Солист в коллективной игре
Солист в коллективной игре
Я не беру слово солист в кавычки потому, что употребляю его без эмоции осуждения, а как точный термин, обозначающий игрока, умеющего играть в одиночку без непосредственной помощи партнеров. Таким образом, солистом можно называть футболиста, обладающего мастерством индивидуальной игры и, естественно, пользующегося им в процессе матча. Меня обычно шокирует, когда таких мастеров называют «индивидуалистами» или «солистами» в ироническом смысле.
Действенной сутью коллективно организованной игры является возможно более полное раскрытие и использование как индивидуального мастерства, так и способностей каждого футболиста в отдельности. В игре должны раскрываться все способности, все возможности каждого. А коллективная игра – наиболее эффективный метод борьбы за победу, она является тактическим методом преодоления противника, методом, наиболее рациональным и потому наиболее эффективным.
Самой яркой и самой острой формой участия солиста в коллективной игре надо считать преодоление противника в единоборстве с помощью обводки. Об этом чуть позже. А сначала разберем, на каких позициях способен проявить себя солист. Может ли он играть в обороне? Может, но сольная игра защитника выражается в единоборстве по методу «персональной опеки».
Существует, правда, упрощенная, бездумная «персональная опека» по всему полю, которой, конечно, можно выключить противника, но вместе с ним выбывает из игры и сам «персональщик». Такое бывает, когда выгодно идти на размен, но тогда не играют оба. А можно выключить противника «персональной опекой» и самому остаться активным.
Был у меня в московском «Динамо» Николай Палыска.
Я ему говорил: «Вот Федотов. Нужно, чтобы он даже не получал мяча». Это было задание для Палыски. Он действовал индивидуально, хотя и в полной зависимости от того, за кем присматривал. Он был солистом, перед которым ставилась задача, но заранее оговоренная: «Когда Федотов в атаке, ты должен его сторожить. Если же он ушел к своим воротам, ты, конечно, его бросаешь и становишься дополнительным игроком нашей обороны». Неверно было представление, что Палыска стерег и «загрызал» своего подопечного. Он улучал моменты, чтобы подключаться в атаки, и забивал голы.
Может ли быть солистом свободный игрок, так называемый чистильщик? Нет. Он представитель коллективной игры: когда он подстраховывает, то играет в непрерывном и постоянном контакте с партнерами.
Ныне игра солиста в обороне характеризуется еще и его поддержкой наступления, подключением к атаке. В современном футболе, когда атлетическая подготовка и мобильность всех команд выросли и подравнялись, большую роль играет число участников каждой операции. Потому и важна каждая дополнительная единица в зоне игры с мячом. Маневрированием и перемещением нападающих и хавбеков всего не решишь. На фоне всех этих тактических маневров в борьбе за приобретение количественного преимущества действия сильного индивидуалиста-защитника могут создать решающий перевес.
Может ли быть солист в полузащите? Примеров масса: Воронин, Маслов, Мунтян, Чарльтон, Беккенбауэр, Герсон, Оверат, Ривера, Маццола. Индивидуальность хавбека определяется прежде всего тем, что он в равной мере способен атаковать и обороняться. В зависимости от игры команды противника и от его личного противника, если он получает по заданию такового, в его действиях может преобладать либо оборона, либо атака. Он может нести в большей мере защитную функцию и тогда меньше проявлять свою индивидуальность, либо – наступательную функцию, и индивидуальность в этом случае проявится ярче.
Но, конечно, больше всего индивидуальность выражает себя в атаке. Солист нападения – это наиболее творческий игрок. У него инициатива, в то время как противники реагируют на его игру.
Широко распространена точка зрения, что солист требует обслуживания и процветает за чужой счет. Но обратите внимание: солист хорошо играет в пас! Это почти правило, обусловленное объективными законами. Если я очень сильный дриблер, то против меня всегда защитник, которого подстраховывает еще один. Значит, свободнее моим партнерам, и для меня поэтому возможность найти среди них свободного облегчается. Так что индивидуалист дриблер, которого сильно стерегут, имеет объективные предпосылки хорошо играть в пас. Его подталкивает к этому необходимость: ему легче найти свободного партнера, а его самого найти им труднее. Самые наглядные примеры – Бобров, Федотов, Стрельцов, Пеле, Бест.
На первый взгляд парадокс – индивидуалист, солист и игра в пас?
Однажды я увидел, как на двусторонней игре хоккеистов тренер Анатолий Тарасов все время ограничивал Всеволода Боброва в обводке. Потом я сказал Тарасову: «На мой взгляд, это неверно. Обводка – его стихия. Это именно то, что поднимает его высоко над остальными. Он должен так играть! Ему же все должны пасовать, чтобы он получал возможность сделать наибольшее число попыток одному пройти и забить гол. Все должны играть с ним коллективно, а ему оставить только его игру, освободив от других обязанностей. Коллективная игра будет служить тому, чтобы использовать исключительный талант в обводке Боброва на пользу коллективу, другими словами – создать ему с помощью пасов партнеров возможно больше этих попыток. Таких игроков ставить на общий режим нельзя».
