Глава 17 НОВАЯ ВСТРЕЧА С ДЖО РОЙЛОМ

Глава 17

НОВАЯ ВСТРЕЧА С ДЖО РОЙЛОМ

В начале 2001 года я ненадолго покинул этот детский сад. Шла вторая половина сезона, и я окончательно убедился, что перспектив у меня в «Рейнджере» нет никаких. Дик Адвокаат попросту игнорировал меня. После стычки с Риксеном он запретил мне тренироваться с первым составом, хотел поставить в дубль, но тут уже я отказался, и тогда меня «сослали» в молодежную команду. Полтора месяца я тренировался с ближайшим резервом, и, должен сказать, эти тренировки пошли мне на пользу. По крайней мере, в плане физической подготовки. Молодые-то тренировались по полной программе, два раза в день. Мне, правда, разрешалось вторые тренировки пропускать, но я несколько раз участвовал в них, что называется, для себя. И физически был готов, думаю, лучше любого игрока первого состава, потому что Адвокаат и близко нам таких нагрузок не давал. Вообще его тренировочный процесс вызывал у меня массу вопросов и был несравним с тем, что я видел в других клубах. Но я уже достаточно бросил камней в огород своего «голландского дядюшки», так что, пожалуй, хватит.

В Шотландии вскоре после Рождества наступает небольшая пауза в чемпионате, в отличие от Англии, где в это время играют чуть ли не через день. Шотландские же команды, как правило, в конце декабря - начале января проводят сборы за границей. В тот год основной состав «Рейнджере» отправлялся в Майами, а молодежный - в Австралию. Незадолго до отъезда я пришел к Адвокаату и предложил определиться: с какой из команд мне ехать. Тренер, видимо, посчитал, что я уже отбыл положенное наказание, и взял меня в Америку.

А по возвращении из Майами мой агент сообщил мне, что есть шанс отправиться в «Манчестер Сити» на условиях аренды. Тренером клуба, только что вернувшегося в премьер-лигу после четырехлетнего перерыва и отчаянно пытавшегося сохранить в ней место, был в то время Джо Ройл. Помня о нашей совместной работе в «Эвертоне» и зная, что в Глазго на меня не рассчитывали, он решил, что я мог бы оказаться полезным его команде в борьбе за выживание. Мне было приятно узнать, что мой бывший тренер не забыл про меня, и, конечно, я мечтал снова поиграть в английском чемпионате, так что раздумывать долго не стал. «Рейнджере» и «Сити» заключили договор об аренде на три месяца, и я вернулся в Манчестер, который, как уже не раз говорил, считал своим родным городом в Англии.

Хоть я и обещал больше не высказываться в адрес Дика Адвокаата, не могу удержаться от еще одного короткого замечания. Оно позволит вам понять, насколько странно подходил тренер к вопросам комплектования команды. В тот момент у нас было довольно много травмированных, однако босс решил, что меня можно спокойно отдать в аренду. А спустя от силы дней пять уже сам арендовал в «Фулхэме» француза Фабриса Фернандеса (мы с ним, кстати, сейчас партнеры по «Саутгемптону»), чтобы тот до конца сезона сыграл всего четыре матча. Прошло лишь несколько дней, и «Рейнджере» купил еще одного игрока. Судите сами.

Мне же приятно было вновь оказаться там, где прожил столько лет, где остались добрые друзья, где все меня знали и помнили. Конечно, «Сити» - не «Юнайтед», хотя бывали времена, когда именно этот клуб считался первым номером в городе. Но те времена прошли давным-давно, хотя, честно говоря, тот факт, что, вернувшись в Манчестер, я окажусь в тени своего бывшего клуба и его новых звезд, меня нисколько не беспокоил. Главное - я снова буду играть в премьер-лиге!

Дела «Сити» в чемпионате шли из рук вон плохо, но обстановка в команде, тем не менее, была хорошая, особенно если сравнивать с «Рейнджере». По-моему, даже слишком хорошая. Так, меня удивило, что в тот момент, когда в чемпионате возникла небольшая пауза, вызванная матчами сборных, мы отправились на несколько дней в Испанию. А ведь шли-то на третьем месте с конца! Видимо, тренеры задумали поднять наш боевой дух с помощью коротких каникул, но ничего путного из этого не вышло. В Испании мы, конечно, толком не тренировались, в основном радовались жизни да играли в гольф.

Но до этих странных каникул я уже провел несколько матчей. Времени на раскачку у меня не было: приехал я в Манчестер в воскресенье, а уже в среду - игра с «Ливерпулем». Я честно сказал Джо Ройлу, что едва ли готов к этой игре, ведь только что вернулся из Америки, а практики давно уже не имел. Тренер обещал сразу меня не нагружать, а выпустить где-нибудь во втором тайме. Выпустил, правда, сразу после перерыва.

