ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Ли разбудил громкий шум и резкие голоса. Он еще наполовину спал, когда и комнату ворвались двое полицейских, а следом за ними — человек в штатском.

— Ли Джонс?

— Какого хуя вам тут нужно? — огвсгил Ли, продирая глаза.

— Ли Джонс, вы арестованы…

— Xyй ли ты пиздишь?

— Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание, но все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вам понято?

Ты кто такой? Чего тебе нужно? Убери свои грязные руки от моей одежды! — он выскочил из постели, пытаясь оттолкнуть констебля, но тут же отскочил, осознав, что абсолютно голый.

Полицейские пытались спрятать ухмылки, пока Ли спешно натягивал одежду.

— К вашему сведению, я инспектор Уэлш из криминальной полиции Фулхэма.

— Так это ты доебывался до моего друга Кева?

— Ну и что из того?

—Ублюдок!

Голоса и шум, продолжающие доноситься из разных комнат, взбесили Ли еще больше.

— И сколько вас, ублюдков, сюда залезло? — он пронесся мимо Уэлша в гостиную, чтобы увидеть, как все его папки с вырезками, фотоальбомы, программки, цепи и кастеты выносят из квартиры.

— Чего вы делаете?

— Ты арестован, Джонс, и того, что я знаю, хватит, чтобы засадить тебя надолго!

Уэлш пошел следом за Ли; тот развернулся, глядя на своего врага в упор.

— Чего ты там знаешь?

— Я тебе в участке расскажу.

— Шеф! — они обернулись; на кухне сержант Маккензи нашел нож с выгравированной на рукоятке надписью Chelsea.

— А это что такое, а, Ли? — усмехнулся Уэлш, рассматривая нож, уже помещенный в пластиковый пакет.

— Там на лезвии кровь, похоже, шеф.

— Гм, похоже, что так.

— Порезался! — выпалил Ли почти автоматически.

— Да ну? Посмотрим-посмотрим. Если твоя группа крови совпадет с той, что здесь, то все в порядке. Если нет — тебя ждут неприятности.

Уэлш вышел из кухни, по пути схватив Ли, и поволок того к выходу. Как только они вышли из квартиры, их ослепили яркие вспышки фотокамер. Несколько микрофонов появилось перед ними в надежде на комментарии.

— Мистер Джонс! Мистер Джонс! Правда ли, что вы являетесь лидером знаменитых Chelsea Casuals?

— Инспектор Уэлш! Как вы вышли на мистера Джонса?

— Мистер Джонс! Как вы стали лидером английских хулиганов в Германии?

— Уэлш! Что вы искали в квартире?

— Мистер Джонс! Есть ли у вас какие-нибудь комментарии?

— Инспектор Уэлш! Есть ли у вас какие-нибудь комментарии?

Уэлш протолкал Ли сквозь толпу репортеров и подвел его к задней двери полицейского микроавтобуса.

— А эти, блядь, как про все узнали? — потребовал объяснить Ли.

— Это, Джонс, твои пятнадцать минут славы, — сказал Уэлш, глядя на часы. — Если повезет, попадешь в утренний выпуск новостей.

— Ублюдок! — крикнул Ли, и дверь захлопнулась за ним.

— Включите телевизор! Быстрее!

Яркий свет и громкий голос Келли разбудили Шэрон и Кэвина. Пока они продирали глаза, Келли уже включила телевизор.

— А что случилось? — спросила заспанная Шэрон.

— Да ты лучше смотри, Шэз! Я по радио услышала.

Экран засветился, и на нем появились двое ведущих новостей с серьезными лицами, один из них как раз начинал говорить.

— Сегодня утром у себя дома по обвинению в организации футбольного насилия арестован некто Ли Джонс, проживающий в микрорайоне Южного Лондона Стритэм. Молодой человек, болеющий за «Челси», подозревается в организации и участии в беспорядках в Германии на прошлой неделе. Наш корреспондент Марон Дэвис…

На экране появилась квартира Ли, а затем и он сам, заталкиваемый в полицейский микроавтобус.

Сердце Кевина, казалось, перестало биться, а лицо Шэрон исказилось в тревожной гримасе.

— Господи! — воскликнула она.

— Я не поверила своим ушам, когда услышала! — возбужденно сказала Келли. — Поэтому и включила телевизор. Похоже, они собираются устроить над ним показательный процесс, как несколько лет назад.

— Пусть уж его закроют, а то он меня убьет, — сказал Кевин.

— Кевин, до этого не дойдет. Надеюсь, черт возьми!

Шэрон обняла его, положив голову ему на плечо.

— Я, пожалуй, пойду, — Келли встала и вышла из комнаты.

Кевин рухнул на кровать, уставившись в потолок. Шэрон молча смотрела на него. Ей хотелось, чтобы все уже было бы позади, а они сами — где-нибудь далеко, подальше отсюда. Келли просунула голову в дверь.

— Ладно, я пошла. Будете уходить, просто хлопните дверь, ладно?

— Да, Келли, спасибо.

— Я там в ванной полотенца для вас повесила, а с завтраком сами разберетесь.

— Еще раз спасибо!

— Не за что! Пока!

Они услышали, как за Келли захлопнулась дверь. Кевин притянул Шэрон к себе и обнял. Может быть, Шэрон права. Может быть, им действительно стоит уехать, когда все это закончится. Но это, наверное, случится нескоро. Между «сейчас» и этим «потом» пока еще целая вечность.