Глава 5. Пеп и его игроки

Экс-игрок становится тренером

Будучи лидером группы профессиональных футболистов, Пеп Гвардиола должен был подавить в себе два естественных инстинкта: с одной стороны, он обязан был сдерживать свой инстинкт игрока и не вести себя как футболист, в том числе на празднованиях; с другой стороны, важно было научиться, как недавно закончивший карьеру футболист, принимать наибольшее количество верных решений из возможных – стать тренером, по сути, значит постичь новое ремесло. Это были вызовы. Во многих случаях он завидовал игрокам, которые живут в своих тесных мирках, словно в коконах, где все направлено на удовлетворение нужд только одного человека, и очень скоро он понял, что его работа состоит в том, чтобы приглядывать за этими маленькими пузырями отчуждения, укрощая эго своих учеников и постоянно направляя их усилия и желания на благо всей группе.

Объявив о своем уходе на пенсию по радио, он не окончательно отказался от той части себя, что еще была футболистом. Гвардиола повесил бутсы на гвоздь всего за семь месяцев до того, как «Барселона» предложила ему контракт главного тренера второй команды, но когда он прибыл на «Мини Эстади», чтобы встретиться лицом к лицу с молодняком «Барселоны», он знал, что эту часть своего «я» придется окончательно запереть на амбарный замок: он собирался работать не как бывший футболист, а как новый тренер. И ему пришлось выстраивать барьер, который разделил бы два этих мира.

После удовлетворительного опыта работы с командой «Б» он получил в свои руки совсем иной улов. Один из игроков наблюдал трансформацию Гвардиолы из игрока в тренера в непосредственной близости: его переход из малого мира к сложной сети миров. Хави Эрнандес был его партнером по команде в конце 90-х и мог ясно видеть, как происходит привыкание Пепа к новой роли, но он также хорошо понимал, что умение читать матч – это лишь один из необходимых тренеру навыков. Хави и Пеп на расстоянии общались во время правления Райкарда на темы командных неудач и трудностей работы с игроками, позабывшими о своем профессионализме. Полузащитник также говорил Пепу, что он станет отличным тренером, – по сути, он хотел возвращения Гвардиолы и его идей и ценностей в команду.

После этих разговоров Хави убедился, что порция лекарства от Гвардиолы – это то, что нужно команде. И сам Пеп знал, что по приходе в раздевалку убеждать надо будет не Хави (или Иньесту, или Вальдеса, или Пуйоля), а тех, кто знал о нем совсем немного. Он был уверен, что ему это удастся.

Чтобы завоевать их доверие, Пеп должен был действовать без оглядки на то, что он лишь только начинал учиться своей работе: у него были ясные идеи касательно того, что нужно сделать, и он доверился своим инстинктам и опыту игрока в надежде, что это поможет ему преодолеть трудный путь. Но впереди было несколько неожиданных поворотов и немало новых уроков, которые предстояло выучить. В раздевалке, однако, где игрок постоянно проверяет тренера на прочность, важнейшим было то, что Пеп всегда выглядел так, словно предельно точно знал, что все, что он делает с самого первого дня, – правильно.

Решение избавиться от Роналдиньо и Деку мгновенно повысило авторитет Пепа, но по-настоящему внести свою лепту он мог только в ежедневной работе. И поэтому первая встреча, первая беседа стали ключевыми. Он попросил Хави Эрнандеса зайти к нему офис очень рано, и хотя тон разговора был тем же, что и в предыдущие их встречи, характер общения неминуемо поменялся: нотки скромности в голосе Хави, чуть склоненная голова. Пеп теперь был боссом.

Полузащитник только вернулся с победного Евро в составе испанской сборной, и газеты пестрели предположениями о его возможном трансфере. Его карьера переживала непростой период, поскольку он быстро терял прежнюю любовь к футболу: не только по причине отсутствия титулов в предыдущие два сезона, но и из-за разочарования, которое он испытывал, смотря как талантливые игроки деградируют, а также из-за отсутствия сплоченности внутри коллектива и давления, которое он ощущал столько лет, являясь частью такого огромного клуба со всеми его непомерными требованиями. Опасный коктейль.

Хави нужно было услышать о планах Пепа; у него не было намерения уходить, но если бы пришлось, он бы рассмотрел возможность проверить себя на полях Премьер-лиги. «Манчестер Юнайтед» уже разнюхивал, что к чему.

Разговор между игроком и тренером состоялся в первые дни их совместной работы на тренировках:

– Я не буду ходить вокруг да около, Пеп, у меня для тебя один вопрос: ты рассчитываешь на меня?

– Я не вижу эту команду без тебя. Я просто не понимаю, как бы она могла работать без тебя.

Этими словами Пеп Гвардиола снова зажег огонь в глазах Хави.

Но работа над психологическим состоянием полузащитника на этом не заканчивалась. В редких случаях поражений или скверного выступления Хави приносил с собой весь негатив на тренировку на следующий день. После тренировочных сессий, когда Хави выполнял растяжку, Пеп часто приходил посидеть с ним рядом, пообщаться на общие темы, о погоде, о планах на вечер: такого рода беседы происходят между коллегами по работе постоянно. Затем Гвардиола вдруг снова включал режим тренера, менял тон: он начинал обсуждение следующего матча; говорил, чего хочет от игрока; отмечал, что тот делает правильно, а над чем еще можно работать. Раны Хави, нывшие после поражения, затягивались, и настроение его менялось – впереди маячила новая цель.

Как говорим мы, в Испании, прибытие Гвардиолы развело тучи для Хави и открыло его лучам солнца. Полузащитник снова чувствовал себя в безопасности и восстановил самооценку, впереди были четыре самых счастливых года за всю карьеру. Тренер все это время настаивал, что он сам – ничто и никто без своих игроков, повторял, что это они сделали его таким успешным. Но футболисты видели в нем лидера и были благодарны ему за то, что он показывал им верную дорогу.

Но было еще множество других людей, целая команда, которую предстояло завоевать.

В первой речи, которую он произнес перед командой в Сент-Эндрюсе, Гвардиола рассказал о своем генеральном плане. Но требовал он большей частью одного: игрокам нужно много бегать, работать и упорно тренироваться – каждая команда, считает он, играет так, как тренируется. Он взывал к солидарности, готовности жертвовать собой, и многих этим удивил. Таков был Пеп; футбольный романтик просил «Барселону» никогда не переставать бегать!

Он хотел внедрить систему, которая станет продвинутой версией того, во что они играли. Это был бы футбол, начинающийся с вратаря в качестве либеро, которому придется привыкнуть к тому, что в ногах мяч будет оказываться у него чаще, чем в руках. И хотя все понимали, что такой стиль сделает команду сильнее, риск был громадным.

«Это, кстати говоря, – настаивал Пеп, – обсуждению не подлежит».

Голкипер Виктор Вальдес потребовал личного разговора с глазу на глаз. Если новая система не заработает, он станет одним из первых, на кого укажут пальцем критики. Это может оставить его одного против всех на линии огня, пролегающей как на поле, так и за его пределами, посему он нуждался в том, чтобы его убедили: была ли удачной идея передвинуть оборонительную линию вперед, ближе к полузащитной, и заставлять центральных защитников начинать атаки. Футбол без страховочного троса? Вы уверены, что это правильный путь вперед? Вальдес, внешне скромный, но чей характер отличает фирменная смесь нахальства и прямоты, которая и сделала его популярным в команде, набрался достаточно храбрости за пару дней, прошедших после речи Пепа в Сент-Эндрюсе, и зашел к тренеру в офис:

– Могу я с вами поговорить, босс?

– Моя дверь всегда открыта…

– Мне нужно спросить одну вещь: все, что вы говорили, неплохо, но только если центральные защитники будут хотеть получать мяч…

– Я сделаю так, что они будут хотеть.

Вот и все. Конец разговора.

У Вальдеса не было ровным счетом никакого багажа тактических знаний до прихода Пепа. Для голкипера последующие четыре года станут четырьмя годами обучения на факультете тактики.

В те первые дни новой команды в Шотландии Гвардиола попросил Карлеса Пуйоля, капитана, присоединиться к нему в номере отеля. Тренер показал ему видео: «Я хочу, чтобы ты делал вот так». В этом ролике разные центральные защитники получали мяч от вратаря в зонах, расположенных далеко по краям штрафной площади; они отыгрывались с крайними защитниками и занимали потом позиции так, чтобы снова получать мяч. От таких ухищрений защитникам могут сниться кошмары по ночам, ибо одна простая ошибка способна тут же привести к пропущенному голу. Пуйоль начинал карьеру как правый вингер, но со временем превратился в латераля, потому что ему не хватало техники. Однажды он даже едва не ушел в аренду в «Малагу», когда Луи ван Гал еще был тренером «Барселоны», но травма Уинстона Богарда сохранила его в клубе. Теперь, в тридцать лет, его просили добавить еще один трюк в свой арсенал.

Пеп сказал Пуйолю: «Если ты не станешь делать то, что мне от тебя нужно, ты не будешь играть в моей команде».

Предупреждение Пепа, вероятно, было лишним, но оно свидетельствует о том, как он расставлял приоритеты.

Пуйоль принял вызов. Как и Иньеста.

«Когда я узнал, что Пеп собирается стать тренером, – говорит Андрес Иньеста, – я был взволнован. Он был моим героем. Я знал, что случится нечто большое».

Плюсы от того, что в прошлом Пеп являлся известным игроком топ-уровня, начали проявляться сразу. Тренировки у старой «Ла Масии», рядом с «Камп Ноу», в присутствии журналистов и болельщиков, тут же начинающих распускать сплетни при первом же увиденном споре или обсуждении, совсем не походили на тренерский идеал. Так что Гвардиола, который давал советы касательно обустройства нового тренировочного комплекса в Сан-Жоан-Деспи в нескольких километрах от города, теперь подгонял клуб перевести туда команду как можно скорее. Тренировочный комплекс вскоре превратился в крепость, где можно было тренироваться, расслабляться, есть и отдыхать в уединении, вдалеке от взоров любопытных глаз. Футболисты, окруженные профессионалами, в чьи обязанности входит уход и наблюдение за ними, сразу оценили эти дополнительные слои защиты и иные детали, подметить которые мог только бывший профессиональный футболист.

Позволяя игрокам оставаться дома до последних часов перед домашней игрой, или собирая их в путешествие на выезд в день игры, тренер, таким образом, избавлял их от традиционного, почти священного обряда заезда в отель, нарушавшего течение их семейной жизни, чем заработал еще немного очков в свою пользу. Пеп думал, что им нет нужды ежеминутно думать о футболе на протяжении дня, и игроки, ужинавшие со своими семьями вечером перед игрой, могли даже начать забывать о том, что завтра им предстоит выйти на поле. Гвардиола ощущал, что включения рабочего режима всего за несколько часов до стартового свистка более чем достаточно.

Понемногу, шаг за шагом, пресса отдалялась, количество частных интервью игроков сокращалось, а иногда они и вовсе попадали под запрет на долгие периоды. Все, лишь бы оберегать команду. Не обязательно изолировать игроков, но важно, чтобы они были сильны в своем единстве. Пеп хотел лелеять и воспитывать их, но не держать на постоянном контроле. Однажды ему самому было отказано в такой защите, и это оставило неизгладимый след в его душе после той битвы, когда он в одиночку вел борьбу за очищение своего имени от обвинений в применении допинга.

