Глава 11 Перестройка «Фирмы»

Глава 11

Перестройка «Фирмы»

Наш район стал совсем другим. Все сидели без работы. Незаметно подкрался героин. Преступность росла, денег ни у кого не было, у многих не осталось даже надежды. Время не настраивало на оптимистический лад. Да и сам я не знал, чем буду заниматься. О карьере задумываться не приходилось, денег скопить не удалось. Я хотел одного — видеть «Юнайтед», и думал, что все как-нибудь сложится по-старому. С другой стороны, обсуждать планы на будущее было попросту не с кем. Закончилось все тем, что я встал на учет на бирже труда, а сам подрабатывал подносчиком кирпичей. Кроме того, поселился в Уизеншо напротив своего нового «домашнего» паба — «Гринвуд Три».

Я заметил несколько новых лиц на футбольной сцене. Многие «старики» сошли с дистанции. Джефф Льюис появлялся редко, особенно после того, как его порезал какой-то молодой подонок. Своих ребят я видел от случая к случаю. Их жизнь тоже сильно изменилась, они женились, обзавелись детьми и озаботились ипотекой. Но я оставался тем же.

Местные салаги ездили на предсезонку за границу, пользуясь всякими бонусами при покупке товаров в универсамах, или катались болеть за сборную, приворовывая где только можно. Ребята из Коллихерста занимались этим долгие годы, орудуя на паромах, в поездах, а теперь их примеру последовали другие. Мне нравилось разъезжать по городам и весям, но болеть за Англию я не желал. В результате кокни заняли место «Юнайтед» на играх сборной. Они рассказывали, что однажды на них напали люксембургские болелы, вынудив какого-то фаната «Вест-Хэма» отбиваться топором.

Но самой большой переменой стало появление невероятного количества «кешлс». Кое-какие признаки роста их численности возникли еще до моей посадки: стали входить в моду прямые джинсы, кроссовки, джемперы «Слайзенджер» [180]. Когда я вышел, под «кешлс» стали косить чуть ли не все. Для меня, проведшего все 70-е в битвах со скинхедами, панками, психопатами в духе «Заводного апельсина», суэйдхедами [181] и отсидевшего в двух самых крутых тюрьмах Британии, «кешлс» были просто идиотским словом. Я полагаю, его впервые использовала какая-нибудь деревенщина, с трудом закончившая местную школу.

Скаузеры постоянно похваляются тем, что именно они создали «казуальный» стиль, но ведь эти мудаки с незапамятных времен носили треники, кеды и ветровки. Стоило мне прийти в школу в ветровке, сразу же звучало слово «гопник». Я носил очень практичное шерстяное пальто с капюшоном, а затем обнаружил, что оно вошло в моду!

Многие отказались от шарфов к 1977 году, потому что без них было легче смешаться с толпой. В то время основной нашей целью являлось проникновение в ряды врагов, особенно когда они маршировали к стадиону через центр города, поэтому шарфы практически всегда оставались дома. Другая причина, по которой многие перестали их носить, — с ними можно было запросто лишиться башки. Люди стали ходить на матчи в нормальной одежде, а не разнаряженные, как новогодние елки.

Я не хочу посещать футбол в дизайнерских шмотках. Все, кто меня знает, подтвердят — я всегда одевался скромно. Некоторые хотят «фирменно» выглядеть, но если они покупают себе дорогую одежду, значит, явно не собираются валяться в ней в грязи, драться и стоять под ливнем из пива. А вот я собираюсь именно кататься по земле и готов к тому, что мою куртку порежут. Не на подиум же мне выходить, верно?

* * *

Одной из моих первых игр после возвращения стала домашняя встреча с «Челси», которая давала мне шанс восстановить контроль над «фирмой». «Челси» только что вернулся в высший дивизион и, конечно, считал, что преподнес в своем лице особый подарок из Лондона всему хулиганскому миру. Когда я садился, все эти придурки были скинхедами, а теперь облачились в модные шмотки. Мы крутые, мы стильные, мы бешеные, мы — «Челси». Все как всегда. Удивляться нечему.

