ШЕСТЬ ШАГОВ К «ЗОЛОТОЙ БОГИНЕ»

ШЕСТЬ ШАГОВ К «ЗОЛОТОЙ БОГИНЕ»

1

Бразилия — Чехословакия, 4:1.

Гвадалахара, 3 июня 1970 года, 80 тысяч зрителей.

Судья Рамом Баррето (Уругвай).

Бразилия: Феликс, Карлос Альберто, Брито, Пиаза, Эвералдо, Клодоалдо, Жерсон (Пауло Сезар — 73), Ривелино, Жаирзиньо, Тостао, Пеле.

Чехословакия: Виктор, Добиаш, Мигас, Хорват, Хагара, Хрдличка (Квашняк — 46), Куна, Веселы Ф. (Веселы Б. — 75), Петраш, Адамец, Йокл.

Голы: Петраш (12), Ривелино (24), Пеле (59), Жаирзиньо (63 и 84).

«Никто из смертных не должен упустить возможность видеть этого игрока с мячом в ногах», — сказал после матча своим читателям один из корреспондентов Чехословацкого телеграфного агентства — ЧТК. Он говорил о Пеле, который, по единодушному мнению прессы, был главным героем триумфальной премьеры бразильцев в Мексике. «Сюрприз, который преподнес нам, европейцам, Пеле, — писал Герд Борст, корреспондент западногерманского агентства СИД, — объясняется тем, что мы предполагали увидеть какой-то символ, миф. Сколько лет он играет? Много, не правда ли?.. И мы полагали, что увидим футболиста, приглашенного в команду только потому, что ни у кого не нашлось мужества заменить его. Игрока, который поддерживает своим авторитетом моральный дух команды, хотя и мешает уже игре. Но мы прибыли в Мексику и видим, что этот футболист творит такие вещи, которые нельзя было бы предполагать в земном существе… Сказочно! Я думал, что увижу живой символ. А увидел величайшего футболиста всех времен!»

Подобные излияния на страницах мировой прессы на другой день после матча Бразилия — Чехословакия можно было бы цитировать до бесконечности. Ограничусь еще одним: отрывком из отчета, посланного в миланскую «Корьерре де ла Сера» итальянцем Виторио Нотарникола: «Это было что-то из ряда вон выходящее. Я был профессиональным футболистом и могу сказать, что никогда в своей жизни не видел феномена, подобного Пеле. Он подтвердил свою славу ни с кем не сравнимого спортсмена, соединяющего в себе интеллект, спокойствие и высочайшую технику. Он показал также другую сторону своей натуры: человечность. Он жертвовал собой, организуя игру, и позволял охотиться за собой, заботясь об успехе команды… В этом чемпионате мира существуют два имени: Бразилия и Пеле…»

Я не случайно начал рассказ о первом из шести шагов бразильцев к победе с этих цитат. Убедительно выигранный матч со сборной Чехословакии можно было бы анализировать с разных точек зрения: сравнивать «производительность» и «коэффициент полезного действия» разных звеньев команды, подсчитывать удары по воротам, изучать расстановку игроков, раскладывать на составные элементы тактические схемы и стратегические замыслы обоих тренеров. Однако эта встреча была более всего знаменательна не блистательными голами, не волнующим фейерверком стремительных комбинаций, а тем фактом, что она ознаменовала «второе рождение» Пеле. Немец Герд Борст, чьи слова приводились выше, был прав: многие сомневались в Пеле. И не только в Европе, где к нему кое-кто стал относиться как к живому монументу, как к выдающемуся, но уже — увы! — престарелому маэстро, который заслуживает уважения и… покоя. В самой Бразилии накануне отъезда команды в Мексику все чаще и чаще раздавались тревожные вопросы: «Имеется ли место в сборной для Пеле?»

Вспомним, что после чемпионата мира 1958 года богиня Нике повернулась спиной к «Королю»: в 1962 году он был травмирован уже во втором матче и выбыл из чемпионата, замененный Амарилдо, а в 1966 году… об этом было уже сказано достаточно много в этой книге. Выведенный из состояния равновесия бесславным проигрышем, морально травмированный (впрочем, не только морально, но и физически) болгарскими и португальскими защитниками, он по возвращении домой заявил, что ноги его больше не будет на чемпионатах мира… И долгое время отказывался ехать в Мексику. Потом сердце дрогнуло. Разве мог он бросить товарищей? Разве мог он позволить, чтобы кто-то когда-то упрекнул его в малодушии?

Он понимал, что, по всей вероятности, мексиканский чемпионат — четвертый в его жизни — станет для него последним. Ведь к 1974 году ему исполнится тридцать четыре года. Конечно, этот возраст не предел для футболиста, как это доказали Стэнли Мэтьюз или защитник «Васко да Гама» «би-кампеон» Орландо. Но он давно уже поклялся себе уйти вовремя. И поскольку мексиканский чемпионат становился для него последним, Пеле — может быть, больше, чем любой другой из его соотечественников, — жаждал победы. Реабилитации за поражение в 1966 году. Третья победа, третья медаль чемпиона мира стала бы более чем достойным венцом его карьеры…

Поэтому матч с чехами приобретал для него особое значение. Это был как бы повторный дебют, возвращение на главную арену мирового футбола после долгой разлуки. Это была новая премьера. Вместо ослепительно талантливого, жизнерадостного и чуть озорного мальчишки-виртуоза, поразившего мир двенадцать лет назад в Швеции, на поле Гвадалахары выходил зрелый маэстро, помноживший блеск таланта на закаленный годами (почти тысячей матчей!) опыт.

