Глава 6  Прыг-скок, с пятки на носок Позиции и техника перемещений  

Глава 6  Прыг-скок, с пятки на носок

Позиции и техника перемещений 

 Не косись пугливым оком,

 Ног на воздух не мечи,

 В поле гладком и широком

 Своенравно не скачи.

(А.С. Пушкин)

Лев Абалкин сделал движение,

и вдруг сразу оказался возле стола…

(А. Стругацкий, Б. Стругацкий, «Жук в муравейнике»)

Это мы, дети машинного мира, едва обучившись нехитрой науке переставления ног, считаем программу исчерпанной и всю оставшуюся жизнь просто эксплуатируем примитивные навыки, шагая из дома в магазин или с работы домой, так как в действительности ничего большего от нас не требуется. Но, между прочим, исторические записи гласят, что отпрысков дворянского сословия во времена оны довольно скрупулезно и придирчиво обучали, наряду со многими иными дисциплинами, также искусству передвижений, в том числе ходьбы, дабы не выглядело чадо ни чересчур скованным, ни расхлябанным. Само собой, есть индивиды, от рождения наделенные Небом кошачьей грацией, но таких мало. Всем остальным приходится либо постигать сие искусство самостоятельно, либо оставаться, как есть. Однако если в очереди в кассу можно стоять по-всякому, то вряд ли это допустимо, когда на тебя несется громадный пьяный детина с ломом наперевес. Кстати, здесь любопытным образом смыкается круг, поскольку истинный мастер в щекотливой ситуации назревающей битвы как раз и будет стоять (чисто внешне) как ни в чем не бывало, новичок же непременно опустится в какую-нибудь «стойку дракона» и зашипит паровозом.

Каждая школа и стиль предполагают свой собственный рисунок скачек по ристалищу, вытекающий из общей концепции и арсенала используемых техник. Самые характерные построения такого рода – преобладание круговых (айкидо, багуа-чжан) или прямолинейных (синьи-цюань, каратэ) движений, работа руками или, наоборот, ногами, и так далее. Но какие бы изыски и выкрутасы ни оставили нам в наследство отцы-основатели, порядок обучения мастерству перемещения бренного тела в пространстве остается одним и тем же для всех действительно старых школ. Вначале следует научиться стоять, а уж потом – ходить, бегать и прыгать. В традициях, где счет ведется, как и века назад, не месяцами, но годами и десятилетиями, а усердно отзанимавшиеся три-пять лет считаются лишь подступившими к вратам учения, все эти года безропотные абитуриенты проводят, в основном, в различных статических позах, закладывая основу основ, без которой дальнейшая работа над собой лишена смысла. Разумеется, спортивные направления не могут позволить себе такой роскоши, поэтому уже на второй тренировке доблестные гладиаторы вовсю носятся, сражаясь с тенями и друг с другом. Очень может быть, что для светлого ринга с единственным противником и массой прочих льгот и запретов вполне достаточно уметь подпрыгивать, будто мячик, легко смещаясь вправо-влево и вперед-назад. Но традиционные стили изначально ориентированы на предполагаемый бой со многими вооруженными противниками, окружившими со всех сторон и нападающими одновременно. В такой ситуации «попрыгунчик» будет убит в мгновение ока в спину, и его смятенная душа понесется ввысь, горюя, что не пришлось вовремя научиться подлинному многотрудному искусству передвижений вместо того, чтобы набивать кулаки и доводить растяжки до стадии «шпагатов».

Реально одна большая задача освоения принципов перемещения может быть методически разбита на несколько вполне отчетливых последовательных этапов. Хотя на деле их изучение и допускает известную «надвижку» друг на друга и параллельность, в полной мере окунаться в стихию последующего можно, лишь с блеском впитав предыдущий.

Вот эти этапы:

1. Искусство стоек.

А. Овладение прямизной позвоночника.

Б. Сохранение и восстановление равновесия.

В. Овладение хара, тандэном и «точкой»

2. Искусство шагов, поворотов и прыжков.

А. Движения вперед-назад, вправо-влево и наискось.

Б. Прыжки, подскоки, провалы и прочее.

В. Повороты на месте и в движении.

3. Превращение искусства в безыскусность, внешних форм – во внутренние.

Возможно, я что-то упустил или позволил себе вольную трактовку методики, но в целом последовательность такова, и дает терпеливому ученику все карты в руки, чтобы изрядно поднять свой уровень на новые горизонты. Приступим по порядку:

1 Искусство стоек

А. Несомненно, где-нибудь в дебрях до сих пор загадочного Востока найдется целый ряд стилей, исповедующих преимущество кривой спины над прямою, и согбенных позиций – над всеми прочими. Но мы, грешные, всё же постараемся придерживаться определенных общепринятых норм постановки тела, каковые для абсолютного большинства школ подразумевают прямизну позвоночника в качестве наиважнейшего отправного пункта всех дальнейших действий. Здесь сразу следует четко оговориться, что прямизна спины вовсе не означает её непременную и постоянную вертикальность, хотя в девяти случаях из десяти так оно и есть. Мы вольны наклоняться вперед, вбок или откидываться назад, но – сохраняя (по возможности) ровный позвоночник. Это достигается не прогибом оного дугой, а использование поясничной степени свободы в качестве шарнира. К счастью, подобные изыски редки, и основную долю времени наш спинной хребет надлежит располагать не только прямо, но и строго вертикально, как будто мы подвешены за макушку на невидимом тросе. Новичкам поначалу требуется неусыпное внимание в слежке за собою, но этот этап короток, и скоро нарабатывается устойчивая и необратимая привычка держаться прямо в любых ситуациях. Как правило, «изнутри» такой переход отмечается как внезапное обретение приятной легкой раскрепощенности, при которой походка становится быстрой и невесомой, а повороты завершаются быстрее, чем успеваешь это осознать. Если внимательно поглядеть на фотографии, запечатлевшие для нас поучительный облик известных мастеров, то первой бросается в глаза именно прямизна спины, и именно она чаще всего позволяет с первого взгляда отличить специалиста от замаскированных дилетантов. Однако заметим, что выгнутая колесом грудь и распахнутые плечищи совсем не означают искомой прямизны, напротив, этого следует всячески избегать как другой стороны той же медали, не меньшего извращения, чем сутулость, просто с иным знаком.

