ИМПЕРИЯ КОЛЁС (Вместо вступления)

ИМПЕРИЯ КОЛЁС

(Вместо вступления)

За последние два десятилетия профессиональный велосипедный спорт за рубежом превратился в своеобразный гибрид спорта и бизнеса. Возникла могучая и сложная империя колёс. Это противоречивый, особый мир не только в смысле характера деятельности, но и мир, выработавший свои философско-этические законы, создавший свой жизненный уклад.

Золотой век велосипедного спорта начался с приходом двадцатого столетия. Тогда велосипедист был королём дорог. Дорог не сегодняшних, забитых миллионами рычащих, чадящих, давящих автомобилей. А дорог пустынных, долгих и медленных. То было время, когда ни для кого ныне не удивительный велосипед казался явлением сверхъестественным.

Логика исторического развития должна была бы подсказать, что золотой век велосипеда, учитывая техническую революцию наших дней и общий подъём спортивной культуры, должен продолжаться. Но империя колёс, как, впрочем, и римская империя времён своего выдающегося расцвета, уже несёт в себе зачатки неминуемой гибели.

По данным бельгийской газеты «Спор», на 1969 год в мире велосипедным спортом занималось около 2500000 человек. Это люди, которые связали свою судьбу с велосипедом не случайно. За этой цифрой стоят лишь те, кто оформил свои отношения с ним по всем правилам современной организационной казуистики. Сюда относятся и элита профессионалов, и элита любителей, входящих в число членов национальных велосипедных федераций.

Два с половиной миллиона — много это или мало? Если сравнивать с такими видами спорта, как волейбол и баскетбол, которыми увлекается около 65 миллионов человек, то даже в таком случае количество велосипедистов покажется вполне внушительным. Ведь велоспорт требует куда более сложной технической оснащённости, чем волейбол! К тому же никто не учитывает и не знает числа истинных почитателей велосипеда, которые ещё не вступили в орден рыцарей шоссейных дорог, но которые готовы в любую минуту это сделать и постоянно делают…

Самая равнодушная к велоспорту страна — Соединённые Штаты Америки — также начала испытывать острую жажду велосипедных приключений! Был зафиксирован невероятный для Америки факт. В Нью-Йорке только один спортивный магазин вдруг продал в день двести велосипедов. И немедленно заказал ещё двести. Затем за три дня, — как признался владелец магазина, он так и не смог понять, что же произошло, — было продано ещё пятьсот веломашин. А ведь до последнего времени считалось, что велосипед на американском машинизированном континенте — анахронизм. Только сумасшедшие или очень большие оригиналы изредка появлялись на аллеях Центрального парка в велосипедном седле. Но сегодня велосипед начинает завоёвывать и Америку. В 1965 году в США было продано около шести миллионов велосипедов. Если в начале года 90 процентов из них было подростковых, то к концу года уже 30 процентов проданных машин относилось к взрослым моделям.

Такова внешняя благополучность империи колёс, распространяющей свою власть на новый, необжитой район, подчиняющей себе всё более широкое число подданных.

На протяжении последних десятилетий любая возможность эксплуатировать велосипед в целях рекламы использовалась и используется немедленно. Стоило только фанатику немцу Георгу Матерну, отправившемуся вокруг земного шара на велосипеде, оказаться без гроша в кармане, как нашлась «высокая» покровительница в лице всемирно известной фирмы «Кока-кола», которая незамедлительно обеспечила Матерна всем необходимым, между прочим облачив его в наряд со своей фабричной маркой и прикрепив слово «Кока» ко всем частям велосипеда, которые только позволяли это сделать.

Но это весьма примитивная, так сказать, схематичная форма взаимоотношений «велосипед — бизнес». В наши дни они трансформировались в весьма сложное переплетение интересов людей самых разных профессий. В первую очередь, конечно, спортсменов-профессионалов, промышленников и целой системы администраторов от спорта.

