4.4.4. О состоянии человека в рукопашном бою
4.4.4. О состоянии человека в рукопашном бою
Воинское дело есть трудное, скорбное и трагическое, но необходимое и служащее благой цели. Средства его жесткие и неправедные. Но именно поэтому дух, коему вручаются эти средства, должен быть крепок и непоколебим в своем искреннем христолюбии.
Иван Ильин
Состояние человека в рукопашном бою определяется многими причинами, если так можно сказать, целой гаммой чувств. Это чувство воодушевления и чувство страха, чувство неуверенности и боли, чувство физической и душевной усталости... Голод, недостаток сна, непогода и многое другое — все это также сказывается на состоянии человека. Речь пойдет о некоторых важнейших факторах, определяющих состояние человека в бою.
Сила духа, воля, человек
Хороший клинок куется, закаливается и оттачивается годами. Руки мастера доводят до совершенства каждую деталь. Нет несущественных мелочей. Так и в подготовке бойца мелочей быть не может. Но как отковать его характер, закалить дух и отточить знания и умения?
Среди многочисленных факторов, от которых зависит состояние человека в рукопашном бою, определяющим, без сомнения, является дух человека.
Дух поднимает на ноги безнадежно больных, он разжигает из тлеющего угля костер надежды. С Богом и Верой в душе закаляется и растет Дух человека.
Именно Дух позволяет расширить границы знаний и увеличивает потенциал человека. Сила Воли, Желание, Вера — могут все! В экстремальных ситуациях они делают человека всемогущим!
И в жизни есть множество тому доказательств.
...Люди, заблудившись в тайге или потерпев кораблекрушение, вскоре умирают от голода. А ведь без еды можно жить многие недели. Они умирали только потому, что были уверены: без еды скоро умрут.
А блокадные ленинградцы выживали на таком пайке, которою, по немецким расчетам, не могло хватить для выживания. Они должны были умереть, но они жили, работали и сражались — это горело в их душах. Вот что такое Дух!
...В концлагерях умирали те, которые сдавались, опускались, переставали следить за собой, рылись на помойках. Они расходовали энергии меньше, а умирали первыми.
А те, которые наперекор всему старались сохранить человеческий облик, держались и верили в жизнь, верили, что доживут, вынесут все страдания — эти жили! Жили вопреки всему. Жили и спасали других! Вот что такое Дух!
...Во время войны смертельно раненные летчики сажали на аэродром свои самолеты, а когда их вынимали из кабин, они были уже мертвы. Эти герои жили до тех пор, пока не дотягивали машину до аэродрома, пока не сажали ее. Только тогда чудовищное напряжение их оставляло, и они умирали. Умирали, когда уже было сделано последнее, главное дело их жизни! Вот что такое Дух!!!
...4 апреля 1942 года самолет А. П. Маресьева был сбит в районе Старой Руссы. При приземлении самолет врезался в деревья. Машина развалилась на части, но мгновением раньше летчика вырвало из сидения и подбросило в воздух. Упав на широкоплечую вековую ель, он соскользнул по ее ветвям в глубокий сугроб, ощутил острую, жгучую боль в ступнях и... потерял сознание. Он полз 18 дней по лесу. Без пищи, с перебитыми ногами. Многие на его месте пустили бы себе пулю в лоб — самый простой выход. Но он полз и полз, порой измеряя расстояние метрами.
Алексей Петрович вспоминает: «В книге и фильме есть неточность. Когда меня сбили, не было на мне комбинезона, не было унтов. Мы их опасались: если самолет загорался, они мгновенно вспыхивали, а вылезти из них было очень трудно. Поэтому я полетел в реглане. Если бы на мне были унты и комбинезон, возможно, не отморозил бы ноги — унты не пропускали воды. А так перебитые ноги были мокрыми, а по ночам становилось особенно морозно... И еще. Не было у меня никаких душевных разладов, как показано в художественных произведениях». Маресьев не бился головой о стенку, лишившись обеих ног. Он был собран и целеустремлен. Он знал, что будет летать на истребителе и сделает для этого все. Такой уж это был человек. Преодолевая страдания, он научился не только ходить на протезах, но и бегать, танцевать, а потом — кататься на коньках и на лыжах.
После госпиталя он «пробил» все медицинские и прочие комиссии и получил разрешение вернуться в истребительную авиацию. Совершил 86 боевых вылетов, сбив 11 вражеских самолетов! Получил звание Героя Советского Союза. Вот что такое Дух!
