ЭЛЕКТРОШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ
ЭЛЕКТРОШОКОВАЯ ТЕРАПИЯ
В чем болельщиков можно понять и в чем согласиться с ними, так это в том, что зачастую их выходки оказываются спровоцированными. Причем не фанатами противостоящей команды, а самими служащими правопорядка. Уже несколько лет идут разговоры о том, что милиции/полиции не должно быть на наших стадионах, что «погоны» должны быть заменены по западному образцу стюардами, да только дальше разговоров никто и не думает идти.
Между тем в ряде регионов у омоновца, которого зачем-то вызвали на стадион, любой приехавший за тридевять земель поболеть за своих болельщик уже изначально вызывает что-то вроде агрессии. Так и тянется рука встретить прямо на вокзале, прогнать стройными рядами к стадиону, там устроить шмон при входе, поразмять руки во время матча, помариновать пару часов после игры на трибуне, чтобы болельщик точно не успел на обратный поезд...
Это уж, извините за банальность, наш менталитет. Если ты разносишь чай по вагону, то ты не прислуга, разносящая чай. Нет! Ты — начальник чая! Если ты открываешь дверь в подъезд, то ты не прислуга у двери. Ты — начальник подъезда! И так везде, так во всем. Если у тебя есть хоть на ноготок власти, то эту власть ты обязательно употребишь и этой властью обязательно воспользуешься. Чего уж тут говорить про нижегородского омоновца, который ударил электрошокером питерского футболиста Данко Лазовича! Игрок после победного матча с «Волгой» побежал к фанатской трибуне, чтобы бросить футболку болельщикам, а в результате получил ожог первой степени и подозрение на термическую травму. О чем думал идиот с электрошокером? Он не может отличить фаната от футболиста, бегущего с поля? Или он до такой степени упивается своей властью? Есть у меня электрошокер — я вас всех повергну в шок...
Худшей рекламы для российского чемпионата и придумать невозможно. Теперь во всем мире будут кричать не только о бананах, летящих с трибун, но и о злобных омоновцах, бьющих футболистов электрошокерами. И кто после этого будет рваться в Россию?
Я ни в коем случае не хочу оправдать болельщиков, которые вырывают пластиковые кресла, бросаются ими на поле или в сторону полиции. Я никогда этого не оправдаю и не приму. Но кто сказал, что провоцировать болельщика, излишне прессовать его — это рациональный путь? Зачем нужны три кордона при входе на стадион? Почему отбирают бумажные носовые платки со словами: «Это ж салфетки, вы будете их поджигать»? Почему у родителя с ребенком отбирают маленький пакетик сока и яблоко — дескать, папа вместе с пятилетним сыном превратят это в метательные аппараты? Все равно петарды рвутся, все равно ракетницы стреляют, все равно бесчинства творятся. Этим можно добиться только одного: папа в следующий раз точно не поведет ребенка на такое шоу. А отморозки будут щекотать себе нервы и трибуну все равно заполнят.
Мы этого хотим?
Сам Лазович прокомментировал скандальный инцидент совершенно бесконфликтно. Он даже попытался в чем-то оправдать раздухарившегося полицейского: мол, омоновец его просто не узнал и принял за болельщика.
Но вот в том-то вопрос и заключается: а если это не дорогостоящий легионер, не один из лучших бомбардиров нашего чемпионата? Если это болельщик — неважно, какой именно команды — его можно электрошокером? Почему вообще полиция на футболе вооружена чем-то, кроме дубинок? Элекгрошокер, согласимся, — средство очень грозное. А если бы под руку полицейскому попался не Лазович, а простой болела, то мы бы и обсуждать этого не стали?
Но с формальной точки зрения у нас есть презумпция невиновности, и пришедший на стадион человек обладает всеми правами и свободами. Зачем на него с электрошокером? Болельщик, выходит, уже изначально виноват в том, что пришел на футбол. От него заранее ждут проблем. И превентивно готовы эти проблемы создать ему сами.
