Глава седьмая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава седьмая

С Джо Вэйдером мы договорились, что в Америке я проведу 1 год. Я сохраню спортзал в Мюнхене и найду кого-нибудь туда в качестве управляющего, а позже я решу, захочу я тут оставаться или нет. Пока моим желанием было целый год тренироваться в Америке и победить там всех. Я знал, что смогу это сделать. Мой вклад в наш с Вейдером контракт было обещание предоставлять ему всю информацию о моих тренировках. Он согласился предоставить мне квартиру, машину и еженедельную плату в обмен на эту самую мою информацию а также на право использовать мои фотографии в своем журнале. Но самое главное что я получал при этом это время. свобода жить там и тренироваться по 4 5 часов в день, а также учавствовать на следующий год в соревнованиях IFBB мистер Юниверс в Нью Йорке.

Вейдер мной заинтересовался всерьез. Ведь я поднялся очень быстро. В 21 год я весил 250 фунтов и имел самые большие среди культуристов размеры. Он знал, что я хочу стать лучшим и видел, что я могу это сделать. Таким образом соглашение наше было взаимовыгодное.

Я был взволнован. С тех пор, как я занимался культуризмом, я слышал о Джо Вэйдере. Я читал его журналы Muscle builder и Mister America, я слышал о его штангах, о его пищевых добавках и всякой другой продукции, которую он продавал для нашего спорта. Он связался со мной, потому что я мог быть ему полезен. Я это признавал и не имел ничего против. Однако я знал, что он тоже может быть мне полезен. Передо мной стьояло определенное количество целей и этот человек мог помочь мне их достичь.

Довольно быстро я обнаружил, что у Джо есть две личности. Во первых теплый, прекрасный, человечный Джо Вэйдер в своей личной жизни и сильный и проницательный бизнесмен у себя в офисе.

Я восхищался обеими сторонами этого человека. Бизнес меня завораживал. Меня привлекал сам принцип, заключающийся в том, что это игра с целью делать деньги, а делая деньги получается еще больше денег. Джо Вэйдер был чародеем в бизнесе, и мне нравилось, что мне представилась возможность наблюдать, как он действует. Но особенно мне нравилась человеческая сторона Вэйдера. Когда он приходил на мои вечеринки или когда мы где то вместе ужинали, он вел себя свободно и непринужденно и развлекался. Он был отличным попутчиком, очень приятно было с ним общатся, когда он показывает вам свою коллекцию картин или антиквариата. Нам часто удавалось хорошо провести время. Но с другой стороны случались моменты и совсем неприятного общения, когда мы занимались чисто деловыми сделками. Этот подход я заметил в нем с самого начала и чсегда твердо и сильно отстаивал свою позицию. Я знал, что не могу на него рассчитывать в том, чтобы он мое благополучие предпочел своему, да и осуждать его за это я тоже не могу. В бизнесе всегда будет крупной глупостью такая мысль: О, да он же мой друг, он обо мне позаботится. Несколько раз до этого в бизнесе я просчитался, опыт появился еще в Мюнхене и я был твердо намерен не допускать таких повторений. Поэтому мне приходилось быть таким же жестким, каким был Джо когда мы делали свои дела. Большое количество культуристов были в этом смысле недостаточно осторожными и оказались загнанными в угол, потому что думали: Джо был вчера очень приятным человеком. Он даже заплатил за мой бифштекс в ресторане. Поэтому он честно позаботится о моиз интересах, когда мы подпишем контракт. Но это не так. Бизнес и дружба это для Джо две разные вещи. да так и должно быть.

Я думаю, что Джо от природы подозрителен. Он часто подозревает даже своих лучших друзей в том, что они хотят обойти его. Поэтому практически невозможно его заставить поверить тебе в совместном бизнесе. Это мне всегда было неприятно, потому что казалось, что он готов забыть многие свои обещания и мне придется заставить его вспоминать о низ. Наше знакомство длится уже семь лет и было всякое : хорошее и плохое. Но я горжусь тем, что я смог все же сохранить с ним нормальные отношения, во многом благодаря моему упорству. Это был хороший полезный опыт. Я не знаю никого, кто бы имел более продолжительное сотрудничество с Джо Вэйдером, чем я. И не думаю, что кому то еще лучше меня такое сотрудничество удалось.

