Снова в Москве

Снова в Москве

Невозможное иногда все-таки случается.

То, что весной 1979 года казалось немыслимым, нереальным, спустя семь долгих, но промелькнувших как одно мгновение лет, весной 1986 года стало реальностью. Само собой вроде бы разумеющейся и не допускающей даже тени сомнения в том, что именно так – и не как иначе! – все и должно быть.

Сергей Макаров снова играл на чемпионате мира перед московскими зрителями.

Сейчас он был уже среди признанных лидеров команды, и никому, конечно, теперь не нужны были доказательства его права выступать в составе сборной СССР.

Играть поэтому было легче. И вместе с тем труднее – спрос с лидеров ведется по самому высокому счету.

Вероятно, память об этом чемпионате еще свежа и нет нужды подробно рассказывать, как складывалась турнирная борьба на льду в Лужниках. Напомню лишь о том, что хоккей опять показал себя неистощимым на выдумку озорником. Подумать только, что произошло! Хоккеисты Чехословакии, чемпионы мира, в первом матче проиграли команде Польши 1:2, а во втором сборной ФРГ – 3:4, и после двух туров занимали последнее место, оставаясь единственной командой, не имеющей ни одного очка. Но утерянное, упущенное, как известно, воротишь не всегда, далеко не всегда. И вот этих очков, так опрометчиво розданных аутсайдерам на старте чемпионата, главному нашему сопернику едва ли не во всех соревнованиях последних лет, как раз и не хватило, чтобы попасть в финальную часть турнира. Последнюю возможность включиться в число сильнейших хоккеистам Чехословакии могла дать победа над нашей командой, для турнирного положения которой матч со сборной ЧССР уже не имел решительно никакого значения. Однако хозяева чемпионата не желали омрачать свое настроение. Кроме того, они опасались дать собственной публике или специалистам какие-либо основания для сомнений в их безусловном превосходстве над соперниками. Сыграли в полную силу, 4:2 – с таким счетом выиграла сборная СССР у команды Чехословакии, и три гола из этих четырех были на счету первой пятерки.

– Понимаю, что все вы рады победе, что один из главных соперников из борьбы выключен, что шансы на золотые медали сейчас еще более возросли, но… Положа руку на сердце, не скучно ли станет теперь на чемпионате? Журналисты откровенно разочарованы таким поворотом событий. Опасаются, что внимание к чемпионату ослабнет. И я понимаю коллег…

Этот вопрос задал я своему герою на следующий день после матча с командой Чехословакии. Опасный, понимал я, вопрос, Сергей вспылил:

– Нам что, умышленно проигрывать?! Мы делаем свое дело, а если кто хочет бороться за победу, пусть борется… Не попали в финал, значит, не заработали этого права. Мы в прошлом году имели все основания рассчитывать на победу, однако остались третьими… И только сами виноваты были в своих неудачах…

Потом успокоился:

– Конечно, непривычно это – остались без главного своего соперника. Может, и вправду, азарт теперь не тот будет. В общем-то я болельщиков понимаю. И журналистов, кстати, тоже: интерес зрителей вроде как бы снижается в таких случаях… Играть не с кем, да? Но ведь это неверно! Есть с кем играть. И шведы еще поборются, вот увидите…

В дни московского чемпионата мира у меня были самые благоприятные возможности, чтобы, как говорится, «из первых уст» услышать мнения и оценки зарубежных специалистов о первом звене сборной СССР. Я был руководителем пресс-центра, по долгу службы вел большинство пресс-конференций, а поскольку тренер одной команды обычно приходил на две-три минуты раньше, чем наставник другой, то, стараясь «занять» тренера какимто разговором, я расспрашивал его о том, о сем, в том числе и о Макарове и партнерах Сергея.

