Дэвид Робертс

Приуменьшения характерны для Хоннольда. В своем эссе о поездке в Чад Синот написал:

Я услышал шум позади меня и увидел, как Хоннольд появился в камине соседней башни на высоте 10 метров без веревки. Над ним поднималась нависающая трещина размером с кулак, в которую он заклинил руки, а затем, качнувшись, убрал ноги из камина. Плавно, как змея, он поднимался вверх и вскоре выкатывающим движением поднялся над губой. Он построил наверху небольшую пирамиду из камней и затем спустился вниз лазаньем по нависающей грани. По пути вниз он выломал несколько зацепов под руки и ноги, я едва мог на это смотреть. Позже он признал, что путь вниз был не таким, как он его представлял.

По словам Синота, Алекс сделал шесть соло по нехоженным до этого маршрутам, пока Пирсон выполнял свое блестящее восхождение на вершину Цитадели.

Когда команда вернулась из Чада и у Джимми Чина брали интервью, он рассказал о том, как Алекс лез соло: «Мы не могли на это смотреть. Мы также не хотели, чтобы он заметил, что мы смотрим. Не хотели давать дополнительную мотивацию и подталкивать его».

Через несколько дней после прохождения Цитадели Алекс начал лезть со страховкой красивую песчаную арку. В своей статье Синот использовал эпизод в качестве материала для шуток:

Один из дней лазанья закончился на тридцатиметровой арке – «радуге» в 180 градусов с широкой трещиной (off-width), расколовшей обратную сторону скалы. У меня не было никакого интереса к тому, чтобы лезть по этой отвратительной борозде, но Алекс был заряжен.

В трех метрах над землей Хоннольд пришел на зацепу размером с баскетбольный мяч, которая сразу же отломалась у его лица и привела к полету вдоль арки. После того как маршрут сплюнул его, по лицу Хоннольда можно было заметить, что он в игре.

Он запрыгнул обратно и больше часа пробивался вверх, а затем по горизонтали и вниз по другой стороне трещины. Он полз по горизонтальному участку, вися вниз головой. «Это был самый отвратительный маршрут в моей жизни», – воскликнул Хоннольд с огромной улыбкой на лице и тяжело дыша. Его тело было покрыто пылью и испражнениями летучих мышей. За всю поездку я не видел, чтобы он был так счастлив.

Тем не менее четыре года спустя Синот отзывался о фри-соло Алекса в Чаде с опасениями, доходящими до осуждения. «В Чаде, – говорит он, – Алекс надменно относился к риску. Он был слишком самоуверенным. От его выходок на первой башне просто цепенел ум. Спускаясь, он выломал три из четырех зацепок, из-за чего остался болтаться на одной руке».

«Что все это значит?» – спросил его я, когда он спустился. Он не ответил. Он бы никогда не признался.

Насколько я могу понять, в Эннеди Алекс был очень близок к падению.