Начало матча сложилось не очень удачно для бразильцев: на четвертой минуте Пеле умудрился не забить мяч, который он тысячи раз забивал в других матчах, послав мяч выше ворот после блестящего прохода Ривелино по левому краю и стремительного прострела в центр. Первые десять минут прошли в обоюдоострых атаках, однако сборная Чехословакии, пожалуй, атаковала более систематично и опасно, создавая на левом фланге бразильской защиты (Эвералдо) численное преимущество. Пиаза, впервые выступавший в столь ответственном матче в роли центрального защитника, не находил общего языка с партнерами. Тем более что линия защиты была подобрана так, что в ней оказались четыре футболиста из клубов четырех разных городов: Карлос Альберто — из «Сантоса» (город Сантос), Брито — из «Фламенго» (Рио-де-Жанейро), Пиаза — из «Крузейро» (Белу-Оризонти) и Эвералдо — из «Гремио» (Порту-Алегри).

На десятой минуте Пеле блестяще обыграл двух чехов, прошел до линии ворот и отдал мяч назад набегавшему Клодоалдо, который на несколько сантиметров не дотянулся до мяча. А еще минуту спустя сборная Чехословакии открыла счет: Петраш, получивший пас из глубины поля, устремился к воротам Феликса. Поначалу казалось, что особой угрозы эта атака не представляет, однако Петраш сделал рывок и как-то неожиданно обошел отступавшего перед ним Брито. Защитник еще пытался сделать подкат, Феликс выбегал, бросаясь в ноги, чтобы сузить Петрашу угол попадания, но чех, сменив ногу, с левой послал мяч под верхнюю штангу.

Этот гол не вывел бразильцев из состояния равновесия. Правда, Жерсон должен был прикрикнуть на защитников, призывая их очнуться, встряхнуться, выйти из состояния «грогги». Жерсон, хотя он никогда не был капитаном сборной, всегда был ее безусловным и непререкаемым лидером. Никто не кричит и не ругается на поле столько, сколько он. Именно поэтому он когда-то давно получил прозвище Папагайо (Попугай)…

Уже через минуту Тостао едва не сквитал результат, пробив почти с лицевой линии: мяч ударил в сетку ворот снаружи, рядом со штангой, и вся Бразилия, наблюдавшая матч по телевизору, взволнованно возопила: «Гол!!» Затем были новые острые атаки у тех и других ворот. Нужно отдать должное чехам: они подняли перчатку, брошенную им соперниками, и согласились играть в свободный, «открытый», атакующий футбол. Они играли чисто, без подножек, без скрытых толчков и подсечек. Это был матч рыцарей футбола, поединок поэтов-романтиков мяча.

…На 24-й минуте устремляются в атаку Пеле и Тостао. С центра поля они рвутся к воротам противника, стремительно играя друг с другом «в стенку». Неудержимый натиск срывается после силового приема Мигаса, опрокинувшего Пеле чуть правее ворот вблизи линии штрафной площадки. Мяч долго и тщательно устанавливается, защитники выстраивают «стенку», судья считает девять метров, а взволнованный комментатор бразильской радиостанции «Глобо» Марио Вианна (тот самый бывший судья, которого когда-то руководители «Васко да Гама» подвергли освидетельствованию на предмет выяснения его психической полноценности) взволнованно кричит в микрофон: «Хочу Ривелино! Хочу Ривелино! Хочу Ривелино!»

Ривелино хотят все бразильцы! Десятки раз наблюдали они на своих стадионах, как именно с этой «своей» точки Ривелино вколачивал пушечные неотразимые голы. Коллега Марио Вианны Валдир Амарал, ведущий вместе с ним репортаж о матче, предупреждает бразильцев:

«Сейчас мы увидим „бомбу“ Ривелино…» Этого предупреждения чехи не слышат. Они не знают, кто ударит по воротам, потому что перед мячом стоят двое: Пеле и этот загадочный Ривелино, чье имя ничего не говорит пока футбольному миру…

Пеле начинает разбег, сердце Виктора, вратаря чехов, тревожно сжимается… Но Пеле вдруг перепрыгивает через мяч, а в следующую секунду удар наносит выскочивший к мячу за спиной Пеле Ривелино… Это был, как сообщил захлебнувшийся в истерике восторга Валдир Амарал, «горячий кирпич»: мяч со свистом влетел под правую от Виктора штангу. Может быть, вратарь и успел бы среагировать на этот мяч, но бразильцы приготовили ему еще один неприятный сюрприз: когда за несколько секунд до удара Хорват, Хагара и Йокл тщательно конструировали «стенку», закрывая мячу путь к воротам, среди них затесался Жаирзиньо. Именно в него и целил Ривелино. В тот момент, когда мяч «взрывался» на кончике бутсы Ривелино, Жаирзиньо рванулся в сторону, освободив окно в «стенке», куда и влетела «бомба». Это был результат долгих тренировок и бесконечных упражнений, доведших взаимопонимание бразильцев почти до автоматизма.

Первый тайм закончился со счетом 1:1. Второй тайм был выигран бразильцами со счетом 3:0… Уже в этом матче, таким образом, проявилась особенность, отметившая участие бразильцев в чемпионате и ускользнувшая от многих исследователем и теоретиков, анализировавших турнир: бразильцы проводили вторые таймы гораздо активнее первых. В этом проявилось их бесспорное преимущество над соперниками в области физической подготовки. Когда противник «угасал», истомленный мексиканской жарой, будущие чемпионы безжалостно добивали его. Об этом говорят такие цифры: как известно, чемпионы сыграли в Мексике шесть матчей, забив в ворота соперников 19 мячей, пропустив в свои ворота семь. Из этих 19 голов двенадцать, то есть две трети, были забиты во вторых таймах! (Общий счет первых таймов сборной Бразилии 7:5, а вторых — 15:2.) Из шести первых таймов бразильцы сыграли вничью четыре и добились победы в двух. А из шести вторых таймов бразильцы выиграли пять, и лишь один (в матче против сборной Румынии, который практически ничего не решал) был сыгран вничью…

Так было и с чехами. Нельзя сказать, что они сдались без боя. При счете 1:1 и при минимальном преимуществе бразильцев они имели немало возможностей склонить чашу весов в свою сторону.