Формула прямизны позвоночника простая и ясная: для достижения идеала поясницу необходимо слегка подать назад, а бедра сдвинуть вперед, под себя, словно «поджимая хвост». Этим мы ликвидируем поясничный лордоз. Затем (опять же слегка) нужно сдвинуть лопатки друг к другу, выдавив тем самым среднюю зону позвоночного столба вперед и убрав грудной кифоз. Напоследок несильно притяните подбородок на себя, будто вы макушкой собрались подпереть небо. Таким едва уловимым «сбычиванием» низводится к нулю шейный лордоз. Если вдобавок ко всей этой занимательной анатомии вам удастся задействовать образ подвески за макушку, то ваш хребет станет прямым, как струна, подарив вам в награду неведомую дотоле легкость и поворотливость в движениях.

Разумеется, так выглядит лишь элементарная, упрощенная схема, на деле имеющая гораздо большее число всевозможных нюансов, требующих шлифовки и соблюдения. Но даже этого более чем достаточно для плодотворной и благодарной работы на многие годы. Те же, кто жаждет копать глубоко и самостоятельно, могут обратиться к литературе по тайцзи-цюань, список которой приведен в конце книги, поскольку отчего-то все прочие авторы, пишущие о разных направлениях (в основном – японских) бу-дзюцу, считают проблему позвоночника как бы несуществующей и не стоящей внимания.

Начинать, несомненно, лучше всего с твердокаменной статики, проводя в каждой из своих базовых стилевых стоек не менее 5-10 минут в абсолютной неподвижности, сканируя при этом мысленным взором геометрию тела на предмет соответствия идеалу, и концентрируя свой прыгучий ум если не в тандэн, то хотя бы на область хара вообще. В этой работе неоценимую услугу окажет большое стенное зеркало, отражающее фигуру целиком, от головы до пят, что позволит легко корректировать неизбежные ошибки, ибо внутренний взор дает, как правило, картинку, разительно не похожую на реальность. Только не увлекайтесь использованием зеркал, чтобы вовсе не потерять свой «автопилот», поскольку летать-то предстоит как раз на нем.

После того, как вы достигнете успеха в статике, переплюнув всех шаолиньских монахов вместе с их наставниками, переходите к шагам и поворотам, имея главной и единственной (до поры) задачей одну только прямизну спины. Когда вы станете перемещаться в любых направлениях и любым способом, постоянно ощущая вертикальную ось хребта как иглу, на которой свободно вращается компасная стрелка тела, можете поздравить себя с маленькой победой и, как в компьютерных играх, переходить на следующий уровень.

Б. Если под воздействием какой-либо неодолимой внешней силы (или не справившись с собственной инерцией) вы начинаете терять равновесие и чувствуете, что вот-вот рухнете наземь, то спасение возможно получить двумя разными способами.

Первый положен в основу тайцзи-цюань, айкидо, большинства школ дзю-дзюцу и прочих «непротивленческих» систем. Его суть состоит в несопротивлении атакующей силе, каковая может являться в двух ипостасях – толкающей и тянущей. Здесь, опять же, возможны варианты. Так, я могу полностью отдаться во власть стихии, в какую бы сторону она меня ни несла, и попросту уйти на укэми, что и проделывают миролюбивые айкидоки, навлекая на себя подозрения в игре в «поддавки». На самом деле человеку, поднаторевшему в искусстве кувырков, гораздо проще улететь мягким кубарем далеко в сторону и начать игру снова, заняв оборонительную позицию и внеся соответствующие поправки. Обычно так поступают при мощных рывках и протяжках, ибо, строго говоря, лучшего выхода тут не существует. Толчки также можно воспринимать как своеобразную помощь для разгона перед укэми, но можно и пропустить мимо себя в пустоту путем легкого поворота на месте или отшага вбок – сочетаний и вариаций предостаточно. Именно такая игра в Инь-Ян характерна для прикладного тайцзи-цюань, когда атакующий противник внезапно обнаруживает бездонную яму там, где только что стояла каменная стена. Но что делать, когда вы цепко схвачены за одежду, и вас начинают заламывать вперед, назад или куда угодно, либо вы сами попались на толчке с перспективой неконтролируемого полета?

Второй вариант восстановления утраченной стабильности предполагает активные действия, я бы даже рискнул сказать – противодействие, хотя ни о какой борьбе «сила на силу» речи быть не может. Коль скоро между вами и противником сложился плотный контакт, то не только ему позволено воздействовать на ваш центр тяжести, но и вам -на его, что и следует немедленно реализовать. В подавляющем большинстве случаев агрессивное усилие направлено параллельно земле, а потому мы можем легко изменить вектор, внеся вертикальную составляющую, направленную либо вверх, либо вниз. При этом равнодействующая сила, как и положено, рванет нападавшего наискосок в ту же сторону.