Он знал, что Деку и Роналдиньо не соблюдают режим, и что эта проблема начинает распространяться и на остальную команду. С момента своего прибытия в клуб Пеп намеревался следить за питанием игроков, их расписанием и подготовкой. Большинство игроков команды составляли футболисты хрупкой физической конституции, а значит, им требовалось тщательная опека. Внимание любого рода. Если понадобится, он даже сменит свою роль, на постоянной основе превратившись из тренера в друга, брата, маму…

На самом деле эмоциональный вклад, который вносит Пеп в отношения с игроками, делает его особенным тренером, выделяющимся на фоне остальных коллег. Если Жозе Моуринью или сэр Алекс Фергюсон и знакомились с родственниками или супругами своих подопечных, то только затем, чтобы поближе узнать игроков. Португальский тренер приглашал своих самых влиятельных футболистов и их семьи на приватный ужин с большим количеством вина, чтобы «невзначай» узнать, не болен ли их ребенок и всем ли довольна жена в новом доме, а Гвардиола же устанавливал такого рода отношения, при которых граница между профессиональной и личной жизнью становилась более размытой.

Пеп знал, что не сможет обращаться с суперзвездами футбола так же, как с восемнадцатилетними игроками, и если он чувствовал, что должен поговорить с молодежью, он приглашал их в свой офис для беседы. Со звездами он предпочитал ужинать, только когда требовалось. Тьерри Анри был одним из первых, кого он решил пригласить в ресторан.

«Анри – не проблема», – продолжал твердить Гвардиола на пресс-конференциях, но в ходе непростого старта в первый сезон Пепа французский форвард был самым критикуемым игроком команды. Его ценник, уровень зарплаты и престижа – наряду с отсутствием теплых отношений с прессой – начали сказываться отрицательно. И даже несмотря на улучшение в игре команды, экс-звезда «Арсенала» не показывала своей лучшей формы. На скверную игру Анри влияли два фактора: травма спины и позиция, на которой его вынуждали играть. В то лето Это’о был выставлен на трансфер после того, как ему (вместе с Роналдиньо и Деку) объявили, что на него больше не рассчитывают. Гвардиола пообещал Анри, который при Райкарде мучился на левом фланге атаки, что передвинет его на позицию центрфорварда. Однако, когда выяснилось, что Это’о останется в клубе еще на сезон, Тьерри вынужден был продолжить играть на краю, где ему было трудно проявить себя без той скорости и выносливости, которой он мог похвастать в былые годы.

Когда Анри был близок к окончательному падению, Пеп пригласил его на ужин, чтобы взбодрить и заверить форварда в том, что полностью верит в его способности. Анри был благодарен ему за этот жест. В следующей игре против «Валенсии» Тити был неудержим и оформил хет-трик, принеся команде разгромную победу со счетом 4:0. В конце концов он вместе с Месси и Это’о стал частью сокрушительного атакующего трио в исторический сезон триплета. На троих эта компания наколотила сто голов: Месси забил тридцать восемь, Это’о – тридцать шесть, а Анри, завершивший сезон с пятьюдесятью одним матчем в активе, записал на свой счет двадцать шесть мячей. Анри уходил в отпуск, зная, что провел фантастический сезон.

Но следующим летом, после неудачного в личном плане сезона, не сумев вернуть себе роль ведущего бомбардира – или, как вариант, ту форму, что наводила ужас на стольких защитников Английской Премьер-лиги – тридцатидвухлетний Анри покинул «Барселону», перебравшись за океан, в МЛС.

Самюэль Это’о и недостаток «чувств»

Пеп вкладывал в работу с игроками свое время, усилия и эмоции, и этот процесс начался во время предсезонки в Сент-Эндрюсе. Большая часть его жестов была интуитивна и приходила ему в голову естественным образом. В ответ он требовал очень высоких стандартов работы от игроков, но также и кое-чего помимо, кое-чего гораздо большего, того, что мы все ищем: он хотел, чтобы они любили его в ответ. И если они не отвечали ему взаимностью, он сильно страдал.

То был мальчишка в Пепе, который, по сути, никогда целиком и полностью не покидал его, мальчишка, который жаждал впечатлить тренеров во время своих просмотров в «Ла Масии». Мальчишка, который, попав однажды в академию, был вынужден нравиться людям, тренерам, чтобы получить одобрение Кройфа. Юноша, который сознательно выбрал следование канонам философии «Барселоны», потому что верил в них, но также взял на себя роль, которая и сделала его столь близким сердцам фанатов: стал эмоциональным лидером.

Эта необходимость чувствовать, что ты нравишься окружающим, несомненно могла затихать на какое-то время, оказываясь сокрытой где-то под щитом, укрываться которым всякого профессионала вынуждает мир элитного футбола. Но маленький мальчик не исчезает насовсем, как не сходят на нет и все те ломкие и хрупкие стороны человеческой природы, что лежат в основе каждого человека и которые часто становятся фундаментом, на котором вырастает гений.

Этот мальчик в Пепе-мужчине с огромным трудом мирился с отказами, с неодобрением, если оно исходило от близких ему людей, от его игроков. По сути, ничто так не ранило его, как отсутствие контакта с кем-нибудь из подопечных: когда, пересекаясь с ним, его футболисты не смотрели на него и не заговаривали с ним. Это убивало его. И такое происходило.

«Самая невыносимая драма вот в чем: я пытаюсь руководить группой, где каждый являет собой личность; это прежде всего. Я требую, чтобы они думали как единое целое, если этого не происходит, выиграть невозможно. И это чувство единения присуще всем человеческим существам: чувство, что тебя любят. Иметь работу, которую мы ценим, и быть любимыми за то, что она у нас есть. К примеру, как мне убедить игрока, которой мне нравится и которого я не ставлю в состав, в обратном, в том, что я люблю его? В этом и заключен драматизм: взлеты и падения, взлеты и падения. Или вы полагаете, что все игроки меня любят?» Иметь дело с игроком и личностью, которая за ним скрывается – самое трудное в профессии Пепа.

Он знает, что решения, которые он принимает, неизбежно ведут к появлению барьеров между ним и игроками, препятствуют формированию взаимной любви. Определенно гораздо легче справляться с этим нарастающим чувством, когда команда побеждает, но так происходит не всегда. И когда ты проигрываешь, игроки начинают искать козлов отпущения. В футболе первым, на кого начинают показывать пальцем, всегда становится парень, сидящий на тренерской скамье.

Когда я задал Пепу вопрос, не жалеет ли он, что дал уйти Самюэлю Это’о, молодому каталонцу Бояну или Златану Ибрагимовичу, Гвардиола ненадолго утратил свою бдительность и признал, что имел некоторые трудности с тем, чтобы смириться с их уходами. «Каждый день я сожалею о куче вещей. Чувство справедливости – очень непростое чувство. Те, кто не играет постоянно, чувствуют себя уязвленными, и нужно, чтобы они были людьми с большим сердцем и широкой душой, чтобы избежать споров и препирательств в команде. Чем ближе я становлюсь к игрокам, тем сильнее обжигаюсь, мне нужно дистанцироваться от них».

В день, когда он объявил своим подопечным о том, что покидает «Барселону», он говорил предельно ясно: «Если я буду продолжать, в конечном счете мы только причиним друг другу боль».

Но независимо от эмоциональной стороны вопроса, решения об уходе этих трех конкретных игроков, каждый из которых был форвардом, принимались во благо команды, в частности для того, чтобы стимулировать прогресс Месси. То восхищение, что испытывал Гвардиола по отношению к Блохе, и стремление организовать вокруг него всю команду со временем только крепли. Это не было вопросом сантиментов; в основе этого решения лежали футбольные законы. Гвардиола помнит, что вскоре после того, как возглавил команду, на четвертой тренировочной сессии Месси скромно подошел к нему и прошептал на ухо: «Mister! Всегда ставьте в мою команду Серхио». Блоху мгновенно очаровало тактическое чутье Бускетса, и он хотел видеть его в своей команде на каждой тренировке, в каждом матче. Гвардиола был доволен, увидев, что Месси читает игру так же, как он сам, и его вера в аргентинца стала только сильнее.

Игроки Пепа Гвардиолы всегда очень хорошо отзываются о тренере, но все-таки у каждой розы есть и свои шипы. Это’о, Ибрагимович и Боян покидали «Барселону» далеко не счастливыми. Все трое играли одну и ту же роль в клубе и все трое в итоге покинули его для того, чтобы не мешать Месси становиться сильнее. Тема «девятого номера» в планах Гвардиолы – вопрос исключительно щекотливый. В случае с камерунским форвардом – он был в полушаге от выигрыша трофея Пичичи (награда лучшему бомбардиру лиги) и внес заметный вклад в победу в чемпионате и Лиге чемпионов, в финале которой в Риме забил первый гол. В конце сезона Пеп решил, что не оставит его в команде на будущий год. Что пошло не так?

После того как Пеп по сути выставил Это’о на трансфер на своей первой пресс-конференции, форвард принялся работать и очень впечатляюще провел предсезонку, вновь став тихим, дружелюбным и непривычно для себя скромным, чем завоевал доверие раздевалки и уважение Гвардиолы, который обсуждал его кандидатуру с капитанами (Пуйолем, Хави и Вальдесом): в итоге решение о продаже было отменено. Самюэль Это’о оставался в «Барсе».

В ходе сезона Самюэль вновь стал прежним неукротимым львом, голодным до титулов; игроком, который очень позитивно влияет на своих партнеров на поле, и, как показала игра с «Атлетико Мадрид» на «Камп Ноу», может даже вытрясти из тренера душу во время празднования гола. Гвардиола был тогда шокирован, но «таков Самюэль».

Этот настрой камерунского бомбардира не продержался до конца сезона.

Это’о мог вдохновенно играть, как на тренировках, так и в матчах, но его периодические вспышки гнева, его импульсивная натура и неготовность полностью принять факт лидерства Месси привели к тому, что Гвардиола решил раз и навсегда убрать его из команды для ее же блага, для сохранения баланса. Инцидент, приключившийся на тренировке в начале 2009 года, только подтвердил интуитивную догадку Пепа. А другое событие, произошедшее далее в ходе сезона, окончательно положило конец всяким дискуссиям по поводу возможной продажи Это’о, которая теперь стала неизбежной.

Вот как камерунец объясняет первый инцидент, делясь с нами своим взглядом на короткий эпизод, прекрасно иллюстрирующий то, что каждый из двух мужчин олицетворял, и то, что разделяло их. Это был один из тех случаев в практике Пепа, когда внезапное озарение дает понять, что у отношений больше нет будущего: «Гвардиола заставил меня отрабатывать конкретное упражнение на тренировке, выполнять которое форвардов обычно не просят. Я не был ни возбужден, ни агрессивен, но я всегда думаю как форвард, и в тот момент я понял, что не смогу делать то, что от меня просят. Я объяснил ему, что в моем понимании это неправильно. Тогда он попросил меня покинуть тренировочную сессию. В итоге я оказался прав. Гвардиола никогда не играл нападающего, а я играл всегда. Я заработал себе уважение людей в мире футбола, играя на этой позиции».

На следующий день после инцидента Пеп пригласил Это’о на ужин. Это’о не чувствовал, что ситуация требует обсуждения, и отклонил предложение тренера. В мозгу Гвардиолы есть тумблер, который включается и выключается, – если ты не со мной, тебя здесь быть не должно. Преданный, крепко любящий, если ты с ним на одной волне, и отстраненный, холодный, если магия вашей связи пропадает, если кто-то выключает свет. Так случилось с Это’о. А потом и с другими.

