РУССКИЙ СТИЛЬ

РУССКИЙ СТИЛЬ

Этим термином обозначают школы боевых искусств, принадлежащие к-доум основным направлениям, похожим по своей идеологии, но существенно различающимся по техническому содержанию.

Первое направление – это чисто прикладные системы, предназначенные для военнослужащих, сотрудников милиции и органов госбезопасности, для работников охранных структур, а также для самозащиты от вооруженного (в том числе группового) нападения. Среди них наиболее известны системы А. А. Кадочникова из Краснодара (ее первую стали называть «русским стилем»), А. И. Ретюнских из Москвы (система Росс), А. Лаврова из Екатеринбурга.

Второе направление – это многочисленные системы фольклорно-этнографического происхождения. Среди них: славяно-горицкая борьба (А. Белов), буза (Г. Базлов), скобарь (А. Грунтовский), лесной воин (А. Петрухин), коло (О. Онопченко), тризна (А. Туманов), лютый бой (А. Егоров), кружала (М. Боровков), челдон (К. Работа), приклад (А. Никонов), ярг (В. Голяков) и другие.

Все школы «русского стиля» едины в следующих тезисах:

1. Провозглашается прямое наследование каждой из них народной традиции боевого искусства, в одних случаях – полузабытой, а ныне реконструированной, в других – сохранившейся почти без изменений;

2. Провозглашается принципиальное отличие этих школ от восточных боевых искусств в техническом, психологическом, тактическом и даже общефизическом аспектах;

3. Заявляется, что православие либо язычество составляет идейную основу каждой из школ;

4. Вводится собственная терминология и символика, равно далекая от традиционной восточной и современной спортивной;

5. Заявляется о совершенно необыкновенных боевых достоинствах школ «русского стиля».

Происхождение своих школ их адепты выводят из русского кулачного боя, существовавшего, якобы, с незапамятных времен в виде групповых схваток («стенка» и «сцеплялка-свалка») и парных поединков («охотницкий бой»). Причем бой этот представляется им технически весьма изощренным и, к тому же, основанным на принципах благородства, гуманности, справедливости. Однако исторические изыскания специалистов, не стоящих на позициях национал-патриотизма, рисуют иную картину.

Кулачный бой на Руси появился значительно позже борьбы (так было у всех народов мира), не ранее IX века. Стеночные бои чаще всего превращались в массовые побоища (а сцеплялка-свалка была побоищем изначально), с непременным использованием дубинок, кистеней, свинцовых заначек, ножей. «Стенка» или «сцеплялка», после которой не оставались хотя бы несколько убитых либо искалеченных участников была до конца XVIII века редчайшим явлением. Первая попытка регламентации кулачных боев с целью смягчения царящих там обычаев имела место только в 1726 году. В изданом тогда Указе императрицы Екатерины Первой говорилось, в частности, следующее: «Чтобы увечного боя не было б и кто упадет, лежащих никого не били б»…

Для парного поединка были характерны высокие открытые стойки, отсутствие уклонов, уходов, нырков (умение «держать удары», терпеть боль ценилось чрезвычайно высоко), отсутствие ударов ногами (ногами иногда проводили подсечки), а в технике рук использовались исключительно кулаки. На руки довольно часто одевали рукавицы, нередко обшитые металлическими бляхами. Иными словами, их техника и тактика оставались примитивными, решающим фактором в бою являлась физическая сила.

По существу, техническую основу современных «русских» школ прикладного направления составили элементы таких японских систем самозащиты, как дзю-до и дзю-дзюцу, распространявшиеся в СССР с середины 20-х годов благодаря деятельности В.А. Спиридонова, Н.Н. Ознобишина и B.C. Ощепкова. Что касается школ второго направления (фольклорно-этнографического),. то все они без исключения заявили о себе в течение лишь последних десяти лет. В основе их техники лежит причудливый конгломерат приемов отечественного происхождения, собственных фантазий авторов этих систем, а также ряда элементов восточных единоборств (в основном китайских или корейских). Говорить о каком-либо превосходстве систем этого направления над восточными боевыми искусствами не приходится. Они серьезно уступают и таким западным видам как англо-американский и французский бокс.

Не начнись в СССР в 70-ые годы «бум» каратэ, а потом тхэквондо, ушу и ниндзюцу, никто никогда не узнал бы о школах фольклорно-этнографи-ческого направления «русского стиля». Их появление – всего лишь запоздалая ответная реакция на «ветер с Востока». Своей исходной точкой их создатели берут модель восточных школ: ей либо подражают, подбирая отечественные аналоги (пример – «славяно-горицкая борьба»), либо ее последовательно отвергают способом «от противного» (пример – «скобарь»). Но главное не это, не способ конструирования псевдо-старинных, псев-до-народных, псевдо-боевых школ. Главное то, что на Руси таких школ – в точном смысле термина – никогда не было.

Школа, по определению, должна обладать своей собственной теоретической концепцией и развитой методикой обучения, своим исконным (а не придуманным в наши дни) названием, своими символами и ритуалами, своими потомственными учителями. Кроме того, школа, что очень важно, должна быть признана различными слоями общества именно в качестве школы (не имеет значения, семейно-клановой или сословно-государственной). Ничего подобного у русских, украинцев и беларусов не было, во всяком случае, после XIV века (о более ранних временах достоверных исторических сведений просто нет). Разумеется, существовал обычай учить подрастающее поколение традиционным приемам ведения боя (как правило, с оружием в руках), но такой механизм обучения складывался и существовал стихийно, его нельзя назвать школой.

Феномен «русского стиля» относится преимущественно к сфере идеологии и моды, он связан с проблемой самоутверждения отдельных личностей в такой сфере общественной жизни как боевые искусства.