Спустя месяц с небольшим всех просто сразило наповал окончательно вынесенное решение по затянувшейся проверке. У следственного комитета по Нижегородской области было достаточно времени, чтобы расследовать все обстоятельства этого, как принято теперь говорить, резонансного дела, но вкратце вывод был сделан такой: никто к сербскому форварду «Зенита» Лазовичу электрошокер не применял. Никто не смог идентифицировать полицейского, использовавшего против футболиста электрошокер. А раз так, значит, никакого электрошокера и не было!
Все видели этот момент на ролике в Ютьюбе? Вам показалось! Все читали медицинское заключение? Врачам пригрезилось. И никто из чиновников РФС, РФПЛ не бросился на поддержку футболиста и его клуба! Сигнал обществом получен крайне опасный. Вас имеют право обработать электрошокером или чем угодно, а потом все равно скажут, что ничего не было! И не найдете вы правды. Как не находите очень часто, когда вас, к примеру, оскорбляет и материт гаишник. Не находите, потому что у большинства из нас нет возможности бороться с системой. Как не найдете ее и в футболе. Потому что имеющаяся здесь система — система футбольной власти — предельно труслива и цинична. Она беспокоится только о себе, о том, чтобы лишний раз не вступить ни с кем в конфликт. Потому что футбол сам по себе (в том числе здоровье футболистов, благополучие болельщиков) футбольное руководство не интересует вовсе.
Исполнительный директор РФПЛ Сергей Чебан так и вовсе сообщил, что в «деле Лазовича» с правовой точки зрения виноват исключительно сам футболист «Зенита»:
— Если вы через турникет в метро прыгнете, как оценят ваши действия? А то, что человек преодолел несколько заграждений?
Тут комментарии излишни. Объяснять какие-либо факты спортивной жизни через бытовые реалии можно только тогда, когда тебе в принципе сказать нечего. Тогда давайте боксерам лепить административные дела за нанесение тяжких телесных повреждений, совершенное с особой жестокостью. А если Василий Березуцкий бьет упавшего соперника ногой по голове, как это было в летнем кубковом матче, так вообще надо «паять» уголовку с последующей отсидкой?
В действиях Лазовича усмотрели даже провоцирование массовых беспорядков, но великодушно наказывать не стали.
— Да это мягкое решение! — иронически прокомментировал развитие конфликта одноклубник Лазовича Роман Широков. — Лазовичу надо было пятнадцать суток дать! Он начал дебоширить, провоцировать всех, а там незащищенный омоновец стоял, у него электрошокер случайно в руках оказался, он им в Лазовича просто так ткнул, просто на место ему указал: «А то что это ты тут дебоширишь и провоцируешь болельщиков, а?!»
Под шумок директор нижегородского стадиона «Локомотив» Александр Уголков решил вставить свои пять копеек:
— Фанаты файерами прожгли гидроизоляцию. А под трибунами находятся трансформаторы. Они влияют на работу осветительных мачт. Если, не дай бог, вода побежит и трансформаторы зальет, то будет короткое замыкание и весь свет вырубит. И всё. Кто разрешит тогда играть?
Жаль, быстро мысль у директора свернула. А я уже, пока это слушал, был готов узнать о прямой причинно-следственной связи между ожогом Лазовича с работой поврежденных трансформаторов.
Можно выдумывать какие угодно версии о том, что нам все это показалось, что никто Лазовича не трогал. Для меня очевидно во всей истории одно: теперь Данко Лазович, подбегая к фанатскому сектору после гола или после окончания матча, как-то испуганно озирается: нет ли кого рядом? То есть условный рефлекс сформировался. Значит, точно — электрошокер был. И никто меня не убедит в обратном.
Впрочем, мы увлеклись Лазовичем и всей этой историей, закончившейся юридическим словоблудием. Все сказанное в этой и двух предыдущих главах, посвященных проблеме болельщиков, разбивается об одну так и не решенную проблему: власть никак не может определиться, что делать с болелами. Так и мечутся из крайности в крайность, то потакая им, то действуя по отношению к ним чересчур жестко.
