Первая угроза распада

В начале XX века Европа окончательно раскололась на два враждебных лагеря. Великие державы, давно объединившиеся в противоборствующие альянсы, смотрели друг на друга с возрастающим недоверием. Это, однако, не мешало проведению первых пяти Олимпиад современности. Видимо, отношение властей к Олимпийским играм было еще не слишком серьезным. Но когда разразилась Первая мировая война, изобретения Эрнеста Суинтона (первый в мире танк) и Джона Браунинга (автомат) приобрели больший вес, нежели мячи, ракетки и спортивные копья, предназначенные для метания на стадионе.

Проведение VI Олимпийских игр 1916 года было поручено Берлину. Но новый стадион в Грюневальде тщетно ожидал участников Игр: многие из них отправились в окопы, и некоторые не смогли вернуться на спортивные площадки уже никогда.

А в первые два года после Игр в Стокгольме весь спортивный мир с энтузиазмом взялся за подготовку к Берлинскому празднику молодости и спорта.

В России планировалось организовать три подготовительные всероссийские Олимпиады: в Киеве в 1913 году, в Риге в 1914 и в Москве в 1915. До войны успели провести лишь две первые. В программу этих Олимпиад вошли практически все виды спорта, культивируемые в стране. Кроме того, Российский олимпийский комитет обратился к правительству с ходатайством о предоставлении необходимых средств для отправки российских спортсменов на Игры в Берлин. Во многих городах стали создаваться местные олимпийские комитеты для подготовки к Играм. Первый такой комитет образовала Москва, затем в Риге состоялся съезд представителей всех спортивных обществ Прибалтийского края, на нем был учрежден Специальный Балтийский местный олимпийский комитет, которому поручили организацию Всероссийской Олимпиады в Риге и подготовку спортсменов края к Играм 1916 года. В столице империи также образовали Санкт-Петербургский олимпийский комитет, в состав которого вошли представители тринадцати спортивных организаций. О серьезности намерений Российского олимпийского комитета говорит и выпущенный задолго до Берлинской Олимпиады серебряный значок, на котором изображен бегун с оливковой ветвью в руке и на ленточке написано «Олимпiйскiя игры 1916». А в майском номере московского журнала «Вестник спорта и туризма» за 1914 год можно найти из ряда вон выходящее сообщение. Оно настолько удивительно для того времени, что приведу его дословно: «Насколько в России начали ценить спортивные заслуги, можно судить хотя бы по тому, что известный спортсмен, председатель Всероссийских союзов гребных обществ и лаун-теннис-клубов А. Д. Макферсон пожалован орденом святого Станислава 3-й степени». Это была первая в России награда за спортивные заслуги.

В Англии в самом начале 1914 года сформировался специальный комитет с целью изыскания средств для подготовки к Олимпиаде. Комитет этот выпустил воззвание к английскому обществу и открыл подписку для сбора необходимых средств. А Британский олимпийский комитет утвердил специальный бюджет, который был распределен между основными спортивными организациями Англии, Шотландии и Ирландии.

Французский национальный спортивный комитет решил испросить государственную субсидию в размере 500 тысяч франков для подготовки и отправки французских спортсменов на Олимпиаду.

В Норвегии с разрешения правительства организовали спортивную лотерею, все доходы от которой должны были пойти на подготовку и участие Норвегии в Берлинской Олимпиаде.

Государственный союз Шведских спортивных обществ вместе с Центральным союзом для поощрения спорта в Швеции решили ходатайствовать об отпуске из государственного бюджета субсидии в сто тысяч крон на развитие шведского спорта и подготовку шведских спортсменов в 1914 и 1915 годах.

Для подготовительных работ Германии к Олимпийским играм правительством было выделено двести тысяч марок, всего же планировалось потратить триста тысяч, сто из которых должно было пойти на участие немецких спортсменов во всех крупных соревнованиях за рубежом. Для подготовки непосредственно самой Олимпиады в Германии создали Организационный комитет, в состав которого вошли представители всех спортивных организаций страны и, кроме того, официальные лица, представляющие государственного канцлера, министерства иностранных дел, военное и внутренних дел. Каждая представленная в этом комитете спортивная организация должна была платить ежегодно от 500 до 1000 марок, а все индивидуальные члены (были и такие) – вносить не менее 50 марок в год.

В общем, мир очень серьезно на сей раз подошел к подготовке к олимпийским состязаниям. Но прошло совсем немного времени, и пришлось готовиться к состязаниям более жестоким – на поле боя.

28 июня 1914 года в Сараево было совершено покушение на эрцгерцога Австрии Франца-Фердинанда, в результате которого он погиб. Всего за несколько недель мир был повергнут в хаос. 28 июля Австрия объявила войну Сербии. 1 августа Германия объявила войну России, а 3 августа – Франции. 4 августа Великобритания встала на сторону Франции в коалиции с Россией и Бельгией.

Что могло бы стать с олимпийским движением и его идеалами мира во всем мире во время этой бури?

На сессии МОК в Париже в середине июня 1914 года было принято несколько организационных решений, которые имели большое значение для всего олимпийского движения. Сессия утвердила флаг с пятью переплетенными кольцами и официальные языки МОК – французский, английский и немецкий, впервые рассмотрела вопрос взаимоотношений МОК с международными федерациями.

Узнав о начале войны, Пьер де Кубертен собрался было покинуть пост президента МОК, потом передумал, решив остаться у руководства по крайней мере до окончания военных действий. В дни, когда страсти разбушевались, его смелые выступления были спокойны и беспристрастны.