Причина этого результата честность. Это была моя страховка в отношениях с Джо с самого начала; это была моя страховка и во всем остальном: в бизнесе, в бодибилдинге, во всем. Вместо того, чтобы говорить о чем то у него за спиной, я говорил что думал и чувствовал ему в лицо. Это ему не всегда нравилось, но в перспективе это укрепляло наши отношения. Если мне что то не нравилось в его действиях, я говорил ему это открытым текстом, он в ответ также поступал и со мной.

Джо сыграл большую роль в моей жизни. Он можно сказать частично сформировал мое отношение к бизнесу и мой успех в бизнесе. Я научился у него очень многому и ценю это. Кроме того он помог мне остаться в Америке и работать как я считал нужным, чтобы достичь вершины.

Первый год, когда мне сказали, что я по-настоящему вошел в форму 1969. В журнале Muscle builder, на обложке майского номера, была помещена моя фотография со словами: «Арнольд Шврцнегер новое явление в культуризме». Я сбросил вес с 250 фунтов до 230. На это было довольно трудно решиться, потому что я всегда стремился стать большим, стремился к максимальному весу. Но больше такую массу я не мог сохранять я вступил в тяжелую, в очень тяжелую борьбу с лучшими культуристами мира. Поэтому мне пришлось нацелиться на идеальную форму. Мне пришлось перепрограммировать свои представления: самый лучший больше не значило самый большой, а это значит самый проработанный. Понимание этого я купил дорого: оно мне стоило горечи поражения в борьбе с Франком Зэйн. После этого я начал снимать с себя лишнее. Но тем не менее я знал, что имею преимущество перед большинством культуристов: когда естбь объем, есть большая грубая фигура, то есть материал, из которого можно как скульптор вырезать фигуру. Именно это занимало большинство моих тренировок в тот год. Я убирал и убира лишнее; я полировал и делал из привезенной из Европы дикой массы нужное мне произведение искусства. Впервые у меня появился четко ограненный пресс, впервые я узнал, что существует диета с низким содержанием углеводородов. В Германии я никогда не слышал о специальных диетах. Там мы просто ели, тренировались и росли.

За год, проведенный в Калифорнии, я присоединился к точке зрения, что здесь рай культуризма. Солнечный свет, морской воздух, умеренный климат это идеально для тела. Я влюбился в GOLD`S GYM; в длинные, широкие, открытые пляжи, где можно было после пробежки нырнуть в море и поплавать.

В GOLD`S GYM занимались лучшие культуристы. Если вы там тренируетесь, одна обстанговка способна вызвать вдохновение. За несколько недель до какого нибудь престижного соревнования уровень шума в зале заметно возрастает. Сразу разговоров оказывается меньше и гораздо больше твердой сосредоточенности. Тросы нагреваются и жужжат в блоках, звенят стальные блины, в машинах без остановок поднимаются и опускаются грузы. Это как музыкальный фон какого-то странного религиозного обряда.

Когда я приехал в Ньй Йорк Сити дпя участия в соревнованиях мистер Юниверс IFBB, я был рельефный, загорелый и чувствовал себя агрессивно. Мысленно вспоминаю шеренгу културистов. Одного парня там не хватало. Это Сержио Олива, кубинский культурист по прозвищу Миф, он выигрывал титул мистер Олимпия два года подряд, он считался тогда человеком на вершине, самым лучшим в бодибилдинге, но он учавствовал в соревнованиях на мистер Олимпия, которые состоялись в тот же вечер. Вся эта игра в кошки-мышки меня сильно злила и я обратился к организаторам и спросил, есть ли у меня еще возможность записаться на участие в мистер Олимпия. Они согласились допустить меня. Тут я сказал себе: В эту ночь я и его сделаю, потому что ходить вокруг да около мартышкин труд.

