Глава 2 Остров Мэн и турнир непризнанных государств

«Пойдем, угощу тебя мороженым», – улыбающийся живчик по имени Пол Хаттон буквально втолкнул меня в деревенский магазин, над дверью которого я краем глаза заметил подозрительную вывеску «Знаменитое и Самое Лучшее Мороженое из Козьего Молока». Козье мороженое оказалось странным, но вполне съедобным, а Пол уже тащил меня на пляж, куда иногда заплывают гигантские акулы и где купаются все местные – с акулами-то веселее. Пока я нервно высматривал в воде плавник, Пол подсунул мне свою книжку. На обложке было написано: «Футбол на трех ногах». Это история игры на удивительном острове Мэн.

Остров Мэн плавает в Ирландском море аккурат между Ливерпулем и Белфастом. Это офшор, налоговый рай для банков, судоходных компаний и международных авантюристов: тут, например, находятся штаб-квартира крупнейшего в мире карточного портала PokerStars, центр космического туризма и подпольная шоколадная фабрика, построенная сбежавшими из ЮАР сторонниками апартеида. На всем, от флагов и монет до автомобильных номеров, нарисован трискелион, древний кельтский символ из трех ног, символизирующий устойчивость и стабильность – впрочем, после трех дней на острове понимаешь, что стабильны здесь в первую очередь странности, дикости и отклонения.

Выскочив из крохотного аэропорта, я оказался в Каслтауне – поселке, раз в год принимающем потешную регату на тазах и корытах. Там я сел на паровую железную дорогу, которая пыхтела по полям, где пасутся четырехрогие мэнские лохтаны, – просто поверьте, что они существуют. Прибыв в столицу острова, город Дуглас, я догнал цокающий по набережной конный трамвай. За месяц до поездки я получил от Пола Хаттона приглашение на футбольный турнир сборных, не входящих в ФИФА, и по мере приближения к деревенскому стадиону у подножия горы понял, что лучше места было не найти.

Турниры непризнанных сборных плохо поддаются классификации: есть чемпионаты мира под эгидами разных организаций, есть Европеада, есть Островные игры, но все они разыгрываются в произвольной конфигурации. Главный фактор – хватит ли у команд денег добраться до места. На остров Мэн в июле 2013 года доехали пять сборных: Олдерни (остров в Ла-Манше), Силенд (платформа в Северном море), Реция (бывшая провинция Римской империи в Альпах), Тамил-Илам (нацменьшинство с Шри-Ланки) и Окситания (область на юге Франции). Турнир принимал клуб островной премьер-лиги «Сент-Джонс Юнайтед». Я приехал накануне последнего дня турнира, когда шесть команд разбились по парам, чтобы сыграть за первое, третье и пятое места.

К счастью, за пределами юрисдикции ФИФА не слышен унылый бубнеж «слабых соперников не осталось, все научились играть в футбол», – иначе не было бы истории сборной Олдерни: она впервые собралась в 1905 году, провела с тех пор 107 игр и одержала всего две победы. Первая была зафиксирована в 1920 году, вторая – не так давно, на Островных играх 2003 года. Футболистов, обыгравших тогда сборную эстонского острова Сааремаа со счетом 1:0, всерьез считали золотым поколением Олдерни и ждали от них третьей победы; надо сказать, что и сами игроки были одержимы этой идеей. Вот как сокрушался капитан Олдерни Эндрю Лоуренс после поражения от Реции: «Мы начали этот матч с мыслями об исторической третьей победе, но соперник забил быстрый гол. Тогда мы решили зацепить хотя бы первую ничью в нашей истории и даже отправили вратаря на последней минуте в чужую штрафную, но получили гол в пустые ворота». А в матче за пятое место сборная Олдерни осталась вдесятером уже на третьей минуте – и, конечно, потерпела еще одно поражение.

Очередным победителем Олдерни стала сборная Силенда, самопровозглашенного королевства на базе бывшей пиратской радиостанции. Я был на дебютном матче Силенда в 2012-м, в котором они уступили команде Чагоса, состоящей из людей, выселенных с архипелага в Индийском океане и сплоченно живущих в изгнании. С тех пор силендцы набрали дюжину новых футболистов, выставили из состава безнадежного как футболиста принца Лиэма, зато привезли с собой всю королевскую семью в качестве группы поддержки. За три дня король Майкл Бэйтс со свитой выпили около сотни пинт пива, забили окурками шесть ведер-пепельниц и сфотографировались со всеми болельщиками. Если боссам из ФИФА когда-нибудь захочется поправить свою чудовищную репутацию в мире футбола, пусть берут пример с монарха Силенда.

За три дня король Майкл Бэйтс со свитой выпили около сотни пинт пива, забили окурками шесть ведер-пепельниц и сфотографировались со всеми болельщиками.

Если не считать холмов на горизонте, у стадиона «Сент-Джонса» были довольно скромные декорации: одна трибуна на курьих ножках и приземистое здание с баром и раздевалками. Блуждая по нему в поисках организаторов, я заглянул в одну из дверей и словно попал в фильм «11 друзей Оушена»: на фоне белого кафеля и ржавых труб стояла аппаратура на зависть телекомпаниям, а над ней колдовали два парня с рациями. На стене висел флаг с оскалившимся тигром. Это был центр вещания Тамил-Илама – сборной этнического меньшинства с Шри-Ланки, которое около 30 лет вело на острове партизанскую войну. Один из тамилов сразу попросил посмотреть мое журналистское удостоверение, с плохо скрываемым удовольствием посмеялся над фамилией, а потом сказал: «Ну что ты, мы не имеем никакого отношения к „Тиграм освобождения Тамил-Илама“. Просто наш народ хочет смотреть игры своей сборной».

