Глава 8 «Эвертон» и преступление на поле

«Ливерпуль» и «Эвертон» часто упоминают в одном предложении, если речь идет о дерби, и почти никогда – если о трофеях. За исключением середины 80-х, когда «синие» были конкурентами «красных» в борьбе за титулы, «Ливерпуль» считал главными соперниками «Манчестер Юнайтед» и другие английские гранды, и клубы не так уж часто встречались в кубковых финалах и на верхних строчках турнирной таблицы. Город Ливерпуль для всего мира ассоциируется в первую очередь с одноименной командой. Огромному количеству легендарных игроков и тренеров «Ливерпуля» можно противопоставить разве что лучшего довоенного английского форварда Дикси Дина, забившего как-то за «Эвертон» 60 голов в одном сезоне. Даже символ «Ливерпуля» птица Лайверберд восседает на крыше роскошного Королевского здания в городском порту, в то время как башня принца Руперта с герба «Эвертона» находится в неблагополучном районе и раньше была карцером для пьяниц и воров.

При этом болельщики обоих клубов довольно близки с социальной точки зрения: и те и другие пострадали от закрытия доков и реформ Тэтчер, а районы вокруг стадионов «Энфилд» и «Гудисон Парк» и сейчас можно смело назвать трущобами. Однажды я непредусмотрительно решил прогуляться вдоль Стэнли-парка, разделяющего территорию «красных» и «синих», и за десять минут нарвался на три неприятных разговора, выкрутиться из которых удалось только благодаря хорошему знанию игроков обеих команд, а также встретил шестилетнюю девочку, которая пыталась закидать меня камнями. «Ливерпулю» отчасти удалось компенсировать нехватку славы и роскоши в жизни болельщиков: они хотя бы могли гордиться славной историей клуба, радоваться частым победам и листать журналы с фотографиями «Спайс бойз», гламурным поколением конца 90-х во главе с Макманаманом, Фаулером и Реднаппом. Болельщикам «Эвертона» оставалось сжимать зубы и кулаки в расчете хотя бы на победу в дерби. Неудивительно, что одной из легенд клуба стал человек, олицетворявший все что угодно, кроме гламура.

Нападающий «Эвертона» Данкан Фергюсон стал первым британским игроком, отправившимся в тюрьму за проступок на футбольном поле. Выступая за «Глазго Рейнджерс» еще до переезда в Ливерпуль, 193-сантиметровый форвард затолкал соперника в безобидной ситуации вдали от ворот, а когда судья свистнул нарушение, вскипел и боднул оппонента головой, разбив тому губу. В 1994 году шотландский футбол был настолько суров, что Фергюсон не получил за это даже желтой карточки, но инцидент широко обсуждали в прессе, судейский комитет признал ошибку арбитра, и полиция возбудила против игрока уголовное дело – по слухам, в первую очередь из-за того, что прокурор болел за «Селтик». Пострадавший футболист при этом выступал в суде даже не истцом, а свидетелем. Фергюсон получил три месяца и провел 44 дня в Барлинни, крупнейшей тюрьме Шотландии. Там ему разрешали тренироваться, наматывая круги вокруг поля с искусственным покрытием красного цвета – чтобы на нем не была заметна кровь.

Но до тюрьмы Фергюсон попал в «Эвертон». Пока шло расследование, «Рейнджерс» сплавили его в аренду в ливерпульский клуб, где все было очень печально: команда шла на последнем месте, а 40-тысячный стадион заполнялся всего на две трети. Через три матча после перехода Фергюсона тренера «Эвертона» уволили, а новый главный, Джо Ройл, не мог понять, нужен ли ему нападающий, который не забил ни одного гола в первых шести играх. Вне поля дела у Фергюсона в Ливерпуле тоже не задались: на первую пресс-конференцию он зачем-то пришел в красном пиджаке, что в «синем» клубе до сих пор считается недопустимым. Динияр Билялетдинов, оказавшийся в «Эвертоне» в 2009-м, вспоминал, что начальник команды первым делом выдал ему синий маркер и заставил закрашивать едва заметные красные полоски на бутсах; что уж говорить о двухметровом игроке, усевшемся в красном перед телекамерами. А в ночь перед мерсисайдским дерби Фергюсон проехал под «кирпич» на глазах полицейских, выпив перед этим пять бутылок вина. Из отделения его выпустили только в 6 утра. Узнав об этом за час до матча, Джо Ройл схватился за голову, но менять Фергюсона было некем – и стартовый состав остался прежним.

Ему разрешали тренироваться, наматывая круги вокруг поля с искусственным покрытием красного цвета – чтобы на нем не была заметна кровь.

