XV. Дани

За несколько секунд до гола я уже знала, что он сейчас произойдет. Я начала плакать прямо перед тем, как ты забил.

Джессика, вдова Дани Харке – Андресу

«Мне трудно отдавать эту футболку, но я думаю, что здесь для нее наилучшее место. Я забил гол, но и Дани останется в памяти людей навсегда». С этими словами Андрес, переполняемый эмоциями, нахлынувшими от воспоминаний о друге, преждевременно ушедшем в мир иной, передал свою белую футболку без рукавов со знаменитым на весь мир посланием, нанесенным маркером, в музей «Эспаньола», стадион которого долгие годы был родным домом их бывшего футболиста Дани Харке.

Андрес забил тот гол всего однажды. Но каждый, кто пересматривал его бесчисленное количество раз с тех самых пор, чувствует себя так, будто сам забил его, своей собственной ногой. В тот вечер в мире был по меньшей мере один человек, знавший, что этот гол грядет. Человек, почувствовавший, что что-то должно произойти, в тот самый момент, когда Иньеста сделал пару шагов назад, чтобы не попасть в офсайд, получая передачу от партнера.

Джессика, вдова Дани Харке, ненадолго взяла верх над своим безграничным горем (прошел всего год со смерти ее мужа, случившейся, когда он тренировался в Италии с «Эспаньолом») и села перед телевизором посмотреть игру – финал чемпионата мира по футболу между сборными Испании и Нидерландов на стадионе «Соккер Сити» в Йоханнесбурге. Прошло целых 11 месяцев, прежде чем она смогла заставить себя снова посмотреть футбольный матч. Этот матч стал вообще первым, что она посмотрела с тех пор, как скончался ее муж. Это был ее первый матч за долгое время, и первым же он был в жизни ее дочери – их дочери – Мартины.

«Я не смотрела футбол вообще. Даже телевизор не включала. Мне просто нужно было быть в тишине; в тишине и наедине со своим горем. Но в ту ночь я решила посмотреть финал. Не спрашивайте почему. Я была дома с мамой и Мартиной. Ей еще даже годика не исполнилось. Ей было тогда всего 10 месяцев. Помню, что я только приняла душ и, завернув волосы на голове в полотенце, села перед телевизором, изрядно нервничая. В конце концов, предстоял финал чемпионата мира.

Дани бы с удовольствием посмотрел такой матч в компании друзей. Может, поэтому я сказала себе: «Буду ли я смотреть эту игру? Да, я буду смотреть финал». Мама то и дело поглядывала на меня с обеспокоенным выражением лица и повторяла: «Ты уверена, что хочешь посмотреть?» Она знала, что этот матч был первым для меня с тех пор, как нас покинул Дани, и понимала, что мне будет очень тяжело.

Просмотр матча без него впервые в жизни будет жестом принятия моей новой реальности, новой жизни – без него. «Да, мам, я хочу посмотреть». И вот я села на диван. Не будет лишним сказать, что о футболе я мало что знаю. Помню, как Дани много раз спрашивал у меня: «Ну как я сыграл?» Вот почему в дни, когда он играл вдали от дома, я проводила свой собственный ритуал. Оставалась одна, включала телевизор и зажигала свечи. Я люблю свечи: они излучают такую безмятежность и умиротворение, но в то же время их свет как будто не дает тебе соскучиться в одиночестве. Я ему отвечала: «Ты был очень хорош, Дани». А он мне говорит: «Но сегодня ничего не получалось, день был неудачный». Тогда я возражала: «Ну, зато я много раз видела тебя на экране». В других матчах, когда он спрашивал: «Ну как я сыграл?», я отвечала: «Ужасно, Дани, я почти не видела тебя!» На что он говорил: «Но сегодня я был великолепен, у меня все получалось как надо!»

Если уж говорить совсем откровенно, то я смотрела матчи только по той причине, что они были чем-то, что мы могли разделить с ним вместе, – я могла почувствовать его нервы, его возбуждение, видела его упорство и в каком-то смысле могла разделять его детскую мечту играть в футбол. Вдобавок я старалась транслировать ему положительную энергию. По всем этим причинам я не смотрела матчей с тех пор, как он умер. Мне больше не с кем было разделять эмоции. Но все же в день финала я оказалась перед телевизором вместе с Мартиной и мамой Марией – мы все собирались посмотреть самый важный футбольный матч.