Перед игрой, как обычно, ничего не происходило. После матча территория вокруг стадиона была забита народом. Я занял позицию около магазинов на Честер-роуд вместе с моим приятелем Мэлли. «Челси», в конце концов, двинулись по так называемому ныне Сэр Мэтт Басби Уэй без шума, песен и криков. В то же время атмосфера была наэлектризована, люди ждали развязки. Я весь горел внутри, готовый в любой момент взорваться.

Дойдя до Уоррик-роуд, они повернули направо по Честер-роуд — как раз туда, где мы их и поджидали. Фанаты «Челси» шли прямо посередине улицы, бросая злобные взгляды. Они были так возбуждены, что не заметили меня, стоявшего в тени справа от них за ограждением. И я перескочил через перила, когда они проходили мимо. Бойцы «Челси» были настолько сосредоточены, что не обратили на мой трюк никакого внимания, а некоторые, я уверен, подумали, что к ним присоединился кто-то из их моба. Вот как можно ошибиться!

Наша «фирма», расположившаяся около автобусной остановки на другой стороне Честер-роуд, приготовилась к атаке. Когда расстояние между сторонами сократилось до критической отметки, я сделал первый ход, заехав со всей силы по ближайшей роже. Человек рухнул, как подкошенный. Потом я сделал несколько шагов к их передней линии и нанес новый удар. И еще один кокни рухнул.

«Юнайтед» бросился вперед, а я вновь перепрыгнул через перила, чтобы меня не раздавили наши же бойцы. Неподалеку стоял Мэлли. Мы не спеша прогулялись, а потом сели в автобус и поехали в центр. Причем хохотали всю дорогу.

* * *

Мой менталитет, оформившийся в 70-х, не всегда мне помогал. Я оставался таким же, как до тюрьмы: настоящим сумасшедшим. Мы играли с «Эвертоном» дома, и, вместо того чтобы сначала поехать в город, я сразу отправился на стадион — разведать обстановку в окрестностях. Что ж, скаузеры имелись в наличии, пора уже с ними биться, но ничего не происходило. Я увидел лишь некоторых наших. Что-то было не так, и я не мог понять, что именно.

Скаузеры собрались на «Скорборд Энде», я находился на «Юнайтед Роуд» [182]. Я вырос на улице, знал ее законы и всегда мог «просчитать» толпу, но теперь одежда, звуки, настроение и сигналы были совсем другими.

Скаузеров задержали на стадионе, и я вышел наружу вместе с Малышом Десом из Сэлфорда, постоянно предлагая ему планы нападения. А он отвечал: «Нет, сейчас все по-другому».

— Ладно, — сказал я. — Пойдем к станции, они ведь туда придут.

— Не придут. Ничего не выйдет, — сказал Дес.

Он понимал, что я ни во что не врубаюсь, и потому старался приглядывать за мной. Так или иначе, но мы отправились на станцию и расположились на платформе рядом с несколькими обычными болелами. По идее, скаузеров должны были отконвоировать к станции «Уоррик Роуд». Это означало, что они здесь появятся.

Пришел первый поезд, битком набитый фанатами «Юнайтед».

— Поедем на следующем, — сказал я.

— Ты что, псих? Там же скаузеры будут! — воскликнул Десси.

— Хрена с два! — парировал я.

Когда подходил следующий поезд, Дес не выглядел радостным, но меня не покинул. Те самые, обычные наши болелы потянулись к выходу с платформы — они поняли, что пропустили свой поезд, а этот мог оказаться небезопасным. Я же пребывал в своем собственном мире.

— Сядем на него и поедем в город, — пришло мне в голову.

Поезд был битком набит скаузерами. Я открыл дверь, сделал шаг внутрь и с ходу заехал в башню первому встречному.

— Получи, вонючий ублюдок!

И выскочил обратно на платформу. Нам с Десом не оставалось ничего иного, как рвануть к лестнице, потому что вслед за нами бросилась целая стая, жаждущая крови. Мы убежали со станции, и я подумал: на х.., что за дела? Все неправильно, так не должно быть! Где остальные?

