Комментаторы

В начале 1941 года в Ленинграде проходил матч-турнир за звание абсолютного чемпиона СССР. Зал для зрителей Дворца культуры имени Урицкого был радиофицирован. Глядя на демонстрационные доски и надев наушники, любители с помощью комментариев гроссмейстера Григория Левенфиша могли глубже вникнуть в суть позиций, лучше почувствовать остроту борьбы.

Тонкий знаток шахмат, Левенфиш был временами слишком категоричным в суждениях. Оценив одну из позиций, гроссмейстер привел сначала несколько возможных продолжений, а затем одно из них отклонил, сказав:

– Конечно же, этот ход явно идиотский.

К конфузу комментатора, гроссмейстер за доской выбрал именно это продолжение. В зале раздался дружный хохот. Смех – это еще не самое страшное. Гораздо хуже бывает, если ошибка допущена в материале для публикации.

* * *

Во время очередного тура международного турнира (Амстердам, 1938 год) шахматный обозреватель газеты «Телеграф» Савелий Тартаковер находился в одном из номеров гостиницы за карточной игрой. Это не помешало ему к концу тура подготовить подробный отчет об игре гроссмейстеров. Дело в том, что из турнирного зала нередко заходили в комнату шахматисты, чтобы поделиться впечатлениями о происходящем на шахматных досках.

Последними в этот раз встали из-за шахматного столика Михаил Ботвинник и Александр Алехин. Когда Тартаковеру сообщили, что их партия отложена, где у каждого по 4 пешки, ладье и коню, Савелий Григорьевич поспешил к телефону, чтобы передать статью в газету.

Спустя полчаса в комнату, где игра в карты была в самом разгаре, зашел Ботвинник. Флор спросил его:

– Он не сдал партию?

– Кто он? – не отрываясь от карт, поинтересовался Тартаковер.

– Да у Алехина совсем плохо, – ответил Флор.

– Вы шутите? – вскочил со своего места Тартаковер. – А я ведь сообщил, что в отложенной позиции фигур и пешек поровну, поэтому ничья очевидна.

Последовал немедленный звонок в редакцию с просьбой зачитать отчет.

– Все хорошо, по ходу текста менять нечего, – выслушав, сказал Тартаковер, – только в самом конце вместо «ничья очевидна» напишите: «но черным пора сдаваться».

* * *

Во время матча на первенство мира Алехин – Эйве (Голландия, 1935 год) Тартаковер попал в необычно курьезную ситуацию. Жил он тогда в гостинице в одном номере с Флором. До поздней ночи они обычно делились впечатлениями о событиях дня. Однажды по окончании очередной партии Флор задержался. В гостиницу вернулся он после полуночи.

– Сегодня оба играли здорово! – восторженно встретил друга Тартаковер. – Как вы думаете?

– Думаю, что и Алехин и Эйве сегодня играли плохо, – возразил Флор. – Алехин ведь мог дать шах ферзем на «h8»!

– Шах! Какой шах? – удивился Тартаковер.

Флор быстро расставил позицию.

Савелий Григорьевич, уловив в чем суть, мгновенно помчался звонить в редакцию. Вскоре появился курьер. Тартаковеру удалось вычеркнуть восклицательные знаки после 25, 26 и 27-го ходов, а на их место поставить вопросительные. Но внести эти изменения в выпуски газет, предназначенных для провинции, было уже поздно. Поэтому на следующее утро амстердамцы читали:

25. …Фе5? 26. Сb2? Сc6? 27. a3? а любители шахмат из провинции: 25. …Фе5! 26. Сb2! Сc6! 27. a3!..