Я легко выиграл соревнования мистер Юниверс IFBB. Семь судей из семи отдали мне первое место. В течение всего соревнования у меня было чувство, что это всего лишь подготовка к соревнованиям мистер Олимпия. Теперь, насколько я понимал, я победил всех в мире, кроме этого черного парня Сержио Олива.

Я устремился на соревнования мистер Олимпия. Вбежал в раздевалку так, как позже буду приходить всюду: как принимать эстафету. Затем, впервые в жизни я увидел Сежио Олива в натуре, а не на фотографии. Я понял, почему его зовут Миф. У меня было вмечатление, как будто я в стену врезался. Тут он меня и сокрушил. Он был такой большой, выглядел настолько невероятно, что я совсем не видел места для мысли о победе над ним. Я согласился со своим поражением и почувстсовал как спадает накачка.Попытался что-то сделат, но первый взгляд на серджио меня так потряс,что я думаю, что оказался на второвм месте еще до того как вышел на сцену. Тем не менее странно, что Сержио победил меня 4 голосами против 3. Это был сюрприз. Я то думал он победит меня 7:О.

Я никогда не люблю признаваться себе в поражении, но я думаю, что Сержио был лучше. Двух мнений тут быть не может, просто можно считать на сколько он был лучше. Может быть не так уж и велика была эта разница. Именно эта мысль дала мне силы чтобы продолжать тренировки и чтобы повторить попытку на следующий год.Опять же я не разрешил оебе распускаться и создал нужный настрой по возвращении в зал. Я запомнил мысленно образ Сержио. В течение всего года, когда я чувствовал упадок настроения, каждый раз, когда я чувствовал, что ослабеваю под штангой, я мысленно вспоминал эту картинку. Я должен был разрушить миф.

Неделей позже состоялись соревнования мистер Юниверс другой федерации (NABBA) в Лондоне. Они всегда проводились неделей позже. Я полетел в Лондон, потому что там были некоторые из американских культуристов, которые собирались учавствовать в этих соревнованиях. Они хотели участвовать там без менях так они считали у них есть шанс выиграть. Я считал, что и тут надо отметится.

Я появился неожиданно и победил там всех, выиграл второй раз мистер Юниверс в тот же самый год. Теперь за все время у меня было четыре титула мистер Юниверс. Но все еще оставался Сержио Олива и титул мистер Олимпия. Мне нужно было победить Сержио. Я зашел к Вэйдеру и сказал: Я здорово удручен Джо. Я хочу остаться еще на год, тренироваться как можно интенсивнее и победить Сержио.

Вэйдеру доставило удовольствие известие, что я остаюсь при нем в Америке. Я уговорил его также вызвать Франко Коломбо. Для меня было очень важно тренироваться вместе с Франко, потому что программа тренировочная была очень интенсивная. В Мюнхене мы с Франко стали очень близкими друзьями и поэтому этот первый год тренировок в Калифорнии мне казалось, что чего то не хватает. Франко обычно тренировался на мощность, я же восновном стремился к рельефу и пропорциональности. В результате получалась наиболее выгодная комбинация тренировочных упражнений. Теперь к тому же Франко и сам хотел побеждать. Вместе мы тренировались больше чем раньше в Мюнхене, проводили длинные тяжелые часы в зале.

Я делал все, чтобы достичь абсолютного совершенства. Моя диета стала очень строгой, я использовал пищевые добавки, чтобы регулировать количество белков, витаминов и минеральных солей. Я тратил часы на тренировку. Всегда стремился к крайней степени болевым ощущениям. Обратился к танцору в UCLA и начал брать уроки балета, чтобы улучшить программу позирования. Этот танцор показал мне как следует грациозно двигать руками, когда ладонь должна быть открыта и когда закрыта. Он объяснил мне, о чем говорит открытая рука и что представляет кулак, как для лучшей выразительности следует использовать руки в качестве сигнала, обращенного к публике. Например, начиная круговое движение ладонь следует держать открытой, а заканчивая такое движение нужно сжать кулак. Все это позволяет сделать позирование грациозным. Именно этого то зрители и не ожидают от большого высокого человека. Именно поэтому когда я позирую на сцене и двигаюсь плавно, слитно, по-кошачьи зрители поражены и невольно обрашают на меня большее внимание. В конце концов и на судей это оказывает положительное влияние.