Запускать усилие вверх выгодно не всегда, а лишь в тех случаях, когда вы подверглись резкому воздействию без образования жесткого захвата. То есть речь идет о коротком толчке или рывке, после которого противник предоставляет вам полную свободу падения. Ваш ответ при этом является обыкновенным подскоком – вы мягко приземляетесь на новом месте, словно подброшенная кошка, и начинаете люто мстить.

Гораздо чаще приходится обретать потерянное равновесие посредством просадки вниз в любую из широких устойчивых стоек. Данный маневр способен выручить, если обыкновенный сильный человек (о монстрах речи нет) крепко ухватил нас за одежду или даже за горло, и хочет начать борьбу. Неважно, тянет он при этом, толкает или крутит -главным здесь является неразрывный контакт, на обеспечение которого именно он затрачивает часть своих сил и внимания. Вам остается в этой ситуации лишь неожиданно и глубоко просесть вниз, как он тут же неминуемо потеряет устойчивость, ибо удержать на вытянутых руках все ваши десятки килограммов веса не сможет никто, разве что исчадие ада во плоти. Если же вы одновременно с просадкой скользнете немного вбок или добавите вращательный момент, то песенка его спета окончательно, но – лишь на доли секунды, за которые вам предстоит надежно нейтрализовать агрессивный запал любым доступным способом, в полном соответствии со своей квалификацией и моралью.

К сказанному могу добавить только то, что вам незачем устраивать проверку эффективности предлагаемых действий – они испытаны множество раз и замечательно работают в самых неблагоприятных условиях, ввергая противника в вашу власть казнить либо миловать. Кстати, если вас сгребли за грудки, то можно искренне порадоваться удачному повороту событий, поскольку в этом случае хвататель совершенно беспомощен и открыт для любых неотразимых (ручки-то заняты) и действенных контрмер с неограниченной степенью поражения, от мягкого дружеского пинка до смертельного удара в жизненно важную зону.

Итак, подводя краткий итог, можно сформулировать закон восстановления равновесия следующим образом:

Любые сбивающие горизонтальные усилия нейтрализуются своевременно приложенными вертикальными, а всякая неожиданная горизонтальная подвижка гасится и преобразуется подъемом или опусканием центра тяжести, чаще всего – резким прыжком вверх или расслабленным сбросом вниз.

Строго говоря, упомянутый «сброс» является краеугольным камнем правильного водворения в ту или иную стойку, когда движение на какое-то время сменяется тихой статикой. Ведь мы не всегда крутимся и катаемся, будто ртуть по столу, и как раз в момент остановки необходимо расслабленно и автоматически «сбрасывать» свой вес в слегка обмякшие ноги, обретая тем самым дивную устойчивость и получая мимолетную передышку. Это элементарно проверяется на практике, стоит лишь попросить приятеля внезапно и сильно толкнуть вас в спину или грудь. Если вы одеревенеете в самой стабильной и низкой стойке, изо всех сил вцепившись в земную твердь, то вас ждет конфуз: даже средний толчок низвергнет «статую Командора», опрокинув напряженное тело, как вырванный бурей дуб. Когда же вы расслабите нижнюю часть вашей тленной оболочки от пояса до ступней, позволив ногам слегка «поплыть» под весом и «укорениться», то потуги толкача пропадут всуе, как будто он задумал опрокинуть громадную, тяжеленную, подтаявшую снежную бабу.

Каждый без труда может повалить стоящую бутылку или даже основательную широкую скамью, прочно утвердившуюся на расставленных ногах. Не особенно сильный маэ-гери сносит прочь кряжистого гимнастического коня, который падает с грохотом на пол, бесстыдно задрав к небу стальные копыта. Но еще никому не удалось опрокинуть брошенную комом мокрую тряпку или домашнюю любимицу Мурку, вполне подобную своей мягкой уступчивостью той же тряпке. Кошка – вот идеальный объект для наблюдения и подражания. В пучинах её непротивления вязнет и глохнет абсолютно любое внешнее усилие, но очень многие знают, с какой пугающей быстротой сонная уступчивость превращается в слиток железных мышц, зубов и когтей. Поиграйте с кошкой, потолкайте её так и эдак, и вы воочию увидите идеал, к которому надо стремиться.

У одного моего приятеля был старый огромный кот поводы «Бирманский крысолов», вполне похожий на сиамца, только раза в два крупнее. Это ужасное животное больше всего любило отдыхать на перекладине оконной рамы при раскрытой форточке. Он умудрялся развесить свое мясистое тело на узкой рейке так основательно и уютно, что мог часами спать в этом положений с полным комфортом. Будучи мастером айкидо, приятель одно время ставил над своим любимцем коварные опыты на предмет определения пределов кошачьей цепкости. Подкараулив Альфошу спящим на окне, он подкрадывался и тихонько пихал его в бок, надеясь радикально нарушить абсолютно неустойчивое с виду равновесие. Какое там! С таким же успехом можно было бы толкать прилипший ком смолы или саму оконную раму. В ответ на посягательства глинобитное чудовище, мгновенно убившее однажды не в меру наглого соседского добермана, приоткрывало глаз и тихим урчанием извещало хозяина, что тот услышан, но сладкие грёзы сна милее. В то же самое время наш герой панически боялся пылесоса. Стоило неожиданно включить адский агрегат, как беспробудно спящий зверь в неуловимую долю секунды единым махом взлетал на шифоньер (стоящий у противоположной стены) и ненавидящими глазами жег проклятую машину.

