Олимпийская премьера

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Олимпийская премьера

Работал я в 1952 году старшим тренером тбилисского «Динамо» и поначалу был в стороне от забот сборной.

Клуб наш обычно проводил весенние сборы на своей базе в Леселидзе. В то время там были, пожалуй, наилучшие на Черноморском побережье Кавказа условия для подготовки футболистов. Но в этот раз нас попросили уступить «насиженное» место только что организованной сборной страны. Мы, конечно, согласились и перебазировались в Очамчиру.

Старшим тренером сборной СССР был назначен Борис Андреевич Аркадьев, под руководством которого команда ЦДСА два предыдущих сезона выигрывала и чемпионское звание и Кубок СССР. В помощники ему определили известных в прошлом футболистов, игроков довоенной сборной, – Михаила Бутусова и Евгения Елисеева, ставших к тому времени опытными тренерами. Бывая в Леселидзе, я с огорчением видел, что все их планы подготовки перечеркивает погода.

Весна того года выдалась невероятно дождливой. Футбольные поля размокли, и ни о каких полноценных тренировках не могло идти и речи. Игроки добросовестно «месили грязь», приобретая в лучшем случае лишь физическую форму. Не везет да и только нашей сборной, помню, думал тогда я.

Для того чтобы в создавшейся обстановке дать возможность сборной наиграть состав и наладить необходимые тактические связи, было принято решение провести вместо первого круга чемпионата страны всесоюзный турнир. В качестве самостоятельной единицы в него и включили главную команду страны, которая выступала там и в ряде встреч с зарубежными соперниками под флагом сборной Москвы (а иногда и ЦДСА).

Первый такой международный матч против сборной Польши состоялся 11 мая 1952 года на столичном стадионе «Динамо». На поле с нашей стороны вышли: Владимир Никаноров (ЦДСА), Константин Крижевский (ВВС), Анатолий Башашкин, Юрий Нырков (оба – ЦДСА), Игорь Нетто («Спартак»), Александр Петров (ЦДСА), Василий Трофимов («Динамо» Москва), Валентин Николаев (ЦДСА), Константин Бесков («Динамо» Москва), Автандил Гогоберидзе («Динамо» Тбилиси), Сергей Сальников («Динамо» Москва). Бескова в ходе игры заменил Всеволод Бобров (ВВС), а Сальникова – Анатолий Ильин («Спартак»). Дебют прошел неудачно – 0:1. Спустя несколько дней в матч-реванше советские футболисты, однако, победили – 2:1.

Затем в гости к нам приехала венгерская сборная. Она показала игру высокого класса, но наша команда во встречах с ней добилась удачного результата – 1:1 и 2:1.

Следующей проверкой стали игры с национальной командой Болгарии, выступавшей у нас под флагом сборной Софии. Как и мы, она вела подготовку к олимпийскому турниру. Уже в Москве ее руководители попросили организовать помимо встреч с нашей сборной еще и игру с каким-либо клубом.

Тбилисское «Динамо», серебряный призер чемпионата СССР 1951 года, готовилось к очередному матчу всесоюзного турнира в подмосковном поселке Кратово. И тут меня неожиданно и срочно вызвали на коллегию Спорткомитета СССР.

Там спрашивают: «Готовы ли вы провести товарищеский матч со сборной Софии?». Отвечаю: «Готовы!». Но простого согласия, оказывается, мало. Накануне наша сборная сыграла с болгарами вничью – 2:2, поэтому члены коллегии строго допытывают меня: «А успешно сыграть готовы?». Что в таких случаях отвечать? Можно ли вообще гарантировать успех в предстоящей футбольной игре? Знаю, что нельзя, но если выражу сомнение, лишу возможности команду сыграть интереснейший матч. Поэтому не моргнув глазом говорю: «Думаю, сыграем успешно».