Больше всех, вспоминаю, жаловался на индивидуализм Боброва и требовал принятия мер для того, чтобы тот играл с ним в пас, выступавший тогда в ЦДКА М. Орехов. И не только он. А этим игрокам, гораздо менее искусным в преодолении противников «один на один», полагалось бы, уяснив цену Боброва, общими усилиями создавать ему возможности сыграть индивидуально. Его вклад был еще и в том, что он рисковал собой на переднем крае, его валили, сшибали…
Другой пример – Петр Дементьев. Футболист, «коньком» которого, бесспорно, была обводка, он в то же время отлично играл в пас. Именно благодаря соседству Пеки, как его называли, могла стрелять по воротам тяжелая артиллерия – Михаил Бутусов. Только в паре с Дементьевым он получал возможность раскачать ногу и ударить. Бутусов был несколько малоподвижен, и ему был необходим такой партнер.
Представьте себе на секунду футбол без обводки, без финтов, без обмана. Он превратился бы в изнурительную, непрерывную погоню игроков одного за другим по всему полю на протяжении 90 минут. Игра погибла бы и как зрелище, и как искусство, потому что все бы решалось при помощи легких и ног, способности перебегать противника, не прозевать его.
Чтобы оказаться на голевой позиции, нужно перед этим как-то обмануть противника. Обманные действия, финт, обводка и всякая маскировка – это именно то, что делает футбол искусством. Без этого выигрывалось так мало пространства и времени, что свободно, без помехи сыграть было бы невозможно.
Искусство обмана, в частности искусство обводки, во многом природный дар. Игрока можно подучить, подправить, но кому это искусство инсценировки не дано, тот не станет дриблером. Для Дементьева футбол был обводкой. Приобрел он ее у себя во дворе и на заднем поле «Динамо». Он еще мальчишкой любил играть один против пятерых и даже десятерых. С утра до ночи во дворе с мячом бегал и обводил, обводил, обводил.
Значит, можно наиграть и обводку? Можно, но все-таки инсценировка требует особых способностей. Я знаю многих хороших игроков, финтам которых нельзя было все-таки поверить – настолько они были искусственны. Михаил Семичастный, быстрый, прыгучий, хорошо играющий головой, был весьма полезным игроком, но обводка ему не давалась. Или Сергей Ильин, отличный игрок, блестящий техник, входивший в сборную, но его финтам никто никогда не верил, потому что его перенос ноги через мяч был гимнастическим упражнением, а нисколько не был похож на подлинное начало замысла, который он потом отменял бы.
Многие помнят знаменитого француза Копа. Его обводка оригинальна, но она без продвижения вперед, без выхода на ворота. Однако на середине поля он мог держать мяч столько, сколько ему было нужно для того, чтобы в конце концов найти партнера и отдать ему мяч.
Великим дриблером в нашем футболе был Михаил Месхи. Именно обводка сделала его выдающимся солистом, игроком сборной, вносившим весомый вклад в ее коллективную игру.
Убедительность финта может быть обеспечена хорошей, точной инсценировкой либо может быть достигнута вполне реально, когда прием начинается и исполняется не как финт, а как подлинное намерение, которое затем изменяется. Тогда и изображать ничего не нужно: ведь начал подлинное движение, а потом перестроился! Но искусство инсценировки может быть еще убедительнее. Известен случай, когда на ярмарке во французском городке проходил конкурс: кто лучше умеет подражать визгу поросенка. Нашелся плут, который принес в мешке живого поросенка. Первого места не получил, потому что подражатели добились большего эффекта, чем настоящий поросенок, побуждаемый к визгу насильно.
Иногда спрашивают: можно ли рассмотреть в подростке зачатки футбольной хитрости? Можно сразу же, с первых шагов, потому что это качество заложено в характере, в личности. Мы обычно ищем смелых, храбрых, мужественных ребят. Но здесь нет противоречия: кто играет на обводке, на дриблинге, тот знает, на что идет, – такого игрока всегда стараются терроризировать, напугать. Словом, сильным дриблерам на поле живется несладко.
Примеры у всех на глазах. Вспомните, как играли против Пеле в чемпионате мира в Англии. И в Мексике с великим футболистом считались не всегда. Видели мы и там его сбитого с ног. Дриблер постоянно идет на риск.