— Я с этим разберусь, — пообещал я Десу.

* * *

Вскоре все наши узнали, кто я такой. Парни типа близнецов Галлахеров или Хотшота делали то же самое, что и мы на первых порах. Те, кто постарше, планировали операции, а остальные резвились вокруг. Мы так и называли их: «молодняк».

Ко мне прислушивались все больше и больше. Я стремился показать и доказать, кто здесь главный, и в конце концов полностью взял власть в свои руки. Теперь никто не мог мне указывать. Я был очень рад этому, потому что хорошо знал, чего хотел. Правда, некоторые по-прежнему лезли со своим мнением, были и те, кто просто бесился, в общем, трудное это дело — держать под контролем бешеный, пьяный моб. Но в девяти случаях из десяти я вел за собой остальных и меня слушались. Почти всех моих «подопечных» устраивало подобное положение дел: пусть кто-то принимает за них решения, а они будут потягивать себе пивко. Несколько челов из тех, кто успел сделать себе имя во время моей отсидки, пытались повлиять на ход событий, но меня они из равновесия не выводили.

У нашей «фирмы» не было названия. Некоторые парни называли себя «Интер-Сити Джибберс», скорее в шутку. Я уверен: любая «фирма», которая придумывает себе имя, хочет добиться признания, которого она еще не заслужила.

Почему некоторые мобы, до бессознательности избив иногда совершенно посторонних, безобидных людей, оставляют на их телах свои визитные карточки? Я вам отвечу — из-за непроходящего дурацкого детства. Есть ли у них вообще мозг?

И вообще, эти подонки представляют собой не «фирму», а обыкновенную стаю шакалов.

* * *

После выхода из тюрьмы я женился на Дебби. Она, бедная, понятия не имела о моем прошлом. Я не делал из него секрета, но и не афишировал!

Наша первая годовщина свадьбы пришлась на дерби. Мы с женой долго спорили. Отсутствие на дерби стало бы для меня началом конца в футболе. Но ради сохранения мира в доме я пошел на компромисс, обещав вернуться к семи вечера.

Естественно, это был нормальный день: драка утром, драка около стадиона, драка внутри стадиона, потом драка в городе, стенка на стенку, с плавным переходом к повсеместной охоте на «Сити». Я завершил свою миссию тем, что ворвался в бар «Роузес» в центре Манчестера после того, как услышал, что там находятся фанаты «Сити». Мы влетели внутрь целой толпой и сразу увидели их, поэтому начали крушить все подряд, забрасывая врага столами и стульями. Я заприметил Сэлли, знакомого мне фаната «Сити», и спас его от избиения (причем не впервые!) — он представлял старую школу. Я не мог допустить, чтобы его затоптали, как всех остальных. И добился своего.

Домой я заявился в 22.30, поддерживая плечом приятеля, притворяясь трезвым и скребясь в дверь, словно мышь. Когда она отворилась, в проеме стояла женщина с заплаканным лицом. «Все будет в порядке, надевай платье и пойдем в клуб», — предложил я, еле держась на ногах. Никакой реакции не последовало. Поэтому я повернулся, вышел на улицу и отправился в паб через дорогу.

* * *

В 1984 году мы вышли на «Ювентус» в Кубке кубков [183]. Я решил, что поеду в Турин во что бы то ни стало — слишком долго меня держали взаперти. Требовалась решительная встряска. Вместе со мной в дорогу собралось 14 человек. Кое-кто из них «раздобыл» чужие кредитные карты и настроился на пьянку-гулянку с утра до ночи. Мы встретились в пятницу после обеда и взяли курс на Харидж [184], что само по себе было несколько странно. Затем я предложил ехать через Швецию — еще одна глупость, но не будем забегать вперед раньше времени. Итак, мы сели на паром, который шел 26 часов с одной ночевкой. «Вписаться» [185] на такую махину не очень-то легко, но нам все-таки удалось проскочить мимо контролеров. Вообще-то ночью шляющихся по барам парней могли прихватить как «бескаютных», но днем этим никто бы не стал заниматься.

