Я и Джейси Чан (Фан Цзумин)

Весь мир знает эту историю. Он жаловался на то, что я не подвозил его в школу и не забирал оттуда. Когда же у меня наконец-то появилась свободная минутка, я решил встретить его у ворот, но так и не дождался, и только вернувшись домой, я узнал, что он уже перешел в среднюю школу, а я же по привычке пришел к начальной. А сколько еще было забавных историй, вспоминая которые мы до сих пор смеемся…

Два-три года

За все эти годы я только раз поднял руку на Джейси.

В то время я редко бывал с ним, из-за этого у нас не было близких отношений. Как-то раз мы поссорились с Джоан, и в итоге я хлопнул дверью и ушел. Я отправился за советом к Леонарду Хо, и тот долго пытался меня вразумить: «И зачем ты так делаешь? Поскорей вернись домой, попросите друг у друга прощения, и все наладится». Я послушался его и пошел к семье.

Открыв дверь, я увидел, как Джоан Линь сидит с подружкой на диване и хихикает. Я моментально разозлился: довела меня до белого каления, я ушел, а она сразу же назвала гостей и уже вовсю смеется. И в тот момент ко мне подбежал Джейси — он как будто хотел отомстить за свою маму и начал изображать руками пистолет и стал «стрелять» в меня. Затем он стал отнимать ключи, которые я держал в руках, а когда все же вырвал их, с силой бросил их на землю. Я наклонился, чтобы поднять их, а он осмелился пнуть меня! Это окончательно вывело меня из себя.

Я резко подошел к нему, поднял его одной рукой и отбросил в сторону дивана, стоявшего в дальнем углу.

Конечно, если бы он стукнулся о спинку или же о подлокотник, он мог бы получить серьезную травму, но я заранее выбрал относительно безопасное место и бросил его на середину дивана, причем сделал специально, чтобы позлить Джоан. Джейси и так был напуган до ужаса, но я опять подошел, поднял его вверх и прижал к стенке. Малыш болтал ногами в воздухе, а в его глазах блестели слезы.

Джоан до смерти перепугалась и немедленно приказала Джейси: «Извинись! Извинись перед папой!» Он молчал. «Быстро извинись!» — она все повторяла эту фразу. Ее подруга сидела ни жива ни мертва.

Я смотрел на Джейси, а он все молчал, и я не знал, как выйти из сложившейся ситуации. Я разжал руку, и он с грохотом свалился на пол, а я развернулся и ушел.

На самом деле уже тогда я начал корить себя, мне было ужасно неловко. Джоан дождалась, когда я успокоюсь, подошла ко мне и сказала: «Он еще маленький, неразумный, как ты мог так поступить?» Я тоже спрашивал себя: «Что же это ты делаешь?» Затем я сказал Джоан: «Извини, я клянусь, что больше никогда не ударю его». Джоан сказала Джейси: «Второй раз это не повторится, твой папа поклялся».

Мои клятвы всегда даются всерьез, если я даю обещание, то я не нарушу данное слово. Это они прекрасно понимали.

Три-четыре года. Эпизод первый

В то время Джейси очень плохо кушал, и частенько его кормление затягивалось на целый час или даже два.

Как-то раз Джейси в очередной раз капризничал и все время повторял, что ему нужно в туалет. Джоан клала ему в рот немного риса, а он говорил: «Хочу по-маленькому». Он уходил в уборную и долго не возвращался, а когда наконец приходил и Джоан просила его открыть рот, чтобы продолжить обед, у него во рту еще был непережеванный рис. Затем она давала ему еще одну ложку или две, а он вновь отпрашивался в туалет и застревал на десять с лишним минут. А во рту оставалась все та же ложка риса.

Наблюдая за этим со стороны, я разозлился, потащил его в туалет и снял с него штаны:

— Ты же хотел по-маленькому? Ну давай, покажи мне!

Он ужасно испугался. Я стал для виду заворачивать рукава, а он вдруг посмотрел на меня и сказал:

— Стой, ты же обещал, что не будешь меня бить!

Я в сердцах ругнулся:

— Черт, такой мелкий и уже ловит меня на слове. Ты бы лучше сидел и кушал без всяких трюков с туалетом! Знай, я и сам большой хитрец и бандит, понял?!