Однако чем ближе становился финиш, тем виднее было преимущество будущих чемпионов, превосходивших своих соперников по всем статьям. Бразильцы бегали быстрее чехов, били по воротам точнее, играли увереннее и выглядели гораздо свежее сумев не сбавить темпа игры до ее последнего этапа, до четвертого гола, после которого оставалось всего лишь шесть минут. Шесть минут эндшпиля, который можно было бы и не доигрывать, но который приходилось доигрывать, потому что правила обязывают команды играть все девяносто минут сполна.

Все эти три гола, забитые во втором тайме, были воплощением безукоризненного мастерства, хладнокровия и изящества, которое возможно только в таких матчах, когда соперники играют открыто, честно, чисто, с поднятым забралом. Когда каждый имеет возможность показать, на что он способен. На 14-й минуте второго тайма отличился Жерсон: с математической точностью он послал мяч, словно управляемый по радио снаряд, из центральной зоны поля на выход Пеле. Пас был сделан с такой ювелирной тонкостью, что мяч, скользнув в нескольких сантиметрах над головой Хагары, опустился на грудь Пеле который спокойно обработал его и послал под правую от Виктора штангу. Всего четыре минуты спустя Жерсон повторил свой «телеуправляемый», унаследованный от Диди пас, выведя один на один с Виктором Жаирзиньо. Жаир, повторяя трюк Пеле, спокойно принял мяч на грудь, затем хладнокровно перекинул его через выбежавшего навстречу вратаря и низом послал в пустые ворота. За восемь минут до конца снова отличился Жаир. Овладев мячом в центре поля, он прошел к воротам обходя одного за другим Хогара, Хорвата, Йокла и Добиаша. Бросок Виктора был хорош, но безнадежен… Коснувшись штанги, мяч влетел в сетку.

Затем — шесть минут, которые «доигрывались», свисток судьи и… грандиозный карнавал в Бразилии. С петардами, ракетами, пением автомобильных гудков, оркестрами и печально-традиционными автомобильными пробками. Первый шаг к победе был сделан. И взволнованная английская печать открывала свои первые полосы для сенсационных «шапок» и тревожных предостережений, обращенных к своим соотечественникам, которые должны были стать очередными противниками Пеле и его товарищей.

2

Бразилия — Англия, 1:0.

Гвадалахара, 7 июня 1970 года, 80 тысяч зрителей.

Судья Абрахам Клейн (Израиль).

Бразилия: Феликс, Карлос Альберто, Брито, Пиаза, Эвералдо, Клодоалдо, Ривелино, Пауло Сезар, Пеле, Тостао (Роберто — 68), Жаирзиньо.

Англия: Бэнкс, Райт, Лебон, Мур, Купер, Мюллери, Болл, Бобби Чарльтон (Астл — 63), Питере, Ли (Белл — 63), Херст.

Гол: Жаирзиньо (60).

Первый «гол» англичане пропустили от бразильцев еще за несколько часов до свистка судьи Клейна, возвещавшего о начале матча: узнав, что после победы над сборной Чехословакии восемьдесят бразильских болельщиков в одном из баров Гвадалахары опустошили за один день полторы тысячи бутылок пива, представители Ее Величества решили ответить на этот вызов. Восемьдесят гордых соотечественников Бобби Мура из отеля «Моралес» ринулись в яростную атаку на погреба отельного ресторана. Увы, впечатляющий рекорд бразильцев остался неколебим: англичане осилили лишь 640 бутылок…

Вслед за тем битва перекинулась на залитые зноем улицы Гвадалахары. Бразильская торсида организовала грандиозную «пассеату», к которой примкнули тысячи мексиканцев. Ее результатом явилась грандиозная автомобильная пробка на улицах города и трагическая гибель восемнадцатилетнего мальчишки, задавленного с флагами Бразилии и Мексики в руках. Начав безжалостную и не очень «чистую» войну нервов, бразильская торсида устроила такую шумную вакханалию под окнами отеля, где размещались рыцари Алфа Рамсея, что раздраженный тренер вынужден был потребовать от администрации новые комнаты: даже на двенадцатом этаже никто из футболистов не мог спать от рева и треска «батукады».

Впрочем, эти заботы были, вероятно, самыми легкими для английского тренера. Куда сложнее было наметить гарантирующий успех план игры против своих грозных соперников, подбадриваемых воспоминаниями о том, что из семи предыдущих игр с англичанами они проиграли лишь одну, а выиграли четыре с общим соотношением мячей 16:8…

Психологическое преимущество накануне матча было, пожалуй, на стороне бразильцев; они только что одержали блестящую победу над Чехословакией, в то время как питомцы Рамсея в трудной борьбе весьма неуверенно победили с минимальным счетом сборную Румынии. Все же не только Рамсей, но и футболисты, и английская пресса — все надеялись на победу в матче с бразильцами. Эту надежду, может быть, лучше других выразил Джон Грэйг, тренер шотландской команды «Рэйнджерс», прибывший в Мексику в качестве наблюдателя: «Футбол Пеле соткан из поэзии, — сказал он, — но Алф Рамсей, несомненно, постарается свести эту поэзию к самым простым рифмам…»

Не будем спорить, можно ли сравнивать футбол с эмоционально-неопределенным искусством стихосложения. Бесспорно, однако, что поединок тренеров накануне и во время матча напоминает шахматную партию, в которой оба гроссмейстера оперируют не деревянными королями и пешками, а сотканными из нервов и мускулов бойцами. Задача Загало осложнялась отсутствием травмированного Жерсона — безусловного и неоспоримого лидера, на плечах которого всегда лежала наиболее трудная задача цементирования всех линий команды, организации ее действий в средней зоне поля, питания нападающих длинными и точными передачами. До последней минуты Рамсей не знал, что Жерсон не выйдет на поле. Поэтому его установка предусматривала жесткую, безжалостную опеку над Жерсоном, которая была поручена Боллу. Пеле должен был быть «ликвидирован» усилиями Мюллери. Забегая вперед, можно сказать, что — по крайней мере, в первом тайме — он более или менее удовлетворительно справился с этой задачей. Пожалуй, только один раз Мюллери «зевнул», выпустив Пеле один на один с Бэнксом. Это случилось на 10-й минуте встречи, когда Жаирзиньо, блестяще обойдя Купера, с линии ворот подал мяч в центр, и Пеле в высоком прыжке пробил мяч в нижний, правый от Бэнкса угол ворот. Мяч был послан с коварством, достойным быть зафиксированным в учебниках футбольной техники: Пеле пробил его лбом в землю, надеясь, что он, отскочив, обманет вратаря. В непостижимом броске Бэнкс сумел среагировать и отправил мяч на угловой, в то время как весь стадион вскочил на ноги, отмечая неминуемый, казалось, гол бразильцев.