По неизвестным причинам в 1970 году обычная последовательность была нарушена. Соревнования мистер Юниверс NABBA были запланированы в Лондоне на неделю раньше, чем IFBB мистер Юниверс и мистер Олимпия. Я приехал сначала в Лондон и был сильно удивлен. Одним из моих соперников оказался Рег Парк мой кумир. Более 20 лет после своего начала в бодибилдинге он усиленно тренировался год и решил вернуться. Я не мог в это поверить. Вот он я, здесь, соревнуюсь против моего кумира, протв того, чьи фотографии я вешал на стены своей спальни, чьи слова помогали мне в жизни и в тренировках. Размышляя обо всем этом, я чувствовал какие-то нереальные ощущения. Я подумал: Есть две возможности, как быть дальше. Одна победить Рега. Ты разрушишь своего кумира. Вторая уехать из Лондона и не участвовать в этом соревновании вообще. Я решил, что уезжать будет просто глупо. И для моего самолюбия и для рекламы неплохо будет поучаствовать в соревнованиях против Рега, разрушить моего кумира и победить. В конечном итоге мы оба участники соревнования, спортсмены и это достойное решении. Я не видел в соревновании просто возможность победы над Регом Парк и его поражение, а видел возможность сделать шаг дальше него, или по крайней мере подняться на его уровень.

Я учавствовал в соревнованиях и победил его. Он занял второе место, а Дэйв Драпер третье. Это было одно из самых трудных соревнований мистер Юниверс. По времени так вышло. Все приехали в Лондон: Рег Парк, Дэйв Драпер, Байер Ко и Дени Тинерино. На следующий день в Каламбас, штат Огайо состоялись соревнования Mr World. Поэтому все участники вылетели из Лондона в Нью Йорк сразу же. Там организаторы соревнований встретили нас и на частном реактивном самолете переправили в Каламбас, чтобы успеть вовремя. Новый сюрприз: Сержио Олива тоже приехал. Я еще не ждал его. Я думал, что мистер Мир будут легкие соревнования, что я легко выиграю и потом только через две недели в Нью Йорке на мистер Олимпия встречусь с Сержио. На данном этапе я просто не был уверен, что психологически готов к соревнованию с ним. Но после победы над Регом Парк и над всеми остальными предыдущими обладателями титула мистер Юниверс я чувствовал себя сильнее и представлял, что нахожусь на верном пути. Вообщем я был на взлете, и нужно было завершать начатое. «Ну вот оно настало. Крутил я тебя, Сержио. Больше ты меня не сделаешь. В этот раз победа будет моя.»

Мы начали подкачиваться и готовиться. Я все время смотрел в сторону Сержио, сравнивал нас в зеркалах. На этот раз я не чувствовал себя подавленным, как это было годом раньше. Сержио выглядел хорошо. Выше талии он вообще казался таким, что больше не бывает. Но я был рельефный, совершенный: все было разделение, детали, все-все, я чувствовал себя уверенно. Мы вышли на сцену вместе со всеми и нас встретили бурными аплодисментами. Я понять не мог откуда эти аплодисменты взялись. Это была полная неожиданность. Огайо? Никто бы не подумал, что Огайо штаб болельщиков. Но аплодисменты продолжались и последние опасения у меня улетучились.

Я чувствовал такое давление, что предварительное судейство и шоу смешались в восприятии. Все превратилось в фантастический рывок вперед. Я становился выше, больше, более мускулистым и грациозным. Я чувствовал подъем от силы и ощущения накачки. Я чувствовал, как будто вышел из своего тела чтобы посмотреть со стороны. Никогда раньше я не чувствовал так сильно огонь соревнования. Я гордился годом дикой тренировки вместе с Франко. В финальном позировании напряжение по интенсивности превзошло все. Даже зрители казались где-то далеко, на расстоянии нескольких миль. Все пространство вокруг меня замкнулось на участке сцены: Арнольд и Сержио.

