12.7. Место и значение фитнес-программ (технологий) в системе форм и методов современного телесного воспитания

Разработкой и реализацией фитнес-программ, технологий занимаются фитнес-клубы и фитнес-центры.

Статистические данные свидетельствуют о постоянном расширении числа фитнес-центров и все более широком развитии фитнес-движения во многих странах. Уже в 1988 г. в ФРГ было 3500 фитнес-центров, которые посещали около 4 млн. человек [Mickler, MoserTh., 1988, s. 204]. В настоящее время, по данным ряда исследователей, в США фитнесом занимается около 14 % жителей (39 млн. человек), в Британии – 6 % (3,5 млн. человек). Интенсивно фитнес-движение развивается и в России [Левченкова, 2007; Моченов, 2009; Попова, 2006]. Многие крупные фитнес-клубы начинают развивать детский фитнес, который получил название «бэби-фитнес» [см.: Кравчук Т. А., 2013]. Фитнес-центры активно пропагандируют и используют в своей деятельности разнообразные телесно-ориентированные технологии. Как отмечено выше, в последнее время предпринимаются активные попытки их внедрения в систему физического воспитания в школах, вузах и других учебных заведениях.

Не только в теоретическом, но и в прикладном аспекте важно осмыслить причины огромной популярности фитнес-клубов (фитнес-движения в целом) и оценить с позиций гуманизма практикуемые в их деятельности формы, методы, технологии телесного воспитания.

К числу важных причин привлекательности и популярности фитнес-программ (технологий), безусловно, следует отнести их комплексный характер.

Как отмечают специалисты [см.: Кудра, 2002; Лисицкая, 2002, 2011; Попова, 2006; Сайкина, 2008, 2009; Смелкова, 2004, 2007; Хоули, Дон, 2000; Brennpunkte…, 1988; Gober, Franks, 1988; Liebau, 1989; Maguire, Mansfield, 1998; Mitchell, Volkwein-Caplan, Ray J., 2004; Rymarczyk, 2005; Volkwein-Caplan, 1994, 2004c и др.], эти программы опираются не только на знания и технологии тренировки, накопленные в спорте высших достижений, но также на достижения науки и практики в области оздоровительных систем различных народов: йоги, китайской гимнастики ушу и др., на методы телесной и пластико-когнитивной терапии, на методики лечебной физкультуры и др.

Особой популярностью в фитнес-программах пользуется оздоровительная аэробика – за разнообразие и постоянное обновление логически выстроенных программ, высокий эмоциональный фон занятий.

В настоящее время сформировалось четыре основных направления оздоровительной аэробики: гимнастическо-атлетическое (классическая аэробика, степ-аэробика); танцевальной направленности (джаз-аэробика, сальса-аэробика и др.); циклического характера, например сайклинг; направление «восток-запад», соединившее европейскую и восточную культуры в сфере фитнеса: аква-аэробика [Лисицкая, 2002].

Комплексные фитнес-программы включают в себя бег, базовую (классическую) аэробику, танцевальную аэробику (с использованием различных стилей: Latino, Citi Jam, Hip-Hop, River Dance и т. д.), степ-аэробику, калланетику, шейпинг, аквааэробику, дыхательные упражнения по различным методикам (по системе А. Н. Стрельниковой, Г. Чайлдерс, П. С. Брегга и т. п.) и т. д.

Помимо задач улучшения здоровья и телосложения значительное внимание фитнес-программы уделяют эстетике движений.

Для этих целей используется – особенно в классической и степ-аэробике стройная система средств из области танцев, гимнастики и других видов спорта. Занятия аэробикой проводятся с музыкальным сопровождением. Музыка на этих занятиях – это не только фон, создающий эмоциональный настрой занятия, но и средство формирования умения выполнять движения в соответствии с ритмом, динамикой, характером музыкального произведения.

Из разнообразных видов танцевальной хореографии наибольшее применение в аэробике получили современные танцы (фанк, хип-хоп, джаз-танец, брейк-данс и др.), простейшие движения классического танца (фантас-аэробика), латиноамериканские танцы (салса, меренго, мамбо, самба и др.), африканские танцы, некоторые историко-бытовые (вальс рок-н-ролл и пр.). С элементами танцевальной хореографии органично сочетаются многие элементы фитнес-гимнастики, или, как ее часто называют, кондиционной гимнастики (общеразвивающие упражнения в упорах, седах, стойках на лопатках, упражнений для рук, туловища и ног в положении сидя, лежа на спине, животе). Они включаются в уроки аэробики как на суше, так и в воде. Используются и такие средства массовой оздоровительной гимнастики, как упражнения с палками, набивными мячами, со скакалкой (короткой и длинной), а также такие давно забытые гимнастические системы, как система Пилатеса. Нестационарный (комнатный) велосипед, музыкальное сопровождение занятий, различные движения руками, туловищем и даже мимические элементы создали один из популярных видов аэробики – сайклинг. В аква-аэробике широко применяются плавание, танцевальные движения, аква-джоггинг, силовые тренировки под музыку в системе Non stop [Аэробика, 2002; Крючек, 2001; Лисицкая, 2002; Лоуренс, 2000]. В последние годы предпринимаются попытки использовать этот богатый арсенал оздоровительных фитнес-программ в системе образовательных учебных заведений [Левченкова, 2007; Смелкова, 2007; Соболева, 2005; Шипунов, 2007 и др.].

Но помимо комплексного характера фитнес-программ (технологий) существуют и другие важные причины привлекательности и популярности фитнес-клубов и центров.

В числе таковых часто указывают то, что коммерческие предприниматели в области фитнеса значительно лучше организаторов традиционного спорта учитывают индивидуальные желания и запросы людей. «При помощи многообразных и комфортабельных тренажерных залов „тотальный фитнес“ предлагает и обещает индивидуально дозированный тренинг почти „круглые сутки“. В качестве сопутствующих и дополнительных мероприятий предлагаются – в зависимости от размеров фитнес-центров – такие связанные с фитнесом тренировочные программы и направленные на собственную „работу с телом“, как то: солярий, сауна, паровая баня, подводный массаж, мышечный массаж, косметические услуги (включая парикмахера), еда, напитки и т. д. „Телесный рай“, „Центры универсальной формы“, „Академия фитнеса и здоровья“, „Красота 2000“ – это звучные наименования смешанного концепта для похудения» [Brennpunkte der Sportwissenschaft, 1988, s. 128].

