Глава III   Десять пар санитаров с носилками

Глава III 

Десять пар санитаров с носилками

Друг привез в подарок младшему сыну заокеанскую новинку — электронный футбол. Игрушка занятная: рычажок налево — против тебя любители, рычажок направо — профессионалы. Быстро-быстро нажимая на пять клавишей, ты должен мыслью и движением предвосхитить маневры «противников», обвести одного, а то двух и трех защитников, выйти на удобную позицию и «ударить по воротам». Если ты действовал точно и сообразительно и ударил своевременно (опоздание на десятую долю секунды меняет счет на табло в пользу соперников), раздастся мелодичный музыкальный привет. Для того, чтобы время от времени обыгрывать любителей, достаточно двух часов упражнений. С профессионалами дело куда сложнее. Они не действуют однотипно в схожих ситуациях, перехитрить, а значит, и переиграть их довольно трудно — у них идеальная подстраховка и полное, если так можно сказать, взаимопонимание. Ярко-красные точечки на «поле» атакуют тебя, владеющего мячом, куда искуснее и решительнее, чем любители. Ты должен и мыслить и действовать в несколько раз быстрее. Одно слово — профессионалы!

На любительском уровне не часто приходится видеть такую полную самоотдачу, какую довелось увидеть на полях под раскаленным солнцем Испании.

Наш лучший тайм из всех испанских таймов был в матче с бразильцами: первый. Не будет преувеличением сказать, что бразильцы крепко держали в памяти результат предыдущей, пусть товарищеской, но принципиальной встречи и заметно нервничали. Наши же играли с достойной уважения уверенностью — гол, забитый издали Балем (вратарь не удержал в руках довольно простой мяч, и тот приземлился в воротах), прибавил сил… Открывались, комбинировали и, самое главное, били по воротам.

Можно пенять на судью-разгильдяя, можно соглашаться или не соглашаться с разговорами о том, что он проводил игру с оглядкой на трехкратных чемпионов мира (после того матча судью освободили — и поделом! — от мало подходящих для него обязанностей), но правильней всего будет сказать, что во втором тайме наши задались не очень привлекательной целью — сыграть на удержание счета. Возможно, такая тактика и оправдала бы себя в матче с какой-нибудь другой командой. Но бразильцы показали, сколь наказуемо в футболе стремление к разрушению без стремления к созиданию. Скажем спасибо вратарю Дасаеву зато, что проиграли с минимальным счетом 1:2, отметим двух-трех защитников, исполнявших свои обязанности на пределе сил. Но что делали в это время нападающие?

Минут через десять после того, как закончился матч (смотрел я его по телевизору еще в Москве), из города Висмара, что в ГДР, позвонил мой добрый товарищ капитан теплохода «Шота Руставели» Юрий Адамович Михневич.

— Мы находимся в считанных километрах от ФРГ, западногерманское телевидение сейчас начнет передавать пресс-конференцию, будет выступать Бесков, если хотите, послушайте, я приложу телефонную трубку к телевизору.

Раздался знакомый голос Константина Ивановича:

— Да, первым таймом удовлетворены, вторым — нет… Команда хорошо понимает свою задачу… Постараемся показать более качественную игру с командами Новой Зеландии и Шотландии и выйти во второй этап розыгрыша…

— Вы уверены, что это нашим удастся? — темпераментно спрашивает Юрий Адамович. — На месте тренеров я сделал бы первой своей задачей знаете что? Я бы постарался отучить игроков от жестикуляции и выражения недовольства друг другом, разве не понимают, что ничего не передается от человека так быстро и опасно, как раздражение?

Придет день, когда невольно вспомнятся слова капитана. Он хорошо знает, что говорит. Его экипаж, случается, проводит вдали от дома пять, семь, а то и десять месяцев, в краях, с частой сменой не только часовых поясов, но и климатических условий, море не только друг, но и враг, сколько раз подстерегали теплоход и штормы, и ураганы, но каждый, повторяю, каждый член экипажа знал свое дело и делал его спокойно и уверенно. А случился на борту человек (это было уже при мне), забывший о законах морского товарищества и попробовавший было перенести свою вину на другого, так давно уже нет его на борту. В море свои нормы высвечивания, там люди открываются быстро, хороший становится лучше, плохой — хуже.

