Глава 3 «Саутгемптон», гений места и футбольный мошенник

Соседний с Портсмутом большой город на южном побережье всегда удивлял меня своим спокойствием. Впервые я приехал сюда в декабре 2011 года, когда футбольный клуб «Саутгемптон» рвался из чемпионшипа в премьер-лигу и целый год никому не проигрывал на своем поле. Английский тренер Найджел Адкинс вел команду ко второму подряд повышению в классе, но в одном из ключевых матчей сезона в воротах клуба внезапно оказался резервный вратарь Бартош Бялковский и чуть не похоронил рекордную победную серию: не мог добить от ворот на чужую половину поля, парировал несложные удары грудью и в конце концов постыднейшим образом пропустил едва катившийся мяч между ног в сетку. Я ждал, что болельщики на стадионе «Сент-Мэрис» будут свирепеть и сходить с ума, но они лишь посмеивались над ошибками Бялковского. «Саутгемптон» в итоге напрягся и выиграл тот матч, а потом оказался в премьер-лиге.

Через два года итальянский босс клуба Никола Кортезе уволил Адкинса и позвал аргентинца Маурисио Почеттино, который сначала совсем не говорил по-английски, руководил тренировками через переводчика и связывал свое будущее не столько с «Саутгемптоном», сколько лично с Кортезе. В Саутгемптоне всегда была сильна национальная идентичность, костяк команды составляли английские футболисты, и некоторые болельщики начали было возмущаться, но большинство решило подождать, что будет. В итоге Почеттино быстро выучился кричать с бровки на игроков по-английски, умно модернизировал сложившийся стиль игры и сделал «Саутгемптон» самой юной командой премьер-лиги. Во втором сезоне под руководством аргентинца «святые» финишировали на непривычно высоком для себя восьмом месте, а когда он ушел в «Тоттенхэм», болельщики безмятежно приняли нового тренера Роналда Кумана, и голландец улучшил результат предшественника еще на одну позицию.

Благостную атмосферу Саутгемптона отмечала еще писательница Джейн Остин, любившая отдыхать здесь на море. Невозмутимость жителей портового города можно объяснить повседневной текучкой, регулярным приходом и уходом кораблей, временным статусом любых начинаний; при этом, в отличие от соседнего военного и куда более тревожного Портсмута, в Саутгемптоне располагался торговый порт. Из местной гавани отправлялись знаменитые суда «Мейфлауэр» (в Северную Америку) и «Титаник» (навстречу гибели), а в 1894 году футболист Чарльз Миллер уплыл отсюда в Рио-де-Жанейро, где подарил бразильцам пару мячей и книжку с футбольными правилами, создал команду, организовал лигу и на протяжении следующих 50 лет наблюдал, как британская игра превращается в бразильскую религию. Из-за активного морского трафика Саутгемптон называли «Воротами империи», и местные давно привыкли к тому, что в городе мало кто задерживается надолго – в том числе футболисты.

В 1986 году скаут «Саутгемптона» привез из Ньюкасла 16-летнего нападающего Алана Ширера, который за несколько лет вырос здесь в надежду нации и самого дорогого игрока страны. Ширер ушел в «Блэкберн», а в середине 2000-х академия «Саутгемптона» выпустила еще двух многообещающих талантов, Тео Уолкотта и Гарета Бэйла, причем на последнем сейчас висит ценник самого дорогого игрока планеты. Футбольные «Ворота империи» в Саутгемптоне не переставали открываться и закрываться, и где-то между продажей Ширера и зачислением Бэйла сквозь них прошел самый удивительный футболист в истории премьер-лиги. Тренеру «Саутгемптона» Грэму Сунессу позвонил человек, представившийся нападающим «Милана» и обладателем «Золотого мяча» Джорджем Веа. Человек сказал: «Мой двоюродный брат Али Диа играл за „Болонью“ и „Пари Сен-Жермен“, а недавно забил пару голов за сборную Сенегала. Не хотите посмотреть его в деле?» Сунесс согласился.

Али Диа, невысокий форвард 30 лет, прибыл в «Саутгемптон» на просмотр, пробежался, попинал мяч на тренировке и, к недоумению игроков команды, подписал контракт с клубом на месяц – тогда никто, кроме тренера, не увидел в нем ничего особенного. Через два дня Диа оказался в запасе на матч с «Лидсом», но из-за травмы одного из нападающих появился на поле уже через полчаса и за 53 минуты игрового времени вошел в историю английского футбола – потому что был невероятно, чудовищно плох. Он не мог толком обработать мяч, постоянно забирался в офсайд, ошибался в каждой третьей передаче, а когда случайно получил мяч в штрафной соперника, то пробил прямо во вратаря. Было очевидно, что Диа – непрофессиональный футболист, который едва тянул даже на любительский уровень, и после матча к нему навсегда приклеилось прозвище «Бэмби на льду». Правда, назвать его так в лицо было довольно сложно: когда раздосадованный Сунесс наконец снял Диа с игры, тот быстро заглянул в кабинет к массажисту, досрочно покинул стадион, а потом исчез из Саутгемптона навсегда.