...Мой старый приятель поведал мне о таком невероятном случае. Лет двадцать тому назад был он полковым врачом. Как-то раз во время парашютных прыжков у одного из солдат не раскрылся парашют. А вы знаете, сколько времени падает человек с высоты в 1 километр? Двадцать одну секунду! Дальше привожу его рассказ дословно.
«За двадцать секунд, когда снизу мы увидели, что парашют отказал, мы схватили брезентовый «стол» (полотнище креста, выложенного для приземления) и понеслись туда, куда он, как нам казалось, падал, чтобы подхватить его. Мы бежали вчетвером, я и трое солдат, и мы добежали! И поймали его! И он остался жив! Такого не бывает, но мы это сделали!» Вот что такое порыв, страсть, необходимость! Вот что такое Дух!
...1993 год. В самом центре Тбилиси совершено дерзкое нападение на штабную машину Закавказского Пограничного Округа. Огонь вели с трех точек. Позже в расстрелянной «Волге» насчитали 117 пулевых пробоин. Один солдат убит, второй ранен.
Тяжело ранен офицер штаба. Пулями раздроблены кости обеих ног... После этого — полтора года на госпитальной койке, инвалидная коляска и приговор врачей: «Ходить не сможет». Но он стискивает зубы и борется вопреки всему. Долгие месяцы упорных мучительных упражнений на тренажере. Оставшаяся пуля нередко напоминает о себе острой болью. Но офицер Российской Армии полковник Давид Твалчрелидзе остался в боевом строю пограничников Кавказа, сохранив верность воинской присяге. Вот что такое Дух!
...Многие, знают, как «сдает» человек, выходя на пенсию. Исчезает цель, уходит напряжение нервов, психика демобилизуется — и обрушиваются болезни, надвигается смерть...
А человек, увлеченный своим делом до самого конца, и живет дольше, и болеет реже, и выздоравливает быстрее. Вот что такое Дух!
Страх...
Главное чувство, которое царит над всеми помыслами на войне в предвидении боя и в бою, — это чувство страха.
Страх, по словарю Ожегова, — «сильная боязнь, сильный испуг».
...В одной из американских тюрем осужденному на электрический стул завязали глаза и, сказав, что вскрывают вены, провели линейкой по запястьям и стали лить теплую воду, будто кровь течет из вен. И он умер! Умер от испуга, как будто вены на самом деле были вскрыты. Вот что такое страх...
Чувство страха в бою неизбежно присутствует в сознании каждого воина. Один усилием воли подавляет его, другой не умеет это сделать. К чувству страха примыкает, усугубляя его, чувство физической и душевной усталости, ибо нигде не напрягаются так все силы человеческие, как на воине. Голод, недостаток сна, усталость измотанных мускулов, страдания от непогоды, от растертой обувью и снаряжением кожи — все это часто доводит человека до полного безразличия. Человек тупеет и в этом отупении уже перестает владеть собой, отдаваясь во власть страха. «Страх, — пишет Т. А. Рибо в «Психологии чувств», — есть одна из самых сильных эмоции; это чувство хронологически первым появляется у живого существа».
Страх — это то, что мешает человеку в экстремальных ситуациях. Но он же подстегивает лучше любого кнута, заставляет собраться, удесятеряет силы.
Как же управлять этим чувством?
«Совершенная любовь изгоняет страх», — учит слово Божье.
«В бою тот бьет, кто не боится погибнуть», — так говорил генерал М. И. Драгомиров.
Полностью преодолеть страх невозможно. Ничего не бояться может только человек, не осознающий опасности, которой он подвергается. Преодоление чувства страха зависит не только и не столько от врожденной смелости, сколько от привитых чисто человеческих качеств.
Известно, что люди совершали и совершают чудеса героизма из ненависти к врагу, благодаря пониманию своего долга перед Родиной, боевыми друзьями, перед семьей и любимой женщиной.
Например, какой эмоциональный заряд несет стихотворение Константина Симонова, опубликованное в газете буквально в первые дни Великой Отечественной воины. Показательно, что там оно было озаглавлено «Убей врага!», а во всех остальных сборниках и собраниях сочинений — «Если дорог тебе твой дом...».
Если дорог тебе твой дом, Где ты русским выкормлен был, Под бревенчатым потолком Где ты, в люльке качаясь, плыл;
Если дороги в доме том Тебе стены, печь и углы, Дедом, прадедом и отцом В нем исхоженные полы;
Если мать тебе дорога — Тебя выкормившая грудь, Где давно уже нет молока», Только можно щекой прильнуть...