Отсутствие Жерсона должен был восполнить Ривелино, оттянутый Загало в полузащиту. Его место на левом фланге бразильского нападения занял Пауло Сезар, явившийся одной из центральных фигур встречи. Он не только терзал английскую защиту своими стремительными рывками по краю, но и активно работал в средней зоне поля, разрушая атаки англичан в зародыше. В защите обе команды придерживались схемы 4+4+2. При этом у бразильцев впереди оставались только Жаирзиньо и Тостао, выполнявшие особый замысел Загало: они должны были «привязывать» английских защитников к их половине поля, не давая им выходить на помощь своим нападающим. Пеле, как и в матче с чехами, демонстрировал удивительную выносливость, успевая всюду. Он играл и на острие атаки, и в полузащите, а иногда даже отходил к своим воротам на помощь Брито и Пиазе.

Было хорошо заметно, что Рамсей не верил в Феликса и в пару центральных защитников бразильской команды. Он был, конечно, прав: Феликс, как уже было сказано, явно не мог оспаривать звание лучшего вратаря чемпионата, Пиаза неуверенно играл головой: сказывалась привычка играть в центре поля, в роли полузащитника, который обычно обрабатывает верхние мячи, принимая их на грудь. Да, Рамсей был прав, организовав дождь навесных передач в центр бразильской штрафной площадки; несколько таких передач едва не окончились голами… Рамсей учел и предвидел все. Все сильные и слабые стороны бразильцев. Возможно, он забыл предусмотреть только одно: их удивительную волевую подготовку, их горячее желание победить. Холодный стратег, строгий математик футбола Алф Рамсей увидел в этом матче, что железная алгебра футбола далеко не всегда может противостоять вдохновению и таланту, которые не положишь на весы, но которые оказывают на команду такое же воздействие, как крошечная примесь вольфрама, превращающая обычное железо в сверхпрочную сталь.

Впрочем, не будем укорять Рамсея. В конечном счете его команда сыграла блестяще, и если бы победитель определялся не по голам, а по очкам, как в матче боксеров, который не заканчивается нокаутом, наиболее справедливым решением была бы, пожалуй, ничья. Оба противника в этом матче века показали все свое удивительное искусство. И если англичане доказали, что они по заслугам носили последние четыре года звание чемпионов, то бразильцы сумели в этом матче доказать, что они имеют право отобрать этот титул у питомцев Рамсея.

Единственный гол, определивший исход «поединка титанов», стал одним из самых красивых голов чемпионата. На 15-й минуте второго тайма, подхватив мяч в средней зоне, Тостао обыграл Лебона и продвинулся к левому углу штрафной площадки, обыгрывая по пути Бобби Мура. Но опытный защитник успел вновь преградить ему путь к воротам. Когда казалось, что атака Тостао «задохнулась», увязнув в плотной обороне англичан, он неожиданно отдал пас на отметку одиннадцатиметрового удара, где его принял и молниеносно обработал Пеле. Еще через мгновение он откинул мяч вправо на выбегавшего Жаирзиньо, который на какую-то долю секунды опередил Купера. В футболе доля секунды решает многое! Бэнкс неожиданно увидел грозного Жаира прямо перед собой и в отчаянном прыжке выбросился ему навстречу, словно кидаясь из окна горящего небоскреба. Поздно! Стремительный и неотразимый удар всколыхнул сетку ворот и поверг в неистовый восторг переполненные трибуны стадиона и миллионы бразильцев, страдавших у экранов телевизоров.

Кстати, по данным печати, количество телезрителей, прикованных к экранам телевизоров, в этот день намного превышало показатель, зафиксированный в день трансляции высадки американских космонавтов на Луне!

Гол в ворота англичан отмечают Тостао, Пеле и Жаирзиньо

Стремясь внести перелом, Рамсей произвел сразу две замены, выпустив на поле Колина Белла и Астла вместо уставшего Бобби Чарльтона и Ли, и дал команду перейти в массированную атаку. И здесь Загало и его подопечные показали себя настоящими гроссмейстерами. Закрыв подступы к штрафной, они перешли к спокойному розыгрышу мяча и к неожиданным контратакам Жаира и Роберто, который заменил Тостао.

Грозовой дождь верховых передач потребовал от Брито сверхчеловеческих усилий. Несколько мячей отразил Феликс; этот матч, пожалуй, был лучшим из сыгранных им в Мексике. Неожиданная ошибка Эвералдо едва не позволила англичанам сравнять счет: получив «в подарок» мяч от левого защитника соперников, Астл умудрился с одиннадцати метров не попасть в ворота. Немного погодя Болл врезал мяч в штангу. Полчаса напряженной схватки закончились безрезультатно. Свисток судьи возвестил победу «би-кампеонов» над чемпионами…

И до, и после этого матча английская пресса упрекала Рамсея в излишней осторожности, в преувеличенной заботе об укреплении обороны и в «беззубости» нападения. На пресс-конференции Рамсей раздраженно сказал: «Разве вы не видели, что мы нападали не меньше бразильцев!..» Он был прав: его команда действительно нападала много и остро, но все же… «Кто не забивает гол, получает его» — гласит старая бразильская футбольная пословица. Рамсей уверял, что нападающая мощь его команды не уступает линиям атаки других ведущих команд, участвовавших в чемпионате. Но безжалостная статистика не подкрепляет утверждения английского тренера. По наблюдениям заслуженного мастера спорта Сергея Шудра, опубликованным в еженедельнике «Футбол» (№ 3,1971 год), сборная Англии в четырех матчах чемпионата нанесла по воротам противника 54 удара, из них 27, то есть ровно половина, попали в цель. В этих встречах англичане забили 4 гола. Иными словами, были забиты 7,4 % мячей от общего количества ударов по воротам. У бразильцев в пяти матчах чемпионата (без учета встречи со сборной Румынии) аналогичные показатели заметно выше: они забили 15 голов, сделав 97 ударов по воротам. Иными словами, 15,6 % ударов по воротам (вдвое больше, чем у англичан!) заканчивались голами!.. И последняя, самая убедительная характеристика: в матчах чемпионата бразильцы в среднем забивали 3,33 гола за игру. У англичан этот показатель сведен к скромной единице…

