Дзюдо

Большинство книг и трактатов, посвященных современной дисциплине мастера Кано, содержат очень мало упоминаний концепции хара (которую в дзюдо обычно называют сэйка-тандэн, тандэн или тан) или концепции ки (часто называемой найки), слитых воедино в доктрине харагэй. Однако дзюдо (по крайней мере на высших уровнях) также основано на доктрине харагэй и ее системе брюшной централизации и распространения энергии как необходимом условии психической стабильности, контроля и энергии. Мастер Кано часто и открыто признавал свой долг перед древними школами будзюцу, многие из которых были весьма сведущи в практике и практическом использовании харагэй. Среди этих школ, судя по всему, особенно влиятельной была древняя Кито Рю – исполнения ее косики-но-ката, или «древних формальных упражнений», до сих пор требуют от опытных учеников современного дзюдо. Другими любимыми упражнениями мастера Кано, сохранившимися в его системе, являются плавные ицуцу-но-ката, или «формы пяти», которые он оставил вместе со знаменитыми дзю-но-ката, или «упражнениями на мягкость», «чтобы тренировать то, что называется най-ки, или «внутренняя энергия» (Leggett, 13). Такое исследование внутренних факторов дзюдо мастер Кано считал весьма важным (Leggett, 120).

В начале XX столетия Харрисон обрисовал практическую ценность харагэй в дзюдо после бесед и практических занятий с несколькими учителями дзюдо того периода. Сумитомо Арима («автор классической работы по предмету» дзюдо, часто цитируемый Харрисоном) был достаточно подробен, рассказывая о космической сфере хара или тандэна. Этот учитель (как и многие его современники) считал его «центром жизни», а в дзюдо – «центром тяжести тела», далее уточнив, что «он расположен в нижней части живота, примерно в двух дюймах ниже пупка». Ясно и недвусмысленно Сумитомо заявил, что хара является фундаментальным Центром интеграции («концентрируйте свою энергию в тандэне!») и Центром скоординированной энергии («черпай свою силу из живота!»), который необходимо все время поддерживать в активном состоянии, повторяя, что, «независимо от того, сидите вы, стоите или двигаетесь, вы всегда должны заботиться о том, чтобы нижняя часть вашего живота была наполнена силой» (Harrison, 105).

Тот же самый автор рассказал об опыте западного мастера дзюдо (в то время имевшего 3-й дан), мистера Р. Э. Уэста, которого познакомили с тайнами харагэй учителя дзюдо высокого ранга – все они предоставили убедительные доказательства своих навыков в использовании хара в качестве Центра энергии (ки), в то же время несколько удивившись интересу мистера Уэста к этому эзотерическому аспекту искусства мастера Кано, которым даже в Японии владеют лишь очень немногие люди. Сравнительно простую демонстрацию брюшной стабильности, напоминающую упражнения на концентрацию энергии, достаточно распространенные и в айкидо (кокю-доса), предложил мистеру Уэсту племянник мастера Кано, Нанго Дзиро, который также был одним из первых учеников дзюдо. Учитель «выразил удивление», когда узнал, что мистер Уэст знает о существовании хара. «Он сказал, что этот принцип не входит в стандартную программу обучения в колледже Дзюдо, но провел для меня демонстрацию его эффективности. В ее ходе мы сняли свою обувь и опустились на колени, усевшись лицом друг к другу. В то время я весил 175 фунтов и считал себя достаточно сильным. Он весил около 130 фунтов и был уже пожилым. Каждый из нас уперся правой рукой в грудь оппонента. Я должен был в любой момент, по своему желанию, попытаться опрокинуть его на спину. Я толкнул его сильно, затем еще сильнее и, наконец, изо всех своих сил. Он не пошевелился. Затем он толкнул меня, и я упал навзничь. После этого он объяснил мне, что это можно было сделать только за счет энергии, сконцентрированной в тандэне» (Harrison, 127–128).

Тот же самый инструктор, тренируясь вместе с мистером Уэстом на татами в Кодокане и намеренно используя хара в качестве Центра вертикальной стабильности, нейтрализовал попытки проведения бросков не только за счет «превосходных» уклонений, но и просто применяя «погружающую» силу живота.

Очевидную связь с активными сферами боя имела и демонстрация харагэй, которую провел Мацуура, еще один инструктор Кодокан высокого ранга. «Сев на колени спиной ко мне и сложив руки, он освободил свой разум от всех сознательных мыслей. Идея состояла в том, чтобы я оставался у него за спиной столько времени, сколько захочу. Затем со всей скоростью и силой, которые во мне есть, я должен был схватить его за шею и бросить на спину. Две или три минуты я терпеливо выжидал, стараясь не шевелиться. Затем я вложил все силы в свою попытку. В следующее мгновение я поднимался с татами после того, как совершил полет через его голову. Он пояснил, что его действие произошло не осознанно, а скорее выплеснулось из точки контроля над рефлексами, тандэна, или второго мозга. Таким вещам не обучают в колледже Дзюдо» (Harrison, 127).

Функциональные эффекты внутренней централизации и распространения энергии в дзюдо были связаны с независимостью ума, энергией действия или реакции, податливостью и стабильностью. Мастер Кано ясно осознавал опасность привязанности ума и ее ограничивающего воздействия на координацию, и он часто использовал хитрые психологические трюки, чтобы «разблокировать» разум своих учеников, когда они не могли правильно выполнить технический прием.

