КЛАССИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ

КЛАССИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ

«Наставления в песнях»и«рассуждения»

Древнейшие тексты о тайцзицюань, как уже говорилось, представлены произведениями двух очень разных жанров: так называемыми «наставлениями в песнях» (гэ цзюэ) и «рассуждениями» (лунь). Состояние современного знания о текстологической традиции тайцзицюань таково, что наиболее сбалансированным и объективным способом издания канонического свода этой традиции следует считать параллельную публикацию сочинений обеих категорий. Напомним, что в 1935 г. два знатока тайцзицюань, Цзян Жунцзяо и Яо Фучунь, опубликовали собрание текстов, которое, по их словам, они приобрели у некоего господина Тан Шилиня. Эта рукопись, по утверждению публикаторов, относилась ко времени правления императора Цяньлуна (1736-1795) и была известна им также в ксилографическом издании конца XIX столетия. Данное собрание носило, так сказать, синкретический характер: оно содержало семь «песенных наставлений», сопровождавшихся комментариями, причем последние почти целиком совпадали с помещенным ниже текстом «Канона тайцзицюань», который традиционно приписывают Чжан Саньфэну (шестое наставление имеет заголовок: «Песенное наставление о 13 конфигурациях силы»). Заметим, что последнее наставление отделено от предыдущих двумя прозаическими текстами. Наконец, в своей книге Цзян Жунцзяо и Яо Фучунь присовокупили к рукописи собственные пояснения.

Долгое время Тан Хао, а вслед за ним большинство исследователей считали эти тексты позднейшей компиляцией. Однако сличение «песен» и комментария к ним дает основания полагать, что стихотворные наставления могут содержать более подробные версии тезисов, представленных в «Рассуждении» Ван Цзунъюэ. Кроме того, они помогают объяснить некоторые странности композиции этого классического текста, в которой слишком заметны логические разрывы. Примечательно, что к завершенной в 1919 г. книге Чэнь Синя о тайцзицюань рода Чэнь приложен текст, названный «Песенное наставление учителя из Шаньси, полученное Цзян Фа». Публикация сопровождается пометкой о том, что она основана на версии мастера Ду Юаньхуа из Чжаобао. Данный текст полностью соответствует второй «песне» в публикации Цзян Жунцзяо и Яо Фучуня, но комментарии в нем, как и положено в китайской экзегетической традиции, даются построчно.

Чжао Бинь, Чжао Юбинь и Лу Диминь, авторы наиболее обстоятельных на сегодняшний день исследований истории тайцзицюань семейства Ян, полагают, что первоначально свод канонических сочинений тайцзицюань выглядел именно таким образом: отдельные строки «песенных наставлений» сопровождались комментариями.Это предположение поддержано в недавней публикации Сунь Ичжао. Оно выглядит весьма вероятным, однако смысловой разрыв между «песнями» и комментариями к ним нередко настолько велик, что последние допустимо рассматривать как самостоятельное произведение и, возможно, были таковым с самого начала. Во всяком случае, в предположительно древнейшем собрании текстов о тайцзицюань из Чжаобао, датируемым началом XVIII в., «Рассуждение» фигурирует как самостоятельный текст, тогда как «песни» там отсутствуют. Зато эти песни есть в собрании Хэ Цзинчжи, где они приписываются мастеру Чэнь Цинпину (середина XIX в.).

Есть основания полагать, что вследствие ошибок переписчиков композиция этого комментария-трактата в «цяньлунском списке» оказалась нарушенной, а смысл его отдельных фраз искажен. В частности, согласно предложению Чжао Юбиня, седьмое наставление, которое в книге Цзяна и Яо отделено от предыдущих песен другими сочинениями, поставлено на пятое место. Надо заметить, что среди семи «песен» последняя не только отделена от предыдущих наставлений другими текстами, но и явно отличается от них в жанровом отношении: если первые шесть «песен» написаны семисловным стихом, то последняя «песня» представляет собой, по сути, прозаическое сочинение с разным числом иероглифов во фразе. Примечательно, что в рукописи Хэ Цзинчжи она отсутствует. В собрании текстов о тайцзицюань у Шэнь Шоу она тоже фигурирует как самостоятельное произведение. Очень похоже на то, что она была добавлена к этому самому раннему собранию текстов позднее. Впрочем, Чжао Юбинь склонен считать ее как раз первым, самым ранним текстом, но это не более чем предположение. В данной публикации сохранен традиционный порядок «песен». По мнению же Лу Диминя, тексты, предшествующие седьмой песне, представляют собой комментарии к ней.

Чжао Юбинь и его соавторы, а вслед за ними Лу Диминь предложили новое издание «цяньлунской версии», в которой комментарии соответствуют отдельным строкам. В таком случае текст наставлений можно считать «каноном», а комментарии к нему – «рассуждениями». Впрочем, данная реконструкция также остается чисто гипотетической и не слишком плодотворной в практическом отношении ввиду известной несогласованности «песенных наставлений» и предполагаемою комментария к ним. Остается под вопросом и последовательность появления этих текстов. С уверенностью можно утверждать лишь, что комментарии содержат несколько слоев. Целый ряд суждений в пояснениях к 3-му, 4-му и 5-му наставлениям явно представляют собой позднейшие добавления.

Мы можем заключить, что наставления и так называемые комментарии к ним существовали параллельно, проясняя и дополняя друг друга. Сам факт совмещения песенного и прозаического жанров в одном списке позволяет говорить об изначальной жанровой неоднородности литературы тайцзицюань. В любом случае настоящую публикацию «цянь-лунского списка» нужно считать предварительной. Отметим только, что в оригинале многие иероглифы употребляются по принципу фонетического заимствования – в качестве своего рода тайнописи. В переводе учтены расшифровки этих знаков Цзян Жунцзяо и Яо Фучунем, а также Чжао Юбинем.

