ГЛАВА ТРЕТЬЯ СИЛА

ГЛАВА ТРЕТЬЯ СИЛА

Общая характеристика внутренней силы

Центральным и наиболее самобытным понятием в тайцзицюань является понятие цзинъ. Оно обозначает определенный вид силы, а умение эту силу применять, собственно, и составляет главный «секрет» искусства Великого Предела, о котором так охотно пишут китайские авторы. Ничего особенно секретного в действии этой силы, конечно, нет, но она действительно на первых порах кажется европейцам чем-то загадочным и непостижимым – хотя бы потому, что понятие цзинъ не имеет в европейских языках даже приблизительного аналога. Соответственно, западная мысль и вся западная цивилизация неспособны различить или опознать ее действие в человеческой деятельности. Западная традиция различает только физическую силу и духовное воздействие в его многообразных формах, а понятие цзинъ в соответствии с общими установками китайской мысли и культуры имеет и физический, и духовный аспект. Поэтому в западной цивилизации, включая науку, сила предстает или проявлением общих физических закономерностей природного мира, или атрибутом субъективной воли.

В мысли и культуре же Китая сила-цзинъ, с одной стороны, строго подчинена объективным закономерностям природы, но с другой стороны, не может действовать без участия сознания и вообще требует вполне определенного физического и духовного состояния. Понятие о ней есть, пожалуй, самая убедительная иллюстрация традиционной китайской идеи «единения человеческого и небесного».

За пределами школ ушу действие силы-цзинъ можно наблюдать лишь в исключительных ситуациях, в мгновения смертельной опасности, требующие от человека предельной концентрации сознания и мобилизации всех сил. Тайцзицюань учит пользоваться этими неопознанными, но глубоко естественными возможностями человеческого тела и духа в любое время.

Сила-цзинъ неразрывно связана с действием животворной стихии ци. Собственно, она есть не что иное, как эффект действия ци. Соответственно, истоки этой силы кроются в безмерной мощи мировой жизни Показательна сама семантика этого понятия. Знак «цзинь» встречается, например, в словосочетаниях «сильный ветер» или «упругий лук», то есть указывает на качество упругости. Чтобы резко распрямиться и пустить в полет стрелу, лук должен согнуться. Между тем источник силы, сопряженной с упругостью, натяжением, сгибанием, скручиванием и т. д., не может быть локализован. Такая сила проистекает из целостной конфигурации (физического) тела, то есть из самого качества данного состояния, и установить местонахождение ее источника, даже ввести ее в цепь причинно-следственных связей крайне затруднительно, если вообще возможно. Сила согнутого лука или ветра – это как бы чистый эффект без конкретной причины и притом наделенный огромной действенностью. Стрела, без усилия спущенная с лука, обладает убийственной силой. Мягкий ветер, превратившись в ураган, рушит дома и вырывает с корнем деревья. А все дело в том, что в действии лука или ветра задействован весь потенциал их физического состояния.

Вот это умение не столько полностью мобилизовать свой потенциал, сколько, так сказать, самому полностью мобилизоваться, что требует, как ни странно это звучит, полного расслабления, и составляет главный «секрет» тайцзицюань. В традиции тайцзицюань подобная «сила бессилия» иногда именуется «прежденебесной силой» или «изначально данной» силой. Эта имманентная сила жизни есть то, что остается после того, как оставлены все усилия. Надо понимать, что высшая цельность опознается только как самоотсутствие. Сила-цзинъ требует внутреннего пространства само-уступления, само-оставления.

Между тем, когда мы говорим о вовлеченности в действие «всего тела», мы должны понимать, что это невозможно без активного участия сознания. Конечно, при стрельбе из лука очень важны качества и лука, и стрелы. Но не меньшее значение имеет и духовное состояние стрелка. Мастера боевых искусств часто поминают рассказ о древнем полководце Ли Гуане, который однажды принял камень за крадущегося тигра и, объятый чувством смертельной опасности, что было силы выпустил стрелу из лука. Наконечник стрелы вонзился в камень! Удивленный Ли Гуан снова изо всех сил пустил стрелу в камень. Стрела просто отскочила от камня. По физическим параметрам состояние Ли Гуана в первом и втором случае, вероятно, было практически одинаковым. По своему эффекту эти моменты отличались друг от друга, как небо и земля.

И еще одно важное обстоятельство: если сила-цзинь порождается «всем телом», то нельзя допускать напряжения его отдельных частей. Такого рода сила проистекает, как ни странно, из общего расслабления тела. Старые китайские учителя без труда нашли теоретическое объяснение этому необычному свойству используемой ими силы. Они трактовали последнюю как способ «применения» ци, каковое составляет «сущность» жизни. Соответственно, она должна взращиваться не физическими тренировками, а внутренним упокоением, каковое есть способ «очищения сердца», а также различными методами «питания ци», одним словом – всей совокупностью методик совершенствования, именуемой гунфу. Чем расслабленнее (скажем пока так) внутри последователь Дао, тем больше он сосредоточен; чем он мягче и уступчивее, тем резче и жестче действует его внутренняя сила и т. д.

Примечательно, что в прошлом, да нередко и сейчас, слово гунфу записывалось сходным сочетанием знаков, означавшим время, причем время, свободное от повседневных дел, время досуга с его обещанием свободы и покоя вечности. Гунфу - это всевременность не-делания, делающая возможными все перемены и свершения в мире.