А итог один, и он статистически-печален: на футбол ходить перестают. Накручивают себя «специалисты по обеспечению безопасности» заранее, готовятся исключительно к злобным визитерам и устраивают порой уже на входе жесточайший досмотр: могут и по лицу дать, и по почкам. Но ведь самим болельщикам в массе своей конфликты тоже не нужны. В итоге рано или поздно мы рискуем прийти к ситуации, когда число проверяющих и охраняющих будет выше, чем количество посетителей стадионов. Зачем ходить на такой футбол, болельщик ответа для себя найти не сможет.
Тот же директор нижегородского стадиона «Локомотив» Александр Уголков произнес сакраментальное:
— Доказать что-то будет сложно. Конкретного лица, которое можно было бы оштрафовать, нет. Хотя я уверен, что только битие определяет сознание. Да-а, именно битие.
О том, что фанаты стали серьезной силой, которая способна самоорганизовываться, мы уже сказали выше. При этом куда более печальным выглядит то, что и футбольные власти, и власти политические последовательно продолжают терять контроль над настроениями в фанатской среде. Достаточно было в конце мая болельщикам ЦСКА заявить о бойкоте выездных матчей с участием команд с Северного Кавказа, как это удалось не только реализовать (на одном из матчей было замечено лишь двадцать армейских болельщиков), но и обратить на этот факт всеобщее внимание. Более того, к призыву фанатов вроде бы конкурирующей команды присоединились спартаковские болельщики. «Из года в год при посещении выездных игр на Кавказе болельщики сталкиваются с прямой опасностью для своих жизни и здоровья, — говорится в обращении движения «Фратрия». — Неоднократно, помимо традиционных «камнепадов», фиксировались случаи применения холодного и огнестрельного оружия в отношении фанатов, приехавших в данный регион».
Причем претензии предъявляются не только к тому, как негостеприимно встречают «болел из Москвы» на Кавказе: «Результаты игр с участием кавказских команд из тура в тур вызывают сомнения не только у простых любителей футбола, но и у честных тренеров, журналистов и владельцев футбольных клубов. Все это происходит на фоне неприкрытого умалчивания или постоянного «сглаживания» ситуации со стороны футбольных функционеров, которые создают особые условия пребывания для команд из вышеназванного региона в первенствах России по футболу. Мы регулярно слышим заявления о якобы равном отношении ко всем «детям большой футбольной семьи» в России, но одних «детей» бросают на произвол судьбы, а других полностью содержат и всячески возвышают...».
Стадион «Локомотив» в Нижнем принял два матча с ЦСКА и «Спартаком» в июле спокойно: полиция словно отворачивалась от болельщиков, а выбежавшего в конце первого тайма хулигана даже не ломала и не крутила, а спокойно ждала, пока он поцелует вратаря Диканя и самостоятельно покинет поле, чтобы потом в подтрибунной тиши выписать ему штраф в 500 рублей. Директор РФПЛ по безопасности Александр Мейтин даже увлекся, рассказывая о превосходной организации матча: мол, пустили всех болельщиков без проблем, даже тех, у кого билетов не было.
Зато в тот же день, 24 июля, когда «Спартак» выезжал на «Волгу», полиция резвилась с электрошокерами в другом городе — в Махачкале. Традиционный «камнепад» сменился резвыми наскоками в сектор болельщиков «Зенита» — как со стороны болельщиков «Анжи», которые использовали в качестве метательных орудий еще и оторванные пластиковые кресла, так и со стороны полиции, почему-то во втором тайме решившей «победить» непонравившиеся баннеры, висевшие там с самого начала игры. Дубинками и электрошокерами работали так, что врачу гостей пришлось срочно отправиться на сектор и оказывать первую медицинскую помощь. Согласимся, явление нечастое. Били дубинками по головам, что делать категорически запрещено. Помимо разбитых голов, в сомнительном активе полицейских — сломанная рука одного из активных «болел». Сектор весь был залит кровью, что можно увидеть по многочисленным фото- и видеосвидетельствам, выложенным в тот же день в Интернете.