Гвардиола начал регулярно просить его играть на правом краю, пока Месси привыкает к позиции, которую обычно занимает центрфорвард. В ходе одной из игр с такой тактикой Самюэль был заменен, и после этого случая Пеп нарушил свое правило не входить в святая святых команды, решив навестить камерунца в раздевалке, чтобы объяснить свое решение. Это’о даже не посмотрел на Пепа. Он проигнорировал тренера, продолжая по-французски говорить с Эриком Абидалем, сидевшим с ним рядом.

После этого обратной дороги для камерунца уже не было. Команда продолжила прогрессировать, отдав Месси максимум свободы, и Это’о проиграл битву. Вслед за этим конфликтом форвард начал отмечать свои голы отдельно от остальных.

За три тура до конца чемпионата «Барселона» официально оформила чемпионство, и Пеп решил предоставить своим игрокам основы отдых в преддверии финала Лиги чемпионов. Эта коллективная нужда в передышке противоречила личным интересам Это’о, который хотел сыграть в каждом оставшемся матче, чтобы получить шанс выиграть «Золотой мяч» как лучший бомбардир европейского сезона. Самюэль Это’о стал давить на тренера, чтобы тот поставил его на матчи с «Мальоркой» и «Осасуной». Пепу не нравилось такое отношение, и ему пришлось прикусить язык, когда Самюэль стал жаловаться, что Иньеста травмирован, а Хави и Месси намеренно удерживаются тренером от выхода на поле: кто же тогда, мол, будет раздавать ему передачи и организовывать голы? Это’о понемногу терял чувство реальности, его ярость была неуместна в свете реально стоявших перед командой задач. На его взгляд, объяснение было простым: если бы в этих голах нуждался Месси, все было бы иначе.

Самюэль начал игру с «Осасуной». В перерыве у него случился разговор на повышенных тонах с Эйдуром Гудьонсеном, который едва не перерос в обмен оплеухами: форвард полагал, что исландец не сделал ему передачу в очевидной голевой ситуации. В итоге желание забить превратилось в одержимость для камерунца, которая и помешала ему завоевать титул лучшего бомбардира Испанской лиги и Европы во второй раз, то же самое происходило с ним четырьмя годами ранее в последних играх сезона.

Несмотря на значительный вклад Это’о в победу в римском финале Лиги чемпионов в 2009 году – когда он забил гол, выведший «Барселону» вперед в матче с «Манчестер Юнайтед» – и благодарность за преданность интересам клуба от Гвардиолы, выраженную на заключительном банкете, организованном для команды, летом того года камерунец был обменен в «Интер» на Ибрагимовича.

Пеп вынужден был признать, что ему недоставало тренерского опыта, чтобы совладать с форвардами такого калибра. У каждого игрока есть персональная цель, мечта – и тренер не забывал об этом. Так что Пеп пытался найти правильный баланс между личными амбициями каждого в рамках одной команды. Тьерри Анри грезил о выигрыше Лиги чемпионов и переходил в «Барселону» именно с такой целью; и после того, как он реализовал мечту, уровень его отдачи мгновенно упал, и он был бы рад возможности двигаться дальше. Мечты Это’о включали не только победу в Лиге чемпионов, но также выигрыш «Золотого мяча». Он пожертвовал некоторыми личными целями ради помощи команде, но как и любой нападающий в мире, он нуждался в удовлетворении своего бомбардирского эго. До той точки, что обозначил тренер.

Пеп был убежден, что команда следует верной дорогой, успех был очевидным, и ему нравился прогресс. Если бы он опять поставил Месси на фланг в новом сезоне, ему бы пришлось иметь дело с исключительным игроком, утратившим мотивацию, несчастным по причине того, что его задвинули на менее важную позицию. Аргентинцу можно было еще прибавлять и прибавлять, но в команде хватило бы места только для одного эго.

Когда сезон подошел к концу, Это’о отправился в Париж на каникулы. Пеп узнал об этом и захотел съездить во Францию, чтобы поговорить с игроком с глазу на глаз, чтобы объяснить свое решение. Но тренер также полагал, что и так уже много усилий потратил на поиск контакта с игроком, и чувствовал, что с обратной стороны подобных действий не предпринимается. Пеп в итоге так и не полетел в Париж. Это уязвило Это’о больше всего: «Помимо Гвардиолы и Лапорты меня также разочаровали многие другие люди», – заявил он.

Ибрагимович и Пеп – на разных волнах

Ибрагимович заполнил вакуум, образовавшийся в передней линии «Барселоны» с уходом Это’о в результате размена, устроенного миланским «Интером» и «Барсой». Шведская суперзвезда начала за здравие: он забил в первых пяти своих матчах подряд. Также он предоставил Гвардиоле важные тактические альтернативы. «Тактически он очень хорош; физически силен, быстро уходит от защитников и прекрасно играет спиной к ним. Так что с ним мы можем позволить себе иметь еще кого-то рядом в атаке», – отмечал тренер на первых пресс-конференциях нового сезона.

Первая половина сезона в исполнении шведа выдалась более чем приемлемой, но во второй ее части он стал куда менее эффективен. Создавалось впечатление, что он едва понимает свою роль в клубе, и часто на поле он превращался в еще одного защитника, которого Месси должен был обыграть.

Вскоре появились разногласия, в ходе которых он показал свой крутой нрав, а за ними последовали и другие признаки неудачно складывавшегося сезона. В матче чемпионата против «Мальорки» (4:2 в пользу «Барсы») судья назначил пенальти за фол на Ибрагимовича, который фантастически играл, но никак не мог забить. Месси вызвался пробить и забил. Гневная реакция шведа поразила всех. «Это был мой пенальти!» – крикнул он тренеру. Аналогичные инциденты последовали и в дальнейшем.

Перед домашним матчем против «Мадрида» Ибра получил мышечную травму, и результаты ультразвукового сканирования никак не могли прояснить ситуацию относительно сроков и условий его восстановления. Пеп не хотел рисковать. Златан же безумно жаждал сыграть в своем первом «Эль Класико». «Я буду готов к матчу», – продолжал твердить он. Он был так напряжен, что как-то даже накинулся на тренера по физподготовке Лоренсо Бонавентуру и попытался схватить его за горло. До игрока дошел слух, что Бонавентура, говоря ему самому, что он будет здоров к матчу, Пепу докладывал как раз обратное; «Не связывайся со мной, или я тебе башку оторву!» – кричал взбешенный Ибрагимович. В итоге он не вышел в старте на тот матч, но, встав со скамейки запасных, забил победный гол.

Команда же продолжала искать передачами Месси во время матчей, и казалось, что Ибрагимович не понимает, что от него требуется. В массмедиа сложился образ шведской суперзвезды, подкрепленный его откровенной автобиографией «Я – Златан» и некоторыми примерами его поведения. Его воспринимали как весьма высокомерного и своенравного молодого человека, которому не хватает скромности. Однако в реальности Ибр не настолько категоричен. Перед Рождеством Ибрагимович хотел обсудить свою роль в клубе и встретился с Пепом и Чики Бегиристайном. «И я, и Месси можем играть намного лучше при поддержке всех остальных, но я не чувствую, чтобы кто-нибудь пытался мне помочь здесь, – сказал он им. – Мне нужно, чтобы Хави и Иньеста делали мне передачи, но кажется, что они видят только Месси… а я в два раза больше него!»

Пеп подумал, что с двумя полузащитниками следует поговорить и объяснить им ситуацию. Однако потенциально это могло привести к тому, что команда сменит направление и начнет двигаться не туда, куда он изначально ее рассчитывал привести.

Тем не менее Гвардиола пытался сохранить гармонию с Иброй в составе.

Чики Бегиристайн узнал, что игрок с каждым днем становится все более и более раздраженным, и, что хуже, он начал демонстрировать это другим футболистам. На следующее утро он сказал об этом Пепу, и днем тренер отправился с Ибрагимовичем на ланч. Гвардиола попытался объяснить ему, чего от него хочет, насколько команда в нем нуждается и наоборот. Он просил Ибру не прекращать стараться.

Но шведский бомбардир по-прежнему ощущал себя непонятым. Ему было недостаточно ланча с тренером. После Рождества произошла перемена, которую заметил Пеп. Появился скромный и учтивый Ибра, изо всех сил пытающийся влиться в компанию «школьников» – так он слегка менторским тоном называл преданных учеников Пепа из числа доморощенных игроков вроде Хави и Иньесты. «Это не настоящий Златан, он притворяется. Подожди, ты увидишь», – предупреждали близкие к Пепу люди.

Нет, это не был настоящий Златан. В ходе рождественских каникул, как он сам признается в своей автобиографии, он впал «в депрессию» и даже стал задумываться о том, чтобы уйти из футбола, настолько сильным было его негодование, накопившееся в результате отсутствия взаимопонимания с тренером. После паузы прежнее высокомерие и внутреннее напряжение начали нарастать по новой.

Новый год для Ибрагимовича начался безрадостно: на тренировку он пришел с ожогами на лице. Выяснилось, что причинами их стал холод – Златан катался на снегоходе без необходимой защиты. Двойное нарушение клубных правил привело к наказанию в виде штрафа. Окончательно все переменилось в феврале, когда Пеп передвинул Месси с края в центр. Ибра подумал, что от него будут ждать того же, что делал Это’о в предыдущем сезоне, но это было не так.

Форвард начал подозревать, что это Месси выражал недовольство, что главной звездой первой части сезона был швед, а потому нажаловался Пепу. В одном из случаев, по словам Ибры, Месси отправил Пепу текстовое сообщение с подобными словами на обратной дороге с выездного матча. А если Ибрагимович вдруг почувствует, что его обидели или выступили против него, он никогда не простит и не забудет этого.

Правда же была в том, что никто не хотел выслушивать Ибру, потому что команда двигалась в другом направлении, и если говорить словами самого игрока, «Феррари», которую купила «Барселона», водили теперь так, словно это был «Фиат». Часто Ибрагимович начинал споры на тренировках по тактическим вопросам и теперь уже перестал скрывать тот факт, что не готов принимать многие инструкции тренера.

Пеп начал терять терпение, он уже вплотную подобрался к точке невозврата, и иногда открыто это демонстрировал на глазах остальных. Отношения между игроком и тренером стали натянутыми, и Златан начал видеть в Пепе врага. «Ему стоит быть поосторожнее со мной. А то я как-нибудь потеряю контроль над своей рукой на тренировке и дам ему затрещину», – как-то сказал он, а позднее написал в своей книге: «Я чувствовал себя говном, сидя в раздевалке под взором Гвардиолы, который глядел на меня так, словно я был чужаком, раздражающей его деталью. Настоящее безумие. Он был словно стена, каменная стена. Я не получал ни жеста от него, ни слова, и каждый раз, находясь с командой, мечтал убраться подальше».

Рубикон был пройден.

Началась холодная война, игрок и тренер перестали разговаривать друг с другом, и ничто теперь не могло мотивировать Ибрагимовича. «Потом Гвардиола взялся за свою философию. Я едва слушал. А зачем? Это была форменная чепуха про кровь, пот и слезы, что-то в этом духе. Я заходил в помещение; он выходил. Он приветствовал всех, но меня игнорировал. Я сделал многое, чтобы адаптироваться, – игроки «Барсы» были словно школьники, слепо следующие за учителем, в то время как я задавался вопросом: «А почему мы, собственно, должны?»

– Он смотрел на тебя сегодня? – спрашивал у него Тьерри Анри.

– Не-а, но я видел его со спины, – отвечал Ибра.

– А, ну тогда у вас наметилось потепление…

В начале апреля у Ибры произошло своего рода возрождение, но перед самым «Эль Класико» на «Бернабеу» он получил травму. В том матче Месси успешно реализовал свой потенциал на позиции «ложной девятки» и забил оба гола в матче, который завершился со счетом 0:2. Мышечная травма привела к тому, что в конец сезона Ибра входил в другом ритме, нежели остальные, но Гвардиола все же использовал его в полуфиналах Лиги чемпионов против «Интера», приняв решение, которое пошло во вред и игроку, и тренеру, и всей команде. Пеп так и не простил себя за этот шаг.