Как, впрочем, и в футболе, за которым на этот раз наблюдают, ни много ни мало, два миллиарда — почти половина человечества.

Загорается надежда. Наши выигрывают у команды Новой Зеландии со счетом 3:0. Парадокс системы — второй гол, забитый Гавриловым, был равнозначен второму голу в ворота Бразилии или досрочно вбитому голу в ворота шотландцев. Те, имея худшую разность забитых и пропущенных мячей, попадали в следующий этап, лишь выиграв у наших.

Сборную СССР устраивала ничья.

Размагничивающее стремление к ничьей часто бывает бито мобилизующим стремлением к победе. Но матч закончился с желанным для нас счетом 2:2. Пройден трудный этап. Впереди второй, еще более трудный. Он требовал особой собранности, искусства отдавать победе «все, что имеешь, и еще что-то сверх того».

Незадолго до вылета из Москвы я встретился с уважаемым знатоком и ценителем футбола, Героем Советского Союза, летчиком-испытателем Марком Галлаем. Он сказал:

— Не могли бы вы передать ребятам мое пожелание? Знаете, как они должны играть? Так, чтобы после каждого матча на поле выбегало десять пар санитаров с носилками.

Я недоуменно посмотрел на собеседника.

— Надо, чтобы у них после девяноста минут игры уже не оставалось сил самостоятельно дойти до раздевалки… Я говорю о полевых игроках, вратарь, который мне нравится все больше и больше, пожалуй, сможет и своим ходом. Носилки надо пожелать, носилки, иначе не на что будет рассчитывать! Борьба пойдет не только на грани дозволенного, но и на грани возможного.

В литературе это называется гиперболой.

После матча с бельгийцами, однако, создалось впечатление, что нашим было под стать провести еще целый тайм, столько сэкономили сил. В особенности нападающие.

Но мы будем еще иметь возможность подробней поговорить о двух оставшихся матчах нашей сборной.

Пока же внимание и тех, кто в Барселоне, и тех, кто вдалеке от нее, привлекают итальянцы. Не элементарным ли желанием внушить веру в своих игроков и неверие — в игроков чужих вызвано заявление Беарзота, что теперь его команда будет от матча к матчу наращивать мощь игры? Ведь следующие противники — бразильцы. Бразильцам достаточно пристать к ничейной гавани в этом матче, чтобы попасть в полуфинал.

Можно ли верить в то, что они позволят «Скуадре» показать свою нарастающую мощь именно с ними?

Главный стадион Барселоны принадлежит ее футбольному клубу и вмещает до ста тысяч человек. Он современен в полном смысле слова.

Второй же стадион, носящий имя Испании, построен в двадцатые годы и, хотя подвергся реконструкции, выглядит весьма архаично: и размерами уступает «Барселоне», а удобствами для зрителей и подавно. Достаточно сказать, что на двух трибунах из четырех, там где места подешевле, люди оба тайма стоят впритык друг к другу под палящими лучами солнца. И завидуют, должно быть, жителям противостоящих домов, которые разместились на балконах со всеми удобствами… Даже биноклей не надо — футбол виден как на ладони.

В этот вечер главный стадион города свободен. Так почему же матч сборных Бразилии и Италии проходит не на нем? Почему начинается не в девять вечера, а в пять часов дня? Почему срываются переговоры о переносе матча на «Барселону» и многие зрители так и не могут на него попасть?

Свою волю диктует телевидение. А ему, в свою очередь, рекламодатели. Рекламные щиты установлены в двух-трех, а то и в одном метре от кромки поля, на которые в пылу борьбы нередко налетают футболисты. Среди прочего предлагаются виски, ликеры, пиво, сигареты — все то, что в отличие от спорта не удлиняет, а сокращает жизнь. А в небе проплывают самолетики и вертолетики с длинными и короткими полотняными шлейфами: пейте, курите, покупайте!

