«Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно у моря» Игорь Рабинер
«Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно у моря»
Игорь Рабинер
Героев моих предыдущих очерков Поркуяна, Прокопенко, Беланова и еще кучу футбольных знаменитостей объединяет принадлежность к городу, которого я в этой книге не имел права не коснуться отдельно. Потому что в нем появились на свет мои родители, да и сам я провел там много счастливых летних месяцев своего детства. Не написать об Одессе в своей, пускай и наполовину, книге – значило для меня предать корни. Тем более что писать, друзья мои, есть о чем!
И плевать на то, что в ней не пройдут матчи Euro-2012, что я, кстати, считаю величайшим абсурдом. А как иначе расценить то, что чемпионат Европы оставили без самого европейского, веселого и жизнелюбивого города страны?
Впрочем, никто в этом не виноват, кроме самой Одессы – вернее, тех, кто ею управлял. Это та грусть, которая вытекает из ее фирменного веселья – как недостатки человека нередко являются продолжением его достоинств. Ну вот как объяснишь, что в Одессе, всегда любившей жить эффектно, не нашлось олигарха, способного содержать «Черноморец» на должном уровне, а в Киеве и Донецке – нашлись?..
И по той же самой причине своей южной расслабленности и безалаберности Одесса в футболе никогда и ничего, кроме двух Кубков Украины на заре их проведения, не выигрывала. Нет, ну послушайте – разве не обидно, что чемпионаты Союза выигрывали Киев, Луганск, Днепропетровск, в пору первенств Украины к ним присоединились Симферополь с Донецком; Кубок СССР брали те же Донецк с Киевом и Днепропетровском, а также Харьков и Львов…
Семь городов – а Одессы нет. Она смеется, довольствуясь двумя Кубками Украины. Судьба у нее такая – и характер. С этим надо смириться, понимая, что для этого города процесс гораздо важнее результата. Она – такая. Вот и Euro-2012 про…смеяла.
Хуже того: если обычно смеется она, то спустя какое-то время ухохатываться стали над ней. После того, как бывший мэр «жемчужины у моря» Эдуард Гурвиц заявил о намерении подать иск в спортивный арбитражный суд в Лозанне. На кого бы вы думали – на УЕФА!
Я своими глазами видел копии писем Гурвица президенту ФИФА Йозефу Блаттеру, главе УЕФА Мишелю Платини, а также мэрам европейских городов-побратимов Одессы – Ливерпуля, Марселя, Генуи, Валенсии и многих других. Градоначальник грозил Платини: «Ставлю вас в известность, что Одесса не примирится с принятым подобным образом абсолютно несправедливым решением». Выглядело это как ответ лилипутов Гулливерам из старого анекдота, когда после футбольного матча между ними великаны принесли извинения за несколько ненароком раздавленных соперников. Лилипуты ответили: «Ничего, мы тоже жестко играли!»
В послании Блаттеру мэр Одессы, кипевший как чайник, не стеснялся в характеристиках УЕФА: «Это решение… свидетельствует о том, что УЕФА оказался на пороге глубокого кризиса доверия. Высокая миссия «посла мира», как часто именуют футбол в официальных докладах, не оставляет места для двусмысленностей, тем более для подозрений в банальной коррупции».
Хоть бы кто-нибудь шепнул на ушко Гурвицу, что Блаттер и Платини в большой футбольной политике связаны одной неразрывной пуповиной. И жаловаться одному на другого в надеждах на кару – ненамного более эффективно, чем «стучать» Григорию Суркису на его брата Игоря, или наоборот. Но кому там было шептать, если футбол одесским властям уже много лет был до одного места!
Все это было бы смешно, кабы не было так грустно. Лучше бы тогда вместо бессильных писулек в УЕФА аэропорт начали строить. Глядишь, и перешли бы из резерва Euro-2012 в его «основу», как это удалось Харькову, вытеснившему Днепропетровск. А они опять все профукали – и это при том, что в конце 2011-го открыли-таки реконструированный стадион «Черноморец»!
Между тем бывший президент УЕФА Леннарт Юханссон, с которым я встретился именно в Одессе, был от нее просто в восторге:
— Мне здесь очень понравилось! Правда, не успевал запомнить, какую улицу построили французы, какую – итальянцы, какую – греки… Но дома обязательно прочитаю книгу об Одессе. И непременно сюда вернусь. Кстати, было очень приятно, что во время экскурсии люди меня узнавали, улыбались, приветствовали. Рассказали мне и о том, что это столица юмора бывшего СССР.
Кстати, знаете ли вы о том, что неподалеку от Одессы есть… шведская деревня? Мои соотечественники пришли в эти края много-много лет назад, освоились, но после революции им пришлось уехать. Когда в вашу страну пришла демократия, они вернулись. Мы с женой многое прочитали на эту тему. Нам приятно, что в Украине существует маленький кусочек Швеции.
Это был июль 2007-го, и я спросил Юханссона:
— На сегодня Одесса – лишь резервный город Euro-2012. Хотите, чтобы он перешел в статус основного?
— Если бы так и произошло, я был бы рад. Тогда бы отправился в круиз по Черному морю – есть шведские турагентства, которые предлагают подобную услугу. И одним из обязательных пунктов этого круиза стала бы Одесса.
Мечты, мечты… В городе Жванецкого, Бабеля, Ильфа и Петрова даже никто из сборных-участниц Euro в итоге не поселился. При всех модельных данных Одессы власти не сумели ее «продать». А это, знаете ли, уметь надо.
Впрочем, хватит о печальном. Одесса – она ведь совсем не о том!
* * *
…И вы мне таки будете говорить, шо одесский дух умер?!
Я не был в «жемчужине у моря» двенадцать лет – и в канун поездки в июле 2007-го многие призывали меня быть готовым к разочарованию. Мол, весь неповторимый колорит города разлетелся по городам и весям – в Израиль и Америку, Германию и Австралию, Москву и Киев. И нет больше того юмора, и я больше не услышу подобия знаменитой реакции одесского еврея-болельщика 60-х на сообщение о том, что победный гол в матче «Черноморец» – «Торпедо» забил форвард гостей Михаил Гершкович. «И шо, засчитали?!» – изумился одессит.
