Театр начинается с вешалки, а футбольный клуб - с автобуса

Театр начинается с вешалки, а футбольный клуб - с автобуса

Предмет особой гордости команд высшей лиги (да простит мне читатель это более привычное уху выражение, нежели искусственно перетянутое из другого иностранного языка абсолютно однозначное словосочетание "высший дивизион") - клубный автобус. По большому счету это такой же символ футбольного клуба, как его герб, стадион или тренировочная база. Почти у каждого коллектива есть свой фирменный "мерседес", "неоплан" или, на худой конец, "икарус", окрашенный в родные цвета, верно служащий в дни побед и неудач, курсирующий по городу важно и недоступно, словно белоснежный океанский лайнер среди танкеров и сухогрузов. Фанаты узнают его издалека, вскидывают руки вверх и в едином порыве начинают скандировать название любимой команды, имена, фамилии и клички игроков, бурно встречают и провожают его на территории стадиона. Болельщики посдержаннее тоже приветствуют необычный экипаж, только более умеренно - взмахом руки и улыбками, и долго смотрят ему вслед. Просто горожане сначала недоумевают, принимают футбольную команду за группу туристов или каких-нибудь необычных пассажиров, и только прочитав на борту название клуба, наконец понимают, что за чудо-экспресс промчался мимо.

Среди команд высшей лиги существует негласная конкуренция относительно комфортабельности и ходовых качеств клубных автобусов. Она наиболее ощутима, конечно, в Москве, которая представлена сразу пятью дружинами в элитном дивизионе. Поэтому, общаясь между собой, футболисты столичных клубов не без гордости рассказывают, с какой скоростью их общая машина может нестись по трассе, у кого какой бар и туалет в салоне, сколько телевизоров и холодильников. Прямо как у соседей на одной лестничной клетке.

Между тем хозяева клубов стараются не отставать от моды в мировом автобусостроении, следят за соответствующими выставками, интересуются у российских футболистов, играющих за рубежом, какие машины сейчас "на вооружении" у их команд, чем они отличаются от наших. Если надо, с разведывательной миссией за границу могут выслать десант в составе одного из администраторов и водителя клуба.

Справедливости ради надо сказать, что московские команды ездят на очень добротных, современных автобусах. Пожалуй, только лужниковское "Торпедо" стоит особняком в этом ряду, поскольку до сих пор не обзавелось своей собственной клубной машиной и продолжает арендовать в дни матчей чемпионата России средство передвижения у национальной сборной по футболу или какого-нибудь спортивного департамента.

С клубными автобусами связана масса легенд, занимательных историй и примет. Разумеется, в каждой команде они свои, но есть и общие. Например, считается недобрым знаком, если водителю по какой-то причине приходится вести машину назад в гостиницу или на базу. Если автобус по дороге сломался или ехал на стадион очень долго, часто останавливаясь у светофоров, а того хуже -если застрял в "пробке". Если при подъезде к заветной арене его обогнал экипаж с командой соперника. В таких случаях жди неудачи…

Много поколесивший по разного рода путям-дорожкам водитель Юра имел обыкновение пригонять на базу серебристо-красный цеэс-ковский автобус - с немного странным лозунгом на борту "Мерседес" - партнер спорта" - заранее, часа за два до отъезда. Чтобы подстраховаться, смыть водой из шланга пыль со стальной "колесницы", а заодно и чего-нибудь перехватить на кухне, благо повара никому не отказывали в миске супа или лишней порции горячего.

В то время как армейские футболисты собирались на установку, Юра открывал объемистое чрево своей машины, и оно постепенно начинало заполняться всякой всячиной, необходимой для игры. Администраторы загружали огромную сетку с мячами для разминки и два баула с игровой формой, доктор - свой волшебный чемоданчик с лекарствами, "тэйпами"и прочими аптечными средствами на все случаи жизни, массажисты - термосы со свежезаваренным чаем, фляжки с минеральной водой и энергетическими напитками, а если надо - то и массажные столы в собранном виде. Видеооператор обычно предпочитал брать камеру с собой в салон в целях ее лучшей сохранности, хотя иногда тоже ставил ее в безопасное место на дне машины.

Чуть позже багажные отсеки автобуса заполнялись до предела, когда футболисты и тренеры поочередно ставили в них свои раздутые, прямо как у хоккеистов, сумки. Последние влезали уже с трудом, а кому-то даже приходилось брать их в салон.