А как доставалось Боброву и П. Дементьеву! Кстати говоря, когда у нас в команде увидели, как достается Боброву, тогда все поняли, что лучше ему отдавать мяч, а он пусть завершает.
Проблема трактуется так: судья, мол, не может создавать привилегированного положения для солиста, для звезды. А почему бы и нет? Я полагаю, что не только может, но и обязан. И правила позволяют ему это делать. Судья в состоянии сразу увидеть уже первую попытку соперника расправиться с солистом. Правила обязывают тут же предупредить грубияна. Правила дают ему право определить, что соперник так поступает умышленно, а умысел при расправе с солистом обычно очевиден для всех. Так что ничего специального делать не надо, охранять можно в рамках правил.
Есть ли у солистов будущее? Находились пессимисты, которые предсказывали по мере дальнейшего развития игры тупик. Они исходили из того, что преодолевать сопротивление будет все труднее и труднее, что и сейчас уже забивают меньше мячей. Мне кажется, что эти опасения совершенно неверны. Тупика не может быть в футболе, потому что каждая команда, владеющая мячом, а значит и инициативой, имеет совершенно объективный выигрыш пространства и времени в такой мере, которая позволяет творить и действовать. Например, на инициативе движения выигрывается около полутора метров пространства.
Поясню. Если поставить двух игроков и сказать одному: «Ты выбираешь произвольный момент для старта», а другому: «Ты только реагируешь на партнера, который, произвольно выбрав момент, берет старт», то окажется, что по инициативе движения выигрыш – полтора-два метра. А если инициатору позволить перед подлинным рывком делать какие-то обманные движения, то выигрыш пространства и времени увеличится в два раза. Так что инициатива действия всегда будет давать преимущество, которое позволит забивать голы и обыгрывать противника. Если лишить игру обманных действий, хитрости, финта, обводки, тогда-то и может возникнуть тупик.
Часто высказывается сомнение: что делать, если защитники не реагируют на финт? Большинство финтов все же требует ответной реакции просто потому, что любой может превратиться в подлинное действие. Как правило, приходится все же реагировать на финт, даже не веря в него. Нужно не верить, нужно быть скептиком, но куда при этом передвигаться? Словом, идет игра замыслов…
Ни в коей мере я не хочу быть понятым так, что солист в коллективе в смысле тренировок, положения, поблажек может пользоваться особыми правами! Но нужно, чтобы его товарищи поняли, что такая индивидуальная игра нужна для команды и не служит ради славы и аплодисментов одному солисту. Может возникнуть к нему зависть, но ей надо что-то противопоставлять. В команде вообще сложны отношения…
Одни остаются солистами всю свою футбольную жизнь, другие меняют характер игры. Вспоминаю Эдуарда Маркарова. Я его заметил, когда работал тренером «Нефтяника», в одной из городских команд и сразу же увидел, что он великолепный дриблер, мастер обводки.
Ныне Маркаров меняет игру. Это бывает, когда футболист теряет скорость, необходимую для обводки. Финт должен сочетаться со скоростью, иначе он не будет естественным и его успеют разгадать. Со временем накапливается осторожность, даже боязнь получить травму, что тоже снижает мастерство обводки. В конце концов, это процесс, общий для всех. Мастера обводки либо скоростного прорыва начинают постепенно менять свое амплуа, как бы умнеют. Они перестают рисковать и становятся в большей мере диспетчерами.
По моим наблюдениям, игроков, способных нести функции тактического руководителя, больше, чем индивидуально острых, направленных на взятие ворот.
Пеле не боится риска, когда возникает возможность взятия ворот, не обращает внимания на опасность и всякую возможность, даже не вполне реальную, не вполне определившуюся, пытается использовать. Он был лучшим нападающим последнего чемпионата мира. Вместе с тем та осторожность, которая накапливается с опытом, которая усиливается с каждой новой травмой, заставляла его постепенно превращаться из острого нападающего в игрока второй линии или даже полузащиты.
Можно говорить и о коллективной хитрости, когда все заготовлено, отрепетировано, проверено, выработано длительной практикой многих тренировок людей, играющих совместно. Совместная игра ведет к накоплению наигранных ходов. Коллективно организованный обман – тактика, продукт совместных действий.
Наигранные комбинации обязательны. В некоторых из них присутствует элемент введения в заблуждение соперника, другие строятся на внезапности движения, на преимуществе инициативы, то есть старта, попытки застать соперника врасплох. В моей практике было много таких комбинаций и одного и другого плана. Например, в ЦДКА Григорий Федотов из центральной зоны, не скрывая своего намерения, уходил навстречу фланговому игроку, который до этого, казалось, собирался подать ему мяч в центр. Не маскируя этого движения ни внезапностью, ни финтом, открыто показывая свой маневр, Федотов смещался к фланговому форварду и тем самым увлекал за собой «персональщика», который против него играл, и подстраховщика. В опустевшее место внезапно входил другой игрок, чаще всего полузащитник. Солист Федотов не мог не увлечь за собой сторожей, в то время как на подобный маневр заурядного форварда защитники просто не среагировали бы.