Но вот прилетаю в миниатюрный одесский аэропорт. Час стою на паспортном контроле, оснащенном… дисковыми телефонами годов 60-х прошлого века. Проезжаю граничащий с аэровокзалом «убитый» район тоскливых хрущевок. Посреди него вижу столь же непритязательную закусочную. Зато название! «Версаль»! Ну где еще может быть такое название в таком районе, кроме Одессы, первыми градоначальниками которой были француз Ришелье, ну и испанец де Рибас заодно?
Еду в исторический центр Одессы. В городском саду на Дерибасовской построили несколько новых памятников. Один – Леониду Утесову. Чуть дальше на крохотном пространстве, гордо названном площадью Остапа Бендера, установлен… стул. Один из тех самых двенадцати. С надписями: «Почем опиум для народа?» и «Заграница нам поможет!» Так вот, 1 апреля 2007 года около этого стула объявилась некая личность. И начала собирать деньги у тех, кто хотел сфотографироваться, сидя на нем. Личность была так настойчива, что пришлось давать! Точно, как Остапу у входа в Провал – чтоб не проваливался…
А ви таки говорите, шо одесский дух умер!
Роман Карцев, посвятивший одесскому футболу в своей книге «Малой, Сухой и Писатель» сразу две главы, утверждает: «Футбол в Одессе – это как в Италии опера». А Михаил Жванецкий в миниатюре «Вся жизнь на стадионе» перевоплощается в старого болельщика: «Когда Одесса впервые выиграла у Киева, у меня родился ребенок. Сколько ему сейчас? Сейчас я тебе скажу. Значит, стадион «Водник». Он бил правой ногой в левый угол. Я сидел в пятнадцатом ряду. Да, ему сейчас сорок лет, моему сыну. А что? Одесса – это Одесса, а я всю жизнь на стадионе… Моя жена – несчастная женщина. Она мне причитала, что в Бразилии кто-то умер на стадионе. Так я ей сказал, что я бы тоже умер спокойно, если бы увидел такую игру. Чтоб они так играли, как они пьют нашу кровь… А что Одесса – это Одесса, и футбол – это главное».
Прочитав такое, невозможно представить, что этот город мог не получить матчи чемпионата Европы. Но Южная Пальмира – умудрилась. Ну как такое могло произойти с городом, который является одной из колыбелей футбола в Российской империи? В Одессе не устают гордиться тем, что Одесский британский атлетический клуб (ОБАК) — первая в Украине спортивная организация, имевшая футбольную секцию, — был основан аж в 1878 году, и играли там, как уверяли меня на берегах Черного моря, не только англичане, но и три коренных одессита. Шесть лет спустя ОБАК построил у Французского бульвара первое в Одессе футбольное поле. В 1911 году стартовал первый футбольный чемпионат Одессы, а в 1913-м, победив в финале сборную Санкт-Петербурга – 4:2, сборная Одессы стала чемпионом России. Кумира публики Григория Богемского несли на руках через весь город. Увы, итоги первенства были признаны недействительными: вы будете смеяться, но одесситы превысили на одного человека… лимит на легионеров.
Городу, в котором Пушкин писал «Евгения Онегина», наполовину принадлежит один из трех украинских «Золотых мячей» – его завоевал пусть на тот момент и киевский динамовец, но одессит и бывший форвард «Черноморца» Игорь Беланов. По поводу Euro-2012 Беланов в беседе со мною был эмоционален:
— То, что Одессу не включили в основной список, категорически неправильно! Сколько из нашего города футболистов с именем вышло! А море, а дух? Здесь даже красивее, чем в Италии! Люди получили бы огромное удовольствие от приезда сюда. Болельщики с юга Европы могли бы добираться до Одессы круизами по морю. Не понимаю, как можно было забыть о портовом городе, куда поедут туристы со всего мира. Одесса – один из немногих городов в Украине и Польше, что по истории и культуре соответствуют статусу чемпионата Европы. И не сомневаюсь ни на секунду: люди здесь приняли бы турнир так, как нигде.
Виктор Прокопенко, которому оставалось жить полтора месяца, был с Белановым солидарен:
— Считаю, что при всем уважении к Киеву, Донецку, Днепропетровску и Львову как по футбольному реноме, так и по географическому положению, и по красоте Одесса достойна чемпионата Европы. Здесь можно и смотреть чемпионат, и отдыхать, загорать на пляже и принимать морские ванны. Центр города построен французами и итальянцами, которые наверняка заполонят Одессу, если их матчи будут тут проводиться. Они будут чувствовать себя родными по духу – тем более что этот город, как и их страны, всегда жил футболом. Если же Одесса не получит первенство, это станет для нее большим ударом.
Не получит. Но Прокопу уже не суждено будет об этом узнать…
Третье поколение одесских футболистов вслед за Прокопенко и Белановым представляет поигравший в немецкой бундеслиге и английском «Ливерпуле» Андрей Воронин, который ныне блистает в московском «Динамо». Если вы скажете, что в «Черноморце» он играл только на детских соревнованиях, я вам отвечу: вы видели матч Украина – Литва? Он проводился в Одессе, и Воронина встретили таким ревом, какой не снился и Андрею Шевченко. Тогда еще звезде бундеслиги были посвящены несколько баннеров вроде: «Ворона, Одесса с тобой!» Стоит ли удивляться, что вскоре он выпросит у своего бывшего соратника по национальной команде Владислава Ващука футболку «Черноморца», в котором тот тогда выступал?
(Артем Франков: «Небось, «махнул не глядя» на трусы Фернандо Торреса, которые мало того что подогнал Ващуку из «Ливерпуля» – так еще и с какой-то непечатной надписью, который испанский форвард сделал под диктовку Андрея! Это после чемпионата мира, где Ващук за штрафной дернул Торреса именно за эту часть амуниции и нарвался не только на красную карточку, но и на пенальти…»)
Воронин каждое лето отдыхает в Одессе, нежится на пляже в Аркадии и всякий раз бывает замечен на очередных выпусках в футбольной школе, где когда-то занимался. Перед самым отъездом на легендарный «Энфилд Роуд», именно во время посещения альма-матер, он воскликнул:
— Не верю, чтобы «жемчужина у моря» осталась без матчей турнира! Быть такого не может! Одесса – чудесный город, к тому же являющийся колыбелью украинского футбола. Уверен, что организаторы спохватятся вовремя, и мой родной город обязательно будет принимать игры чемпионата Европы. Надеюсь, на новом, суперсовременном стадионе.