Я почувствовала, что что-то вот-вот должно произойти за несколько секунд до гола. Я начала плакать перед тем, как Андрес забил. Помню момент, когда он получил пас, оказавшись один перед воротами. Он забивает, но к тому времени я уже не смотрю, мои руки уже закрыли глаза».

Джессика прерывает свой рассказ и умолкает. Ее руки снова закрывают глаза. Она такая светлая, но в эту секунду воспоминания снова возвращают ее во мрак, прямо как в те мгновения финала, когда мяч прилетал к ногам Андреса.

«Я увидела, как он ударил, но глаза мои уже были закрыты руками. Больше я ничего не видела. Гол, а скорее даже его празднование, заставили мою маму вскрикнуть: «Смотри! Смотри! Смотри!» Но я не могла, потому что знала: там будет Дани. Я не знала, каким именно образом, я просто знала это. Я знала, что гол грядет; знала, что забьет Андрес, и почувствовала, что Дани тоже каким-то образом будет к нему причастен. Андрес мог посвятить этот гол любому другому близкому и дорогому человеку, жене, детям – да кому угодно. Но он посвятил свой гол Дани».

Джессика, мать Мартины, с трудом находит в себе силы договорить предложение до конца и не оборвать его слезами. Она говорит, а потом плачет. Плачет и снова говорит пару фраз.

«Почему он посвятил свой гол Дани? Думаю, что этот жест многое говорит об Андресе, но также и о самом Дани – о том, что он значил и всегда будет значить для всех тех, кому выпала возможность разделить с ним свои жизни. Жест говорит обо всех ценностях, которым он нас научил, и о его незабываемом даре проживать жизнь на полную катушку.

Когда я наконец подняла глаза, я даже не увидела футболки, которая была на Андресе. Мама продолжала мне твердить: «Смотри, смотри…» Но к тому времени, как я подняла голову, они уже все набросились на Андреса, и ничего, кроме толпы игроков, я уже не видела. Только спустя время, когда я стала пересматривать повторы гола, я увидела то послание, которое он адресовал Дани. С тех пор я много раз об этом думала. Почему Дани был в тот день с Андресом? Почему я с ними обоими смотрела этот гол спустя столько времени в отрыве от футбола вообще? Мы все были в разных местах, но в то же время вместе, в Йоханнесбурге. В одном голе сошлись небо и земля.

Вы знаете, у Дани не было ни единой футболки Андреса. Они обменивались ими всякий раз, когда играли друг против друга, но потом эти футболки куда-то исчезали. Дома у нас нет ни единой. Я представляю, что у Андреса, должно быть, много футболок Дани, но это нормально, их не так-то просто было раздать. Футболка «Барсы», в которой играл Андрес, всегда будет пользоваться большим спросом. Друзья приходили к нам домой, и если кто-нибудь из них просил у Дани футболку Андреса или просто «Барсы», Дани всегда им отдавал. Он был очень щедрым и никогда не придавал большого значения всем этим материальным вещам. Для него это были просто предметы, и если он мог кого-то осчастливить, поделившись с ним футболкой Андреса, это значило для него гораздо больше. Он был человеком, лишенным эмоциональных «пунктиков». Футболки принадлежали Андресу, но, в конце концов, это были просто футболки. На контрасте любовь и восхищение, которое Дани испытывал по отношению к Андресу, жило в нем всегда, и неважно, как много его футболок он раздал друзьям; их взаимоотношения держались не на куске ткани».

Теперь Джессика то и дело улыбается своей заразительной улыбкой. Но когда говорит, все равно плачет. Говорят, что время лечит. Но это не так. Ничего оно не лечит.

«Андрес излучает нежность, им нельзя не восхищаться. Иногда, когда я гуляю вместе с Мартиной, а она видит какие-нибудь новые рекламные плакаты с его изображением, она тут же кричит мне: «Мама, смотри, Андрес!» И всегда делает это с широченной улыбкой на лице. Мне все равно, кто и чего там добился; гораздо важнее, какие эмоции транслирует этот человек. Он из тех людей, за счастье которых в жизни ты испытываешь огромную радость, потому что он заслуживает своего счастья. Эмоционально Андрес очень тактичен и умен; он из хороших парней. С Дани у него много общего. В этом холодном мире материальных вещей он выделяется на фоне остальных своей простотой и скромностью.