После матча у отеля сборной Бразилии собрались толпы болельщиков. «Бразил кампеон! Бразил кампеон!» — гремели крики. «Теперь „Золотая богиня“ у нас в кармане!» — кричал какой-то мулат.

— Нет, — сказал Загало. — Борьба только начинается. Мы хорошо начали, это правда. Но для того чтобы не оступиться, нужно до конца сохранить спокойствие. Рано бить в барабаны!

В этот день команда не изменила свой обычный распорядок дня. Ровно в назначенный доктором Лидио Толедо час все двадцать два будущих чемпиона лежали в постелях, стараясь не слушать победные песни, несущиеся с шумных улиц Гвадалахары.

3

Бразилия — Румыния, 3:2.

Гвадалахара, 10 июня 1970 года, 55 тысяч зрителей.

Судья Фердинанд Маршалл (Австрия).

Бразилия: Феликс, Карлос Альберто, Брито, Фонтане, Эвералдо (Марко Антонио — 57), Пиаза, Клодоалдо (Эду — 73), Жаирзиньо, Тостао, Пеле, Пауло Сезар.

Румыния: Адамаке (Рэдукану — 29), Сэтмэряну, Лупеску, Дину, Мокану, Думитру, Нунвайлер, Дембровски, Нягу, Думетраке, Луческу.

Голы: Пеле (19, 65), Жаирзиньо (21), Думетраке (33), Дембровски (82).

Накануне этого матча бразильские газеты, изнемогая от благодушия, смаковали всевозможные варианты прогнозов. Поскольку из четырех команд в каждой группе выходили в четвертьфиналы занявшие первые два места, избыток оптимизма, царивший в Бразилии, был более чем понятен. Громадными буквами «Жорнал до Бразил» печатала: «ГИПОТЕЗА НОМЕР ОДИН: Бразилия классифицируется и выходит на первое место в группе, если в матче со сборной Румынии она победит с любым счетом или сыграет вничью». Далее шли другие гипотезы: на случай проигрыша, на случай неожиданных разгромных результатов в матчах остальных соперников. Бразильцам можно было даже проиграть с разницей не более двух мячей. Лишь крупный проигрыш ставил их под угрозу, да и то в случае убедительной «голеады» в матче англичан с чехами. Поэтому накануне матча не было недостатка во всевозможных слухах о том, что Загало постарается «помочь» румынам и чехам вышибить сборную Англии, о том, что бразильцы выступят вторым составом, дав отдых «титуларес». Загало категорически опроверг эти предположения, заявив задень до матча, что никакие «очковые комбинации» не устраивают его команду, ибо они противоречат духу спортивной борьбы и весьма опасны… «Мы будем бороться с румынами с той же энергией, с которой встречали чехов и англичан».

Первые же минуты матча явились убедительным подтверждением этих заверений: достаточно сказать, что, если Феликс за первые полчаса лишь один раз вступил в игру, взяв дальний удар Луческу, бедняге Адамаке пришлось работать в это время с полной нагрузкой и дважды отправляться за мячом, лежащим в сетке ворот. Мне кажется, что дебют этой партии явился самой наглядной демонстрацией бразильского футбола, которую можно было видеть в мексиканских матчах. Это был действительно гроссмейстерский дебют, разыгранный Загало и его подопечными во главе с «Королем» Пеле с таким спокойным и уверенным мастерством, что при переходе к миттельшпилю и материальное (два гола), и позиционное преимущество будущих «три-кампеонов» не оставляло никаких сомнений в исходе матча. Еще до первого гола, забитого на 19-й минуте, штанги румынских ворот дважды стонали, потрясенные попаданиями Эвералдо и вновь отличившегося Пауло Сезара, который неожиданно для румынских защитников вдруг превратился в этом матче из полузащитника в атакующего форварда, беспрестанно рвущегося к воротам. Гол назревал, и ликующая бразильская торсида уже заключала пари на итоговый размах голеады: одни утверждали, что будет забито не менее пяти голов, другие жаждали крови, требуя как минимум дюжины…

Когда минутная стрелка секундомера отсчитала восемнадцать делений, австриец Маршалл строгим свистком прервал игру: Пеле был снесен метрах в десяти от линии штрафной площадки. После долгих приготовлений, суеты и традиционного отодвигания «стенки» охваченных трепетом румын пробил час: энергично разбежавшись, Тостао прошел сверху над неподвижным мячом, из-за его спины вынырнул Пеле и вонзил мяч в сетку ворот, в правый от Адамаке угол. Это был близнец гола, забитого Ривелино в ворота чехов. Не успела торсида успокоиться, не успели ерзавшие у телевизоров бразильцы осушить по стакану пива в ознаменование первого гола, как мяч вторично влетел в сетку румынских ворот: это был Жаирзиньо, получивший пас слева, от Пауло Сезара, который обыграл Сэтмэряну и, пройдя к лицевой линии, выкинул мяч в центр. 2:0.

После этого румыны решают, что терять уже нечего, и, стиснув зубы, бросаются в атаку. Спустя всего минуту после гола Жаира Думетраке едва не размачивает счет после ошибки Брито. Девять минут спустя он же снова умудряется не забить из выгоднейшей позиции, а еще через две минуты в ворота бразильцев влетает первый мяч. Думетраке, красиво обыграв Брито и воспользовавшись замешательством Фонтаны, посылает мяч в падении в сетку ворот Феликса. 2:1. Игра обостряется. Силовые приемы следуют один за другим. Начинается та фаза встречи, о которой впоследствии с возмущением и негодованием писала вся бразильская пресса, пришедшая к единодушному убеждению, что никогда бразильская команда не играла так слабо в защите, как в этом матче.