Стадион – появится. Чемпионат Европы – нет. Такова она, Одесса-мама…
А еще ее обязательной частью являются понты. Тогда, в 2007-м, заместитель мэра Татьяна Фидирко в одном из интервью рассказывала: «Когда стоял вопрос, кто будет принимать чемпионат Европы, и подавались документы, Одесса получила поддержку семнадцати городов-побратимов, которые находятся в Европе. Это крупные города – Марсель, Ливерпуль, Оулу, Генуя. Когда мэр обратился с просьбой поддержать и направить письма в штаб УЕФА, все наши партнеры, все побратимы откликнулись, и, наверное, такой поддержки ни у одного города Украины не было. Это было настолько приятно!»
Конечно, приятно. Но напоминает отчего-то тот самый «Версаль» среди хрущевок. И Марсель Одессу поддержал, и Ливерпуль, и обладатель «Золотого мяча» Беланов, и нападающий команды Рафы Бенитеса Воронин. А Одесса – в пролете. Потому что сама себя поддержать не пожелала.
* * *
Хотелось по этому поводу услышать глас народа, и я решил сходить за ним на Привоз – знаменитый одесский базар. На фасаде его нового здания, кстати, оказалось написано ЗАО «ФК “Черноморец”, поскольку Привоз принадлежит бизнесмену Леониду Климову и его финансово-промышленной группе, владеющей с 1998 года футбольным клубом.
Но в новом здании, больше напомнившем супермаркет, о футболе было толковать явно не с кем. Не с памятником же Рыбачке Соне, установленном в зале! Надо было идти к старым рядам, ветхость которых – по крайней мере внешне – смотрелась грандиозно. Зато называлось это все эффектно, с понтами, по-одесски: «Фруктовый пассаж». Последнее слово созвучно с одной услышанной мною историей. Знакомый рассказал об увиденном на Привозе объявлении: «Обмен валют. Господа! Меняю отечественную и зарубежную валюту на свежее пиво». И ниже: «Туалетные потребности не удовлетворяются. Самообслуживание». О чем было несложно догадаться, судя по характерному аромату прямо за будкой…
Зато там я одесские интонации услышал сразу.
— Возьмите мою абрикосу! Она сладкая, как мед! И такая же будет ваша жизнь! Возьмите! Послушайте, вы улыбаетесь так же, как мой внук!
— А почем?
— По 18.
— Если я похож на вашего внука, может, скинете до 15?
— Зайчик, по 15 не могу! У нас закупочная цена – 12…
Напора я не выдержал и «абрикосу» взял (кстати, они могли быть и послаще). Но моя попытка поговорить «за футбол» – что с этой бойкой старушкой, что с покупателями – особой поддержки не нашла. «Шо? Какой футбол? Да сейчас это ж разве футбол? Чемпионат Европы? Ну дадут Одессе или не дадут – какая разница? Если мне предложат на выбор – чемпионат Европы или горячая вода, я выберу горячую воду. А всего одновременно у нас не бывает».
И уж полное разочарование ждало меня на легендарной Соборке, о чем расскажу чуть ниже. Много лет это место было футбольной толкучкой. Теперь же новое поколение спорщиков о футболе «толчется» на другой Соборке – виртуальной. Как иначе может называться гостевая книга болельщиков «Черноморца»?
В общем, толковых болельщиков пришлось собирать целевым методом. Помогли коллеги из яркого и содержательного одесского еженедельника «Время спорта», в редакции которого и состоялась встреча. Вообще, наличие трех спортивных изданий той же периодичности (есть еще и «Одесса-спорт», и «Футбол Одессы») — яркий показатель спортивности города: не было бы читательской востребованности, не было бы и газет. Вместе с журналистами во встрече участвовали Леонид Шульман и Роман Шлепаков – болельщики со стажем, серьезные и знающие.
— Специфика Одессы – пофигизм , — признались они. — Когда Украина подавала заявку на Euro, у нас занимались более «важными» делами – делили кресло мэра, море, землю… Никто и близко не верил, что можно получить чемпионат. А теперь, создав себе трудности, город вдруг принялся их героически преодолевать. Словом, все – как всегда в Одессе.
Знаменитый в 80-е годы одесский кавээнщик Ян Левинзон, давно живущий в Израиле, но по-прежнему яростно переживающий за «Черноморец», в разговоре со мной подтвердил: «Мэр футболом вообще не интересуется, как и его предшественник. Секретари обкома на стадион ЧМП ходили, это я точно помню. Сегодняшние градоначальники – нет, и это на многое влияет. Нот того, получит ли город матч группового турнира Euro, для «Черноморца» все равно ничего не изменится».
Прогноз, сделанный Левинзоном пять лет назад, оказался точным: во флагмана украинского футбола его родной город никак не превратится. А на то, что Одесса не получила чемпионат Европы, повлияла, по мнению многих, и не слишком большая футбольная зараженность владельца «Черноморца» Леонида Климова. Трясти городское руководство, раскочегаривать его на тему футбола – не про него. Первый этап подачи заявок завершился в 2005 году, а Одесса впервые заявила о своем желании принять Euro-2012 лишь 14 апреля 2006-го. Причем документально это желание оформилось еще позднее – летом. Говорят, начальников растряс бывший главный тренер моряков Семен Альтман – иначе проспали бы и второй этап.
Бывший игрок «Черноморца», ставший бизнесменом и председателем одесской федерации футбола Петр Найда сетовал:
— Одесса, она же всегда любит потрогать уже что-то материальное, а не то, что в миражах. Чемпионат Европы здесь до последнего момента считался полным миражом. Не вовремя подавались документы, ждали, чем все закончится… Люди тут специфические. Климов – выходец из Донецка. Мэрия на футбол смотрит сквозь пальцы, у них других дел хватает.