Не хочу никого обвинять или оправдывать. Для меня важно, что оба раза пострадали «зенитовцы». То, что питерские болельщики болеть не умеют, — факт, лично для меня не требующий дополнительной аргументации. Но разве и этого матча не достаточно для того, чтобы хоть кто-то наверху прекратил демагогию и наконец признал: в обеспечении безопасности на стадионах надо что-то менять. Неужели не надоело смотреть фотографии или видеосюжеты с очередными «зачистками» секторов так называемыми правоохранительными органами?
Представители «Анжи» говорят, что их спровоцировал флаг с нацистской символикой. Впрочем, не стоило бы им эту тему поднимать. Ведь как минимум дважды — на стадионах в Москве и Химках — фанаты из Дагестана вывешивали в секторе флаг Ичкерии. Почему тогда на этот факт бойцы ОМОНа не реагируют? Точнее, почему нет команды на это соответствующим образом реагировать? Или же почему не реагируют на освистывание российского гимна?
В футболе националистические настроения резко обострились в начале 2010 года, когда в высшем дивизионе оказалось уже четыре команды из северокавказского региона. То есть четверть от всех участников премьер-лиги. И сколько ни обвиняй московских «ультрас» в разжигании межнациональной розни, тем не менее вряд ли кто-то будет спорить с тем, что выезды в Нальчик, Махачкалу или Владикавказ — это настоящий экстрим для каждого болельщика. Любое действие по замирению сторон этими сторонами начинает восприниматься в штыки: поехал Фурсенко в очередной раз в Грозный или в Махачкалу — все радикальные фанаты обратят внимание на «очередной перекос в сторону Кавказа». В свою очередь, фан-движения «Анжи» и других клубов пишут челобитные письма в ФИФА и УЕФА с просьбой повлиять на руководство РФС, которое не обращает внимания на проявления расизма.
Всем понятно: что-то делать надо. Но вряд ли ситуацию, которая достигла уже точки кипения, можно быстро вернуть в нормальное русло. Чрезмерно жесткий ответ правоохранителей — путь тупиковый. Он вызывает лишь ответную агрессию. А значит, рано или поздно это закончится жертвами на стадионах. Есть одна старая и хорошо проверенная форма контакта со средой болельщиков — встречаться и убеждать. Не получится с первого раза. Точно не получится! Значит — встречаться и убеждать во второй, в третий... Но этого желания не наблюдается. Да, это не так-то просто. Легче взять и обвинить тех же болельщиков в провокациях.
Вместо этого просто накапливается негативная агрессия: клубов против болельщиков-отморозков, фанатов против полиции, клубов против клубов... Почему-то в голову никому не приходит просто взять за образец одну из ведущих европейских футбольных лиг. Или берут, но откидывают то, что кажется факультативным. А между тем черт, как известно, кроется в деталях. К примеру, в европейской практике существуют такие понятия, как брифинг и дебрифинг. Это две встречи — до матча и после матча — всех основных действующих лиц, имеющих отношение к организации встречи. Посидели, обсудили: что хорошо, что плохо, что получилось, что нет.:. Возможно, часть вопросов сняли сразу же, недопонимание ушло.
У нас же этого нет. И ситуация иногда загоняется в такие дебри, в такой тупик, откуда потом никто не знает, как выйти. Если бы по итогам матча «Волга» — «Зенит» представители питерского и нижегородского клуба сели за стол просто поговорить, не исключено, что и часть послематчевого напряжения со Взаимными обвинениями и претензиями удалось бы погасить в зародыше. Вместо этого все разъезжаются, дают шапкозакидательские интервью, суть которых сводится к взаимному моральному изничтожению друг друга, а потом представители команд не знают, как будут в глаза друг другу смотреть при очередной встрече через полгода.
До сих пор не прописана обязанность клубов иметь в штате человека, ответственного за работу с болельщиками и наделенного при этом определенными полномочиями. Причем не номинального, пишущего бюрократические отчеты, а реального, способного встречаться, общаться, убеждать. Кто-то говорит, что руки не дошли, кто-то утверждает, что должна быть проявлена политическая воля. Для меня в данном случае очевидно одно: без этих шагов наш футбол, уже стремительно деградирующий, обречен на исчезновение в ближайшее время. Маргинализация уже произошла. Теперь стоит задача не потерять футбол вообще.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.