Думаю, я сыграл лучше, чем мог ожидать, да и результата мы добились неплохого, сыграв вничью - 1:1. Для команды, боровшейся за выживание, вполне нормально. А следующую игру - против «Миддлсбро» - я уже провел полностью.

Всего за три месяца я сыграл 10 матчей и даже сумел забить один гол. Очков мы набрали немало, но нам не везло в том, что наши основные конкуренты тоже играли успешно, так что наши победы или ничьи не способствовали перемещению вверх по турнирной таблице. А когда закончился апрель и срок моей аренды истек, я уже не имел права выходить на поле, хотя до конца чемпионата оставалось три тура. Мне пришлось вернуться в Глазго и уже оттуда наблюдать за тем, как «Манчестер Сити» расставался с премьер-лигой, так и не сумев уйти с третьей строчки снизу.

В 10 проведенных мною за «Сити» матчей вошли две игры против моих бывших клубов. Я снова вернулся на «Олд Траффорд» и участвовал в манчестерском дерби, теперь уже с другой стороны. Реакция болельщиков «Юнайтеда» была смешанной: одни довольно тепло встретили меня, другие освистали, как и полагается в таких случаях вести себя по отношению к игрокам принципиального соперника. Мы вновь добились хорошего результата - сыграли 1:1, а могли и выиграть. Правда, справедливости ради, стоит заметить, что «Юнайтед» играл не слишком собранно, так как уже обеспечил себе победу в чемпионате.

Эта игра была печально знаменита возмутившей всех выходкой Роя Кина. Он нанес тяжелейшую травму нашему норвежскому защитнику Альфу-Инге Холанду, причем сделал это явно нарочно. Альфи позже рассказывал нам, что, когда он корчился от боли на траве, Кин наклонился над ним и злобно прошипел: «Это тебе за то, что ты сломал меня два года назад». Впоследствии сам Кин не делал из этого секрета и рассказал обо всем в автобиографии, о которой я уже упоминал. Этот случай, кстати, был одним из тех, за которые его дисквалифицировала Английская футбольная ассоциация. Шокирующие признания Кина дали чиновникам повод возбудить дисциплинарное дело и наказать его, пусть и с опозданием, за дискредитацию футбола.

Думаю, немало нашлось тех, кто воспринял такое решение с удовлетворением. Ведь многие считали и продолжают считать, что Кин зарвался. А я помню его совсем другим - тихим и скромным молодым игроком «Юнайтеда». Да и разве мог он не быть тихим рядом с такими титанами, как Брайан Робсон, Стив Брюс или Гари Паллистер? Но с тех пор Рой, видимо, изменился: теперь он носит капитанскую повязку клуба и, должно быть, считает себя непогрешимым. Ему ничего не стоит оскорбить партнеров по клубу или сборной (после известного скандала накануне чемпионата мира в Японии и Корее Кин назвал ирландскую национальную команду «стадом баранов») или распустить руки на поле. Так было недавно во время его стычки с Джейсоном Макэйтиром, с которым он много отыграл за Ирландию. Ударив его локтем, Кин еще и сказал что-то грубое. Правда, ответ Джейсона был достойным. Он сделал рукой жест, словно водит пером по бумаге: мол, иди лучше еще одну книгу напиши. Да уж, со многими испортил старина Рой отношения своей автобиографией.

Впрочем, не мое это дело. Пусть уж сэр Алекс Фергюсон думает, не распустил ли он свою суперзвезду. Обидно только за Альфи Холанда, надолго выбывшего из игры. Тем более что в эпизоде, который привел к травме Кина (этот сюжет без конца гоняли по всем телеканалам), и в помине не было никакого злого умысла со стороны норвежца, тогда игравшего за «Лидс». В чисто игровой ситуации они пошли на жесткое столкновение, и разрыв коленных связок Кина был вызван не столько грубостью соперника, сколько неудачным падением.

Но вернемся к рассказу о моем выступлении за «Манчестер Сити». Довелось мне сыграть и против другого своего бывшего клуба - «Эвертона», и в этом случае реакция болельщиков была однозначной: к моему удивлению, с трибун не прозвучало ни единой обидной реплики, не донеслось ни одного свистка. Напротив, когда перед матчем объявляли составы команд, мою фамилию зрители встретили аплодисментами и еще не раз хлопали мне во время и после игры. Мне было приятно убедиться в том, что истинные болельщики не поддались влиянию газет, устроивших мне настоящую травлю в момент моего ухода.