— Гурвиц на матчи хоть иногда ходит?
— Нет. Футбол надо любить, чтобы на него ходить. Когда его первый раз в 94-м году избрали мэром, я был хозяином «Черноморца» и попросил его нанести первый удар по мячу. Это все, что он сделал для футбола за все время.
О том, что в евронеудаче Одессы виноваты городские власти, говорили мне и Беланов, и Лещук… И главное, Григорий Суркис, чье мнение на этот счет вы сможете прочитать в его монологе. Тогда как два мэра, ушедший к тому моменту Боделан и вновь пришедший Гурвиц, валили ответственность друг на друга…
Да за многое не только слова – и факты говорили. В те дни, когда я был в Одессе, в киевском Доме футбола прошла встреча испанских бизнесменов – потенциальных инвесторов с руководством украинских городов, намеренных принять у себя матчи чемпионата Европы. Так вот представитель «жемчужины у моря», находившейся в запасе, от выступления отказался – сотрудница, которая должна была провести презентацию, сгинула где-то по дороге вместе с документами.
С таким отношением и лоббирование в Верховной раде со стороны тогдашнего ее депутата Прокопенко помочь не могло…
И все же в чудесном городе до последнего верили, что чемпионат мимо них не пройдет. На встрече в редакции «Времени спорта» болельщики Леонид Шульман и Роман Шлепаков рассказали:
— Очень надеемся на Григория Суркиса. Он выходец из Одессы, с Молдаванки. Родился в роддоме на Старопортофранковской (в «девичестве» – Комсомольской). Кстати, Порто-франко – это был европейский оазис в Российской империи, и символично, что Суркис, который принес Украине чемпионат Европы, появился на свет на границе Европы и старой России.
— Думаете, взыграют в президенте ФФУ одесские корни?
— Должны. Тем более что на Суркиса оказывал большое влияние его папа, одессит до мозга костей. Григорий Михайлович его всегда слушал! Знаете одесский анекдот: «В чем разница между мафией и еврейской мамой? — С мафией можно договориться!» Так вот, здесь можно то же самое сказать о папе. Он за Одессу будет горой стоять. Даже Платини настаивает, чтобы ее включили в список!
Эту версию можно было бы списать на наивные болельщицкие надежды, если бы Леонид Климов не рассказал мне:
— У меня были разговоры и с Григорием Суркисом, и даже – пусть недолго – с Мишелем Платини. Они не представляют, чтобы Одесса не провела один или два матча Euro-2012. Поэтому уверен, что механизмы найдутся. К тому же возможно, что кто-то из основных городов не выполнит обязательств, которые брал на себя изначально.
Тут Климов угадает: обязательств не выполнит Днепропетровск. Увы, Одесса и к этому окажется не готова.
— Платини был в Одессе? – спросил я Климова.
— Я общался с ним в другом месте. Об Одессе же он отзывался очень хорошо. Не буду врать – не знаю точно, бывал ли он здесь. Но самое смешное, что президент УЕФА знает Привоз, который назвал «уникальным местом»!
С учетом того, что хозяин Привоза – именно Климов, пусть каждый решает сам, верить ли его последнему утверждению. Но когда он это сказал, подумалось мне, что так или иначе поход месье президента УЕФА на Привоз, где продавшая мне «абрикосу» бабушка обязательно назовет Платини зайчиком – ради одного такого зрелища стоило дать Одессе чемпионат Европы.
Мечталось и о том, чтобы к 2012 году у колоритнейшего города бывшего Союза появилось все то, что так убедительно, но запоздало стали сулить его малофутбольные отцы. Тогда бы даже Дюк де Ришелье на Приморском бульваре ошеломленно покачал бронзовой головой и сказал: «Шоб я так жил!»
Вот только все эти мечты так и оказались фантастикой. И осталось Одессе вместо Euro-2012 лишь вспоминать, каким футбол здесь был раньше…
«Возле моего дома было общежитие глухонемых. Однажды после поражения «Черноморца» они специально стояли около подъезда и ждали, когда я выйду. С ними был переводчик. Расстроены люди были сильно. Неудобно мне стало перед ними – не передать. Потом, когда мы проигрывали, я уже из дома старался не выходить».
Этот удивительный рассказ капитана одесского «Черноморца» 70-х Вячеслава Лещука – лучшее свидетельство того, как относились к футболу в столице юмора СССР. Всю душу вкладывали! И в магазине «Колбасы» на Дерибасовской, по свидетельству Виктора Прокопенко, после поражений директор-болельщик игрокам принципиально подсовывал «фуфло», и мясники на Привозе в этих случаях семьи игроков недокармливали.
Зато если выигрывали! О, что было, если они выигрывали! На футбольной толкучке – легендарной Соборке – собиралось, по рассказу Прокопенко, до пяти тысяч человек. В 74-м черноморцы единственный раз завоевали бронзу чемпионата СССР. Произошло это по окончании домашнего матча с московским «Динамо» в кромешном тумане. После игры в раздевалку хозяев с поздравлениями пришел Лев Яшин. А снаружи два часа сходила с ума толпа. Игроки боялись выйти, чтобы не быть ею сметенными. Потому что такие они, одесситы, — ликуют почти так же неуемно, как негодуют.
Или уместнее прошедшее время – ликовали, негодовали? Чтобы понять, что за футбол в Одессе 2000-х, я летом 2007 года отправился на матч почившего уже в бозе Кубка Интертото между «Черноморцем» и «Шахтером» – вот только не из Донецка, а из белорусского Солигорска.