Указанные выше обстоятельства побудили автора поместить «Рассуждение о тайцзицюань» дважды: вначале в виде комментария (но в его традиционном виде – как пояснение к «песне» в целом), а затем как самостоятельное произведение с рядом авторитетных комментариев. Цифры в скобках в тексте комментария указывают порядковый номер строки, к которой предположительно относятся данные фразы комментария.

Семь наставлений в песнях

Наставление первое

Следуй движению, доводи до верха, оба бока расслаблены.

Будь полностью собран, ци опущено, держишь пах и ладони.

Грозный голос, вырывается сила, обеими руками опережаешь.

Пять пальцев вгрызаются в землю, верх тела как натянутый лук.

Комментарий: «(1) Пустотный дух достигает верха, ци опускается в Киноварное поле, оба бока расслаблены, тогда в спине будет наполненность. (2) Макушка поднята, в паху округлость, сила в сердце. (3) В растяжении и сжатии, а также в движениях сообразовывайся с внутренним состоянием (пояснение Цзяна-Яо: «растяжением-сжатием своей внутренней силы»). Фигура «семь звезд» выглядит так, словно крутится колесо, в ней только мягкость и нет жесткости. Он не двигается, и я не двигаюсь. Он едва сдвинулся, а я двинулся прежде. (4) От ступней в бедра, от ног в корпус, словно обретаешь в себе единое ци. Как кружится журавль, как кот бросается на мышь. Сила выходит, как стрела слетает с лука, все конечности движутся прямо и ровно, шаги легки и не требуют усилий. Каждый шаг должен быть естествен и размерен».

Наставление второе (согласно версии Ду Юаньхуа)

Шаги легки и одухотворены, дух вобран вовнутрь.

Никогда не допускай разрыва, пестуй единое ци.

Чтобы повернуться влево, надо повернуться вправо,всегда должно быть место пустоты и наполненности.

Желая подняться вверх, устремляйся вниз,тогда вернешься к Небу.

Комментарий: «(1) Как только начинаешь двигаться, все тело должно быть легким и одухотворенным, словно пронизанное одной нитью. (2) Пусть ци бурлит-плещется, дух да будет вобран вовнутрь. Не допускай, чтобы в контакте был избыток или недостаток, никогда не должно быть разрыва в движении. Его корень в ступнях, раскрытие в бедрах, господин в пояснице, форма в пальцах. От ступней к бедрам и к пояснице должно быть полное в себе единое ци. В перемещении вперед и назад нужно владеть импульсом и потенциалом ситуации (в оригинале последнему понятию соответствует термин ши, который переводится в других местах как «сила обстоятельств», «конфигурации силы». – В.М.). Если не овладеть импульсом и потенциалом ситуации, движения будет суетливо-беспорядочны. Корень этого порока нужно искать в пояснице и бедрах. (3) Пустое и наполненное должны быть ясно разделены. В каждом месте должно быть свое пустое и наполненное, и во всяком месте должно быть отдельное соотношение пустого и наполненного. Все тело будто пронизано одной нитью, и нигде нет ни малейшего разрыва. (4) Так должно быть, когда поднимаешься и опускаешься, идешь вперед или назад, поворачиваешься влево или вправо. Все свершается в воле, а не вовне. Если поднимаешься, значит, опускаешься, если идешь вперед, значит, идешь назад, если поворачиваешься влево, значит, поворачиваешься вправо. Если желаешь поднять, прежде устремляешься вниз. Вот так, желая повалить дерево, ломают его ствол у корня. Действуй стремительно, не имея сомнений».

Наставление третье

Держись за Киноварное поле, пестуй внутреннее достижение.

Сила (ци) «хэн» и «хэ» обладает неисчерпаемым чудесным действием.

В движении разделяется, в покое соединяется,сжимается и растягивается.

Соответствуй медленному движению, успевай за быстрым, во всем одна истина.

Комментарий: «(1) Удерживай твердо ци в Киноварном поле и пестуй изначальную форму, тогда сможешь овладеть ударами с придыханием «хэн» и «хэ». (2) Ци прилипает к спине и входит в сухожилия и кости. Покой и движения захватывают все тело. Воля в собирании духа, а не в ци. Если она обращена на ци, то будет застой. Внутри три соответствия, вовне три соответствия. (3) Великий Предел рождается в Беспредельном, матерь Инь и Ян. В движении разделяется, в покое соединяется, ничего лишнего, никакого недостатка, следует за сжатием, соответствует растяжению. (4) Когда противник тверд, а я мягок, это называется уход. Когда противник не в ладах с ситуацией, а я владею ею, это называется прилипанием. Движение быстро – и я так же быстр. Движение медленное – и я следую медленному. Как бы ни менялась обстановка, принцип и природа действия всегда одни и те же. Должно быть понимание внутренней силы, а от понимания внутренней силы восходишь к духовной просветленности. Но только после длительных и упорных занятий это можно непроизвольно постичь».

Из пояснений Цзяна-Яо: «Изначальная форма – это обращение света назад, тогда от Посленебесного вернешься к Прежденебесному, и Изначальная форма не будет рассеиваться. Когда на выдохе опускаешься и растягиваешься, получается звук «хэн», а звук «хэ» соответствует вдоху и сжатию, когда мы встречаем противника».

Комментарий переводчика: Возгласы «хэн» и «хэ» применяются в так называемой «силе-цзинь, передаваемой по воздуху» (линкунцзинь). «Чудесное действие» есть высшая форма гунфу, вершина спонтанности, чистая «таковость» существования, о которых сообщает устное наставление: «когда нет воли, будет чудесное действие».

Наставление четвертое

То скрыт, то являешь себя, в нападении растягиваешься.

Даже перышко не может опуститься, становишься вместилищем Пути.

Прием быстрый или медленный – все не так, как кажется.

Четырьмя унциями отбрасываешь тысячу фунтов вот мастерство.