И он, опустив голову, обиженно сказал:

— Если ты большой хитрец, то я, получается, маленький.

Три-четыре года. Эпизод второй

В детстве Джейси был очень озорным и больше всего любил копаться в моих вещах. Кошельки, ключи, столы, ящики — он обожал все трогать.

В то время Леонард Хо подарил мне антикварный шкаф стоимостью несколько сотен тысяч — по тем меркам это были баснословные деньги. Я никак не мог придумать, куда бы его поставить, и решил отвезти его домой. Когда шкаф привезли, дома как раз был Джейси. Он внимательно следил за тем, как его вносят, да и потом не спускал с него глаз.

Тот шкаф был очень необычным, с оригинальными стеклянными дверцами — в общем, в случае чего купить такой же второй было бы нереально. Я боялся, что Джейси его как-нибудь испортит, поэтому придумал один трюк.

Когда грузчики ушли, он продолжал разглядывать шкаф. Я подмигнул Джоан, и та поняла все без слов. Показывая на шкаф, я сказал: «Запомните, никто не смеет его трогать».

Джоан согласно кивнула.

Спустя некоторое время Джоан нарочно прошла мимо шкафа и небрежно коснулась его рукой. Стоило ей только притронуться к нему, как я сразу скатал газету и начал бить ее. Хлопки звучали очень угрожающе, а я все приговаривал: «Я же говорил, никто не смеет его трогать!» Джоан начала притворно хныкать и плакать.

После этого Джейси обходил шкаф за метр, хотя удобнее было просто пройти мимо. Но он не решался даже дотронуться до него. Это очень меня радовало. После этого я уже спокойно начал ставить в этот шкаф мелкие антикварные вещицы, что мне дарили, разнообразные мелочи, побрякушки. А Джейси каждый раз обходил его стороной. Я был доволен, что мой трюк так хорошо сработал!

Как-то раз Джейси в чем-то провинился, и я выгнал его из комнаты. Так как я поклялся больше никогда не бить его, я мог только крикнуть на него и выставить его. Вытолкнув его, я оставил дверь полуоткрытой, чтобы следить за тем, что творится снаружи. Из-за того, что свет за дверью был включен, а у меня в комнате погашен, я мог наблюдать за Джейси, а он за мной — нет.

Я увидел, что он гневно пялится на мою дверь. Сначала он посмотрел в мою сторону, затем глянул на тот шкаф, потом вновь в мою сторону, и вновь на шкаф, и вдруг кинулся к шкафу и стал неистово барабанить по нему. После этого он вновь бросил взгляд на дверь моей комнаты и, удостоверившись, что все спокойно, опять продолжил стучать.

Я же немедленно подозвал туда Джоан, и мы, спрятавшись в комнате, покатывались со смеху. Тот шкаф до сих пор стоит у меня дома.

Пять-шесть лет

У меня есть несколько хулиганистых друзей. Иногда они гостили у нас дома и дразнили Джейси, говоря ему, что его мама в скором времени родит нового ребенка, а когда это произойдет, то папа перестанет тебя любить. Джейси очень злился и обижался. Однажды, когда один из моих приятелей ненадолго к нам зашел, он решил поддеть Джейси: «Посмотри, как вырос живот у твоей мамы, значит, скоро будет ребенок». После чего Джейси побежал к Джоан, поднял своей маленький кулачок и стал молотить им по ее животу, приговаривая: «Так ему! Так ему!»

Шесть-семь лет

Однажды я летел с Джейси в самолете, только он сидел в эконом-классе, а я купил себе билет в бизнес-класс.

В то время мне нравилось, как воспитывает своих детей Ли Кашин — он требовал, чтобы они были самостоятельными и не надеялись на деньги родителей. Я также учился и другим методам воспитания, но всеми силами старался подавать наглядный пример, поэтому я сначала повел Джейси посмотреть на мое место, и оно ему, конечно же, понравилось. Видя его реакцию, я заметил:

— Смотри, когда у тебя будут деньги, ты тоже сможешь сидеть впереди, но сейчас у тебя их нет, поэтому довольствуйся тем, что имеешь.

Он хмыкнул и пошел к себе.

