Глава 8 Дома и на выезде

Глава 8

Дома и на выезде

Когда меня укусила «муха» выездов, я подсел на них всерьез и надолго. Домашние игры, конечно, тоже отличная штука, но настоящим фанатом на них не станешь. Начиная с 15 лет я водил автобусы — преимущественно для ребят из Уизеншо. Все они были любителями крепко поддать и могли запросто выпрыгнуть в любом месте, бросив на прощание: «Пока, водила!» Их никогда не волновало, как они будут добираться домой. Даже накачавшись без меры «Пати Севен» [120] или сидром, наши парни все равно легко заскакивали на «специальный футбольный».

В декабре 1975 года мы стали одним из трех мобов, кому удалось «взять» трибуну «Шорэм Энд» на стадионе «Шеффилд Юнайтед» [121] (остальными были «Лидс» и «Шеффилд Уэнсди»), Мы привезли самый большой моб, который когда-либо там появлялся. «Красные» прибывали на поездах из различных районов страны. Все шли на стадион, и маленькие, и большие «фирмы» сразу отправлялись на их главную трибуну. В конце концов мы захватили ее полностью, выдавив местных на самый верх. Следует отдать им должное, они отчаянно сопротивлялись, и нам порой приходилось драться как зверям, чтобы добиться своего. Практически весь «Юнайтед» пришел туда именно за этим, и численное превосходство гостей вынудило их отступить. Трибуна за воротами на другой стороне поля тоже оказалась нашей.

Джордж Лайонз: Самая страшная драка, в которой я участвовал, состоялась в день выездного матча с «Шеффилд Юнайтед». Мы приехали туда рано. Местные облачились в какие-то смешные одежки, которые были покрыты замысловатыми узорами и рисунками, напоминавшими деревья. Они выглядели как моды. «Шеффилд» забил на последней минуте, и наши парни обезумели. Прибыла полиция, причем многие из них были в штатском. Началось смертоубийство. Дрались повсюду. Когда матч закончился, они остались на месте, поэтому мы набросились на них со всех сторон, выдавив наружу, а там уже размазали по асфальту.

Честно говоря, мы никогда не считали себя крутыми бойцами, так как хорошо знали, что в гораздо большей степени являемся «пивными монстрами», и, приезжая, первым делом шастали по пабам. Молодые нас иногда использовали, потому что, если начиналась драка, они, улучив момент, грабили ювелиров, и потом их целый день никто не видел. Сами же мы просто любили выпить и подраться Оглядываясь назад, можно сказать, что это выглядело довольно глупо, однако параллельно проходило наше взросление. Ты работал всю неделю и с нетерпением дожидался дня матча, чтобы хорошо побухатъ вместе с друзьями. «Травка» в те дни не пользовалась большой популярностью. Основным наркотиком для фанатов служило спиртное. Мы хорошо проводили время, да и парни тогда были — один другого лучше.

Бернли [122] — еще одно неплохое место для выездов, где имелась довольно приличная команда [123] со сплоченной группой болел. Все было настолько близко, что я поехал туда автостопом утром в день матча. Как правило, фанаты «Юнайтед» оккупировали этот городок целиком. В связи с приездом болельщиков пабы начали работать довольно рано, и «красные» заполонили чуть ли не все заведения. Ко времени их официального открытия сюда стали подтягиваться местные, и вскоре завязались первые драки, плавно перешедшие в разгром помещений. Нам тоже пришлось разбираться с фанатами «Бернли», которые считали паб, где мы сидели, своим и утверждали, что его открыли так рано именно для них, но мы этим воспользовались. В результате он был поделен пополам и к 11 утра лишился всех стекол в окнах. Пиво там, разумеется, больше не продавали. К моменту приезда полиции обе стороны понесли потери в виде порезов на головах.

Мы знали, что «Лонгсайд» на «Терф Муре» [124] — это их трибуна, но я не видел ничего плохого в том, что на ней окажутся фанаты «Юнайтед». К моменту моего появления на «Лонгсайде» там уже произошло несколько стычек и наши полностью очистили территорию. Местную публику представляла лишь горстка скинхедок. Наши отнеслись к дамочкам как положено, ведь, судя по всему, девчонки тоже хотели подраться. Вот и получили по носу пару раз.

«Сандерленд» выступал в середине 70-х в совсем другой лиге, а его «Рокер Парк» [125] являлся одним из тех мест, где следовало находиться начеку чуть ли не ежесекундно.

Мы поехали туда толпой на «специальном футбольном» в середине 70-х и вышли вроде бы в Сиберне [126], откуда пошли пешком до стадиона. Копы не придумали ничего лучше, чем провести нас мимо трибуны местных фанатов, спровоцировав тем самым грандиозную драку. В итоге мы пробились прямо через них на свой сектор, где и пребывали в ожидании часа расплаты. Периодически они нападали на нас небольшими труппами, и в течение получаса мы отбивались как могли. Даже на поле вышли, когда ситуация стала полностью неуправляемой. Когда такое случается, обязательно жди беды — от копов пользы не будет.

Вскоре игра закончилась, и на стадионе воцарился полный хаос. Нам снова пришлось проходить мимо их трибуны. Единого моба не было. Ведь наш выездной план создавался с расчетом на то, что доберемся до Сиберна неискалеченными. Поэтому все пытались в какой-то мере воспользоваться общей неразберихой.

На улице я вступил в драку с несколькими фанатами, но, к счастью, мне помогли наши парни, и совместными усилиями мы отогнали местных. Однако «красные» продолжали биться порознь, и собрать их в один кулак было невозможно. Впрочем, несмотря на несколько не самых удачных для нас столкновений у стадиона, все обстояло не так уж плохо, как могло быть. Ведь мы добрались до Сиерна, встретили остальных и сели в поезд. В общем, чувствовали себя удовлетворенными, хорошо понимая, что легко отделались. Оставалось лишь тронуться с места.