Комментарий: «(1) Не отклоняешься в сторону, то скрываешься, то являешь себя. Если левая сторона наполнена, то правая пуста, а если правая сторона под весом, то правая сторона становится легкой. Если смотреть вверх, то кажешься еще выше. Если смотреть вниз, то кажешься еще глубже. Когда противник наступает, кажется, что ты еще дальше от него. Когда он отходит назад, кажется, что ты еще ближе к нему. (2) Даже перышко нельзя положить, даже мошка не может сесть. Противник не может знать меня, и только я знаю противника. Дух геройский: не нахожу вокруг достойных меня. Но всего достигаю постепенно и по порядку. (3) Побочных школ в этом искусстве очень много. Хотя приемы их неодинаковы, но всюду сильные одерживают верх над слабыми, нерасторопные уступают тем, кто движется стремительно. Все это естественное умение, данное от рождения, а не то, что приобретается учением. (4) Слова о том, что «четырьмя фунтами отбрасывают тысячу пудов», говорят о победе без применения физической силы. Глядя, как один старик усмиряет целую толпу, не можешь не задаться вопросом, как это получается. Стоишь как весы, крутишься как тележное колесо. Если под весом одна сторона, то всегда успеваешь, а при двойном весе становишься неповоротлив. Всякий раз, когда кто-то после многих лет занятий не может добиться успеха, причина в том, что он не уразумел порочность двойного веса. Чтобы устранить этот порок, нужно четко различать Инь и Ян. Прилипание есть также уход, а уход есть также прилипание. Инь не отходит от Ян, а Ян не отходит от Инь. Инь и Ян друг друга поддерживают – вот откуда происходит понимание внутренней силы. Обретя понимание силы-цзинь, познаешь все больше тонкостей искусства. В этом безмолвном понимании, нащупывая истину, приходишь постепенно к тому, что следуешь велениям сердца. Основа же такова: оставь себя, следуй другому, большая ошибка в том, что отвращаются от близкого и следуют далекому. Это называется «промахнуться в начале на вершок и в конце отклониться от цели на тысячу верст». Учащийся должен усердно в это вникнуть.

В этих суждениях каждая фраза чрезвычайно важна, нельзя пропустить ни одного слова. Люди несообразительные понять их не смогут. Учителя былых времен не желали легкомысленно передавать тонкости смысла и не только тщательно отбирали учеников, но и следили за тем, чтобы их старания не пропали даром».

Наставление пятое

Предел мягкости есть также предел твердости, и достигаешь пустотной одухотворенности.

Вращаешься, словно наматываемая шелковая нить,в каждом месте есть ясное сознание.

Растягиваешься и сжимаешься – вот настоящий секрет. Улучив момент, бросаешься, как кошка.

Комментарий: «В пределе мягкости достигаешь и предела твердости. Если можешь правильно дышать, сможешь быть одухотворенно-подвижным. Ци питается по прямой и не терпит ущерба, сила-цзинь приходит в избытке, когда накапливается через свертывание. Воля всегда направлена на дух, а не на ци. Если она будет в ци, то не будет силы. А если она не будет сосредоточена на ци, то будет чистый булат. Ци обращается как тележное колесо, а поясница подобна тележной оси. Как будто расслаблен, а не расслаблен, вроде бы вот-вот раскроешься, а не раскрываешься. Внутренняя сила прерывается, а воля не прерывается. Нить как будто прерывается, но в действительности тянется дальше. Сердце – командующий, ци - сигнальный флаг, поясница – войсковое знамя. Сначала учись растягиваться, потом учись сжиматься. Так можно постичь секрет искусства. Сказано еще: «сначала в сердце, потом в теле». Живот расслаблен и покоен, ци входит в кости, дух безмятежен, тело расслаблено, всякий момент бдишь в сердце, в каждом движении движется все, в каждый момент покоя покоится все. В движении уходишь и возвращаешься, ци прилипает к спине и оседает в позвонках. Внутри дух незыблем, вовне облик безмятежно-покоен. Идешь, как ходит кошка, внутренняя сила движется, раскручиваясь, как наматываешь шелковую нить».

Наставление шестое

Пэн, люй, цзи, анъ: четыре удара сторонам квадрата. Цай, ле, чжоу, као исполняются по четырем углам. Цянь, кунь, чжэнъ, дуй: вот Восемь триграмм. Вперед, назад, влево, вправо, центр: вот Пять стихий.

Комментарий: «Длинный кулак – как Длинная река и Великая река: течение вод в них вовек не прерывается. Тринадцать позиций таковы: пэн, люй, цзи, анъ, цай, ле, чжоу, као - это Восемь триграмм. Вперед, назад, влево, вправо и неподвижность в центре – это Пять стихий. Вместе они составляют тринадцать позиций. Пэн, люй, цзи, анъ суть триграммы Кань, Ли, Чжэнь и Дуй и четыре стороны квадрата. Цай, ле, чжоу, као суть триграммы Цянь, Кунь, Гэнь, Сюань и четыре угла. Вперед, назад, влево, вправо и центр суть Вода, Огонь, Металл, Дерево, Земля.

Выше помещены сочинения патриарха Саньфэна. Они для тех, кто желает стать героем всего Поднебесного мира, продлить свои годы, украсить себя долголетием, а не перенимать только верхушки искусства».

Канон тайцзицюань.

Приписывается Чжан Саньфэну

Примечание переводчика: В школах Чэнь и Ян данный текст традиционно считается древнейшим сочинением по тайцзицюань. Предание называет его автором легендарного основоположника тайцзицюань Чжан Саньфэна, но многие современные исследователи выражают сомнения на этот счет. Ян Чэнфу в первом издании своей книги назвал его создателем своего деда Ян Лучаня, в школе У эта роль отводится основоположнику школы У Юйсяну. И то, и другое мнение – явная мистификация. Ван Синьу дал ему заглавие «Рассуждение о длинном кулаке Великого Предела», У Тунань – «Тайные наставления о применении мастерства в тайцзицюань», Тан Хао – «Рассуждение о тринадцати фигурах силы». В любом случае перед нами одно из важнейших классических сочинений в жанре трактата, претендующих на описание искусства тайцзи в его систематической полноте. В разных рукописных списках оно именуется то «каноном» (цзин), то «рассуждением» (лунь), и этот разнобой перешел и в современные публикации.