Ведущий прочистил себе горло и зашуршал пачкой бумаги. «На третьем месте: Дайв Драппер».

В зале стало тихо. «Второе место,ведущий сделал паузу… Сержио Олива». Позади меня я услышал, как Сержио сказал: «Блин!».

Ну вот все. Потом снова этот крик: Арнольд! Арнольд! Я выиграл. За секунду я как бы сделал последний шаг, я стал самым великим культуристом мира.

Отвращение вызвало у меня поведение Сержио. Конесно тяжело проигрывать, но это не причина, чтобы проигрывать неспортивно. Я смотрел на него и думал: в прошлом году ты победил меня, Сержио, я тебя сделал сегодня и сделаю тебя снова через две недели. Это придало мне даже дополнительную энергию для поездки в Нью Йорк.

Эти соревнования на мистер Олимпия были разрекламированы как културистские соревнования века. Я выиграл мистер Ворд в Огаййо, но так впритык, что эти две недели в зале могли многое изменит. В Нью Йорке образовалось два лагеря. Это были соревнования только между мной и Сержио.

Ни до того, ни после, я никогда не видел такого, что вытворяли на этих соревнованиях болельщики. Они, мне казалось, меня буквально всего облепили. Куда бы я не пошел, вокруг меня собиралась масса народе и всем хотелось меня потрогать. Чем ближе были соревнования, тем они делались одержимее. Это было похоже на коллективный психоз. Во-первых автографы, потом одежда. Просьбы становились все более странными. До меня дошел слух, что кто-то предлагает 100 долларов за прядь волос, пять сотен за мои позировальные плавки.

В раздевалке Сержио уже подкачивался. Я не сводил с него глаз. Но и не сделал ни одного движения, чтобы начать переодеваться. Я просто стоял и смотрел на него. Я следовал глазами за каждым его движением. Он позировал и оглядывался изредко на меня проверял, не начал ли я переодеваться. Я знал, что это его беспокоит. В конце концов, за две минуты до выхода я быстро переоделся и натерся маслом.

Полиция пыталась согнать болельщиков со сцены. Они стали совсем неуправляемыми. Некоторые из них орали: Сержио! Потом: Арнольд! заглушило все остальное. Коллективная дурь и истерия проявлялась как нельзя лучше в этих болельщиках. Они фотографировали, размахивали флагами и вымпелами, пытались забраться на сцену, откуда их тут же выкидывали охранники и полицейские.

В тот момент, когда ведущий объявил мой титул и девушка протянула мне приз, когда я прижал холодный серебрянный кубок к животу, я понял, что зашел в культуризме так далеко как мог в качестве соревнующегося спортсмена. С этого мгновения я могу только защищать свой титул, а это уже представляет вещи совсем в ином свете. Я расчичтил пространство вокруг себя. Так и было. Я назвал это золотой треугольник. За две недели проехал по трем городам: бум, бум, бум. Я победил всех, всех сильнейших соперников, когда либо бывших в культуризме. Я был Кинг-Конг. Соревнования мистер Олимпия это суперкубок в культуризме. Я достиг желанной грани. Мне больше не нужно было удовольствие и удовлетворение от побед, побед и побед. А еще я был взволнован. Поэтому я продолжал смотреть вперед как никогда. Потому что культуризм для меня был неким транспортным средством. Конечно приятно чувствовать себя человеком с самым лучшим телосложением в мире, но всегда возникал вопрос: Окей, а как теперь ты можешь это использовать, чтобы делать деньги? С того года, когда я купил спортзал, я все больше втягиался в бизнес. Больше у меня небыло нужды доказывать, что я самый великий из культуристов. Теперь я должен был выйти к широкой публике, к людям, которые ничего не знают о культуризме и показать им положительные результаты воздействия тренировки с тяжестями на человека.