Итальянцы говорят: посмотри на Неаполь и умри. Все равно, дескать, ничего лучше в мире не увидишь.

Теперь до конца дней буду вспоминать матч Италия—Бразилия, наверное, ничего лучше не увижу.

Когда-то Пеле заметил:

— Нам, бразильцам, могут забить столько мячей, сколько мы позволим. Мы же — столько, сколько захотим.

Кажется, с таким настроением и вышли на матч трехкратные чемпионы мира. Они были техничны. Они были красивы. Они были элегантны, наконец. Смотрел на них и вспоминал давние московские гастроли негритянского баскетбольного цирка из США, вот уж были жонглеры так жонглеры, немыслимый дриблинг, немыслимые броски мяча по кольцу, в том числе после отскока мяча отпала. Но не только руками, а и ногами можно также безукоризненно владеть мячом. Для этого нужна полная раскрепощенность — не только техника. Бразильцы играли раскрепощенно, будучи уверенными в своем превосходстве, «уж что-что, а ничью мы сделаем без труда… сегодня нам большего и не надо». Их пасы были выверены и неожиданны, их комбинации искрометны. Эта команда мало чем напоминала ту, которая в 1970 году в Мехико встречалась с теми же итальянцами в финале. Тогда бразильцы взяли на вооружение рационализм, прибавили к нему строгую, исключающую риск игру в обороне и четкий, «до гола», розыгрыш мяча в атаках. Не один матч с участием Пеле довелось мне повидать, но гол, который он забил тогда в Мехико — в невероятном прыжке, головой, под самую перекладину, и все это метров с двенадцати, до сих пор перед глазами.

Тогда в финале, превосходя своих соперников по всем статьям, во всех линиях, бразильцы выиграли убедительно и навек завладели «Золотой богиней», ибо в статуте приза был пункт: команда, трижды победившая в чемпионатах мира, больше никогда не отдает его. С тех пор разыгрывается новый приз.

Сегодня бразильцам нужна ничья. Они верят в свою непогрешимость и не видят, а может быть, демонстративно не желают видеть опасность, исподволь подбирающуюся к ним.

Уже на четвертой минуте Росси оказался в позиции, о которой может только мечтать форвард. «Открывшись» в штрафной и в тот же момент получив безукоризненный по меткости мяч от Тарделли, ударил… Но не по мячу, а по воздуху. Промахнулся непростительно. Представил я себе, как поступил бы тотчас ваш форвард, с которым связывались особые надежды, окажись он на месте Тарделли: подбежал бы к неудачнику, развел бы руками: «что же ты?» и показал бы на виду изумленной публики, как следовало бы бить, чтобы не промахнуться. А Тарделли? Как честный работяга, он бросился назад, помогать полузащитникам.

Словно в благодарность за то, что никто не заметил его провинности, словно горя желанием исправить свою промашку, Росси уже через несколько секунд снова вышел на ударную позицию и снова, получив идеальную передачу (на этот раз от Кабрини), завершил ее ударом головой. Итальянцы повели в счете. Бразильцы и бровью не повели.

Лишь на минуту изумленно затихла восточная «желтая» трибуна. Зато на противоположной трибуне буйствовали трехцветные итальянские флаги.

Вспомнилась сценка в ресторане нашего отеля за час до отъезда на матч. Бразильских туристов обслуживал немолодой, степенный, с наметанным глазом официант. Помимо этих достоинств он имел и хорошую память — встречал и провожал гостей в строгом соответствии с той «пропиной» — теми чаевыми, которые до этого получал. Всех своих клиентов он уверял в глубочайшем почтении к Бразилии и ее команде. Около половины зала занимали итальянцы. Неожиданно по их рядам пошла шляпа. Когда она закончила маршрут по замысловатой кривой, некий молодой человек выгреб из нее содержимое и, что-то шепнув на ухо тому самому официанту, застыл в ожидании. Словно извиняясь за неспособность отвратить от себя соблазн, официант вышел к бразильским столикам и во всю мочь своих легких крикнул: «Вива Италия! Вива Беарзот!», после чего молитвенно сложил руки и обратился к бразильцам, как бы говоря: «Бывают в жизни обстоятельства, когда ты думаешь одно, а говоришь другое. Не сердитесь на меня, пожалуйста!»