В традиции школы Чжаобао данный текст именуется «рассуждением» или «рассуждением о применении мастерства», и приписывается не менее легендарному основателю школы Цзян Фа, который в Чжаобао считается учеником Чжан Саньфэна.

Заключительный пассаж, отделенный звездочкой, нередко фигурирует как отдельный текст. Во многих современных публикациях ему дан заголовок «Разъяснение названия тайцзицюань». В манускриптах из Чжаобао он представляет собой заключительную часть «Рассуждения о Тайцзицюань». Есть свидетельства, которые позволяют считать автором этого текста или, по крайней мере, его редактором У Юйсяна.

В предлагаемом ниже переводе учтены мнения старых (до 40-х годов XX в.) мастеров тайцзицюань.

С первого же движения все тело должно быть легким и одухотворенным. В особенности же нужно двигаться так, чтобы движения были как бы пронизаны одной нитью.

Пусть ци бурлит-плещется, а дух да будет вобран вовнутрь. Нельзя ни нажимать на противника, ни терять контакт с ним, нельзя прерывать действие или задерживаться. Корень – в ступнях, раскрытие – в бедрах, господин – в пояснице, форма – в ладонях и пальцах. От ступней до бедер и далее до поясницы все составляет одно целое, пронизанное ци. Выступаешь ли вперед или отступаешь назад – всегда можешь овладеть импульсом и потенциалом ситуации.

Когда же не можешь овладеть импульсом и потенциалом ситуации, тело движется беспорядочно, то причину этого нужно искать в пояснице и бедрах.

Вверх и вниз, налево и направо, вперед и назад – все движения непреложны. Все они исходят из воли и не имеют отношения к чему-либо внешнему.

Если поднимаешься – значит, одновременно опускаешься. Если поворачиваешься влево – значит, одновременно поворачиваешься вправо. Если идешь вперед – значит, одновременно отступаешь назад. Но если воля побуждает подниматься, то нужно одновременно иметь волю опускаться вниз.

Вот так, приподнимая противника в воздух и присовокупляя к этому переламывающую волю, можно сделать так, что он будет отсечен от своего корня. Тогда, вне всякого сомнения, он тотчас рухнет на землю.

Пустое и наполненное нужно очень четко разделять. В каждое мгновение есть свое пустое и свое наполненное. Всегда и во всем есть определенное соотношение пустоты и наполненности. Все члены тела должны быть словно пронизаны одной нитью так, чтобы в движениях не было ни малейшего разрыва.

* * *

Это именуется также «Длинный кулак». Еще одно название – «Тринадцать фигур силы».

Длинный кулак – это как Длинная река и великое море: течение вод в них вовек не прерывается.

Тринадцать способов применения силы суть таковы: Пэн, Люй, Цзи, Ань, Цай, Ле, Чжоу, Као – вот Восемь Триграмм. Наступление, отступление, взгляд влево и вправо, упокоенность в середине – вот Пять Фаз.

Пэн, Люй, Цзи, Ань – это триграммы Кань, Ли, Чжэнъ, Дуй – таковы Четыре Стороны. Цай, Ле, Чжоу, Као – это триграммы Цянь, Кунь, Гэнь, Сюнь – таковы Четыре угла. Наступление и отступление, взгляд влево и вправо и упокоенность в середине – таковы Металл, Дерево, Вода, Огонь, Земля.

«Канон тайцзицюань»с комментариями

С первого же движения все тело должно быть легким и одухотворенным. В особенности же нужно двигаться так, чтобы движения были как бы пронизаны одной нитью.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Если не применять грубую силу посленебесного состояния, то все тело будет само по себе легким и одухотворенным. «Как будто пронизанные одной нитью» означает: тянется, не прерываясь. Если нет ощущения тянущейся нити, значит, случился разрыв. В таком случае человек словно зависает в пустоте».

Дополнительный комментарий: Ши Дяомэй отмечает, что в сочетании знаков цзюй-дун в оригинальном тексте первый иероглиф обозначает движения конечностей, а второй – движения корпуса. Западные переводчики по-разному передают первый знак фразы, означающий буквально «один», «как только», «всегда»: одни предпочитают говорить о «каждом движении», другие – о «всех движениях». Однако было бы правильнее говорить «с первого движения». Иероглиф «одухотворенный» (лин) китайские толкователи единодушно связывают с духовной чувствительностью. Согласно Ван Синьу, речь идет об «отсутствии застоя» в движениях, так что «от одного движения можно перейти к неисчерпаемому разнообразию движений». Сюн Янхэ и Цзоу Кайшэн называют «легкость и одухотворенность» качеством движений, когда «снла-цзинъ исходит из Киноварного поля».

Касательно последней фразы иностранные переводчики делают акцент либо на «связанности вместе» тела (Л. Суэйм), либо на его «проходимости» (А. О. Милянюк). Оставляя в стороне литературное качество такого перевода, надо признать, что оба варианта не совсем точны. Имеется в виду преемственность, проницаемость пустотного пространства или связанность нитью, которая отсутствует в предметном мире. Предложенный здесь вариант перевода, не будучи вполне удовлетворительным, указывает на фундаментальный для практики тайцзицюань образ «тянущейся нити». Ли Шоуцянь отмечает, что, если внутренняя сила прерывается, противник может «воспользоваться образовавшейся пустотой и войти в твое пространство». Дело в том, что действие внутренней силы подобно взрыву: малейшее прикосновение к телу мгновенно вызывает как бы взрыв этой силы, так что мастер тайцзицюань всегда надежно защищен от нападения. Фольклор тайцзицюань изобилует рассказами о том, как какой-нибудь молодой хулиган, желая оттолкнуть старого мастера тайцзицюань, сам отлетает от него, словно мяч, ударившийся о стену (в действительности в роли мяча выступает как раз мастер тайцзицюань).