Я всегда любил возбуждение от победы. но особенно мне это нравилось когда был элемент соревнования. Мне казалось, что на этот раз я свой след в культуризме оставил, но я знал, что есть другие соревнования, другие миры ждали завоевателя. Я уже частично вошел в бизнес, я работал и учился для действий. Эта практическая работа открыла передомной новое пространство: меня самого. Одной из вещей, которой я ннаучился был взгляд назад и самоанализ кто я был и что я сделал.

Работая так же, как научился строя свое тело, я захотел создать империю. Используя свое образование в области бизнеса и практические уроки, полученные от Джо Вэйдера я чувствовал, что смогу двигаться вперед в своих собственных предприятиях. Я создал серию тренировочных программ, пересылаемых по почте. Это позволило мне помогать тренировкам и обучению тысяч культуристов во всем мире. Я прдавал фотоальбомы, майки, плавки для позирования, сделанные на заказ тренировочные программы. Я проводил семинары во всем мире: в Японии, Австралии, Южной Америке, Голландии, бельгии, Германии, Австрии, Италии, Финляндии, Испании, Канаде, Мексике и Соединенных Штатах. Я начал способствовать проведению соревнований по культуризму в Америке. Для того, чтобы мое имя не забывали и для рекламы, я продолжал защищать свои титулы. В идеале, я хотел. чтобы каждый человек, кто дотронется до тяжелоатлетического снаряда, вместе с ощущением штанги возникало мое имя. В тот момент, когда его руки сомкнутся на грифе, я хотел, чтобы он подумал: Арнольд.

Мне кажется, что главное, что я получил от занятий культуризмом это развитие личности, уверенности в себе и характера. Когда вы обладаете хорошо развитым телом и уверенностью, вы можете видеть, как люди стремятся к вам, хотят быть на вашей стороне, хотят вместе с вами работать. Когда я был молодой, я как наверное и все дети ощущал некоторое чувство небезопасности. Но по мере того, как я сделал себя сильным и цельным, я заметил. что могу делать хорошо нечто конкретное, тогда совершенно естественно пришла уверенность. Это в значительной мере придало мне чувство безопасности.

Я уверен, что в зале вы избавляетесь от веры в свои недостатки, веры даже часто подсознательной. Я заметил, что чем больше я тренировался, я становился менее агрессивным и нетерпимым. Тренировка избавляла от напряжения и учила расслабляться: проведя хорошую тренировку я всегда чувствовал удовлетворение достигнутым. Я чувствовал себя ка кноворожденный. Появлялась сила идти вперед и завоевывать другие области человеческой деятельности, ощущая при этом уверенность в результатах. Каждый день вы можете видеть людей, бегающих кругами, возбужденных, желающих сделать что-то. Эмоции у них загнаны внутрь и не находят выхода. Я бы тоже наверное был таким, если бы не сгонял свою неуверенность в спортзале. В конце концов я пришел к выводу, что любая сложная задача, любая тредность требует только времени, терпения и интенсивной работы, такой как например чтобы достичь 300 фунтового жима лежа. Это знание дало мне впоследствии полноценный заряд положительной энергии.

я научил себя дисциплине, самой строгой. Как контролировать все свое тело, как держать под контролем каждый мускул в отдельности. Эту дисциплинированность можно применять в повседневной жизни. Я использовал ее в своей деятельности, в учебе. Когда например заниматься, учится становилось лень, достаточно было оглянуться назад и вспомнить что пришлось пережить, чтобы стать мистером Юниверс самоотречение, тяжелая работа. И учеба становилась вполне доступной.

Культуризм изменил меня полностью. Я думаю, что я был бы совсем другим, если бы никогда не тренировался, а просто где-нибудь работал. Тренировки дали уверенность, чувство собственного достоинства, и неограниченный положительный настрой. Свой успех я могу применить где угодно. С одной стороны люди больше прислушивабтся к словам, если с ними разговаривает большой человек. Чем вы больше, чем внушительнее ваш внешний вид, тем в большей степени люди вас слушаются и тем больше вы можете продать самого себя или что-нибудь еще. В школе бизнеса я видел статью о том, как большие компании нанимают продавцов и комивояжеров не менее определенного роста и веса. Это потому, что оказывается большие люди более удачливые продавцы, они лучше могут убеждать. Это правда. Я и сам заметил, что могу убеждать с большей легкостью, чем маленький человек.