Внезапно на платформу выскочил один из са—1ых огромных людей, которых я видел в своей жизни. Человек-гора, иначе не скажешь. И начал провоцировать всех подряд. Какая-либо клубная символика на нем отсутствовала, скорее всего, это был просто безбашенный психопат с северо-запада, который десятиметровыми шагами носился взад-вперед, выкрикивая угрозы. Не знаю, трахнул ли кто-то его дочь, или увел жену, но он просто исходил на говно от ненависти. Наши отвечали ему через окна. Здесь находились люди не самого робкого десятка, но никто из них так и не вышел. Копы также не осмелились приблизиться к нему. Даже когда поезд тронулся, история не закончилась, так как он устремился за нами вслед по перрону, изрытая проклятья. Наши проводили взглядами этого монстра, дабы запомнить его навсегда.

* * *

Зимой [127] 1976 года я решил поехать автостопом в Турин на кубковый матч с «Ювентусом» вместе с Палмером, одним моим приятелем по району. Италия представлялась полной загадкой, не говоря уже о Турине, но я все-таки выправил себе годичный паспорт, разложил карту и первым делом мысленно прочертил путь из Манчестера в Дувр, а оттуда в Кале. Беглое изучение Франции привело меня к созданию маршрута Париж-Лион-Гренобль, а затем мы должны были проследовать через Альпы в пункт назначения. Все казалось простым делом, ведь я понятия не имел о расстояниях, иностранных языках, погоде, обстановке на дорогах — ни о чем вообще.

Мы пришли к выводу, что доберемся до Турина за неделю, и потому выехали унылой ночью в среду, чтобы ровно через 7 дней попасть на матч. Перед этим я успел побывать на «Олд Траффорде», где мы вынесли «Ньюкасл» в Кубке лиги со счетом 7:2 [128]. «Джордиз» привезли с собой совсем немного народа, но это обстоятельство не остудило наш пыл. Вместе со своими друзьями я терпеливо дожидался появления хотя бы кого-то из них. В итоге мы загнали двух или трех «джордиз» обратно на стадион и, довольные своей выходкой, отправились в путешествие. У меня с собой было 25 фунтов.

До Дувра ехали целую ночь, а в самом порту оказались лишь в 8 утра. Делать было ровным счетом нечего, и мы тупо дожидались начала посадки на паром, как вдруг Палмер решил, что с него хватит, и отправился назад. Но я всегда знал, что там, где есть британские представительства, можно чувствовать себя в безопасности. Кто-нибудь обязательно позаботится о своих согражданах. Поэтому решил ехать дальше и сначала добрался до Кале, а потом автостопом до Парижа, в котором оказался в четверг ночью. Переночевал на вокзале, общаясь с разными людьми. У меня были с собой небольшой дорожный вещмешок и пальто на байке.

В Гренобль приехал только в субботу. Стоял дикий холод — над городом высились Альпы. Я решил идти пешком, потому что, судя по всему, попутки не предвиделось. Откуда мне было знать, что все дороги занесло снегом — обычное здесь дело в начале ноября. Вот так я и брел в Италию — забираясь высоко в горы и голосуя рукой на всякий случай. Но везде один только снег и никакого транспорта.

В конце концов я достиг маленькой деревушки, через которую проходила железнодорожная колея, исчезавшая в тоннеле. Я выбился из сил, но и на поезд было не сесть — единственный, который там ходил, служил для перевозки грузовиков. Все выглядело просто ужасно. Ни одной машины, а идти через тоннель даже мне никогда бы не пришло в голову. Внутренний голос задавал один и тот же вопрос: «Какого черта я здесь делаю?»

Спасение пришло в виде неожиданного каравана «лендроверов» с британскими номерами. Англичане, наконец-то! Я остановил первую же машину и обнаружил, что это были итальянцы, которые ездили на аукцион в Уэльс, чтобы купить там автомобили, а теперь возвращались обратно. Пытаясь объяснить, что мне нужно, я показал им свой шарф, но это никак не прояснило ситуацию. В конце концов они посадили меня в один из «лендроверов» и дали понять, что, переехав через горы, остановятся на ночевку, потому что начнет темнеть.

Мы добрались до итальянской стороны Альп, и мои спасители остановились на ночлег в маленькой гостинице. Я надеялся, что посплю у кого-нибудь из них в номере на полу, но вместо этого они приказали мне остаться в машине, а сами отправились ужинать. Ну и ладно. Я достал из своего рюкзака спальный мешок, залез в него и попытался заснуть, но уже в 5 утра проснулся, дрожа от холода так, как еще в жизни не приходилось.

Стекла в машине покрылись инеем, все вокруг было завалено снегом. Моя кожа стала синей, а челюсти стучали, как маракасы [129]. Я начал растирать плечи и ребра, чтобы хоть как-то согреться, но тщетно. Постепенно над Альпами начало вставать солнце, и небо заголубело. Я почувствовал, что начинаю согреваться и пробуждаться обратно к жизни. Фантастика!

В 7 утра выползли итальянцы — сытые и отдохнувшие гниды. Они высадили меня на каком-то перекрестке, откуда я, как ни странно, доехал прямо до Турина. Правда, произошло это в воскресенье, а матч должен был состояться в среду. Как обычно, пришлось бесцельно шататься по городу, болтать с кем придется, клянчить еду и ночевать на вокзале, но все равно время тянулось еле-еле.