Конечно, одни мои собеседники были в те минуты разговорчивы и откровенны, тем более если матч закончился победой их команды. Другие замкнуты, погружены в свои тревоги. Тренеры сборных команд – люди очень разные. Одни спокойны, выдержанны, терпеливы и вежливы, независимо от того, как закончился матч их команды. Другие не всегда умеют скрыть разочарование или даже, как мне показалось, отчаяние. Менеджер «Тре Крунур» Олле Ёст был всегда сосредоточен и внимателен, хотя, пожалуй, несколько замкнут. Напротив, тренер сборной США Дэйв Питерсон охотно улыбался, раздавал значки, хотя его команда совсем не давала повода для оптимизма. Финский тренер Рауно Корпи предельно мобилизован – как в минуты матча. А тренер хоккеистов ФРГ Ксавьер Унзинн, приходящий на пресс-конференции в неизменной шляпе, снимая ее, казался непривычно растерянным. Несхожи были и чехословацкие тренеры. Ян Старши постоянно торопился, порой бывал взвинчен, болезненно воспринимал неудачи своих подопечных, а его помощник Франтишек Поспишил, грустный, тоже удрученный ситуацией, в которой оказалась команда, тем не менее стойко держал оборону до конца, героически отбиваясь от атак журналистов: сказывался, вероятно, колоссальный опыт игры в защите.

«Фёрст лайн», так по-английски звучит «первая тройка», упоминалась едва ли не в каждом разговоре. То была «головная боль» всех тренеров. Что противопоставить Ларионову и его партнерам? Кого? Как нейтрализовать их атаки?

Эта головоломка предлагалась Виктором Тихоновым каждому коллеге.

Финальный матч сборных СССР и Канады выиграли хозяева льда. В составе нашей команды в тот день играли четыре тройки, но шесть голов из семи забили форварды одного звена: три – Макаров, два – Крутов и один – Ларионов.

Так можно ли вообще было решить эту задачу? Или она вообще из разряда теоретически нерешаемых?

Почему же, впрочем, почему? Живые люди – со своим настроением, разной степенью подготовки к сегодняшнему, именно сегодняшнему матчу, со своими, наконец, болячками.

И на московском чемпионате мира те или иные соперники, случалось, выдерживали натиск лидеров сборной СССР. Кто-то в течение периода, ктото – на протяжении двух, а шведы однажды сражались с «командой Ларионова» на равных и вовсе все шестьдесят минут игры.

Но ведь такие исключения и созданы для того, чтобы подтверждать правило?!

В десяти матчах сборная СССР не потеряла ни одного очка.

Макаров в шестой раз стал чемпионом мира.

Лучшими игроками турнира объявили шведского вратаря Петера Линдмарка, защитника Вячеслава Фетисова и нападающего Владимира Крутова.

А наш герой получил особые отличия.

Лучший бомбардир чемпионата мира во второй раз был признан сильнейшим хоккеистом Европы. В его домашней коллекции появилась вторая «Золотая клюшка».

Сезон последних проверок

У автора есть, вероятно, определенные преимущества перед читателем в знании своего героя, поскольку он располагает возможностью не только наблюдать за игрой мастера, но и подробно расспрашивать его и о хоккее, и о том, что хоккею сопутствует. Однако и читатели, в свою очередь, имеют преимущества перед автором – читая книгу, они знают, как сложились события, о которых автор мог судить только предположительно.

Читатель знает, как проходил в начале осени 1987 года четвертый розыгрыш Кубка Канады, знает уже, возможно, и результаты Олимпийских игр в Калгари. Для автора же, у которого последняя возможность внести в текст какие-то уточнения была в июне того же года, все это в то время было тайной за семью печатями.

Ну, ладно, исход того или иного матча или даже турнира. Автору неведомо и самое главное– будет ли участвовать в этих соревнованиях его герой. Мало ли что случается в спорте! А вдруг травма… Вдруг какая-то иная неожиданность…

Сезон, предшествующий олимпийскому, приобретает обычно для сборной СССР и ее костяка особый характер. Матчи и турниры проходят под девизом, пусть и не высказываемым вслух, – «два пишем, три в уме». Играем сегодня, а готовимся, примериваемся к завтра, к долгожданным Играм.