Некоторые исследователи рассматривают фитнес-движение как ответ личности на ожидания и потери модернистской культуры, связанные с характером и пониманием спорта. Традиционный спорт, акцентирующий внимание на соревновательность и достижение результатов, в условиях этой культуры уже не может удовлетворять новые потребности личности.

Все больше культивируются новые, альтернативные формы спортивных отношений, которые «не нацелены на успех и на сравнение успехов, а учитывают самые разнообразные желания и потребности: в free-climbing испытываются телесные (и духовные) пограничные ощущения; внутреннего познания и самопознания ожидают от йоги и медитативного бега; тоска по определенным телесным (физическим) идеалам заставляет браться за железные гантели; желание быть в хорошей физической форме приводит на курсы аэробики; полного удовольствия ищут на игровых соревнованиях (праздниках) и т. д.» [Brennpunkte der Sportwissenschaft, 1988, s. 126]. В этом плане полагают, что фитнес-движение с его приоритетами на здоровье, отдых и общее наполнение жизни может содействовать повышению общего психофизического уровня жизни современного человека и тем самым претендует на роль «спорта для всех», а в будущем и глобального спорта [Volkwein-Caplan, 2004с].

В связи с обсуждаемой проблемой особенно важно отметить, что популярность фитнес-клубов (фитнес-движения в целом) свидетельствует о существенном изменении и даже «революции» в отношении современного человека к телесности.

В этом плане исследователи отмечают, что фитнес-движение:

• свидетельствует об изменившихся идеалах тела, об усилении желания людей справиться с собственным телом как реакция на «эрозию сверхиндивидуальных чувственных инстанций», рационализацию окружающего мира и постоянные экологические шоки;

• исходит из стремления людей к неограниченной технической манипуляции с телом, его совершенствованию и освобождению;

• выступает как «возвращение тела», символизирующее протест против общественно-культурного нормирования, делающий возможными индивидуальные поиски его смысла;

• развивает такое отношение человека к телу, когда оно формируется по нормативным образцам и служит символом статуса, демонстрации трудоспособности;

• ориентирует на компенсацию определенных дефектов телесности, но не благодаря развитию других способностей, а посредством «стремления к определенной, идеально воспринимаемой форме тела»; тело выступает здесь не только как символ смысла жизни, но скорее само поднимается до смысла жизни и т. д.

Хорошее представление о различных подходах к оценке социокультурного содержания фитнес-движения дают статьи, помещенные в одном из сборников серии «Актуальные проблемы спортивной науки» [Brennpunkte der Sportwissenschaft, 1988], который издан Кельнской Высшей спортивной школой и специально посвящен анализу этого движения.

Составители сборника – Норберт Шульц и Хенниг Аллмер – во вступительной статье «Фитнес-центры: претензии и реальность» указывают на то, что соревновательность и высокие достижения как традиционные «ценности классической модели спорта все больше утрачивают свою убедительность, оттесняются и вытесняются новыми требованиями к спорту и движению. Собственное тело выдвигается в центр внимания, спрос имеет "body styling"». При этом, подчеркивают Н. Шульц и X. Аллмер, «актуальная потребность в фитнесе – хорошей физической форме – не исчерпывается желанием высоких спортивных (для физического тела) достижений. Как социально принятый знак, фитнес служит скорее для утверждения широкого индивидуального суверенитета; "при помощи фитнеса выполняется определенное условие для земного счастья" (Rittner, 1988); "с его помощью любой может продемонстрировать свою жизнеспособность"» [Schulz, Allmer, 1988, s. 127–128].

Попытка осмыслить идеологию фитнеса предпринята в статье Эдгара Беккерса «Внешний вид тела идеология фитнеса» [Beckers, 1988]. Характеризуя претензии фитнеса на решение проблем телесности человека, автор статьи пишет: «Еще никогда не было в истории спорта фазы, в которой так неприкрыто на общественном рынке были бы представлены тщеславие, надежда, идеал, бизнес, а также обман. Назойливый идеал фитнеса привлек к телу внимание, что после столетий цивилизованного угнетения влияет на его предполагаемую реставрацию. Фитнес олицетворяет и обещает непрерывную радость жизни, он предписывает мифическое омоложение, которое отличается яркой экстравагантной модой, а старческие морщины должны быть заретушированы броскими, модными аксессуарами. Моложавое тело становится товаром широкого потребления, которого можно достичь при помощи финансовых средств – чем дальше идеал от собственного тела, тем выше цена» [Beckers, 1988, s. 154].

В связи с этим, подчеркивает Э. Беккерс, возникает главный вопрос: «Что же является стимулом для фитнес-движения – возрождение (осуществляемое по каким бы то ни было причинам) старых идеалов гуманизма или же презентация телесных оболочек, которые сформированы по идеалу определенных для сегодняшнего дня критериев успеха?» [Beckers, 1988, s. 154]. По вопросу о том, что такое фитнес, что он означает, какое значение имеет, отмечает автор статьи, ведутся споры. Имеются многочисленные как сторонники, так и критики фитнес-движения. Его пропагандисты не только ссылаются на тесную связь фитнеса со здоровьем, работоспособностью, самочувствием, удовольствием, но часто отождествляют эти во многом разнородные явления, имеющие свою шкалу ценностей.