Пусть ци бурлит-плещется, а дух да будет вобран вовнутрь.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Когда ци бурлит-плещется, в ней нет разрывов. Когда дух вобран вовнутрь, в нем нет смятения».

Дополнительный комментарий: Перевод первой части фразы сопряжен с почти непреодолимыми трудностями. Наибольшую трудность представляет сочетание гу-дан. Иероглиф гу означает барабан и в даосской традиции относится к различным методикам укрепления, активизации, так сказать, будирования ци. В современном языке в качестве глагола он имеет значение «поощрять», «подбодрять». Ян Чэнфу оставляет это понятие без разъяснения, отмечая только, что оно имеет отношение к собиранию ци в Киноварном поле. Ученик Ян Чэнфу Сюн Янхэ, не вдаваясь в детали, указывает, что речь идет о способе растекания ци из Киноварного поля. Современный мастер Чжун Чжэньшань соотносит понятие гу-дан с циклом «раскрытия-сжатия» и «вдоха-выдоха»: один вдох и выдох составляют, так сказать, один цикл действия гу-дан. Ли Шоуцянь говорит просто: «нет разрывов». Согласно Чжэн Маньцину, речь идет о «взаимной активизации ци Киноварного Поля и ци, поступающего из воздуха», отчего мастер тайцзицюань способен как бы «плыть на суше». Другие комментаторы уже более конкретно поясняют, что речь идет о последствиях принятого в тайцзицюань диафрагментального дыхания, которое обеспечивает наполненность тела ци, подобно тому, как – мы можем домыслить – барабан наполнен воздухом. С гулом барабана действие ци роднит также присущая ему тугая вибрация. Впрочем, сравнение с барабаном, несмотря на присутствие этого знака в оригинале, не свойственно китайским толкованиям. Уместно сравнение с тем, как в большой емкости плещется вода (пояснение Дун Инцзе). Более точный образ предлагает ученик Чжэн Маньцина Цай Чжаоци: «как круги расходятся по воде от брошенного в нее камня». Поучительно также сравнение действия гу-дан с тем, как закипает вода. Не будем забывать, что действие внутренней силы носит взрывной характер. Характерно суждение Ван Синьу, который дает сочетанию «бурлит-плещется» глосс «тряска» и поясняет: «ци под давлением дыхания поднимается вверх и течет сквозь внутренние органы, сообразуясь с внешними движениями, так что внутреннее и внешнее совпадают». У Гунцзао также дает самое общее определение: «Когда волей ведется ци, посредством ци движется тело, тогда рождается внутренняя сила, которая бурлит-плещется». У Гунцзао называет ее просто «совокупной силой». Ши Дяомэй замечает по поводу последней части фразы: «Сердце, семя и ци взаимно оберегают друг друга в Киноварном поле». Пояснение Цзоу Кайшэна: «Гу-дан означает: ци растекается сообразно с дыханием из Киноварного поля и циркулирует в теле ведомое волей». Заметим, что в даосской школе Лунмэнь существует способ дыхания гу-дан, который проявляется в непроизвольной вибрации живота и отчасти корпуса. Речь идет об одном из способов укрепления ци. Даосский комментатор Лю Сычуань соотносит данное правило с определенной фазой медитации, соответствующей предельной наполненности тела ци, когда последняя поднимается в верхнюю часть головы и начинается выдох. В этот момент подвижник слышит в себе звук, отдаленно напоминающий клокотанье или вибрирующий гул барабана. Присутствие в тексте понятия гу-дан свидетельствует о том, что его автор был посвящен в медитативные упражнения даосов (вспомним, что У Тунань определял это произведение как «тайное наставление»). Однако в тайцзицюань гу-дан применяется как способ действия внутренней силы, которая предполагает собранность ци в Киноварном поле, а сама имеет взрывной и вибрационный характер, распространяясь как бы волнами по спирали. Глагол «плещется» указывает на эту волновую природу удара, наносимого изнутри вовне (ср. у А. С. Пушкина: «… волны, плеснувшей в берег дальний»). Ср. также словосочетание гу-дан с выражением «вскипает привольно» (тэн жань) в «Песни о 13 конфигурациях силы» (см. ниже). Заметим, что вторая часть фразы составляет с этим выражением антиномический параллелизм, так что здесь позволительно сказать ци… выплескивается». А. О. Милянюк попытался передать указанные оттенки оригинального смысла, но сделал это несколько неуклюже: «Ци должна следовать вибрациями». Перевод Л. Суэйма: «Ци должна пробудиться и вибрировать». Немецкий переводчик Р. Ландманн предлагает более отвлеченную версию (навеянную, возможно, толкованием Чжэн Мань-цина): «привольно плывет». Прежний вариант перевода, принадлежащий автору этих строк, – «растекается привольно».

Нельзя ни нажимать на противника, ни терять контакт с ним, нельзя прерывать действие или задерживаться.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Надавливать при соприкосновении или терять контакт, прерывать действие или задерживаться – вот четыре обстоятельства, не позволяющие достичь совершенства. Все это – причины поражения».

Дополнительный комментарий: Согласно Ван Синьу, имеются в виду сумбурные, отклоняющиеся от правильной траектории движения, или, как замечает Ши Дяомэй, движения, не осуществляющиеся по сфере. Непрерывный, но как бы неощутимый, отсутствующий контакт без нажима и без разрыва – первое правило тайцзицюань.