Справочники-ежегодники в советское время на моей почти что родине делались – зачитаешься, обо всем на свете забудешь. Это же Одесса, город писателей и поэтов! Поэт футбола здесь тоже был – главный редактор «Вечерней Одессы» Борис Деревянко, писавший футбольные эссе под псевдонимом Андрей Ясень. Потом эти эссе перекочевывали в ежегодники. Две трети читателей Ясеня обожали, оставшаяся треть – ненавидела. Но каждого его материала ждал весь город. Он писал все, что думал – и делал это с такой искрой, что, читая его, хотелось стать футбольным журналистом. Может, оттого вы и видите сейчас эти строки. А еще оттого, что однажды я, 13-летний, написал Ясеню письмо с рассказом, как любят «Черноморец» даже в Москве – и весной 86-го отрывок из него был в «Вечерке» опубликован…
Игроки ходили к Прокопенко жаловаться. А тренер, Ясеня глубоко уважавший, отвечал: или играйте лучше, или, если не нравится, — не читайте! В 97-м Деревянко убили киллеры. Он писал все, что думал, не только о футболе. Теперь его именем в Одессе названа площадь.
Справочников-ежегодников в 2007-м, когда я приехал туда после 12-летнего перерыва, в Одессе не выпускалось вовсе. Потому с нетерпением открыл клубную программку к матчу Кубка Интертото. Дохленькие четыре странички мелким шрифтом. Две – об этом «грандиозном» турнире. Еще две – о солигорском «Шахтере». О родном «Черноморце» – ни строчки! И это после того, как в команде сменился тренер, пришел кумир одесских болельщиков 70-х Виталий Шевченко!
Нет, такое равнодушие к собственному клубу – это не Одесса. Как и полное отсутствие в городе афиш, при том, что не было и телетрансляции. В то же время реклама матча за Суперкубок Украины «Динамо» (Киев) – «Шахтер» обнаруживалась на каждом столбе. Вот и пришли посмотреть на свою команду в Интертото семь тысяч, а на чужих в Суперкубке – почти вчетверо больше.
Посетив еще старый одесский стадион, я рассказывал российским читателям:
«Вы наверняка помните – те, кто постарше, конечно, — кадры из Одессы в «Футбольном обозрении». Репортаж всегда начинался с чудесного вида на море, который открывался со стадиона Черноморского морского пароходства в парке Тараса Шевченко. Потом телекамера демонстрировала чертово колесо, расположенное прямо за одной из центральных трибун. И только затем уже переходили к футболу.
В 2007-м я обнаружил, что моря больше не видно. Почти – был все-таки малюсенький просвет между деревьями. Которые, оказывается, за столько лет с момента развала Союза изрядно подросли и закрыли тот обалденный вид. В былые годы гремел фильм «Когда деревья были большими». А в случае с Одессой оказалось, что были-то они – маленькими…»
И стадион ЧМП теперь назывался просто «Черноморец»: пароходство, которое было крупнейшей судоходной компанией мира, в 90-х приказало долго жить. А чертово колесо – снесли, когда оно проржавело к чертовой же матери. Вместо него из-за деревьев выглядывали мезонины навороченных домов для «новых украинцев». Такие активно строил владелец «Черноморца» Леонид Климов, у которого в Одессе целая бизнес-империя: и Привоз, и банк, и газета…
Давно уже перед играми не перекрывают для транспорта Греческую и Канатную улицы, которые ведут к стадиону. Бог знает когда закрылась забегаловка «У тети Ути», которую не обходил стороной ни один из тех, кто шел на футбол в 60-е – 70-е. Юморист Роман Карцев вспоминает тамошние купаты, популярный кавээнщик Ян Левинзон – люля-кебаб. Оба в один голос утверждают, что есть это было невозможно. «Ох уже эти купаты!.. Моим врагам!» – писал Карцев. Левинзон в разговоре со мной назвал те блюда «подножным кормом». Но ведь ели, голубчики, ели как миленькие! Потому что поход на футбол в Одессе – это был целый ритуал, который без тети Ути – реально существовавшей пожилой официантки – был немыслим!
Дух старой Одессы в парке Шевченко в 2007 году теплился из последних сил. В тетушках, которые, как и полвека назад, торговали семечками. Одна из них, как мне рассказали, — мама Ильи Цымбаларя. Где бы ни играл Цыля, сколько бы ни зарабатывал, — не желала она бросать привычное дело. «Когда-то семечками нещадно заплевывали весь стадион ЧМП», — рассказывал мне отец, не пропускавший матчей «Черноморца» и «тусовок» на Соборке до отъезда в Москву в 68-м. Почти сорок лет спустя к семечкам добавилось пиво, к которому милиция на матче Кубка Интертото относилась лояльно. Только отрезала у пластиковых литровых бутылок горлышки – чтобы бросить на поле не могли. И то не всегда.
А вот еще одна бабушка предлагает за 25 копеек… старые газеты. Зачем? Подложить под место чуть пониже спины, чтобы брюки не запачкались. Достала откуда-то из чулана – и продает. А почему нет? Товар шел бойко. Так же, как и в 60-е, когда появилось это одесское ноу-хау. Смотрел я на все это, улыбался – и вспоминал ответ Виталия Шевченко, которому я задал вопрос: «Когда выигрывали, на Привозе после побед бесплатно фруктами или мясом одаривали?» – «В этом городе бесплатно ничего не бывает. Зато – с любовью!»
Вот только к английском языку в «Черноморце» 2007-го отнеслись безо всякой любви. Иначе не значилось бы на спинах стюардов на стадионе слово сразу с тремя (!) грамматическими ошибками: «STYUART».
Однажды великого Леонида Утесова попросили написать пожелание «Черноморцу» на новый сезон. И появился текст настоящего, обожающего свой город одессита:
«Когда заходит разговор о больших музыкантах, я гордо задираю нос: Гилельс, Ойстрах, Рихтер… Есть кем гордиться.
Заговорят о писателях – нос ползет еще выше: Бабель, Катаев, Олеша, Ильф, Петров!
О поэтах – нос уже на небесах: Багрицкий, Кирсанов, Инбер!
Но как только заходит речь о футболистах, нос раскрывает парашют и устремляется вниз.
Черноморцы! Умоляю, дайте ему в 1967 году взлететь если не в космос, то хотя бы в стратосферу. Ах, как это желает мое одесское сердце, которому не хочется покоя».
Утесов довольно рано уехал из Одессы в Москву, но за «Черноморец» переживал до конца своих дней. И, как рассказал мне Лещук, регулярно приезжал в гостиницу к команде, когда та играла в столице СССР. Моряки, вроде бы ничего не выигрывавшие, обладали удивительной способностью вызывать у людей огромную любовь. На каком краю света они бы ни жили.