Бросив мимолетный взгляд на то, как гордый носитель соответствующего пояса принимает самую элементарную исходную позицию, скажем, перед исполнением ката, можно рассказать почти все о его прошлом, настоящем и, отчасти, будущем на избранном поприще. Коль скоро наш «первый Кю» утвердился в сидзен-тай на прямых деревянных ногах, будто некий циркуль, то не стоит тратить нервы на просмотр его дальнейшего выступления, а самое время, как говориться, «сдирать лычки», низводя его в ранг новичков, в пучину желтых и оранжевых поясов. Естественность и расслабленность (прежде всего в ногах) должны стать вторым «Я» каждого серьезного ученика буквально с первых же шагов, будь он каратэкой, ушуистом или статным «меченосцем» в хакама.

Напряженный человек постоянно борется с самим собою, его «сгибатели» при каждом движении вынуждены преодолевать усилия «разгибателей», а в результате он подобен мухе, попавшей в липкую паутину собственных мышц. Поэтому, не научившись расслабляться, не стоит двигаться далее по технике и формам, чтобы не превратиться в итоге в очередного карикатурного «мастера» с грацией Буратино.

Помимо чисто внешней, мышечной расслабленности, куда важнее культивировать в себе расслабленность внутреннюю. Это отнюдь не какое-то сонное состояние, как могли бы подумать слишком прямолинейные натуры. Это скорее образ расслабленности, отсутствие шальных порывов и бесконтрольных эмоциональных всплесков, непременно влияющих также и на внешнее обрамление, заставляя дергаться и скакать в такт подобным же выкрутасам противника. Упоминаемый «сброс» предполагает, помимо физического расслабления ног и вообще низа тела, также мощную ментальную составляющую. Необходимо всем своим нутром ощутить мягкую волну, идущую от макушки до ступней и дальше в землю, в результате чего то, что выше пояса, остается легким и быстрым, а от пояса и ниже – тяжелым и устойчивым, но не закостенелым. Это не гранит или чугун, а словно пузырь со ртутью, неподъемной и одновременно отзывчивой на любое воздействие.

Кроме того, в большинстве традиционных стилей ушу используется термин «укоренение», означающий именно это самое. Неотступно преследуя образ того, что ваши ступни не просто касаются поверхности земли, но буквально прорастают в её глубины сотнями и тысячами цепких корней, вы рано или поздно стяжаете-таки немыслимую ранее устойчивость, при которой противнику будет казаться, что он имеет дело с кряжистым деревом, не поддающимся никаким налетам и атакам. Излишне уточнять, что такое укоренение отнюдь не предполагает древовидной же неподвижности. Это всего лишь некое мимолетное состояние, стоп-кадр, сменяемый в следующую секунду фривольной легкостью стрекозы.

Вплотную к сказанному примыкает также формула, именуемая «погружением». Сие означает, что ваш вес никогда не должен распределяться абсолютно равномерно на обе ноги, за исключением каких-то специальных и осознанно допускаемых моментов, наподобие «стояния столбом» или скоротечных мгновений усадки в стойки типа «всадник». Собственно «погружение» есть то, о чем говорилось выше – мысленное «стекание» веса в ноги для обретения стабильности.

На деле происходит постоянная игра в «пустое-полное», при которой ваш вес наполняет поочередно то одну, то другую ногу, хотя центр тяжести располагается посередине, и его проекция никогда не должна выходить за площадку стояния ступни. Поскольку ЦТ практически совпадает с тем, что именуется сэйка-но-иттэн или просто «точкой», самое время перейти к рассмотрению этого фундаментальнейшего аспекта всех боевых искусств, к какому бы направлению они ни относились.

В. Прежде всего необходимо еще раз уточнить термины, так как довольно часто приходится сталкиваться с путаницей в вопросе, где никакая двусмысленность совершенно недопустима.

Итак, словом хара принято называть живот вообще, хотя реально все же имеется в виду его нижняя часть. Известная всему миру процедура «харакири», являющаяся частным случаем «сэппуку», то есть ритуального самоубийства, переводится просто как «рассечение живота». Таким образом, «харакири» есть один из вариантов выполнения «сэппуку».

Собственно нижняя часть живота именуется искаженным китайским словом тандэн, которое у себя на родине известно как даньтянь, точнее, нижний даньтянь, поскольку есть еще его средний и верхний собратья. Однако к подобным тонкостям простые окинавские и японские парни не воспаряют.

Самым центром тандэна является весьма иллюзорная точка сэйка-но-иттэн («одна точка»), которую не следует путать с акупунктурной точкой Ци-хай, лежащей на линии переднесрединного меридиана Жень-май, на 1,5 индивидуального цуня ниже пупка. Хотя её название и переводится как «море энергии», она находится на поверхности тела, а гипотетическая сэйка-но-иттэн гнездится в его глубинах, прямо-таки в недрах, примерно посередине между кожным покровом и позвоночником. Можно сказать, что она является проекцией Ци-хай вовнутрь и неразрывно с нею связана.

Что же такого чудесного кроется во всех этих точках и зонах, что заставляет считать владение «животом» поистине альфой и омегой боевых техник, да и вообще любых перемещений тела в пространстве? Конечно, даже ничегошеньки не зная ни о каких «хара», добры молодцы вполне способны на впечатляющие демонстрации своей удали, но кто скажет, каких бы высот они достигли, обратив взор на эти туманные понятия? Несомненно, что все легендарные витязи прошлого и настоящего, а также великолепные олимпийские герои попросту применяют соответствующие механизмы, даже не подозревая об их существовании, иначе они никогда бы не достигли сколько-нибудь заметных успехов на избранном поприще.