В общем, время, проведенное в «Манчестер Сити», хоть это и был самый слабый клуб из всех, за которые мне довелось выступать, оставило приятные воспоминания. Прямо скажу: в Глазго я возвращался с большой неохотой, подозревая, что в новом сезоне мне вновь придется довольствоваться ролью запасного.

Подозрения не были беспочвенными, и в первых восьми турах я лишь однажды вышел в стартовом составе и трижды - на замену. Следующего шанса мне пришлось ждать полгода, и появился он уже при новом тренере.

В течение того срока, что я сидел в глубоком запасе, когда моя активность ограничивалась лишь тренировками, у меня было довольно много свободного времени, которое я мог посвящать любимым занятиям. Например, шахматам. К этой мудрой старинной игре я пристрастился давно и могу честно признать, что для любителя играю очень даже неплохо. Кстати, слухи о моем увлечении каким-то образом распространились по Глазго, и меня даже несколько раз приглашали в качестве почетного гостя на детские шахматные турниры, где я вручал призы победителям. Нетрудно представить, как счастливы были те из них, которые оказывались болельщиками «Рейнджере».

А еще я вел, можно сказать, научную работу, результатом которой стало вышедшее в прошлом году в Москве учебное пособие «Историко-генетические основы профессионально-психологического отбора». Я выступаю как один из соавторов данного труда, хотя, конечно, не буду утверждать, что полностью владею темой. Однако другие члены авторского коллектива - президент Академии космоса Роберт Макаров и старший научный сотрудник института авиационной и космической медицины Борис Покровский уверяют, что я очень помог им. Моя роль сводилась к консультациям соавторов по практическим вопросам: как организм спортсмена воспринимает те или иные тренировочные и соревновательные нагрузки и перегрузки, как проходит процесс реабилитации после различных потрясений и травм, какие методы восстановления являются наиболее действенными и т. д. и т. п. По словам Роберта Никитовича и Бориса Леонидовича, мне удалось оказать им существенную помощь в работе над разделом «Отбор в спорте».

Все это было интересно и увлекательно, но, конечно же, я мечтал как можно быстрее вернуться на поле. А для этого нужно было дождаться прихода нового тренера.

После провального сезона 2000/01 над Диком Адвокаатом начали сгущаться тучи. Пресса, и до того не раз критиковавшая тренера, теперь уже взялась за него не на шутку. Надеюсь, вы не подумали, будто я был единственным недовольным, и не попытались списать это недовольство на сугубо личную неприязнь?

Недовольных, уверяю вас, хватало и без меня. Было время, когда Адвокаат вступил в открытую войну с журналистами: сперва возражал, затем отмахивался, а потом и вовсе игнорировал любую критику. Но бесконечно это продолжаться не могло. Настал момент, когда тренер должен был уйти.

Но ушел он… на повышение! Уж не знаю, за что так полюбил его Дэвид Мюррей, но, согласившись с тем, что командой должен руководить кто-то другой, он предложил Адвокаату занять пост директора клуба по футбольным вопросам. То есть все аспекты деятельности команды по-прежнему оставались в ведении «голландского дядюшки».

Из-за этого, между прочим, оказалось не так-то легко найти нового тренера. Сперва обратились к Грэму Сунессу, в прошлом известному игроку сборной Шотландии, капитану великого «Ливерпуля» конца 70-х - начала 80-х, когда мерсисайдский клуб не знал равных в Европе. В течение пяти лет (1986-1991) Сунесс был играющим тренером «Глазго Рейнджере», и за это время клуб выиграл четыре чемпионских титула и четыре Кубка Лиги. Но возвращаться Сунесс не захотел, открыто заявив, что под контролем Адвокаата работать не собирается. Он предпочел «Блэкберн».

Точно такой же ответ дал Джордж Грэм, еще один известный шотландский специалист, добившийся больших успехов с «Арсеналом» на рубеже 80-х - 90-х годов. Он тоже предпочел английскую премьер-лигу и отправился в «Тоттенхэм».

В общем, было ясно, что никакой авторитетный тренер не согласится работать в таких условиях. Пришлось подыскивать более скромного кандидата. Он нашелся в лице Алекса Маклиша, яркого в прошлом игрока шотландской сборной и «Абердина», с которым в 1983 году он выиграл Кубок кубков. За время тренерской карьеры Маклиш особых успехов не добивался, возглавляя команды, несравнимые с «Рейнджере», - «Мозеруэлл» и «Хиберниан».