Как отмечает Э. Беккерс, прежде всего важно правильно сформулировать саму проблему. По его мнению, вопрос не в том, чувствует ли себя человек, занимающийся фитнесом, лучше и даже намного лучше по сравнению с тем человеком, который «только» посетил концерт. Прежде всего следует учитывать то обстоятельство, что пропагандируемые в фитнес-движении «формы обращения/обхождения с телом находят все большее распространение, влияют на тип телесного идеала в повседневной жизни и в моде, а также начинают формировать социальные ценностные ориентиры». Поэтому, полагает Э. Беккерс [Beckers, 1988, s. 158–159, главными являются вопросы: «происходит ли в оздоровительном фитнес-движении восстановление целостности, формы и состояния физического тела, которые были растеряны в результате мнимого или действительного принудительного процесса цивилизации, или же фитнес-движение преобразует последние остатки индивидуальной телесной формы и ловко на этом зарабатывает деньги, выдвигая на передний план индивидуальное (хорошее) самочувствие, что, в конечном счете, есть не что иное, как чувство вознаграждения за выполнение предписанных норм»? «Действительно ли идеология фитнеса подкрепляет телесный протест против односторонности, функционализации и бездуховности жизни, помогает ли это движение заново осознавать "личностное тело" в противоположность "телу социальному" [Klein, 1984, s. 9]»? Или же здесь мы наблюдаем лишь такую «скрытую политику принуждения человеческой природы», которая последовательно объединяет протестантскую этику с учреждениями индустриального производства и, наконец, с фитнес-центрами? [Hoffmann, 1984, s. 15].

Обсуждая эти вопросы, Э. Беккерс указывает на то, что в данной ситуации имеет место казалось бы явный анахронизм: технизация повседневной жизни во многом широко заменила использование мышечной силы, а теперь благодаря научному подходу в фитнес-движении к планированию тренинга в целом «неиспользуемые мускульные массы продуцируются почти в необозримом объеме». Значит, делает вывод автор статьи, «функция мускулов заключается в их презентации, а не в применении в жизни». В связи с этим он ставит ряд вопросов: можно ли такой подход к телу человека рассматривать как протест против техники? Или речь идет о полном подчинении тела технике? И главное – «какой образ человека здесь продается и, по всей вероятности, исключительно успешно в коммерческом отношении?» [Beckers, 1988, s. 159].

Э. Беккерс приводит диалог двух бодибилдеров (культуристов) на тренажерах. Один из них на обычный будничный вопрос другого: «Как дела? (Чего тебе не хватает?)» – дает «ошарашивающе-конкретный, но логичный ответ: "7 см. груди и 4 см. икроножных мышц"». Однако на поставленный выше вопрос об образе человека, пишет Э. Беккерс, «уже не отвечают так же коротко и ясно, во всяком случае не так весело. Идеология фитнеса, которая распространяется в многочисленных специальных журналах, довольно быстро устраняет склонность к иронии или сарказму». По его мнению, в ней «вновь просматриваются установки, опасность которых уже подтвердила история». С одной стороны, многие исторические события (например, Возрождения, эпохи Просвещения, начала XX в.) показывают, что «концентрация внимания на теле нередко была выражением протеста против чрезмерного принуждения, опеки светских и духовных властей, а также выражением стремления к индивидуальности и субъективности». Вместе с тем, история свидетельствует о том, что «пропаганда физической силы, вкупе с обесцениванием критической рациональности, ни в коей мере не стоит на службе гуманности; поэтому нужно остерегаться того, чтобы только из факта внимания к телу делать выводы о возрождении гуманного человеческого индивидуализма». Это важно иметь в виду при оценке современного фитнес-движения. Здесь «тело служит прежде всего символом, атрибутом публично афишируемого успеха. Посредством тела можно продемонстрировать, что ты "принадлежишь к определенному кругу лиц" и обладаешь не только необходимыми средствами, но также дисциплиной и волей для того, чтобы приблизиться к идеалу тела-мечты». Значит, сформированное посредством фитнеса тело содействует индивиду в формировании определенного имиджа, «оно демонстрирует принадлежность к определенной касте». Поэтому фактически «речь идет не о развитии индивидуальной физической формы, а о том, что тело становится инструментом» [Beckers, 1988, s. 160–162].

Э. Беккерс обращает внимание на то, что фитнес-движение апеллирует в первую очередь к таким качествам личности, как чувство неполноценности, недостаток мужественности, или к нарцистическим тенденциям. В публикациях Дж. Беднарека [Bednarek, 1984] и Г. Вюрцберга [Wurzberg, 1987] показано, что фитнес особенно привлекателен для людей с «заниженной самооценкой личности». Причем, предполагаемые дефициты своей телесной конституции они стремятся компенсировать не путем развития других способностей, а посредством «стремления к определенной, идеально воспринимаемой форме тела». Тем самым данное стремление к идеальной форме приводит к тому, что тело человека «поднимается до смысла жизни». Физическое тело, оцениваемое как смысл жизни, требует повседневной заботы, тщательного строительства, возведенного в ритуал [Beckers, 1988, s. 162–163]. Культурист, отмечает Д. Хоффманн, используя различные тренажеры, отнимает у своего тела те скудные остатки природного естества, которые еще не полностью отобраны цивилизацией. Необработанное тело является сырьем, неэстетичным, неполноценным объектом; идеальное тело требует обработки, оно является художественным произведением [Hoffmann, 1984, р. 73, 78].

Для объяснения популярности фитнес-движения Э. Беккерс много внимания уделяет взаимоотношению фитнеса и коммерции. Он детально обосновывает положение о том, что в данном случае «мы сталкиваемся с парадоксальным явлением: фитнес – это не только предпосылка для экономической жизнеспособности общества, но он сам становится теперь производным товаром; фитнес продается с использованием всех коммерческих стратегий рекламы» [Beckers, 1988, s. 155]. Успех в этой деятельности во многом объясняется объединением индивидуального идеала здоровья (очень популярного, хотя и весьма неопределенного) с социальным словом «фитнес» (имеющего также не очень ясное значение).

Но из вышеизложенного вытекает, что фитнес-движение имеет не только коммерческий смысл, давая возможность получения огромной прибыли. Вместе с товаром «фитнес», отмечает Э. Беккерс в резюме к статье, продаются также ценностные представления. Пропагандируется концепция формирования тела, расхваленная названиями «здоровье», «хорошее самочувствие», «целостность» и т. д. Вопрос заключается, однако, в том, насколько данная концепция «помогает заново открыть "личное тело" или же совершенствовать функциональность тела. На первый взгляд, фитнес-движение предполагает "возвращение тела", которое как протест против общественно-культурного нормирования делает возможными индивидуальные поиски смысла. В действительности же тело формируется по нормативным образцам и служит символом статуса, для демонстрации успеха и трудоспособности» [Beckers, 1988, s. 153]. А завершает свою статью Э. Беккерс словами: «Мне кажется, что фитнес-движение выходит на тот самый уровень, когда может осуществиться идеал целостного человека без головы и без сердца» [Beckers, 1988, s. 175].

