Глава 5 «Рединг» и величайший футболист, которого вы не видели

Арбитр Клайв Томас работал на двух чемпионатах мира и чемпионате Европы, судил матчи с участием Йохана Кройфа и Джорджа Беста, а также был известен тем, что крайне щепетильно относился к соблюдению правил игры, не приветствуя празднование голов, игру на публику и вообще проявление эмоций. В апреле 1976 года его назначили на матч четвертого дивизиона между «Редингом» и «Транмир Роверс», рядовую встречу в низах английского футбола, где Томас неожиданно стал свидетелем самого красивого гола за всю его судейскую карьеру. Длинноногий и длинноволосый нападающий «Рединга» Робин Фрайдей, стоя спиной к воротам на линии штрафной, принял дальнюю передачу на грудь, а затем пробил по мячу с лета в акробатическом развороте. Когда нога Фрайдея встретилась с мячом, он все еще не видел ворот. Когда он полностью развернулся к ним лицом, мяч влетал в дальнюю девятку.

«Это был лучший гол, что я видел в жизни, даже с учетом всех этих чемпионатов мира и мировых звезд, – рассказывал Томас. – Потрясающая техника приема, да и удар был таким сильным, что сломал бы ворота, если бы не попал в сетку». Празднуя забитый мяч, Фрайдей побежал к трибуне и прыгнул в толпу – эксцентричные выходки вне поля для него были столь же привычным делом, что и чудо-голы. Все ждали, что Томас достанет карточку, но он подошел к нападающему и сказал: «Парень, что ты вообще делаешь в четвертом дивизионе, если забиваешь такие невероятные голы?» Фрайдей ответил: «Приходи на стадион почаще, я делаю это каждые выходные».

Робин Фрайдей жил в Западном Лондоне, работал на стройке и играл за любительский клуб «Хэйс», но значительно больше времени посвящал пабам. Обычно он пил не меньше десяти пинт за вечер, а в сумке носил тяжелую бутылку сухого мартини – на случай драки, которых также было немало. При этом Фрайдей обладал удивительным здоровьем, позволявшим ему каждое утро как ни в чем не бывало заявляться на работу, где он таскал кирпичи и заливал асфальт. В 1972 году он упал со строительных лесов на стальной штырь, который пробил ему ягодицу, бок и едва не затронул легкое. Через три месяца Фрайдей уже играл за «Хэйс». В одном из матчей Кубка Англии в соперники его команде достался «Рединг», и после матча шокированный тренер Чарли Херли выкупил футболиста всего за 750 фунтов.

Обычно он пил не меньше десяти пинт за вечер, а в сумке носил тяжелую бутылку сухого мартини – на случай драки.

За три сезона в «Рединге» Фрайдей стал лучшим игроком довольно заурядной команды и самым известным человеком в городе, где не было ни одной достопримечательности. Он продолжал приходить на тренировки в цементной пыли, потому что на стройке ему платили в два раз больше, чем в клубе, и не без сомнений подписал первый профессиональный контракт, обязывающий его не пить за 48 часов до игры. В остальное время он не только пил, но и курил марихуану, а также скупал по аптекам еще не запрещенные амфетамины. Его регулярно выгоняли из баров и клубов за дебоши, драки с охраной и «танец слона»: Фрайдей выворачивал карманы и расстегивал ширинку, а затем забирался на стол. В пабе «Голова кабана» в центре Рединга даже висела мемориальная табличка: «Робину Фрайдею запрещали появляться в этом заведении десять раз, но он пришел сюда в одиннадцатый».

Все это не помешало ему забивать голы и вытащить «Рединг» из четвертого дивизиона в третий. Фрайдей был техничнее любого игрока низших лиг, и, когда они пытались остановить его ударами по ногам, нападающий с удовольствием отвечал тем же – и не раз получал за это красные карточки. Чарли Херли заботился о Фрайдее как отец, мечтая дисциплинировать игрока, однако Робин с интересом слушал лекции по тактике и с удовольствием тренировался с мячом, но не собирался завязывать с безумным образом жизни. Он пристрастился красть скульптуры с кладбищенских надгробий и ставил их к себе в спальню. Он перестал слушать соул и перешел на хэви-метал, причем включал его громко и по ночам. Он всюду ходил в одной и той же кожаной куртке и однажды попытался выйти на поле, надев поверх нее футболку «Рединга». Херли надеялся, что Фрайдей остепенится после свадьбы, но, по словам его одноклубников, это была самая дикая вечеринка в их жизни, на которой молодоженам дарили исключительно пакеты с травой. Затем они уехали на медовый месяц в Амстердам.

В общем, когда «Кардифф» предложил «Редингу» за Фрайдея 30 тысяч фунтов, Херли согласился: деньги были большими, а надежды исчезли. Став игроком «Кардиффа», Фрайдей отправился в Уэльс на поезде без билета, использовав свой любимый трюк: дождавшись, пока кто-то из пассажиров пойдет в туалет, он стучал в кабинку, притворяясь контролером, и забирал себе просунутый под дверь билет. Однако в этот раз ему достался билет до ближней остановки, и Фрайдей прямо с вокзала попал в полицейский участок, откуда его вызволял тренер «Кардиффа». На следующий день он спокойно забил два гола «Фулхэму», обороной которого руководил чемпион мира Бобби Мур, а в конце сезона спас «Кардифф» от вылета, попутно попав на знаменитую фотографию, символизирующую всю его карьеру: Фрайдей только что забил гол и показывал вратарю оскорбительный жест двумя пальцами. Это фото попало на обложку посвященного Фрайдею сингла валлийской группы Super Furry Animals с исчерпывающим названием «The Man Don’t Give a Fuck» – и даже висит сейчас в подтрибунном помещении стадиона.

Фрайдей провел в «Кардиффе» всего 21 матч и не явился в клуб в начале следующего сезона: профессиональный футбол ему просто надоел. В одном из последних матчей защитник Марк Лоуренсон так замучил Фрайдея ударами по ногам и грубыми подкатами, что тот ударил его ногой в лицо, а после удаления пробрался в раздевалку, нашел там сумку Лоуренсона и использовал ее вместо унитаза. Он ушел из футбола в 25 лет, вернулся к работе асфальтоукладчика, отсидел год в тюрьме за то, что отбирал у дилеров наркотики, притворяясь полицейским, и в 38 лет умер от сердечного приступа, предположительно вызванного передозировкой. Фрайдей вошел в историю «Рединга» и английского футбола как величайший футболист, которого никто не видел – матчи его команд просто не показывали по телевизору, – однако даже его семья не жалела о том, что он не играл в топ-клубах и сборной Англии. Им было важнее, что он стал великим, наплевав на всех и не изменив себе.