В эти минуты уже начинала ощущаться обычная предыгровая суета, возможно, потому, что провожать команду к автобусу выходил чуть ли не весь обслуживающий персонал базы, и каждый желал сказать на дорожку что-нибудь доброе, сокровенное, если хотите, пророческое. Тарханов не любил лишнего внимания к подопечным перед матчем и с нетерпением ждал момента отъезда. С не меньшим нетерпением сторож на вахте, как правило, хмельной, ждал сигнала к открыванию ворот базы. Причем делал он это неизменно с важностью швейцара в "Метрополе".

Затем из дверей главного корпуса появлялся кто-нибудь из помощников главного тренера, пересчитывал футболистов уже в автобусе, говорил, что все в сборе, и тогда последним по-наполеоновски отважно и в то же время отрешенно по ступенькам поднимался Тарханов.

Человеку, не имеющему к команде непосредственного отношения, попасть в экипаж на предматчевый рейс практически невозможно. Я во всяком случае знаю не более двух-трех таких случаев. Да и место чужаку в салоне будет найти непросто, потому что все до одного сиденья расписаны. Не с помощью табличек, конечно, а в уме у каждого пассажира: ведь все - футболисты, тренеры и технический персонал команды имеют в автобусе свое место, и эта традиция соблюдается почти незыблемо.

Впередсмотрящим всегда едет "главный". По правую или левую сторону от него - в зависимости от установленного порядка - второй тренер или кто-то из руководства клуба. Дальше - начальник команды, другие тренеры, медицинская бригада, администратор, пресс-атташе, видеооператор и только потом - футболисты. В ЦСКА какую-то закономерность в их расположении было найти трудно, но "старики" больше тяготели к местам на "галерке". Там были свои преимущества на обратной дороге, после игры, но об этом разговор позже.

Едва автобус выехал на шоссе и набрал скорость, первое, что поразило воображение, это почти гробовая, гнетущая тишина внутри него. Как выяснилось позже, у Александра Федоровича была традиция выезжать на матчи в почти абсолютном безмолвии, которую он унаследовал еще из "Спартака". Романцев тоже не любит лишних звуков в дороге, полагая, что они могут помешать футболистам сосредоточиться только на предстоящей игре.

Прямо скажу, странная традиция. И тем более непонятная для моих жизнерадостных бразильцев, привыкших у себя на родине в таких ситуациях и послушать музыку, и попеть, и, наоборот, как можно больше отвлечься от мыслей о сопернике. Помнится, на первых порах они все забывали о запрете "главного", но как только начинали разговаривать даже вполголоса, кто-то из соседей обязательно шикал на них, приставлял указательный палец к губам -мол, смотрите, а то сейчас докудахтаетесь!

Вскоре, однако, я стал замечать, что половина команды игнорирует требование начальника думать только об игре, потихоньку слушая музыку на плейере через наушники, читая книгу или газету, просто глазея в окно. Последним занятием больше других увлекались любвеобильные Леонидас и Самарони, и как только за оконным стеклом появлялся достойный объект для наблюдения, оба таращили в ту сторону глаза и вертели головами как на шарнирах. Их примеру, конечно, следовали и другие парни, со знанием дела поднимавшие затем большой палец вверх: "Да, эта на твердую четверочку потянет!"

В то же время другие действительно осознанно настраивались на матч, их легко было опознать по серьезным лицам и задернутым шторкам на окне.

Иногда кому-то из тренеров и технического персонала, в том числе и мне, приходилось перегонять на стадион автомобиль того или иного игрока, чтобы ему после игры не надо было возвращаться за ним на базу. В этом был, конечно, какой-то риск быть пойманным по дороге гаишником, но владелец машины заблаговременно снабжал тебя правами и техпаспортом, давал полную свободу действий, так что оставалось не отстать от клубного автобуса и наслаждаться ездой, в большинстве случаев, на классном авто. Кстати, в отличие от остальных - с музыкой.

Тем не менее мне всегда больше нравилось ездить вместе с командой. Было в этом какое-то особое чувство причастности к большому делу, которое нужно многим и многим людям. Поэтому, когда автобус сворачивал с Волоколамки на Ленинградский проспект и на горизонте появлялся стадион "Динамо" (а ЦСКА именно там проводил тогда свои домашние матчи), сердце начинало биться в груди радостно и в то же время взволнованно, будто не ребятам, а мне самому предстояло через полтора часа выйти на легендарную арену в Петровском парке, на трибуны которой с раннего детства меня приводил мой отец, большой знаток и ценитель футбола.