В этой связи вспоминается примечательная беседа, имевшая место давным-давно на Кавказе, в Чегемском ущелье. Мы возвращались с прогулки к леднику Шаурту, и по дороге нагнали интересного мужичка. Путь предстоял еще долгий, поэтому сам собою завязался увлекательный разговор, поскольку наш попутчик оказался старшим тренером сборной по дзюдо, уж не помню, какого, но весьма значительного уровня, типа республиканского или поболе. И я был несказанно поражен, когда выяснилось, что специалист высочайшего класса в сугубо японском виде единоборств понятия не имеет ни о каких «точках» и «животах». Я не стал развивать скользкую тему, но до сих пор не понимаю, как можно реально достичь успехов в дзюдо, формально практикуя его чисто внешние составляющие. Вот это, очевидно, и есть самое настоящее, рафинированное вырождение.

Собственно практика стяжания «точки» не имеет физического начала. Невозможно сказать ученикам, чтобы они двигались так-то и так-то, и вот тогда наступит вожделенное состояние цельности и устойчивой легкости. Уловить «точку» можно лишь путем неустанной, ежеминутной и ежедневной концентрации на ней разума. Существует также словесная формула, применяемая в айкидо. Мысленно выделив и сумев почувствовать в теле искомую зону, следует постоянно повторять: «Это – центр моего разума». Безусловно, поначалу придется преодолевать неимоверные трудности по удержанию верткого, скользкого и прыгучего, как намыленная обезьяна, сознания в нужном месте. Но постепенно капризная мартышка присмиреет и тихо усядется там, куда вы ей все время указываете. Словесная оболочка как бы сама по себе истает, обнажив голую суть, и вместо повторения надоевшей фразы вы станете просто «думать» её, создавая мгновенный смысловой образ. Незаметно для себя вы вдруг обнаружите, что вся эта скучная работа ушла куда-то на подсознательные горизонты, исподволь продолжая свою тайную шпионскую деятельность, в результате чего вы постоянно и безо всяких усилий сможете удерживать разум в тандэне, осознавая свои перемещения как перемещения «точки», независимо от всяких там тридесятых рук и ног. Любое направленное на вас усилие

также будет восприниматься как направленное непосредственно в «точку», хотя чисто внешне речь может идти о захвате, скажем, пальцев или толчке в плечо. Более того, привыкнув ощущать себя в окружающем мире через «точку», вы и с другими людьми станете автоматически поступать аналогичным образом. Применительно к ситуации схватки это означает то, что эффективность ваших атак и защит возрастет многократно, поскольку все ресурсы будут направлены в самую суть процесса, минуя внешнее обрамление, недостоверное и обманчивое. Но самым первым, зримым и приятным сюрпризом по обуздании «точки» будет ощущение замечательной устойчивости, уверенности, что никакие силы не заставят вас принять горизонтальное положение помимо вашей воли.

Наиболее расхожим образом для трансформации самосознания учеников является образ шара, точнее – упругого шара. Но это лишь начальный этап, первая фаза. Следующим, более продвинутым шагом, должен стать образ такого же упругого, но слегка обмякшего шара, словно погрузившегося в свое собственное основание. Каждый из нас хотя бы раз в жизни видел эту форму – именно так выглядит лежащая на гладкой поверхности крупная капля ртути. По сути дела, такова капля любой жидкости, сфотографированная за миг до того, как эффект смачивания заставит её растечься маленькой лужей. Но ртуть не смачивает стола, а легко и стремительно катается по его плоскости при малейшем внешнем усилии.

Если вообразить, что наша капля покрыта невероятно тонкой, прочной и эластичной пленкой, по всем свойствам, кроме стойкости, идентичной пленке поверхностного натяжения, то мы получим идеальный образ для подражания. Это будет некое пространственное образование колоссального веса, но вполне живое и подвижное, с центром тяжести, положение которого не меняется никогда, какие бы внешние силы ни направляли в него свои стрелы. Оно имеет идеально центрированную, оптимальную форму. Любое агрессивное воздействие может быть либо пропущено по касательной в пустоту, либо воспринято и отражено в обратную сторону упругостью поверхности. Такой и только такой образ культивировался на протяжении веков традиционными школами самурайского дзю-дзюцу и родственными им окинавскими стилями тэ (не путать с каратэ), поскольку лишь он давал шансы выйти живым из схватки с несколькими вооруженными противниками. Скольжения и повороты – вот формула успеха! Разумеется, это никак не подходит для современных спортивных «прыгунов» на их ярко освещенных рингах, где иным является решительно все, от целей и методов до конкретных техник.

Французская пословица гласит: «Если будешь бить молотом, станешь кузнецом». Для нас это означает, что если неустанно и ежедневно концентрироваться на тандэне, то рано или поздно обретешь «точку», и все попутные вопросы и неясности отпадут сами собой. Но берегитесь – процесс нельзя форсировать. Упорство и постоянство вовсе не означают необходимости прилагать чрезмерные психические усилия, доводя концентрацию до появления навязчивых галлюцинаций. Такой подход будет опасной и бесперспективной гонкой событий, коим надлежит протекать естественно и неторопливо. Китайцы, имеющие в данном тренинге тысячелетний опыт и знающие о нем всё, однозначно рекомендуют держаться на грани «то ли есть, то ли нет», не бить лбом в стену, которая сама пропустит вас в свой час, дать себе время на изменения. Законом жизни является эволюция, постепенность, а быстротечные революции – всегда катастрофы. Знак эволюции – созидание, революции – разрушение. Тот, кто изо всех сил рвется к цели, никогда её не достигнет, отталкивая цель все дальше и дальше бешенством своего напора. Волшебный блуждающий огонек нельзя догнать и схватить, как трофей безумной охоты. Можно лишь тихо сесть и дождаться, когда он сам зажжется у самых ног.