И мы действительно сыграли успешно. Московские зрители от души аплодировали тбилисским динамовцам, действовавшим красиво и технично. Наша команда победила 2:1, по могла выиграть и с более крупным счетом – столь заметным было ее преимущество. Этот успех сыграл неожиданную роль в моей тренерской судьбе, поскольку и второй матч нашей и болгарской сборных (18 июня) закончился со счетом 2:2. А до начала Олимпийских игр оставалось чуть меньше месяца…

Уже потом я узнал, что спортивные руководители не раз выражали неудовольствие игрой сборной СССР в этих контрольных встречах, отчего то и дело изменялся состав команды, главным образом в линии нападения. Но пришла, как оказалось, пора и более строгих организационных мер. Короче говоря, меня назначили вторым тренером сборной.

Что это вообще за должность «второй тренер»? Остряки выражают ее суть так– «пойди принеси!». К сожалению, в этой шутке есть немалая доля истины. Ведь многие старшие тренеры видят в помощниках лишь слепых исполнителей своей воли.

Наши отношения с Борисом Андреевичем Аркадьевым строились на другой основе. Прежде всего, мы относились друг к другу с уважением. У нас с ним издавна были хорошие деловые и общечеловеческие контакты.

Конечно, последнее слово оставалось за Аркадьевым, но он всегда перед тем, как принять решение, советовался со мной и по поводу состава, и о характере предстоящей игры. Вместе с ним проводил я и тренировки, участвовал в беседах с футболистами, определяя им конкретные задания на матч. Словом, взаимопонимание у нас было полное…

Оставшиеся до олимпийского турнира контрольные товарищеские матчи мы провели успешно, обыграв сборные Румынии (3:1), Финляндии (2:0) и Чехословакии (2:1). А затем вместе со всей советской делегацией на поезде выехали в Хельсинки.

Надо сказать, что в те времена отборочные матчи к турниру не проводились. Когда мы прибыли на место, то выяснилось, что заявки на участие в нем подали 27 команд. Как быть? Представители ФИФА решили провести сначала 11 квалификационных встреч, победители которых вместе с пятью командами, освобожденными от них, становились участниками 1/8 финала розыгрыша.

Вместе с тогдашним председателем Всесоюзной футбольной секции Валентином Гранаткиным я и отправился на жеребьевку. Сидели мы с ним недалеко от того места, где происходила эта церемония.

Какой принцип изберут деятели ФИФА для жеребьевки? И вот она началась. Называют пару «Венгрия – Румыния», затем «СССР – Болгария»… Я не выдерживаю и говорю Гранаткину: «Валентин Александрович, пора вмешиваться, тут же обман какой-то…». А он: «Тише, неудобно…». Не знаю, может быть, я и ошибался, но как могло случиться, что четыре очень сильные команды (заметьте, все из социалистических стран) должны были встретиться друг с другом в матчах с выбыванием еще на предварительном этапе, в то время как в турнире среди 27 участников числилось множество просто слабых сборных! Поводом же для моего эмоционального восклицания послужило то, что бумажки с названиями команд, которые вынимались из кубка или чаши (не помню точно), зачитывались вслух, но сидящим в зале, как это обычно делается, не показывались. Вмешаться же в жеребьевку мы, разумеется, не могли. Это я так уж, в сердцах сказал…

Что делать, пришлось играть с болгарами, с которыми мы еще в Москве хорошо познакомились.

Сейчас, по прошествии лет, я хорошо понимаю, что ни раньше, ни позже в олимпийском турнире не было столь сильного состава участников, какой оказался в 1952 году в Финляндии. Мне вообще кажется, что сборные Венгрии, Югославии, Болгарии и Румынии имели в то время самые лучшие сборные в истории своего футбола. Да и у нас команда была хорошая.

15 июля 1952 года в городе Котке сборная СССР провела свой первый в истории официальный матч. Вот ее состав: Леонид Иванов (ленинградский «Зенит»), Константин Крижевский, Анатолий Башашкин, Юрий Нырков, Александр Петров, Игорь Нетто, Василий Трофимов, Александр Тенягин (московское «Динамо»), Всеволод Бобров, Автандил Гогоберидзе, Анатолий Ильин. Практически это были почти все те игроки, которые выступали под флагом сборной Москвы в мае во встрече против сборной Польши.