Вследствие необходимости отличать силу-цзинь от физической силы (ли) мы называем ее, учитывая высказанные выше замечания о ее природе, «внутренней силой», что, кстати говоря, буквально соответствует часто употребляемому китайскими авторами словосочетанию нэп цзинь. В отдельных случаях удобнее характеризовать эту силу как «духовную» или «целостную», поскольку ее действие требует присутствия сознания и проистекает из целостной конфигурации тела.

Добавим, что понятие силы-цзинъ является общим достоянием традиции боевых искусств Китая и широко употребляется не только во «внутренних» школах – Синъицюань, Багуачжан – но также в шаолиньском боксе и родственных ему школах. Правда, мастера тайцзицюань утверждают, что в шаолиньской традиции культивируется «твердая, янская» сила-цзинъ (что предполагает, в частности, необычайную твердость ладони и пальцев), тогда как в тайцзицюань применяется «мягкая», функционально «иньская» и притом невидимая со стороны сила.

Понятие «функционально иньской» силы напоминает о том, что природа силы-цзинъ есть все-таки янское начало, чистая действенность. Недаром в популярном выражении сила-цзинъ уподобляется «игле в вате». Мастера тайцзицюань иногда мыслят эту силу как своего рода агрегатное состояние организма, наподобие электрического заряда, и уподобляют ее выброс «стряхиванию» с себя накопленного потенциала (эти выражения – только метафоры, своего рода faute de mieux, что характерно для импровизаций устной речи вообще и языка тайцзицюань, в частности). Существует рассказ о мастере тайцзицюань, который зарабатывал на жизнь плетением корзинок и невольно оставлял на своей продукции заряд внутренней силы. Покупателей, дотрагивавшихся до сплетенной им корзины, отбрасовало назад, как от удара током.

В традиции Сун Шумина, к примеру, сила-цзинь рассматривается как единая в трех видах: «внутренняя сила», пребывающая в месте сосредоточения ци - Киноварном поле, сила, пронизывающая тело в состоянии его «пустотной одухотворенности», и сила, как бы облекающая тело и защищающая его от удара извне наподобие «железной рубашки» (сам термин, впрочем, принадлежит шаолиньской традиции)¹. Чем выше мастерство, тем дальше вовне распространяется внутренняя сила. Сун Шумин различал пять уровней действия силы-цзинь: кости, сухожилия, кожа, волоски на коже, волосы на голове.

Старые мастера отмечают, что люди, не имеющие опыта реального расслабления и тем более занятий тайцзицюань, не в состоянии отличить физическую силу от силы-цзинъ². Обе формы силы действительно сосуществуют – часто непроизвольно – в реальной практике, и некоторые знатоки тайцзицюань, как мы увидим ниже, даже пытаются совместить их в ударе.

Наконец, даже для искушенного любителя тайцзицюань понимание природы силы-цзинь затруднено тем, что в классических текстах, да и в современных китайских исследованиях цзинъ не всегда четко отличается от физической силы (ли). В классических сочинениях последнее понятие нередко выступает в качестве наиболее общего, родового понятия силы. В книге Чэнь Яньлиня, например, читаем: «Когда ци опущено, дыхание гармонично. Когда сила расслаблена, косная сила убывает»³. Нередко можно встретить словосочетание цзинь-ли. У Цзунчжоу начинает свою книгу о внутренней силе с утверждения: «Сила-цзинъ - это сила-ли»⁴. Бывает и так (в частности, в рукописях чжаобаоской тайцзицюань, в поучениях Ян Чэнфу), что даже понятие цзинъ употребляется с эпитетом «косная», т.е. фактически относится к физической силе. Еще чаще китайские авторы противопоставляют «внутреннюю силу-ли» и «внешнюю силу-ли», по сути отождествляя первую с силой-цзинь. Вот как описывает указанную оппозицию один современный мастер:

Сун Шмин учэн гунфу шо цзеси. М1р://тГо.дт§ЬиаопНпе.сот/тГо/тГо 9агс36168.Ыт

² Чэнь Яньлинь. Тайцзицюань дао, цзянь, гань, саньшоу хэбянь, с. 37

³ Там же, с. 25.

⁴ У Цзунчжоу. Тайцзицюань нэйцзинь, с. 1.

«Сила бывает внутренней и внешней. Внешняя сила проистекает из усвоения питательных веществ и представляет собой косную (букв, «тупую») силу. Внутренняя же сила – это сила преждене-бесного внутреннего ци, и она является подлинной основой силы-цзинь. Подлинная сила-цзинь проистекает из насыщенности тела ци и кровью и наполненности внутренней энергией (ци). Токи ци обязательно рождают движение, а из этого движения рождается сила-цзинь»¹.

Современные китайские учителя тайцзицюань, надо признать, испытывают немалые затруднения, когда пытаются описать природу силы-цзинь. У Цзунчжоу связывает ее с деятельностью центральной нервной системы, головного, спинного и костного мозга, не проясняя природу этой связи. Иногда цзинъ называют «подсознательной силой» (Чжу Датун) или даже ищут ее истоки в стихии бессознательного. Аналогии явно неудачные. Еще чаще силу-цзинъ отождествляют с той или иной разновидностью ци. Характерно в своем роде описание природы силы-цзинь, предлагаемое Цянь Димином:

«Внутренняя сила-цзинь не есть нечто мистическое, она является результатом совершенствования семени, ци, духа и духовной интуиции (лин). Мы раскрываем в себе потенциал скрытой в нас энергии и собираем его воедино, получая новую энергию. Поэтому сила-цзинь – это новая энергия, открываемая нами в своем теле»².