Корень – в ступнях, раскрытие – в бедрах, господин – в пояснице, форма – в ладони и пальцах. От ступней до бедер и далее до поясницы все составляет одно целое, пронизанное ци.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Чжуан-цзы сказал: «У древних людей дыхание шло из пяток». В тайцзицюань дыхание глубокое и долгое. Вверху достигает макушки, внизу достигает ступней. Поэтому корень перемен находится в ступнях, через бедра достигает поясницы, а от поясницы проникает в ладони и пальцы. Так образуется пространство единого ци. Поэтому в тайцзицюань сила ударов руками происходит не из рук, а из пятки, но люди этого не понимают. Руки вверху, ноги визу, поясница в середине: все друг другу соответствует. Так можно непроизвольно овладеть импульсом и потенциалом ситуации». Дополнительный комментарий: В оригинале говорится: «его (или их) корень…» и т. д.Б. Ло и др. подставляют в эту фразу слово «движение». Большинство же толкователей полагают, что речь идет о силе-цзинь, тем более что эта сила движется вверх и выходит из ладоней и пальцев. Между тем еще Ван Синьу и Чэнь Цзичжоу резонно предположили, что здесь имеется в виду триединство воли, ци и силы-цзинъ. Отсутствие существительного напоминает об особой без-предметности языка традиции тайцзицюань и обусловленной этим обстоятельством особого рода целомудренной недоговоренности, так свойственной китайской классической литературе. Ли Шоуцянь говорит о «едином ци», наполняющем тело с головы до пят.

Выступаешь ли вперед или отступаешь назад – всегда можешь овладеть импульсом и потенциалом ситуации. Когда же не можешь овладеть импульсом и потенциалом ситуации, тело движется беспорядочно, то причину этого нужно искать в пояснице и бедрах.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Не владеть импульсом и потенциалом ситуации означает, что руки двигаются, а поясница и бедра не двигаются. В таком случае в руках будет только физическая сила, позы же будут беспорядочны. Поэтому, когда нет реальной силы, нужно от сердца приводить в движение поясницу и бедра».

Комментарий Ши Дяомэя: «Нужно уметь распознавать действия противника, и будешь всегда владеть инициативой. Секрет овладения импульсом и потенциалом ситуации целиком заключен в пояснице и бедрах. Они должны действовать в полном согласии, чтобы шаги и движения корпуса полностью совпадали».

Комментарий Цзоу Кайшэна: «Я повсюду полон в себе, использую пустоты в противнике и двигаюсь сообразно требованиям момента, только и всего».

Дополнительный комментарий: «Импульс» (цзи) указывает на исток жизненных метаморфоз, познание которого является условием гун-фу как просветленного действия. В даосской литературе данный термин употребляется в словосочетаниях «глубинный импульс», «жизненный импульс», «небесный импульс», «сокровенный импульс». Понятие «потенциал обстановки» (ши) в других контекстах переводится как «конфигурация силы», «сила обстоятельств». Речь идет о виртуальной неизбежности грядущего, подобной неотвратимости грозы в предгрозовом затишье. Л. Суэйм переводит данную формулу как «благоприятная возможность и стратегическое преимущество». Б. Ло и др. предлагают, вероятно, слишком упрощенный вариант: «чувство времени (timing) и позиция». С этим толкованием сходен еще менее точный перевод А.О. Милянюка: «поймать момент, занять позицию».

Вверх и вниз, налево и направо, вперед и назад – все движения непреложны. Все они исходят из воли и не имеют отношения к чему-либо внешнему.

Если поднимаешься – значит, одновременно опускаешься. Если поворачиваешься влево – значит, одновременно поворачиваешься вправо. Если идешь вперед – значит, одновременно отступаешь назад.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Когда желаешь подниматься или опускаться, поворачиваться влево или вправо, идти вперед или назад, все движения должны исходить из поясницы и ступней. Тогда сможешь действовать согласно воле. Когда действуешь поясницей и ступнями, имея внутри знание себя и знание противника, тогда в тебе действует воля следования импульсу и соответствия переменам. Если движения исходят из поясницы и ступней, а воли нет, то получатся только беспорядочные движения».

Дополнительный комментарий: Отметим, что так называемая воля всегда превосходит внешние движения и даже действует наоборот, т.е. имеет характер возвращения и ухода в глубину. Вот почему, помимо прочего, действие воли противоположно физическому усилию, но опережает все внешние проявления и обладает безупречной действенностью. Последняя возможна потому, что среда действия внутренней силы – цельность «единого ци».

Но если воля побуждает подниматься, то нужно одновременно иметь волю опускаться вниз.

Вот так, приподнимая противника в воздух и присовокупляя к этому переламывающую волю, можно сделать так, что он будет отсечен от своего корня. Тогда, вне всякого сомнения, он тотчас рухнет на землю.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Здесь говорится о том, каким образом в схватке следовать импульсу и соответствовать переменам, бесконечно возвращаясь в движении по сфере и оставаясь непостижимым для других, ибо они видят только одно и не видят другого, а потом бывают повергнуты в смущение. Вот тогда я могу применить внутреннюю силу».

Дополнительный комментарий: Воля имеет бытийственную глубину, она несет в себе свою противоположность, и каждое ее действие сопровождается противодействием. Иллюстрацией ко второму абзацу может служить последовательность фигур силы в парных упражнениях:отсечение противника от его «корня», достигаемое в ударе люй, завершается резким ударом строго вперед.

Пустое и наполненное нужно очень четко разделять. В каждое мгновение есть свое пустое и свое наполненное. Всегда и во всем есть определенное соотношение пустоты и наполненности. Все члены тела должны быть словно пронизаны одной нитью так, чтобы в движениях не было ни малейшего разрыва.