Во вторник вечером я надеялся встретить болельщиков «Юнайтед». Ходил по улицам взад-вперед, но никого не видел. Тогда я еще не знал о том, что, когда «красные» вышли в город, их сразу же атаковали фанаты «Ювентуса». Поэтому наши прочно засели в своих отелях. Я был очень голоден и находился на грани отчаяния, чему очень поспособствовало отсутствие денег. И только в среду наткнулся на большого Гиббо, чуть не умерев от радости. Мы пошли в его отель, он накормил меня и дал денег. Остаток дня я провел с фанатами «Юнайтед», которые уже тусовались повсюду. Никаких неприятностей перед началом игры не возникло, но в воздухе все равно висела угроза.

Я многое повидал к тому времени, но итальянский стадион представлял собой совершенно иной мир. Нам отвели угловой сектор и окружили солдатами. Сидевшие рядом за надежной металлической решеткой макаронники были настроены подчеркнуто враждебно, и после финального свистка в нашу сторону полетело все, что могло лететь. А солдаты с ружьями просто стояли, ничего не предпринимая, в то время как на нас обрушился целый град разнообразных предметов. Никто из наших даже не попытался ответить, потому что мы опасались солдат.

Дэйв Смит, возглавлявший официальный фан-клуб «Манчестер Юнайтед», достал откуда-то мегафон и встал, чтобы обратиться к толпе. Он был очень разумным человеком, поэтому никого не удивило, что Дэйв прокричал следующее: «Не поддавайтесь на провокации, оставайтесь на своих местах, сохраняйте спокойствие, не позорьте славное имя “Манчестер Юнайтед”». Впрочем, никто тогда и не думал драться. Нам следовало дождаться более подходящего момента, который не заставил себя долго ждать.

Только было Дэйв в очередной раз воскликнул «Спокойствие!», как вдруг с итальянской стороны вылетела недопитая наполовину бутылка виски. Мы завороженно смотрели, как она кувыркалась в полете. Бутылка угодила прямо в мегафон, из-за чего Дэйв попятился, упал и скрылся из виду за рядами сидений. Воцарилась напряженная тишина, но затем буквально из ниоткуда появилась верхняя часть мегафона, из которого раздался истерический призыв Дэйва: «На х.. их всех! Мочи ублюдков!»

Все сорвались с места, взбежали по лестнице и бросились на ограждение.

На самом деле, Дэйв был прекрасным человеком. Его уважали за частность не только обычные болельщики, но и так называемые хулиганы. Он знал всех по имени, особенно «выездных», и вел себя как настоящий джентльмен. Фан-клуб в то время пользовался большим влиянием — без него билеты на матч было просто не достать, — но Дэйва лишили всех преимуществ. Я считаю, что эти свиньи просто ограбили его — реального футбольного фаната, который всем сердцем любил «Юнайтед».

Произошедший вслед за падением бутылки инцидент оказался решающим [130].

Когда мы наконец выбрались со стадиона, улицы были наводнены опасного вида итальянскими подростками. Я решил во что бы то ни стало добраться до аэропорта и сесть в самолет — оставаться в городе было слишком опасно. Мы направились к автобусам, припаркованным рядом с трамвайными путями. Эскорт почему-то отсутствовал, копы нас просто бросили. Беспрепятственно удалось дойти только до первого утла, так как на следующем нас поджидали тысячи итальянцев. Один из местных начал что-то корчить из себя прямо перед нами, поэтому один из Гиллэмов саданул его по башке флагом. Тут-то все и началось. В обе стороны посыпались удары. Держась вместе, мы перешли на другую сторону улицы, откуда увидели ужасающую картину: огромная черная толпа двигалась прямо на нас, одни придурки били в барабаны, другие выкрикивали что-то на итальянском. Причем каждый старался превзойти другого в агрессивности.

Мы зашли за автобусы, прячась от кирпичей и булыжников. В этот момент мимо проезжали трамваи, еще более закрыв нас от толпы. В них ехали итальянцы, поэтому мы выскочили из-за автобусов и забросали их всем, что попало под руку. Один из трамваев остановился после такого града снарядов, и фанаты «Юнайтед» через разбитые окна захватили много вражеских флагов в виде трофеев.

Как только все трамваи проехали, фаны «Ювентуса» вновь двинулись вперед, и нам пришлось обороняться прямо у дверей автобусов. «Главное — транспорт!» — кричали те, кто пытался привести в порядок ряды обороны. Наконец появились карабинеры, но местные все равно пытались одержать верх. У многих «красных» руки и головы были покрыты порезами.

Нас продержали на месте еще полчаса, но, по крайней мере, мы были живы. Затем автобусы все-таки тронулись с места, однако мы не успели доехать даже до конца улицы, как на нас вновь обрушился град кирпичей. Создавалось впечатление, что мы сидели не в салоне, а внутри барабана. Единственным эскортом являлся одинокий полицейский фургон, на котором работал синий сигнальный «маячок», сообщавший всем желающим, где находится «Юнайтед». Мы легли на пол, и осколки сыпались сверху проливным дождем. Местные вынесли даже лобовое стекло. Наши подсказывали шоферу:

— Езжай дальше!

— Не останавливайся!

— Пригнись!

Мы выехали на развязку с круговым движением с такой скоростью, что чуть было не перевернулись. Один из водителей, не сумевший или не захотевший притормозить, проехал прямо по цветочной клумбе и присоединился к каравану уже на другой стороне кольца. После этого все более-менее устаканилось. Мы остановились чуть дальше по дороге и вылезли, чтобы осмотреть нанесенные автобусам увечья. Все страшно радовались тому, что остались живы.