Описание, надо признать, довольно беспомощное. Ряд западных авторов, в частности К. Деспё, тоже определяет силу-цзинъ как «энергию». Однако такое отождествление создает нежелательную путаницу понятий, да и по существу неверно, поскольку цзинь есть именно сила, эффект действия энергии и по своей природе существенно отличается от последней. В английской литературе данное понятие обычно переводится словосочетанием «внутренняя сила» (internal force) или просто словом «сила». Между тем в классических текстах тайцзицюань и в разъяснениях многих современных мастеров содержатся очень точные, в своем роде исчерпывающие определения природы силы-цзинь, вытекающие из ясного понимания условий и принципов ее действия.

В процитированном выше суждении Цянь Димина упоминается одна важная особенность силы-цзинь: последняя имманентна течению жизни как таковой, в известном смысле есть как бы конденсат телесной

¹ Даомэнь мичуань удан чжан-цзу тайцзицюань, с. 27-28. Ли Тинцюань. Тайцзи туйшоу яолунь, с. 112-115. Интересно, что в классическом тексте «Рассуждение о тайцзицюань» понятие ли употребляется также в смысле усилия, прилежания в учебе.

² Цянь Димин. Тайцзи нэйгун синьфа цюаньшу, с. 330.

энергии, который «испускается» (фан), «извергается», «раскрывается» (фа), даже как бы «выплескивается» в боевом контакте. Это «испускание» силы требует присутствия сознания, но опять-таки особого рода: речь идет о сознании совершенно упокоенном, освобожденном… от самого себя (ибо от чего еще сознанию освобождаться?)

В некоторых книгах о тайцзицюань, написанных даже и большими мастерами, действие «внутренней силы» описывается почти целиком в физических или даже механических терминах сферы, оси, точки приложения силы, подобно точке действия рычага, и т. п. Такого рода описания могут создать у неискушенного читателя впечатление, что успех в тайцзицюань обусловлен чисто физическими, внешними факторами вроде правильного выбора позиции, правильного вектора удара и т.п. Конечно, эти обстоятельства имеют огромное значение, и без них применить «внутреннюю силу» невозможно, однако подлинный «секрет» тайцзицюань – правильное внутреннее состояние, которое достигается благодаря длительным и притом правильно выполняемым занятиям.

В зависимости от их происхождения различаются две категории силы-цзинь: заимствованная и самопорожденная. Последняя легко вбирает в себя первую и в практике тайцзицюань имеет несравненно большее значение. Условием же порождения и применения силы-цзинь является полное расслабление духа и тела, что создает среду полной проницаемости, «пустотности». В состоянии полного расслабления и повышенной духовной чувствительности, когда возникает ощущение присутствия ци в ступнях, а тело как бы сжимается, сокращается под собственной тяжестью, «внутренняя сила» как раз и может без усилия идти вверх. Согласно традиционной теории, ее «корень» – ступни (точнее: точка юнцюанъ), где потенциал ци превращается в разновидность силы. Последняя стремительно перемещается вверх к ладоням (или любому другому месту ее приложения), и действие ее носит как бы взрывной характер. Один из мастеров тайцзицюань поясняет: «То, что ограничивается мышцами плеч и спины, – это физическая сила, а то, что распространяется во все четыре конечности, – это сила-цзинъ».

Строго говоря, среда распространения внутренней силы – пустота между костями (суставы, сочленения) и сухожилия, чей силовой потенциал увеличивается по мере их растяжения (напомним: вакуум – идеальная среда для взрыва). Речь идет о силе, генерируемой пустотой и обходящей (проницающей) твердые тела. Поэтому траектория движения силы-цзинь всегда воспроизводит сегмент сферы и в целом имеет спиралевидную форму. «Сила-цзинь накапливается благодаря кривизне»,- гласит классическое изречение мастеров тайцзицюань.

Поскольку сила-цзинъ генерируется всем телом и это тело пронизывает, она имеет в нем глубокие корни, движется по потенциально бесконечно свертывающейся-развертывающейся траектории. В известном смысле она представляет собой агрегатное (но воплощенное в жизненном динамизме!) состояние тела. Отсюда выражение «долгая сила-цзинь» (чан цзинъ). В боевых схватках обычно применяется «короткая сила» (дуанъ цзинъ), действующая в короткий промежуток времени. Эта последняя обладает большой убойной силой, но быстро обрывается (точнее, переходит в агрегатное состояние) и поэтому остается вторичной по отношению к «долгой силе».

Еще одно примечательное понятие – «сила на один дюйм» (цунь цзинъ). Речь идет о силе, действующей на расстоянии дюйма (название условное) при вхождении в контакт с противником и притом опережающей действие физической силы.Иными словами, сила-цзинъ способна как бы непроизвольно взрываться при соприкосновении с жизненным пространством противника.

Легко видеть, что спиралевидное движение силы-цзинь самым тесным образом связано с принципом складки и теорией двух сфер – внешней и внутренней, или большой и малой. Китайские учителя в своих объяснениях этой теории указывают на то, что в любом движении по кругу мы одновременно вращаемся вокруг центра круга и вокруг собственной оси, причем внутреннее вращение предстает как обратное внешнему. Об этом принципе вращения двух сфер или двойной спирали уже говорилось выше в связи с понятием «ось Пути».

Таким образом, движение по спирали подразумевает совместность и даже нераздельное единство движения поступательного и возвратного, что, как нам уже известно, является важнейшим положением и космогонической теории, и духовного совершенствования в даосизме. В одном малоизвестном сочинении о тайцзицюань из линии Сун Шу-мина действие силы-цзинъ описывается в категориях динамического равновесия разнонаправленных действий: «Плечо оттягивается назад, рука вытягивается вперед. Корпус оседает назад, сила-цзинъ вылетает вперед»¹.

