«Личное дело» Купермана

В первой половине 1972 года советские шашисты завершали подготовку к олимпийскому турниру в голландском городе Хенгело. В апреле один из советских олимпийцев – Исер Куперман, выдающийся шашист, – был вызван телефонным звонком к Виктору Батуринскому, самому главному в то время шахматно-шашечному начальнику в СССР. «Бывший военный прокурор, умный, настойчивый, злой и беспощадный, невысокий, толстый и чрезвычайно уродливый, – характеристика Купермана, – Батуринский весьма устраивал руководство, так как неуклонно и последовательно проводил жесткую антисемитскую политику в такой специфической отрасли культуры, где было довольно много выдающихся евреев, широко известных в стране и во всем мире».

Батуринский поздравил Исера Иосифовича с наступающим 50-летием и сказал ему: «Мы здесь посоветовались и решили, что пора выдвигать молодежь. Вам уже пятьдесят, стало труднее играть. В то же время быстро вырос и стал чемпионом мира талантливый Андрис Андрейко, которому надо помочь справиться с грозным Сейбрандсом. Мы считаем, что эту помощь должны оказать вы. Вы можете проиграть Андрейко свою партию, и это упрочит его шансы на первое место». Ку – перман пытался возразить, заметил, что он сам находится в отличной форме и надеется снова завоевать чемпионский титул, но Батуринский гнул свое: «А нам кажется, что это должен лучше сделать Андрейко. Поэтому прошу вас подумать над этой просьбой и выполнить ее. После возвращения будем всемерно вам помогать».

После жеребьевки в Хенгело выяснилось, что первому из советских гроссмейстеров встретиться с Андрейко выпало именно Куперману. Батуринский бомбардировал его тренера Юрия Петровича Барского звонками и телеграммами: «Напомните Куперману о нашей беседе». Вечером накануне партии Барский пришел в номер Купермана и уламывал сопротивление своего подопечного до трех часов ночи. Куперману, пытавшемуся объяснить своему тренеру, что он сам намерен биться за звание чемпиона мира, пришлось, по его словам, «уступить».

За партией, между тем, что-то, видимо, прознав, следила специальная комиссия по контролю за ходом борьбы. Как часто бывает в ситуациях, когда необходимо добиваться заведомо оговоренного результата, партия складывалась для Купермана очень и очень неплохо. При таком варианте невозможно было умышленно сделать грубейшую ошибку, и Куперман, глубоко задумавшись… просрочил время. «Тайный сговор», «Рука Москвы», «Держись, Тони» – самые, наверное, мягкие заголовки в голландских газетах после этого поражения Купермана. Западные гроссмейстеры после этого стали играть вполсилы с Сейбрандсом и в полную силу – с советскими шашистами. «Рад, что сделал ничьи с русскими и проиграл Сейбрандсу», – сказал гроссмейстер Делорье.

Сейбрандс и стал чемпионом мира. Андрейко оказался на втором месте. А на Купермана, так и не оправившегося от давления, оказанного на него, и занявшего всего лишь седьмое место, дома обрушилась в прессе лавина критики со стороны коллег. Исер Иосифович пришел на прием к Батуринскому и сказал: «Виктор Давидович, я вашу просьбу выполнил, вы обещали помочь, прошу выполнить свое обещание, оградить меня от незаслуженных нападок». «Это ваше личное дело, гроссмейстер Куперман, – холодно ответил Батуринский. – Защищайтесь сами».