Сначала мы обнесли «дьютик» ровно на то количество бухла, которое требовалось. Затем откуда-то взялось пиво, и понеслось. Все нажрались до такой степени, что уже не интересовались женщинами, когда вломились на дискотеку. Двое парней сходили «на дело» и увели сумку с деньгами из чьей-то каюты. Сам я не ворую — мне в лом хапать чужое — но у других (включая трех или четырех обычных болел, поехавших вместе с нами) таких принципов не наблюдалось.

Украденную сумку передали одному нормальному чуваку по имени Томми, но теперь за нами следила корабельная служба безопасности. Мы были единственными, кто валялся на разных палубах около баров вдребезги пьяными, поэтому в данном случае не нужно было быть Шерлоком Холмсом. Кроме того, нас ожидали проблемы при сходе на берег утром. Козырными картами оставались Томми и его друг, которые выглядели слишком прилично, чтобы их приняли за участников нашей компании. Конечно, утром всех начали пытать полицейские и таможенники. Всех, кроме Томми и его приятеля. Фантастика! Главная проблема заключалась в наличии у некоторых из нас «позаимствованных» кредитных карт. Копы раздевали всех догола в поисках сумки. Двоих даже отвели назад на паром и держали в наручниках на тамошней гауптвахте.

Карты удалось спасти. Сняв с них тысячи фунтов, в 5.30 мы сели на поезд, идущий в Данию. Вылезли же из него где-то в Швеции, наткнувшись вскоре на огромный бар-ресторан. А теперь представьте себе местный ценник, да еще по тем временам: пиво стоило 5 фунтов за пинту! Поэтому в дело снова пошли кредитки. Там практически никого не было, но в нас уже вовсю играла кровь.

Вдруг, словно по заказу, появились телки. Один из парней с кредиткой сразу решил задержаться еще на один бокальчик. Да и шведский бармен уже принял оплату по его карте. В течение следующих двух часов это место превратилось в какое-то разгуляево — начались танцы, пиво текло рекой, а на человека с кредиткой постоянно показывали пальцем.

— Пять пива. Запишите на его счет.

— Сюда еще четыре, и запишите на его счет.

Мы завершили гулянку глубокой ночью. Человека с кредитной картой поволокли к стойке расписываться. Он даже имени-то своего не помнил, не говоря уже о подписи, однако бармен, загадочно улыбнувшись, принял все как должное. Затем мы исполнили шведскую самбу в центре города и заскочили в паб, который уже закрывался. В результате хорошо потанцевали на столах, а затем покинули заведение через черный ход.

Закончилось веселье на платформе железнодорожного вокзала в полной темноте. Все улеглись спать на свои сумки. Поезд прибыл в 5.30. Нас не интересовало, куда он едет, мы просто зашли внутрь, упали на свободные места и заснули. Через некоторое время кто-то попытался проверить наши билеты. Все дружно послали контролера на х.., пытаясь вернуться к своим пьяным снам. Очнулся я оттого, что мне в лицо дышала немецкая овчарка. Рядом с ней стоял целый выводок офицеров полиции. Начались вранье, выкручивание, разводки. Их главному было сказано, что на станции не продавались билеты, а в вагоне отсутствовал кондуктор. В результате нам выписали бешеную сумму за проезд, а сверх нее еще и огромный штраф. Что ж, делать нечего — пришлось открыть сумку с парома, отсчитать бабки и расстаться с ними.