Когда в феврале прилетели в Канаду на матчи «Рандеву-87», Макаров сказал:

– Все! От Канады до Канады, от Квебека до Калгари остался теперь ровно год!…

Сергей вроде бы ни к кому конкретно и не обращался, но кто услышал, поняли, конечно, что имеет в виду их товарищ.

Чемпионат страны в предолимпийский сезон мало чем, с точки зрения Сергея, отличался от предыдущих. Игра у него то шла, то не очень, тренер чаще ругал, чем хвалил первую пятерку, считая и, как правило, не без оснований, что лидеры способны на большее. Армейцы же тем временем выигрывали раз за разом и все дальше уходили от преследователей. Практически к февралю, к поездке в Канаду, исход чемпионата для команды был ясен.

Мы виделись с Сергеем перед его отъездом за океан, говорили обычно не только об игре, скорее, о чем угодно другом, о дальних поездках например, или о житье-бытье игроков на учебно-тренировочных сборах, о привычности такой жизни, и однажды я вспомнил разговор Макарова и его партнеров с корреспондентом журнала «Спорт в СССР» (беседа была опубликована под заголовком «Без клюшек», поскольку в тот вечер существовал уговор не говорить о хоккее).

Тогда на вопрос: «Вы так много времени проводите вместе, на сборах, тренировках, во время игры. Не надоели ли друг другу?» – Макаров ответил: «Думаю, выражу общее мнение: надоели и очень». Володя Крутов не согласился: «Вот ты говоришь, что мы надоели друг другу, а почему тогда даже отпуска свои проводим вместе?» Макаров сказал, что и сам этому удивляется, а Леша Касатонов отшутился: «Просто боимся попасть в одиночку на растерзание болельщикам».

В тот раз лидеры сборной разговорились, и Вячеслав Фетисов, в частности, затронул тему, которая может – в какой-то степени, разумеется, – позволить понять чувства спортсменов, долгие годы выступающих в соревнованиях высшего уровня. Понять, почему то один, то другой известный мастер вдруг уходит из спорта.

Фетисов: Не физическая форма, не удачные броски и финты, а настроение играет иногда главную роль. Бывает, что и чувствуешь себя великолепно, и ничего не болит, а все как-то не ладится. Ну и начинаешь нервничать. Правда, к Ларионову это не относится. Он у нас отличается особым, прямо-таки космическим спокойствием. Кстати, это его хваленое спокойствие однажды вывело меня из себя. Ну, думаю, сейчас, проверим, нервы у тебя или канаты. И так его поддену, и этак. А он только отшучивается. А вот когда вышли на поле, Игорь мне такой пас выдал на ход, да так бережно, так ласково, что я чуть не прослезился. От раскаяния и умиления…

Слава помолчал, а потом добавил, уже серьезно:

– Какой же Игорь в самом деле хороший человек…

Ларионов: Да все мы хорошие ребята, только домой все равно хочется. Я с удовольствием пошел бы с женой сегодня вечером в театр Маяковского. А ты, Слава?

Фетисов: Я бы отправился в гости. С друзьями бы поговорил, только не о хоккее.

Макаров: А я бы никуда не пошел, дома побыл. С сыном уроки бы сделал, жена бы тем временем пельмени уральские приготовила, это ее фирменное блюдо…

Вспомнив эту беседу, спросил Макарова, действительно ли так наскучил замкнутый круг общения – с одними и теми же людьми, одними и теми же командами, клубными или сборными, с поездками по одним и тем же маршрутам.

Сергей ответил, что такая повторяемость скорее всего неизбежна. И в спорте, и, скажем, в педагогическом коллективе или в заводской бригаде. И, наверное, – уточнил он – в редакции?

– Многое привычно, знакомо, – рассказывает Сергей. – Слишком привычно и слишком знакомо. Просто-напросто приелось. И нет новизны ощущений, поднимающей тонус, настроение, заставляющей слегка волноваться, может быть, даже нервничать.