Добравшись до аэропорта, я поклялся самому себе, что улечу на первом же самолете. Еще у шестерых не было билетов, и они тоже собирались прошмыгнуть на борт. Рейс на Лондон имелся, свободные места тоже, и дело оставалось за малым. В то время в аэропортах на посадке требовалось пройти всего лишь одну стойку, за которой располагалась полусонная женщина со стопкой посадочных талонов. Один из Гиллэмов выхватил из ее рук талоны и забросил их куда подальше. В суматохе полиция подумала, что все мы с одного самолета, и пропустила нас. В салоне также возникла неразбериха, потому что при пересчете всех по головам получилось 160 человек вместо 153. В конце концов, они позволили остаться всем, потому что никак не могли выяснить, кто есть кто. Полиция попыталась вмешаться в происходящее, но мы либо нагибались, либо прятались под креслами, да и сами копы хотели от нас побыстрее избавиться.

Далее последовали высадка в Лондоне и прибытие на Юстон. Я страшно устал. У меня не было ни денег, ни билета на поезд, зато навалом итальянских флагов, которые я пронес в самолет.

Сев в поезд, все сразу заснули — и вскоре нас повязали контролеры. Мы проделали столь долгий путь, но оказались пойманными, как зайцы, в самом его финале! Я сошел в Гэтли рано утром и добрался до дома пешком, хотя испытывал по дороге приливы счастья, потому что шел по своему району. Ни один из моих дружков ни разу не был за границей. Я чувствовал себя вернувшимся королем, и мне не терпелось похвастаться своими подвигами.

Рядом со мной жил молодой Симмо, совсем еще юнец. Я подошел к его дому, постучал в дверь, и на пороге появилась мать Симмо. «Вот! Отдайте ему», — сказал я, протянув все свои флаги.

* * *

Хотя эра по-настоящему больших выездов канула в Лету, все еще оставались отдельные игры, на которые мы могли отправиться громадной толпой. Перед началом матчей на Кубок Англии, особенно полуфинальных, вошел в моду предварительный заказ огромного количества билетов. В 1977 году когда мы играли с «Лидсом» на «Хиллсборо», даже я не смог попасть на матч. Дошло до того, что одна из трибун оказалась поделенной наполовину нами и «Лидсом», а меня там не было!!! Вот жопа! На пути к стадиону я поучаствовал лишь в нескольких стычках, пропустив все, что произошло на самой арене — а ведь там творилось нечто неописуемое. Наши пытались ворваться внутрь через ворота, но копы раз за разом отбрасывали «Юнайтед» назад, заставив отступить. К тому времени «красные», находившиеся в своем секторе, уже были готовы к драке. И мы видели, как они начали выдвигаться. Командовал ими Джордж Лайонз.

Джордж Лайонз: Нас должны были разделить, но вышло так, что половина одной из их трибун тоже оказалась за нами, поэтому полиция расположилась в самом ее центре. В перерыве произошла небольшая потасовка, и я увидел одного пожилого мужика с тростью, из наших, который выглядел возмущенным.

— Ты в порядке, приятель? — спросил я.

— Йоркширские ублюдки, — прозвучало в ответ.

— Ладно, давай сюда свою палку.

Взяв ее, я прислонил того мужика к стене и со всей силы заехал этой палкой по башке одному из йоркширских ублюдков. Да так, что она разлетелась на мелкие куски. Для «красных» это стало сигналом к атаке.

После матча «Юнайтед» разделился. Меньшинство (включая меня) отправилось на вокзал, а большинство — в противоположную сторону — к автобусам Мы приехали сюда на обычном поезде и собирались возвращаться тем же способом. За нами следовала большая группа фанатов «Лидса», от которой приходилось постоянно отбиваться. В конце концов, одного моего приятеля пырнули ножом в спину. Полиция же безостановочно повторяла: «Не останавливаться! Продолжайте движение!» По прибытии на вокзал они напали на нас, перебежав через пути, но мы отразили атаку, не позволив «Лидсу» взобраться на платформу. Их было около 2000, а нас всего 400—500, но и этого числа оказалось достаточно.

Мы победили со счетом 2:1 [131] и вышли в финал, где нам предстояло сразиться с «Ливерпулем», который в том сезоне нацеливался на «Требл» [132]. Я планировал пробраться без билета на почтовый поезд в Лондон, который преодолевал расстояние до столицы в течение всей ночи. Однако такая идея посетила не одного меня, а несколько сот человек, поэтому можно было легко предположить, что вокзал окажется оцепленным Британской транспортной полицией. В итоге я решил добираться до места на «попутках», взяв с собой за компанию Кевина Бонда из Уизеншо. На одной из станций обслуживания, где нас высадили, стоял автобус с фанатами из Блэкпула. Некоторых я знал, так что мы решили залезть к ним. Но как только оказались внутри, сразу подумали: зачем?

Ведь они были пьяны в стельку! Это все равно что зайти в паб в пятницу за полчаса до закрытия, когда ты трезвый, а все остальные уже танцуют на столах.

Пассажиров автобуса с головы до ног покрывала клубная символика — а я-то думал, что она давно умерла, потому что манчестерские парни носили совсем другое. Мы наткнулись на психов из давних времен — некоторые из них лежали на полу в лужах пива и мочи. Эти парни являлись натуральными алкашами. О сне речь уже не шла — уснуть здесь мог только находившийся без сознания.

Когда мы остановились на другой сервисной станции, кое-кто из ребят вывалился из автобуса и сразу же начал скандалить со скаузерами. Тарелки летали по кафетерию, как фризби. Тем не менее пара пьяных блэкпульцев все-таки огребла по башке, потому что в таком состоянии они попросту не могли драться. Я смотрел на все это и покачивал головой.