Спустя некоторое время Джейси подсел ко мне.

— Ты почему сюда пришел? Не сиди тут, будут ругаться, — предупредил я сына.

— Это меня девушка сюда посадила! — сказал он.

И я спросил у стюардессы, в чем дело.

— Ничего страшного, все равно здесь свободные места, пусть сидит здесь, — ответила она.

Оказывается, ему повысили класс билета!

Но отныне, когда он отправлялся куда-нибудь со мной, я всегда покупал ему билет в эконом-класс. Но то ли Джейси слишком милый, то ли люди знают, что он мой сын, — в общем, его очень часто пересаживали. Плюс ко всему он еще и говорил с самодовольным видом:

— Смотри, меня опять пересадили, мне даже и не нужно быть богатым!

— Не все так просто, ведь у тебя есть такой папа, как я, а у многих нет, и они всего добились сами. Поэтому сидеть в первом классе почетно, только если ты сам на него заработал, — возражал я.

Джейси до сих пор иногда покупает билеты в эконом-класс, и частенько его пересаживают. Ну а если нет, то он попросту остается сидеть среди обычных людей как ни в чем не бывало.

Семь-восемь лет

Однажды Леонард Хо подарил мне парочку статуэток мандаринок. Они мне очень нравились!

Но как-то раз Джейси играл в баскетбол и случайно разбил одну из них. Заметив это, Джоан предупредила сына, что я буду очень зол. Он занервничал и спросил, как ему быть. Тогда она сказала:

— Скорее позвони папе и попроси у него прощения.

Сняв трубку, я сразу же услышал, как Джейси плачет на том конце провода. Испугавшись, я тут же спросил, в чем дело, и услышал в ответ:

— Я разбил твоего попугая…

— Не поранил себе руки? Ты в порядке? — уточнил я.

— Со мной все нормально, но я разбил одного твоего попугая… — опять повторил Джейси.

— Не плачь, ничего страшного, приберитесь, чтобы не пораниться, а я потом куплю нового, — успокоил я его.

Когда я вернулся домой, я сразу же спросил у Джоан:

— С сыном все в порядке? Он же еще такой маленький, не надо его так пугать…

Джоан прыснула со смеху.

— Чего ты смеешься? — спросил я.

— Знаешь, что Джейси натворил? Я сказала ему, чтобы он позвонил тебе, и, когда он уже снял трубку, он повернулся ко мне со словами: «Мам, может, лучше заплакать?» Я разрешила. И когда ты взял трубку, он сразу начал рыдать…

А я на все это купился! Правда, впоследствии я не стал его разоблачать.

Восемь-девять лет

Однажды Джейси вдруг спросил меня:

— Пап, мы богаты?

Я внимательно посмотрел на него — вопрос показался мне странным, я не понимал, почему он решил его задать. Подумав немного, я ответил:

— Мы не богаты, но у меня есть кое-какие деньги.

Девять лет

Когда мы снимали «Криминальную историю», Джейси было девять лет, и тогда был, пожалуй, первый раз, когда я привел его на съемочную площадку. Многие, увидев его, сказали: «Ого, молодой барин пришел». Кстати, несмотря на то что он впервые в жизни предстал перед такой толпой людей, он вовсе не оробел и был очень спокоен.

В тот день было холодно, но нам нужно было снимать эпизод под водой. Поручив ему стоять вместе с членами моей команды, я спустился в воду.

Когда я снимал, он стоял рядом и внимательно на нас смотрел. Он наблюдал за тем, как я барахтался, а сняв один дубль, вылезал. Затем меняли угол, оператор брал другой объектив, и я вновь спускался в воду…

На самом деле та вода была теплой, а вовсе не ледяной, но на поверхности дул ветер, и все же было немного прохладно. Каждый раз, когда я выходил, меня сразу же закутывали в полотенце, но я все равно дрожал. Вспомнив, что Джейси со мной, я стал специально делать вид, будто я ужасно замерз, и стал стучать зубами еще сильней. На самом деле я мог бы взять себя в руки и не дрожать. Съемочная группа даже притащила две огромные лампы и поставила их поодаль, чтобы они грели меня.

Мы все снимали и снимали, и тут Джейси куда-то подевался.