Команда с воодушевлением приняла приход нового тренера. По крайней мере, шотландец должен был объединить нас, положив конец существованию голландского клана. Так и произошло, и хотя в середине декабря, когда Алекс принял команду, уже было ясно, что чемпионат проигран, «Рейнджере» обрел второе дыхание. В итоге мы выиграли два кубковых турнира, в обоих победив «Селтик» (в полуфинале Кубка Лиги - 2:1, а в финале Кубка Шотландии - 3:2).

Я вновь получил место в составе, провел 15 последних игр сезона и даже забил пару голов. Один из них - в матче чемпионата против «Килмарнока». Мы выиграли - 5:0, а я запомнился болельщикам не столько забитым мячом, сколько финтом, с которого начал атаку, приведшую к нашему последнему голу.

По любимому правому краю я подошел почти к границе штрафной. Защитник, стоявший передо мной, пребывал в нерешительности: то ли сближаться, то ли ждать моих действий. И тогда я применил трюк, освоенный еще в юности: подпрыгнул над мячом, развернулся в воздухе на 360 градусов и катнул мяч подошвой мимо соперника. От неожиданности он так и остался стоять, словно вкопанный, а я, приземлившись, проскочил мимо него в штрафную и отдал пас партнеру.

Этот финт вызвал неоднозначную реакцию. «Айброкс» взвыл от восторга, исключая, конечно, секторы, заполненные болельщиками гостей. А вот соперники обиделись, и многие из них (как и некоторые сторонние наблюдатели) позже говорили, что, мол, негоже с моей стороны было так издеваться над коллегой, выставлять его на посмешище.

Возможно, в их словах имелся свой резон и мои действия при желании можно было расценить как неуважение. Но в таком случае разве крупный счет матча - не такое же неуважение? Значит ли это, что команда, чувствующая свое превосходство над соперником, должна прекращать играть после того, как забила два гола? Матч и так выигран, зачем же обижать коллег-профессионалов.

Думаю, такую точку зрения настоящие профессионалы как раз и не разделят. Коль скоро игра дается, нужно играть. Зрители пришли, чтобы видеть полтора часа борьбы, и если ты за первые 10 минут забьешь два гола, а потом будешь лениво перекатывать мяч в ожидании финального свистка, это будет предательством по отношению к собственным поклонникам.

В том матче я, как говорится, поймал кураж. У меня все получалось, и я наслаждался игрой. Потому и решился на такой финт, в котором не вижу ничего предосудительного. Я же не падал в штрафной, выпрашивая у судьи пенальти, не бил соперника исподтишка, не подыгрывал себе рукой. И трюк выполнял не ради трюка, а ради продолжения атаки, и в этом отношении преуспел.

И еще я порадовал болельщиков, а разве не в этом смысл игры? Спорт - это ведь не только победа любой ценой, но и удовольствие для зрителей.

Все эти соображения мне пришлось высказывать через прессу, оправдывая свои действия, хотя, по правде говоря, я не видел необходимости оправдываться. Но пришлось сделать это, чтобы ответить на упреки, посыпавшиеся на меня с разных сторон.

И еще я сказал, что если уж и нужно кого винить в том эпизоде, так это защитника «Килмарнока», который стоял в километре от меня, вместо того чтобы сблизиться и лишить меня возможности делать все, что я захочу.

Так подошел к концу мой четвертый сезон в «Глазго Рейнджере».

Я начал здорово и два года отыграл на приличном уровне. Потом наступила черная полоса шириной в полтора года. А в конце - новое просветление: в последние месяцы пребывания в Шотландии я снова почувствовал вкус к игре, понял, что еще кое на что способен.

Но расставание было неотвратимо. Мой контракт заканчивался, и я чувствовал, что продлевать его клуб не захочет. Так и получилось. По завершении сезона Алекс Маклиш вызвал меня, поблагодарил за все, сказал, что не имеет ко мне никаких претензий и хотел бы продолжать работать со мной, но у клуба сейчас финансовые трудности, поэтому мне не могут предложить новый контракт.

Я кивал, понимая при этом, что финансовые трудности здесь совершенно ни при чем. Коль скоро руководить процессом продолжал Дик Адвокаат, мне не на что было рассчитывать.

Примерно так же клуб расстался и с некоторыми другими футболистами. Например, Тони Видмару новый контракт предложили, но с зарплатой ровно в два раза меньше прежней. Думаю, идя на такой шаг, Адвокаат не рисковал: любому было ясно, что уважающий себя игрок на такие условия не согласится. Тони ушел.

Ушел и я. Теперь мне предстояло искать продолжение карьеры в новом для себя качестве - в качестве свободного агента.