Искусство нанесения ударов

Различные методы эффективного нанесения ударов по противнику в бою, позволявших подавить его сопротивление, не прибегая при этом к оружию или другим техническим приемам, отличным от ударов руками и ногами, без сомнения, были хорошо известны многим буси и практиковались ими на протяжении всей феодальной эпохи, так же как и представителями других классов японского общества того времени (и даже более раннего).

Нанесение ударов (любыми частями тела) часто называют одним из самых древних и спонтанных из всех боевых искусств. Однако в Японии до периода Токугава способы нанесения ударов, по всей видимости, не были так специализированы или систематически сгруппированы, как некоторые древние методы бокса, насколько нам известно, существовавшие на Азиатском континенте в то же самое время, – методы, которые (согласно доктрине будзюцу) сильно повлияли на многие японские боевые системы, основанные на доминирующем использовании рук и ног в качестве оружия для нанесения ударов. Более того, в Японии, до эпохи Токугава, эти системы, судя по всему, являлись составной частью более всеобъемлющих и разносторонних методов будзюцу (как вооруженных, так и невооруженных), хотя, очевидно, занимали в них подчиненное положение.

В этой подчиненной роли искусство нанесения ударов появляется почти во всех специализациях будзюцу. Многие ката, или формальные упражнения, до сих пор практикуемые в оставшихся школах нагинатадзюцу, яридзюцу и других боевых искусств, даже сегодня содержат ловкие движения, которые можно использовать для того, чтобы ослабить или разрушить защиту противника, подготовив, таким образом, почву для беспрепятственного нанесения ударов локтями или коленями изнутри этой защиты. В свете имеющихся в нашем распоряжении записей есть все основания предположить, что данные технические приемы применялись в реальном бою также для того, чтобы расчистить путь завершающим ударом, наносившимся копьем или кинжалом. Например, в кэндзюцу мастер использует клинок своего меча, чтобы рубить или колоть, но он также может нанести обратный удар тупым концом рукоятки (который обычно был утяжелен украшением) вместе с ударом ребром ладони или локтем. Многие приемы защиты заставляли воина высоко поднимать руки, из-за чего он временно оставлял без прикрытия свой живот, превращавшийся в легкую мишень для сокрушительных ударов ногами, в то время как его ноги и корпус можно было атаковать различными приемами на выведение из равновесия, чтобы подготовить почву для неизбежного coup de gr?ce.

Многие ранние хроники японской борьбы (как неформального стиля, который был характерен для древних состязаний в силе, известных под названием тикара-курабэ, так и более утонченного стиля сумо), по всей видимости, указывают на то, что изначально борьба включала страшные удары, наносившиеся любыми частями тела, или даже полностью состояла из них. Это заставляет вспомнить древнегреческий панкратион, который прославил многих атлетов с «бронированными кулаками» на весь эллинский мир. Некоторые авторы, анализируя приемы сумо, связывают тяжелые шлепки и мощные толчки, известные как цуппари, – приемы, которые могут заставить даже самого тяжелого сумотори, беспомощно пошатываясь, покинуть пределы ринга, – с древней техникой нанесения ударов, использовавшейся для устранения противника в самых первых схватках.

Эта техника под общим названием атэми-вадза продолжает занимать определенное положение в основных современных производных невооруженного будзюцу: в дзюдзюцу, в дзюдо и – хотя и в несколько ритуалистической форме – в айкидо. Однако в модифицированных разновидностях трех перечисленных дисциплин ее положение стало в значительной степени второстепенным – то есть удары используются в качестве упражнений на координацию как одна из форм ограниченной самообороны и как подчиненный правилам спорт.

Но в условиях реального, всеобъемлющего поединка, когда владение атэми-вадза добавляется к знанию бросков, удушающих или болевых приемов, мастер любого из этих искусств превращается в самого грозного бойца, имеющего в своем распоряжении широчайший диапазон стратегических возможностей. Таким образом, становится понятно, почему атэми-вадза занимали важное положение в древних боевых искусствах, от которых произошли их современные производные: в древних формах дзюдзюцу, распространенных в феодальной Японии, и в таких же древних разновидностях айкидзюцу, которыми, помимо воинов, занимались профессиональные бойцы из всех общественных классов.