Иоахим Мразек в статье «Фитнес-центры и спортивные общества как конкурирующие модели» [Mrazek, 1988] использует данные эмпирического исследования для сравнения спортивных обществ, фитнес-центров и спортивных организаций в образовательных учреждениях. Выявляются системные различия в социально-демографических признаках членов или посетителей этих организаций, а также в их ожиданиях от занятий спортом.

В статье подчеркивается изменение мотивов занятий спортом. В традиционном спорте на всех его уровнях доминировали одинаковые основные мотивы – такие как работоспособность, соревновательность и успех. «Современная ситуация, напротив, характеризуется дифференциацией спортивного ландшафта на несколько параллельно сосуществующих и частично конкурирующих друг с другом спортивных моделей. Наряду с все еще ярко выраженным профессиональным спортом появился спорт для здоровья с превентивными и реабилитационными вариантами, а также спорт, ориентированный на удовольствие и спортивный досуг». «Хотя границы между этими моделями являются зыбкими, и мотивы – успех, здоровье и удовольствие – нельзя приписать исключительно одной какой-то модели, однако эти модели, – отмечает И. Мразек, – все более отчетливо выкристаллизовываются как идеальные типы разных спортивных миров». В этой связи особое значение приобретает то обстоятельство, что для занимающихся спортом уже больше нет единой ценностной ориентации: «тот, кто занимается спортом для здоровья, часто не хочет никаких соревнований и нередко избегает ориентацию на успех, доминирующую в спортивных обществах». Такое изменение ценностных ориентаций в спорте приводит к тому, что включение в активные занятия спортом не обязательно связано с детским и юношеским возрастом, как это было раньше. Спортом может начать заниматься любой человек в любом возрасте [Mrazek, 1988, s. 190].

Таким образом, указывается в статье, «если раньше в спорте на переднем плане стояли работоспособность, соревновательность и ориентация на успех, то в настоящее время доминируют удовольствие, здоровье, хорошее самочувствие, хороший внешний вид и фитнес (хорошая форма) (Mrazek, 1986; Rittner, 1986). При этом фитнес является собирательным понятием для физической работоспособности, равно как и для других вышеназванных мотивов». В таком обобщенном значении он выходит за рамки физической культуры и спорта, оценивается как синоним успеха и общественной значимости, и тем самым в определенной степени характеризует новый идеал современного общества [Mrazek, 1988, s. 191].

В фитнес-центрах, отмечает И. Мразек, почти отсутствует игровой момент. Основное внимание уделяется работе над собственным телом. Эта особенность фитнес-центров, подчеркивает он, характеризует общие особенности изменений не только в спорте, но и в обществе в целом: «Индивидуализация и одновременная тематизация тела в наше время, когда традиционные чувства теряют свое значение и в сфере здоровья становится все труднее сохранять собственную идентичность, является попыткой гарантировать эту идентичность за счет своего собственного тела. Работа над собственным телом и есть работа над собственной идентичностью» [Mrazek, 1988, s. 199–200].

Современные модели спорта предоставляют различные варианты обеспечения идентичности. Занятия традиционным спортом дают возможность решить эту проблему на основе формирования физической работоспособности; «определенную роль играет и игровой момент». Участие в некоторых формах спортивной деятельности позволяет обеспечить свою идентичность путем обеспечения здоровья. А для того, кто предпочитает фитнес-центр, «лучшей гарантией идентичности является оптимально стилизованное тело». «Высокого социального признания, – пишет И. Мразек, – можно добиться всеми этими путями: успех, здоровье и хороший внешний вид являются главными ценностями в нашем обществе, и даже попытка заботиться о них гарантирует признание. Ориентация на хорошую физическую форму в нашем десятилетии убедительно доказывает это. Быть в хорошей форме – это значит быть современным, работоспособным (как физически, так и психически и социально), здоровым и хорошо выглядеть. Быть в хорошей форме – это значит также постоянно и активно стремиться к данной цели» [Mrazek, 1988, s. 200].

Вернер Миклер и Томас Мозер в статье «Почему фитнес-центры привлекательны? (мотивационно-психологический анализ)» [Mickler, Moser, 1988], пытаются ответить на вопрос, включенный в название данной статьи. При этом они ссылаются на мнение по данному вопросу и других исследователей.

В большинстве публикаций, отмечается в статье, дается такая информация о фитнес-центрах, которая, по всей видимости, содействует высокой мотивации на включение в фитнес, «в результате "суггестивно-духовной" направленности воспринимаемых общественных норм и ценностей, таких, например, как красота, здоровье, физическая форма, спортивность, хорошее самочувствие» [Mickler, Moser Th., 1988, s. 204]. Но имеются и некоторые различия в ответах на указанный вопрос.

Так, У. Праманн [Pramann, 1988, s. 77] на первый план при объяснении привлекательности фитнес-центров выдвигают соблазны, создаваемые «окружающей средой» в этих центрах. Фитнес-центры характеризуются ими как «храмы красоты», где посетители приводят свои тела в соответствие со своим «Я» и своим идеалом в духе своего времени. «Самое дорогое оборудование, роскошные помещения, соблазнительные обещания образуют фон, на котором каждый тренируется в "своем установленном ритме": "Бегать трусцой, растягивать свои мышцы, стонать – и в конце быть приятно взбодренным, причем достигнутая релаксация… точно так же важна, как работа с машинами и тяжестями: круговой сервис во имя хорошего самочувствия"» [цит. по: Mickler, Moser Th., 1988, s. 204].

А. Хонер [Honer, 1985] в основу привлекательности бодибилдинга кладет «систему чувств», связанных с такими его аспектами, как: 1) работа, 2) спорт, 3) искусство, а также 4) эротические 5) религиозные и 6) «антропологические» аспекты. По его мнению, из «субъективных представлений о ценностях типа здоровье, хорошая форма, красота, спортивность, повышение статуса и т. п.», возникают чувственные связи, «которые структурируют, упорядочивают практические действия» в сфере бодибилдинга [Honer, 1985, s. 167].