Ничтожный вклад Ибры в этих двух матчах стал последней каплей, переполнившей чашу. После счета 3:2 в первой игре он раздумывал над тем, чтобы оставить Ибрагимовича на скамейке на ответную игру на «Камп Ноу», освободив место для Месси. Но Пеп решил прислушаться к голосу разума, а не сердца. Ибра вышел в старте, но его минимальная вовлеченность в командную игру привела к тому, что на шестьдесят третьей минуте матча Пеп его заменил. «Барселона» не смогла выдержать противостояние, и Гвардиола решил, что больше никогда не позволит разуму руководить его инстинктами. Тот матч стал одним из последних для Ибры в составе «Барселоны», ибо Педро и Боян теперь чаще попадали в состав: это были игроки, ставшие ключевыми для выигрыша чемпионства во второй год при Гвардиоле.

Через несколько дней после матча Лиги чемпионов в Милане и выхода на замену в игре с «Вильярреалом» Ибра окончательно сорвался. В своей биографии он описывает, что и как сказал Пепу в раздевалке стадиона «Эль-Мадригал», и рассказывает, как, пребывая во власти ярости, свалил на пол трехметровый шкаф. «[Гвардиола] пялился на меня, и у меня сорвало крышу. Я думал: «Вот он, мой враг, чешет свою лысую голову!» Я крикнул ему: «У тебя яиц нет!» и, вероятно, кое-что похуже. Я добавил: «Ты обосрался от страха перед Жозе Моуринью. Можешь катиться ко всем чертям!» Я совершенно обезумел. Я швырнул коробку, полную тренировочной экипировки, на пол, а Пеп, ничего не сказав, стал собирать все вещи в нее обратно. Я не какой-нибудь отморозок, но на месте Гвардиолы я бы испугался».

После вылета из Лиги чемпионов Гвардиола вновь решил поменять «девятого номера» своей команды на будущий сезон. По факту же Пеп вынужден был признать, что присутствие шведа в команде мешает укреплению Месси в роли «ложной девятки». Пеп также знал, что предал самого себя, решив не придерживаться собственных идей, и касалось это не только матча с «Интером», но и, вероятно, всего сезона. Чтобы одновременно использовать и аргентинца, и шведа на поле, он потратил целый сезон, налаживая какие-то маленькие детали и нюансы, но по сути пытался спасти всех в неразрешимой ситуации: ровно до той поры, когда его команда стала сбиваться с пути, на который встала сезоном ранее. В конце концов это стало лишним подтверждением необходимости все выстраивать через Месси.

Для Гвардиолы это был непростой период. Продажа игрока, который за огромные деньги перешел в клуб, могла и должна была рассматриваться как большая ошибка. Но это решение следовало принять.

Второй сезон Пепа во главе команды приближался к концу, и настал момент, когда Ибрагимович и Гвардиола должны были открыто и честно поговорить друг с другом. Момент выдался перед заключительным туром чемпионата. Пеп вызвал Ибру в свой офис. Атмосфера была накалена до предела. Ни один из них словом не обмолвился с другим с того самого эпизода в Вильярреале, когда швед рвал и метал. Гвардиола раскачивался на своем стуле, сидя на самом его краю.

– Я не знаю, что с тобой делать, – сказал он Ибре. – Решать, что случится далее, тебе и Мино[10]. Ну то есть, ты же Ибрагимович, ты не из тех парней, что играет раз в три матча, правда ведь?

Швед ничего не ответил, даже не пошевелился. Но он прекрасно понял суть послания: его просили уйти. Пеп продолжал нервно говорить:

– Я не знаю, что с тобой делать. Тебе есть что сказать? Каково твое мнение?

– Это все? Спасибо.

Ибрагимович покинул офис, не сказав больше ни слова.

Это был последний контакт между игроком и тренером в том сезоне.

После летних каникул произошла другая беседа. К удивлению многих, успокоившись за время летнего отпуска, Златан жаждал получить второй шанс, не сумев понять, что сожженные мосты не подлежат восстановлению и что в команду уже пришел другой форвард, призванный его заменить, Давид Вилья. Он был убежден, что по-прежнему является частью одного из самых больших и любимых в мире клубов. А значит, стоит рискнуть, чтобы получить второй шанс.

В первый день предсезонки Ибра даже не успел надеть бутсы, как Пеп уже вызвал его в свой офис. И вновь обстановка была неприятной. По свидетельству Ибрагимовича, разговор развивался в таком ключе:

– Ты как?

– Очень хорошо. Не терпится начать.

– Ты должен быть готов к тому, чтобы сидеть на скамейке.

– Я знаю, я понимаю.

– Как ты знаешь, мы подписали Вилью.

– Хорошо, буду работать еще упорнее. Я буду пахать как проклятый, лишь бы только выиграть место в команде. Я смогу убедить вас, что достаточно хорош.

– Я знаю, но как мы сможем продолжать?

– Как я и сказал, упорным трудом. Я буду играть на любой позиции, на которую вы меня поставите. Перед или позади Месси. Где угодно. Вам решать.

– Но как мы будем продолжать работать?

– Я буду играть на Месси.

– Но как мы будем продолжать работать?

Форвард полагал, что вопрос относительно того, хороший он игрок или нет, не стоит вовсе: «Это было что-то личное. Вместо того чтобы прямо сказать, что он не может совладать с моим характером, он пытался скрыть это в смутном вопросе. И тогда я решил: я больше никогда не буду играть под началом Гвардиолы».

Ибрагимович не понял ничего из того, что произошло с ним в «Барселоне». Пеп совершил ошибку, подписав его, потому что недооценил силу его характера и масштабы его эго. Если кто-то раздражает Ибру, его ответная реакция сурова и неотвратима. Если кто-то раздражает Пепа, эмоциональная связь между ним и человеком пропадает, и он начинает обращаться с игроком как с еще одним профессионалом, не более. Такие отношения никогда не зайдут далеко.

Когда Пеп вопрошал: «Как мы будем продолжать работать?», он вежливо открывал перед Ибрагимовичем дверь, а тот предпочитал более прямой подход.

Когда вопрос трансфера в «Милан» еще не был улажен, Ибрагимович отвел в сторону одного из вице-президентов «Барселоны» и предупредил: «Если вы вынудите меня остаться, я дождусь момента, когда мы окажемся с тренером перед телекамерами, и ударю его… Я сделаю это, я обещаю!» Когда Сандро Россель стал президентом «Барселоны» в то лето, первым вопросом, с которым ему предстояло разобраться, стал уход из команды шведа.

– Я сожалею об этой ситуации, – сказал он президенту.

– В какой клуб ты хочешь перейти?

– В «Реал Мадрид», – ответил Ибра.

– Это невозможно. Куда угодно, но не туда, – сказал Россель.

Так Ибрагимович описывает ситуацию со своим переходом в «Милан». «Россель, Галлиани, Мино, мой юрист, Бартомеу и я присутствовали на встрече. И тогда Сандро сказал мне: «Я хочу, чтобы ты знал – это худшая сделка, которую я когда-либо заключал в своей жизни». На что я ответил: «Таковы последствия провального лидерства».

Ибрагимович стоил клубу шестьдесят шесть миллионов евро (Это’о, последовавший в «Интер», был оценен в двадцать миллионов евро, а остальные впечатляющие сорок шесть миллионов были выплачены «Интеру» деньгами), а затем перешел в «Милан» на правах аренды, после чего «красно-черные» выкупили его за двадцать четыре миллиона. В «Барселоне» Ибрагимович выиграл четыре трофея, забив двадцать один гол и сделав девять голевых передач.

После продажи швед уже не сдерживал себя. «Моей проблемой в «Барсе» стал философ. Пеп думает, что он изобрел футбол «Барсы»… Моуринью мотивирует меня, он победитель по духу. Гвардиола несовершенен. Я был в «Барселоне», лучшей команде мира, несчастлив». А потом последовало еще больше откровений: Ибра обвинил Гвардиолу в нежелании как-либо сглаживать углы и противоречия в их отношениях. «Если у тебя проблема со мной, ты должен ее решить. Ты лидер команды, ты ее главный тренер. Нельзя нормально ладить с двадцатью игроками команды, а на двадцать первого даже не смотреть».

Авторитет Гвардиолы был подвергнут испытанию, равно как и его видение командного развития. Эмоциональная дистанция между ним и Ибрагимовичем облегчила процесс принятия решения об уходе шведа, но за это пришлось заплатить высокую цену. Он подвел самого себя, отказавшись от своих инстинктов, и также чувствовал, что подвел Ибрагимовича, тем, что не сумел выжать из него максимум. Он теперь просто надеялся, что его выбор в пользу Месси, как главного орудия команды, начнет приносить дивиденды.

Месси, людоед

Для Месси футбол – это все, и все – это футбол. Счастливейшие моменты его жизни пришлись на детство, когда он обыгрывал соперников на импровизированном поле пустыря, на дриблинге проходя по тридцать человек, ловко ускользая от каждого из них. «Я не знаю, кем бы я стал, не будь я футболистом. Я играю так же, как в детстве. Я выхожу на поле и получаю удовольствие, не более. Если бы я мог, я бы играл по матчу в день», – говорит Месси.

В Месси есть нечто такое невероятно детское. Он одинаково ведет себя, как на поле, так и за его пределами, всегда дистанцируясь от камер и внимания – то, что ты видишь по телевизору – это максимум того, что он захочет показать. Клуб дозволял ему жить так, как он жил дома, в Росарио (Аргентина), в окружении семьи. В отличие от других игроков «Барселоны» его никогда не принуждали говорить на каталанском языке или как-либо представлять клуб за пределами поля больше, чем это было необходимо. Он не общается с журналистами, равно как и не имеет менеджера, которому можно напрямую позвонить; он не ведет свою жизнь так, словно она часть тщательно спланированной пиар-кампании. Она крутится вокруг того, что он делает на поле.

На Клубном чемпионате мира в Токио, когда «Барселона» играла против бразильского клуба «Сантос», Пеп указал одному из своих друзей на разницу, которая существует между звездой и профессионалом. Он сказал товарищу, чтобы тот посмотрел на Неймара. Бразилец приготовил для финала специальную стрижку, купил огромные и броские наручные часы и добавил на свои бутсы какую-то надпись на японском. «А теперь взгляни на Месси. Лучший игрок мира. Вероятно, во всей истории. Но все-таки – просто Месси».

По словам Пепа, «Месси соревнуется не для того, чтобы попадать на обложки журналов, привлекать девочек или светиться в рекламе, а чтобы выигрывать матч, завоевывать титул, отвечать на персональный вызов. Он соревнуется с соперником, с Криштиану Роналду, с «Реалом», с Моуринью. Дождь ли, ясно ли, фолят на нем или нет, он всегда соревнуется с самим собой, чтобы показать, что он лучший. Остальное ему неинтересно. Наша обязанность – давать мальчишке мяч в наиболее комфортных условиях. Остальное дело – просто сесть и смотреть, что из этого выйдет».