В Турин мы приехали из Парижа, где слиняли из отеля, потому что на единственной срабатывавшей кредитной карте закончились деньги. Спали на стройке до утра. В ресторанах приходилось есть очень быстро, чтобы тут же сбежать, не расплатившись. Кто-то из наших, кстати, потом встретил американского писателя Билла Буфорда, который ездил с фанатами «Юнайтед» во время написания своей книги «Среди громил» [186]. Приведу из нее один отрывок:

Потом появился кто-то из другой группы, показав мне карту, на ней синими чернилами был отмечен путь до Турина. Он начался в Манчестере, продолжился через Лондон, Стокгольм, Гамбург, Франкфурт, Лион, Марсель и наконец закончился здесь. Великолепное приключение, совершенно непохожее на те поездки, которые совершали молодые люди в восемнадцатом и девятнадцатом веках. При этом оно стоило им — всем одиннадцати — семь фунтов.

«Семь фунтов? — воскликнул я, уже посвященный в основные принципы английского выездного боления. — Почему так много?» Но меня успокоили, пообещав, что по возвращении у ребят обязательно образуется прибыль.

В те времена так и делалось: брось все, повеселись и вернись домой с деньгами в кармане.

Я знал все о Турине благодаря предыдущей поездке. Мы очнулись на вокзале рано утром, как в старые добрые денечки, и купили несколько бутылок вина по 75 пенсов каждая. Вино напоминало уксус, но нас унесло с полбутылки. Мы расположились в парке напротив вокзала, народу все прибывало и прибывало. Появилось еще больше бутылок вина, и постепенно парк превратился в море поющих и танцующих «красных». Полиция была вынуждена закрыть прилегающие дороги.

Я не помню, как попал на стадион. Вроде бы мы немного прогулялись, а потом заскочили в трамвай. Нас угораздило отколоться от основной группы, потому что крыша полностью съехала. На гостевой сектор мы не попали — билетов не было, — а на центральном устроили шоу с песнями и плясками. «Юнайтед» выигрывал, и мне казалось, что он уже вышел в финал, хотя игра еще не закончилась. Наши уже вовсю праздновали, а некоторые бросались на сетку ограждения, как сумасшедшие. На протяжении всей игры мы видели, как местные бросали в них разные предметы и часто попадали в головы. Это был настоящий беспредел.

Когда «Ювентус» сравнял счет, нам стало плохо. Мы подошли к левому дальнему углу, где находились еще какие-то «красные», и в нашу сторону тут же полетели снаряды из сектора за воротами. Какой-то обезьянник, а не футбольный стадион! Тем не менее мы продолжали провоцировать их по пьяни, не сознавая опасности.

Игра закончилась [187]. Хотя я был никакой, но все-таки сообразил, что сразу выходить нельзя, и удержал остальных. Мы прошли на другой конец трибуны и покинули ее, избежав нападения из засады. Однако снаружи было просто страшно. Итальянцы — подонки: они запросто могут порезать. Основную массу фанатов «Юнайтед» продержали какое-то время на стадионе, а когда выпустили, солидный моб наших парней отправился на поиски приключений. Ну а мы вышли раньше, вместе с итальянцами, и ничего не видели. Потом нам рассказали, что наши встретили в центре города каких-то местных, навтыкали им, дошли до вокзала, обнаружили основные силы итальяшек и отметелили их по полной.

Мой совет: никогда не приезжайте в Турин и не бродите по городу вечером до или после матча. Приезжайте толпой и держитесь друг друга, потому что любой человек на скутере — потенциальный шпион. Турин — очень опасное место, как и все крупные итальянские города. Обстановка только ухудшается с течением времени. Здесь всегда нужно быть начеку.

* * *

Поскольку меня в «фирме» все слушались, приходилось постоянно отвечать на одни и те же вопросы: «Что делать?», «Куда идти?», «Что дальше?». В такой ситуации ты все время находишься под прессом, из-за чего иногда принимаешь неверные решения. Выездная игра на Кубок лиги с «Тоттенхэмом», состоявшаяся в середине недели в марте 1985 года, привела к одной из самых страшных битв в моей жизни. Поскольку был вечер среды, из Манчестера приехало гораздо меньше народа, чем обычно, но в данном отношении нас неожиданно поддержали сами кокни. После матча моб «Юнайтед» в количестве 150 человек (весьма небольшой по тогдашним меркам) едва успел пересечь перекресток, как началась махаловка. Любовь к дракам привлекала к нам всеобщее внимание, и «жиды» [188] начали подбираться издалека — за сотни метров. Когда расстояние сократилось до пятидесяти шагов, число наших бойцов уменьшилось примерно до сорока, остальные просто растворились в ночи. Сближение противников еще не переросло в массовое побоище, но некоторые из «красных» уже догадались, что нам грозит.