Когда-то одним из символов футбола на стадионе ЧМП был диктор и телекомментатор Роман Светланов. Потом он уехал в Израиль. Сколько их, преданных болельщиков «Черноморца», эмигрировало!
Роман Карцев в книге «Малой, Сухой и Писатель» рассказывал: «У одного сапожника (он живет на Брайтоне лет двадцать) висят на стене фотография футбольной команды «Черноморец» и таблица розыгрыша. И он все годы отмечает результаты.
— Куда едешь? — спрашивает как-то меня.
— В Атланту.
— Там, говорят, красивый аэропорт… приедешь – я тебе сообщу, как они сыграли!»
Еще один из таких помешанных на «Черноморце» людей – Лeвинзон, давно живущий в Израиле. Он, правда, таблицу не заполняет. Зато на регулярные занятия плаванием приходит только в форме обожаемого клуба.
— Летом 2006 года я, правда, опростоволосился. Играл «Черноморец» с «Хапоэлем» на Кубок УЕФА. Несколько лет я внушал израильтянам, что их футбол не стоит ничего по сравнению с «Черноморцем». И тут мы встречаемся с ними – и с позором «горим» в обоих матчах. Я три дня не мог глаз поднять. В Одессе спрашивал своих друзей, как вчера сыграл «Черноморец» – и почти никто не мог ответить. Вчера, заметьте, а не месяц назад! Раньше такого быть не могло. Когда-то люди ходили на ЧМП с женами, с любовницами. Известен случай, когда во время телетрансляции жена увидела мужа на стадионе с любовницей. Их показали. Боже, шо там потом было!
— Вы на стадион регулярно ходили?
— С первого класса. Не всегда по билету – теперь это уже можно говорить, претензий не предъявят. Те дырки в заборе, думаю, и сейчас еще остались…
Прокопенко в нашем разговоре вспоминал: «Еще в 80-е годы подходит ко мне болельщик-еврей и умоляет: «Виктор Евгеньевич, нас тут минимум две трибуны! Ну поставьте кого-нибудь из наших!» Что я мог ему ответить? «Я бы поставил. Но где я вам его найду?» А где сейчас найти в Одессе две трибуны тех болельщиков?
Красочную картину эмигрантской любви к «Черноморцу» дополнил в 2007-м Лещук:
— Когда в конце 90-х вылетели в первую лигу, пошли десятки звонков из-за границы от болельщиков. Я с игровых времен живу в той же квартире, поэтому мой номер был известен им всем. Каждого члена семьи, вплоть до влучки, по именам знают! А потом в моей квартире меняли телефон, три месяца вообще все отключено было. И едва успели включить – болельщик позвонил! Эмигрант! В справочной, оказалось, узнал. Еще, помню, выезжаю с дачи на Каролино-Бугазе, и мне звонит болельщик из США. Еду довольно долго, возвращаюсь в Одессу, паркую машину – а мы все о «Черноморце» разговариваем. Я изумился: «Вы там миллионы зарабываете?» Ответ звучал так: «Ты за меня таки не волнуйся, ты за «Черноморец» волнуйся!»
Мой отец, вспоминая победный товарищеский матч сборной Одессы с миланским «Интером» в 60-м[20], о котором исписал когда-то целую общую тетрадь (сейчас бы делали такие программки!), за считанные секунды перечислил мне весь стартовый состав, хотя давно живет за океаном и в родном городе не был к тому моменту уже полтора десятка лет. Кстати, ни «Интеру», ни «Фламенго», ни «Сток Сити» – при судействе Тофика Бахрамова, кстати, — приезжавшим на товарищеские игры основными составами, не удалось унести из Одессы ноги. Как в матчах Кубка УЕФА и «Лацио», и «Вердеру», да и «Реал» еле «отскочил», сыграв вничью.
Биты были еще и турки – еще до Октябрьской революции, в 1914-м. О том матче Юрий Олеша написал стихи в петербургском журнале «Футболь» под псевдонимом Инсайд. О каждой из этих встреч на Соборке рассказывают легенды. Как и легендарном форварде 10-х – 20-х годов Александре Злочевском по прозвищу Сашка-Злот, которому якобы на ударную ногу повесили красную повязку с запретом на удары (иначе убьет!), а однажды во время матча в экзотических краях он-де и вправду убил сидевшую на перекладине ворот обезьяну…
* * *
Стоп! На Соборке, которую одесский летописец Борис Галинский назвал «футбольным клубом под каштанами», уже никто никому ничего не рассказывает. В чем я имел несчастье убедиться. Когда обнаружил там только шахматистов с доминошниками в обычный день, счел это недоразумением. Перед матчем-то Соборка наверняка будет бурлить!
Щас! Пришел за два часа до Кубка Интертото. Те же шахматы с домино, да рекламная акция каких-то фирмачей, да колокольный звон из Преображенского храма, где похоронен знаменитый градоначальник граф Воронцов. В том числе и тем знаменитый, что с его женой крутил роман Пушкин, сочиняя в Одессе главы «Евгения Онегина»…
А какая была Соборка раньше! Спорили до потери голоса, заключали пари. В стороне от спорщиков сидел древний дед с холщовой сумкой. К нему подходили двое, спрашивали, как сыграли одесситы в лохматом году. Тот доставал общую тетрадь, где был аккуратненько застенографирован каждый матч. Проигравший отдавал деньги победителю, а тот определенный процент – деду с холщовой сумкой.
Болельщики со стажем Леонид Шульман и Роман Шлепаков рассказали мне, например, о том, как Соборка узнавала результаты матчей «Черноморца», когда он выступал в первой союзной лиге. Ближе к девяти вечера набирали телефон «02» и произносили: «Это с Соборки. Как сыграл «Черноморец»?» Милиция безропотно рапортовала состав и голы. И пусть бы дежурный только попробовал огрызнуться – пулей бы вылетел!