Игра с болгарской сборной получилась очень сложной и напряженной. Особенно много хлопот нам доставлял лучший, на мой взгляд, нападающий болгарского футбола Иван Колев. Это был игрок решительный, техничный и работоспособный. Он смело брал игру на себя и действовал индивидуально очень умело. Удачно ему подыгрывал центрфорвард Панайотов, в паре с которым Колев представлял еще более грозную силу.

Наши играли вроде бы неплохо, но напряжение матча давало о себе знать, и добиться успеха в основное время ни мы, ни соперники не смогли – 0:0.

Были назначены дополнительные полчаса. И почти сразу же болгары добились успеха. Колев нанес точный удар из-за штрафной, и мяч угодил в «девятку».

Положенр1е сборной СССР стало критическим. Надо отдать должное нашим футболистам. Они проявили тогда высокие волевые качества. Главное в той ситуации было не потерять голову и не сбиться на навал. А как же действовать? Ведь мы проигрываем да еще ограничены во времени…

Могу сказать, что советская команда провела концовку той встречи образцово. Все внимание она уделила атаке, но играла расчетливо, без суеты. И, что очень важно, не забывала об обороне, поскольку соперник в противном случае мог воспользоваться нашей увлеченностью и провести еще один мяч, который перечеркнул бы все надежды на успех. Сборная СССР в те минуты просто переиграла болгарскую команду. Трофимов и Бобров забили по мячу, и мы выиграли – 2:1.

Следующим нашим соперником стала сборная Югославии. Потом мы уже поняли, что допустили ошибку, не посмотрев ее первый матч на турнире (югославы выиграли в Хельсинки у команды Индии -10:1). Тут, конечно, сказалось отсутствие опыта международных соревнований.

С лучшими югославскими клубами наши команды встречались в 1945–1946 годах, и матчи с ними тогда закончились для нас успешно. Мы знали сильнейших их футболистов, но, видимо, недоучли, что с тех пор они повысили свое мастерство. Но главное было даже не в этом…

Назову составы, в которых играли тогда в Тампере команды. СССР: Иванов, Крижевский, Башашкин, Нырков, Петров, Нетто, Трофимов, Николаев, Бобров, Марютин (ленинградский «Зенит»), Бесков. Югославия: Беара, Станкович, Хорват, Црнкович, Златко Чайковский, Бошков, Огнянов, Митич, Вукас, Бобек, Зебец.

До сих пор в Югославии имена таких футболистов, как Владимир Беара, Златко Чайковский, Вуядин Бошков, Райко Митич, Бернард Вукас, Степан Бобек и Бранко Зебец, окружены ореолом величия. Они из числа тех игроков, которых называют легендарными…

После первого тайма мы проигрывали югославам 0:3 (Митич, Огнянов, Зебец). Что же произошло? Можно сказать, что нас переиграл один футболист – центральный нападающий Вукас. Это был техничный и умный игрок, исключительно умело и точно распределявший мячи партнерам. Ныне таких футболистов называют дирижерами или диспетчерами. Неожиданность для нас заключалась в том, что Вукас занимал позицию сзади выдвинутых вперед полусредних нападающих – Бобека и Митича.

Я и сейчас знаю тренеров, которые говорят, что нам-де не важно, как действует соперник, мы ему, мол, навяжем свою игру и за счет этого решим исход встречи. Спору нет, каждая команда должна играть в свою игру и рассчитывать с ее помощью добиться успеха. Но не менее важно иметь полное представление о сильных и слабых сторонах противника, иначе можно попасть впросак, как это случилось с нами в Тампере.

Вина, конечно, лежала на нас, тренерах. Не смогли мы заранее из-за отсутствия информации подсказать защитникам, как действовать против Вукаса. Но и сами игроки, разумеется, не проявили на поле тактической зрелости. Получилось так, что оттянутого назад Вукаса вообще никто не опекал, и он умело воспользовался предоставленной ему полной свободой действий.

В центре нашу оборону остро атаковали Бобек и Митич, справа неудержимо рвался к воротам мощный и быстрый Огнянов. Но особенно решительно действовал левый край Зебец. И все это под управлением Вукаса, который снабжал их точнейшими и своевременными передачами.

