Чем меньше вы предполагаете, тем дальше будете.
Чем меньше вы предполагаете, тем дальше будете.
Иногда кажется, что нет числа проблем коммуникаций в бридже и механизмов, способствующих их разрешению. Но даже лучшие их них требуют «отзывчивого» партнера, умеющего мгновенно оценить вашу искусственную заявку, расшифровав ее подобающим образом. Возьмите, к примеру, конвенционную шлемовую контру. Как уже отмечалось в предыдущей главе, эта контра требует от партнера необычаной атаки. Не в масть, которую вы объявили. Не в масть, которую вы контрите. Вы просите атаковать в первую побочную масть стола; если же партнер разыгрывающего в ходе торговли не заявлял побочной масти, то – в первую побочную масть играющего. Для большинства игроков все это запомнить является делом необычайной трудности. Предположив, что среднему игроку это запомнить невозможно, вы преуспеете в игре. Если, играя в клубе, вы дадите конвенционную шлемовую контру ненадежному партнеру, то он, не моргнув глазом, заатакует в масть, которую вы заявили в торговле. Если вы молчали во время торговли, он выберет масть, неупоминавшуюся противниками. Готов заключить пари, что так оно и случится. Рассчитывайте на это. Если ваш партнер более искушен в тонкостях игры, то, получив от вас конвенционную шлемовую контру, в его мозгу ярко вспыхнут какие-то воспоминания, связанные с этой заявкой, и он скажет себе под нос: «Ну, конечно, он требует необычной атаки».
Эта потрясающая догадка побудит его к атаке самой малой из TДxxx, что, конечно же, отвечает требованию необычности, но дает прямо противоположные результаты.
Если вы абсолютно уверены, что: а) партнер знает сущность шлемовой контры, б) партнер относится к тому резкому типу игроков, которые безошибочно вспоминают, кто и какую масть назвал первым, и в) ваш партнер пропустил лишь одну порцию виски с содовой, тогда дайте ему добрую старую шлемовую контру ясным и громким голосом с уверенностью, что атака окажется разящей и оставит большой шлем «без одной».
Иначе, забудьте все, о чем мы говорили.
Существует еще одна распространенная конвенция, применение которой более проблематично, чем польза, которую она приносит. Речь идет о пятикартном мажоре. Не имея которого, вы не имеете право открываться мажорной мастью. С такой рукой:
?TKДB ?TKДB ?764 ?54
от вас ждут открытие сильнейшим минором, в данном случае бубной. Начиная со следующего круга (если он, конечно, состоится) вы начинаете демонстрировать свои мажоры.
Нужно признать, что эта конвенция не без достоинств, но меня лично она так и не смогла увлечь, потому что я всегда оставался приверженцем натуральной торговли. При наличии у вас четырехкартного мажора, а то и двух, как в вышеозначенной руке, например, эта конвенция требует от вас открытия минором, которому рука вовсе не соответствует. А что получается, когда у вас действительно бубновая или трефовая масть. Вам потребуется два или три круга торговли, пока партнер поймет, что вы вовсе не собираетесь шутки шутить, что у вас в действительности открытие в минорной масти. Но, к сожалению, он обнаружит это на два или три круга позже, чем следовало. Итог пятикартной мажорной конвенции – двусмысленность, сомнение, усложненность и отсутствие уверенности в партнере, не говоря уже о большем, по сравнению с натуральной торговлей, количестве ошибок. Конечно, информация о наличии пятерки пик или пятерки червей у партнера – вещь весьма заманчивая, но, если вы умелый игрок, то нет ничего страшного играть контракт и на семикартном козыре, т.е. фите четыре–три. Мы называем этот фит «Мойшенским», в честь издателя «Брифи Уорлд». Сонни Мойше оспаривал уместность пятикартной мажорной конвенции, утверждал, что фит четыре–три дает отличные результаты. И он много раз доказывал это.