Никаких проблемм с применением этих принципов в жизни у меня не было. Мне было достаточно обернутся назад, посмотреть, как я применял их в культуризме и аналогично вести себя в других ситуациях. Например сейчас я работаю так же интенсивно, чтобы исправить мое произношение в английском языке, как раньше работал над своими слабыми икрами. То же самое с бизнесом.Я так настроен на то, что сделаю миллионы долларов, что неудачи быть не может. мвсленно я эти миллионы уже сделал. Теперь остается совершить лишь все необходимые действия.

Не самым последним вознаграждением за занятия по построению тела является постоянное хорошее здоровье. Часто будучи маленьким, я болел. Даже позднее случалось проводить каждый год часть времени в постели с сильной простудой. С тех пор, как я начал заниматься культуризмом, зп последние 15 лет я простужался может быть 2 или 3 раза, да и то это было легкое недомогание. Между телом и разумом установилась отличная взаимосвязь. Тело нахолится под полным контролем разума. Тело лучше отвечает оно стало как часы специальные хорошо отрегулированные часы, так что за пять лет может на секунду отстают. Вот как я себя чувствую. Все так отлично работает. Да и очень редко я видел, чтобы другие культуристы болели. Среди культуристов гораздо меньше инфарктов, потому что вены открыты и кровь по ним хорошо проходит. Когда вы качаете мускулы, сердце качает по ним кровь и тренируется одновременно с вами. У меня самого отличная кровеносная система.

В течение всех лет, когда я учавствовал в ответственных соревнованиях, я избегал любые формы обязывающих меня взаимоотношений, хотя встречал много женщин. Потом, в 1968 году я познакомился с девушкой, которая полностью изменила мой образ мыслей. Ее звали Барбара. Она работала официанткой в Закиз, в Санта-Моника. Работала там летом, чтобы платить за учебу в Сан Диего Стайт Унивесити. Я попросил ее о встрече и сразу же заметил, что отношусь к ней несколько иначе, чем обычно к другим девушкам, с которыми общался. Можно описать это как внутреннее тепло, впечатление здоровья и домашнего уюта. Встречи наши были тоже совсем другие, по сравнению с теми, которые у меня были раньше. Она познакомила меня со своими родителями. Это тоже на меня произвело впечатление. Дома у них была очень здоровая обстановка. Казалось, что между ними есть невидимая такая связь, они любили и уважали друг друга. Это было заметно.

Барбара любила меня как человека а не как культуриста или мистера Юниверс. По сути дела она не знала ничего об этом спорте и даже через несколько недель наших встреч не знала, что я в этом спорте что-то значу. Для нее я был просто Арнольдом, мы вместе проводили свободное время, она помогала мне с английским. Она искренне обо мне заботилась. Я чувствовал ее любовь.

Мы встречались до конца августа, потом она уехала обратно в Сан Диего, а я в Европу. Пока я ездил, Барбара была единственным человеком, о ком я думал, я разговаривал о ней и даже писал ей письма, это совсем на меня не похоже. Мои друзья начали надо мной посмеиваться: «Арнольд влюбился». Я с удивлением видел, что посторонние могли заметить это состояние во мне.

В Америку я вернулся в октябре, но оставался в Нью Йорк Сити до середины декабря. Я ловил себя на мысли, что думаю о Барбаре и хочу ее. Я звонил ей из Нью Йорка и мы планировали встретиться как только я вернусь в калифорнию. На обратном пути в самолете я испытывал смешанные чувства: что такое со мной случилось, почему я продолжал думать об этой девушке? Я знал, что с ней я позволил в себе произойти тому нечто, чего не допускал годами. Тут кроме развлечения и отдыха было еще что-то. Я понастоящему хотел быть с ней.