Тут надо заметить, что во время подготовки к Олимпиаде на место правого защитника мы так и не смогли найти подходящего кандидата, и этот пост занял переведенный из стопперов Крижевский. Центральный защитник он был, конечно, отличный. Я его ставил даже выше Башашкина, у которого тоже были немалые достоинства (прежде всего умение, перехватив мяч, сделать точную среднюю или длинную передачу партнеру). Но у Башашкина не было той отчаянной решимости, какой обладал Крижевский и которая столь необходима центральному защитнику в борьбе с соперником на последнем рубеже обороны.

А вот на месте крайнего защитника Крижевский чувствовал себя не совсем уютно. Не хватало ему специфических навыков этого амплуа, чем умело и пользовался Зебец.

Проигрываем 0:3… Перерыв между таймами короток. Мы с Аркадьевым прежде всего даем тактическую установку на игру против Вукаса. Стараемся и подбодрить ребят. В такие моменты говорить только о недостатках и промахах – гиблое дело. Надо, наоборот, подвести футболистов к мысли, что им под силу успешно сыграть даже против такого грозного соперника, привести им в пример какие-то удачные действия в этом матче. Мол, смог же тут, а почему нельзя так делать постоянно?

Поговорили, словом, хорошо. Но едва вышли на поле, как югославы (Огнянов) нам забили четвертый гол. 0:4. Тут у кого хочешь руки опустятся. Вскоре, правда, Бобров отыграл один мяч, но Зебец вновь добился успеха – 1:5.

То, что случилось дальше, мне кажется, не знает аналогов в мировом футболе при встречах команд на таком уровне. На той игре присутствовало 17000 зрителей. Телетрансляций тогда, естественно, еще не было, не велся даже радиорепортаж на нашу страну. Может быть, поэтому и сейчас еще слышу я всевозможные легенды о том матче, ходящие среди болельщиков. В каждой из них есть роковой пункт: наши, мол, подбили их вратаря, место которого занял полевой игрок, благодаря чему счет и удалось сравнять. Большую нелепость придумать трудно. Весь тот матч я находился за воротами отличного югославского голкипера Владимира Беары и могу заверить, что никаких повреждений он не получал и поле во время игры не покидал.

Ну а что же все-таки произошло тогда в Тампере? Допускаю, что, ведя в счете 5:1, югославы, поверив в окончательную победу, несколько расслабились. Но надо сказать, что их команда в какой-то момент еще и подустала. Борьба все-таки была напряженной, и сил ей она отдала много. Наши почувствовали это и решительно перевели игру на половину поля соперника. В эти минуты мне особенно запомнились самоотверженные и мужественные действия полузащитника Александра Петрова. Не сосчитать, сколько рывков совершил он, включаясь в атаку.

На 75-й минуте Трофимов делает счет 2:5. Спустя две минуты Бобров проводит еще один мяч – 3:5.

Игра сборной СССР преображается буквально на глазах. Футболисты наши действуют поистине вдохновенно, югославы нее растерялись и помышляют только о том, как удержать победный счет.

Когда до конца матча оставалось три минуты, Бобров забил свой третий гол в этом матче – 4:5!

Центрфорварду и капитану нашей команды было в то время уже 30 лет. Футбольная карьера этого талантливого спортсмена сложилась все-таки не совсем счастливо. Поэт Евтушенко в одном из своих стихотворений назвал Боброва «гением прорыва». Но хотя, по утверждению поэтов, гений и злодейство несовместны, они нередко соседствуют друг с другом. Сколько же ударов по ногам получал Бобров на своем веку в те минуты, когда рвался к воротам! Что тут кривить душой, были и есть у нас такие защитники, которые не гнушаются никакими средствами в борьбе с нападающими. Травмы преследовали Боброва всю его футбольную жизнь. На обеих ногах ему делали операции по поводу мениска. Результат их был не очень удачным, из-за чего он не мог играть в полную силу уже в конце сороковых годов. В таком состоянии, скажем, нельзя резко затормозить при ведении мяча или неожиданно изменить направление бега. А это очень ограничивает возможности.