Надо заметить, что здесь мы имеем дело с общими принципами культурной практики Китая, характерными также для изящных искусств. Сила-цзинъ, или, если взять другое популярное, но столь же малопонятное в категориях западной мысли китайское понятие – «конфигурация силы», «сила обстоятельств» (ши), есть основополагающая категория также и художественного творчества в Китае. Ученый Чэн Яотянь (1725-1814) оставил пространное описание действия принципа двух сфер и взаимодействия пустоты и наполненности в практике каллиграфии. Вот что говорится в его эссе под примечательным названием «О конфигурации сил (ши) в письме»:

См. «Песнь о попятном вращении» в книге: Юй Чжицзюнь. Чжунго чуаньтун ушу ши, с. 339.

«Путь письма – это круговое движение в пустоте… Письмо исходит от кисти, кисть движется пальцами, пальцы, движутся запястьем, запястье – локтем, а локоть – плечами. Когда все они движутся вправо, тело поворачивается влево, а когда верхняя часть тела поворачивается вправо, это происходит потому, что нижняя часть тела поворачивается в обратном направлении. Когда нижняя половина тела наполнена, она позволяет верхней половине вращаться в пустоте. Но и в верхней половине тоже есть своя наполненность, так что наполненность левой стороны порождает пустоту в правой… Пустота делает явленными формы, а наполненность – семя форм. Точно так же наполненность плеча, локтя и запястья позволяет вращаться в пустоте частям тела, которые принадлежат им. Наполненность всего тела сходится с пустотой в центре круговорота. Вот почему пустота в пальцах есть также их наполненность»¹.

Как видим, речь идет о силе, которая порождается противодви-жением, противотоком разнонаправленных процессов и несводима к какой-либо «данности». Она есть результат превращения самотождественного состояния в со-стояние, сопряжения разных, даже несоизмеримых сил. В известном смысле, она присутствует именно там, где с виду отсутствует. Такое понимание силы, кстати сказать, было знакомо и китайским мастерам каллиграфии, среди которых бытовала поговорка: «сила использования кисти пребывает не в силе. Когда пишешь с силой, письмо умирает»². В свое время У Тунань противопоставлял видимые движения тайцзицюань и внутреннюю силу как ограниченность формы и бесконечность превращения: «Поза – это способ, а сила-цзинь – это превращение. Способы исчерпывают себя, превращения же неисчерпаемы»³.

Такая сила тела, воплощая равновесие разнонаправленно вращающихся сфер, в конечном счете – всеединство бесчисленных превращений, хотя и превосходит в силу своего громадного потенциала любое действие ограниченной и механической физической силы, но совершенно не требует мышечного или волевого напряжения. Эта сила, повторим еще раз, предполагает полную взаимную проницаемость отдельных частей тела при наличии четкой артикуляции и обостренного осознания каждой из них. Китайские учителя, желая отделить силу-цзинъ от поверхностной и чисто механической физической силы-ли, нередко прямо называют ее «целостной» или «подлинной» (цюанъ, чжэнъ) силой.

¹ Мэйшу цуншу (Собрание книг по искусству). Т. 36, Тайбэй: Гуанвэнь шуцзюй,1963, с. 3-4.

² Цит. по: Шэнь Шоу. Тайцзицюань вэньцзи, с. 192.

³ Ян Шаохоу тайцзицюань юнцзя чжэньцюань, с. 248.

На основании сказанного отметим теперь наиболее существенные отличия силы-цзинь от физической силы.

1. Физическая сила локализована в определенной части тела; внутренняя сила имеет своим источником целостную телесную конфигурацию и в конечном счете – динамическую, превосходящую формальную самотождественность вещей, воплощающую соотнесенность всего сущего, целостность «единого тела Пустоты». Этим, собственно, и обосновываются фундаментальные для тайцзицюань требования «расслабиться», «быть покойным», «центрированным и прямым» и т.д. Сила-цзинь порождается взаимным порождением полярных величин, требует «пространства маневра», действует как бы в обход материальных преград, но способна проницать самые плотные тела. Это как будто о ней Лао-цзы сказал: «Самое бесплотное войдет в самое твердое».

В этом смысле сила-цзинь имеет природу сознания, мысли и, действительно, в классических текстах не отделяется от духовного состояния. Понимание и сила-цзинь - вещи одного порядка. Между тем действие целого есть всеобщее превращение, которое не имеет объективного образа, не может быть «предметом рассмотрения». В сущности оно носит характер ухода в глубину, направленного вовнутрь взрыва. Малейшее препятствие для течения ци в теле делает невозможным и применение внутренней силы. Действие внутренней силы предполагает скручивание корпуса и конечностей вокруг своей оси, ибо это единственная разновидность физического движения, захватывающая все тело. В классических текстах тайцзицюань говорится, что сила-цзинъ исходит из ступней, раскрывается в бедрах, управляется поясницей и обретает форму в ладонях. Вращательное движение поясницы, «срединной сферы» тела, есть прообраз «единого движения» тела.

2. Физическая сила-ли опирается на внешнее, «защитное» ци и порождается мышцами и костями, тогда как внутренняя сила исходит из «питающего» ци, а на уровне анатомии сопряжена, главным образом, с сухожилиями. В текстах школы Ян этот важнейший пункт практики тайцзицюань разъясняется следующим образом:

«У тех, кто заботится о физической силе, эта сила коренится в коже и костях, то есть в материальном теле. А у тех, кто питает ци, внутренняя сила коренится в сухожилиях и кровеносных сосудах, то есть в том, что не имеет формы. Ци крови передается внутренней силе, а кровяная оболочка ци передается внешней силе… Обращение ци в сухожилиях и кровеносных сосудах и применение силы-ли кожи и костей – вещи очень разные».