Я не хочу, чтобы моя часть книги о нем была грустной. Пожалуйста, это последнее, чего я хочу. Все, через что мы проходим в жизни, делает нас теми, кто мы есть. Все трудности и черные полосы в жизни, которые мы преодолеваем, служат для того, чтобы напомнить нам: мы можем выжить и стать счастливыми. Он был в Йоханнесбурге, а я в Кастельдефельсе, но я знала, что он забьет этот гол. Просто знала и все. Некоторые вещи не поддаются объяснению. Это как если ты любишь кого-нибудь всецело, между тобой и этим человеком появляется связь, гораздо глубже физической. Я не знаю, как это называется, но людей связывает нечто большее».

Внезапно благодаря этому финалу Джессика заново открыла для себя футбол, после чего вернулась в одиночество своей тоски и грусти. Она плакала дома, а Андрес там, на поле. Они были связаны тогда и остаются связанными сейчас.

* * *

Когда игра закончилась, слезы еще не высохли, а игроки потрясали кулаками или раскидывали руки, лежа на газоне «Соккер Сити», Андреса крепко обнял его друг Виктор Вальдес.

В полуфинале Лиги чемпионов против «Челси» Вальдес был последним, кто бросился на гору игроков, отмечавших поздний гол Иньесты в матче. «Когда он бил по воротам на «Стэмфорде», я тоже мысленно бил вместе с ним, – говорит он. В Южной Африке Вальдес, облаченный в свой спорткостюм запасного, оказался одним из первых, кто поздравил Иньесту. «Я рухнул на газон и увидел слезы, и тоже стал плакать рядом с ним», – говорит экс-вратарь «Барселоны», который до сих пор называет Андреса своим младшим братом.

«Я не знаю, как объяснить такое огромное счастье, – вспоминает Андрес. – Это просто чувство бесконечного удовольствия – получить то, что, как ты думал, тебе никогда не достать, а внезапно оно оказывается у тебя в руках, в конце сезона, полного неудач и трудностей, стоявших на моем пути. Но в конечном счете футбол за все тебе платит сполна. Если упорно трудишься и веришь в успех, если любишь этот спорт и живешь им, он тебя вознаграждает за усилия».

Футбол взял его за руку тем кошмарным летом 2009-го, когда Дани умер, а потом снова воссоединил с другом. «Я был должен ему этот гол. У меня никогда не было шанса сделать Дани посвящение, а он его заслуживал. Я хотел разделить все то счастье, которое испытывал, с ним и его родными. Вот почему перед началом матча я надел на себя ту футболку».

Вот почему он искал Уго и просил его написать посвящение Дани, будучи уверенным на все сто, что Кубок мира, который когда-то целовали многие легенды футбола, вскоре окажется и в его руках. Он, вероятно, и не рассчитывал, что забьет, несмотря на слова, сказанные тогда за ужином Карлесу Пуйолю, автору теперь уже второго по значимости гола в истории Испании. Но этот гол случился, гол, после которого он медленно и элегантно снял с себя темно-синюю футболку испанской сборной и открыл миру послание: «Dani Jarque, siempre con nosotros» (Дани Харке, всегда с нами).

Он был должен эту игру Дани, своему «amigo periquito» (прозвище Эспаньола – periquitos, что означает «попугаи»). И словно напрямую обращаясь к своему другу, он говорит: «Я сожалею о том, что мы не виделись с тобой чаще, что мы не говорили чаще друг с другом, но я никогда не предполагал, что жизнь будет так несправедлива ко мне, что оставит без такого друга, как ты».

Они жили в одном городе, но были очень разными по натуре. Один был живым символом и капитаном «Эспаньола», другой стал капитаном «Барсы». Они познакомились в молодежной сборной Испании и делили одну раздевалку в сборных U-15 и U-17. Вместе они стали чемпионами Европы в категории U-19 и играли за команду U-21.

Проблемы Дани с сердцем не позволили дорасти до взрослой сборной, но его имя навсегда останется связанным с самым важным голом в ее истории. На этом пути к вершинам любимой профессии Дани и Андрес стали близкими друзьями, в том числе и за пределами поля, и всякий раз, когда они прилетали в аэропорт Барселоны после матчей национальной команды, они неизменно вместе ехали в аэропорт. «Он был на год старше меня, и мы всегда отлично ладили. Более того, он стал моим таксистом. У него была машина, а у меня не было», – вспоминает Андрес. Футбол свел их вместе, и никогда еще они не были друг другу так близки, как в июле 2002-го в Осло, где проводили матч, который – пусть тогда они об этом и не подозревали – будет иметь последствия в будущем.