Прибытие в Лондон состоялось в 5.30 утра, и мы подъехали прямо к «Уэмбли». Там уже стояло несколько автобусов. Мне страшно хотелось спать, и я прикорнул на часок. Ровно в 6.30 снаружи раздался дикий крик: кто-то принес футбольный мяч и нашел скаузеров, которые были не прочь его погонять. Такая идиллия, естественно, не могла продолжаться долго. После двух-трех минут игры один из наших сделал слишком грубый подкат, началось хватание за грудки, через минуту все повыскакивали из автобусов и пошло-поехало. Некоторые дерущиеся были настолько пьяны, что не отдавали себе отчета в том, где находятся. А ведь происходило это в непосредственной близости от «Уэмбли». Я тоже вышел наружу и хорошо погонял скаузеров. Вокруг стоял звериный рев, хорошо возбуждавший участников событий.

Далее никаких особых неприятностей не возникло, хотя я ожидал их до последней минуты. День прошел более чем странно. Что ж, будем довольствоваться малым. Во всяком случае, «Манчестер Юнайтед» победил со счетом 2:1 [133].

На обратном пути я вполне благоразумно решил перебраться в другой автобус. В то время на трассе ставили указатели «Только для Ливерпуля» или типа того, направляя болельщиков различных команд по своим маршрутам, чтобы избежать столкновений. Ну, появился такой знак, и что? Да наплевать! Мы свернули у сервисной станции, и увидели пять или шесть автобусов со скаузерами. Некоторые из них гоняли одиночек из числа «Юнайтед» по всей заправке. Мы остановились, высыпали наружу и заставили скаузеров прижаться к своим автобусам. Разборка охватила большую территорию, потому что они пытались сопротивляться, но против них действовала организованная «фирма», с которой им было не совладать.

Скаузеры уехали, и мы устремились вслед за ними еще до прибытия полиции. Наконец их автобус остановился из-за скользкой дороги. Я не знаю, что там творилось в головах водителей, но наш тоже остановился позади скаузерского, и драка, естественно, разгорелась вновь. Закончилось тем, что они забежали обратно в салон, и «красные» тут же приступили к высаживанию окон. Как только скаузеры тронулись с места, мы заскочили в наш автобус и заорали водиле: «Гони за ними! Мы их “сделаем” на следующей остановке!» Короче, все сошли сума.

Несмотря на завоевание Кубка Англии, Томми Дохерти получил в июле пинок под зад. Многие были крайне разочарованы. Несколько лет спустя я встретил его в аэропорту — приятный мужик. Он нам очень подходил; «Юнайтед» играл в остроатакующем стиле, и тренер чутко улавливал настроения болельщиков. С такой командой нам было не важно, проиграла она или нет. Даже когда мы вылетели в низшую лигу, все понимали, что скоро вернемся. Самым большим позором было выгнать его после победы в финале, одержанной на глазах Мартина Эдвардса, который всю свою жизнь занимался лишь тем, что трахал проституток. А ведь «Док» не только выиграл Кубок Англии, он показал футбол, который мы очень любили, с крайними нападающими.

Замена пришла в лице Дэйва Сэкстона [134], полного гондона, никогда не понимавшего болельщиков. Мне кажется, он вообще ни разу в жизни ни с одни фанатом не разговаривал.

У клуба возникли и другие неприятности. В апреле 1977 года «Юнайтед» встречался с «Норвичем» на его поле [135]. Этот матч привел к грандиозному скандалу. Какой-то болельщик, забравшийся на покрытую рифленым железом крышу «Кэрроу-роуд» [136], провалился, упав прямо на зрителей.

Вслед за ним рухнула и сама крыша. И все это успели заснять телевизионщики. В итоге 38 человек получили ранения, а трибуна «Баркли-роуд Стэнд» была сильно повреждена. Произошедшее вызвало самую жесткую реакцию со стороны моего приятеля Дэниса Хауэлла и всего лейбористского правительства. Хауэлл приказал секретарю лиги Алану Хардэйкеру и председателю Футбольной ассоциации срочно явиться к нему на переговоры. В результате было принято решение, согласно которому фанатам «Юнайтед» на выездных матчах предоставлялись только сидячие места. Сидячие трибуны в те времена были гораздо меньше стоячих, поэтому принятое решение являлось ничем иным как запретом на выезды для «красной армии». Кроме того, руководство «МЮ» должно было прикрыть деятельность многих фан-клубов за пределами города, чтобы остановить волну хулиганства, исходящую из разных уголков страны.

Что же касается наших соперников, то некоторые из них все-таки отваживались посещать «Олд Траффорд». Но лишь однажды я наблюдал, как кокни приехали сюда в большом количестве. Произошло это где-то в середине 70-х, но речь идет об автобусах, которые сопровождал полицейский эскорт. Это был моб «Тоттенхэма», располагавший довольно впечатляющей «фирмой», однако даже она понимала, что не сумеет вырваться из тисков конвоя. Действительно, у кокни не было ни единого шанса доехать поездом до «Пиккадилли», добраться пешком до «Олд Траффорда» и вернуться обратно. Впрочем, может быть, они изначально все так обставили?

Первый признак того, что «Челси» осмелятся на подвиг, появился в сентябре 1977 года. Мы не встречались с ними в течение трех лет, потому что, несмотря на их известную и слишком переоцененную команду начала 1970-х, они вылетели во второй дивизион на пару сезонов. «Могучие Челси» (какими они себя видели) превратились в героев показанных по телевидению послематчевых побоищ. Следует особо отметить завоевание ими самого высокого рейтинга по арестам среди лондонских клубов, а также панику, охватившую весь второй дивизион из-за присутствия в нем «Челси».