И тем не менее Бобров часто забивал. Он мгновенно и точно оценивал ситуацию. И если считал, что у него есть стопроцентный шанс добиться успеха, играл так, как будто был здоров, скрипя зубами, превозмогая боль, проявляя высшие волевые усилия. Но когда такого шанса, как он полагал, не было, в борьбу практически не вступал, приберегая себя для настоящего дела. А зрители, не зная о состоянии здоровья Боброва, подчас освистывали его, считая, что он ленится…

Итак, на 87-й минуте матча сборных СССР и Югославии счет стал 4:5. А за минуту до окончания встречи Петров, который своей неистовой борьбой, можно сказать, и поднял боевой дух команды, головой после подачи углового сравнял результат – 5:5! Небывалый, конечно, случай в практике мирового футбола в играх такого ранга – проигрывать 1: 5 и свести матч вничью.

Как и положено в таких случаях, было назначено дополнительное время. Вот когда мы должны, обязаны были выиграть встречу. Добавочные полчаса прошли с полным преимуществом советской команды, но нам просто фатально не везло. Множество голевых моментов не использовала сборная СССР. Один из них до сих пор перед глазами: Бесков с линии площади ворот спокойно бьет, как мы говорим, «щечкой» наверняка, а мяч попадает… в штангу. И происходит это буквально за минуту до конца игры.

5:5. Но кто же продолжит борьбу в турнире? Тут же становится известным, что спустя два дня здесь же, в Тампере, команды проведут повторную игру.

Как вы понимаете, свои силы паша команда исчерпала почти до предела. Югославы выставили тот же состав, а у нас произошла одна замена: вместо Марютина вышел по моей рекомендации 21 – летний тбилисский динамовец А. Чкуасели – быстрый и резкий крайний нападающий, но он, к сожалению, надежд не оправдал.

Матч мы проиграли – 1:3, хотя и вели в счете – 1:0 (гол у нас забил Бобров, а у югославов – Митич, Бобек, Чайковский).

Существовали и существуют разные версии, почему советские футболисты потерпели неудачу в олимпийском турнире в Хельсинки.

Некоторые чуть ли не главной ошибкой при создании сборной СССР считали то, что ее тренерами были назначены два, извините за нескромность, авторитетных специалиста, которые-де никогда не могут найти общего языка, работая в одной команде. Намекали даже на какие-то скрытые разногласия между нами.

Теории подобного рода я никогда не считал справедливыми. В самом деле, разве в спорте и в других областях человеческой деятельности не знаем мы множества противоположных примеров?

Я уже упоминал о принципах, на которых строилось наше сотрудничество с Аркадьевым. Не скрою, взгляды на футбол у нас с ним были не во всем одинаковыми. Но я отнюдь не ставил цели настоять на проведении в жизнь обязательно своей линии. С другой стороны, согласившись стать вторым тренером, не собирался я и оставаться в стороне, отмалчиваться – ведь в этом случае мне было бы просто неинтересно работать. Хотя такая позиция из чисто конъюнктурных соображений вроде очень выгодна: случись неудача, я ни при чем.

Короче говоря, оказавшись по воле случая в «одной упряжке», мы с Аркадьевым старались по мере своих сил и возможностей сделать все, чтобы команда выступила успешно. Спорные ситуации, конечно, возникали. Но мы, предъявив друг другу разные аргументы, принимали в конце концов решение, которое выражало наше общее мнение. В ряде же вопросов, как я уже говорил, последнее слово оставалось – и это резонно – за старшим тренером…

Выглядела ли сборная СССР на том турнире перетренированной, как утверждали потом некоторые ее игроки? Нет и нет.

Особая статья – переигровка с югославами. Целый ряд обстоятельств привел к тому, что именно в этом решающем матче нашей команде действительно не хватило ни физических, ни моральных сил, отчего она и не смогла проявить своих лучших качеств.

Начнем с того, что советской сборной в предыдущих встречах пришлось дважды играть в дополнительное время. В обоих тех матчах к тому же игра складывалась для нас крайне неудачно, и только высочайшее присутствие духа позволило нашей команде добиться благоприятного результата. Но сколько же физической, а главное, нервной энергии пришлось для этого потратить! Один раз сумели за счет воли переломить ход встречи, другой… А в третьем случае, когда югославы повели 2:1, сделать уже ничего не удалось.