После окончания рабочего дня мы вместе вернулись домой, и я спросил у него:

— Ну что, увидел, как твой старик усердно трудится?

Джоан решила меня поддержать:

— Правда? Твой папа и правда сильно выматывается на съемочной площадке!

А Джейси ответил:

— Ага… Мне так стало его жалко, что я еще в середине папиных съемок убежал в туалет, чтобы поплакать.

Десять лет

Раньше, когда Джейси звонил мне, то всегда сперва спрашивал, где я. Мне всегда казалось, что он упрекает меня: «Ну где ты опять?»

Однажды я сказал ему, что я снимаю фильм в Снежных горах, в Австралии. Джейси же с сожалением ответил: «Ого, Снежные горы! За всю свою жизнь я еще не видел снега!» Потом мы еще перекинулись парой других фраз и попрощались. Я был на съемочной площадке, но в голове моей все крутилась та его фраза. В его раннем детстве я почти не проводил время рядом с ним.

Я быстро перезвонил домой, и на этот раз трубку сняла Джоан.

Я сказал ей:

— Купи завтра билет, и приезжайте с ним сюда!

— Ты с ума сошел, ему же надо ходить в школу, — услышал я в ответ.

— Может, это единственный раз, когда я смогу попутешествовать с ним, не страшно, если он пропустит пару дней, потом как-нибудь наверстает. Но если мы не воспользуемся этим шансом, я не знаю, когда у меня еще будет время поиграть с сыном. Но вот если вы приедете завтра на съемочную площадку…

Услышав это, Джоан согласилась.

На следующий день они прилетели. Когда Джейси пришел на съемочную площадку, он вовсе не бросился ко мне в объятия, как я рассчитывал. Он сразу же лег на снег и пролежал так очень долго. А я стоял в стороне и ждал его.

Когда он немного привык к снегу, я стал учить его кататься на лыжах, водить снегоход и подобным вещам. Джейси очень умен, он все схватывал на лету. Посмотрите на наши фотографии оттуда, и вы поймете, насколько мы были счастливы.

^{Джейси впервые увидел снег.}

Десять с лишним лет. Эпизод первый

В нашем архиве еще есть несколько фотографий, на которых Джейси играет в баскетбол. Тогда у него еще были длинные волосы, и он жил в Америке.

Все говорили, что он отлично играет в баскетбол, особенно хорошо ему удавались трехочковые броски. Но я не верил, что он и правда настолько силен.

Однажды я сказал ему: «За один заброшенный в корзину мяч я заплачу тебе тысячу долларов, если ты забьешь подряд десять трехочковых, дам десять тысяч, но если хоть один упадет, это не считается». Он согласился и немедленно занял позицию, а я должен был подбрасывать ему мяч. Он забросил один, затем второй… И так уже девять подряд! Когда же дошло дело до десятого, то я специально не подбросил ему мяч, а покатил его по земле. Джейси не ожидал это, он поспешно нагнулся, чтобы взять, а когда выпрямился, чтобы забить, получилось, что он немного сдвинулся с места и при броске не попал в корзину. Джейси разозлился и начал упрекать меня в том, что я поступил нечестно, а я же все смеялся, что чуть не проиграл ему десять тысяч долларов.

Через какое-то время мне захотелось повторить наш спор. «В этот раз я честно подброшу тебе десять мячей подряд, забьешь десять — получишь десять тысяч», — предложил я ему. В итоге он действительно забил десять трехочковых подряд. И после того, как последний мяч попал в корзину, он даже не повернулся ко мне, а сразу же сказал Джоан: «Папочка должен мне десять тысяч долларов!»

А Джоан, в свою очередь, принесла бумагу и заставила меня написать расписку.

В конце концов эти десять тысяч долларов я отдал Джейси только тогда, когда ему исполнилось двадцать пять лет.

Десять с лишним лет. Эпизод второй

В то время Джейси вернулся из Америки в Гонконг, и мы начали жить вместе.

Каждый вечер я замечал, что у него всюду горит свет, причем он был включен даже в туалете и кладовой. И тогда я сделал ему замечание, мол, нужно беречь электричество, на что Джейси ответил:

— Пап, но со светом как-то веселее.