Если ты отца не забыл, Что качал тебя на руках, Что хорошим солдатом был И пропал в карпатских снегах,
Что погиб за Волгу, за Дон, За отчизны твоей судьбу; Если ты не хочешь, чтоб он Перевертывался в гробу...
Если ты не хочешь отдать Ту, с которой вдвоем ходил, Ту, что долго поцеловать Ты не смел, — так ее любил...
Если ты фашисту с ружьем Не желаешь навек отдать Дом, где жил ты, жену и мать, Все, что родиной мы зовем,—
Знай: никто ее не спасет, Если ты ее не спасешь; Знай: никто его не убьет, Если ты его не убьешь.
И пока его не убил, Помолчи о своей любви, Край, где рос ты, и дом, где жил, Своей Родиной не зови...
Жаль, что оно слишком велико, чтобы включить его полностью в книгу. Но найдите его, прочтите полностью, прислушайтесь к тому, какие чувства у вас оно вызывает...
Человечество за свою долгую историю перепробовало множество способов преодоления чувства страха, возникающего у большинства людей перед боем и сопровождающего многих из них в процессе схватки. Например, одним из таких способов является выработка привычки действовать нужным образом независимо оттого, что творится в душе. Может быть, сердце уходит в пятки, но человек получил приказ (или сам себе приказал) и ринулся в смертельный бой.
Генерал М. Д. Скобелев, обожаемый войсками именно за свою храбрость, в беседе с одним из своих друзей сказал: «Нет людей, которые не боялись бы смерти. А если тебе кто скажет, что не боится, плюнь тому в глаза: он лжет. И я точно так же не меньше других боюсь смерти. Но есть люди, кои имеют достаточно силы воли этого не показать, тогда как другие не могут удержаться и бегут перед страхом смерти. Я имею силу воли не показывать, что я боюсь; но зато внутренняя борьба страшная, и она ежеминутно отражается на сердце»...
Однако все способы такого рода не решают главной проблемы: чувство страха никуда не уходит, просто человек его преодолевает сознательным усилием воли.
А ведь существуют некоторые специфические способы преодоления чувства страха. К их числу следует отнести, прежде всего, прием наркотических препаратов. Так, например, еще в старину воины принимали перед битвой настойку мухомора. В результате у них полностью исчезал страх, возникала неистовая ярость, обострялись реакции, возрастала мышечная сила. Да и в нынешние времена этот способ нередко используют бойцы спецподразделений и секретные агенты, действующие в одиночку, в сложной ситуации.
Другой из известных способов состоит в том, что все внимание воина в бою сосредоточивается на процессе действия. Его оценочная функция как бы отключена, автоматически работают только механизмы ориентации в пространстве, восприятия противника и управления движениями. Противник для бойца, полностью погруженного в действие, не более чем оживший манекен, стимулирующий необходимые двигательные реакции. Поэтому боец абсолютно спокоен, раскован, действует решительно и последовательно. Подобный алгоритм действий становится возможным благодаря самопрограммированию, при условии наработки соответствующих стереотипов поведения на многочисленных тренировках.
Но не стоит забывать, что человек, лишенный чувства страха, может погибнуть в самой простой обстановке, потому что он не сможет вовремя почувствовать и оценить грозящую ему опасность. Существуют и другие способы. Один из них — глубокое убеждение в справедливости своих действий, которое дарует человеку Слово Божье.
Слово Божье
Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое. Победы православным христианам на сопротивные даруя и Твое сохраняя крестом Твое жительство.
Богу угоден воин, воинский труд которого направлен на защиту слабых, обездоленных, во утвержденье Святой Веры христианской и Отечества, хранящего эту веру.
Вести борьбу с оружием в руках может и имеет право только искренне верующий воин, имеющий Благодать Духа Святого в сердце. И воин этот есть воин-христианин.
Только Бог дает разумение о земной битве, о том, каким образом выполнить долг свои в мирное время в будничном ратном труде, дает разумение не ошибаться в бою, укрепляет волю, дает силы побороть страх, гнев, злобу, дарует милосердие.
Часто невозможно человеку своим разумением постичь, как поступить правильно, как не ошибиться. Ведь ошибка возможна в любом деле. Но ошибка в воинском труде связана с жизнью товарищей, с жизнью мирных людей, которых защищает воин, с жизнью противостоящего ему человека. Когда, в какой момент враг превращается в страдающего человека, нуждающегося в помощи? Не осознавая этого, можно из воина превратиться в убийцу. Постичь это без благодати Духа Святою не в человеческих силах.