В это почти невозможно поверить, но трансляция первого матча Тамил-Илама с острова Мэн собрала на сайте футбольной федерации 6 миллионов просмотров. Игру смотрели в Индии, США, Канаде, Великобритании – везде, где живут покинувшие родину тамилы. Собственно, сама сборная тоже собрана за границей: шесть игроков из Англии, пять из Канады, а один парень – Панушант Кулентиран – когда-то числился в молодежках «Палермо» и «Ромы». Тамилы играли очень дисциплинированно, старательно открывались под ответные передачи, усердно делали забегания и в целом напоминали сборную Японии или Кореи. Им не всегда хватало техники и скорости, но командная организация это компенсировала. Кроме того, у Тамил-Илама на турнире была самая внушительная поддержка на трибунах (разумеется, не считая хозяев) – в том числе женщины в национальных костюмах и собственный комментатор с мегафоном.

Еще один аттракцион – исполнение гимна Тамил-Илама: футболисты не клали руку на сердце, а ставили ладонь вертикально ребром к груди под болливудскую музыку. Один из тамильских техников ворчал: «Лучше бы они включали M.I.A. – боевой дух был бы еще крепче». Представив себе гимн в исполнении Майи Арулпрагасам, необузданной поп-звезды тамильского происхождения, которая любит помахать средним пальцем перед лицом у Америки во время музыкальной паузы в Супербоуле, я улыбнулся, а парень воодушевленно продолжил: «Мы все хотим, чтобы Майя дала концерт в футболке тамильской сборной. Тогда нас вообще на все турниры будут звать».

За третье место с тамилами играла сборная Реции – одной из горных провинций бывшей Римской империи. Те, кто хорошо учился в школе, легко назовут четвертый государственный язык Швейцарии (ретороманский), но футболисты все же предпочитают использовать местный диалект немецкого. Зато вместе со сборной на остров Мэн приехал Джанмарко Шмид по прозвищу Гимма – рэпер, бывший наркодилер и вообще человек со сложной биографией, как раз таки начитавший несколько своих треков на ретороманском. Когда-то Гимма и сам играл за сборную, а сейчас стоял у бровки рядом с тренером и пытался взбодрить команду гортанными выкриками – благо у него действительно отлично поставлен голос. Правда, от рева с бровки игроки Реции завелись на пару лишних оборотов, получили во втором тайме три красные карточки и проиграли со счетом 0:5.

Если забраться на крышу клубного здания, можно было увидеть по соседству поле для крикета, а на его краю – ряд туристических палаток. Утром в день финала оттуда вылезли бодрые парни в оранжевых футболках с золотым солнцем на груди и начали активную разминку. Это сборная Окситании, южной французской провинции, которая жила в палатках для поддержания командного духа. Они привезли с собой врача, массажистку и собственного повара, а в сборную взяли только тех, кто говорит на окситанском – языке, который 200 лет назад был под угрозой полного исчезновения. Уроки окситанского давал главный тренер; он же научил футболистов петь гимн – принципиально без музыки.

На тренировке Окситании я обратил внимание на человека, который обращается с мячом заметно лучше других. Открытое лицо, борода, ободок на волосах и удивительно спокойный взгляд – это капитан сборной Борис Массаре, приехавший на остров Мэн автостопом из Дании, где он играл за «Кьеллеруп» во втором дивизионе. Борис был единственным профессиональным футболистом на всем турнире, хотя вел себя скорее как профессиональный хиппи: с удовольствием обсуждал со мной автостопную проходимость трасс Средней Азии (несколько лет назад он ездил в Казахстан, Таджикистан и Индию), ставил послушать с телефона национальную музыку Окситании и не переставал широко улыбаться – даже когда получал по ногам на поле.

Они привезли с собой врача, массажистку и собственного повара, а в сборную взяли только тех, кто говорит на окситанском – языке, который 200 лет назад был под угрозой полного исчезновения.

Финальный матч между «Сент-Джонс Юнайтед» и Окситанией был совсем похож на большой футбол. Старомодной английской системе 4–4–2 противостояла континентальная команда с крайними форвардами и плеймейкером, которого как раз играл Массаре. На трибунах наконец-то собралась внушительная толпа из 600 зрителей. В ложе прессы (та самая крыша клубного здания) появились два футбольных аналитика, человек с камерой и человек с ноутбуком – правда, ни один из них не смог объяснить, кто и по какому поводу будет пересматривать и тем более анализировать игру непризнанной сборной с клубом мэнской премьер-лиги. Первый тайм прошел во взаимной рубке, но во втором окситанцы оригинально разыграли стандартное положение и левый защитник замкнул прострел пяткой у правой штанги. На 80-й минуте Окситания забила второй гол и победила.

На стадионе уже вручили медали и зажгли фейерверк, однако на острове Мэн дело никогда не заканчивается формальностями. Еще полчаса – и вот уже Гимма начал читать рэп, королевская семья Силенда принялась хлестать пиво из трофейного кубка, окситанский повар давал мастер-класс по изготовлению и поглощению сэндвичей с рисом и вялеными помидорами, а тамилы снимали это все на камеру за 10 тысяч долларов. До финала Борис жаловался мне, что турнир получается слишком футбольным и оставляет мало времени для обмена, так сказать, культурными традициями, но стоило всем командам оказаться на одном поле одновременно, как культурный диалог вспыхнул и не гас до утра. Может быть, футбол на островах – вовсе не самое главное.