На 56-й минуте Фергюсон сделал то, что умел лучше всего: выпрыгнул на подачу с углового и двинул головой по мячу так сильно, что пробил перчатки Дэвида Джеймса. За две минуты до конца матча он добавил к голу голевую передачу, и «Эвертон» обыграл «Ливерпуль» в дерби со счетом 2:0, одержав всего вторую победу в сезоне. После игры Ройл сказал: «Фергюсон стал легендой еще до того, как стал хорошим игроком». Тренер не стал наказывать форварда за ночное происшествие, команда покинула зону вылета и смогла добраться до финала Кубка Англии-1995, где сенсационно обыграла «Манчестер Юнайтед». Это был первый трофей «Эвертона» за последние восемь лет, и хотя долечивающий травму Фергюсон вышел в финале лишь на последние десять минут, он стал для болельщиков клуба символом возвращения славных времен: им нравилось, что он не финтил и не играл в короткий пас, а заколачивал голы, откликаясь на фланговые передачи и уничтожая защитников в воздухе. В начале следующего сезона Фергюсон отправился в тюрьму – и вернулся оттуда уже Большим Данком, культовым героем.

Фергюсон был не настолько классным игроком, чтобы тащить на себе всю команду, к тому же его на протяжении всей карьеры мучили травмы, но он нашел другие способы выделяться на фоне топ-нападающих премьер-лиги. С ним совершенно невозможно было вести силовую борьбу, особенно за верховые мячи: первые 15 из 25 голов в «Эвертоне» (и 36 из 68 за всю карьеру в высшем дивизионе) Фергюсон забил головой, а защитник «Ливерпуля» Сами Хююпя называл его «худшим явлением, с которым вы можете столкнуться в своей штрафной». Кроме того, Фергюсон до сих пор делит с Патриком Виейра и Ричардом Данном рекорд по количеству красных карточек в премьер-лиге (у всех по восемь штук), но если этих двух игроков удаляли в основном за грубые фолы, то Фергюсон сначала фолил, а потом еще лез в драку – ни суд, ни полтора месяца тюрьмы не изменили его характер. При этом болельщики «Эвертона» считают Фергюсона абсолютным рекордсменом: еще как минимум две красные карточки он должен был получить после того, как его удаляли с поля.

Первое удаление Фергюсон схватил за то, что назвал судью «лысым ублюдком», – точнее, если верить игроку, он пропел ему эти слова прямо в лицо. Если Фергюсон размахивал локтями, прыгая за мячом, то также бил наверняка: защитники либо поднимались с газона с фингалом, либо не вставали вообще. Еще у Большого Данка была явная неприязнь к немцам: его удаляли за драки с Фреди Бобичем, Томасом Хитцльшпергером и Штеффеном Фройндом – последнего он просто схватил за горло, а потом не придумал ничего лучше, чем заявить дисциплинарному комитету в свое оправдание, что не трогает игроков других национальностей (это, конечно, было неправдой). Последнюю красную в карьере Фергюсон получил через восемь минут после выхода на замену: он услышал, как австрийский защитник «Уигана» Пол Шарнер выругался на него по-немецки, и, не поняв ни слова, отреагировал на ненавистные звуки хуком в живот. Шарнер потом даже похвалил Фергюсона за хорошо поставленный удар. «Я никогда не вступал в конфликт первым, – утверждал Фергюсон. – Зато старался первым его закончить».

В «Эвертоне» у Фергюсона был приятель, разделявший его любовь к боксу, хотя разница в возрасте между ними составляла 14 лет. Приятеля звали Уэйн Руни. Десятилетний Руни отправил письмо Фергюсону в тюрьму Барлинни и даже получил ответ, а когда пробился из академии «Эвертона» в первую команду, подошел к Большому Данку и попросил его научить быть таким же опасным на поле. Они подружились и даже пару раз спарринговали (Фергюсон признавался, что как-то пропустил от Руни увесистый прямой в лоб), а после одного из удалений Фергюсон нацепил на 18-летнего пацана капитанскую повязку. Это привело в ярость тренера «Эвертона» Дэвида Мойеса, который пытался оградить молодого суперталанта от потенциально дурного влияния. Впрочем, Руни разругался с Мойесом и ушел в «Манчестер Юнайтед» еще до того, как его учитель завершил карьеру – разумеется, голом на последней минуте матча, который принес «Эвертону» ничью.

Десятилетний Руни отправил письмо Фергюсону в тюрьму Барлинни и даже получил ответ.

Фергюсон стал кумиром болельщиков «Эвертона» еще и потому, что дважды расправлялся с грабителями, залезавшими к нему в дом. В первый раз он обратил одного в бегство, а другого избил и удерживал до приезда полиции, от усердия сломав себе палец. Пострадавший провел три дня в больнице. Во второй раз Фергюсон застал вора у серванта с алкоголем, откуда тот вытаскивал бутылки шампанского. Большая ошибка: игрок не пожалел ни бутылку, ни голову грабителя. Ну и конечно же, история про героя ливерпульского клуба не могла обойтись без музыки. Ни разу не бывавший в Англии финский композитор Осмо Тапио Ряйхяля, по какому-то удивительному стечению обстоятельств решивший болеть за «Эвертон», был так вдохновлен историей Фергюсона, что посвятил ему неоакадемическое сочинение «Barlinnie Nine» (с отсылкой к названию тюрьмы и игровому номеру форварда), премьера которого состоялась в последний день сезона-2004/05. «Эвертон» занял четвертое место в премьер-лиге – на строчку выше «Ливерпуля».