Самому аргентинцу, который никогда не сможет раскрыть нам секрет своего успеха, не нужно объяснять что-то дважды, когда речь заходит о футболе, ему не нужно и посылать какие-то сообщения через прессу, от этого трюка Пеп быстро отказался. Он понял, чего Гвардиола хочет от него, и примерил это к своей игре. Он будет менять фланги, чтобы помочь «Барсе» заполучить преимущество, он будет отходить назад или полностью исчезать из поля зрения, чтобы потом появиться вновь и всех удивить. Как сказал Пеп аргентинскому тренеру Алехандро Сабелье, «вам не нужно разговаривать с ним подолгу, просто оберегайте его и слушайте все, что он скажет. И никогда не снимайте его с игры, даже ради аплодисментов». В отличие от иностранцев, приходящих в клуб в статусе звезд, он вырос в «Ла Масии», впитав культуру клуба. «Он может играть в «инструментальном оркестре» в компании Хави и Иньесты, а затем завершить комбинацию потрясающим соло, – проводит музыкальную аналогию Рамон Беса. – Он обычно делает то, чего движение от него требует». Его хитрые трюки нужны только для того, чтобы решить проблему.

И если все усложняется, он всегда выйдет на первый план, чтобы принять вызов. Нужно просто быть умным в плане того, что ты просишь от него. Так что Пеп иногда говорил игрокам перед матчем: «Вам следует знать, что Лео будет прессинговать высоко и будет усердно работать впереди всякий раз, когда мы решим начать прессинг». То есть это непрямое указание для тебя, Лео. Бывший менеджер «Суонси» Брендан Роджерс говорит: «Лео Месси сильно усложнил жизнь тем игрокам, которые считают себя хорошими футболистами. Если кто-то вроде него прессингует высоко без мяча, тогда я уверен, что и мой дружище Натан Дайер сможет делать то же самое. Такую идею легко продать».

У Месси есть определенная свобода в атаке, однако он хорошо осведомлен о своих оборонительных обязанностях. Если он отвлекается, полузащитники напоминают ему о них, потому как подлинный успех командной работы заключается в разделении труда. Аргентинец знает, что может выключиться из пары-тройки эпизодов при обороне, но не более. В одной игре против «Арсенала» Хави и Иньеста, которые обычно выступают в роли ангелов-хранителей Месси, вынуждены были сделать ему выговор за то, что он выпал из игры, не преследовал защитников и вообще ушел в тень Ибрагимовича, который забил дважды, играя центрфорварда.

С первого дня Гвардиола взял на вооружение целостный подход, начав пристально наблюдать за всеми процессами подготовки команды на всех уровнях: физическом, медицинском и диетическом. И когда он узнал, что аргентинская говядина – вероятно, лучшая из всех, что только есть – составляла основу диеты Месси (игрок никогда не ел рыбу), тренер настоял на том, что ему полагается персональное меню, исключающее кока-колу, попкорн, пиццу и conguitos (шоколадные орешки), любимое лакомство Месси.

Все эти усилия, направленные на то, чтобы понять Месси и максимально комфортно обустроить его быт, имеют справедливые основания не только в силу его огромного таланта, но и во многом по причине его собственного поведения; его приверженности делу. Лео до седьмого пота работает на каждой тренировке, и его партнеры это видят. Он никогда не говорил: «Я – Месси, вы должны делать то и это за меня». Он понимает, что в «команде» нет место «я». По этой причине Гвардиола, случалось, давал ему разрешение уехать на каникулы раньше, чем остальным игрокам, и позволял возвращаться позже других. Логика была простой и понятной: его регулярно просили делать больше, чем других, и нередко оказывалось, что Месси выходил на поле чаще. И больше забивал, и чаще приносил команде победы.

В ходе процесса вычисления и поиска идеального партнера для Месси в атаке Гвардиола принял несколько громких решений, но некоторые сомнения все равно не покидали его: куда он хотел бы привести команду? «Барселона» переживала период беспрецедентного успеха при Пепе, но он продолжал из года в год менять свои критерии отбора и хотел найти правильный путь после того, как решил, что ни Это’о, ни Ибрагимович не могут быть игроками «Барсы».

Перед своим приходом в команду Пеп решил играть с punta в составе – человеком вроде Это’о, быстрым и взрывным, чрезвычайно мобильным форвардом, который всегда ищет шанс забежать защитникам за спины. Затем он осознал, что такой стиль игры, с маленькими полузащитниками и Это’о на острие создавал проблемы при обороне на втором этаже. С приходом Ибрагимовича установилась другая система взаимодействия, предлагавшая новые возможности: форвард, играющий более четко по позиции, умеющий принимать длинные передачи из глубины и способный атаковать вторым темпом. Но эта идея была заброшена всего через год, и появился третий вариант. Или он был первым?.. Пеп прошел путь от ярко выраженного нападающего до свободно перемещающегося игрока; теперь никто не был привязан к «девятому номеру». Месси появлялся в этой зоне всегда, когда считал это удобным.

Такое уже бывало раньше, эта роль «ложной девятки» далеко не нова, как вспоминал Альфредо Реланьо в памятном издании газеты AS: «Начиная от Синделара в «Вундертим» и заканчивая Месси и Лаудрупом в «Барсе», не забывая о Педернере из «Ривер Плейт», о Хидегкути в сборной Венгрии, Ди Стефано в «Мадриде», Тостао в сборной Бразилии, Кройфе в «Аяксе».

Эти перемены в передней линии могли вызывать у кого-то сомнения, но класс команды и ее стиль, сочетавший владение мячом и четкую позиционную игру, в итоге перевесили. Вслед за уходом Ибры и приходом Давида Вильи формула была изобретена заново. С Месси в роли «ложной девятки» и Вильей в качестве левого вингера. Результат рокировки и ее успех были мгновенными: Лео перешел из обладателей «Золотого мяча» в обладатели «Золотой бутсы». Он показал себя фантастическим голеадором, уникальным мастером паса и игроком, вскрывающим оборону при необходимости: он забил в шести финалах из восьми при Гвардиоле.

Пеп объясняет, в чем заключалась его роль в этом процессе: «Месси уникален и не имеет аналогов. Мы должны надеяться, что он не заскучает, что клуб сможет давать ему партнеров, с которыми ему будет комфортно играть вместе, потому что когда у него все хорошо, он не подводит. Когда он играет плохо, значит, что-то не так в его среде, нужно попытаться добиться того, чтобы он сохранял спокойствие, которое присутствует в его личной жизни сейчас, и надеяться, что клубу хватит ума подписать правильных игроков для его окружения». И это была одна из причин, по которой ФК «Барселона» предложил Хосе Мануэлю Пинто, лучшему другу Месси в раздевалке «Барсы», новый контракт.

Разумеется, в этом решении было и кое-что большее, нежели простое желание сделать жизнь Лео комфортной. Если великие команды в истории определяются по их крепости в решающие моменты, «Барселона» станет одной из самых надежных из всех. Команда, которая была не только стильной, но и невероятно конкурентоспособной – ее игроки были ненасытны, словно маленькие демоны. Как говорил Пеп, с такими футболистами легко работать, потому что их отношение к делу стоит во главе всего. Среди всех них Месси лучше всех олицетворяет этот дух – икона мирового футбола, которая все еще рыдает после поражений.

Жажда успеха довела Месси до слез в севильской раздевалке, когда «Барселона» вылетела из Кубка Испании в одной восьмой финала в 2010 году. Этот турнир был третьим по важности в сезоне; за эру Пепа, работавшего с командой второй год, он стал первым трофеем, который «Барселона» не смогла завоевать. Месси блистательно выступал и мог оформить хет-трик, если бы не выдающаяся игра Палопа, проведшего феноменальный матч.

После финального свистка аргентинец не мог сдержаться; он сел на пол, закрывшись от мира, и начал плакать, словно мальчишка, так, как делал это только в домашней обстановке в первые месяцы жизни в клубе, когда чувствовал себя одиноким, маленьким и больным, мучаясь от побочных эффектов гормональных инъекций, которые ему делали в рамках лечебного процесса.

Как Гвардиола вскоре понял, в жизни ничто не доставляет аргентинцу столько удовольствия, как игра в футбол (вероятно, только его ежедневные сиесты могут с этим сравниться); так зачем отбирать это счастье у него, заставляя отдыхать? Ему не нужно было водить Месси в ресторан на ужин; их отношения строились во время ежедневной работы в поле, на матчах и тренировках. Они общались жестами, объятиями и короткими репликами. Иногда Пеп спрашивал: «У тебя все в порядке?», а в ответ получал поднятый вверх большой палец и улыбку – вот все, что нужно.

Но у лучшего футболиста на планете случаются и тяжелые моменты разочарований, о которых Пеп знает слишком хорошо. Было много матчей, когда Лео пребывал на поле в отменной форме, но были и дни, когда он никак не мог забить – и первым делом после игры, в которой Лео не функционировал на все сто процентов, Пеп должен был одобрительно на него посмотреть. Если игрок шел с опущенной головой, тренер сосредоточивался на том, чтобы тот снова начал ее поднимать.

Такие разочаровывающие матчи показывали нам хмурого Месси. Он молча смотрел в пол, не улыбался, весь подавленный и мрачный. За ангельским и невинным внешним видом скрывается хищник; за его амбициями и бесчисленными рекордами таится ребенок. А дети часто не могут скрывать свои чувства.

Как-то раз Месси вышел на тренировку с чайной ложкой во рту и не вытаскивал ее большую часть сессии. Обычно он пьет кофе или yerba mate[11] перед тренировкой и имеет привычку сосать ложку до тех пор, пока не выйдет на поле, а перед началом упражнений выбрасывает ее. В тот день он не убирал ее всю разминку, пока команда играла в «свинку в загоне». Такое поведение «совпало» с тем, что предыдущим вечером его заменили в матче. В других случаях, когда его заменяли или оставляли на скамейке запасных, он не разговаривал потом с тренером целыми днями.

Когда Ибра начал получать признание в первые месяцы в клубе, Месси обратился к Пепу и сказал, что будет играть «девятку», либо не будет играть вообще. «И что я должен делать с Ибрагимовичем?» – спросил Пеп. Месси был непреклонен: «Я играю там или не играю вовсе; отправляйте на фланг других».

В конце сезона 2010–2011 «Барселона» сыграла нулевую ничью с «Депортиво» на «Камп Ноу», но поскольку чемпионский титул уже был оформлен, по окончании игры команда начала праздновать. Месси попал в заявку на матч, но не сыграл ни минуты, ибо впереди маячила игра с «Манчестером» в рамках финала Лиги чемпионов; он хотел оградиться от празднований чемпионства, которое принадлежало ему едва ли не больше, чем кому-либо еще. Он узнал, что два гола, забитых Роналду в матче «Реала» и «Вильярреала», фактически лишили его шанса на выигрыш трофея Пичичи, и он просто хотел пойти домой. Хуанхо Брау, физиотерапевт команды, пошел за ним, чтобы его вернуть, но к тому моменту официальный снимок команды уже был сделан в отсутствие Месси. По его возвращении фотографию пересняли.

В последний год Пепа Месси выдал свой худший матч, выйдя со скамейки на заключительные полчаса игры с командой «Реал Сосьедад». На следующий день он не явился на тренировку и никак не мог справиться со своим гневом до следующей игры: начиная с того матча в начале сентября Месси не пропустил ни минуту из оставшихся игр в сезоне. Если вы лишаете его футбола, вы лишаете его всякой мотивации в жизни. Все, что ему тогда остается – есть и спать.

Создал ли Гвардиола монстра в лице Месси? У аргентинца была абсолютная власть в заключительный сезон тренера, а его поведение временами было неуместным. Он раздражался, если молодые игроки вроде Куэнки («Подними свою голову!» – как-то крикнул ему Месси в матче с «Гранадой») или Тельо («Навес!» – кричал он ему в игре с «Миланом», когда вышел к ближней штанге ворот Аббьяти) не делали ему передач. Даже Давида Вилью он не прощал, когда тот решался пробить вместо того, чтобы сделать передачу Месси.