Причиной этого был центральный защитник Фонтана, которого Загало должен был выпустить из-за отсутствия двух ведущих полузащитников — Жерсона и Ривелино, которые оправлялись от травм. Вместо Ривелино вновь играл Пауло Сезар, а Жерсона должен был заменить Пиаза, на место которого в центре обороны и был выпущен Фонтана.

Это была единственная ошибка Загало в матчах мексиканского чемпионата. Фонтана — грубый, резкий игрок, заносчивый по характеру, привыкший кричать и командовать на поле, — по мнению большинства спортивных обозревателей, вообще не должен был бы приглашаться в сборную. Его стиль игры, силовой, «отбойный», отнюдь не гармонирует с гибкой и техничной игрой остальных защитников. Фонтана был включен в сборную потому, что предполагалось, что «грубые», напористые европейские нападающие встретят в его лице этакого волнореза, который задаст им перцу.

Игра Фонтаны в матче с румынами показала, сколь ошибочны были эти предположения. Фонтана действительно разрушал и разметал… Но не румынских нападающих, а своих товарищей по команде: его резкие выкрики, его брань, попытки диктовать Брито и остальным защитникам линию поведения на поле дезорганизовали защиту. Впоследствии «Жорнал до Бразил» писала: «После вчерашней игры друзья Загало должны молиться, чтобы он никогда больше не был бы вынужден снова посылать на поле этого парня».

Мяч в воротах Рэдукану!

Впрочем, атакующая линия бразильцев не переставала делать свое дело. В начале второго тайма Пеле заставляет вратаря Рэдукану продемонстрировать все свое мастерство, «вытащив» из угла безнадежный мяч. Затем Пеле снова забивает гол, но… коснувшись мяча рукой. Судья справедливо аннулирует его. Наконец, на 20-й минуте второго тайма потрясенный стадион взрывается бурей оваций после стремительной и изящной комбинации: устроив карнавал финтов на правом фланге, Жанр сквозь лес ног выкидывает мяч верхом на ближнюю штангу. В высоком прыжке Тостао, буквально распластавшись в воздухе, откидывает его пяткой назад, за себя, прямо перед воротами. И Пеле, словно догадавшись, что мяч будет передан именно сюда, бросается ногами вперед и в длинном полете проталкивает мяч в правый от Рэдукану угол ворот.

После этого румыны снова бросаются в атаку, и на 82-й минуте Дембровски забивает гол-красавец, послав мяч головой мимо замешкавшегося Феликса. Финальный свисток судьи Бразилия встречает со вздохом облегчения. На улицах Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу бурлят становящиеся уже традиционными победные карнавалы, а любители статистики сосредоточенно заполняют последние графы таблицы матчей одной восьмой финала. Итог ободряющ: в трех встречах одержано три победы, в том числе одна — над чемпионами мира. Общее соотношение мячей — 8:3.

4

Бразилия — Перу, 4:2.

Гвадалахара. 14 июня 1970 года, 75 тысяч зрителей. Судья Витал Лору (Бельгия).

Бразилия: Феликс, Карлос Альберто, Брито, Пиаза, Марко Антонио, Клодоалдо, Жерсон (Пауло Сезар — 67), Ривелино, Жаирзиньо (Роберто — 78), Пеле, Тостао.

Перу: Рубиньос, Злой Кампос, Фернандес, Чумпитас, Фуэнтес, Чалье, Мифлин, Байлон (Сотил — 52), Перико Леон (Рейес — 57), Кубильпс, Гальярдо.

Голы: Ривелино (11), Тостао (15 и 51), Жаирзиньо (75), Гальярдо (28), Кубильпс (69).

Главу об этом матче можно было бы патетически озаглавить: «ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОСТАО». И поставить жирный восклицательный знак! Никакой ошибки в этом нет, и внимательный читатель, отметивший, что Тостао играл во всех предыдущих матчах, не должен обвинять автора в невежестве. Речь идет о том, что именно в этом матче торсида наконец увидела того, прежнего Тостао, который год назад забил десять (из 23) мячей в шести отборочных матчах. Нельзя сказать, что в играх одной восьмой финала Тостао выступал слабо. Точнее говоря, он искал себя…

Вспомним, что вскоре после отборочных матчей, прославивших его на весь мир, Тостао получил тяжелую травму. Удар в глаз в одном из календарных матчей «Крузейро» вызвал отслоение сетчатой оболочки. Начались бесконечные поездки к виднейшим окулистам США, операции и месяцы вынужденного покоя. Накануне чемпионата Загало был убежден, что Тостао не оправится от травмы, и даже не планировал его включение в основной состав, конструируя линию нападения из Пеле, Жаирзиньо и своего любимца (действительно высококлассного игрока!) Пауло Сезара. В спортивной, да и не только спортивной, прессе страны разгорелась яростная полемика. Подавляющее большинство обозревателей резко критиковало Загало. Некоторые если не поддерживали тренера, то пытались объяснить его осторожность: «Тостао не выдержит тяжелых перегрузок турнира», «Никто не знает, как поведет себя больной глаз после хорошего удара головой», «Тостао будет играть с инстинктивным страхом».

За несколько недель до начала чемпионата хирург, оперировавший футболиста, в последний раз обследовал глаз и заявил, что не видит препятствий для включения своего пациента в команду. Загало продолжал сомневаться, газеты продолжали кричать, торсида требовала возрождения знаменитой «дуплы» Пеле — Тостао. Все это не могло не отразиться на психологии молодого парня. Не то чтобы он боялся или не верил в свои силы… Просто-напросто ему пришлось помимо обычных волнений, выпадающих на долю каждого футболиста, выходящего на поле в матчах мирового чемпионата, нести дополнительный груз эмоций. И, вероятно, именно поэтому в первых трех матчах его мастерство хотя и блеснуло, но не ослепило своей обычной мощью. И именно матч с перуанцами вернул бразильской торсиде их прежнего Тостао: стремительного, неукротимого, вездесущего.