Вдоль горного ручья, поросшего соснами,

Пройдись в одиночестве с посохом в руке.

Замрешь и почувствуешь -

Облака наполнили складки халата!

Подремли с книгой у окна, заросшего бамбуком.

Проснешься и увидишь -

Луна забралась в истертое одеяло!

(Хун Цзычен, «Вкус корней»)

* * *

Недеянием небо достигает чистоты,

Недеянием земля достигает покоя.

(Даосский афоризм)

Прежде, чем перейти к вопросу о собственно перемещениях, нужно немного подробнее остановиться на формах стоек, а точнее – на их «открытых» и «закрытых» разновидностях, чего не только не преподают, но зачастую и сами не знают большинство инструкторов, взлелеявших свое мастерство в современных спортивных секциях. Между тем вопрос это тонкий и немаловажный. Слишком многие, даже очень хорошие специалисты, применяют и учат применять те или иные позиции, даже не задумываясь о целесообразности выбора. И это отнюдь не святая безыскусность великих мастеров, вернувшихся по витку спирали к полному растворению стилевой геометрии в естестве обыденных движений. Это простое невежество.

Если попытаться разделить все многообразие позиций по некоему общему принципу, то, помимо оборонительных и наступательных (что, кстати, спорно), каждую конкретную стойку можно назвать либо открытой, либо закрытой. Быть ей той или иной зависит от расположения ступней по отношению к фронтальной плоскости тела. Проще говоря, если ступни развернуты носками вовне, то такая позиция будет открытой, и наоборот. В чистом виде примерами обеих групп могут служить, соответственно, шико-дачи и санчин-дачи. Жесткая и силовая, санчин завернута сама на себя, словно плотный цветочный бутон, а устойчивая и низкая шико распахнута навстречу миру и войне, как майская роза. Но основная масса стоек не так откровенно демонстрируют свою открытость либо закрытость. Позиции типа зенкутсу- или кокутсу-дачи определяются положением передней ступни по отношению к линии, соединяющей центры – наш и противника. Доворачивая ступню вовнутрь, я слегка закрываю позицию, и наоборот.

И тот, и другой варианты имеют свои плюсы и минусы. Закрытые стойки прочны и основательны, в них всегда присутствует тенденция к мышечной концентрации, желание принять атаку на себя и отбросить её прочь превосходством своей силы. Победить или умереть, не сходя с места -вот девиз закрытых позиций.

Открытые стойки уязвимы, зато предоставляют возможность легко и быстро перемещаться, особенно – крутясь и поворачиваясь. Классическая открытая позиция ханми, являющаяся базовой в айкидо, кэн-дзюцу и дзю-дзюцу, как раз и служит для стремительных скольжений и поворотов, своим внешним рисунком олицетворяя словно некую визитную карточку упомянутых направлений. Строго говоря, ханми не есть конкретная стойка, предполагающая такие-то положения рук и форму постановки ног. Это просто принцип разворота передней ступни вовне относительно центральной линии (дословно – «пол-оборота»), а прочие составляющие не имеют существенного значения. «Луна за облаками – та же самая луна», и даже карикатурно широкая ханми останется собой при наличии породного признака – разворота ступни и корпуса. Некоторые специалисты, говоря о подобных вещах, имеют в виду не ступни, а направленность коленей. Вероятно, это справедливо, поскольку колени «главнее» стоп, и именно они определяют в конечном итоге тип стойки.

Другим немаловажным фактором, влияющим на подвижность, является высота стойки. Даже неподготовленному человеку понятно, что из неимоверно устойчивой позиции «всадника» довольно непросто перейти во что-либо иное или даже сместиться в каком-то направлении. То есть сместиться-то можно, но для этого потребуется совершить изрядную мускульную работу, поэтому низкие и широкие положения считаются энергоемкими. Попробуйте сами хотя бы пять минут походить в утрированно глубоких позициях -ваше дыхание немедленно сообщит вам, что это «не есть гут». Низкие стелющиеся стойки не дают своему хозяину никаких особенных преимуществ, кроме возможности легко выполнять круговые подсечки да работать в непривычном для противника нижнем уровне. При стремительной мощной атаке растянутый над самой землей «дракон» будет вынужден либо искать спасения в кувырке, либо заставить свои бедные ноги отчаянным толчком катапультировать тело ввысь. Кроме того, выставленные далеко вперед конечности представляют собой лакомую приманку и цель для нападения, а кто даст гарантию, что вы успеете выдернуть драгоценную часть тела из-под сокрушительного «фумикоми»?

В схватках с использованием оружия и вовсе нет резона широко раскидываться в пространстве. Если даже противник не раздробит или не отрежет вашу ногу, то это вполне можете проделать вы сами, слишком лихо махнув мечом или цепом. Печальных примеров имеется великое I множество.

Внимательный любитель Востока наверняка замечал, что работа в низких позициях характерна для людей молодого возраста. Сила мышц и гибкость суставов здесь ни при чем – просто опыт и мастерство делают такие экстремальные вещи излишними. Пресловутым «дедушкам» нет нужды выстилаться, будто ночной туман над землей, поскольку все задачи они успешно решают из естественных высоких позиций. Это нормальная и общепризнанная тенденция – рост мастерства всегда сопровождается стиранием стилевой геометрии, которая никуда не исчезает, а просто уходит вглубь. На деле легкая высокая стойка, весьма отдаленно напоминающая классическую зенкутсу-дачи в исполнении, скажем, мэтра Канадзавы, ничуть не хуже своей моложавой канонической сестры, выполненной каким-нибудь «первым даном».