Мы же всегда к ним ездили. Во время прощальной игры Бобби Чарльтона перед его уходом [137] «Юнайтед» заполонил весь «Стэмфорд Бридж», а в другой наш приезд, когда тысячи «красных» не были допущены на гостевой сектор, мы ринулись на известный всем «Шед», и покинули его только по окончании матча. В этом и заключалась разница между «Юнайтед» и «Челси»: нам было наплевать на отсутствие разделения и на возможность нападения с их стороны. Что будет, то будет. И в связи с этим у меня есть один факт для всех вас, историков хулиганства: фанаты «Челси» никогда не приезжали к нам на поезде всем мобом. Они боялись подставиться в Манчестере, потому что здесь мог наступить полный каюк славному их имени. Они никогда не нападали на нас в центре города, в отличие от тех же скаузеров в начале 70-х, когда полиция была вообще никакой. К чести «Ливерпуля», следует отметить, что в 80-х и пару раз в 90-х «крысы» прибывали сюда всей толпой на поезде и выставляли «фирму». Кокни же этого никогда не делали.

Ну, да и ладно! Тот знаковый день, когда они все-таки должны были приехать, начался, и в центре города, как обычно, царило оживление. Повсюду бродили группы людей, разыскивающие моб «Челси». Но он так и не появился! По крайней мере, как организованная, агрессивная толпа. Совсем наоборот.

Вот как об этом написала одна из общенациональных газет:

ТОНКАЯ ГОЛУБАЯ ЛИНИЯ [138] СПАСАЕТ ФАНАТОВ

Целых 15 минут понадобилось 1200 болельщикам «Челси», чтобы преодолеть 400 метров, отделявших их от безопасного укрытия, после победы своей команды со счетом 0:1, одержанной в субботу на стадионе «Олд Траффорд». Им удалось сделать это исключительно благодаря тонкой голубой линии полицейских, которая спасла приезжих болельщиков от расправы со стороны ревущего трехтысячного моба фанатиков, называющих себя «красной армией».

Как и положено партизанскому соединению, хулиганы «Юнайтед» отступили, как только наряды полиции создали коридор от стадиона до железнодорожной станции Уоррик-роуд.

Но они не исчезли насовсем, а просто спрятались на боковых улочках, в проходных дворах, за припаркованными автомобилями и около многоэтажных домов, готовые напасть на болельщиков «Челси» на их пути к поездам.

Под руководством старшего офицера полиции Джеймса Клейтона был разработан план, напоминающий войсковую операцию. Силы охраны порядка сначала удерживали фанатов «Челси» на стадионе в течение 30 минут после финального свистка, а затем, под конвоем конной стражи и сотрудников с собаками, провели по заранее очищенному коридору.

Некоторые из их бойцов все-таки приехали в тот день на «Олд Траффорд», но что это был за выезд! Знаете, кто такой «Уайт Вэн Мэн» [139]? Так вот, это про «Челси»: 40 их болел приехали сюда на трех белых микроавтобусах «форд-транзит», продемонстрировав высший класс в исполнении холеных кокни, у которых навалом денег, но ни грамма храбрости. Они без проблем добрались до стадиона, отсиживались там после игры в течение получаса, а потом пробрались под конвоем к своим фургонам. И это «Могучие Челси», которые заправляли в Лондоне во времена расцвета хулиганства! Теперь они убедились в том, что здесь безопасно и полиция обо всем позаботится. Для них известный принцип «будь что будет» уже не существовал.

По дороге домой три этих белых фургона остановились около «Ройал Краун Отеля» неподалеку от аэропорта Манчестера. Данное заведение располагалось буквально в метре от автотрассы. Его обычные посетители — супружеские пары, сам паб — тихое, уютное местечко, но все дело в том, что о шумных болельщиках «Челси» были хорошо наслышаны некоторые местные жители. Один из них, известный на всю округу буян Терри Брайерли, родной брат нашего Мика, сколотил банду из 20 парней, которые никакого отношения к футболу не имели, но зато очень хотели подраться со знаменитостями. Я не знаю, доводилось ли им когда-нибудь видеть живого кокни или бывать^в Лондоне, но сама идея такой разборки явно пришлась хозяевам здешних мест по душе.

Когда банда лондонцев вломилась в паб, Терри Брайерли сразу же огрел первого попавшегося кокни металлическим прутом. Все внутри моментально взорвалось, потому что фанаты «Челси» стали отбиваться. Они мигом слетали к своим фургонам, достали бейсбольные биты, вернулись в паб и начали крушить все подряд. Одному мужчине, оказавшемуся здесь вместе с женой, не повезло — его отвезли в больницу, где срочно провели операцию на голове. Завершив драку, «Могучие Челси» погрузились в свои фургоны и попытались выехать на автостраду, но далеко уйти им не удалось. Они были окружены полицией и арестованы.

Вот, что написала «Дейли миррор» в следующий понедельник:

Обслуживающий персонал и посетители паба прятались в страхе, в то время как около ста взбесившихся головорезов стали бросать друг в друга бутылки, бокалы и предметы мебели. Сумма ущерба составила более 1 000 фунтов стерлингов. Пятьдесят человек были доставлены в больницу, а один житель Манчестера получил черепно-мозговую травму. Все это произошло поздно вечером в субботу, когда фанаты «Челси» праздновали победу над «Юнайтед». «Они веселились весь вечер, — сказал владелец паба Алан Пантер. — Внезапно я услышал крик: “Мочи ублюдков!” — и возник ад кромешный». Тринадцать окон были разбиты, превращены в щепки двенадцать стульев и шесть высоких табу-¦тов. Затем драка выплеснулась на автостоянку. Полиция задержала 49 человек.