В этом пассаже хорошо показана природа силы-цзинъ как более тонкой и цельной сущности (субстанции) по отношению к физической реальности. Можно сказать, что сила-цзинь относится к физической силе как душа относится к телу, а дух – к душе.

Приведенное суждение указывает также несколько важных постулатов практики тайцзицюань. Если физическая и управляемая субъективной волей сила-ли проистекает из сжатия мышц и требует напряжения, то сила сухожилий, напротив, сопряжена с растяжением и достигает пика в суставах, сочленениях и соматических точках энергетических каналов и меридианов, то есть в тех самых «посредующих пустотах» тела, которым китайская наука о человеке придавала первостепенное значение. Соответственно, применение силы-цзинь предполагает полное расслабление тела и духа и в самом деле напоминает действие натянутого лука. Нанести удар посредством силы-цзинъ можно, лишь растянувшись, достигнув – хотя бы мысленно – границы своей «сферы», то есть своего индивидуального жизненного пространства. Отсюда требование к новичкам в тайцзицюань первым делом «расправить» члены тела, добиться его внутренней «растянутости» и хорошей физической растяжки.

3. Применение физической силы-ли требует больших затрат энергии, нарушает дыхание и поэтому не может продолжаться долго. Оно носит механический характер и сводится к одномоментному удару и притом быстро приводит к изнеможению, требующему паузы и отдыха. Трата физической силы, таким образом, сменяется периодом почти бесчувственной пассивности и делает нас не менее, а как раз более уязвимыми перед внешним нападением. Для китайцев это служило отличным поводом для морализирования на тему неотвратимости воздаяния за агрессивность. Применение силы-цзинь, напротив, способствует наращиванию жизненных сил и сохранению их в целости. Испускание внутренней силы не отменяет действия факторов, делающих его возможным, и не уменьшает его потенциала. Это обстоятельство служило для мастеров тайцзицюань наглядной иллюстрацией к суждениям Лао-цзы о неисчерпаемости «пользы пустоты» и способности мудрого к «постоянному накоплению добродетели». Действие силы-цзинь напоминает свойство мехов кузнечного горна, подмеченное тем же Лао-цзы: чем больше на них надавишь, тем больше воздуха (ци) из них выходит. Мастера тайцзицюань говорят, что действие силы-цзинь «неисчерпаемо в его чудесном применении».

4. Действие физической силы подчиняется субъективной воле. Действие же силы-цзинъ подчинено всеобщему ритму жизненных метаморфоз. По этой причине действие внутренней силы-цзинъ не может быть ни совершенно произвольным, ни совершенно бессознательным. Оно с необходимостью предваряется как бы паузой, периодом «собирания ци» и осуществляется в строго определенный момент, заданный всей совокупностью «обстоятельств времени». Старые учителя называют физическую силу «косной» и «грубой», имея в виду, что ее воздействие на тело остается внешним и поверхностным. Напротив, действие силы-цзинь носит мгновенный, точечный и внутренний характер. При этом удар внутренней силы распространяется, так сказать, в универсальном жизненном субстрате ци, подобном вязкой жидкой среде, расходящейся волнами. Вот почему ее поражающий эффект намного больше, чем у силы физической, и поражает она в первую очередь внутренние органы. Мастера тайцзицюань часто называют ее «проницающей силой» (тоу цзинъ). Согласно популярному образу Ян Чэнфу, действие внутренней силы подобно «уколу иглы, спрятанной в вате».

В сущности, действие силы-цзинъ проистекает из сокровенной сообщительности всего живого, которая в высшей своей форме предстает вечнопреемственностью одухотворенной жизни. Она носит характер внутреннего движения тела, или, как говорится в даосской литературе, «движения в пустоте», причем речь идет о движении пульсирующем, так что моменты проявления силы-цзинъ сохраняют между собой преемственность несмотря на наличие временного разрыва между ними. Эти моменты как память о «первом движении», порождающем сознание, в действительности и формируют память школы как духовного на-следования изначальному свершению, именно: хождения по следам древних мудрецов. Старинная поговорка гласит: «Движение кончается, а действие силы-цзинъ не кончается». Заметим также, что в силу сверхвременного характера действия внутренней силы, ее действие не является атрибутом субъективной воли и не зависит от нее: оно может быть коротким или долгим в зависимости от обстоятельств.

5. Физическая сила действует прямолинейно и предполагает столкновение твердых предметов. Сила-цзинъ действует по спиралевидной траектории и имеет вибрационный, резонансный, волновой характер. Ее действие, как уже говорилось, всегда включено в определенную последовательность и преемственность моментов и потому является, как говорили в Китае, «долгим». Но поскольку сила-цзинь порождается вращением сферы, она не имеет фиксированной точки применения и действует, как ни странно, в момент своего видимого отсутствия, т.е. наибольшей расслабленности.

6. Действие физической силы предполагает наращивание усилия в статическом положении. Внутренняя же сила действует как раз в моменты перехода от одного состояния к другому, «внутреннего превращения», т.е. в моменты нашей наибольшей открытости миру и даже уязвимости. В сущности она есть имманентная сила жизненных метаморфоз и притом нечто вечно отсутствующее в потоке перемен. Сообразно общим принципам круговорота Великого Предела, различается «мягкая» и «жесткая», или «иньская» и «янская», формы внутренней силы. Первое соответствует «нейтрализации» силы противника, второе – фазе атаки (см. ниже).