Также необходимо сказать пару слов о так называемых «одноногих» позициях, к которым в японской традиции относятся сагиаши-дачи, цуруаши-дачи и ганкаку-дачи. Разумеется, все они являются перепевами или просто репликами соответствующих китайских аналогов. Никаким особым потенциалом они не обладают, разве что дают возможность сходу задействовать для ударов свободно поднятую ногу одновременно с работой рук. Их ценность гораздо нагляднее проявляется в ходе тренировочного процесса, когда требуется основательно пошлифовать умение держать равновесие, так как в данном случае требования к центровке и мастерству владения «точкой» находят свое наиболее яркое воплощение. Довольно часто кратковременные выходы в эти позиции используются при действиях с тонфа и нунчаку, когда мы убираем из-под атаки противника свою ногу, но не тратим времени на её постановку, а сразу наносим оружием удар по вражеской конечности. Чаще же всего «одноногие» стойки собственно «стойками» не являются, а просто используются в качестве обькновенной переходной фазы между какими-то перемещениями. Как отмечалось ранее, именно присутствие оформленных таким образом переходов и отличает рисунок движений мастера от скачков дилетанта, хотя сами по себе они могут и не нести реальной боевой нагрузки.

Помимо открытых и закрытых форм стоек наиболее очевидное их различие состоит в степени разворота по отношению к противнику. Реально существует лишь три вида позиций – фронтальная, правая и левая, причем две. последние как раз и являются воплощением принципа ханми, то есть положения «вполоборота». Неважно, как именно мы при этом стоим – высоко или низко, широко или узко, на двух ногах или уподобясь цапле. Если не принимать в расчет крайние изощренные формы ориентации чисто боком или задом к неприятелю, то все многообразие мира стоек укладывается в обозначенный алгоритм. Естественно, за каждым пунктом притаились свои плюсы и минусы. Немногие рискнут стоять прямо, лицом к опасному субъекту, хотя такое положение и позволяет одинаково ловко задействовать весь спектр техник, без размышлений о правом и левом. Подобную вольность могут позволить себе только исключительно хладнокровные и опытные мастера с мгновенной реакцией, да и то лишь тогда, когда опасность не слишком серьезна и реальна. На деле мы почти всегда принимаем либо правостороннюю, либо левостороннюю ханми, выводя вперед соответствующую руку. Хотя при этом и возникает некоторая асимметрия в выборе ответных действий, но она слишком незначительна, и при качественной подготовке вообще не должна приниматься в расчет. Зато налицо известные преимущества в смысле защищенности большинства внутренних органов и уязвимых зон тела (пах, горло, солнечное сплетение), которые в данном ракурсе малодоступны для непосредственных атак противника. Но во всем есть разумная мера, а новичкам как раз свойственно хватать через край в деле разворота, превращая лаконичную ханми в излишне растянутую стойку, когда противник оказывается где-то сбоку, перед неестественно и далеко выставленной напряженной рукой. Я знавал одного товарища, который заканчивал большинство жестких принципиальных спаррингов, так сказать, «детским матом» уже на первых секундах боя, пребольно ударяя по выставленной вперед руке.

И последнее, на что требуется обращать самое пристальное внимание: если позиция, насколько хороша она бы ни была, хоть чуть-чуть мешает легкости перемещений, значит нужно срочно искать затаившуюся ошибку, так как отнюдь не статика, а динамика тела в пространстве несет своему обладателю либо победу, либо поражение. Позиции – лишь мимолетные фазы в вечно живой круговерти разнообразных движений.

Искусство шагов, прыжков и поворотов

А. Возможно, для того, чтобы совершать шпацир по бульвару, и не требуется ничего большего, чем умение неторопливо переставлять ноги да не наступать на пальцы своей подружки. Но когда перед тобою располагается отпетый и умелый противник, то невольно хочется чего-то поэффективнее. Когда джентльменов несколько, а руки их отягощены холодным оружием, планка требований к собственному поведению и вовсе взлетает в поднебесье.

Придерживаясь японской терминологии, подавляющее большинство наших передвижений может быть отнесено к одной из следующих категорий:

Аюми-аши… обыкновенный шаг типа «нога за ногу»

Цуги-аши… приставной шаг с подтягиванием ноги

Тенкай, шенкан… повороты

Тоби… прыжки, подскоки

Сколь хитро бы мы ни переставляли наши ноги, паря над грешной землей или прилипая к ней, будто ящер, мы всегда используем какую-то из данных техник. Самая повсеместная и распространенная из них – первая. В стиле аюмиаши движется все дееспособное человечество, от зеленого ада тропиков до безмолвия полярных пустынь. Но то, что хорошо для лесов и полей, не всегда подходит для боя. Будучи одинаковыми по форме, техники цивильного и военного шага в корне отличаются внутренним содержанием и механикой исполнения. Именно поэтому так трудно, но абсолютно необходимо в самом начале занятий раз и навсегда переучивать каждого новичка, прививая ему устойчивый навык осознанной ходьбы перед лицом опасности, который с течением времени плавно и незаметно пропитывает вообще все двигательные рефлексы, переводя человека в некое новое качество. После пересечения этой незримой границы наш прежде неуклюжий и угловатый воспитанник приобретает легкость вышколенной балерины в сочетании с кошачьими повадками. При этом решительно невозможно сказать, что именно переменилось в его поведении. Так, все автомобили движутся вроде бы одинаково, но «Мерседес» отличается-таки от «Запорожца», а чем – неясно.