Солист – это не всегда результативный игрок. Петр Дементьев был, как говорят, без удара. Но все-таки, как правило, удар – достоинство солиста. Можно овладеть ударом, хотя и не всегда. Например, у такого большого мастера, как Михаил Якушин, сильного и точного удара не было.
Скажем, такой элемент, как «приклад» подъема ноги к мячу в момент удара, очень труден технически. Бить подъемом по мячу, лежащему на траве, чтобы мяч точно и сильно летел, чтобы «приклад» был чистый и не было закрутки мяча, – этим искусством владеют не многие. Эту способность футболисты отмечают в словах «прикладистый удар». Ему можно научить, здесь не все от бога, а многое от терпеливости и настойчивости. Проблема в другом: как быстро можно научить, чтобы затраченное время и силы были оправданны? На мой взгляд, все-таки целесообразно тренировать и культивировать то, что игроку свойственно, к чему он имеет склонность, чем он с наименьшими затратами сил и времени может овладеть. Я стремился в каждом найти и развивать его «конек». Играть таким образом, чтобы все делать в совершенстве, просто никому не дано. Я не встречал игроков, совершенных во всех аспектах. Да у футболиста не хватит ни сил, ни времени, чтобы довести исполнение всех элементов до высшего уровня! Нужно выбирать. Как?
В этом – принцип специализации. Был у меня в московском «Динамо» центральный нападающий Сергей Соловьев. Он – это скорость, сила, самоотверженный напор. У него не было обводки, финтов – он был нападающим, которому во многом делали игру партнеры. А такие у него были: с одной стороны – Якушин, с другой – Николай Дементьев. Пробойная способность, ударная сила Соловьева использовались в интересах команды наилучшим образом. У него был свой удар, когда вратарь не мог даже предположить, куда летит мяч; у него не было прикладистости, техники, но он очень сильно бил, вел скоростной обстрел, умел ловить какие-то доли секунды для удара без обработки. У него были очень мощные бедра и короткая легкая голень. Он мог ударить не движением всей ноги, а одним разгибом в колене, и мяч летел как из пушки.
Солист может обладать и ограниченным «коньком». Таков был Василий Карцев – скоростище, хлесткий удар. Худенький, он как бы скучая ходил по полю. Но поймает момент, от всех удерет – и гол. А если этого не случалось, то он был лишним человеком на поле.
Любимый «конек» может и подвести. Я помню, как играли мы в Югославии на льду замерзших луж. С места сорваться невозможно. Я сказал Петру Дементьеву: «Сегодня тебе нужно отказаться от обводки, особенно от твоей любимой обводки с места, потому что толчка не будет, старта быстрого не будет и ты не освободишься от противника ни на долю секунды». Начали матч, а у него другой игры нет. Он упорно на гладком льду пытался обводить.
Индивидуальной игрой принято называть все, что футболист делает без непосредственной помощи партнеров. Но помощь ему при этом можно оказывать отвлечением сил противника. В футболе, по существу, всё индивидуальная игра, решительно всё. Но если игрок взаимодействует с партнерами, то игра становится коллективной. Хорошая игра в пас тоже ведь индивидуальная способность!
Я видел однажды тренировку, когда тренер выступал в роли судьи на двусторонней игре мальчишек и делал только одно замечание: «Не води, не води, не води». Возможно, это была специальная тренировка для того, чтобы быстрее найти партнера, но найти его можно и с помощью обводки. Я видел, что это занятие было испорчено для мальчишек.
И у взрослых раздаются такие упреки. Лишить солиста – мастера обводки права обводить – значит лишить его творческой радости. Я знаю некоторых футболистов, которые играют только для того, чтобы обводить; если им это запретить, они бы бросили футбол.
Многие из тех, кто наблюдал игры последнего чемпионата мира, сошлись в том суждении, что наша сборная невыгодно отличалась от других почти полным отсутствием солистов. Наши игроки были как будто снивелированы на каком-то среднем уровне, недостаточном для борьбы за призовое место. Явилось ли это результатом ошибок, допущенных в комплектовании, или сборная отразила состояние клубного футбола, обедневшего игроками высокого класса? Думаю, что имело место и то, и другое. Может быть, мы допускаем какие-то ошибки в методах поиска талантливой молодежи или в методике ее воспитания, обучения и тренировки? А может быть, мы вообще недооцениваем индивидуальное мастерство, противопоставляя его коллективной игре?
Все это и заставило меня посвятить статью роли солиста в коллективной игре.
1972