Здесь, правда, следует сделать небольшое пояснение. Уступив давлению общественного мнения и введя Тостао в команду, Загало возложил на него несколько иные задачи по сравнению с теми, которые поручались форварду прежним тренером — Салданьей. Если раньше Тостао отводилась роль бомбардира (Салданья логично предполагал, что основное внимание защитников противника будет отвлечено Пеле и Тостао сможет воспользоваться этим), то теперь он должен был все время маячить перед воротами противника, отвлекая внимание центральных защитников, «вытаскивая» их на себя, освобождая поле действия для Пеле, Жаира и идущих из глубины Ривелино, Жерсона. Загало, таким образом, приносил его в жертву, заставляя делать черновую работу, таскать для своих товарищей по команде каштаны из огня.

С этой ролью Тостао справился не хуже, чем с той, что ему поручалась Салданьей, доказав, что настоящий мастер должен уметь играть по-разному.

Матч с перуанцами во многом напоминал встречу с румынской командой. Особенно в первом тайме. Как и четыре дня назад, бразильцы снова бросились в атаку, подвергнув ворота Рубиньоса затяжному методичному штурму. Как и в матче с румынами, уже на первых минутах застонала штанга перуанских ворот: это был удар Пеле, получившего очередной математический пас вернувшегося в команду Жерсона. И, дополняя сходство с последней партией одной восьмой финала, бразильцы повели 2:0, только это было сделано в еще более короткий срок: сначала на 11-й минуте Ривелино, получив пас от Тостао, отправил его низом в левый от вратаря нижний угол ворот. Ударившись о штангу, мяч ввинтился в сетку…

Спустя четыре минуты после розыгрыша углового Тостао, сыграв «в стенку» с Ривелино, запутал защитника Элоя Кампоса и вратаря Рубиньоса и послал мяч под острейшим углом почти с лицевой линии. После этого, как и в матче с румынами, бразильцы стали играть заметно медленнее, полагая, что с преимуществом в два гола можно позволить себе поберечь силы для полуфинала. И перуанцы сумели воспользоваться этой передышкой: Гальярдо на 28-й минуте забил гол-близнец, почти копировавший гол Тостао. После этого будущие чемпионы вновь бросились в атаку, решив сохранить преимущество в два гола.

Неукротимые волны накатываются на ворота Рубиньоса, который, хотя и не демонстрирует потрясающего мастерства, вынужден призвать на помощь не только свои скромные технические возможности, но и слепую судьбу, которая в первом тайме улыбается ему: еще один удар Пеле приходится в штангу, отскочив от которой мяч попадает прямо в руки вратаря. Может быть, именно везение спасло Рубиньоса от третьего гола до перерыва. Однако во втором тайме чудеса окончились: очередной шквал атак завершился голом — Тостао добил мяч, отскочивший от вратаря, бросившегося в ноги Пеле. 3:1…

И снова бразильцы успокоились, полагая, что они гарантированы от всяких случайностей. Неторопливый розыгрыш мяча, слегка даже меланхоличное развитие уже решенного матча вызвали недовольство на трибунах, которые жаждали крови. На 24-й минуте Кубильяс сильнейшим и точным ударом забивает второй гол в ворота Феликса. И опять бразильцы идут в атаку. Жаир и Тостао проходят среднюю зону, обмениваясь быстрыми пасами в одно касание, затем мяч попадает Ривелино, который по-жерсоновски точным пасом выводит Жаира по левому флангу. Обойдя Элоя Кампоса, а затем вратаря, он аккуратным щелчком укладывает мяч в сетку почти с лицевой линии. Это был пятый гол Жаира из семи, забитых им в Мексике.

…Матч шел к концу, бразильцы выигрывали 4:2. А напротив главной трибуны стадиона «Халиско» на длинной скамье сидел негр, одетый в красную куртку. Захваченные игрой, зрители не обращали на него особого внимания. А ведь этот человек был одним из главных участников этой битвы. Это был Диди, тренер перуанской команды, бывший «би-кампеон», сражавшийся несколько лет назад рядом с Загало и Пеле. Теперь хитрая футбольная судьба развела их в разные стороны и столкнула друг с другом. Что же, даже уйдя с поля побежденным в тот вечер, он имел право считать свою задачу выполненной: его команда, о которой еще год назад футбольный мир знал только понаслышке, стала, без сомнения, самым ярким откровением и сюрпризом чемпионата. Уже сам факт ее участия в турнире, куда она попала после победы над грозной аргентинской командой, был неожиданностью. А ее выход в четвертьфинал после успешных матчей в группе, где были сосредоточены сборные ФРГ, Болгарии и Марокко, впервые в истории перуанского футбола поставил ее в «первую десятку» (или, точнее говоря, восьмерку) лучших команд мира! Да, Диди мог уезжать домой со спокойной совестью: горечь проигрыша, который (Диди это знал заранее!) был неизбежен и неотвратим, смягчалась мыслью о том, что его команда проиграла будущим чемпионам. В этом у Диди уже не было никакого сомнения…

Диди — тренер сборной Перу (1970)

Пока бразильцы расправлялись с питомцами Диди, на трех других стадионах Мексики разыгрывались куда более драматические события. В Толуке хозяева чемпионата — мексиканцы, опьяненные первым голом в ворота сборной Италии, уже видели себя полуфиналистами. Еще бы! Эти итальянцы с грехом пополам выбрались в четвертьфинал, забив в трех матчах всего лишь один гол и умудрившись сыграть вничью даже с более чем скромной командой Израиля. Счастливая иллюзия длилась всего лишь одиннадцать минут, после чего итальянцы, словно сбродив маску, прятавшую их грозное лицо все эти две недели, обрушили на противника ураган атак и выиграли матч со счетом 4:1.