Потому что за «Черноморец» в той Одессе болели все. На него ходила даже моя бабушка, которая дожила в Штатах до 101 года и получила от тогдашнего губернатора Калифорнии Арнольда Шварценеггера персональное поздравление со столетием. Нет, это я серьезно, хоть речь в этой главе и об Одессе! Бабушка до последних дней интересовалась, как там «Черноморец»…
Болели за моряков в том числе и клиенты тех самых «02». В непростых районах Одессы-мамы – скажем, на Молдаванке – ведь и рождались многие футболисты. На стыке 50-х и 60-х главной местной легендой был форвард Константин «Котя» Фуре. Он рос без отца и матери на углу улиц Канатная и Большая Арнаутская. Нравы – соответствующие. Как-то перед важной игрой Фуре подошел к тренеру Анатолию Зубрицкому с просьбой отпустить его домой – дескать, трубу прорвало. Тренер запретил, а для верности съездил домой к игроку и убедился, что с трубой все нормально. Фуре обиделся – и после матча проколол в «Москвиче» Зубрицкого все четыре колеса! Потом каялся, а тренер – смеялся и прощал… Представляете такое сегодня?!
Вернемся, однако, к Соборке. Особые страсти и там, и во всей Одессе кипели в дни дерби «Черноморец» – СКА. Один сезон 65-го года обе команды играли в группе А (то есть в высшей лиге), еще несколько – на ранг ниже. Одним из самых яростных фанов армейцев был Давид, водитель трамвая. Маршрут, на котором он работал, проходил через Соборку, «населенную» в основном болельщиками «Черноморца». Когда СКА проигрывал, возбужденная толпа окружала вагон и движение парализовывалось. Давид не протестовал, он понимал, что «наказание» за поражение естественно и справедливо. И только сидел в своей тесной кабинке и горько плакал. Зато как Давид «отрывался», когда СКА брал реванш! Десять минут его монолога пассажиры терпели стоически: выше футбола в той Одессе был, наверное, только юмор…
Болельщики СКА дразнили оппонентов «утопленниками». А их самих поклонники «Черноморца» обзывали… мобутовцами. Был в те времен одиозный африканский деятель – генерал Мобуту. Чтобы связать футбольную команду и политика с Черного континента, поклонникам моряков оказалось достаточно высокого воинского звания Мобуту…[21]
«Отрыжки» былого противостояния случались даже в конце 80-х. Надумал переходить из СКА в «Черноморец» отслуживший у армейцев Цымбаларь. Руководители команд договорились о переходе, когда Илье оставался месяц до приказа. В первом же матче за моряков Цымбаларь забил гол тбилисскому «Динамо». Это увидел генерал – куратор СКА. И рассвирепел так, что будущая звезда «Спартака» на оставшийся месяц отправилась в спортроту!
Кстати, Одесса всю свою историю называла себя «вольным городом» и в глубине души подчинения Киеву не признавала. Оттого и недолюбливала Валерия Лобановского, по одному звонку из ЦК компартии Украины забиравшего из «Черноморца» Белановых и Буряков. Потому и болела в значительной своей части (не абсолютной, конечно) за «Спартак» и против киевского «Динамо».
(Артем Франков: «И таким образом исторически дружна с Харьковом и Донецком, зато в контрах со Львовом, Киевом и Днепропетровском. Тут уже не только отношения клубов, но и политика довольно серьезно замешана – правые, левые, фа, антифа, ля-ля-фа… И отношение к России в числе прочего».)
Последним шедевром Соборки называют следующее сообщение. «Ви таки слышали, «Шахтер» покупает парня с России, Агахов фамилия! Говорят, такой зверюга – всех разорвет!» «Парнем с России» одессит назвал нигерийца Джулиуса Агахову…
Но меняется жизнь, меняется и Одесса. Почти окончательно (вроде собираются иногда, как мне рассказывали, оставшиеся «мамонты» по выходным) Соборка «заглохла» году в 2004-м – после того как умер заводила старого поколения болельщиков. Все звали его дядей Гришей. В одесском еженедельнике «Время спорта» ему был посвящен некролог, на местном телеканале «ГЛАС» – сюжет. Без отчества, без фамилии – так он и остался для всех дядей Гришей. А тогдашний глава Федерации футбола Одесской области, бывший игрок «Черноморца» Петр Найда рассказал, что помог семье дяди Гриши с памятником на могиле…
Много их было, вошедших в историю одесского футбола болельщиков. Исаак Гроссман, который после очередного гола Фурса вставал на скамейку и восклицал: «Котя, моя семья признала тебя лучшим игроком мира!» Юра-Луна, который в отличие от деда с холщовой сумкой знал результаты всех лет не с помощью общей тетради, а наизусть. Ваня – безногий чистильщик обуви, которого Сергей Эйзенштейн запечатлел несущимся вниз по знаменитой Потемкинской лестнице в фильме «Броненосец «Потемкин». А фраза «Проверьте паспорт! Это же бразилец!» – откуда она еще могла взяться, если не со стадиона ЧМП? Знали бы там, сколько этих бразильцев однажды у нас появится. И какими они бывают жалкими…
* * *
Одесса никогда не была бедным городом, деньги в ней водились исторически. Так неужели «Черноморец» не мог бы финансироваться на уровне киевского «Динамо» с «Шахтером» – и быть таким же флагманом украинского футбола, как они?
Оказалось – шанс такой был. В 1992 году Прокопенко и Лещук уже договорились со своим другом, боссом российского «Уренгой-Газпрома» Римом Сулеймановым. Подготовили документы по созданию акционерого общества, в которое были готовы войти порты и железная дорога, Сулейманов прислал уже бумаги со своей подписью… Но тогдашний «отец» области Руслан Боделан сделку заблокировал. И вскоре от того «Черноморца» остались одни воспоминания.
— И Цымбаларя с Никифоровым смогли бы удержать? – спросил я Прокопенко, услышав в 2007-м эту историю.
— Легко! Но когда с финансированием не получилось, и их пригласили в «Спартак», я не стал держать ребят. Потому что понимал: большому кораблю – большое плавание.
Прокопенко любил цитировать Рината Ахметова, высказавшегося однажды так: «Человек, который хочет содержать футбольный клуб, сперва должен задать себе один вопрос: что он любит больше – футбол или деньги. Если второе, то никаких успехов в футболе он не добьется!»