Терри Браейрли получил пять лет. Нескольким кокни тоже впаяли срок к их явному неудовольствию, потому что «Стрейнджуэйз» в то время был явно не местом для пикника. Прошло еще несколько лет, прежде чем «Могучие Челси» осмелились вновь приехать в Манчестер.

Нами же в следующем феврале практически все было подготовлено для ответного визита. Оставалась лишь одна проблема: нам отказались продавать билеты на матч. Что ж, пришлось плюнуть на них. Мы собирались приехать в Лондон, чтобы начисто «сделать» их. Для этого билеты не требовались, мы просто отправлялись туда, и все. Причем с большой вероятностью огрести сразу же по приезде. Ну и что? Ведь мы — «Юнайтед».

Наши договорились встретиться на вокзале «Пиккадилли». Кто-то пообещал, что нам предоставят автобусы, но большинство предпочло железную дорогу. Двести «красных» сели в обычный поезд: ни вонючих торгашей, ни копов — и вознамерились ехать до упора и без билетов. По мнению властей, нас не существовало, так зачем же тогда покупать билеты? В итоге задиры не бузили, а контролеры не появились.

Прибыв на «Юстон», мы обнаружили лишь нескольких «кокни редз» и сразу направились в метро. В одном с нами вагоне оказалась пара копов, но они никак на нас не реагировали. Возможно, даже не понимали, кто мы такие. На станции «Фулэм Бродуэй» [140] было полным-полно полиции, а по обеим сторонам улицы выстроилась конная стража. На сей счет мы не располагали планом действий, так как не рассчитывали добраться без происшествий прямо до стадиона. Фанаты «Челси» сновали повсюду, высовываясь и таращась на «красных» из пабов. Слева от нас располагались магазины. Мы знали, что «Могучие» любили стырить там что-нибудь по-тихому и смешаться с толпой, но сегодня копы были начеку. Какой-то умник, попытавшийся что-то «подрезать» [141], быстро получил дубинкой по башке.

Нас сопровождали до входа, где мы встретили обычных болел «Юнайтед», сообщивших невероятную новость — гостям предоставили возможность купить билеты! Наверное, власти рассудили так: лучше пустить «красных» на стадион, чем допустить, чтобы они бегали по улицам. Но только куда нас собирались поместить? Половина одной трибуны была занята фанатами «Челси», другая пустовала. Мы расположились слева от входа и стали ждать, пока подтянутся остальные. Я огляделся, и увидел Феза и Джимми Миллера из Сэлфорда. С такими парнями шутки плохи. Неподалеку виднелись и топ-бойцы «Челси», ничего пока не предпринимавшие. Внезапно вспыхнула заварушка, но ее быстро погасили, и все успокоилось.

С этого момента мы находились в изоляции. Копы окружили нас со всех сторон и лишили какой-либо возможности действовать во время матча, хотя глаза всех фанатов «Челси» были устремлены только в нашу сторону. Мы знали, что произойдет дальше. Игра являлась лишь небольшой отсрочкой, своего рода разогревом перед стартом, средством повышения напряженности.

Матч закончился, и гостей, как обычно, задержали, чтобы позволить местной публике разойтись. Но когда нам дали команду «на выход», вся улица еще была запружена фанатами «Челси», которые явно не спешили домой. Они даже попробовали напасть на нас, и я увидел Бабса, их скандально известного однорукого лидера, метавшегося туда-сюда возле ворот. Он вел себя слишком агрессивно, и полиция увела его под руки.

Наконец нас все-таки вывели наружу, но остановили посреди дороги, благодаря чему фанаты «Челси» атаковали «Юнайтед» с обеих сторон. Досталось нескольким нашим и нескольким врагам. До станции метро мы добирались не менее получаса. Полиция пыталась расчистить дорогу впереди колонны, но местные были повсюду. Наконец копам все-таки удалось проложить нам путь на платформу, где мы оказались одни. Подошел специальный фанатский поезд, и «Юнайтед» занял два вагона. Двери закрылись. Раздался общий вздох облегчения. Мы решили, что вырвались из ловушки. Святая наивность!

Никто из нас не принял во внимание станцию «Кенсингтон Хай-Стрит». В то время, как толпа горлопанов пыталась достать нас на улице, основные силы «Челси» продвинулись далеко вперед, чтобы устроить страшную засаду Когда поезд медленно въезжал на станцию, мы увидели, что вся платформа забита «Челси». И никакой полиции. Вот и все. Они сделали верный ход и сейчас нас поимеют. Поезд остановился. Мы посмотрели друг на друга, а потом на «Челси». По лицам наших врагов блуждали дьявольские улыбки. «Челси» получил отличную возможность завоевать титул хулиганского моба №1 Британии, и они собирались ухватиться за этот шанс обеими руками»

Двери открылись.

Клац, и они дернулись вперед всем скопом. Я понимал, что если им удастся войти в вагон, то нам наступят полные кранты, поэтому схватился за вертикальную стойку напротив дверей и, опершись на нее, нанес удар ногами в грудь какому-то огромному уроду, попытавшемуся ворваться к нам первым. Он делал это дважды, но я оба раза выталкивал его обратно ударом обеих ног. Все остальные тоже стояли насмерть, поэтому нам удалось отбить все их атаки, а потом двери закрылись. Тем не менее поезд оставался неподвижным. Они попробовали выбить окна, взялись за двери, но короткая пауза позволила нам перевести дух и окончательно выйти из шока, вызванного их засадой. Мы уверенно держали оборону.