В Леоне, ведя со счетом 2:0, грозная команда Алфа Рамсея, обладавшая, по мнению многих специалистов, лучшей линией защиты среди всех участников чемпионата, умудряется упустить верную победу: после окончания основного времени при счете 2:2 назначается дополнительная получасовка, и бомбардир чемпионата Мюллер забивает третий, решающий, гол!

И, наконец, в Мехико выбывает из чемпионата советская команда: сыграв вничью (0:0) в основное время, уругвайцы добиваются минимального перевеса за четыре минуты до конца дополнительного времени. Этот единственный гол вынуждает сборную СССР покинуть Мексику вместе с прошлыми чемпионами мира — англичанами. А ее соперник — уругвайская «Селесте» — становится очередным противником сборной Бразилии.

5

Бразилия — Уругвай, 3:1.

Гвадалахара, 17 июня 1970 года, 55 тысяч зрителей.

Судья Хосе Мария Ортис де Мендевил (Испания).

Бразилия: Феликс, Карлос Альберто, Брито, Пиаза, Эвералдо, Клодоалдо, Жерсон, Ривелино, Пеле, Тостао, Жаирзиньо.

Уругвай: Мазуркевич, Убимас, Анчета, Матосас, Мухика, Дагоберто Фонтес, Монтеро Кастильо, Хулио Кортес, Кубилла, Манейро (Эспарранго), Моралес.

Голы: Кубилла (18), Клодоалдо (45), Жаирзиньо (75), Ривелино (90).

Рано утром 17 июня маленький пограничный городок Сантана до Ливраменто, расположенный на границе Бразилии и Уругвая, проснулся от рокота военных грузовиков: командование 3-й армии завершало подготовку к предстоящему полуфинальному матчу. В то время как в далекой Гвадалахаре Загало и Хохберг обдумывали план своего поединка, бразильские офицеры разрабатывали свои собственные стратегические схемы, располагая войска вдоль бразильско-уругвайской границы. Если Загало готовился к атаке на своего уругвайского «противника», то его соотечественники — офицеры гарнизона в Сантана до Ливраменто конструировали глубоко эшелонированные рубежи обороны, которые должны были предотвратить повторение кровавых схваток, произошедших в городке ровно двадцать лет назад, в день, когда в финальном матче IV чемпионата мира уругвайская сборная обыграла на «Маракане» хозяев поля и стала чемпионом.

Не будем утверждать, что в этот солнечный июньский день семидесятого года обе страны оказались на грани войны, подобной той, которая произошла в 1969 году между Сальвадором и Гондурасом в ходе отборочных игр. Нельзя не признать, однако, что полуфинальный матч в Гвадалахаре оказался щепоткой соли, брошенной на давние незажившие раны бразильской торсиды, которая лишь сейчас, двадцать лет спустя, получила реальный и долгожданный шанс отвести душу, смыть «кровавое пятно позора».

Более полувека Уругвай и Бразилия являлись друг для друга самыми «неудобными», традиционно трудными футбольными соперниками. Как бы ни складывались их судьбы в международных турнирах, куда бы ни заводили эти команды извилистые пути прихотливой футбольной фортуны, в матчах друг с другом старое соперничество всегда оживало с новой силой, обогащая встречи этих команд яркими эпизодами спортивной борьбы и тяжелыми сценами «виоленсии» — насилия… Вероятно, именно поэтому предстоящий матч с уругвайцами вселял в сердца и души Пеле и его товарищей если не страх, то, во всяком случае, заметное беспокойство. Впрочем, возможен ли вообще ответственный матч без волнения?

Мне вспоминается, как когда-то в интересной в целом статье, опубликованной в одной из советских газет и анализирующей причины неудачи нашей сборной в Мексике, автор обращался к читателю с вопросом: «Когда же перестанут нервничать наши футболисты и начнут вести спортивную борьбу всерьез?». Думается, что этого никогда не случится ни в нашем, ни в каком-либо ином футболе. Потому что большой спорт без волнения, без предстартовой лихорадки, без горячего нетерпения, без беспокойства просто невозможен. Другое дело — умение контролировать такие переживания, зажать их в кулак, подчинить своей воле. Накануне чемпионата бразильские футболисты не скрывали своего волнения, и даже Пеле признал: «Мы все чувствуем себя подготовленными, тренированными и… нервничаем. И эта нервозность хороша, потому что она показывает, что мы чувствуем ответственность, лежащую на наших плечах».

Готовясь к встрече, Хохберг и Загало должны были решить разные, но вполне определенные задачи. Уругвайский тренер, хотя публично не признавал этого, хорошо понимал, что его команда не может идти ни в какое сравнение с бразильской. Играть на равных, попытаться встретить бразильцев в честном, открытом бою было равносильно самоубийству. Помимо кричащего неравенства в технике, помимо явного отсутствия у Хохберга классных нападающих, в его пассив вписывался тяжелый матч с командой СССР, выигранный в дополнительное время. Эти лишние тридцать минут лежали сейчас тяжелой гирей на плечах его игроков. Вместе с тем Хохберг знал, что кое в чем его команда может соперничать с бразильцами. В свой актив он относил, во-первых, всю линию защиты, которая была явно лучше бразильской, и вратаря Мазуркевича, который оспаривал у Бэнкса звание лучшего вратаря чемпионата. Во-вторых, Хохберг надеялся на тот самый традиционный «комплекс неполноценности», появляющийся у любой бразильской команды во встречах с уругвайцами. Исходя из этого, уругвайский тренер и набросал свой простой, но — отдадим ему должное — весьма эффективный план на игру. Главная идея плана была выражена короткой формулой: не дать бразильцам играть! Почти весь матч подопечные Хохберга именно этим и занимались. Они не столько заботились о том, как сыграть самим, сколько стремились помешать сыграть бразильцам. А поскольку техническое превосходство будущих чемпионов было слишком разительно, в ход должны были пойти — и пошли — все допустимые и недопустимые средства. От нудного, бессмысленного держания мяча на своей половине поля до подножек, толчков, грязных приемов, которые должны были вывести соперников из равновесия.