Как и все форварды, этот хитрый, расчетливый и преданный делу человек жаждал сохранить свое место и боролся за него.

«Месси научился делать выбор в зависимости от требований каждой отдельно взятой игры», – подчеркивает аргентинский тренер Сесар Луис Менотти, и он прав. Но его влияние распространилось далеко за пределы поля: клуб интересовался у окружения Месси тем, как он воспримет гипотетический приход Неймара. Месси знаком с молодой бразильской звездой через Дани Алвеса, и все трое любят гонять в футбол по Сети на PlayStation. Клуб получил ответ, который и хотел услышать: «Нормально, подписывайте его».

Чувствовал ли Пеп, что наделил Месси слишком большой властью? Когда он говорил об уходе из клуба, чтобы «не причинять друг другу боль», многие интерпретировали это как некое послание в адрес Месси. Если бы Пеп остался, означало бы это необходимость перераспределения власти и ухода от формулы, при которой один игрок наколачивает по семьдесят три гола за сезон, а остальные избегают ответственности?

Существует мнение, что Пеп Гвардиола начинал свою тренерскую карьеру в «Барселоне» с развития коллективной командной игры, но в последний свой сезон сместил акценты на индивидуальное мастерство. Этим занимаются все тренеры, потому что решают исход матчей футболисты, особенно если речь идет об игроке такого уровня, как Месси.

Найти правильный баланс между выдающейся личностью и командной структурой чрезвычайно трудно, и все же Пеп как-то сумел поддерживать его большую часть своего правления. Но так ли уж было необходимо Гвардиоле настолько часто говорить, что Месси – особенный? Не положило ли это начало тому, что в итоге вылилось в уход из клуба самого Пепа, осознавшего созданный дисбаланс? Тренер поддерживает равновесие. И если он ставит на какого-то игрока, законы футбольного мира требуют, чтобы вторая чаша весов была уравновешена.

Прочие жертвы Месси

Фернандо Паррадо стал одним из шестнадцати выживших в катастрофе, вошедшей в историю как Андская трагедия. В октябре 1972 года команда уругвайских регбистов совершала перелет из Монтевидео в Сантьяго-де-Чили, когда их самолет потерпел крушение на вершинах заснеженных Анд. Уцелевшие пассажиры, чья история была рассказана в голливудской драме «Выжить», прождали спасателей целых семьдесят два дня. С минимумом запасов, с умирающими друзьями на руках и ощущением полной безнадежности они, в конце концов, принялись поедать тела погибших, чтобы как-то выжить. Паррадо за десять дней пересек Анды вместе со своим другом Роберто в поисках помощи, преодолев толщи снега в тренировочной обуви. В последний год Гвардиолы у руля клуба Фернандо держал мотивационную речь перед всеми игроками «Барселоны».

«Это помогло нам осознать, что в жизни случаются кошмарные вещи, способные разрушить кого угодно, но всегда найдутся люди, которые восстанут против них и начнут борьбу за свою жизнь», – отмечал Жерар Пике, вспоминая ту историю. Позже Паррадо рассказал о своих впечатлениях от игроков «Барселоны» в эфире уругвайского телевидения. «Они очень чувствительные молодые люди, словно команда любителей. И Гвардиола сказал мне, что если в этой команде намечается дисгармония, он тут же нейтрализует ее, как это было с Это’о и Ибрагимовичем, которые хотели быть главными звездами в команде, в которой звезд нет».

В первый сезон Пепа у руля «Барселона» упустила очевидный шанс для взятия ворот в решающий момент важной игры – тренер не хочет вспоминать о том, что это был за матч, равно как и имя того, кто не реализовал шанс. Но сразу же после промаха он развернулся и посмотрел на скамейку запасных. Некоторые игроки подскочили, уже готовясь праздновать гол, другие же остались сидеть неподвижно, никак не реагируя на происходящее. Пеп подмечает многие детали, которые помогают ему улавливать настроение своей команды, и этот эпизод, вероятно, хорошо отложился в его памяти. В конце концов он превратился в своего рода анекдот. Следующим летом все игроки, не отреагировавшие тогда на это событие, покинули клуб.

В начале четвертого сезона Пепа во главе команды еще одному ее форварду пришлось искать себе новый клуб. Им стал не Давид Вилья, который был подписан на замену Ибрагимовичу и которого Пеп не уставал публично хвалить. Им стал Боян, дружелюбный и скромный парнишка с лицом ребенка, который покорил всех после яркого дебюта в команде Райкарда в семнадцатилетнем возрасте, когда его стали называть одним из самых перспективных игроков, вышедших из стен «Ла Масии».

Бояну выпадало совсем мало шансов проявить себя при Пепе, и вскоре за этим последовала его аренда в «Рому». Юноша был явно расстроен тем, что не сумел добиться успеха в клубе своего детства, но еще больше боли ему причинило то, как Гвардиола обставил его уход. «Я не попрощался с Пепом, только с теми, кто относился ко мне хорошо, – сказал он вскоре после своего ухода. – Отношения с Пепом были не самыми лучшими».

Эти слова обеспокоили каталонских комментаторов. Барселонская спортивная газета El Mundo Deportivo написала: «Когда Пеп спускается с небес и начинает ходить теми же путями, что и мы, смертные, он озадачивает нас. Такой эффект возымели слова Бояна: они открыли нам ту сторону тренера, которую мы не хотели бы открывать сами. История, поведанная молодым игроком из Линьолы, показала нам тренера холодным, невозмутимым человеком, чей загадочный и безупречный имидж дает ему надежную защиту и чей характер позволяет ему жестко контролировать все свои чувства».

В основе этих дебатов лежала персоналия Пепа, неприкосновенного, почти мистического человека в глазах болельщиков «Барселоны» и журналистов, и на эту фигуру теперь покушался бывший игрок команды, говоривший искренне и от всего сердца. «Если Пеп наберет мой номер и попросит меня вернуться, я отвечу ему отказом, – сказал Боян в ходе эмоционального телеинтервью, данного им по случаю ухода из клуба. – Мне будет трудно доверять ему. Я не говорю, что наши пути больше никогда не пересекутся, но если он мне позвонит, я скажу ему «нет». Это было непростое время. Идея поработать под его началом вновь – не самая лучшая».

Боян ушел «большей частью из-за отсутствия практики» и потому, что «был несчастен», но также и по причине того, как с ним обращался Пеп: «Не играть – это одно, другое дело – не ощущать себя частью команды; я понимал: что бы я ни делал, он этого не замечает, – говорил Боян голосом, полным грусти, отрешенности и беспомощности. – Мои родители, друзья, девушка, все они говорили одно: «Поговори с ним», но слова не шли с языка. Возможно, потому что я думал про себя: «Что бы ты ни делал, ничего не изменится…»

По глазам парня можно было прочесть его эмоции. Несчастный и истощенный, он признался, что в заключительной части сезона «плохо чувствовал себя психологически», что у него «не было желания тренироваться», будучи частью успешной команды. «Я не ощущал любви партнеров и большей части публики», – говорит он. Все эти мысли не отпускали его в финале Лиги чемпионов на «Уэмбли»: «Там я увидел, что мне нет места на поле и что мне придется надолго смириться с тем, что я не буду играть». Тогда надежда включиться в матч на несколько минут загорелась в его сердце: «Мы побеждаем 3:1, «Манчестер» ничего не мог сделать, а у нас еще оставалась одна замена». Но Пеп предпочел наградить Афеллая.

После этого он даже не разговаривал с тренером: «Я не думаю, что мне было, что сказать ему, и я до сих пор так считаю. Он ко мне тоже не приближался». Не сделал он этого и перед уходом игрока в «Рому»: «Я попрощался с людьми, которые хорошо ко мне относились, [между мной и Пепом] прощания не было, ни с его стороны, ни с моей. Не было и звонков друг другу тем летом». Все было вот так жестко. «Я всегда говорил, что Пеп – лучший тренер из всех. Но мне не повезло в том, что я не был частью его планов и не получал того обращения, на которое рассчитывает его игрок».

Никому не выпадает по рождению права играть за «Барселону», даже тем, кто знаком с молодежной структурой клуба. Так что, вероятно, Гвардиоле просто стоило выражаться яснее. Трудный период для Бояна в «Роме», где ему никак не удавалось выдать серию хороших матчей, натолкнул на мысль, что его собственная ограниченность в талантах, а не капризы тренера, помешали ему сделать карьеру в «Барселоне».

Проблема всех форвардов команды была очевидной: Месси пожирал их. Но в процессе совершенствования команды, формирования ее идентичности, на обочине оказывались и другие игроки. Белорус Александр Глеб был еще одним человеком, наблюдавшим за командой снаружи, и он также считает, что все могло сложиться для него гораздо лучше. «На важных встречах, на которых решались серьезные командные вопросы, учитывалось мнение исключительно доморощенных игроков. Гвардиола был очень молодым тренером, и в какой-то степени у него проглядывалась нехватка опыта в некоторых ситуациях, – объясняет Глеб. – К примеру, Арсен Венгер всегда пытается наладить тесный контакт с каждым игроком своей команды. То есть когда тренер говорит с тобой и смотрит тебе прямо в глаза, ты начинаешь намного лучше воспринимать его. Тогда ты слушаешь его и говоришь себе: «Да, он прав. Мне нужно работать над собой, нужно давать команде больше».

Другими словами, когда Пеп понял, что вклад белоруса недостаточно весо?м, когда он увидел, что Глеб не понимает командных нужд, он просто отрезал его от остальных, хотя сезон еще даже не завершился.

Но как и другие игроки, попавшие в опалу, Глеб не припоминает попыток Гвардиолы выстроить отношения с ним. «Мой английский у меня благодаря Глебу», – говорил Пеп. Он бесчисленное количество раз говорил с ним, потому что чувствовал, что это игрок, которому иногда требуется подставить крепкое плечо. Гвардиола теперь считает, что зря тратил время. Глеб даже не понял, в чем заключалась суть «Барсы», и теперь сам это признает: «Теперь я вижу, что это было по большей части моя собственная вина. Я обижался, как маленький мальчик. И я демонстрировал это: иногда я меньше бегал на тренировках, иногда вставал в позу. Тренер говорил мне делать одно, а я делал прямо противоположное. Это был детский сад какой-то, теперь мне все это кажется таким нелепым».

Яя Туре, другой забракованный игрок, обвиняет в своем уходе из клуба Пепа: «Когда я спрашивал у Гвардиолы, почему не играю, он давал мне странные ответы. Поэтому я перешел в «Сити». Я год не мог с ним нормально поговорить, – объяснял он. – Если бы Гвардиола все обсудил со мной, я бы остался в «Барсе». Я хотел закончить там свою карьеру, но он не оказывал мне никакого доверия. Он не замечал меня до тех пор, пока я не получил предложение от «Сити».

Агент Яя Туре настолько накалил ситуацию, начав обличать Пепа Гвардиолу и клуб (который он называл «сумасшедшим домом»), что отношения с игроком расстроились окончательно. По словам агента, Яя Туре должен был выходить в каждом матче, но перевод в первую команду Бускетса лишил его этой возможности. Со временем отношения Туре и Гвардиолы стали исключительно профессиональными, и игрок почувствовал себя чужим в том комфортном мире, что Пеп выстраивает для своих любимцев.

Очень скоро стало ясно, что эмоциональный вклад в общее дело, которого ждет от игроков Пеп и который играет важнейшую связующую роль в процессе создания коллектива, имеет свой срок годности: взаимность длится ровно до тех пор, пока игрок хочет быть частью тренерского видения команды.

