Как «Норильский никель» перебил у Мамута покупку «Торпедо-ЗИЛ»

Как «Норильский никель» перебил у Мамута покупку «Торпедо-ЗИЛ»

С начала 2002 года на руководство АМО «ЗИЛ» обрушилась масса проверок из всевозможных контролирующих организаций. И когда в апреле того же года руководство клуба и тренерский состав пришли в кабинет к Валерию Носову, тот честно признался: «Извините, но денег на команду больше нет. Поэтому делайте, что хотите». А что тут поделаешь? Тем более, у клуба на тот момент уже имелась немалая задолженность перед футболистами и различными организациями, занимавшимися обеспечением команды – в частности, ее сборами.

Поэтому когда весной 2002-го на стадионе «Торпедо» на месте хоккейной коробки возле зала бокса вдруг начали стелить небольшой искусственный газон, стало понятно: неспроста. Значит, кто-то этот участок земли арендовал. Тогда он выглядел эдаким зеленым оазисом среди песчаных и гаревых полей стадиона на Восточной улице. Это, видимо, и было первым шагом к покупке «Торпедо-ЗИЛ» известным олигархом, председателем совета директоров компании «Тройка-Диалог» Александром Мамутом.

Далее события развивались так. В октябре 2002 года Валерий Носов пригласил к себе Валентина Иванова и откровенно признался ему: «Я не могу дальше финансировать команду, поэтому продаю ее Мамуту. Он является большим и давним поклонником «Торпедо» и, надеюсь, не бросит вас в беде». Пожалуй, это был действительно единственный шанс сохранить клуб «Торпедо-ЗИЛ» вместе со стадионом и базой. Но, увы, тогдашний генеральный директор клуба Владимир Сахаров на своем уровне уже обговаривал с Евгением Гинером условия продажи команды армейскому клубу. По моим сведениям, Сахаров, узнав о готовящейся сделке с Мамутом, тут же обратился к Гинеру с просьбой немедленно найти покупателя для «Торпедо-ЗИЛ». Тем самым он, может быть, хотел сохранить свои позиции в клубе. Не знаю. Но президент ЦСКА срочно переговорил по этому вопросу с одним из первых лиц «Норильского никеля» Михаилом Прохоровым. Тот, в свою очередь, связался с Юрием Лужковым, и мэр Москвы распорядился приостановить сделку с Мамутом. Вслед за этим к Валерию Носову, который, как было точно известно, через два месяца покидал пост гендиректора ЗИЛа, пожаловал уже сам Прохоров. Он вошел в кабинет с одним намерением – обсудить условия покупки и время проведения аудиторской проверки клуба. На что Носов, не задумываясь, ответил: «Или ты покупаешь команду как есть, прямо сейчас, или я звоню Лужкову и говорю, что ты передумал». Так, не глядя, Прохоров и приобрел «Торпедо-ЗИЛ». И только потом обнаружилось, что клуб, кроме прав на три десятка футболистов (преимущественно дублирующего состава), не владеет ничем. Стадион, база в Мячково, офис и даже автобус остались на балансе завода. По сведениям из разных источников, сделка обошлась «Норильскому никелю» довольно дешево – от двух до пяти миллионов долларов. Еще один миллион был выделен на погашение неотложных долгов.

А что же Александр Мамут? Он узнал обо всем, когда играл с друзьями в футбол на том искусственном поле, которое сам и построил. Очевидцы рассказывали, что он тяжело опустился на скамейку и закрыл лицо руками. Затем, придя в себя, с горечью сказал: «И все равно я добьюсь того, чтобы «Торпедо» стало единым и выступало здесь, на Восточной улице».