Сегодня в дзюдзюцу, дзюдо и т. д. атэми-вадза невооруженного будзюцу редко изучаются и практикуются сами по себе. Вместо этого они обычно являются частью тренировочной программы, в которой основное внимание уделяется техническим приемам, предназначенным для броска противника на землю, удержания его в вертикальном или горизонтальном положении, или удушающим и болевым приемам (разумеется, в зависимости от того, какое конкретное боевое искусство используется). Как технические приемы, которые сами по себе способны решить основную задачу поединка (подавление противника), разновидности атэми-вадза наиболее усердно практикуются последователями боевого искусства, известного как карате.

Слово «карате» образовано сочетанием двух китайских идеограмм: кара, означающей «пустой» или «голый», и те, означающей «рука» или «кулак». Искусство «пустой руки», как завершенный боевой метод, позволяющий достичь полной победы над противником исключительно за счет использования ударной техники, по всей видимости, было достаточно развито на Азиатском континенте много веков назад. В действительности почти каждая работа, посвященная карате, отправляет родоначальников этого искусства за пределы Японии, через острова Рюкю (Окинава) в Корею, Китай, Сиам, на Тибет и т. д., где подобные боевые методы всегда были очень популярными. Истории об исключительных боевых качествах жителей Окинавы или Кореи, использующих в качестве оружия только собственные руки и ноги, циркулировали среди буси, которые, как завоеватели, оккупировавшие эти земли, часто могли испытать их на себе. В свою очередь, в подобных историях часто упоминаются еще более эзотерические школы бокса, существовавшие в Китае, а эту ссылку, по мнению некоторых ученых, подтверждает тот факт, что хотя фонетическое прочтение идеограммы кара на японском означает «пустой» или «голый», в то же время она может означать «Китай» или все, что происходит из этой страны.

Различные интерпретации происхождения этого специфического искусства произвели на свет теорию, пользующуюся известной популярностью и в современной доктрине будзюцу. Принято считать, что искусство кулака могло развиваться как дополнительная специализация древних упражнений, распространенных в Китае и Индии, где они служили средствами достижения внутренней интеграции (наподобие йоги или тайцзи-цюань, которыми занимаются сегодня) и были основаны на принципах централизации и внутренней энергии, описанных в части III. Эти древние упражнения предназначались для укрепления здоровья и сохранения гибкости суставов, что позволяло человеку долгое время жить полноценной жизнью. Такую же цель преследовали античные греки и римляне, выразившие ее в аксиоме mens sana in corpore sano.

Очевидно, что такая цель или намерение являются достаточно амбициозными. В Китае и Индии каждый индивидуум мог выполнять эти упражнения, чтобы достичь уровня интеграции, соответствующего степени его умственного развития и положения в жизни. Таким образом, рабочий мог их выполнять для поддержания здоровья и развития своих профессиональных навыков: больной человек – стремясь восстановить пошатнувшееся здоровье; ученый – чтобы улучшить свою интуицию и аналитические способности; император – чтобы гарантировать долгое и справедливое правление; военачальник – чтобы выполнять свои обязанности с максимальной рассудительностью и решительностью; солдат – чтобы развить свои боевые качества.

Эти упражнения получили множество названий, и некоторые ученые считают, что изначально они были основаны на стилизованных повторениях почти всего, что движется в природе: животных, человеческого дыхательного цикла, космических расширений и сжатий, временах года, морских приливов и т. д. Связь между стоящими за этими упражнениями концепциями с натуралистическим, пантеистическим взглядом на жизнь совершенно очевидна, и она присутствует даже сегодня. Доктриной, напрямую связанной с этими упражнениями, считается даосизм, а тайцзи является названием, которое чаще всего используется для их идентификации. Они также стали известны под более специфическими названиями, такими как тайцзи-цюань, кунг-фу, багуа-чжан и т. д., когда начали развиваться в направлении, тесно связанном с боевыми единоборствами и использованием рук и ног в качестве инструментов для нанесения ударов противнику. Буддизм также называют источником происхождения отдельных специализаций, среди которых можно назвать хотя бы шаолинь-сы. И именно в этих специализированных формах (в соответствии с общепринятой теорией) искусство нанесения ударов пришло в Корею и на острова Рюкю, следуя за распространением индийской и китайской философии, которое происходило за счет странствий ученых и священников, с одной стороны, и деятельности пиратов, доминировавших в Южно-Китайском море при династии Мин (1368–1644) – с другой.