Как я раньше был взбудоражен перед поездкой! На матч в Прагу, на турнир в Стокгольм… Сейчас чаще всего спокоен, поскольку знаю, что меня ждет. Вот, например, опять едем в Финляндию к нашим традиционным соперникам. Знаю, что встретим немало хороших знакомых. Не только хоккеистов, но и, например, переводчиков, которые часто работают с командой: их зовут Пекка и Сеппо. Я часто бываю у соседей. То в составе ЦСКА, то вместе с хоккеистами сборной СССР. Уже и не сосчитаешь, сколько раз я туда приезжал. Во всех крупных городах довелось играть. И везде нас встречают доброжелательно. Финляндия – хоккейная страна, там понимают толк в нашей игре. И играть приятно, потому что зрители охотно приходят на матчи. Конечно, день хоккеиста загружен: тренировки, игры, переезды, но все-таки мы видели многое.

Кстати, у меня к Финляндии особое отношение. Причин, конечно, много, а одна из них в том, что только там, в Финляндии, мог я одно время встречаться с братом. Николай работал тогда тренером в команде «Йоккерит», я же играл за ЦСКА. В Москве или родном Челябинске видеться мы никак не могли, а вот в Хельсинки встречались.

Соперничество наше с финскими хоккеистами носит все более упорный характер, и хотя мы выигрываем пока все-таки чаще, каждый раз победа достается в борьбе…

Да, борьба на чемпионатах мира, на крупнейших международных турнирах обостряется с каждым сезоном, и Сергей чувствует это – в буквальном смысле слова. Теперь уже не остается соперников неопытных, наивных даже, которых можно было бы, как случалось прежде, легко обвести вокруг пальца. Тем более трудно достаются победы сборной СССР – ее успехи вызывают вполне понятное желание соперников взять реванш, отыграться; восстановить свою репутацию во что бы то ни стало.

И больше всего «одернуть выскочек», обыграть нашу команду стремятся канадцы.

Наверное, это был один из мотивов, заставивших руководство НХЛ пересмотреть свой календарь и найти время в разгар сезона для проведения двух матчей в рамках международного праздника «Рандеву-87».

В Квебек наши спортсмены ехали, превосходно понимая, как жаждут хозяева реванша за давнюю неудачу в Кубке вызова.

В первом матче гости уступили – 3:4, при этом решающий гол хоккеисты НХЛ забили на предпоследней минуте.

Как сыграл Макаров?

Чтобы избежать упрека в субъективизме, в переоценке героя, слово – коллеге. Обозреватель «Футбола – Хоккея» писал: «Во второй двадцатиминутке у наших вовсю развернулся Макаров – он в прямом смысле слова искусно разворачивался при входе в зону хозяев и затевал острые комбинации: однажды неудачно комбинацию завершил Крутов, а в другой раз виртуозно парировал выпад Фетисова Фюр…»

После игры центрфорвард команды НХЛ Дэйл Хаверчук рассказывал: «Почти весь вечер я оказывался лицом к лицу с первым звеном сборной СССР. И признаюсь, что я под большим впечатлением от Макарова и Крутова, Ларионов у них, как мне показалось, подносчик снарядов. Плюс защитники Касатонов и Фетисов, которые хотят быть форвардами. Во второй игре они будут очень опасны».

Во второй игре опасны были не только Ларионов и его партнеры, но и хоккеисты второй пятерки, где вместе с защитниками Сергеем Стариковым и Игорем Стельновым играла тройка форвардов Андрей Хомутов, Вячеслав Быков и Валерий Каменский, которого хоккейная Канада сочла самым большим открытием в сборной СССР. Советские хоккеисты выиграли 5:3, и все пять шайб забросили хоккеисты двух первых звеньев – по две шайбы на счету Каменского и Крутова, один гол забил Хомутов.

Соперники разошлись с миром. Уэйн Гретцки сказал репортерам: «То, что обе команды стали сопобедителями «Рандеву», – в порядке вещей…»

Канадская и американская печать уделяла немало места очередному раунду противоборства двух ведущих хоккейных школ. Писали, кажется, обо всем. Напомнили даже о том, что Вячеслав Фетисов получал приглашения выступать в НХЛ дважды, что Игоря Ларионова и Владимира Крутова приглашал клуб из Ванкувера, что на «помощь» Макарова рассчитывала команда «Калгари Флеймз», что всего в истории советского хоккея приглашения от команд НХЛ получали четырнадцать хоккеистов.