«Вива Италия!» доносилось теперь волнами со стороны западной трибуны. Ровно семь минут. Семь минут, которые понадобились бразильцам для того, чтобы сравнять счет. Трехкратные чемпионы как бы говорили: нам надо было это сделать, и мы это сделали, посмотрим, на что теперь будете способны ВЫ.

— Посмотрим, — ответил за всех тот же Росси. Этот невысокий и худощавый на вид форвард обладает редких! даром предвидения. Предвидения того, как могут развернуться события на поле, когда мячом владеют свои и когда мячом владеют соперники. Вот он неторопливо отходит от чужой штрафной площадки, а сам, как воробей, видит все, что происходит у него за спиной. Должно быть, и не все зрители догадались, почему Росси сделал вдруг резкий рывок назад. Просто-напросто он почувствовал, что вот сейчас, в эту секунду защитник Леонардо должен будет отдать мяч своему партнеру Луизиньо. И он бросился наперерез мячу, подхватил его и не глядя, не глядя на него, ощущая его лишь боковым зрением, отдал сам себе не сильный и не тихий пас «на выход», а именно такой, какой требовался в данной ситуации, и в самом конце рывка ударил по воротам.

Представляю, как запестрит имя Росси на страницах итальянских газет. Однажды это уже случилось — в восьмидесятом году. Это имя не сходило с тех же самых страниц. Росси — надежда Италии на близившемся чемпионате Европы — дал улестить себя дельцам, стоявшим далеко от спорта, но близко, совсем рядом — с тотализатором, имеющим многомиллиардный оборот. Несколько игр на первенство страны закончились именно с таким счетом, который видели в сладких снах комбинаторы. История раскрылась, был громкий судебный процесс, одну команду исключили из высшей лиги, кто-то сел за решетку, Росси же был дисквалифицирован на два года. «На Росси можно ставить крест».

Но эти два года отлучения от футбола Росси тренировался так, как никогда раньше — и с товарищами по клубу, и с мальчишками, и один — учился делать рывки, бить по воротам с лету, обводить невидимого противника. Верил в себя. Но был человек, который верил в Росси больше: Беарзот. Тут мы имеем дело с завидным даром тренерского предвидения. Первые матчи в Испании Росси провел средне. И вот уж послышались сперва нестройные, а потом слившиеся в хор причитания обозревателей: для чего взяли Росси? Разве не лучше него сыграли бы?., шел длинный перечень имен. Тренер слушал, да не слушался. Держал свое на уме.

Посмотрите на Росси, как он останавливает, как укрощает мяч, посланный ему издалека, — одним неуловимым движением ноги. Сколько лишних движений делают, исполняя тот же прием, наши форварды: два, три, а то и четыре… За это время успевают занять нужные места, оглядеться, сплотить ряды чужие защитники. Посмотрите, как обыгрывает Росси соперников — у него не один, а несколько любимых обманных приемов, поди догадайся, какой применит он в эту секунду. Наконец, нельзя не подивиться умению итальянского нападающего находиться в нужное мгновение в нужной точке штрафной площадки соперника, чтобы «выстрелить» по воротам, не мешкая и точно. Из всех известных мне футболистов этим искусством в такой же мере владел нападающий команды ФРГ невысокий неудержимый и «нацеленный на гол» Герд Мюллер. В свое время наши операторы, создававшие учебную футбольную фильмотеку, усердно снимали Мюллера. Но одно дело снять его с разных точек, а другое — проявить и закрепить пленку, сделать монтаж, озвучить и, наконец, размножить фильм. Один из участников той съемочной группы жаловался:

— Пока картина дойдет до зрителей, появятся новые форварды, которые затмят Мюллера и у которых учиться будет куда полезнее. И получится, что наша учебная лента начнет популяризировать, если так можно сказать, опыт передовика минувших лет. А в спорте, а в футболе свой отсчет времени, здесь куда быстрее, чем в жизни, чем, например, в искусстве, закатываются одни звезды и восходят другие.