Тем матчем был финал чемпионата Европы U-19. Сборная Испании Иньяки Саэса противостояла немецкой сборной, которой руководил экс-игрок мадридского «Реала» Ули Штилике. Матч завершился победой испанцев 1:0 с голом Торреса – те же соперники, тот же счет и тот же автор забитого гола, что и в финале Евро-2008 в Австрии, который случится шестью годами позднее. «Мне очень нравится игра Иньесты, он так хорош в обращении с мячом», – сказал наставник немцев за несколько часов до финала, ставшего одной из высших точек в карьерах Дани и Андреса в ту пору. В том путешествии в Норвегию они были неразлучны, а гол Торреса принес им обоим чемпионский титул.

Штилике был прав, решив особняком отметить Андреса в преддверии матча. На 54-й минуте он получил мяч на своей половине поля, находясь в 60 метрах от немецких ворот. Двумя аккуратными касаниями Андрес перекатил мяч через центральную линию поля, а третьим выдал идеальный пас Торресу, который на полной скорости влетал в свободную зону за спинами немецких защитников. Таких передач Андреса Штилике и опасался. Торрес теперь бежал между двумя немецкими защитниками, которые полагали, что контролируют ситуацию, но не приняли во внимание то, как здорово «Эль Ниньо» умеет завершать атаки. Его удар с правой выиграл матч для Испании.

ТА ПОБЕДА СТАЛА ЛИШЬ НАЧАЛОМ ПУТИ ФЕРНАНДО ТОРРЕСА И АНДРЕСА ИНЬЕСТЫ, ДВУХ НИКОМУ НЕ ИЗВЕСТНЫХ ТОГДА МАЛЬЧИШЕК ИЗ ИСПАНИИ.

Связка восьмого номера, под которым играл Андрес, тем же номером, под которым он дебютирует в первой команде «Барселоны» через три месяца в Брюгге[5], и 14-го номера Торреса сработала идеально, так же как связка другого восьмого номера, коим будет уже Хави Эрнандес, сработает с тем же Торресом (но уже носившим на спине «девятку») в 2008-м, в год первого из серии выдающихся триумфов взрослой сборной Испании: Хави отдаст, а Торрес забьет все тем же немцам. Память неизбежно кристаллизуется вокруг чемпионата мира-2010, особенно в случае с Андресом, но началось все именно в тот момент. А предтечей этого гола стал тот, что случился в Осло на несколько лет раньше.

Тренер сборной Испании U-19 Иньяки Саэс вспоминает: «Впервые я увидел Андреса в деле, когда возглавил «Альбасете» в сезоне 1995/96». Его недавно назначенный ассистент Хинес Мелендес, обеспокоенный перспективой возможного вылета в низший дивизион, в один из дней подошел к нему и спросил: «Иньяки, давай посмотрим на этого пацана, а? Интересно знать, что ты о нем думаешь».

Саэс вспоминает свое первое впечатление от Андреса: «Он был гномиком, крошечным, очень, очень маленьким. Но знаете что? Он ни разу не потерял мяч и направлял игру именно туда, куда хотел, всегда знал, кто перед ним стоит и кто стоит сзади. Я сказал Хинесу: «Природный талант».

Саэс на пару лет потерял Андреса из виду. Он говорит: «Через Хинеса я узнал, конечно, что «Барселона» его подписала, а затем начал наблюдать за его игрой в сборных Испании, пока в один прекрасный момент сам не оказался его тренером в Осло. Очень хорошо это помню. Более того, в то время очень многие отговаривали меня от этой работы, потому что мне предложили и пост в первой сборной страны. Но я очень верил в тех ребят. Верил в Фернандо и Андреса, в Харке и вратаря Мойю. Я говорил себе: «Я повезу этих парней в Норвегию, несмотря ни на что». А потом в финале нам досталась Германия – самый сложный соперник, какой только мог выпасть, что игра и подтвердила. Она стала настоящей проверкой для нас. Но у нас была фантастическая команда. Безупречная». А Саэс знает, о чем говорит. В 1999-м он тренировал сборную U-20, которая выиграла в тот год Чемпионат мира в Нигерии с Касильясом и Хави в составе.

Тогда Саэс этого не знал, но в том коллективе игроков проглядывали первые очертания будущей сборной Испании, обновленной и яркой. Сборной, которая изменит естественный ход вещей, сначала вдохновившись наставлениями своего лидера Луиса Арагонеса, первым поверившего в жизнеспособность «малышей» в полузащите, а затем последовав за мудростью щедрого Висенте дель Боске.