— Ты так говоришь, потому что я за это все плачу. Не трать впустую ресурсы. Если завтра ты опять не выключишь за собой свет, я оставлю счет тебе, — пригрозил я.

На следующий день свет опять горел по всей квартире.

А еще через день я позвал электриков, чтобы те поставили для Джейси отдельный электрощит, и сообщил, что отныне он будет самостоятельно платить за свет на своей половине.

С того самого момента он приучился его выключать.

Пятнадцать лет. Эпизод первый

Когда мой сын жил в Америке, о нем часто заботилась Коко Ли. Они проводили вместе время, и вскоре Джейси стал считать Коко своей названой старшей сестрой.

Как-то раз он сказал, что пригласил ее в итальянский ресторан. И вот через некоторое время он позвонил мне:

— Пап, ты не можешь прийти? Коко хочет с тобой увидеться.

— Вы же сидите в своей компании, я-то там зачем? — удивился я.

Но Джейси настаивал, и я сдался. Приехав в заведение, я сразу же понял, что к чему: Коко привела с собой десять с лишним человек, и Джейси позвал меня, чтобы я за всех заплатил. В то время у него почти не было денег.

И тут я увидел, что в ресторане также сидят Цзинь Юн[41] с женой, и я сразу же подошел к ним, чтобы поздороваться. Они очень обрадовались встрече. Затем я предупредил официанта, что я оплачу также и их счет, и только после этого зашел в отдельный зал, где сидел мой сын.

В этом заведении были длинные столы, и я расположился поближе к двери. Джейси же сидел на самом дальнем месте. Когда трапеза уже подошла к концу, неожиданно зашел Цзинь Юн и поблагодарил меня.

Я поднялся, Джейси тоже встал вместе со мной, и я позвал его поздороваться. Мы поклонились друг другу.

— Это твой сын? Уже такой большой? — спросил Цзинь Юн.

Мы еще немного поболтали, и он собрался уходить. Я поспешил проводить его к выходу, и в итоге мы с Джейси довели его до машины.

Когда мы шли с сыном обратно, он спросил:

— Пап, а кто это?

— Цзинь Юн, — ответил я.

— А чем он занимается? — спросил Джейси.

— Как?! Чем занимается Цзинь Юн?![42] — воскликнул я.

— А, он заведует твоими финансами, тогда понятно, почему ты его так боишься.

Пятнадцать лет. Эпизод второй

Однажды я отправил Джейси в Шанхай, чтобы он взял у Джонатана Ли пару уроков пения. В то время Гонконг еще не вошел в состав КНР, и про ситуацию в материковом Китае было известно немного. Близкие напомнили, что Джейси только вернулся на родину и нужно уделять особое внимание его безопасности. И поэтому я нанял нескольких телохранителей, которые ежедневно его сопровождали.

Телохранители работали на совесть: они никуда не разрешали ему ходить. Даже когда Джейси захотел поехать к озеру Сиху, они его не пустили. Каждый день его заманивали домой и держали взаперти.

И тогда он написал песню, в которой были такие слова:

Четыре рукотворные стены не пускают меня свободно парить в воздухе.

То, куда я стремлюсь, я могу видеть лишь на расстоянии.

Безлюдная комната, и время отсчитывает безумно медленно каждую секунду, каждую минуту: тик-так,

И о романтике за стеной я могу только тихо вздыхать,

Желаю им счастья навеки и всех благ.

Я выпустил на волю птичку, она умна, но безжалостна,

Она улетела безвозвратно, а цветы за стенами распустились,

Но я же не почувствовал их аромата.

Спасибо тебе, рукотворная стена, что не разрешаешь мне бегать и биться, оберегаешь меня от ран.

Спасибо тебе, рукотворная стена, даже если я упаду, то упаду на ковер, который меня подхватит.

Я не хочу, чтобы мои мечты оставались лишь воздушными замками,

Я не хочу, чтобы мои глаза видели только железные решетки.

Я не боюсь упасть, я не боюсь ран, я не прошу о привилегиях, а только об обыденности.