Комментарий Чэнь Вэймина: «В схватке надлежит четко разделять пустое и наполненное. Хотя пустое и наполненное нужно четко разделять, определяются они исходя из всеобъемлющего видения воли. Если противник наполнен, то я пуст, а если он пуст, то я наполнен. Наполненность может вдруг стать пустотой, а пустота – наполненностью. Тогда противник не сможет знать меня, а я буду знать противника и непременно одержу победу. Слова о том, что все члены тела должны быть словно пронизанными одной нитью, указывают на умение разделять пустое и наполненное. Тогда в моих движениях не будет усилий, и моя стойка будет устойчива, как гора Тайшань. В таком случае все во мне будет составлять одно целое, и я буду подобен «змее с горы Чаншань»: если ее ударить по голове, она бьет хвостом, если ее ударить по хвосту, она бьет головой, а если ее ударить посередине, она бьет одновременно головой и хвостом¹. Вот что называется одухотворенной легкостью».

Это именуется также «Длинный кулак». Еще одно название «Тринадцать, фигур силы».

Комментарий переводчика. Эпитет «длинный» китайские комментаторы понимают как указание на непрерывность движения в тайцзицюань. В оригинале в конце фразы употреблен термин ши - одно из ключевых понятий китайской стратегии и политической теории. Оно настолько самобытно и многозначно, что не имеет в этой книге общепринятого варианта перевода и переводится в зависимости от контекста также как «сила обстоятельств», «потенциал ситуации», «конфигурация силы». В западной и русской литературе оно передается обычно словом «поза», «позиция», роsturе, роsitiоп. Этот перевод едва ли можно считать удовлетворительным, поскольку он плохо передает динамическую по своей сути природу этой реальности, объединяющей действительное и виртуальное измерения бытия. Как замечает современный тайваньский автор Янь Жушань, «фигура силы – это превращения силы ци».

¹ Образ «змеи с горы Чаншань» (по своим истокам мифологический) заимствован из китайского военного канона «Сунь-цзы». Он выступает своеобразной аллегорией органичной, подлинно живой цельности, свойственной бодрствующему сознанию. В традиции тайцзицюань это состояние именуется «одухотворенной легкостью».

Длинный кулак – это как Длинная река и великое море: течение вод в них вовек не прерывается.

Тринадцать способов применения силы суть таковы: Пэн, Люй, Цзи, Ань, Цай, Ле, Чжоу, Као – вот Восемь Триграмм. Наступление, отступление, взгляд влево и вправо, упокоенностъ в середине вот Пять Фаз.

Пэн, Люй, Цзи, Ань – это триграммы Кань, Ли, Чжэнъ, Дуй – таковы Четыре Стороны. Цай, Ле, Чжоу, Као – это триграммы Цянь, Кунъ, Гэнъ, Сюнь – таковы Четыре угла. Наступление и отступление, взгляд влево и вправо и упокоенностъ в середине – таковы Металл, Дерево, Вода, Огонь, Земля.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Первоучитель Чжан Саньфэн с горы Уданшань хотел, чтобы в Поднебесном мире были выдающиеся мастера и люди могли продлить свои годы, украсить себя долголетием, а не перенимали только верхушки искусства».

Примечание переводчика: Комментарий Чэнь Вэймина почти дословно воспроизводит заключение к помещенным выше «наставлениям в песнях». Эта же фраза фигурирует в рукописи мастера школы Чжао-бао Ван Боцина, жившего, по преданию, еще в начале XVIII в. В книге Ван Боцина последние два абзаца приведенного «Канона» фигурируют как отдельное сочинение, озаглавленное: «Фигуры силы тайцзицюань». Традиция приписывает его Чжан Саньфэну. Эта атрибуция была отвергнута Тан Хао, но в последнее время энергично поддержана Ли Шижу-ном и мастерами в традиции Чжаобао. Наконец, Ли Шоуцянь утверждает, что в роду Ян практиковали особый комплекс упражнений, который имел название «Длинный кулак», но основывался на тех же принципах, что и другие комплексы.

Рассуждение о тайцзицюань.

Приписывается Ван Цзунъюэ

Этот небольшой, состоящий из 366 иероглифов трактат является важнейшим и, безусловно, самым известным из классических сочинений о тайцзицюань. Он породил множество толкований в специальной литературе. Во многих изданиях именно этот текст именуется «каноном». Его атрибуция такой загадочной личности, как Ван Цзунъюэ, остается, конечно, сомнительной, но доказать ложность традиционной точки зрения современные текстологи тоже не смогли. Отдельный вопрос составляет

¹ В списке Сюя это сочинение также названо «Канон тайцзицюань». В некоторых современных изданиях оно публикуется вместе с помещенным выше текстом «Канон тайцзицюань».

композиционное и лексическое единство памятника. Еще У Тунань заметил, что данный текст лишен композиционного единства и представляет собой цепочку самостоятельных афоризмов, местами связанных друг с другом по принципу антиномического параллелизма – очень характерный прием китайской классической словесности. Замечание У Тунаня подкрепляет мнение Чжао Биня о том, что первоначально эти высказывания служили комментарием к «песенным наставлениям». Сюй Чжэнь предложил разбить весь текст на восемь частей, определив их следующим образом 1. Вводная фраза, содержащая общее определение тайцзицюань. 2. Принципы применения тайцзицюань. 3. Уровни мастерства в тайцзицюань. 4. Методика занятий в тайцзицюань и применения внутренней силы. 5. Преимущества тайцзицюань перед другими стилями боевого искусства. 6. Основные правила и пороки практики тайцзицюань. 7. Способы устранения недостатков в практике тайцзицюань. 8. Общее заключение. Для удобства чтения переводчик следует разбивке текста по Сюй Чжэню.

Трудно сказать, в какой степени подобная композиция является сознательным или бессознательным подражанием восьмичастной структуре экзаменационного сочинения в старом Китае. По мнению У Вэньханя, такое сходство действительно прослеживается: отдельные части «Рассуждения» как бы воспроизводят порядок изложения, принятый в экзаменационных сочинениях. Во всяком случае его автор владел азами традиционной книжности, но не хотел – или не мог – принести описание реального опыта в жертву условностям изящной словесности.

По мнению – весьма произвольному – Жуань Цзичэна, данное сочинение посвящено духовному состоянию в практике тайцзицюань.