Значительное число исследователей японского будзюцу, очевидно, под впечатлением сильного влияния на все древние боевые искусства буддизма в целом и секты Дзен в частности, связывают происхождение искусства нанесения ударов с основателем секты Дзен, Бодхидхармой (Дамо в Китае и Дарума в Японии). Этот неистовый первый патриарх дзена[16], который «не терпел людской глупости», эмигрировал в Китай из Индии. После встречи с императором У он провел долгое время в монастыре Шаолинь, в провинции Хэнань, где обучал своих последователей доктрине медитации (чань, дзен) как способу достижения гармонии с внешним миром и окончательного освобождения. Как принято считать, за время, проведенное в этом монастыре, он написал несколько трудов или сборников наставлений для своих учеников, чтобы помочь им с помощью медитации достичь конечной цели его доктрины. Также говорят, что его тренировочные методы впоследствии совершенствовались и систематизировались, пока они не выросли в искусство нанесения ударов, распространившееся по всему Китаю. Однако ни в Китае, ни в Японии до сих пор никто не смог подтвердить теорию религиозного происхождения этого боевого метода. Как заметил исследователь будзюцу мистер Ху, буддизм как религия (а следовательно, и его патриархи, ученые и монахи) проповедует ненасильственный взгляд на окружающий мир и способы существования человека внутри его. Как таковая, данная доктрина и ее представители обычно совершенно равнодушны к мирским делам любого рода (включая триумф в насильственной конфронтации). Труды или наставления, которые, как полагают, написал Бодхидхарма, посвящены главным образом способам глубокого дыхания, медитации и, возможно, гимнастики, но никак не методам использования кулаков и ног в качестве инструментов для нанесения ударов. Более того, как было отмечено целым рядом ученых, боевые методы, основанные на использовании кулаков и ног (такие как тайцзи-цюань, кунг-фу и кэмпо), по всей видимости, были известны и практиковались в той или иной форме задолго до 520 года, когда Бодхидхарма прибыл в Китай. Книги, посвященные кулачному бою, к примеру «Шоу пу», упоминаются в древних хрониках династии Хань[17]. Другой труд, где описан подобный боевой метод – «Хань шу»[18], – принадлежит перу историка Бань Гу, который жил между 32 и 92 годами – опять-таки за века до того, когда, согласно традиции, Бодхидхарма появился в Китае.

Разумеется, у некоторых мастеров боевых искусств всегда существовала тенденция связывать свои искусства с более высокими мотивациями, чем просто с желанием подраться. Но, как будет показано в части 3, такие учителя обращались к даосизму и буддизму не только для того, чтобы оправдать свои методы с моральной точки зрения, но также чтобы обеспечить себя и свои искусства связанной теорией и прежде всего определенной техникой, предназначенной для установления психического контроля. Эта техника, которую даосизм и буддизм разработали для своих последователей, была признана китайскими и японскими мастерами различных боевых искусств эффективным средством развития внутренних резервов и отваги у учеников.