Дух Святой, приходя в сердце, дарует разумение и силы выполнить Волю Божью.
Воин-христианин должен хранить и защищать Святую Православную веру, защищать Святую Русь — хранительницу этой веры. Защищать ее в невидимой брани, посредством благочестивой жизни, защищать и с оружием в руках, не щадя жизни своей.
Благодать Божья, Благодать Святого Духа дарует разумение и силу воину-христианину в жизни своей, в повседневном ратном труде творить Волю Божью, поступать достойно христианина.
Если же встает необходимость защиты Веры своей и Отечества, Благодать Духа Святого придает силы достойно устоять в этом испытании.
И Господь поборет врагов и дарует Победу, как даровал ее отцам нашим в разные времена в разных испытаниях.
В годы Великой Отечественной войны покровом и заступничеством Матери Божиеи была спасена Россия, была дарована Победа воинам, не щадившим жизни своей за Родину.
Во все времена на Руси возносились молитвы о сражающемся за свою Веру, за свою Родину русском воинстве. Евангелие призывает воина повиноваться не из страха, но по совести и от души. Заповедано радоваться лишением и недостаткам, приближающим нас к святым и к самому Спасителю нашему.
Воин, слушающий Слово Божье, будет львом на поле брани, агнцем под кровом мирного жителя и среди товарищей по оружию, будет послушен без лицемерия и терпелив без ропота, будет первым в трудах и последним у наград.
Там, где неверующий видит только ущемление своих прав, христианин увидит врачевание, исцеляющее от гордости и научающее смирению. Там, где неверующий ожесточится, христианин пуще возлюбит Бога.
Готовясь к сражению, христолюбивый воин должен, в первую очередь, утвердиться в решении исполнить долг службы. Где же почерпнуть решимость, как не в молитве? Воин-христианин силен в брани не одним мужеством и храбростью, не оружием видимым, но более всего верою, молитвой и упованием на Бога! И Господь не оставит сынов своих, если те сражаются за Правое дело.
Готовясь к сражению, христолюбивый воин готовится принести в жертву Богу свои силы, здоровье, а может быть, и саму жизнь! Поэтому, укрепив себя молитвой, воин должен примириться со своим ближним. «И Он сказал: и пойди прежде примирись с братом твоим и тогда и принеси дар твой» (Мф. 5.24).
В обычае русских воинов было просить друг у друга прощения перед боем.
Великий полководец А. В. Суворов напутствовал свои войска так: «Мы приступаем к делу важному и решительному. Как христиане, как русские люди помолимся Господу Богу о помощи и примиримся друг с другом. Это будет хорошо, это по-русски, это необходимо».
Война — дело жестокое. Может ли быть на ней место христианской любви?
И заповедано: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друга своя» (Ин. 13.15).
Во время Великой Отечественной войны многие солдаты обращали свои помыслы в Богу. Вчитайтесь в эти пронзительные строки. Эта молитва была найдена в шинели русского солдата, погибшего на фронтах Второй Мировой.
«Послушай, Бог... Еще ни разу в жизни с Тобой не говорил я, а сегодня мне хочется приветствовать Тебя. Ты знаешь, с детских лет мне говорили, что нет Тебя. И я, дурак, поверил. Твоих я никогда не созерцал творений. И вот сегодня ночью я смотрел из кратера, что выбила граната, на небо звездное, что было надо мной. Я понял вдруг, любуясь мирозданьем, каким жестоким может быть обман. Не знаю, Боже, дашь ли Ты мне руку, но я Тебе скажу, и Ты меня поймешь: не странно ль, что средь ужасающего ада мне вдруг открылся свет и я узнал Тебя? А кроме этого мне нечего сказать, вот только, что я рад, что я Тебя узнал. На полночь мы назначены в атаку, но мне не страшно: Ты на нас глядишь... Сигнал. Ну что ж? Я должен отправляться, что, как Ты узнаешь, битва будет злая, и, может, ночью же, к Тебе я постучусь. И вот, хоть до сих пор Тебе я не был другом, позволишь ли Ты мне войти, когда приду? Но, кажется, я плачу, Боже, и Ты видишь, со мной случилось то, что нынче я прозрел. Прощай, мой Бог, иду. И вряд ли уж вернусь. Как странно, но теперь я смерти не боюсь».