Мне нужна свобода, я думаю о свободе, тебе нужна свобода,

Людям нужна свобода, нам нужна свобода, чтобы свободно парить в воздухе.[43]

Тогда он сказал: «Первая стена — это ты, вторая — мама, третья — Джонатан Ли, а четвертая — телохранители». Когда Джейси сочинял эту песню, он увидел, что у хозяина квартиры, где он жил, есть птичка, и решился выпустить ее на волю.

Дослушав эту песню, я решил все же отпустить телохранителей и дать ему свободу.

Когда он написал эти строки, ему было всего пятнадцать лет.

Пятнадцать лет. Эпизод третий

Когда мы снимали «Шанхайский полдень», я разрешил Джейси сыграть в крохотном эпизоде.

Тогда у него были летние каникулы, и он приходил на съемочную площадку каждый день. Ему все было в новинку, он целыми днями чему-то учился, постоянно что-то делал вместе с ребятами из моей команды, переносил аппаратуру, наблюдал, как я придумываю боевые сцены. Я был очень рад этому.

Вечером он тусовался с каскадерами. Я попросил их показать ему пару приемов, но очень скоро заметил, что вместо звуков ударов я слышу звук прыгающего мяча, и понял, что он начал учить их играть в баскетбол. Джейси лишь отмахнулся от меня: «Это ведь тоже спорт!» Несмотря на то что он не питал особой слабости к кунг-фу, ему нравилось оружие, и я даже тайком снял, как он стреляет из пистолета у нас в саду. У меня до сих пор хранится эта кассета.

Но после того как Джейси провел с нами несколько дней, ему вдруг стало скучно, и он все чаще уходил дремать в машину. Поскольку действие фильма происходит во времена, когда еще не было автомобилей, мы следили, чтобы на земле не оставалось следов от шин. Поэтому мы парковались очень далеко от площадки.

И вот как-то раз я сделал сальто назад и сильно ударился головой. Помню, я сразу же подумал: «Как же он пропустит момент, когда я получил травму? Нужно, чтобы он увидел, как сложно приходится его отцу на работе». Тогда я попросил позвать Джейси и передать ему, что со мной произошло. Затем я обхватил голову руками и стал делать вид, что мне очень больно.

Услышав новость о том, что я ранен, Джейси очень испугался. Он резко встал и пошел в мою сторону. Затем я увидел, как у него начали заплетаться ноги, а когда он дошел до матов, лежавших неподалеку, он вдруг растянулся и моментально захрапел! Видимо, к тому моменту Джейси еще не до конца проснулся.

К сожалению, этот момент не засняли, о чем я очень жалею — это было очень комично.

После этого случая Джейси постеснялся приходить на съемочную площадку, поэтому он развлекался тем, что ловил в окрестностях землероек. Зверьки прятались, но он все же находил способ их приманить.

А я все думал, как бы повлиять на него, чтобы он их выпустил? Вначале он наотрез отказывался: «Не хочу! Я столько сил потратил, чтобы их поймать, не отпущу!» Затем я понял, что этим его не проймешь, и решил призвать на помощь кого-нибудь постороннего.

И тогда мы с моим учителем английского стали разыгрывать сцену. Преподаватель специально сделал крайне напуганный вид: «Ой! Ты дотронулся до него? Быстрей мой руки! Он опасен! Смотри, чтобы землеройки тебя не покусали, один мой друг так лишился целого пальца!»

Джейси стало страшно, и он сразу же отпустил несчастных зверьков. Когда землеройки бросились врассыпную, мы с учителем английского притворно воскликнули: «Ой! Только бы нас не задели!»

После того как Джейси отпустил землероек, ему стало нечего делать, и он написал еще одну песню:

Я иду один по тротуару, вижу, как мчатся по своим делам машины,

Как люди спешат кто куда, и у каждого есть свой путь,

У каждого есть свои мысли, непохожие на мои.

Я иду и дошел уже до края, и я уже забыл, куда я шел,

У мамы свои дела, папа на работе,

А я иду, иду и пою, иду и пою.[44]

Под фразой «У мамы свои дела» имелось в виду, что Джоан тогда слишком увлекалась маджонгом. А я и правда постоянно был занят, поэтому мне не хватало времени на сына. Когда мы услышали эту песню, Джоан навсегда забросила кости.

Тогда я и понял, что при помощи песен Джейси словно говорит с нами и таким образом пытается выразить свои мысли.