О вкусах спорят [6]

Дискуссия о красоте футбола лишний раз опровергла положение о том, что «о вкусах не спорят». Вкусы бывают разные, да к тому же они могут быть хорошими и дурными.

Не подлежит сомнению, что спорт имеет свою красоту и эстетику, т. е. свои нормы, законы и критерии прекрасного. Но если, например, фигурное катание на коньках или художественная гимнастика сочетают в себе спорт с «изящным искусством», то футбол является «беспримесным» спортом. В нем движение не имеет самодовлеющей эстетической ценности, оно лишь средство достижения какого-то объективного результата в спортивной борьбе. В спорте прекрасно все то, что выражает высокую степень физической культуры человека, все то, что с наибольшей полнотой и силой раскрывает его способности и характер.

Так чем же может быть красив футбол? Что в футбольной игре может доставлять зрителям удовольствие? Что требуется для этого от футбола, с одной стороны, и от любителей, наблюдающих игру, с другой?

Чтобы оценить красоту, скажем, бега, нужно знать основы беговой техники, что в ней содействует наибольшей быстроте передвижения и что мешает. Без такой осведомленности не может быть правильной эстетической оценки. Еще большую осведомленность надо иметь, оценивая красоту футбола, который кроме техники, неизмеримо более разнообразной и сложной, чем техника бега, имеет и сложную коллективную тактику игры, и атлетическую основу спортивной борьбы на площади в восемь тысяч квадратных метров, и целый особый мир игровых эмоций, мышления и волевого напряжения. Футбол нужно хорошо знать, чтобы по достоинству судить о всех проявлениях игрового мастерства, атлетической подготовки, мужества, воли и товарищества.

Большой футбол, как коллективная спортивная игра с мячом, требует, чтобы занимающиеся им обладали очень многими сложными и тонкими техническими навыками, атлетическими качествами быстроты, выносливости, ловкости и силы, тактическим мышлением, быстрой смекалкой, фантазией и игровым творчеством, самообладанием, волей, смелостью, самоотверженным товариществом и вдохновением коллективной борьбы. Так разве проявление хотя бы одного из этих качеств советским молодым человеком не должно вызывать у зрителей футбольного соревнования эстетического удовольствия, т. е. ощущения красоты? А разве наличие всех этих достоинств у команды и тем более у одного игрока не умножит радостей зрителей и не увеличит у них во много раз это ощущение красоты?

Я ни на секунду не сомневаюсь в том, что авторы предшествующих статей очень хорошо знают футбол, тем более что для большинства из них он является профессиональным тренерским делом и страстью, чтобы не сказать – одержимостью. Но некоторые из высказавшихся проявили чрезмерную склонность к какой-то одной стороне футбола и, мне кажется, этим и себя как-то ограничили и исказили существо футбольной игры.

А. Гальперин, инициатор и зачинатель дискуссии о красоте футбола, на мой взгляд, совершенно правильно считает атлетизм «глубокой сущностью» спорта, поскольку атлетизм – это не только сила и быстрота, выносливость и ловкость, но и определенная психическая настроенность человека. Однако А. Гальперин, пользуясь такими терминами, как «жесткость» и «резкость», имеющими смысловой привкус грубости, ратуя за «жесткую» и «резкую» борьбу в футбольной игре, невольно навлек на себя подозрение, что он пристрастен к излишествам в этой игре.

А. Дангулов, критикуя А. Гальперина, категорически утверждает, что красота футбола заключается в техническом и тактическом мастерстве футболиста и что силовая борьба даже в рамках правил игры «так же далека от красоты, как небо от земли».

Н. Латышев видит красоту футбола в гармоничном сочетании его атлетической, технической, тактической и морально-волевой сторон.

И. Шток в своей интересной, но несколько претенциозной статье «О поэзии и вдохновении» утверждает красоту футбола главным образом в тактическом содержании игры, в интеллектуальном соревновании футболистов. Автор ратует за свободную тактическую импровизацию и творчество игроков, отрицая целесообразность и необходимость предварительного плана борьбы и тренерской установки на игру. Таким образом, И. Шток отрицает целесообразность тренерской режиссуры и самого режиссера, каковым по существу является тренер команды. Очевидно, драматург И. Шток забыл о печальных судьбах «персифанса» – симфонического оркестра без дирижера и театра «Семперанте», пытавшегося обойтись без драматургии и драматурга.

Г. Джинчарадзе в статье «Не бояться нового» говорит о необходимости исканий и смелого творчества в футболе «без чрезмерных увлечений» и о целесообразности использования всех приемов борьбы на футбольном поле, разрешенных правилами игры. При этом автор статьи высказывает, на мой взгляд, совершенно правильную мысль о том, что все, «что полезно, то станет красивым».

В заглавии статьи П. Батырева «Красота там, где творчество» заключена основная мысль автора. «Мыслить не в одиночку, а сообща, понимать друг друга без слов – к этому важнейшему элементу действительно красивого футбола должны стремиться игроки всех коллективов».

Из приведенных мною выдержек можно заключить, насколько разнообразными могут быть эстетические запросы к футбольной игре. Но мне кажется, что иметь пристрастие к какой-либо одной стороне футбола, например к тактике игры, и наслаждаться только проявлениями тактического мастерства футболистов, оставаясь равнодушным к остальным элементам игрового мастерства и достоинствам игроков, – это значит иметь ограниченный вкус к футбольной игре.

Футбол нужно воспринимать во всем его сложном единстве, и неверно выхватывать из него отдельные его компоненты и называть их футболом. Мне кажется, что тот, кто не принимает всего футбола в целом, любит не футбол, а какую-то другую, несуществующую игру и попросту обкрадывает себя, не воспитав в себе правильного вкуса к этой спортивной игре. Это равноценно тому, что, например, любить один цвет и не видеть красоты всего солнечного спектра.

Я в полной мере согласен с Г. Джинчарадзе в том, что все средства спортивной борьбы на футбольном поле, разрешенные правилами игры, должны быть на вооружении футболистов. И совершенно не согласен с А. Дангуловым, осуждающим применение силовых приемов в футболе, как якобы нарушающих красоту игры. Я нахожу просто каким-то странным недоразумением объявлять силу нежеланной гостьей в спорте. Разве сила наряду с быстротой, выносливостью и ловкостью не является обязательным условием атлетической красоты, физической культуры человека и, наконец, просто здоровья? И разве все так называемые силовые приемы в футбольной игре не требуют специального технического мастерства для их применения? Всеволод Бобров умел быстро гнать мяч к воротам противника и одновременно с этим загораживать мяч своим телом от атакующего защитника и тут же наблюдать за поведением вратаря, чтобы не упустить выгодного момента для взятия ворот. Разве это не целесообразное применение силы, требующее высокого игрового мастерства?

Общим в суждениях всех принявших участие в дискуссии о красоте футбола было категорическое и страстное отрицание грубости как средства спортивной борьбы.

Таким образом, все, что ведет команду к преодолению противника средствами, соответствующими правилам футбольной игры и этике спортивного соревнования, мы должны оценивать положительно. Если при этом проявляется большое техническое мастерство, рациональная коллективная тактика и творческая инициатива футболистов, если игра идет на высоком атлетическом уровне, корректно, но с неукротимой волей победить, то мы видим красивый футбол.

1960