1. Начало пути
1. Начало пути
С 9 лет у себя на родине Ояма изучал корейские боевые системы «тхэккён», «чаби» и «чхарёк». В возрасте 14 лет он уехал в Японию, в Токио, где с 1938 года изучал каратэ Сётокан-рю у отца и сына Фунакоси, и параллельно дзю-до в Кодокане. В 1940 году Ояма покинул додзё Фунакоси, полностью разочаровавшись в практикуемой там «гимнастике». Он поступил в додзё мастера Со Нэйсю, тоже корейца по происхождению, ученика Ямагучи Гогэна, преподавашего каратэ Годзю-рю. Кроме того, мастер Со был членом религиозной организации Сока Гаккай (основана в 1937), распространявшей идеи японской буддийской школы Нитирэн Сёсю. Учение Нитирэна глубоко впечатлило Ояму и стало его идеологией на всю последующую жизнь.
По рекомендации Со Нэйсю, Ояма был принят на обучение самим Ямагучи Гогэном. К концу войны он уже обладал 4-м даном в этом стиле. В 1947 году Ояма стал победителем первого всеяпонского турнира каратэ, нокаутировав всех своих соперников. На следующий год он, подражая трем своим кумирам (святому Нитирэну, Му-саси Миямото и Мотобу Чоки) удалился отшельником в горы, где провел 10 месяцев в полном уединении. Вот как он сам описывает свое отшельничество:
«В 1948 году, когда мне было уже 25, и я имел десятилетний опыт практики боевого искусства, я уединился на горе Киёдзуми, расположенной в 10 км от станции Ясубо Коминато. Густой кустарник, могучие дубы и высокие клены покрывают эту гору. Там течет река с многочисленными водопадами и стоит знаменитый буддийскихй храм Сэйдзёдзи, в котором когда-то жил прославленный монах Нитирэн. Поселился я недалеко от этого храма в полуразвалившейся сторожке. Большинство моих друзей пытались удержать меня от ухода в горы для усиленных занятий каратэ. Они считали, что глупо тратить так много времени и сил на то, что не может защитить от одной пистолетной пули. Другие же в противовес им утверждали, что хотя бы один человек из восьмидесятимиллионного населения тогдашней Японии может позволить себе делать глупости.
Так или иначе, я отправился в горы, взяв с собой книгу о Миямото Мусаси, величайшем японском мастере фехтования на мечах, написанную Эйдзи Ётикавой. Помимо книги, я взял с собою меч, копье, ружье, котелок для приготовления пищи, чайник и посуду. Из продуктов я взял чай, рис и бобы. Мой день начинался в 4 часа утра. Сразу же после пробуждения я бежал к ближайшему ручью, чтобы искупаться в его холодной воде. Затем возвращался в хижину и делал там базовые физические упражнения, а потом около часа бегал по горным тропинкам.
Вместо отдыха я готовил себе завтрак из риса и бобов, после которого читал книгу Ётикавы. Тренировка в каратэ проводилась часов через 5 – 6 после пробуждения. Я обвязал ползучими растениями стволы деревьев около своей лачуги и отрабатывал на них удары кулаками, ребрами ладоней, пальцами и ступнями. Через полгода все эти деревья завяли. Кроме того, я 100 раз повторял какую-нибудь ката. Я не позволил себе уклониться от этих упражнений хотя бы один раз за то время, что жил на горе Киёдзуми.
Потом я обедал, съедая то же, что и утром и немного отдыхал, продолжая чтение или гуляя в лесу. После этого приступал к силовой тренировке. Я где-то читал, что старые мастера развивали свою прыгучесть, прыгая много раз в день через растущий лен. Лен – это растение, которое растет необыкновенно быстро. Я решил делать то же самое и посадил лен в углу маленького участка, где выращивал овощи для своего стола. За время с утра до вечера, в несколько приемов, я прыгал через лен 300 раз. Каратэ не может позволить себе роскошь пользоваться высоким прыжком с разбега, приходится прыгать с места. Высота взрослого льна превышает два метра. На такую высоту невозможно прыгнуть с фиксированной исходной позиции. Но ежедневные прыжки вверх через лен значительно улучшили мою прыгучесть.
Еще я делал сотни отжиманий на кулаках и на пальцах, в том числе в стойке вверх ногами, упражнял брюшной пресс, подтягивался на перекладине, поднимал и бросал тяжелые камни, ворочал здоровенные валуны. Разумеется, каждый день утром и вечером и очень часто – ночью, я практиковал различные формы медитации. Среди них было и погружение в реку на полчаса или час, и стояние под струями водопада, и выполнение ката в медленном темпе на краю обрыва, и многочасовое созерцание луны и звезд. Когда наступала темнота, я в своей хижине сквозь полузакрытые глаза смотрел на пламя свечи, одновременно читая наизусть священные тексты. Или же пристально всматривался в круг, нарисованный на стене. Этими способами я достигал освобождения сознания от всех посторонних мыслей и образов, постоянно меня осаждавших.
Мои дневные тренировки были настолько тяжелыми, что но ночам нередко наступало состояние подавленности, иногда начинались галлюцинации. Однако к концу жизни в горах у меня выработалось умение достигать полного бесстрастия. В этом мне помогло разбивание камней. Я выбрал булыжник подходящего размера и попытался расколоть его ударом ребра ладони. Камень не поддавался моим усилиям. Я упрямо продолжал попытки десять дней подряд. По ночам я сидел в доме, положив камень перед собой и созерцая его, а не круг, нарисованный на стене.
Однажды ночью я, как обычно, пристально смотрел на камень. Была яркая лунная ночь. Чувство, внезапно охватившее меня, можно назвать вдохновением или как-то иначе, но главное то, что я ощутил: сейчас я смогу разбить этот булыжник. Я вынес его наружу и положил на землю. Потом опустился рядом с ним на одно колено. Ощущение того, что я могу его разбить, теперь переросло в уверенность. Я был совершенно спокоен. В таком состоянии я нанес удар ребром ладони, и камень раскололся пополам. Я долго смотрел на него. Я сделал это, я сделал это!
После той ночи я разбил бесчисленное множество камней. Когда я покидал свое убежище в горах, рядом со сторожкой валялась большая груда их.осколков. Так я научился достигать полного бесстрастия сознания, позволяющего ощущать свое единство с Вселенной и генерировать в себе огромную мощь. В этом состоянии я адекватно воспринимаю любое движение окружающих и не думая мгновенно реагируя на него. Когда я вернулся к людям, выяснилось, что тренинг дал мне многое. Я смог выдержать трехсуточный спарринговый марафон, где каждый день приходилось проводить без перерывов 100 двухминутных схваток с постоянно меняющимися противниками. Еще я провел 52 боя с быками, сбивая им рога ребром ладони. Трое из них скончались мгновенно, остальные не смогли продолжить поединок. Я провел немало встреч с мастерами английского и тайского бокса, дзюдо, борьбы вольного стиля и во всех этих встречах одержал победу…
Поэтому я думаю, что каждый, кто хочет полностью посвятить свою жизнь каратэ, или какому-то другому боевому искусству, обязательно должен пройти тренировочный курс в условиях природы, подобный моему, продолжительностью хотя бы полгода»…
Итогом отшельничества стало намерение доказать всему миру превосходство «настоящего» каратэ над любым другим видом боевых искусств. Для этого Ояма решил повторить подвиги мастеров прошлого.