Жерар Пике, вечный подросток

Пеп осознал необходимость – и действительно следовал ей – обращаться, к примеру, с Тьерри Анри, не просто как со звездой, а как со звездой, которая хотела бы такого обращения. С Жераром Пике же отношения приняли обратную динамику. Пеп взял его под свое крыло, любил его, заботился о нем так, как, возможно, не заботился ни о ком в своей команде; и все же эта крепкая любовь и привязанность к Жерару в итоге создала напряжение, которое стало одной из самых серьезных проблем в заключительный сезон Пепа в «Барселоне».

Изначально Пеп не планировал подписывать Пике. Тито Виланова, его ассистент и человек, тренировавший Жерара в молодежных командах «Ла Масии», был тем, кто стоял за этим переходом. Пеп без проблем признал сей факт в ходе первого разговора с двадцатиоднолетним экс-защитником «Манчестер Юнайтед», когда тот вернулся на «Камп Ноу»: «Если ты здесь, то благодаря Тито Виланове. Я видел тебя в деле всего пару раз, я не так уж хорошо тебя знаю, но он очень в тебя верит».

Доверие Тито к Пике отразилось на выборе второго центрального защитника на вторую игру Пепа в дебютный сезон, когда из-за травмы Рафа Маркес оказался вне состава, и бывший защитник «Манчестера» вышел в старте на матч с «Расингом», завершившимся вничью 1:1 и оставившим «Барселону» с одним очком вместо возможных на тот момент шести. На следующий день Пеп отвел игрока в сторону на тренировке и сказал ему: «Подумай про их гол, когда мяч отскочил, ты должен был выдвинуться вперед и поймать их в офсайд; убедись, что будешь хорошо готов к игре в Лиссабоне». И Пике подумал про себя: «Блин, вау, этот мужик и правда в меня верит». С самого начала их отношения стали особенными из-за этого особого доверия.

Пике на самом деле приглашали четвертым защитником в обойму команды (Маркес, Пуйоль и Касерес были перед ним, еще был Милито, проведший весь сезон в лазарете), и после первой игры с «Расингом» произошла первая лигочемпионская игра сезона против «Спортинга» из Лиссабона. Пуйоля перевели на левый край обороны, а Маркес и новичок составили пару в защите. «Черт, он и правда в меня верит!», – все твердил Пике, почесывая голову. Этот заряд уверенности продержался до самого апреля, когда он получил место партнера Маркеса в центре обороны в матче против «Челси» в рамках первого полуфинала Лиги чемпионов на «Камп Ноу». Маркес порвал связки в колене, и Пуйоль вышел со скамейки запасных. Пуйоль и Пике сформировали оборонительный дуэт, который стал главным на годы вперед и который оставался непобедимым более пятидесяти игр.

«Мои отношения с Пепом не дружеские, как, например, с партнерами по команде, потому что между игроком и тренером таких отношений быть не может, но они близки к этому, – вспоминает Пике. – Мы только раз встречались за чашкой кофе вне тренировочных сессий, чтобы обсудить футбольные дела. Несколько лет назад он пригласил меня поболтать после тренировки о команде и моей роли в ней. Мы встретились в отеле недалеко от тренировочного комплекса и прообщались около часа, тогда Пеп сказал мне: «Давай, ты можешь дать нам больше». Он так уже делал с некоторыми ребятами; однажды он так встречался с Анри».

Свидетельство Пике – ключ к пониманию того, как их отношения развивались после той игры с «Расингом». Гвардиола никого из своих игроков не хвалил на публике столь часто, как Пике; но ни одного из них он не проверял постоянно на прочность так же, как его, с самого первого дня. Увидев в первый сезон, на что тот способен, Пеп стал заклинать Пике не растрачивать впустую свой талант, и иногда это приводило к напряженности в их отношениях. Жерар – слабость Пепа, но он знал, что этот игрок всегда может дать команде больше.

В свой последний сезон Гвардиола видел, что Пике пребывает не в лучшей форме, и это стало для него большим поводом для разочарования. Игрок не понимал, почему пропустил шесть подряд матчей, включая «Эль Класико» (отчасти из-за травмы, отчасти по решению руководства), но тренер знал, что это решение пойдет на пользу, как команде, так и самому Жерару. Центральный защитник утратил те чувства, что необходимы твердому игроку основы «Барселоны», утратил ощущение внутренней гармонии и гармонии с командой. Он слишком многое принимал как само собой разумеющееся; он стал отвлекаться от дела.

«Когда кто-то не выкладывается по полной, я начинаю думать, что у них какие-то проблемы в личной жизни или что-то еще идет не так, – объясняет Гвардиола. – Так что я должен вмешаться. Когда кто-то не выжимает из себя максимум для команды, это не потому что он плох или излишне самоуверен. Если такое случается, то либо я, либо игрок отправляются на выход. Мне платят за то, чтобы я работал с ними, чтобы я возвращал их лучшую форму». – «Если они, разумеется, стоят того», – добавил бы кто-то.

Пеп сделал все, чтобы вернуть Пике на путь истинный и постоянно напоминал ему о необходимости делать правильный выбор. Однако лишь к концу последнего сезона Пепа игрок по-настоящему понял, о чем говорил ему тренер. Его выступление на чемпионате Европы в Польше и Украине стало подтверждением того, что он выучил свой урок.

У Пепа есть и другие ninas de sus ojos, как говорим мы, в Испании (любимчики, иными словами), и Хавьер Маскерано один из них. Маше променял основу «Ливерпуля» на скамейку «Барселоны», и для того, чтобы получать регулярную игровую практику, стал центральным защитником. «Чему я научился у Гвардиолы, так это любить свою профессию и восхищаться ею, – признает аргентинец. – Выходить на тренировку с ощущением счастья от того, чем ты занимаешься. Он сделал так, что в первые полгода в «Барсе», когда я играл недостаточно много, я чувствовал, что учусь. Я помню, как однажды он показал мне баскетбольную дуэль, чтобы дать пример того, как два соперника могут противостоять друг другу в игре. Это противоборство выходит за рамки коллективного соперничества, личная дуэль тоже может быть особенной. С Гвардиолой ты постоянно чему-то учишься. Вот почему он один из лучших тренеров мира, если не лучший».

Становится ясно, что по мере развития команды, имевшей огромный успех, росла и крепла легенда Пепа Гвардиолы. Его положение менялось по мере того, как наполнялся кубками трофейный кабинет клуба. И со временем этот фактор станет подавляющим для некоторых из его игроков.

Сеск, возвращение домой

Для внешнего мира «Барселона» стала примером для подражания. Внутри нее игроки стали частью системы, которая приносила свои плоды благодаря тренеру, понимавшему их. Такому, который открывал им свои знания и свои недостатки, являл им свою харизму и свои предпочтения, свой наметанный глаз и сложный разум. Для игроков «Барсы» их тренер – хороший, даже особенный тренер, но в первую и главную очередь, все же тренер. Сеск Фабрегас приехал в «Барселону» работать с легендой. А нет ничего более изнуряющего, чем страх потенциальной неудачи перед алтарем Бога.

История этого обожания началась давно. Когда Сеск был в младшей команде, отец сделал ему подарок: это была футболка «Барселоны», подписанная кумиром детства Сеска, Пепом Гвардиолой. Пеп едва ли видел много матчей этого юноши, но его брат Пере рассказал ему о талантах парня. Идол Сеска написал на футболке: «Однажды ты станешь «четвертым номером» в «Барселоне». Десять лет спустя предсказание сбылось.

Но сначала Сеску пришлось эмигрировать. Фабрегас всегда был мальчишкой, привязанным к дому, и в первые годы жизни в Лондоне он сильно страдал. Он приехал в Англию шестнадцатилетним юношей после того, как осознал, что двери в первую команду Каталонии для него закрыты на долгие годы, но его грело обещание «Арсенала» развить его в большого игрока. Один из ассистентов Венгера, Фрэнсис Кагигао, сказал Арсену, что Сеска следует сразу определить в первую команду, и французский тренер не собирался спорить с этим.

Но возвращение домой всегда кажется манящей перспективой. Первые звонки от «Барселоны» поступили, когда каталонцы вылетели из Лиги чемпионов, потерпев поражение от «Интера», еще до того, как Испания, с помощью Сеска, стала чемпионом мира в Южной Африке. В свой третий сезон во главе команды Пеп мысленно выстраивал команду с Фабрегасом в составе. По правде, «Барселона» намеревалась заполучить Давида Сильву, но тогда «Валенсия» еще не была готова расстаться с игроком. Сеск был больше, чем просто альтернативным вариантом.

Как только Пеп услышал о желании Сеска присоединиться к «Барселоне», он включился в переговорный процесс. Спортивный директор клуба Чики Бегиристайн общался с Венгером напрямую, но постоянное взаимодействие Гвардиолы и игрока помогло оформить контуры будущей сделки.

Пеп объяснял ему, почему он хотел, чтобы Сеск играл в «Барсе»: Гвардиола видел в нем полузащитника, который способен дать команде дополнительный козырь, ведь он мог атаковать и забивать из глубины, он быстрее переводил бы мяч в атаку и со временем также взял бы на себя роль Хави. Но что более важно, сказал ему Пеп, на данном этапе ему следует расслабиться и сконцентрироваться на игре за «Арсенал», потому что в какой-то момент, скорее рано, чем поздно, сделка по переходу состоится.

Игрок отчаянно нуждался в этом успокоении, поскольку «Арсенал» не собирался продавать свою звезду летом 2010 года, даже несмотря на то, что Сеск сообщил Арсену Венгеру о своем желании уйти. Француз выслушал Сеска, но ничего ему не пообещал.

Тогдашний президент Жоан Лапорта попросил Фабрегаса сделать еще один шаг в переговорном процессе, полагая, что Венгер сломается под давлением и сдастся.

В ходе чемпионата мира Пеп и Сеск продолжали поддерживать связь, и тренер «Барселоны» настаивал, что клуб подпишет его, только если «Арсенал» захочет вести переговоры. «Слушай, Сеск, – говорил ему тренер. – Либо придешь ты, либо я позову кого-то из молодежи, не проблема. Меня устраивает только твоя кандидатура, но «Арсенал» хочет дотянуть до конца августа и только потом разрешить ситуацию».

Бегиристайн периодически общался с Венгером и говорил ему, что уже сыт по горло словами Пуйоля, Пике и Хави, которые, каждый раз возвращаясь из национальной сборной, говорили, что Сеск хочет вернуться в «Барсу». Мудро расставив акценты, он делал вид, что «Барселону» буквально вынуждают заполучить полузащитника, что «Арсенал» должен его отпустить – обычные переговорные трюки. «Я позвонил вам только потому, что мне сказали это сделать, ибо я знаю, что вы говорили с игроком и разрешили нам связаться с вами». Бегиристайн напоминал Венгеру, что каталонский клуб, как сообщал его официальный сайт, не будет пытаться вести переговоры до тех пор, пока «Арсенал» не даст свое согласие. Арсен все еще не был к этому готов.

Сеск полагал, что такой шанс выпадает раз в жизни, и чувствовал, что должен сделать все, чтобы не дать «Барсе» найти ему какую-то альтернативу. Но потом в дело вмешалась политика. «Барселона» переживала смену власти, Сандро Россель стал новым президентом, сменив своего давнего врага Жоана Лапорту, а Андони Субисаррету назначили новым спортивным директором вместо Бегиристайна. И разговор, состоявшийся между новым первым лицом клуба и Венгером, убил всякую возможность для трансфера тем летом.