Когда стекла все-таки полетели внутрь, я увидел обычного болельщика, который сидел со своей подругой и держал в руках бутылку с каким-то напитком. Я выхватил ее и зашвырнул в разбитое окно. Потом за ней полетело сиденье. Поезд все еще не двигался, и мы знали, что двери снова откроются. Оставалось собраться с духом и приготовиться к новой атаке. В конце концов, ведь мы за этим сюда и приехали. Пока истекали томительные секунды, я успел заметить, что фанаты «Челси» не были готовы к наступлению с нашей стороны.

Внезапно двери открылись, и Коко тут же рванул вперед через левую от меня дверь, нанося удар за ударом. Я тоже вылетел с красным пожарным ведром в руке, которое они швырнули в нас раньше. Вслед за мной выскочил Энди Оуэне, а потом и остальные.

— Все наружу! Бей «Челси»! Погнали!

Оторопевшие от такой наглости, они попятились — и мы врезались в них. В течение, возможно, тридцати секунд на платформе царила подлинная вакханалия жестокости и хаотического насилия. Людей избивали руками, ногами, коленями, ступнями, головами, опрокидывали на пол, давили каблуками и подошвами, пинали носками. Грохот на станции стоял неимоверный, так как обе стороны орудовали ведрами и швабрами, которые «Челси» позаимствовали в станционной кладовке перед первым нападением. Платформа здесь была двойная, поэтому места хватало с избытком, и мы довольно быстро смешали боевые порядки «Челси». Некоторые из них стали убегать вверх по лестнице. Другие оказались припертыми к стене в дальнем конце зала и спрыгивали на рельсы, чтобы спастись.

Нижняя платформа была очищена полностью, и кое-кто из «красных» начал праздновать успех, но мы понимали, что те, кто сбежал по лестнице, могут сгруппироваться наверху и перейти в контратаку. Поэтому мы бросились вслед за ними через турникеты на улицу — а там никого! Они испарились. Тем не менее поиски врага продолжались, пока кто-то из нас не заметил нечто привлекшее к себе общее внимание — магазин одежды, с выставленными перед входом стойками с рядами кожаных курток. Самые предприимчивые успели совершить налет, однако вой сирен и проблесковые маячки были уже совсем рядом. Веселье закончилось, при этом все сошли с ума от счастья. Мы приехали сюда без шансов на успех, но сумели победить.

* * *

Как я уже упоминал выше, Хайбери [142] — одно из наших самых любимых мест, особенно для «кокни редз». В 70-е годы «Юнайтед» всегда заполнял «Норт-Бэнк» за воротами. Среди фанатов «Арсенала» имелись крепкие ребята, однако их моб был крайне слабо организован и потому не котировался. Время от времени они все-таки себя показывали, но в основном за счет некоторых особо удалых кокни или просто любителей побухать. В конце 1970-х мы стали реальной боевой «фирмой», и теперь все «основные» из числа кокни и манков были вместе. В Лондон приехало 300 человек, которых вел за собой на «Норт-Бэнк» [143] Черный Сэм. Мы прошли через турникеты и приступили к выполнению простого и обычного плана: дождаться остальных, собраться в одном месте и атаковать.

Наша группа росла по мере появления на стадионе все большего числа фанатов «Юнайтед». Местные видели это, но ничего не предпринимали, позволив нам, по своей глупости, создать мощный кулак в верхней части трибуны. Как только собралось достаточное количество людей, «красные» сразу атаковали. Увлекаемые Сэмом и некоторыми другими, мы врезались в местных, но после нескольких приступов оказались там, откуда начали. Теперь уже они поперли на нас. Вскоре мы стали ощущать давление и сзади, и спереди. Как только «Юнайтед» начал отходить вниз, в образовавшуюся свалку попытались влезть копы. Но в любом случае мы продолжали отступать, спускаясь по лестнице. Я раздавал удары направо и налево и сам их получал. Особенно по башке. Главным было, как всегда, не оказаться на земле. Мы пытались продвинуться вверх, а они выдавливали нас вниз. В конце концов пришлось уйти оттуда. Некоторые перелезли через стену, другие смешались с толпой. Впрочем, заходя на их трибуну, мы уже знали, что огребем, но за этим, собственно, и шли.

Я думаю, именно в этом заключалась принципиальная разница между нами и некоторыми «фирмами», особенно из числа кокни, которые начали формироваться в начале 80-х. Все они крайне заботились о том, как бы не огрести, и, защищая свою драгоценную репутацию, делали все от них зависящее, чтобы не оказаться униженными. Поэтому бились только на своих условиях. Но для меня унижения не существовало. Если нас «делали», значит «делали». Да, бывало и так, что план не срабатывал и «красных» гнали, как поганых псов, после какого-нибудь муторного вечернего матча. Ну и что? Такое случалось со всеми нами, ведь мы ехали драться. Меня не интересовали таблицы чемпионатов хулиганских лиг. Будь что будет — таков мой девиз.

Такого понятия, как «самый крутой моб», не существует. Я вам вот что скажу: мы бились со всеми большими лондонскими мобами, и любой, у которого есть мозги, признает, что самым жестоким был «Тоттенхэм». Во многом это объяснялось общей обстановкой на их стадионе, близким расположением гостевой трибуны к улице, а также длинной и муторной дорогой обратно к станции метро «Севен Систерз».

Где-то в конце 70-х «Тоттенхэм» прибыл в Манчестер на автобусах, привез с собой «фирму» и всем своим видом бросил нам вызов, который мы без раздумий приняли. В сезоне 1978/79 года сотни наших собрались в районе Юстона — все бойцы, никаких шарфов — и направились на север Лондона. Тот день был отмечен взрывом насилия около «Севен Систерз». Мы держались вместе и были великолепны. Когда находишься в таком огромном мобе, уже не важно, кто ты, потому что исход сражения ясен каждому. И это был еще не самый большой моб!