Конечно, Диа не был родственником Веа и никогда не выступал за сборную Сенегала, зато он придумал, как можно зарабатывать деньги футболом, толком не умея в него играть. За три года до появления в Саутгемптоне Диа тренировал детей в пятом французском дивизионе, а затем, составив резюме с поддельными рекомендациями, принялся водить за нос тренеров в разных странах Европы: второй дивизион чемпионата Финляндии, второй дивизион чемпионата Германии, седьмой дивизион чемпионата Англии. На просмотрах Диа играл центрального нападающего и в силу позиции часто получал мяч у ворот и даже иногда забивал: все-таки он поддерживал хорошую физическую форму и был в состоянии попасть по мячу. После удачных просмотров ему обычно предлагали краткосрочный контракт с подписными бонусами, которые и были его главным источником заработка. От «Саутгемптона» он получил аж 3500 фунтов и, ненадолго всплыв в очередном полупрофессиональном клубе, уехал из Англии, но навсегда остался в памяти болельщиков клуба, до сих пор поющих о нем песню «Али Диа – лжец и обманщик».

Было очевидно, что Диа – непрофессиональный футболист, который едва тянул даже на любительский уровень, и после матча к нему навсегда приклеилось прозвище «Бэмби на льду».

Игрока, которого заменил Али Диа, звали Мэттью Ле Тиссье. Более символичной замены и придумать было нельзя: международный проходимец вышел на поле вместо легендарного футболиста «Саутгемптона», который, вопреки установленным здесь порядкам, провел в клубе всю карьеру: 16 сезонов, 540 матчей, 209 голов. Ле Тиссье был одним из последних представителей поколения английских футболистов, которые получали от игры такое удовольствие, что его не было смысла подогревать титулами и трофеями. «Саутгемптон» с Ле Тиссье ни разу не поднимался выше седьмого места и часто бился за выживание, но он продолжал из года в год становиться лучшим бомбардиром команды и забивать голы, регулярно претендовавшие на звание самых красивых в сезоне. В игре Ле Тиссье сочетались мощь, пластичность, интеллект и сила – по-хорошему, такой футболист должен был либо уйти в большой клуб (его звали «Тоттенхэм» и «Челси», но он отказался), либо вообще родиться в другой стране, но он посвятил карьеру «Саутгемптону» и стал для города футбольным гением места, идеалом английского доморощенного героя.

Легендой в Саутгемптоне его сделала верность клубу, а легендой в Англии – голы. В октябре 1993 года «святые» обыграли ставший грозным «Ньюкасл», и Ле Тиссье забил дважды – так, что оба мяча потом спорили за звание лучшего гола месяца. Победил первый: Ле Тиссье изящно принял неудобную передачу пяткой, прокинув мяч себе на ход, затем с лета перебросил мяч через защитника, повторил тот же прием после отскока мяча со вторым соперником и пробил мимо вратаря, снова не давая мячу опуститься на землю – при этом игрок как будто скользил по полю в замедленной съемке. Второй был проще, но убийственнее: Ле Тиссье принял мяч на бедро в 20 метрах от ворот и опять-таки с лета выстрелил в дальнюю девятку. «Ньюкасл» возил нас по полю весь матч и владел мячом 80 % времени, – рассказывал потом Мэтт. – После второго гола я даже не мог праздновать и едва держался на ногах. Соперник был на голову сильнее, но я сегодня тоже показал себя». Ему было особенно приятно вспоминать, что в детстве он часами в одиночку тренировал именно прием мяча, выбивая его высоко в воздух и потом пытаясь укротить одним касанием. Первые касания – пяткой и бедром – как раз и позволили ему забить те два гола.

Один из его одноклубников утверждал, что Ле Тиссье способен забить абсолютно любой гол: правой, левой или головой, пушечным ударом издалека или мягкой подсечкой при выходе один на один, с пенальти и со штрафного. Это высказывание – не комплимент, а неполный перечень типов голов Ле Тиссье. Он действительно забивал и прямым ударом с углового, и с 40 метров, и пяткой, и в падении через себя, и закидывал мяч за шиворот Петеру Шмейхелю, даже не глядя на ворота. Когда помощник тренера рассказал Ле Тиссье, что в обзоре одного из европейских чемпионатов видел гол, когда игроку откатили мяч со штрафного, а тот подкинул его в воздух и отправил в сетку с лета, Мэтт немедленно повторил это в игре. Кроме того, он идеально исполнял пенальти, реализовав за карьеру 47 ударов из 48. Единственный незабитый им 11-метровый отразил вратарь «Ноттингем Форест» Марк Кроссли – и это стало таким громким событием, что Кроссли назвал его лучшим моментом в своей жизни.

Безусловно, Ле Тиссье мог добиться большего и в клубной карьере, и особенно в сборной Англии, где он не сработался с тренером Гленном Ходдлом. Алан Болл, возглавлявший «Саутгемптон» в середине 90-х, приучил команду играть исключительно на своего лидера, приговаривая: «Ле Тиссье – наш единственный шанс избежать неприятностей». Перестроиться в сборной на флангового полузащитника Мэтту было сложно, да и не очень-то хотелось, как и не хотелось уходить в другой, неродной клуб. В начале 90-х «Саутгемптону» трижды за пять сезонов приходилось спасаться от вылета в последнем туре, зато Ле Тиссье делал в этих решающих матчах хет-трики и пачками раздавал голевые передачи, снова и снова удерживая команду в высшем дивизионе. Расставаться с репутацией надежды и спасителя действительно не было смысла, тем более что он по-прежнему мог играть в свое удовольствие, забивать красивейшие голы и ни о чем не волноваться. Возможно, именно поэтому болельщики «Саутгемптона» такие спокойные.