Данный памятник дошел до нас в нескольких списках, в которых имеются несущественные и поэтому не отмеченные в переводе разночтения.

Великий Предел рождается в Беспредельном, импульс движения и покоя, мать Инь и Ян.

В движении разделяются, в покое соединяются.

Не делай ничего лишнего, не допускай никакого недостатка; следуй сгибам-наклонам и тотчас распрямляйся.

Когда противник действует жестко, а я мягко, это называется уступанием.

Когда мне двигаться удобно, а противник в стесненном положении, это называется примыканием.

Когда он двигается быстро, откликаешься столь же быстро.

Когда он двигается медленно, следуешь столь же медленно.

Движения бесконечно изменчивы, но принцип – как одна пронизывающая их нить.

Досконально усвоив правильные движения, можно постепенно идти к пониманию внутренней силы-цзинь, а от понимания силы-цзинь можно перейти к духовной просветленности. Но достичь этого можно только благодаря длительным занятиям, постигнуть это в один присест невозможно.

В пустоте внутренняя сила восходит к верху, ци опускается в Киноварное поле.

Не отклоняйся в сторону, внезапно скрываешься, внезапно проявляешься.

Если подвергся нападению с левой стороны, то делай пустой левую сторону. А если нападают справа, то делай пустой правую сторону.

Противник хочет опрокинуть меня назад – а я ухожу как бы еще выше. Противник хочет нагнуть меня вниз – а я ухожу как бы еще ниже.

Когда противник наступает, кажется, что ты еще дальше от него. Когда он отходит назад, кажется, что ты еще ближе к нему. Перышко не может опуститься, мошка не может сесть. Противник не может знать меня, только я знаю противника, и среди всех героев мира мне нет равных.

Такая доблесть вырастает из того, о чем было сказано выше. В мире есть множество побочных школ боевого искусства. Хотя используемые в них приемы неодинаковы, они не выходят за рамки того, что сильные побеждают слабых, а неповоротливые уступают ловким, сильные одерживают верх над слабыми, а те, кто уступают в скорости движения рук, в схватке терпят поражение. Все это происходит из врожденных естественных способностей, а не от усердного изучения свойств силы.

Если вникнуть в слова: «четырьмя унциями опрокинуть тысячу фунтов», то станет ясно, что победу одерживают не посредством физической силы.

Когда один старик семи-восьми десятков лет может противостоять целой толпе, разве можно такого достичь только за счет скорости?

Стоишь как коромысло весов, хранящее равновесие. Подвижен, подобно свободно вращающемуся колесу телеги. Когда смещаешься в сторону и даешь себе опуститься, сможешь следовать.

При двойной тяжести будешь неповоротлив.

Каждый раз, когда после многих лет занятий учащийся не научился отводить и рассеивать силу противника, а сам находится под его контролем, это означает, что он еще не уразумел пороков двойной тяжести.

Тот, кто хочет избежать этих пороков, должен знать принцип взаимопроникновения Инь и Ян. Примыкание – это уступание, а уступание – это примыкание. Инь не отходит от Ян, а Ян не отходит от Инь. Инь и Ян друг друга восполняют, и от этого приходит понимание силы-цзинь.

Если иметь понимание силы-цзинь, то чем больше занимаешься, тем глубже проникаешь в секреты мастерства. В безмолвии лелея знание, постигай все тонкости искусства. Так постепенно дойдешь до состояния, когда «непроизвольно следуешь велениям сердца». Основа в том, чтобы оставить себя и следовать другому. Многие же по ошибке оставляют близкое и гонятся за далеким.

«Рассуждение о тайцзицюань» с комментариями

1.

Великий Предел рождается в Беспредельном, импульс движения и покоя¹, мать Инь и Ян.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Великий Предел изначально не имеет предела. Великий Предел в каждой точке разделяется на пустое и наполненное, Инь и Ян».

Комментарий переводчика: «Великий Предел» – средоточие мирового круговорота, подобное пустоте колесной втулки, в которой сходятся все ступицы колеса. Он воплощает двуединство сущего и несущего, присутствия и отсутствия, держит в себе все многообразие оппозиций мира. «Беспредельное» – мир в его первозданной, нерасчлененной цельности, девственная полнота бытия, соотносимая со сферой. Все превращения бытия в действительности не отходят от этого несотворенного единства. В китайской традиции его отождествляли с всеобщим принципом мироздания. «Когда нет движений – это беспредельное»,- поясняет Дун Инцзе. Согласно Ли Шоуцяню, Беспредельное означает «отсутствие нахождения в каком-либо месте… Пустое и еще более пустое, пустое, а не пустое, в пустом пребывает наполненность». Под «импульсом» имеется в виду источник метаморфоз бытия, постижение которого составляет главный секрет китайской мудрости. «Мать Инь и Ян» – еще одно, идущее от Лао-цзы название творческой силы мировых событий, охватывающей противоположности. В китайской

В изданиях Ян Чэнфу и Чэнь Вэймина фраза «импульс движения и покоя» отсутствует.

традиции Небо и Земля считаются «большим Великим Пределом», а человек – «малым Великим Пределом». Согласно другой популярной формуле, Великий Предел есть «внутреннее и внешнее, верх и низ, левое и правое, и не отходит от этой сферы». Интересное толкование предлагает Сюй Чжэнь: «Великий Предел созидает высшую реальность, в которой возможны вечная упокоенность и вечное соответствие. Вечная упокоенность – нечто пустое и незыблемое, а вечное соответствие означает способность все проницать, испытывая воздействие. Пустое и незыблемое – это Беспредельное. А воздействие и проницание – это Великий Предел». Согласно Ван Синьу, Великий Предел есть «безусловная центрированность, способность обнять изначальное и удержать единое».

2.

В движении разделение, в покое соединение.

Комментарий Чэнь Вэймина: «Когда тело неподвижно, все оно сливается в один Великий Предел. Но при малейшем движении возникает разделение на Инь и Ян».