Китайское искусство нанесения ударов, эволюционировавшее из древних форм тайцзи, по всей видимости, процветало (в различных стилях и школах) на протяжении всей долгой истории этой многочисленной нации, особенно в начале III века, накануне падения династии Хань, когда страну сотрясало восстание «желтых повязок». Его участники неистово сражались даже голыми руками, своей отвагой подав пример «Восстанию боксеров», которое последовало в 1900 году. Во всех своих многочисленных специализациях искусство бокса, по всей видимости, развивалось по направлениям, демонстрировавшим характерные особенности одного из двух основных стилей: «твердого» (вай-цзя), где при исполнении технических приемов делается упор на мышечную силу, и «мягкого» (нэй-цзя), построенного на внутренней координации всей энергии, вырабатываемой личностью, объединяемой и направляемой изнутри. Примеры «твердого» или «внешнего» стиля исполнения приемов демонстрируют некоторые школы кунг-фу и шаолинь-сы, в то время как тайцзи-цюань, ба-гуа и синь-и считаются школами «внутреннего» или «мягкого» стиля. Однако этот дуализм, хотя он и присутствует сегодня в доктрине китайского бокса, не имеет жестко установленных границ, поскольку «твердые» методы бокса могут стать «мягкими» просто за счет перенесения акцента в исполнении технических приемов с чистой мышечной силы на психическую координацию, и наоборот. Очевидно, что такое разделение лишь в ограниченной степени могло влиять на механику и количество приемов нанесения ударов в различных стилях, и поэтому оно скорее было связано с источником энергии, используемой при выполнении удара, чем с его техникой.

Недавние исследования основных китайских специализаций в искусстве нанесения ударов несколько приоткрыли завесу секретности, которая долгое время скрывала эти искусства от любопытных глаз жителей Запада. К примеру, мы узнали, что школа тайцзи-цюань («великий предел») была основана в XIV веке даосским философом, но ее корни уходят в прошлое к V веку до нашей эры, к основателю даосизма, Лао-цзы. Если это верно, то такое происхождение делает тайцзи-цюань одним из самых древних боевых искусств в мире. Многочисленные технические приемы этой школы увеличивались в количестве за счет сочетания основных стоек с движениями из самых невообразимых положений при участии всех частей тела. В доктрине данного искусства все технические приемы разбиты на группы, обозначенные основными символами китайской космогонии: огонь, вода, металл, дерево и земля, – в соответствии с тем, в каком из направлений они выполняются – то есть вперед, назад, влево, вправо и вращение на месте. Интересно отметить, что все эти движения выполняются по круговой траектории, а в большинстве древних текстов подчеркивается необходимость избегать прямолинейных движений. Эта характерная особенность, как мы увидим в части 3, доминировала в боевых методах, основанных на стратегиях защиты или контратаки. В таких стратегиях нет прямого, фронтального столкновения с атакой противника; вместо этого атака отражается по касательной после того, как она была полностью проведена. На этом базовом ядре было основано огромное количество стилей, из которых, в свою очередь, развилось бесчисленное множество школ, где древние формы тайцзи-цюань бережно сохранялись для самых различных целей (военных, терапевтических, евгенических) вплоть до сегодняшнего дня.

Китайский боевой метод, известный как ба-гуа, появился в доктрине единоборств только в XIX веке, но многие из исследователей, изучавших происхождение данного метода, прослеживали его до легендарной эпохи в истории Китая. Его теория тесно связана с натуралистической философией «Книги перемен» («И цзин») и, подобно тайцзи-цюань, находится в полном соответствии со взглядами на жизнь, исповедуемыми даосизмом. Технические приемы ба-гуа, также преимущественно круговые по траектории, организованы по образцу «Восьми триграмм», давших искусству его название, чьи линии (сплошные или прерванные) выражают основные жизненные понятия, как их интерпретируют китайцы. К примеру, это энергия, восприятие, возбуждение и спокойствие. Считается, что сочетание этих триграмм с большим по размеру кругом создания выражает и объясняет приливы и отливы постоянно изменяющегося существования (по мнению некоторых, саму эволюцию существования). Технические приемы ба-гуа изобретались для того, чтобы справляться с этой многообразной реальностью за счет чередующихся отклонений и возвращений, которые, как и в тайцзи-цюань, рассеивают силу атаки и делают противника уязвимым для контратаки. Эти действия обычно выполняются за счет движений ладонями, казалось бы, в бесконечной серии разнообразных движений – характерная особенность, давшая искусству другое, более развернутое название, которое обычно и используют, – ба-гуа-чжан, или «ручной метод восьми триграмм». По мнению некоторых экспертов, древняя чистота ба-гуа со временем была нарушена введением ударной техники рук и ног, по мере того как метод начал расширяться и эволюционировать, в конечном итоге почти полностью слившись с тайцзи-цюань и другими популярными методами. Однако большинство учителей этого искусства пытаются сохранить его внутренний или «мягкий» характер, избегая излишней зависимости от напряжения и энергии, созданной исключительно мышечной силой, в то же время делая упор в теории и практике ба-гуа на внутреннюю, скоординированную энергию, а также на полный психический контроль над всеми проявлениями этой энергии.