Дж. Пальм [Palm, 1988] в качестве главной причины привлекательности фитнес-центров указывает удовлетворение потребности достаточно большой группы населения при помощи набора услуг, которые считаются «привлекательными, соответствующими духу времени и современным тенденциям».

Он характеризует фитнес-центр как «… помещение с определенным оборудованием и соответствующими услугами», выделяя следующие их позитивные стороны:

– индивидуально устанавливаемые тренажеры для тренировки мускулатуры;

– применимость тренажеров для любого уровня ее развития;

– четкие целевые установки для формирования тела и тренировки силы;

– особая внешняя экипировка;

– личностные отношения;

– индивидуализированное и фиксированное планирование тренировок;

– выбор времени их проведения с учетом наличия свободного времени;

– долгосрочная финансовая связь;

– отсутствие долгосрочной социальной связи [Palm, 1988, s. 38].

Й. Беднарек [Bednarek, 1984] исходит из внешних условий фитнес-центров: «…окружение из блестящего хромированного дизайна тренажеров между стенами, одетыми в зеркала и дерево…» и указывает на то, что фитнес как феномен досуга «вырос из бывшего теневого существования темных сводчатых подвалов…». Кроме того, он отмечает положительные аспекты социального общения в фитнес-центре. Дж. Беднарек различает две группы мотивационных предпосылок фитнес активности: 1) «опосредованный» (функциональный) способ оценки физического тела – забота о нем для поддержки работоспособности, хорошей формы, снятия стресса и т. п.; 2) «непосредственное» обращение к фитнес активности для изменения внешней формы тела, т. е. внешнего вида.

Особый интерес представляют изложенные в указанном сборнике результаты социологического опроса посетителей фитнес-центров.

Так, В. Риттнер и Дж. Мразек [Rittner, Mrazek, 1986] на основе опроса более тысячи посетителей фитнес-центров делают вывод о том, что привлекательности фитнес-центров способствуют три комплекса мотивов, связанных с ориентацией на изменение тела, индивидуальную автономию и улучшение индивидуального здоровья. По их мнению, на основе ускорения социальных изменений в развитых индустриальных странах наряду со здоровьем, внешним видом и самочувствием в качестве новой ценности спортивной жизни выступает удовольствие. Согласно результатам опроса, с точки зрения субъективного восприятия фитнес-центра, он оценивается респондентами как очень современный и дорогой; они обращают внимание на то, что в центрах нет обязательного посещения, учитываются индивидуальные пожелания и царит непринужденная атмосфера. Игровая деятельность, по мнению респондентов, не играет никакой роли в фитнес-центре.

В. Риттнер отмечает также важное значение окружающей среды в фитнес-центре. По его мнению, «…чуткое восприятие конкретной психики и потребностей людей… требует новых помещений и мест для индивидуального самовыражения». Оформление места для этого самовыражения должно ориентироваться на становящиеся все более осознанным стремление к хорошему самочувствию. В более ранней статье В. Риттнер успехи фитнес-центров связывает именно с этими специфическими особенностями окружающей среды, при помощи которых эти коммерческие центры пытаются активно соответствовать потребностям в индивидуализации спортивной жизни и заинтересованности человека в развитии своего тела, улучшении здоровья и хорошей физической форме. При этом «…большое внимание уделяется стремлению к раскованности, к свободному общению, в том числе и при помощи специального оформления помещений, облегчающего социальные контакты, которые кроме того позволяют реализовать многочисленные потребности». В заключение В. Риттнер констатирует, что «при помощи… инсценировки блеска и комфортных условий, ковровых покрытий и цвета, хрома и лака, зеркал, воплощения самоотражения… осуществляется реакция на нарциссические потребности разнообразных форм опыта самовосприятия» [Rittner, 1984].

К. Хайнеман [Heinemann, 1988] провел сравнительный анализ посетителей фитнес-центров и спортивных обществ. По данным проведенного им исследования, посетители центров в большей степени, чем члены спортивных обществ, учитывают обстановку помещения и оснащенность тренажерами, санитарные условия, персональное консультирование, учет индивидуальных пожеланий, а также доступность услуг. Набор функций (в смысле «набор услуг») коммерческих центров оценивается их посетителями более положительно, чем набор предлагаемых услуг спортивных обществ их членами. К. Хайнеман предложил респондентам 36 мотивирующих формулировок, которые можно обобщить в 6-ти сводных мотивировках: восприятие собственного тела (телесный опыт), формирование тела, психический опыт, социальный опыт, ориентация на успех и соревновательность, а также внешние факторы. Мотив «сделать что-нибудь для здоровья» получил наивысшую оценку (67 %). На втором месте отмечены мотивы «хорошее физическое самочувствие и удовольствие». Подобную оценку получили также мотивы «стать физически работоспособнее» и «держать свое тело под контролем». Традиционную модель спорта посетители фитнес-центров оценили как не имеющую особого значения. Потребности, которые ориентированы на собственное тело и взаимосвязаны с улучшением самочувствия, получили у них оценку на 20 % выше, чем у членов спортобществ. К. Хайнеман считает, что эта ориентация на собственное тело отражает «мотив удовольствия» [Heinemann, 1988, s. 63].

В указанных выше исследованиях, как отмечают В. Миклер и Т. Мозер, посетители фитнес-центров объединены в гомогенную группу. Следует учитывать, однако, что они занимаются различными видами деятельности (например бодибилдинг, джаз-данс и т. п.). Поэтому В. Миклер и Т. Мозер считают целесообразным исследовать эти различные группы посетителей фитнес-центров раздельно, чтобы, по возможности, установить наличие у них различных мотивационных установок. Под их руководством был проведен такой сравнительный анализ, в ходе которого сопоставлялась мотивация двух групп респондентов: одна из них включала 20 человек (8 женщин и 12 мужчин), занимающихся бодибилдингом, другая – 20 человек (17 женщин и 3 мужчин), которые ориентированы на джаз-данс. В качестве метода исследования был избран метод полустандартизированного интервью, что позволяло охватить как можно более широкий спектр существенной в мотивационном отношении информации. Как отмечают В. Миклер и Т. Мозер, возможность относительно свободных высказываний, в том числе посредством целенаправленных дополнительных вопросов, обусловливает получение более обширной и детальной информации. При оценке результатов интервью были выработаны категории и все ответы опрошенных были соотнесены с этими критериями.