Для меня это было необычным событием. Я пытался понять, что происходило, проанализировать чувства, посмотреть на себя со стороны. Это был привычный метод: отойти назад и в сторону немного и посмотреть, что делаю, оценить поступки. Всегда в этом я старался быть честным, Сбивало меня с толку то, что удовольствие доставляло что-то болшее, чем просто физические отношения с кем-то, но мне это нравилось и я был счастлив. Я нашел кого-то, кто любил меня и действительно заботился обо мне. Через два года, когда она окончила учебу и смогла приехать насовсем в Санта Моника, мы решили жить вместе. Это она предложила, но я сразу же согласился. Снова я заметил в себе изменеия. Мне нравилось вместе организовывать квартиру, а не просто угол, где я только спал, проводя остальное время на улице.

Постепенно в отношениях назрел конфликт. Основа его в следующем: она была уравновешанная женщина и хотела обычную прочную жизнь, а я не был уравновешанный мужчина и сама мысль о средней обычной жизни была мне ненавистна. Она проедполагала, что я обоснуюсь на одном месте, что достигнув вершины в своем деле я успокоюсь. Но такое понимание жизни не укладывается в мой образ мыслей. Для меня жить это значит непрерывно быть голодным. Смысл жизни не в прстом существовании, не в том, чтобы выжить, а в движениивперед, вверх, в достижениях и в завоеваниях. Когда она увидела, что после культуризма я перешел в другое поле деятельности, в другое соревнование и действие, мне кажктся она поняла, что мы не сможем прдолжать жить вместе. Когда я поехал в Алабаму на съемки фильма «Оставайся голодным», она уехала из нашей квартиры.

Для меня это было очень тяжелое время. Я разрывался между двумя противоречиями. Я чувствовал, как буд-то оторвали часть меня самого, это была большая потеря, потеря того, что помогало быть единым. Барбара научила меня ценить женщину. С точки зрения чувст я хотел остаться с ней, но разумом я понимал, что ничего бы из этого не вышло. Я хотел расти, хотел идти вперед. В той жизни, которую хотела она, это бы не удалось. Я узнал как прекрасны могут отношения, как они наполняют жизнь смыслом и питают душу.

Я отдалился от культуризма, но не ушел совсем, я всего лишь перестал соревноваться. Я хотел стать неким лидером среди культуристов. Часто я чувствовал себя как мать для них. Они приходили ко мне со своими проблемами, они мне писали о своих проблемах, каждый сезон перед соревнованиями они просили совета, в каких соревнованиях лучше им учавствовать, какой лучше иметь вес, в какой одежде ваступпать, каким маслом пользоваться, как позировать. Они хотели получить советы для ведения контрактных переговоров или советы по написанию заметок для журналов по культуризму.

Я очень привязывался к культуристам, особенно летом во время интенсивных тренировок, когда я тренировался вместе с ними. Тренировочный партнер и вы становитесь как одно целое это как женитьба на эти три месяца: вы вместе едите, вместе тренируетесь, вместе загораете на солнце, вместе проводите время за разговорами, пытаетесь вдохновить друг друга. Вообщем вы привязываетесь друг к другу.

Я всегда лидер, потому что я обращен лицом к другим, я доминирующая личность. К тому же я оказывался самым опытным культуристом, имевшим наибольший успех. Я путешествовал по всему миру, сделал сотни и сотни выступлений, я проиграл всего лошь три соревнования, и то каждый раз занимал второе место. Поэтому культуристы берут с меня пример.

Для многих из них я герой и именно по этой причине я стал проявлять о них заботу. Особенно теперь, когда я не учавствую в соревнованиях, а только способствую их организации. Это совсем другое дело. Я думаю, что культуристы видят во мне человека, любящего бодибилдинг и искренне пытающегося помочь ему как спорту. Я стараюсь это сделать, проводя шоу с участием ведущих культуристов, соревнования мистер Олимпия и мистер Юнтверс. Я хочу, чтобы в культуризм пришло больше денег и чтобы участники соревнований получали большую долю этих денег.

Чтобы еще я не делеа, я всегда хочу быть кем-то вроде посла или проповедника культуризма.