«Для нас он не приоритет», – таковы были слова Росселя, когда Венгер задал ему вопрос относительно желания «Барселоны» подписать игрока. «Не приоритет». Была ли это такая переговорная тактика нового президента, или он просто отказывался от идеи приобрести игрока, вероятно полагая, что переход Сеска будет зачтен как успех его предшественника, начавшего переговоры, а не его самого?

Как было заключено впоследствии всеми участниками этой трансферной саги, Росселя не привлекла возможность подписать экс-воспитанника за столь внушительную сумму. Или не на том этапе, на каком эта возможность появилась.

Венгер, который тогда же перестал принимать звонки из Барселоны, ухватился за представившийся шанс удержать игрока. Французский тренер сказал Сеску, что «Барселона» и ее новый президент снизили давление, что они не так уж сильно хотели его заполучить, что он не был «приоритетом» в глазах Росселя.

Трансфер тем летом так и не случился.

Пеп был первым человеком, который набрал номер Фабрегаса, когда все стало окончательно ясно. «Слушай, не волнуйся, – сказал он раздосадованному игроку. – Я знаю, что ты пытался. Мы вернемся к этому вопросу следующим летом».

Когда Фабрегас давал пресс-конференцию, на которой подтвердил, что остается в клубе, он объяснял произошедшее следующим образом: «Переход был невозможен. Я был заинтересован в уходе, но этого не произошло. Одним из позитивных моментов, отложившихся в моей памяти от этого лета, стало то, что я увидел, что в мире футбола есть люди, ради которых стоит прилагать усилия». Он говорил о Гвардиоле.

Как и было обещано, «Барселона» вернулась год спустя, показав свое намерение заполучить его. Это дало Сеску уверенность в том, что сделка состоится, и подтвердило его догадку – его идол был человеком слова.

Фабрегас настолько желал перебраться в «Барселону», что пошел на сокращение своих годовых доходов на миллион евро, компенсировав из своего кармана часть трансферной суммы, поскольку переговоры между двумя клубами, стартовавшие летом 2011 года, шли медленно и со скрипом.

К тому времени слухи о том, что новый сезон может стать последним для Гвардиолы, начали набирать силу. Переговоры между Пепом и Сеском по-прежнему продолжались. Игрок не знал, как спросить, но ему нужно было узнать, каковы планы тренера. Но даже сам Пеп не знал этого на тот момент, так что в этом вопросе ясности так и не наступило. «Если меня не будет, за тобой приглядит кто-то еще», – сказал ему как-то Пеп.

Сеск очень ясно изложил Пепу свою точку зрения: «Если я и пришел сюда, то ради вас. «Барса» – моя мечта, это само собой, но один из факторов, благодаря которому я оказался здесь, это вы в роли тренера. Равно как и тот факт, что вы были моим кумиром как игрок, и я всегда вами восхищался».

Наконец, в середине августа 2011 года, трансфер официально состоялся. Несмотря на некоторый скептицизм, исходивший от Росселя, который не мог смириться с огромной суммой, заплаченной за бывшего игрока, «Барселона» в итоге уплатила сорок миллионов евро за капитана «Арсенала».

Вернувшись в «Барсу», Сеск наконец сбросил с души тяжкий груз. Он почувствовал себя заново родившимся и всячески это демонстрировал, в семье и на публике. «Сеск – очень скромный человек. Он все держит в себе. Ему трудно открыться, если у него есть проблема, и в первые месяцы жизни в Лондоне ему было тяжело по этой причине. Мы знаем это, потому что он редко подходил к телефону, даже когда мы звонили ему, – это слова отца Сеска, Франсеска Фабрегаса. – Разумеется, я очень счастлив, что мой сын вернулся домой, но, говоря откровенно, я немного обеспокоен, потому что знаю, в жизни всегда нужно быть готовым к неожиданному удару, особенно если речь идет о мире футбола».

Сразу после перехода в новый старый клуб Сеск с глазу на глаз побеседовал с Гвардиолой. Он хотел рассказать ему, через что прошел в последние месяцы в «Арсенале». Он не говорил об этом прямо, но очевидно, хотел узнать, случалось ли с Пепом что-то подобное. В последние месяцы в Лондоне Фабрегас совсем утратил энтузиазм, с которым пришел в «Арсенал» шестнадцатилетним подростком. Его посредственный уровень отдачи на тренировках ясно говорил об этом. Прошло восемь лет, и он чувствовал, что нуждается в новом вызове, в чем-то, что позволит ему вернуть эту волнительную дрожь внизу живота, удовлетворение, радость от игры, удовольствие от победы над сомнениями.

Он был счастлив вернуться домой, даже если бы ему пришлось начинать со скамейки запасных, как все того и ожидали. Он знал, и сказал об этом Пепу, что не будет играть слишком часто: «Вы только взгляните на всех игроков, что у вас есть!» Но он жаждал бороться за свое место. «Я хочу, чтобы меня освистывали, хочу, чтобы вы просили от меня больше и больше, мне нужно это давление», – добавлял Сеск. Ничего подобного в «Арсенале» он уже не получал.

Пеп открыл ему все двери. Все, что игрок говорил, было ему очень знакомо: «Когда я покидал «Барсу», в моей жизни произошло то же самое, я отправлялся на тренировки и не чувствовал того же возбуждения, что раньше, вот почему мне пришлось уйти».

Та беседа стала их первым разговором с глазу на глаз из многих, что имели место в первый сезон совместной работы – они говорили на тренировках, перед матчами и после них, в залах ожидания аэропортов. О тактике речь поначалу не заходила, потому что Пеп прежде всего хотел вернуть Сеску любовь к футболу. И голы, и удовольствие от игры стали приходить к нему с самых первых дней.

На самом деле, Сеск больше, чем кто-либо учился в последний год Гвардиолы в «Барселоне». Тренер, хорошо осведомленный о том, с каким благоговением к нему относится новичок, хотел, чтобы он стал человеком, который начал бы принимать на поле решения. И с того момента, как Фабрегас пришел в команду, Гвардиола хотел передать ему, пришедшему с огромным энтузиазмом, как можно больше информации об игре команды (позиционная игра, забеги в штрафную, движение без мяча, участие в комбинационной игре) с той надеждой, что в какой-то момент это начнет давать свои плоды. На первых порах ему было трудно влиться в эту струю; к тому же Пеп постоянно держал в голове, что однажды он уже не сможет направлять его своей тренерской рукой.

Что касается Сеска, то болельщики и журналисты полагали, что он будет мало играть поначалу, но быстро адаптируется; в конце концов, он играл за «Барселону» до шестнадцати лет, покуда не ушел в «Арсенал» в 2003 году. Однако годы, проведенные в Англии, естественным образом наложили заметный отпечаток на игрока. Когда он возвращался в «Барселону», он покидал клуб, чей стиль игры предполагал полную свободу передвижений для него лично; тогда как стиль «Барселоны» больше ориентирован на позиционную игру и требует от футболистов исполнения несколько иных тактических обязанностей. Сеску пришлось непросто.

И хотя в первые месяцы в клубе у него была та же свобода передвижений, которой он с успехом пользовался, следуя своим инстинктам игрока, – все чаще выдвигаясь в переднюю линию, где он легко забивал, – начиная с плей-офф Лиги чемпионов Пеп начал требовать от него большей тактической дисциплинированности при игре на глубинных позициях. Он с трудом понимал, что от него требуется, и, как признавал впоследствии сам, «был одержим этим»: «До тех пор пока я не понял, что они подписали меня за то, каким я был раньше, а не за то, кем я мог бы стать. Я не мог перестать быть самим собой».

Пеп хотел, чтобы Сеск чувствовал, что тренер приглядывает за ним. Требовал от него большего, как сам игрок и просил на предсезонке. Как, например, в игре с «Валенсией», когда Сеск не забивал сам, но играл очень хорошо и успешно справлялся со своими новыми обязанностями и задачами. Фабрегас провел, вероятно, одну из лучших своих игр с командой, сделав голевую передачу, оборонявшись и сделав немало передач, но не сумев забить гол. Он вынудил Диего Алвеса совершить пару впечатляющих сэйвов, а в одном из эпизодов не смог как следует попасть по мячу. Пеп заменил его при счете 4:1, и публика проводила его очень тепло, удостоив громкой овации.

Сеск был доволен игрой, но раздражен тем, что не забил. «Господи, голы просто не идут», – говорил он себе. Выходя с поля, он увидел Пепа, идущего к нему, чтобы обнять, и моментально пал духом. «Черт его дери, забить так трудно, мяч просто не идет, третьего гола пришлось ждать», – озвучил он свою досаду.

«Черт его дери…» – отвечал Пеп полушутя. Сказав это, он толкнул игрока в сторону и крикнул: «Что значит он не идет? Заставь его! Ты должен был забивать!»

Пеп периодически угощал его пряниками, а временами прибегал к помощи кнута. Сеск такой игрок, который отзывается на это. Тренер повторил свой трюк после игры с «Миланом», в которой полузащитник вовсе не принял участия. На следующей тренировочной сессии Пеп подошел к нему и сказал: «Ты будешь играть на своей позиции в следующем матче. Я хочу, чтобы ты выступил хорошо, идет?» Когда Пеп говорит о «своей позиции», он имеет в виду роль свободного художника, что была у него в «Арсенале».

Часто, когда Сеск играл, Гвардиола прибегал к схеме 3–4–3, которая не оправдала себя до конца, но используя ее, тренер защищал тем самым один из постулатов Кройфа – если у тебя есть что показать, показывай; всегда используй своих звездных игроков. Так что если для этого нужно разместить четырех полузащитников и урезать оборонительную линию, да будет так. Сеск – важный игрок для его системы, когда она работает, потому что он помогает команде забивать голы из глубины и снимает часть ответственности за забитые мячи с плеч Лионеля Месси. Тем временем аргентинец мог свободно перемещаться в атаке, не давая соперникам опекать его.

Но схема работала не всегда.

В один сезон Сеску предстояло выучить и постичь слишком многое; перегруженный всей этой информацией, он пытался отыскать свое место в клубе и команде, что сильно расстраивало его. По мере развития сезона его игра переживала спады. «В «Арсенале» я должен был брать на себя больше ответственности. В «Барселоне» мне нужно лучше следовать тактическим указаниям, – признает Сеск. – И временами я чувствовал себя потерянным».

В итоге он не только перестал регулярно забивать, но и не попал в состав на ряд важных игр сезона (как, к примеру, на матч с «Мадридом» в апреле). Это никак не отразилось на его обожании и восхищении Пепом. Потому внутри клуба заключили, что уход Пепа может стать потенциальным освобождением для Сеска по мере того, как он будет готовиться со временем сменить Хави в роли лидера и хребта команды.

Оглядываясь назад, представляешь, как экс-звезде «Арсенала», должно быть, трудно пришлось, когда тот узнал, что Гвардиола сообщил президенту и Субисаррете о том, что хочет покинуть клуб всего через два месяца после прихода игрока в «Барселону».

Объятия, в которые Сеск заключил Пепа в раздевалке «Камп Ноу» после поражения от «Челси» в 2012 году, были одними из самых продолжительных. Фабрегас был весь на эмоциях; он не мог выразить свои чувства, но хотел, чтобы Пеп продолжал работу, и надеялся, что за него это скажут объятия.

Но через три дня, когда Пеп объявил о своем уходе в раздевалке, Фабрегас услышал эхо того опыта, что пережил в «Арсенале» всего год назад.

После финала Кубка были еще одни объятия, подытоживавшие эру Гвардиолы. Но тогда это уже был не более чем жест смиренного прощания.