Когда наши мастера еще только отправлялись за океан, автор попросил Виктора Тихонова привезти из Квебека газеты, где будут комментироваться матчи «Рандеву-87». Тихонов просьбу выполнил.

Листаю газеты. Вот высказывание хоккеиста № 1 НХЛ Уэйна Гретцки, вот мнение исполнительного директора Национальной хоккейной лиги Алана Иглсона, оценки знаменитых игроков и тренеров Северной Америки Сержа Савара, Скотти Боумэна и их коллег. А вот в монреальской «Газетт» цитата из интервью Виктора Тихонова: «Сергей Макаров – лучший хоккеист мира». И здесь же, рядом, комментарий самого Макарова: «Чтобы играть хорошо, требуются соединенные усилия всех пяти игроков».

Сергей, разумеется, прав. Успехи его и команды и вправду зависят от общих усилий, от физического и душевного состояния партнеров, и счастье, если товарищ может в трудную минуту взять на себя главную часть ноши.

В дни «Рандеву-87» Гретцки перед заключительной встречей двух сборных специально выделил Владимира Крутова: «Вот кого надо очень опасаться. Этот нападающий способен повести команду за собой».

Гретцки угадал. Точно прочувствовал расстановку сил в нашей команде.

Крутов забросил хоккеистам НХЛ в решающем поединке две шайбы. И он же оказался лучшим форвардом на чемпионате мира, проходившем два месяца спустя в Вене.

Венский чемпионат был для Макарова и его партнеров неудачным. Не по меркам, понятно, личного счета: хоккеисты первой тройки возглавили списки самых результативных игроков турнира. Володя Крутов, забросив одиннадцать шайб и сделав 4 голевых передачи, набрал 15 очков. Макаров с 14 очками – второй (всего 4 гола, зато 10 пасов) и Ларионов третий (4 + 8). Три хоккеиста из первой пятерки – Фетисов, Макаров и Крутов – вошли и в символическую сборную, избираемую на чемпионате мира журналистами.

Хоккей – игра, всего лишь игра, здесь совсем не всегда торжествует закономерность: случайности в спорте всегда остается место, и не обязательно сильнейший во всех случаях демонстрирует свое превосходство над соперниками. Мощно и уверенно играла сборная СССР в предварительном турнире, в том числе и с командой Чехословакии, но два поединка – ключевых, решающих – она свела вничью. Худшая разница шайб, заброшенных и пропущенных в трех матчах финала, оставила советских хоккеистов на втором месте. Золотые медали чемпионов Европы стали для них лишь слабым утешением.

Как и в играх «Рандеву-87», лицо команды определяли два первых звена, и пока ведущие хоккеисты играли в полную меру сил и возможностей, пока не было травм, победы следовали одна за другой. Потом, в последних, ничего вроде бы не решающих уже матчах предварительного турнира, фортуна отвернулась – травмированы были Каменский и Хомутов, и игра сборной не то что сломалась, скорее просто поблекла: отныне все расчеты связывались только с одним первым звеном.

Но силы лидеров небеспредельны.

Макаров чувствовал – тренер им недоволен.

Сергей знает, конечно, что Виктор Васильевич может изменить свою точку зрения, отказаться от прежних оценок – интересы дела для него превыше всего. И если хоккеист, которого он вчера отмечал в числе лучших, сегодня играет, по мнению тренера, слабее, то он церемониться не станет. Прежние заслуги, как часто повторяет тренер, не в счет.

Скажу откровенно – некоторые настроения героя автору не нравятся. Но может быть, автор заблуждается?

Умение держать удар – это ведь не только готовность вступать в силовое единоборство с соперником или терпеть боль.

Спустя несколько месяцев после завершения Олимпиады в Калгари Макарову исполнится тридцать.