Не будем забывать, что основным нашим нападающим было тогда уже немало лет: Трофимову – 33 года, Николаеву – 31, Боброву – 30, Бескову – 31… В таком возрасте для того, чтобы восстановить силы после тяжелой игры, нужно время, а у них его не было.

Справедливости ради надо сказать еще об одной детали. На следующий день после первой встречи с югославами в жаркий полдень мы провели тренировку. Была ли в ней нужда? Безусловно. Но для того, чтобы сбросить усталость, надо было легонько побегать, побаловаться, как говорится, с мячом. А мы, тренеры, чуть переборщили с нагрузкой, да и сами футболисты не проконтролировали свое состояние (некоторые из ложного чувства стыдливости – другие бегают, а я что, слабее их?!)… Переусердствовали, словом, и те и другие. Неудачным и тяжелым получилось это занятие накануне ответственнейшей игры. Для меня, во всяком случае, эта тренировка стала уроком на всю жизнь…

Вот так и проиграли мы югославам. Настроение у всех было ужаснейшее. Обидно было до слез – три игры бились изо всех сил и ничего не добились.

Я и сейчас считаю, что команда у нас тогда была одной из лучших на олимпийском турнире. В ней довольно удачно сочетался опыт таких известных футболистов, как Л. Иванов, В. Трофимов, В. Николаев, В. Бобров, К. Бесков, А. Гогоберидзе, с молодостью и талантом И. Нетто, А. Ильина (в игре с болгарами он получил тяжелую травму и выбыл из строя), А. Чкуасели, с силой и мастерством игроков среднего поколения – К. Крижевского, А. Башашкина, Ю. Ныркова, А. Петрова.

И играла та команда неплохо. Было бы чуть побольше у ее футболистов и тренеров опыта международных соревнований на уровне сборных и не сложись так трудно наши матчи, думаю, уже в то время мы могли бы завоевать одну из медалей Олимпиады.

Тогда же… Всю команду немедленно отправили домой. В Хельсинки оставили только меня посмотреть заключительные матчи олимпийского турнира, поучиться, так сказать, на лучших примерах. Я и стал свидетелем отличной победы великолепной венгерской сборной в финале над югославами – 2:0.

А вскоре последовала невероятная реакция на неудачу сборной СССР. Футбольные команды ЦДСА и ВВС, игроки которых составляли тогда основу сборной страны, были распущены. Ряд футболистов были лишены звания заслуженных мастеров спорта. По иронии судьбы их упрекали в том, что они не проявили должных волевых качеств – тех самых качеств, которыми как раз наши игроки и блеснули на этом турнире. Во всяком случае, я как тренер ни про одного футболиста не мог сказать, что он уклонялся от борьбы или не отдал ей все силы. Да, непростыми были те времена для спортсменов…

Четыре года спустя в Мельбурне сборная СССР стала олимпийским чемпионом под руководством Г. Качалина и Н. Гуляева, обыграв в финале все тех же югославов – 1:0. Ничуть не преуменьшая этого успеха, скажу тем не менее, что участники турнира 1956 года были, конечно, послабее, чем в Финляндии. Югославская сборная, в частности, была представлена фактически вторым составом. В ней не было ни одного футболиста из числа тех, кто выступал против нас в Тампере. А состав сборной СССР, завоевавшей в Австралии золотые медали, выглядел так: Лев Яшин («Динамо» Москва), Михаил Огоньков («Спартак»), Анатолий Башашкин (ЦСКА), Борис Кузнецов («Динамо» Москва), Анатолий Масленкин, Игорь Нетто, Борис Татушин, Анатолий Исаев, Никита Симонян, Сергей Сальников, Анатолий Ильин (все – «Спартак»).

В дальнейшем, к сожалению, олимпийскую сборную СССР большей частью преследовали неудачи. Лишь три раза она завоевывала бронзовые медали (1972, 1976 и 1980 годы), что, конечно, не соответствует тому высокому футбольному потенциалу, каким располагает наша страна.