Надо признать, слов на ветер он обычно не бросает. Спустя несколько лет Мамут предпринял еще одну попытку вернуть болельщикам истинное «Торпедо», предложив Владимиру Алешину продать команду. За бренд он давал вполне достойную сумму в 31 миллион долларов, но в самый последний момент сделка сорвалась. Поначалу все шло хорошо: стороны сошлись как в цене, так и по остальным пунктам. Покупатели были настолько уверены в успехе, что даже успели выкупить у французского «Бордо» Алексея Смертина, а у московского «Динамо» – Огнена Коромана, посчитав, что именно с этих футболистов стоит начать строительство новой команды. Однако, когда флажок уже должен был упасть, Алешин потребовал перечислить всю сумму сразу, а не в рассрочку, как было договорено ранее. К такому повороту событий Мамут оказался не готов. Объясняя причины, по которым сделка не состоялась, Владимир Алешин сказал: «Во-первых, я удивлен названной суммой и не хочу ее комментировать. До сих пор покупатели вели себя корректно. Стороны просто не договорились между собой. Есть товар, за который надо было заплатить, а денег не оказалось. Продавать же клуб с рассрочкой платежа на два-три года без предоставления гарантий, без залога мы не захотели».

Кто в этой истории прав, кто виноват, кто лукавит, а кто что-то недоговаривает – судить сложно. Однако, как показало время, у «Торпедо», безусловно, был шанс превратиться не в то, чем оно стало сейчас, а в по-настоящему профессиональный и сильный клуб со стабильным финансированием. Впрочем, богатые ведь не только тоже плачут, но и весьма переменчивы в своих симпатиях и антипатиях. Да, Александр Мамут, как старый и верный болельщик «Торпедо», несомненно, желал бы своим любимцам только добра. Но кто знает, какую политику повели бы люди, оказавшиеся у руля команды? Один из тех, кто претендовал на эту роль, не раз уже проявлял себя личностью весьма нечистоплотной, которой абсолютно чужды моральные и этические принципы. По его словам, бизнес – дело жесткое и циничное. Может быть. Но, на мой взгляд – да и на взгляд, уверен, большинства настоящих бизнесменов, а не «менов» от бизнеса, – суть оного состоит не в том, чтобы взорвать фабрику конкурента и предать своих компаньонов, а в том, чтобы сделать качественный товар по привлекательной цене. Поэтому сложно сказать, какое будущее ожидало «Торпедо» в случае прихода к власти людей такого толка. Не исключено, что если бы дело не заладилось, то было бы сказано: «Извините, проект не удался» – и команду благополучно перепродали бы кому-нибудь другому, в том числе и представителям другого государства. Умышленно не называю никаких фамилий, ибо имя им – легион. Кто в курсе событий, тот все поймет.

Но вернемся в 2003 год. Покупка «Торпедо-ЗИЛ» «Норильским никелем» состоялась. Однако проведена она была не по всем правилам: новые хозяева клуба решили попросту надуть завод и его новое руководство. Но не тут-то было. Продавец стал открыто выражать недовольство, требуя справедливости. Заинтересовавшись этим вопросом, я попробовал договориться о встрече с генеральным директором ЗИЛа Константиным Лаптевым. На положительный ответ не очень рассчитывал, однако Константин Викторович согласился (правда, поспособствовал Владимир Борисович Носов), и уже на следующий день я был в таком знакомом мне кабинете главного лица предприятия. Вспомнились все предыдущие директора, с которыми в разное время удалось пересечься: типичный директор советских времен Евгений Браков, старенький, уставший от всего Виктор Новиков, деятельный, очень демократичный Валерий Носов… Словно целая жизнь промелькнула перед глазами. Сердце невольно сжалось. Я вдруг отчетливо понял, что это мой последний приход сюда – ни завода в его исконном понимании, ни команды, им рожденной более 70 лет назад, больше нет. И никогда не будет. Дело вовсе не в личности директора. Лаптев оказался весьма приятным собеседником, но… посторонним, чужим для завода человеком. Время, прежде всего изменилось время. Из этого кабинета – и я это отчетливо почувствовал – ушла зиловская история. Вместо нее пришло что-то новое – неведомое и непонятное. Может, только людям старшего поколения – таким, как я?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.