Рядом со мной оказались молодые парни — Роберт из Пекхэма со своим братом и еще кто-то. «Шпоры» наступали спереди, сбоку и сзади. Идти дальше не было смысла. Они вылезали из-за каждого угла, и, хотя мне приходилось драться с ними раньше, я подумал, что пришла моя смерть, и приказал всем остановиться.

Мы встали спиной к стене, чтобы нас не могли окружить полностью. Однако «шпорам» было достаточно и трех направлений для удара. Чтобы сдержать приближающуюся толпу, копы пытались рассечь ее на части, но большинству кокни все равно удалось прорваться и наброситься на нас. Сорока парням «Юнайтед» пришлось биться на пятачке шириной в 5 метров. При этом я чувствовал, что за моей спиной пряталась парочка совсем еще зеленых юнцов, которые в ужасе хватались за куртку. «Шпоры» продолжали нападать на нас с разных сторон, а эти идиоты болтались вокруг меня, как живые щиты. Я наносил удар за ударом, пока руки не налились свинцом, но не мог сдвинуться с места, потому что салаги вцепились в меня мертвой хваткой, продолжая орать: — О’Нил! О’Нил!

В итоге я пропустил такое количество ударов, что и не сосчитать, превратившись в измочаленную боксерскую грушу. Какой-то бешеный «жид» с ходу огрел меня три или четыре раза, а затем еще и добавил ногой с прыжка. Моя башка поплыла, но руки продолжали вращаться, как части молотилки. От отчаянного страха двое дурачков разорвали мою куртку от ворота до пояса. Копы явно не усердствовали.

Мы дрались довольно долго, но с небольшой помощью полиции все-таки выскользнули из тисков и устремились вперед. Я вел парней к переулку, чтобы оказаться подальше от магистралей, однако вскоре на нашем пути возникла группа чернокожих. Ничего себе! Мы только что вырвались из ада и снова угодили в самое пекло! Они сразу перешли в наступление, вынудив нас бежать обратно к главной дороге. Положение ухудшалось с каждой минутой.

В конце концов нам удалось добраться до станции «Тоттенхэм Хэйл» — в синяках, ушибах и ссадинах, но зато всем вместе. Мы знали, что на «Севен Систерз» появляться нельзя — убьют. К счастью, уже виднелся спасительный вход на «Тоттенхэм Хэйл», однако конная полиция, проявив свою извечную тупость, решила преградить нам путь в метро. «Шпоры» продолжали наскакивать со всех сторон (нас сопровождали всего лишь три копа, которым было не по силам сдержать их моб). Некоторые наши парни пролезали под лошадьми, чтобы проникнуть на станцию. Остальным тоже не терпелось убраться с дороги, поэтому они бросались по двое-трое под конское брюхо.

Довольно долго мы торчали на платформе, выдерживая паузу, затем сели в поезд и в итоге доехали до района Кингс-Кросс/Сент-Пэнкрас спустя несколько часов после матча. Нашей следующей целью был поезд до Манчестера в 00.30. Мы надеялись, что мучения на этом закончатся, но вскоре снова наткнулись на «шпор» позади пожарной части на Юстоне. Они выскочили на нас с палками из боковой улочки, так как хорошо знали о том, что парни «Юнайтед» появятся здесь в любом случае. Поначалу мы пытались отбиваться, но потом просто побежали на вокзал, где было гораздо больше копов, чем снаружи. Ну и ночка выдалась! Поэтому, если вам будут вешать лапшу на уши, что нам никогда серьезно не доставалось, лучше поверьте мне в данном вопросе. Еще как попадало, и не раз. Ну, и что с того?