Проведенный исследователями анализ ответов на вопрос «Почему и для чего Вы лично занимаетесь бодибилдингом или джаз-дансом?» показал, что наибольшее число ответов (34), данных респондентами обеих групп, относится к категории «фитнес» = «хорошая физическая форма» («…чтобы держать себя в хорошей физической форме»). С этим понятием связаны также мотивации «повышение работоспособности» и «предотвратить снижение работоспособности». Ссылаясь на Риттнера, по мнению которого «понятие фитнес = хорошая физическая форма, т. е. тренировкой физической активности и усердия в виде крепкого тела… люди закладывают базу для здоровья, счастья и социального успеха», авторы статьи делают вывод о том, что тренировка тела, по-видимому, тесно связана с такими аспектами жизнедеятельности человека, как успех, внешний вид и признание как в профессиональной, так и в личной жизни [Mickler, MoserTh., 1988, s. 210].

Следующим важным пунктом мотиваций респондентов является категория «эмоциональный опыт» («…потому что мне это просто доставляет удовольствие»). «В этом нет ничего удивительного, – пишут они, – т. к. любой человек занимается определенным видом спорта только тогда, когда это ему доставляет удовольствие и радость» [Mickler, Moser Th., 1988, s. 211]. Среди наиболее часто называемых респондентами находится также категория «хорошее психофизическое самочувствие»: «хорошее физическое самочувствие», «релаксация», а также «повышение самооценки». Эта цель играет большую роль для тех, кто занимается бодибилдингом. Для тех, кто ориентирован на джаз-данс, самой важной причиной для этих занятий является «физическая форма» (в особенности повышение работоспособности). Занимающиеся бодибилдингом в качестве важной причины вместе с «внешним видом» (в особенности имеется в виду структура мышц) и «хорошей физической формой» указывают также «хорошее психофизическое самочувствие». В статье обсуждаются и другие полученные результаты указанного исследования. Подводя итоги анализа вопроса о причинах привлекательности фитнес-центров, мотивации посетителей этих центров, В. Миклер и Т. Мозер подчеркивают, что для решения этой исследовательской задачи важно, во-первых, обязательно учитывать три детерминанты деятельности: личность – окружающая среда – задача и, во-вторых, «интегрировать результаты социологических, психологических и философских исследований» [Mickler, Moser Th., 1988, s. 213, 216].

Социологические исследования играют важное значение для философского осмысления отношения современного человека к телесности. К такому выводу в свое время пришел и автор данной книги. Полученные им результаты теоретического анализа физической (телесной, соматической) культуры были использованы для разработки программы международного социологического исследования на тему «Показатели, компоненты и факторы физической культуры и здорового образа жизни различных групп населения».

Основная цель исследования – получение информации о современных формах (моделях) телесной культуры применительно к различным группам населения, об их ценностном отношении к собственному телу:

• представляет ли оно и различные его параметры (телосложение, здоровье, физические качества и двигательные способности) ценность для них;

• как они оценивают свое физическое состояние и его различные параметры;

• проявляют ли заботу о них и какие средства используют;

• на какие культурные образцы, нормы и правила поведения ориентируются;

• каков уровень их знаний о своей телесности, социальных средствах воздействия на него, методике их применения и т. д.

Для получения такой информации в 1983–1992 гг. по указанной программе и под руководством автора, как отмечено выше, была проведена серия конкретно-социологических исследований, (в том числе международных). Информация о данной программе и результатах исследования содержится во многих публикациях автора, его учеников и коллег по международной группе философов и социологов, руководителем которой он был [см.: Бакашвили, 1990; Васильева, 1988; Вишневский В. И., 1987, 1988; Гендин, Майер Р. А., Сергеев М. И., Столяров, 1989; Гендин, Майер Р. А., Сергеев М. И., Столяров, Фалалеев, 1985; Гендин, Сергеев М. И., Столяров, 1986а, б, 1988; Здоровье студентов, 1990; Кадом, 1986; Кинкадзе, 1990; Лебедев, 1984; Новиков Б. И., 1988, 1989; Пути формирования… 1986; Сегал, 1990; Сергеев М. И. и др., 1990; Скоробогатов, 1991; Скоробогатов, Молчанов, Столяров, 1989; Столяров, 1984, 1985, 1986, 1990а, б, в, 1991, 1997; Столяров, Бакашвили, Сегал, 1988; Столяров, Кудрявцева, 1997; Столяров, Новиков Б. П., Вишневский В. И., 1990; Столяров, Новиков Б. И., Лабскир, 1988; Стопникова, 1992; Физическая культура и спорт… 1987; Философско-социологические исследования… 1988; Gendin, Sergeev M.I., Stolyarov, 1987а, b, 1988; Physical Culture and Sports… 1987; Sport a valtozo vilagbau, 1985; Stolyarov, 1985, 1989, 1990; Stolyarov, Gendin, Sergeev M.I., Falaleev, 1985; Stolyarov, Merhautova, Joachimsthaler, 1987; Telesna kultura… 1989 и др.]. Эти исследования были продолжены и в последующем [см., например: Аллакаева, 2004; Болдов, 2006; Вучева, 1998; Гендин, Дроздов, Сергеев М. И., Бордуков, Майер Р. А., 2003б; Гендин, Сергеев М. И., Усаков, Шабунин, 2004; Столяров, Аллакаева, 2002; Столяров, Аллакаева, Измайлова, Шарипова, 2003 и др.].

Для определения различных параметров и особенностей отношения современного человека к телесности в разное время и в разных странах организованы и другие социологические исследования.