…Давно не мытарствуют с пудовыми киноаппаратами наши спортивные наблюдатели. Росси, как и другие наиболее яркие игроки чемпионата «Испания-82», на наших видеолентах. Я бы привлек к созданию учебной ленты не только специалистов, но и журналистов, и артистов, мастеров образного художественного слова. А может быть… то, что на видеолентах, дает возможность создания не только учебной ленты? С каким интересом посмотрела бы страна тщательно смонтированный фильм «Звезды мирового футбола»!

Размечтался и подумал, а кого из наших можно было бы включить в этот фильм? Без сомнения, вратаря Дасаева, по достоинству признанного вторым (после итальянца Дзоффа) голкипером мира. А еще? С большой натяжкой одного-двух защитников. А из форвардов? Давайте лучше поговорим о чем-нибудь другом.

Вернемся к матчу на стадион в Барселоне, посмотрим, как играют бразильцы после второго пропущенного гола. Их задача выражается простой формулой: забить один мяч и не пропустить ни одного в свои ворота.

До чего же уверенно, до чего же самоуверенно играют они! Какую работенку вратарю соперников Дзоффу задают! Дзоффу сорок лет. По нашим меркам капитан итальянцев считался бы заслуженным ветераном и уже десять лет играл бы в футбол только во сне. А реакция, а броски, как у двадцатилетнего. И лишь хладнокровие, как у умудренного и закаленного футболом бойца. И умение выбрать место, найти точку, почувствовать, откуда может сверкнуть желтая молния и… стать на ее пути.

В одних газетах написали, что матч с бразильцами выиграл Росси. В других — что выиграл Дзофф. Точнее было бы сказать, что выиграла вся команда, имевшая в каждой линии своих лидеров, своих опорных игроков. А вместе с ни ми — Росси и Дзоффа.

Так или иначе, к исходу семидесятой минуты бразильцы своего добились: Фалькао, получив мяч от защитника, ударил метров с восьми-десяти, ударил так, что было ясно: этот мяч не отобьет даже Дзофф.

В распоряжении итальянцев оставалось двадцать минут.

Одних неудача сгибает и лишает сил и веры в себя: такие игроки и такие команды как-то сами по себе выбывают из турниров и выпадают из памяти. Других неудача взнуздывает. То была двадцатиминутка восхищения не просто футболом — упорством, несгибаемостью, мастерством. Оказалось неожиданно, что темпераментная, быстрая, молодцеватая, самоуверенная, всесторонне оснащенная технически бразильская команда не так совершенна, как это можно было подумать после ее матча с аргентинцами. Все познается в сравнении. Так же неожиданно выяснилось для многих, и прежде всего для самих бразильцев, что их можно превзойти и страстью, и мастерством, и коллективным одушевлением. Но в эти двадцать минут для того, чтобы превзойти бразильцев, итальянцам надо было превзойти себя.

Они и шут обострения, смело вступают в единоборства, самоотреченно борются за каждую долю секунды, за мяч. Вспоминал футболистов, которых знаю чуточку лучше, чем итальянцев, и мысленно прикидывал: а как поступил бы один, а как поступил бы второй, а как одиннадцатый? Ох, сколько возможностей, сколько приемов выхода из борьбы или имитации этой борьбы изобрели поколения «не охочих перегибаться на футбольном поле»! Итальянцы не создавали видимости борьбы, они шли на нее, шли даже тогда, когда рисковали свалиться с подбитой ногой. Как это случилось с Тарделли после розыгрыша углового. Он получил серьезнейшую травму, но за мгновение до того, как упасть, успел откинуть мяч волшебно возникшему у самых ворот Росси.

И тотчас поникли знамена и флаги на бразильской трибуне и затрепетали ликующе и победно на трибуне противоположной. Будто выключили одну стереоколонку и включили на полную мощность другую.

«Теперь он наш национальный герой до конца жизни!» — кричал в микрофон итальянский комментатор, имея в виду Росси, забившего бразильцам, самим бразильцам — три мяча. Итальянцы выходили в полуфинал. Бразильцы возвращались домой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.