Человека, который больше бы любил футбол, Одесса, похоже, пока не нашла. Хотя Леонид Климов в трудный момент сделал для клуба многое, спас его от полного краха. Он пришел в «Черноморец», когда тот рухнул в первую лигу. Вроде как тогдашний премьер-министр Валерий Пустовойтенко, когда-то учившийся в Одессе, приехал в город и в разговоре с Боделаном сдвинул брови: «Как не стыдно, такой клуб развалили!» И Боделан быстренько «подтянул» Климова, отдав ему взамен Привоз и много чего другого.
Владелец «Черноморца» в большей части 90-х Петр Найда рассуждал:
— Я платил за команду из своего кармана. Сегодня город Климову дал под «Черноморец» много привилегий, у меня же их не было вообще. А ведь сколько возможностей есть! Убежден: при наличии пяти портов и развитой бизнес-структуры города одесский клуб мог бы быть по финансам на первом месте в Украине. Представляете, какие потоки грузов идут через эти порты? Увеличь пошлину за эти грузы на 20 центов, которые целенаправленно шли бы на счет «Черноморца » – и все! Но это никому не надо. Где футбол любят наверху – там он есть…
С Климовым, к 2007 году входившим в сотню самых богатых людей Украины, я общался один на один чуть менее получаса. Почетный президент «Черноморца» к себе по-человечески располагает – улыбчив, вежлив, обстоятелен. Подчеркнул, что в тренерские дела не лезет, — тоже хорошо. Но о том, что футбольным человеком Климова назвать трудно, говорило его же признание: «Семен Альтман сделал много полезного и для команды, и для меня лично – в знании некоторых нюансов футбола, от которых я был до того немножко вдалеке». Личностью, которую привела к «Черноморцу» страсть, владельца клуба в Одессе не считает никто.
Климов заметил в той нашей беседе: «Та пропасть между двумя лидерами и всеми остальными, что была несколько лет назад, сократилась. Появились несколько команд, к которым мы нахально относим и себя, способных навязать борьбу фаворитам. Поэтому думаю, что через год-два «Черноморец» поборется за место в Лиге чемпионов».
Знакомые болельщики, услышав эту декларацию, лишь усмехнулись. И недаром: вместо борьбы за место в Лиге «Черноморец» отправился в первый дивизион. Правда, спустя год не без труда оттуда вернулся.
* * *
«Было бы неплохо, — писал я в 2007, — если бы Климов хоть иногда выслушивал таких людей, как Прокопенко, Лещук, Беланов, Плоскина, Найда, Ахмед Алескеров – тренер, завоевавший в 74-м единственную бронзу в советской истории «Черноморца». Это не означает, что потом хозяин обязательно поступал бы, как они посоветовали. Но знать мнение профессионалов и уважать его неравнодушному боссу не помешает. Вот только по-настоящему ли он неравнодушен? Так ли любит футбол, чтобы общаться с теми, кто прожил в нем жизнь?»
Вскоре умер Прокопенко. Затем – Плоскина. Тех, кто в этом городе чего-то в футболе добивался, становится все меньше. Прерывается связь времен.
Да и не в одном «Черноморце» проблема. Не должно быть такого, чтобы из одесского футбола исчезали такие бриллианты, как оказавшийся в Молдавии Игорь Добровольский или Андрей Воронин, которого в 15 лет продали в Германию. В местных ребят в Одессе принято не верить…
После выигранного с развеселым счетом 4:2 матча Кубка Интертото против солигорского «Шахтера» – последнего на сегодняшний день у «Черноморца», который я видел живьем, — болельщики провожали игроков дружным: «Мо-лод-цы!» И каждому замененному игроку аплодировали стоя. Видимо, совсем уж соскучился народ по приятной глазу игре. Он, народ, не знал еще, что у Шевченко в Одессе получится средне, а после его отставки все и вовсе рухнет. И пока тот же донецкий «Шахтер» будет выигрывать Кубок УЕФА и выходить в четвертьфинал Лиги чемпионов, в недавнем прошлом равный ему соперник в очередной раз провалится в первую лигу и еле оттуда выкарабкается.
…Я смотрел игру с Солигорском – и думал совсем о другом «Черноморце» и другой футбольной Одессе.
Я скучал по бурлящей Соборке и запруженной Греческой.
По поклонникам калибра Утесова и по журналистике Ясеня.
По эмигрировавшим острякам-болельщикам и по заполненному стадиону не только на Суперкубке.
В общем, по неповторимой одесской футбольной ауре, о которой Прокопенко высказался так: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно у моря».
Может, эта аура и вернется. Новый стадион в конце 2011-го таки построили – и восхищаются им все, кто на нем был. Не «Донбасс Арена», конечно – ну так и своим Ахметовым в Одессе и не пахнет. Зато все равно – современно, уютно и удобно. Недаром на матче открытия с «Карпатами» собрался «биток» – все 34 тысячи, которые новый «Черноморец» вмещает.
Возвращайся же вместе со стадионом в парке Шевченко и ты, настоящий одесский футбол! Так же обновившийся и посвежевший – но не забывший о корнях и традициях. Тех, ярких и неповторимых, что начисто перебивают даже горький вкус отсутствия больших побед…
(Артем Франков: «Не могу не добавить, ибо на открытии нового стадиона побывал. Честно позавидовал – ибо люблю чисто футбольные поляны, а не эти гибриды с беговыми дорожками и прыжковыми ямами. Малость удивился – зачем было сдавать стадион так срочно, если он еще явно требовал приличного объема работ и даже побелку с бетонных полов толком не успели смыть.
Отметил, что море не видать – стадион закрыт полностью, стало быть, легендарный пейзаж накрылся медным тазом навсегда. Еще больше удивился конструкции крыши, которая и не думает накрывать трибуны полностью – первый ярус примерно до середины находится под открытым небом. Порадовался аншлагу – болели страстно и красиво, правда, уже на следующем матче битка и близко не было, очарование открытия и сопутствующей программы все же явно сказалось.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.