«У той сборной был отличный вратарь, пара способных центральных защитников, светлая голова Андреса в полузащите и голы Фернандо. У нее было все, – говорит Саэс. – Победный гол вышел немного странным, корявым даже, но в конце концов мяч пересек линию, а это было важнее всего. Половина гола «на совести» Андреса». Саэс вспоминает и Дани, «спокойного центрального защитника, разрешавшего все ситуации без суеты и всегда помогавшего своим партнерам. Дани был феноменальным парнем. Парни из «Эспаньола» всегда были приятными».

Та победа стала лишь началом пути Фернандо Торреса и Андреса Иньесты, двух никому не известных тогда мальчишек из Испании: один был родом из Фуэнлабрады, другой из Фуэнтеальбильи. Тот турнир должен был стать началом и для Дани Харке. Но в Южную Африку он попал благодаря Андресу.

* * *

«Мне было пять лет, когда я сыграл за свою первую команду, Parque 84, – вспоминает Фернандо Торрес. – Я принял участие в футбольном марафоне, который организовал спортивный центр Фуэнлабрады. Матчи были сумасшедшими – 15–20 пацанов как один гонялись за мячом». И пока Торрес бегал за мячом в футбольном марафоне в Мадриде, Иньеста проделывал то же самое в другом уголке Испании, обыгрывая один за другим столы и стулья в семейном баре. Торрес начинал как голкипер, но обратился в голеадора, каждый день оттачивая мастерство в родном квартале, а летом, во время каникул, в Галисии. Для Иньесты приход лета означал футбол и еще больше футбола, он играл в него повсюду: от школьной площадки до улиц вокруг родного дома.

Мальчик из Мадрида, родившийся в марте 1984-го, и мальчик из Ла Манчи, появившийся на свет двумя месяцами позже, в мае 1984-го, начали свое совместное путешествие по зеленым газонам планеты в Англии, на чемпионате Европы U-16 в 2001 году, и начало их пути оказалось для обоих весьма непростым.

В апреле того года Торрес травмировал колено в товарищеском матче, перед самым началом молодежного чемпионата. Он полагал, что пропустит первые игры Евро U-16, которые должны были стать его дебютными на международном уровне, но все же успел восстановиться и сыграл. К тому времени Иньеста, перебравшийся в «Ла Масию», уже перестал плакать. Всего за четыре месяца до турнира Серра Феррер, тогдашний тренер «Барсы», пригласил его потренироваться с первой командой клуба. Он пришел в клуб меньше четырех лет назад, а судьба уже вознаграждала его за быстрый прогресс участием в финальном турнире Евро.

Фернандо и Андрес вместе прибыли в Дарем, что на севере Англии, и готовились вместе открывать новый мир: долговязый форвард с веснушчатым лицом и крошечный полузащитник, чья футболка сборной Испании на вид казалась на несколько размеров больше, чем нужно.

Андрес подружился на турнире и с другим защитником из «Эспаньола» – с безупречным Карлосом Гарсией, который произвел на него, пожалуй, даже слишком сильное впечатление в первое знакомство. «Я нанес ему травму, – говорит Гарсия. – Он играл за «Барселону», а я – за команду футбольного центра Фундасьон Ферран Марторель. Я прыгнул в подкат сзади и ушиб его. Думаю, он вывихнул колено. Нам было лет по 13–14, и мне было стыдно как никогда. На следующей неделе я шел по Травессере де лес Кортс в Барселоне и вдруг увидел его. Мы были на противоположных сторонах улицы. И мы кивнули друг другу, потому что оба были застенчивыми пацанами».

С той поры они стали чаще видеться и противостоять друг другу в дерби, а потом и сблизились, так что Андрес даже стал оставаться у Карлоса в доме. Они стали друзьями, и та первая встреча, оставшаяся далеко в прошлом, уже была давно забыта. Теперь они, будучи молодыми сборниками, наслаждались участием в своем первом континентальном турнире.

Сборная Испании под руководством Хуана Сантистебана начала тот турнир разгромами Румынии (3: 0) и Бельгии (5: 0). Потом была Германия, та самая, которую Иньеста и Гарсия одолеют через несколько лет, сначала подростками, а потом и юношами. Немцы были готовы остановить Андреса любой ценой: законными и не очень. Законные не слишком приблизили их к цели, так что они стали все чаще прибегать к незаконным, и когда до конца матча оставалось всего десять минут, кто-то из немцев сфолил, скосив Андреса под корешок, так что ему пришлось покинуть поле с травмой.