7. Применение физической силы относится к внешним движениям. Оно требует замаха руки и нанесения удара по очевидной и предсказуемой траектории, выражается в напряженном внешнем облике и т.д. Применение внутренней силы не связано с физическими движениями и не обусловлено ими, а кроме того осуществляется в момент наибольшего спокойствия и расслабленности. Поэтому действие силы-цзинь невозможно увидеть и тем более предугадать со стороны, но оно сообразуется с природой самих вещей и напоминает ту прикровенную и свободную игру жизненных сил, которую можно уловить – едва ли видеть в общепринятом смысле слова, – в шедеврах китайской каллиграфии и живописи. В этом смысле сила-цзинъ является одной из центральных категорий китайского традиционного мировосприятия.

8. Физическая сила, имея чисто материальное происхождение (хотя она приводится в действие субъективной волей), воздействует на поверхность вещей. Говоря языком даосской традиции, она относится к «посленебесному» существованию, т.е. миру форм. Сила-цзинь проистекает из глубины духовного опыта и имеет «прежденебесную» природу: она предшествует материальному бытию. Чэнь Вэймин поясняет этот тезис, противопоставляя тайцзицюань внешним школам: «Внешние школы применяют силу явленную и не пользуются силой, действующей сообразно событию. Их сила поверхностна, применить ее очень просто, поэтому ее нельзя ценить» ¹.

9. Овладение внутренней силой и ее применение является составной частью практики духовного совершенствования. То и другое в самом деле немыслимо, как не устают повторять старые учителя, без добродетели смирения, душевного покоя, полной внутренней искренности, духовной просветленности и, главное, необыкновенной духовной чувствительности. Если физическая сила управляется субъективной волей, ищущей самотождественности и потому замыкающейся от мира, то духовной предпосылкой силы-цзинъ является сознание, устремленное за свои пределы, ежемгновенно «теряющее» себя, без остатка открытое миру и вмещающее его в себя. Это сознание ищет точки «встречи», соответствия себя и мира, и не будет преувеличением сказать, что действие внутренней силы воплощает со-ответственность просветленного сознания и мира, а значит, имеет глубокую моральную подоплеку. Вот почему мастер тайцзицюань не может не быть еще и учителем благой жизни, хотя не претендует на лавры героя или мудреца.

Чэнь Вэймин. Тайцзицюань шу, с. 6.

Таким образом, концепция силы-цзинъ сложилась в лоне культурной традиции, в которой духовная просветленность и власть, моральный авторитет и жизненный успех не только не отрицают друг друга, но составляют одно нераздельное, гармоническое целое. Факт примечательный, достойный уважения и изучения.

Классические тексты тайцзицюань лаконично отмечают значение различных частей тела и жизненных систем организма в действии внутренней силы. В частности, различаются три «господина» силы, к которым относят «сердце» (хранитель покоя и одухотворенности), поясницу, руководящую вращательными движениями тела, и живот – господин расслабления. В свою очередь сердце выступает в трех видах: «небесное сердце», порождающее семя, «земное сердце», порождающее ци, и «человеческое сердце», перекачивающее кровь. «Помощниками» трех распорядителей силы выступают Киноварное поле, откуда исходит ци, а также ладони рук и ступни, через которые происходит выброс внутренней силы вовне.

Самое действие внутренней силы в самых общих чертах описывается следующим образом: корень силы – в ступнях, ибо благодаря полной расслабленности тела и сознания мы обретаем способность «укорениться в земле» и тем самым увеличить потенциал внутренней силы, которая в момент ее выброса всегда поднимается вверх (в отличие от ци, которое для накопления внутренней силы должно опуститься вниз).

Внутренняя сила «раскрывается в бедрах», т.е., согласно одному толкованию, «бедра являются корнем главного звена» в теле. Другими словами, бедра – та часть тела, где сила «раскрывается», т. е. вращение по восьмерке в соответствии с принципами Великого Предела (см. ниже) впервые проявляется именно на этом уровне.

Поясница служит «распорядителем» действия внутренней силы и играет решающую роль в определении ее ориентации.

Наконец, в ладонях сила-цзинъ «обретает форму», т.е. проявляется и выходит вовне. Неправильная форма ладоней и пальцев не позволяет внутренней силе раскрыться, так что положение ладоней и пальцев, вообще говоря, является надежным показателем уровня мастерства

Наконец, должно быть ощущение, что сила-цзинъ достигает шеи и ступней, благодаря чему человек не чувствует своего веса, и у него такое ощущение, будто его темя «пронзает небеса», а ноги «идут по мягкому ковру». Заметим, что голова в даосизме воплощает собой «корень» внутренней силы, ибо, согласно даосскому учению, духовный человек является зеркально-перевернутым образом его физического облика и в противоположность растениям растет от неба к земле.

Все понятия, относящиеся к действию внутренней силы, указывают на реальность символическую, несводимую к физическим параметрам, пребывающую, как говорят в Китае, «выше форм», по природе своей – «прежденебесную». В этом кроется главная трудность понимания и использования силы-цзинъ. Действие последней невозможно объяснить в понятиях анатомии, физиологии, психологии или даже метафизической теории. Речь идет о бесконечной действенности, присутствующей в конечных действиях, вечной событийности, сокрытой в каждом событии, или, наконец, преемственности отдельных жизненных «моментов», конкретности опыта и чистой рассеянности, безграничной множественности «изначального смешения всего и вся». В свете этой реальности есть только чистая эффективность без причины, покой недеяния, предстающий бесконечно разнообразной деятельностью.