Поначалу думали, что Олимпиада может состояться. Не в Берлине, конечно: Германии было не до спорта. В сентябре 1914 года в газетах многих стран появилось сообщение о том, что МОК на сессии в Париже принял решение: предоставить Олимпийскому комитету США право установить место проведения Игр 1916 года. «Этот шаг, – сообщала, в частности, французская газета «Фигаро», – вызван уверенностью, что никто из представителей тех стран, которые в настоящее время воюют с Германией, не согласится выступать в Берлине». Планировалось перенести Игры в Нью-Йорк. Но в конце концов здравый смысл победил: действительно было не до праздников.

В России, например, вся спортивная жизнь остановилась. Мысли всех сосредоточились на войне. Все назначенные состязания отменили. Футбольная лига, которой предстояло разыграть осеннее первенство, на своем заседании 25 июля постановила: «1. Ввиду переживаемого политического положения, календарные игры, начало коих должно было последовать 27 июля, все отменить. 2. Рекомендовать клубам – членам лиги впредь до изменения настроения общества воздержаться от товарищеских игр с платным входом и с публикациями в газетах».

Это постановление стало ответом на обращение Московского олимпийского комитета ко всем спортивным организациям воздержаться от соревнований. Примеру футбольной лиги последовали легкоатлетическая, велосипедная и другие.

Таким образом, спортивная жизнь как бы замерла. Спортсмены собирались у себя в клубах, тренировались, но разговоры были только о войне, о тех, кто сражался на фронте, кто проливал кровь за родину. Много спортсменов ушло на передовую. Одни были призваны, другие ушли добровольцами. Среди них много именитых, известных чемпионов. Не было ни одного клуба, откуда не ушли бы спортсмены на войну. Многие были ранены, кто-то погиб, отдав жизнь за царя и Отечество.

Многие сторонники олимпийского движения не верили, что Игры переживут войну. Руководству МОК приходилось не только противостоять конфликту, разъедающему единство олимпийского движения, но и нарастающему давлению со стороны Международных спортивных федераций. Но эти проблемы, хоть и серьезные, не шли ни в какое сравнение с проблемой более щекотливой: что делать с Германией? Большинство членов МОК представляли страны, находившиеся в состоянии войны с Германией, а в Берлине, несмотря на военные действия, шла планомерная подготовка к Играм VI Олимпиады. Германия явно не собиралась отказываться от чести проведения в своей стране Олимпийских игр. Это для многих было странно, но вселяло некоторую надежду на то, что война скоро закончится. Более того, немцы потребовали, чтобы во время проведения Олимпиады штаб-квартира МОК находилась в Берлине. Фактически вопрос о штаб-квартире не был проработан с достаточной ясностью. По традиции штаб-квартира, архивы и все протоколы должны были находиться в городе, в котором проходила Олимпиада. Но в действительности штаб-квартира всегда была там, где находился Президент (в то время им был Кубертен, соответственно и штаб-квартира находилась в Париже).

В моральном отношении Кубертен оказался в трудной ситуации: с одной стороны, он чувствовал ответственность за сохранение олимпийского движения, что выходило за национальные рамки, с другой – необходимость выполнения долга перед родиной. В возрасте 51 года он добровольно вступает в ряды французской армии. По решению правительства Кубертен занимается подготовкой молодых солдат и потому не считает возможным оставаться президентом МОК. «Я посчитал, – писал он, – что солдат не должен быть президентом нашего комитета». Тем не менее он продолжал свою активную деятельность через личные контакты с другими членами МОК. Прежде всего Кубертен резко выступил против повторяющихся требований Британской олимпийской ассоциации об исключении из МОК представителей Германии и ее союзников. Он также отказался от идеи перенести из Берлина в другой город проведение Олимпиады 1916 года, которая при известных обстоятельствах все равно состояться не могла. Независимо от того, состоится Олимпиада или нет, ее историческая роль, по мнению Кубертена, остается прежней и в истории Игр нумерация должна сохраняться.

Благодаря своему авторитету и благоразумию, Кубертену удалось решить не такой уж легкий вопрос о резиденции МОК. В 1915 году Международный олимпийский комитет избрал Лозанну, эту тихую гавань мира в военной буре, столицей олимпийского движения. Швейцарский город стал резиденцией Международного олимпийского комитета.

Швейцария была нейтральной страной, и Кубертен всегда восхищался ею и называл «моделью демократии». В Лозанне у него были замечательные друзья, в том числе барон Годфри де Блоне, которого он с 1910 года рассматривал как возможного преемника, и доктор Мессерли, президент греческо-швейцарской ассоциации в Лозанне.

Официальная церемония состоялась 10 апреля 1915 года в лозаннском муниципалитете, где обмен подписями означал основание «мирового административного центра и архивов современного олимпийского движения» в городе Лозанне. Таким образом, веление разума совпало с велением сердца. Кубертен оставил пост президента МОК и назначил временно исполняющим обязанности президента барона де Блоне на период с 1915 по 1919 год.

Барон де Блоне сыграл важную роль в истории олимпийского движения, помогая ему выжить, мудро пропагандируя особенности и дух настоящего спортсмена. Постепенно после сессии в Лозанне 1919 года, когда мир вернулся в Европу, он отошел на задний план. В 1921 году была официально одобрена идея постоянно расположить олимпийскую резиденцию МОК в Лозанне. На пост президента МОК вернулся Пьер де Кубертен. Он мог гордиться своим детищем. Благодаря его усилиям и помощи коллег и друзей, МОК приобрел еще большую силу, чем до начала смуты. Он выиграл тридцатилетнюю битву и на очередной сессии в Праге объявил о возрождении МОК. Кубертен отдал для этого все: после войны он был практически разорен, и ему пришлось продать все семейное имущество. Он решил переехать в Лозанну. Швейцария приняла его с распростертыми объятиями, и он прожил там до конца своих дней.