Боевой метод, известный как шаолинь-сы (который часто связывают с буддизмом и даже с патриархом секты Дзен, Бодхидхармой), обычно более линеен по своему подходу, поскольку он основан на технике или методе нанесения необычайно мощных ударов руками и ногами. Скупая экономичность движений – порой размытая влиянием других боевых методов – считалась характерной особенностью тактики бойцов шаолинь-сы, которые занесли свои имена в древние хроники этого интересного искусства. Они часто появлялись в качестве командиров боевых подразделений китайской армии как наемники, защищавшие караваны китайских торговцев, как учителя в некоторых школах бокса и т. д. Стиль шаолинь-сы также был подвержен влиянию «твердого» и мягкого» метода использования человеческой энергии в бою. Древние манускрипты, которые содержат записи об этом искусстве, рассказывают нам о том, что эти две интерпретации, судя по всему, разделили бойцов шаолинь-сы на две противостоящие друг другу фракции, каждая из которых отстаивала свое превосходство. Возможно, в силу того, что «твердый» метод был более прямым и такой подход к реальности боя было легче усвоить, он, по всей видимости, пользовался большей популярностью, в то время как «мягкая» школа требовала более высокой степени психической концентрации и напряжения, поэтому его распространение ограничивалось лишь тонкими прослойками китайского общества.

Будучи более популярными, «твердые» стили китайских методов невооруженных единоборств с большей готовностью экспортировались на Окинаву и в Корею профессиональными бойцам всех типов, от солдат из разбитых армий до банд пиратов, наводнявших Южно-Китайское море.

По мнению некоторых исследователей восточных боевых единоборств, это объясняет, почему окинавский и корейский стили карате (в сравнении с китайскими искусствами нанесения ударов) кажутся более грубыми и прямолинейными. Сторонники этой исследовательской школы считают также, что популяризация шаолинь-сы после того, как сторонники мышечной силы (которую всегда легче развить, чем полную внутреннюю координацию) добились превосходства, была началом вырождения этого искусства в самом Китае.

В таких странах, как Корея и острова Рюкю, этот процесс был еще более быстрым, поскольку они не были такими культурно развитыми, как Китай. Однако обе эти страны внесли свой вклад в искусства боевых единоборств без оружия. В первой была разработана необычайно эффективная ударная техника ног, в то время как вторая сконцентрировалась на развитии фантастической проникающей энергии ударов, которая могла быть сгенерирована за счет использования как рук, так и ног. На самом деле корейское карате даже сегодня полагается преимущественно на технические приемы, связанные с нанесением ударов ногами. Окинавское карате, с другой стороны, до сих пор славится за ту видимую легкость, с которой его последователи руками и ногами разбивают доски, черепицу, кирпичи и т. д. Сатоу в своем докладе «Notes on Loochoo», зачитанном им перед членами Азиатского общества Японии в 1872 году, описал обычаи и историю Окинавы. Он был одним из первых европейцев, которого поразила страшная сила «хорошо тренированного» окинавского бойца, способного «разбить большой глиняный кувшин или убить человека одним ударом кулака».

Китайские методы невооруженных единоборств, судя по всему, достигли островов Рюкю еще в начале VII столетия и в определенной степени внедрили свой дуалистический подход в новую культуру. Действительно, в доктрине японского карате мы находим упоминание «двух школ» одного стиля невооруженного единоборства на кулаках, известного как кэмпо – «мягкой» (Дзу-но-кэмпо) и «твердой» (Го-но-кэмпо). Обе школы способствовали появлению других, например знаменитых окинавских Суритэ и Нахатэ: первая включает Сорин Рю, а последняя представлена не менее известными Годзу Рю и Уэти Рю.