Соответственно, правила тайцзицюань не имеют вполне объективных критериев. Их достоверность должна поверяться внутренним опытом практикующего. Феноменологически же действие силы-цзинъ есть спонтанное само-превращение Хаоса, одновременно единичное и единое – то, что Лао-цзы называл «отцом множеств». Оно может быть везде, проявляться как угодно, будучи нигде и ничем. И подобно тому, как в практике школ ушу существует, кажется, безграничное разнообразие методик работы с ци, в литературе существуют расхождения в локализации различных точек действия внутренней силы и тем более истока этого действия. В большинстве работ сообщается, что сила-цзинъ действует из точки спины, расположенной между лопаток. Однако некоторые даосские мастера считают, что это мнение отражает буддийскую традицию, и источником действия внутренней силы следует считать основание позвоночника.

В любом случае внутренней силе соответствует и внутренний самообраз человека, который представляет собой сферу – подлинный прообраз Великого Предела.

Природа внутренней силы

Постороннему наблюдателю действие силы-цзинь кажется настоящим чудом, что отмечено уже в классических текстах о тайцзицюань: достойно удивления, говорится в них, когда «один старик на восьмом десятке лет может справиться с целой толпой». Повторим еще раз: природа этой силы необъяснима в категориях позитивистской науки и обывательского здравого смысла, она есть нечто «иное» и «обратное» законам физического мира. Не удивительно, что в Китае никогда не утихали разговоры о неких «секретах» тайцзицюань, дарующих сверхъественные способности.

Сами учителя тайцзицюань, как мастера всякого искусства, всегда уверяли и еще настойчивее уверяют сегодня, что никакого секрета в их умении нет и все дело в прилежании, добродетели и особом внутреннем понимании, которое, впрочем, тоже требует особенного таланта. Просто вершины тайцзицюань, как во всяком сложном искусстве, доступны далеко не каждому.

Предшествующее изложение позволяет с большой долей уверенности обозначить условия и принципы действия силы-цзинь. Мы должны рассматривать его в свете представления о реальности как событии «самоопустошения», «самопотери» и, следовательно, в категориях сопряжения, соположения полярных сил. Речь идет о силе самопорождающейся, не требующей усилия именно потому, что она проистекает из акта самовосполнения, самовысвобождения в рамках высшей целостности бытия. А это самовопосполнение осуществляется через метаморфозы и смену вектора движения. Сила-цзинь - это сам процесс мирового творения посредством Великого Предела.

В традиции принят ряд понятий, которые позволяют, по крайней мере, описать природу внутренней силы.Эта природа раскрывается как ряд оппозиций, имеющих некую общую основу. Ведь Великий Предел есть не что иное, как круговорот и притом имеющий форму двойной спирали или восьмерки. Соответственно, в круговращении Великого Предела имеются группируемые попарно четыре главные позиции или состояния, которые соответствуют всем возможным сочетаниям полярных величин. Самое действие силы-цзинь всегда предполагает наличие и даже наложение оппозиций в их взаимном сопряжении. На это указывает не очень внятный на первый взгляд пассаж в классических текстах: «есть перед – есть и зад, есть левое – есть и правое, есть подъем – есть и спуск». Как мы уже знаем, речь идет о том, что движение вперед предваряется движением назад, подъем обусловлен опусканием и т. д. Рассмотрим по порядку эти оппозиции и их сочетания.

Инь и Ян

Инь и Ян – наиболее общая пара понятий, определяющая решительно все стороны китайского миросозерцания. С их помощью в литературе о тайцзицюань описывается процесс мировых превращений, взаимного порождения и взаимного преодоления противоположностей, который и составляет сущность Великого Предела. Инь и Ян являют собой оппозицию, но имеют общее основание в мировом круговороте перемен и более того: они настолько же противостоят друг другу, насколько друг друга обусловливают и проницают. Взаимодействие Инь и Ян определяет законы мирового движения, периодического возникновения и исчезновения вещей, возрастания и убывания противоположных тенденций. Согласно традиционной формуле, Инь и Ян «в своей разделенности создают все существующее, а в своем единении возвращаются к всеединству небытийности».

Вообще говоря, движения в тайцзицюань строго разделяются на ян-ские и иньские, а те и другие всегда чередуются, хотя продолжительность их, разумеется, может быть неодинаковой. В комплексе нормативных фигур тайцзицюань семейства У, например, насчитывается в общей сложности 326 движений, которые разделяются на 163 янские и 163 инь-ские. В комплексе тайцзицюань из Чжаобао насчитывается 72 фигуры по четыре движения в каждой, что дает в сумме 288 движений, или, точнее, моментов применения внутренней силы. Соответственно, каждая фигура включает в себя два янских и два иньских движения.

Инь и Ян – это не метафизические сущности, а полярные величины и функции отношений: они получают свое значение в зависимости от конкретной ситуации и определенным образом соотносятся друг с другом. В Инь присутствует Ян, и наоборот. Каждая из этих сил проходит определенные стадии развития: различаются «малое», или «молодое», и «большое», или «зрелое», их состояния. Достигнув предельной точки своего развития (что соответствует Великому Пределу), каждая из них переходит (китайцы говорят: возвращается) в свою противоположность, отчего Инь и Ян вместе составляют «единое ци» мироздания.