Особенно значимые из них:

• эмпирическое социологическое исследование отношения различных групп населения к наготе в различных формах и при различных обстоятельствах, которое проведено в 1979–1980 гг. под руководством и по программе польского ученого З. Кравчика [Krawczyk, 1984а];

• международное социологическое исследование на тему «Физическая культура в общественном сознании», которое проведено в 1983–1984 гг. под руководством и по программе того же ученого [Кравчик, 1988; Krawczyk, Foldesi Т., 1985; Kultura fizyczna… 1989];

• проведенное в 90-е годы международное социологическое исследование ученых Финляндии и России для получения сравнительных данных, касающихся субъективных показателей здоровья, образа жизни, отношения к здоровью и восприятия процесса старения, по полу, возрасту и социально-экономическим группам населения этих стран [Палосуо, Журавлева, Уутела, Лакомова, Шилова, 1998];

• международное сравнительное социологическое исследование с участием ученых Германии, России и Чехии [Быховская, Мразек, Фиалова, 1998а, б; Мразек, 1998].

Результаты проведенных социологических исследований, а также изложенные выше теоретические материалы, свидетельствуют о том, что в ценностном отношении современного человека к телесности действительно происходят существенные изменения. Фактически речь идет о становлении, формировании и развитии новой (современной) модели телесной культуры личности, которая соответствует некоторым новым важным социальным потребностям людей и потому вызывает у них повышенный интерес.

Вслед за американским исследователем М. Фитерстоуном такую культуру чаще всего называют «консумеристской». Она предусматривает новый тип телесности, свободный от традиционных различий по полу, возрасту, расе, физическим возможностям. Такое человеческое тело «тяготеет к тому, чтобы стать воплощением божественного совершенства» [см.: Михель, 2000, с. 167].

На процесс формирования этой культуры обращают внимание многие исследователи [Быховская, 1993а, б, 1994, 1996а, б, 1997, 2000; Косяк, 2002; Кравчик, 1979, 1981, 1982, 1988, 2005; Международная научно-практическая конференция… 2009; Моченов, 2009; Станковская, 2010; Стопникова, Столяров, 2009; Столяров, 2011; Шемуратов, Гайков, 2001; Beckers, 1988; Borgers, 1988; Brennpunkte der Sportwissenschaft, 1988; Heinemann, 1980; Krawczyk, 1974, 1981, 1983a,b, 1984a, b, c, 1986, 1988; Kultura fizyczna w kategoriach wartosci… 1989; Liebau, 1989; Rymarczyk, 2005; Shilling, 1993; Volkwein, 1994, 2004a, b, c].

Б. В. Дубин в своей работе «Состязательность и солидарность» характеризует этот процесс как достижение идеального антропологического образа, которому может соответствовать любой посредством регулярных посещений фитнес-клуба. Причем коллективный, публичный характер этих действий выступает как для участников, так и для зрителей символом соответствия современности и делает их социально притягательными [Дубин, 2006].

Как отмечают философы и социологи [Быховская, 19936; Кравчик, 2005а; Фромм, 1990; Strittmatter, 1984; Weiss О., 1988 и др.], наиболее важное значение в процессе модернизации телесной культуры имеет пересмотр положения о том, что человек «имеет тело», замена его положением «человек есть тело». «Человек не только имеет тело, но он и сам является телом и несет за него ответственность перед собой, своим ближним и перед богом, своим творцом» [Strittmatter, 1984, s.222].

В соответствии с этой новой ориентацией формируется настоящий культ тела. Показателем этого процесса является усиление интереса людей и общества в целом к здоровью, физической подготовленности, внешнему виду, физическому имиджу, их желание иметь хороший внешний вид и устранить внешние признаки несовершенства, т. е. стремление к совершенствованию собственного тела. «Этот интерес, – пишет В. П. Моченов, – проявляется в многообразных формах. В одном случае, речь идет о стремительном росте популярности спорта как состязания людей в силе, ловкости, быстроте, выносливости, тактическом игровом мышлении и других способностях человека. В другом – все заметнее растут масштабы борьбы с табакокурением, алкоголизмом, наркоманией, реализуются стратегии повышения качества питания, становятся популярными различные диеты и рецепты похудения, растет число пластических операций, входит в моду пирсинг и тату, становятся массовыми увлечения бодибилдингом, физической активностью и здоровым образом жизни». На развитие этого «соматического сознания» существенно повлияли достижения современной научной медицины. «Помимо "невинных" манипуляций с телом либо в целях омоложения, либо в целях лучшего трудоустройства, вполне доступными становятся операции по изменению пола и цвета кожи, замены внутренних органов, существенно меняющие личностное восприятие мира и образ жизни». Все это дает основание исследователям говорить о «спортизации жизни», о «бодицентризме», о «соматическом (от гр. soma – «тело»), телесном векторе развития современной культуры» и т. д. [Моченов, 2009, с. 9–10, 14].

Следует отметить и такие новые ценности тела, как «тело без лишнего веса» (иллюстрацией служит озабоченность женской половины человечества стройным телом), а также «медикализованное тело», активно усваивающего разнообразные медицинские услуги, которые предоставляют современные высокие технологии. Все большее внимание привлекают и эстетические ценности тела. Однако при этом возникает важная социальная проблема: повышенная ориентация на телесность с акцентом на физическую красоту (эстетику) приводит к некоторой дискриминации тех, кто в этом плане имеет определенные недостатки, и в первую очередь инвалидов [ср.: Hahn, 1984].

Кроме того, наблюдается плюрализм различных моделей красоты тела, вследствие чего нередко стирается различие между красотой и полезностью в отношении телесности. Пропорционально и гармонично развитое тело, которое считалось необходимым по эстетическим канонам античности и Возрождения, хотя и оценивается положительно, но уже не считается абсолютной необходимостью. А кроме того, люди, не обладающие красотой тела, имеют в своем распоряжении большое количество «искусственных» средств его коррекции и совершенствования – причем, не только таких, которые действительно помогают сделать тело более красивым (гимнастика, массаж, лечение в салонах красоты, телесная хирургия красоты и т. п.), но и таких, которые за счет определенной одежды создают лишь видимость этого.