«Они пытались сделать ему больно, – говорит Гарсия. – Мы слышали, как с немецкой скамейки то и дело раздавались крики: «Бейте его, бейте». И они так активно били Андреса, что в итоге «выбили» его с поля. Его потеря стала большим ударом для нас, потому что и в футбольном плане, и в психологическом он очень много значил для нас.

Андрес буквально притягивал к себе любовь и симпатию партнеров. Когда какой-нибудь игрок превосходит по игре всех в округе на целую голову, но никак не демонстрирует этого своим поведением, он становится популярным среди остальных членов команды», – признается Гарсия.

Испания проиграла 0: 2, но благодаря положительной разнице забитых и пропущенных прошла в четвертьфинал. Проблемой было то, что по ходу дела команда потеряла Иньесту. На турнире он больше не сыграл. Торрес и Гарсия остались одни, без помощи.

Иньеста в унынии возвратился в Барселону, его правое колено сильно распухло из-за растяжения. Он был разочарован таким исходом и сильно беспокоился насчет сборной, лишившейся в четвертьфинале еще и Горки Ларреа, который в игре с итальянцами получил ушиб и выбыл с травмой. Но с талантливым Диего Леоном в составе испанцам все равно удалось дойти до финала, который они выиграли благодаря голу Торреса с пенальти. Иньеста хотел быть с командой и поддержать партнеров, посвятивших победу ему, но «Барса» не отпустила его.

«Ларреа улетал в Сан-Себастьян, а Андрес в Барселону. Федерация хотела, чтобы они оба вернулись и присутствовали с нами на финале. «Ла Реал» Горку отпустил; «Барса» же сказала «нет», – вспоминает Гарсия.

В то время «Барселона» была извергающимся вулканом. Жоан Гаспар был президентом, Решак – тренером, пришедшим на смену Серра Ферреру, а Пеп Гвардиола объявил о своем уходе с «Камп Ноу». Подписание аргентинца Рикельме вызывало больше беспокойства у клуба, чем будущее Андреса Иньесты.

«Тебе нельзя ехать. Доктора тебя не отпустят». Таким был холодный аргумент клуба. Андрес был разбит и подавлен. «Я чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я был в восторге от перспективы стать чемпионом Европы и хотел быть с партнерами по команде». Партнеры же сделали все, чтобы его присутствие в финале так или иначе ощущалось. Реализовав пенальти, Фернандо Торрес задрал свою футболку, чтобы показать всем особое послание другу, скрывавшееся под ней.

«Фернандо написал что-то для Андреса и Горки. Примерно то же, что Андрес написал для Дани в финале ЧМ-2010», – говорит Гарсия, помнящий о том, как сильно переживали оба футболиста из-за того, что не смогли сыграть в том финале. Горка был на трибунах; Андрес дома.

«Когда тот финал в Англии закончился, делегат команды оставил медаль Андреса у себя. Но все знали, что с ней нужно сделать. Никому ничего не надо было объяснять».

Так что по прибытии в аэропорт Барселоны Гарсия выполнил свою последнюю миссию на турнире, доставив чемпионскую медаль Иньесте. «Она твоя», – сказал он, повесив ее на шею Андресу, словно они до сих пор стояли на чемпионском подиуме.

«Каждый знает, что я восхищаюсь Карлосом Гарсией, – говорит хавбек «Барселоны» о своем старом приятеле из «Эспаньола». – Мы очень хорошие друзья, и нам не нужно это скрывать, несмотря на соперничество между клубами».

С Гарсией Андрес дружит так же, как дружил с другим своим приятелем-«попугаем», Дани Харке. Тем июльским вечером 2010-го весь мир узнал об этой дружбе. «Дани всегда был непринужденным и уравновешенным человеком. Характером он очень сильно походил на меня. За пределами поля мы постоянно шутили и смеялись; на поле он был тем, кто всегда принимал верные решения без лишней суеты и спешки. Он был будущим центральным защитником сборной, но…»

Он не может заставить себя договорить до конца, но их дружба не умерла, Андрес пронес ее до самого Йоханнесбурга, где они были вдвоем, Андрес-полузащитник и Дани-оборонец. Они играли тот финал вместе. А Джессика смотрела на это со слезами на глазах.