В тайцзицюань Инь и Ян являются наиболее универсальными индикаторами свойств и качеств явлений. Практически каждое состояние и действие в тайцзицюань имеет свой иньский и янский аспект. На практике, впрочем, важна не столько маркировка явления в этих категориях, сколько их взаимодействие и даже, точнее, ритм этого взаимодействия. Движения в тайцзицюань всегда представляют собой взаимный переход их иньских и янских форм, хотя со стороны может показаться, что их длительность неодинакова. Правда, это касается чисто физических аспектов движения, и даже когда физическое движение замирает, внутреннее движение не прекращается и даже становится еще более интенсивным. Именно в момент покоя происходит выброс внутренней силы.

Во всяком случае исполнение каждой «фигуры» в комплексе тайцзицюань подчиняется целостному ритму Великого Предела, и момент выброса силы-цзинь сооветствует предельной внутренней концентрации. По той же причине не существует строгой корреляции между физическими движениями, дыханием и выбросом внутренней силы. Подобная «заорганизованность» тела и сознания противна и духу, и практике тайцзицюань.

Как мы уже знаем, в тайцзицюань всякое действие предполагает соприсутствие противоположности: поворот влево сопровождается (или даже, точнее, предваряется) поворотом вправо, поднятие – опусканием, свертывание – развертыванием, поступательное движение – движением возвратным. Более того, это противодвижение на самом деле делает возможным, предваряет движение внешнее и видимое, и наличие этого превосхищающего все мировые явления противо-действия, или, точнее сказать, абсолютного не-действия, как символа всех действий составляет очень важный пункт и китайской стратегии, и теории боевых искусств в Китае. В практике же тайцзицюань (а равным образом, например, китайской каллиграфии) всякое движение в действительности обусловлено едва заметным движением в противоположную сторону (едва заметным потому, что оно относится к внутренней сфере Великого Предела, зеркально противоположной сфере внешней). Подобное разделение, или, можно сказать, разведение, движений как раз и обозначено в классической формуле тайцзицюань: «в покое соединяется, в движении разделяется».

Взаимная соотнесенность Инь и Ян позволяет, таким образом, иметь чрезвычайно подробную классификацию состояний и тенденций в практике тайцзицюань. Всякое движение и даже самое расслабление имеют свой иньский и янский аспекты. Но универсальность этой оппозиции дает основание говорить и о глубинном единстве составляющих ее факторов. Отсюда общая формула традиции боевых искусств (и всей китайской мудрости): «Сто дорог ведут к одной цели».

Мягкость и твердость

Очень важное проявление принципа единства-в-различии Инь и Ян в тайцзицюань мы находим в соотношении двух качеств, двух аспектов любого действия: мягкости и твердости. Отношения эти весьма непривычны и даже малопонятны для европейца: одно проницает другое, но также дополняет его, порождается этим другим и само его приуготавливает. В древней «Книге Перемен» говорится: «Твердое и мягкое устанавливают основу». В традиции тайцзицюань эти слова понимаются в том смысле, что чередование мягкого и твердого задает условия для действия внутренней силы. Чэнь Синь в своей книге поясняет: «Великий Предел – это обоюдное достижение мягкости и твердости, так что то и другое сливается в незримом».

Как воплощение Великого Предела, соотнесенность мягкости и жесткости подвержена непрерывным изменениям, и вместе с этими изменениями меняется ситуация, а с ней и свойства внутренней силы. Вообще говоря, мягкость соотносится с «рассеянием ци», а жесткость – с его концентрацией. Но это общее положение накладывается на известный нам тезис о соположенности внутреннего и внешнего измерений тайцзицюань. Преемственность между мягкостью и твердостью обусловлена тем, что и то, и другое является результатом расслабления. На практике это означает, помимо прочего, что именно предел мягкости делает возможным наивысшую твердость, о чем напоминает сравнение действия силы-цзинъ с (уколом) «иглы в вате». Другое не менее примечательное старинное изречение гласит: «Где мягко, там проходит внутренняя сила. Где твердо, там точка применения силы».

Итак, мягкость и твердость – понятия относительные: их реальное содержание зависит от конкретной ситуации. Чередование того и другого определяет состояние каждого участника боевого поединка и ход схватки в целом. Тут многое зависит от характера контакта. Например, в упражнении «толкающие руки» (туй шоу) мягкое и жесткое друг друга дополняют: жесткость партнера встречают мягкостью, а его мягкости противопоставляют жесткость. На более высоких уровнях боевого применения тайцзи удар можно наносить посредством мягкости как свойства «самоопустошения». Кроме того, неоправданная уступчивость противника дает возможность атаковать его в более жестком стиле.

Легко видеть, что в оппозиции мягкости и твердости предпочтение отдается первому как воплощению абсолютной уступчивости и покоя. Уступление, кстати сказать, составляет самую оригинальную черту техники тайцзицюань, практически отсутствующую в других школах боевого искусства. В тайцзицюань, согласно классическому афоризму, необходимо «мягкостью одолевать твердость». В этом качестве мягкость объявляется высшей целью личного совершенствования уже в древнейшем даосском каноне «Дао-Дэ цзин». Здесь мягкость и слабость прославляются как апофеоз жизни, тогда как твердость и жесткость названы свойством трупа.

В тайцзицюань мягкость является обязательным условием применения внутренней силы, каковое предстает моментом высшей твердости, но твердости упругой, даже гибкой – «подобной стократно закаленной стали». Напомним, что мягкость в старину нередко считали главной отличительной чертой тайцзицюань, а еще раньше – всех «внутренних школ» боевых искусств.