Все это способствует быстрым переменам в том, что раньше считалось образцом красоты, и создает новые типы этих образцов. В XX столетии широкое развитие получают и такие разнообразные формы «утилизации» телесной привлекательности, как открытая и скрытая проституция, стриптиз, развлечения под именем «зрелищный секс», порнография и т. д. В рамках такого применения человеческое тело, его нагота превращаются в предмет купли и продажи, деградируют до роли товара [Krawczyk, 1984b, p. 2–4]. Известный французский социолог и философ Ж. Бодрийяр в свой монографии пишет о теле как самом «прекрасном объекте потребления»: «…Современные структуры производства и потребления порождают у субъекта двойственную практику, связанную с разными (но глубоко взаимосвязанными) представлениями о своем собственном теле: представления о нем как капитале и как фетише (или объекте потребления). В обоих случаях важно, что тело далеко не отринутое и не упущенное, обдуманно вложено (в двух смыслах этого слова – в экономическом и психическом» [Бодрийяр, 2006, с. 168]. В эпоху современности тело «стало тем, чем была душа в свое время – исключительной опорой объективации, главным мифом этики потребления» [Бодрийяр, 2006, с. 177].

Повышенное внимание к различным аспектам телесного совершенства, заботе о теле с использованием разнообразных средств (диеты, гигиены, двигательной активности и т. п.), соответствующему поведению (здоровому образу жизни) может иметь не только позитивное, но и негативное значение, отодвигая на задний план проблемы духовного развития личности.

Эту противоречивость процесса формирования новой культуры тела важно учитывать и при оценке фитнес-технологий, фитнес-движения в целом.

Выдвигая тело человека в самостоятельный и центральный пункт своей деятельности, они ставят своей целью сформировать у людей определенную форму телесной культуры: заботу о своем теле, прежде всего о внешнем виде, здоровье, самочувствии, что позволяет индивиду «быть эффективным, успешным», «способным решать жизненно важные проблемы».

Фитнес-технологии играют немалую роль в том, что «телесность для человека перестает быть просто природной данностью. Она все чаще выступает в качестве поддающегося управлению феномена, включенного в контекст изменяемой "окружающей среды" нашего сознания. И если, наблюдая за спортивными состязаниями в ожидании новых рекордов, миллионы людей убеждаются в безграничных возможностях человека как бы отстраненно, абстрактно, то, активно участвуя в фитнес-движении, человек сам участвует в преобразовании своего тела: увеличивая свою работоспособность, освобождаясь от стрессов, повышая свои функциональные возможности, отодвигая границы своей биологической природы. Посетители фитнес-клубов проявляют высокую степень осмысленного отношения к занятиям. По данным исследований среди них высок процент людей, стремящихся сознательно контролировать уровень и состояние своего здоровья» [Моченов, 2009, с. 14].

Эти аспекты фитнес-технологий и фитнес-движения, безусловно, дают основание для их позитивной оценки. Диалектический подход позволяет выявить, однако, и другую сторону идеологии, а вместе с тем и практической деятельности фитнес-движения. Его идеологи подвергают критике картезианское разделение тела и духа, а также механический способ рассмотрения тела и чисто функционального обращения с ним в традиционном спорте. Провозглашается претензия фитнес-движения на смену этой парадигмы, возрождение целостного подхода в отношении человека и его телесности. Однако, в действительности, как убедительно показано в приведенных выше материалах, для фитнес-движения характерна абсолютизация позитивного отношения людей к своей телесности, забвение других важных аспектов целостного человека.

На самом деле «именно это движение радикально ограничивает физическое тело его мышечной формой и тем самым ведет его к деградации в виде машины». Тем самым пропагандируемое «освобождение тела» завершается его полной инструментализацией, а установка на природу человека, на идеал целостности и естественности в конечном итоге приводит к тому, чтобы "расчленить" тело и подчинить его требованиям функциональной механики?» [Beckers, 1988, s. 164–165]. По мнению В. П. Моченова, в идеологии фитнес-движения «скрыта философия "технологизма", технологического, инструментального подхода к жизни». Это проявляется даже в самом понятии «фитнес»: «Ведь понятие фитнес (fitness – англ. – годность, пригодность, соответствие) отражает прикладность и целевую направленность двигательной активности» [Моченов, 2009, с. 13]. На это обращает внимание и В. Н. Никитин, показывая принципиальное отличия популярных средств фитнес-технологии и телесно-ориентированной психотерапии: «В отличие от широко популяризированных и активно насаждаемых механистических подходов к телу: аэробики, шейпинга и бодибилдинга, где акцент в большей мере ставится на развитии скоростных, силовых и волевых качеств, телесно-ориентированная психотерапия нацелена на высвобождение излишних напряжений в теле и гармонизацию телесных функций на эмоциональном и когнитивных уровнях» [Никитин В. Н., 2000, с.232].

Указанные аспекты идеологии фитнес-движения и та система телесного воспитания, которая положена в основе его практической деятельности, а также ее подчинение коммерческим интересам, безусловно, противоречат идеям гуманизма.

Согласно гуманистическому подходу к телесному воспитанию, формирование телесной культуры личности – это лишь один важный аспект деятельности, органично связанный с такими другими ее аспектами, как формирование у человека психической, нравственной, эстетической, экологической культуры, культуры мира и т. д.

Выше дана характеристика телесного (соматического, физического) воспитания, его целевых установок, основных задач, форм и методов и т. д.

В заключение следует отметить, что для эффективности этой педагогической деятельности (равно как и других компонентов комплексного физического воспитания) применительно к определенным группам воспитуемых необходим личностно-ориентированный подход, учитывающий не только их тендерные и возрастные различия, но также индивидуальные морфологические и психические особенности, интересы, потребности, ценностные ориентации и т. д.

Важное значение имеют также результаты предварительной диагностики у них телесной культуры личности. Это – сложная педагогическая процедура как по характеру тех задач, которые при этом должны быть решены, так и по тем средствам, методам, которые должны быть использованы для решения этих задач. Но она необходима, так как позволяет определить уровень сформированности у воспитуемых желаемой формы телесной культуры, различных ее компонентов, те недостатки («пробелы») в этом плане, которые требуют педагогической коррекции, и на основе этого выбрать соответствующие формы и методы. Данная педагогическая процедура должна проводиться с учетом структуры телесной культуры личности, ее моделей (форм, разновидностей), их основных компонентов и показателей (см. 6.3, 6.4).