Школа карате Годзу Рю называет своим основателем Канрю Хигаонна, который изучал искусство нанесения ударов в Китае, а затем, в середине периода Мэйдзи, вернулся на Окинаву. Его преемник, Мияги Тёдзун, назвал свою школу Годзу («твердое и мягкое») и экспортировал ее на Гавайи в 1933 году. Эзотерическая школа карате, известная как Хакуцурю, или стиль Белого Лебедя (ему обучал сэнсэй Сокэн на Окинаве), связана с Сорин Рю.

Человеком, который в современное время изучил большинство стилей перечисленных выше школ, а затем отобрал из них все то, что произвело на него наибольшее впечатление с точки зрения боевой эффективности, был мастер Фунакоси, основатель современного стиля карате, известного как Сотокан [Шотокан]. Несомненно, он сделал для японского карате то же самое, что Кано и Уэсиба сделали для дзюдо и айкидо. Он опубликовал свою систему и открыто обучал ей в Японии, таким образом заложив основу для сегодняшнего процветания разнообразных стилей и школ японского карате.

Изучение современного карате позволяет нам получить некоторое представление о древних методах невооруженных единоборств, основанных на доминировании и специализированном использовании частей человеческого тела в качестве оружия для нанесения ударов. Анализируя текущую специализированную литературу по карате, поражаешься огромному количеству технических приемов атаки, контратаки и защиты, в которых руки и ноги действуют в качестве необычайно эффективного боевого оружия. В атаке и контратаке руки используются для нанесения прямых (цуки) или боковых (ути) ударов сокрушительной силы по конкретным целям – удары наносятся разными частями руки, затвердевшими от специальных упражнений. Удары ногами (кири) также отличаются мощью и разнообразием. Более того, это же оружие можно использовать с достаточной эффективностью и в качестве инструмента чистой защиты – то есть для нейтрализации приемов атаки или контратаки, проведенных противником.

Таблица 17. Основные направления программы обучения айкидо

С развитием современной доктрины будзюцу, когда началась активная работа по сбору всей доступной информации о восточных боевых искусствах, основанных на ударной технике, стало очевидно, что японское карате также начинает переживать процесс развития дуалистических тенденций: «твердый» и «мягкий» подходы; «прямолинейные» и «круговые» траектории движений; акцент на «внешнюю», или мускульную, и «внутреннюю», или психическую, энергии – все это присутствует, подобно принципам инь и ян, как в древних китайских методах нанесения ударов, так и во всех специализациях будзюцу в целом. Однако при таком калейдоскопическом разнообразии стилей и влияний крайне трудно сформировать целостную картину японского искусства нанесения ударов. Архивы школ, специализирующихся на ударной технике, обычно фрагментарны и весьма односторонни – каждая из школ, в соответствии с обычаями прошлого, отстаивает свое оригинальное, независимое положение в человеческой истории, погружая себя в культурный вакуум. При таком недостатке связанности и последовательности в источниках информации становится очень трудно или даже невозможно определить, является ли японское искусство нанесения ударов и его специализации побочным продуктом развития исконно японских боевых методов, активно использовавших атэми-вадза, или же оно представляет собой производную от древних методов бокса, на протяжении многих веков популярных на Азиатском континенте. Возможно, истина заключена не в одной из этих интерпретаций, а в сочетании их обеих. В конце концов, буси часто сталкивался с подобными методами применения ударной техники либо напрямую, в ходе тренировок по атэми-вадза, либо косвенно, когда ему приходилось сражаться с врагом, который часто использовал неизвестные ему методы нанесения ударов руками и ногами. Более того, многие мастера будзюцу (на что указывает доктрина) сами совершали путешествия в Китай и другие страны, чтобы изучать там различные боевые методы. Со временем эти люди возвращались в Японию, где они адаптировали и смешивали изученные ими иноземные методы с прочно укоренившимися традициями будзюцу, и в результате такие методы становились неотличимыми от подлинных граней национальной японской культуры.