Одним из результатов интенсивных тренировок в харагэй для боевых целей, который отмечали многие эксперты дзюдо, была вертикальная устойчивость человека в бою, особенно полезная при противодействии приемам на выведение из равновесия и броскам. Как рассказывает Лэггетт: «У большинства людей чувство равновесия развито крайне плохо: они пытаются выровнять себя в соответствии с предполагаемыми вертикальными и горизонтальными линиями окружающих их предметов. В Японии была проведена серия экспериментов, в ходе которых человек пытался стоять прямо внутри вертикального «шатра», натянутого вокруг него; когда шатер наклоняли, нетренированный человек неизбежно терял равновесие из-за искажения визуального ориентира, в то время как дзюдоисты с их внутренним чувством равновесия могли стоять прямо даже на одной ноге» (Leggett, 8–10).

Часто говорят, что податливость или естественность движений и действий – еще один результат правильной внутренней централизации – происходит в состоянии релаксации, и этот термин до сих пор вызывает споры в доктрине дзюдзюцу, поскольку обычно считают, что он подразумевает «разболтанность» или недостаток контроля. Но, как отметил Лэггетт, релаксация в дзюдо скорее указывает на отсутствие лишнего напряжения.

В дзюдо специальные упражнения на брюшное дыхание, исполняемые различными способами (однако все они сосредоточены на области пупка), также считаются лучшим способом развить внутренние факторы практики этого искусства. В классическом тексте, «Дзюдо тайсэн року», который многие считают библией дзюдо, «написано, что «дыхание необходимо сочетать с удобной позой» – у вас должно быть такое чувство, будто вдохи и выдохи происходят в области пупка» (Judo Kodokan, September, 1958). Там также приводятся точные инструкции для брюшного дыхания во время поединка. И все эти инструкции, как указывалось выше, были основаны на методологическом наследии тех школ дзюдзюцу, от которых произошло дзюдо: «В «Итторю Бунсё» («Наблюдения школы Итто») есть такой совет: «Атакуйте противника в соответствии с его дыханием, старайтесь выбрать наиболее удобный момент». Однако там не уточняется, что имеется в виду, вдох или выдох» (Judo Kodokan, September, 1958). Споры о значении каждой фазы дыхания в конкретных фазах боя продолжаются. Хотя почти все эксперты, по всей видимости, согласны с тем, что брюшное дыхание укрепляет тело и активирует центры скоординированной энергии, некоторые авторы также не советуют делать вдох в момент проведения атаки, контратаки или защитного действия, вместо этого рекомендуя делать сильный выдох. Этот совет, вполне естественно, касается мимолетного момента боя, в течение которого все телесные силы (физические, психические и функциональные) объединяются в одном динамическом слиянии, часто выраженном в координированном крике (киай). Мистер Мифунэ также, по-видимому, был в целом согласен с этим взглядом, когда он писал, что «атаку следует проводить при выдохе только что набранного воздуха». Доминирование мнения в пользу выдоха в момент проведения активных действий, по всей видимости, связывает дзюдо (так же как и все остальные второстепенные боевые искусства) со специализированным искусством киай, которое делает этот выдох (когда он воплощается в крике) вектором силы и оружием в бою.

Наконец, учитель Мифинэ Кюдзо, из школы Кодокан дзюдо, также основывал свою тренировочную программу на скрытых колоннах харагэй. «Суть дзюдо, – писал этот наставник, – в том, чтобы сохранять свой центр тяжести», поскольку он «следует за движениями тела; этот центр является самым важным средством сохранения стабильности, [так как] если он потерян, тело выйдет из состояния естественного равновесия. Так что сохраняйте свой ум стабильным, а тело легким, двигайтесь быстро, когда это необходимо, постоянно регулируйте свой центр тяжести» (Mifune, 32). Он также, очевидно, рассматривал централизацию в хара как эволюционный процесс, движущийся от сознательного (следовательно, ограниченного и статичного) состояния к бессознательному, естественному и автоматическому состоянию, которое, как только оно достигнуто, позволяет уму блуждать свободно «в соответствии с его собственной природой» и успешно справляться с реальностью. Он также добавил, что «человек, эволюционирующий как в духовной, так и в физической сфере, должен стремиться поддерживать свой «центр» на бессознательном уровне за счет подготовительных [сознательных] упражнений» (Mifune, 29). Кроме того, он, как и другие японские инструктора, которые пытались добиться чего-то большего, чем стать простыми специалистами боевых искусств и нацелить на это своих учеников, неоднократно подчеркивал важность универсальной сферы харагэй, написав, в частности, что «стойка в дзюдо должна быть по-настоящему естественной, и поэтому следует избегать всякого притворства и аффектации» (Mifune, 32). До самого конца своей жизни этот замечательный инструктор, чьи способности на татами удивляли как его учеников, так и широкую публику, представлял собой самое убедительное доказательство того факта, что хотя современные исследования в области психологии еще не нашли удовлетворительного объяснения феномена харагэй, тем не менее ученики и мастера, которые регулярно выполняют эти упражнения, генерируют и демонстрируют поразительную энергию, даже достигая преклонного возраста.

Сегодня в руководствах по обучению дзюдо можно найти лишь скудные упоминания тренировочных методов, адаптированных школами дзюдо для развития этого фундаментального, кинетического состояния централизации, но лучшие трактаты никогда не забывают рассказать о существовании таких методов и подчеркнуть их важность.

Различные практические методы концентрации, медитации и брюшного дыхания (не принятые единообразно во всех центрах обучения дзюдо) обычно оставляются на усмотрение конкретного инструктора, который может признавать или не признавать стратегическую важность внутренних факторов дзюдо. Более того, их культивация через статическую технику дзадзэн до сих пор остается лишь подготовкой к более динамичному развитию этих факторов за счет усердной практики ката дзюдо, которые так настоятельно рекомендовал сам мастер Кано.