На самом деле, запрятанный вглубь технический принцип, делающий возможными эти волшебные преобразования, не столь сложен, и вполне может быть сформулирован обычными словами и отработан в чистом виде. Суть в том, что все наши движения, в первую очередь – ног, должны совершаться пустой (!) конечностью. То есть, категорически нельзя двигать ногу, находящуюся под весом тела или переносить на неё вес до того, как ступня (или её часть) коснется поверхности земли. Посмотрите, как ходят по улицам окружающие люди: их центр тяжести будто плывет над дорогой, только успевай переставлять под него то одну, то другую ногу. Стоит возникнуть какому-либо неожиданному препятствию – камню, веточке, некстати метнувшейся поперек дороги кошке – как наш герой уже летит вниз головой, так как центр неодолимо тянет его вперед, а предательские ноги остались где-то позади. Вся беда в том, что вливание веса тела в вынесенную ногу начинается еще до её контакта с землей. Этот вес уже имеет вектор и скорость, хотя никто пока не гарантировал качественного завершения постановки ноги. Мы тем самым опережаем события, посчитав незаконченный шаг сбывшимся фактом. Малейший сбой на этой фазе приводит к почти неминуемому падению, разве что ловкий господин умудрится сохранить лицо, извернувшись в воздухе не хуже той самой роковой кошки.

Выход из мнимого тупика найден достаточно давно, несколько тысячелетий тому назад, естественно, в Китае. Не берусь утверждать, сами они додумались до такого или подсмотрели что-то у хитроумных индусов, но нам мало дела до авторских прав. Шаг должен осуществляться исключительно пустой ногой, так, чтобы вы могли отдернуть её или изменить положение ступни даже в самый последний момент. Каждый, кто хорошо владеет техникой подсечек и не раз применял их на практике, знает, что лучше всего выбивать ногу в момент её постановки, в краткий миг касания земли, когда вес на неё уже пошел, а плотного контакта еще нет. Самонадеянный удалец, застигнутый такой подсечкой, мешком валится прямо в ваше распоряжение.

Совершенно иная картина возникает, когда шаг пустой. Нога уже там, в его обороне, и перемещение потенциально как бы свершилось, но при этом никакое воздействие на нахальную ногу ни к чему не приведет. Самая лихая подсечка пропадет впустую, словно пытались подбить свободно висящий канат. Нога легко пропустит ужасное движение и благополучно возвратится на свое место. Недаром наиболее катастрофическими по своим последствиям считаются подсечки опорной (то есть полностью нагруженной) ноги. При хорошо сконцентрированном ударе здесь возможны два варианта – либо ломается кость, либо противник вонзается в землю в перевернутом вниз головою виде. Немудрено, что подобная работа строго запрещена в спортивных стилях.

Манере посылать вес в еще не утвердившуюся ногу очень способствует привычка работать в излишне широких стойках, поскольку иначе-то их и не примешь.

Кстати, нужно отчетливо различать понятия глубины и ширины стойки. Глубина – это степень просадки вниз. Даже при достаточно узком разведении ног можно опуститься хоть до земли. Ширина стойки подразумевает расстояние между ступнями, и чем оно больше, тем, соответственно, шире позиция. Как правило, на практике широкие стойки являются одновременно и низкими, а узкие – высокими.

Техника пустого шага предполагает достаточно умеренный вынос ноги, который может быть слегка увеличен за счет небольшой просадки вниз, но несильно. Сама по себе геометрия пустого шага представляет собой обыкновенный маятник, имеющий несколько шарниров, или центров вращения. Основных два – коленный и тазобедренный суставы. Дополнительно выполняется небольшой горизонтальный доворот в пояснице. Абсолютно расслабленная, как веревка, нога должна качнуться вперед в тазобедренном шарнире, но – за счет предварительного поясничного толчка. Когда это движение начинает угасать, эстафету подхватывает колено, затем ступня. Потянув носок на себя, мы касаемся земли пяткой, выигрывая еще сантиметров пять. Общее правило таково: при шагах вперед (прямо и по диагоналям) касание происходит пяткой, а при шагах только вбок и назад (прямо и по диагоналям) -оттянутым носком, самыми пальцами. Осознав, что продолжение шага не грозит неприятностями, мы плавно вливаем нужную долю веса в эту ногу, переходя в следующую позицию и фазу боя либо ката. При этом плавность не означает замедленности. Кошкин шаг фантастически мягок, но молниеносность кошачьего племени известна всем.

Разумеется, существует масса.приверженцев принципиально иных способов передвижения, но если присмотреться к представителям самых древних, практичных и уважаемых школ, то окажется, что за несущественными внешними особенностями кроется та же самая чудесная вышеописанная схема. В рафинированном виде данную технику шага мы наблюдаем во всех «внутренних» стилях ушу, особенно в тайцзи-цюань, что само по себе говорит в пользу её достоверности. Перемещаясь подобным образом, мы оказываемся на нужном месте еще до того, как наступает осознание этого факта противником, в полном соответствии с |древним афоризмом:

Прежде, чем сделать первый шаг, ты уже у цели.

Прежде, чем открыть рот, ты уже все сказал.

(Умэнь)

Возможно, описание выглядит на бумаге слишком длинным, но это обычная история. То, что практически укладывается в десяток секунд, не умещается порой и в страницу Убористого текста. Реальное же применение техники «пустого шага» чрезвычайно просто, приятно и молниеносно, вы поистине движетесь, будто гонимые ветром струи тумана.