С появлением на дорогах первых велосипедов была самым широким образом использована их высокая притягательная сила в глазах общественного мнения. Сначала для пропаганды самого велосипеда. А когда он стал популярным средством транспорта, как это произошло в Дании, Голландии, Франции, Италии, Бельгии, — и для других целей, целей рекламных. Транспортную функцию на себя очень быстро взял автомобиль. Казалось, он должен был вытеснить велосипед не только с магистральных дорог, но из быта вообще. Но этого не произошло. Велосипед остался спортивным снарядом, который и сейчас приносит немало радости любителям скорости и свежего воздуха.

Скептик начала нашего столетия был бы весьма удивлён, окажись он на дорожках парижского «Парк де Пренс», когда там финиширует самая популярная в мире велогонка «Тур де Франс», заставляющая почти всю Европу в течение месяца жить её интересами. Правда, этот скептик увидел бы и другое — велосипед стал каторжной работой для тех, кто попал в сферу колёсного бизнеса, над кем простёр свою всеподавляющую длань золотой телец. Деньги, потоком хлынувшие в велоспорт-бизнес, не только оснастили его первоклассной техникой, но и превратили гонки в один из самых популярных зрелищных аттракционов современности, а гонщиков — в новых гладиаторов, гладиаторов шоссейных дорог.

Конечно, скорость велосипедных состязаний не может идти ни в какое сравнение со скоростью мото- и автосостязаний, но в последних зритель видит усилия и роль самого человека слишком опосредствованно, через машину. В автогонках и степень риска выше, чем в велоспорте, но зато велоспорт даёт возможность наблюдать в работе само человеческое тело. Ибо двенадцатикилограммовая машина практически смотрится придатком к работающему атлетически развитому телу, а не тело — придатком к машине, как на авто- и мотодромах.

Интересен и жесток мир профессионального велоспорта. Недаром некоторые журналисты задают себе риторический вопрос: «Настоящая гонка — это спорт или война?».

Профессиональный велоспорт, как и многие другие институты буржуазного общества, пришёл к той кульминационной точке своего развития, когда требуется принять серьёзное решение: оставлять ли его в том виде, в каком он существует, или менять, и если менять, то как? Знакомство с империей колёс не может не родить у читателя мнения, что профессиональный велоспорт деградирует, что он стал враждебен не только времени, но и самому философскому отношению к человеческому бытию, уважительному отношению к человеку.

Познакомиться с профессиональным велоспортом — это значит познакомиться в первую очередь с тем, как он организован с точки зрения спортивной и с точки зрения финансовой. Это знакомство не может быть полным, если воочию не увидеть лица тех, кому суждено своим потом поливать тысячи и тысячи километров шоссейных дорог в погоне за зыбким миражем, имя которому Удача.

Познакомиться с профессиональным велоспортом — это значит увидеть тех, кто, может быть, никогда не садился в седло, но крепко держит в одном финансовом кулаке лучших гонщиков мира, увидеть боссов, которые делают порой не только коммерцию с помощью велосипеда, но и большую политику своих стран, увидеть тех, кто наживает миллионы на гонках, раздавая крохи профессионалам-подёнщикам и закармливая спортивную элиту, тем самым разжигая слепую жажду пробраться в её заветный круг.

Познать мир профессионального спорта — это значит хотя бы частично постичь мышление тех, кто сегодня в расцвете своей славы, и тех, о ком уже завтра забудет публика, и только специалисты всё дальше и дальше в глубины своих статистических справочников будут загонять некогда славные, гордые имена.

Мне бы хотелось в этой книге, сочетающей в себе рассказный вымысел новелл и документальную точность очерков, дать советскому читателю представление о сложном организме, влияние которого на современный спорт недооценивать было бы неблагоразумным.

Судьба человека, затянутого в водоворот велоспорта, трагична сама по себе, независимо от обстоятельств, в которых она складывается, даже независимо от волчьих законов буржуазного общества, которые, вторгаясь в веломир, делают ещё более жестокими и беспощадными его и без того суровые нравы.

Прожить одну жизнь, полную труда, отрешения, нечеловеческих перегрузок, вложить себя всего в деятельность, которая закончится задолго до самой высокой точки расцвета индивидуальности, — эту жертву ежегодно приносят миллионы спортсменов Запада. А после всего этого надо начинать жизнь иную, когда груз прошлого ещё так тяжко лежит на усталых плечах, когда бремя славы, если её удалось познать, уродует духовный мир человека.