СЭМ РАМСАМИ: «РИСК И ОПАСНОСТЬ НЕСТРАШНЫ БОЙЦУ»

СЭМ РАМСАМИ: «РИСК И ОПАСНОСТЬ НЕСТРАШНЫ БОЙЦУ»

Обманчива внешность. Первое впечатление редко, пожалуй, совпадает с теми представлениями о людях, которых знаешь только заочно.

Небольшого роста, но, как говорится, ладно скроенный человек, моложавый на вид, с улыбкой, свойственной некоторым интеллигентам мягкого характера, приветливо встретил меня в номере гостиницы «Космос» в один из финишных дней Игр XXII Олимпиады в Москве. Любезен, корректен, выражается просто и ясно, приводить точные факты - привычка, выработанная в выступлениях на сотнях митингов, конференций, семинаров, встречах с журналистами. Во всем, однако, естественность, раскованность, искренность. Да, таков он внешне, Сэм Рамсами, председатель Нерасового олимпийского комитета Южной Африки (САНРОК), проявивший себя человеком завидной стойкости, незаурядного мужества и принципиальности. Человек, который посвятил свою жизнь борьбе за равенство людей, независимо от цвета кожи, борьбе против расовой дискриминации в спорте Южной Африки, на своей родине. Сэм Рамсами, возглавляющий организацию, которая идет в авангарде борьбы против апартеида в спорте, так говорит о своей деятельности и о себе: «Я знаю, что некоторые угрозы против нас могут осуществиться. Но, - он улыбнулся, - скажу, может быть, несколько торжественно: «Риск и опасность не страшны настоящему бойцу».

Я попросил его рассказать о себе.

- Родился в Южной Африке 42 года назад. Нет нужды пересказывать все, что я вынес за годы детства и юношества: это судьба любого коренного жителя ЮАР с черной кожей. Унижения, оскорбления, ежедневная опасность подвергнуться аресту неизвестно даже за что. Но это всегда известно полицейским и чиновникам министерства внутренних дел, наизусть вызубрившим бесчисленные акты об ограничениях в жизни, быту и поведении черных и «цветных» жителей Южной Африки. Мне повезло. В 1966 году я смог стать студентом в одном из английских колледжей и получил паспорт. Он позволил мне потом, после нелегального выезда из ЮАР, остаться в Англии. Словом, я политический эмигрант. До этого у себя на родине моим главным оружием в борьбе против апартеида было перо журналиста. Работал в газете «Лидер», писал на спортивные темы применительно к социально-политическому контексту южноафриканской действительности. Смею думать, что в спорте, в его проблемах, как в чисто специфических, так и в социальных, достаточно компетентен. Вот и все, пожалуй, о себе. Остальное целиком связано с деятельностью САНРОК, резиденция которого расположена в Лондоне, па Сеймур-стрит, 28.

- Не могли бы вы рассказать об этом несколько подробнее?

- САНРОК был основан в 1962 году рядом прогрессивных деятелей-африканцев, белых и так называемых «цветных» в ЮАР в Дурбане при активной роли известного борца против апартеида в спорте, в прошлом активного атлета, Денниса Брутуса. Образно говоря, белое правящее меньшинство ЮАР посадило спорт для африканцев и «цветных» на прочную цепь тех конур, которые почему-то именуются человеческим жильем, и в буквальном смысле загнало его на пустыри. При этом, заметьте, южноафриканское правительство и рупоры его министерства спорта как вчера, так и сегодня утверждают, будто в этой стране расовой дискриминации и изощренной системы сегрегации не существует законов, запрещающих смешанный спорт. Замечу, кстати, что в их измышлениях, проще говоря, грубой лжи и казуистики-то никакой нет. Просто существуют в соответствии с многочисленными законоположениями запреты для черных и «цветных» быть членами общества белых, вступать в их клубы, спортивные и неспортивные, сидеть вместе на трибунах, пользоваться теми же стадионами и так далее. Этим все сказано, но мы еще, видимо, вернемся к затронутой проблеме, в которой появились нюансы. Они требуют специального комментария.

- По словам Питера Хейна, которого вы, разумеется, знаете по совместным выступлениям в движении против апартеида, одного из молодых лидеров либералов, трудно найти на Западе более эффективно действующую группу, чем САНРОК. Как вы прокомментировали бы слова Хейна?

- Мне как председателю САНРОК необходимо прежде всего критически и самокритически оценивать эту деятельность. Сделать предстоит еще очень многое, а именно добиться полной изоляции расистской ЮАР на международной спортивной арене. Однако мы вправе гордиться причастностью к успехам борьбы против апартеида в спорте. К ним я отношу прежде всего исключение ЮАР из олимпийского движения, большинства крупнейших международных спортивных объединений, таких, как международные федерации легкой атлетики, плавания, бокса, баскетбола, футбола. Словом, большинства федераций.

- Но почему же до сих пор не следуют олимпийским принципам, если уж не говорить просто о спортивной этике и нормальной человеческой морали, международные федерации по таким олимпийским видам спорта, как академическая гребля, современное пятиборье, конный спорт, фехтование, хоккей на траве, гимнастика, стрелковый спорт, парусный спорт, стрельба из лука, конькобежный спорт? Это же настоящий очаг расизма в современном международном движении! Я уже не говорю о том, что расисты продолжают оставаться членами таких, без преувеличения, могущественных в экономическом плане объединений, как Международная федерация тенниса, союз регби и крикета в Англии, Шотландии, Уэлсе, Ирландии, Франции, Новой Зеландии, Австралии. Почему подобное положение, на ваш взгляд, сохраняется вопреки постоянным упорным усилиям представителей спорта на международной арене Советского Союза, других социалистических стран, независимых африканских государств, прогрессивных организаций на Западе?

- Только благодаря многосторонним экономическим, военным, а стало быть и политическим и идеологическим связям транснациональных западных монополий с правителями ЮАР. Назову наиболее известных спонсоров, заинтересованных в сохранении апартеида.

«Дженерал моторс» дает деньги на проведение соревнований и предоставляет льготные условия для белых спортсменов и не белых в раздельных, подчеркиваю - в раздельных, состязаниях по легкой атлетике, вело- и мотоспорту, боулингу, конных скачках. «Бритиш петролиум» - на футбольные турниры. «Тоталь петрол» - на мотоспорт. А ведь это все - нефть, заметьте, так необходимая высокоразвитой промышленности ЮАР. «Пежо-Ситроен» ассигнует теннисные турниры. Как видите, большинство названных видов спорта: скачки, мотоспорт, теннис, боулинг - привилегия белого меньшинства.

А откуда берутся «базуки», автоматы «шмайсеры», истребители «Мираж», применяемые юаровской военщиной в бандитских рейдах на территории Анголы, Мозамбика, Замбии, Зимбабве? Разве не из США, ФРГ, Израиля, покупающего оружие не только для агрессии против арабских стран, но и специально для перепродажи его юаровским карателям?

Позиция этих кругов оказывает непосредственное влияние на ряд правительств капиталистического Запада, которые тщетно пытаются скрыть оказываемую Южной Африке поддержку по различным каналам, в том числе посредством спортивных контактов. А ведь они, как это широко известно, всегда рассматривались правителями ЮАР как средство далеко не последней важности в политике признания «де факто», поскольку юридически их режим не признается ни одной авторитетной международной организацией, начиная с ООН и ЮНЕСКО.

Цель САНРОК - разоблачать эти связи. Мы, как мне кажется, действительно развернули эффективную деятельность: посылаем делегации на международные конференции, обсуждающие проблемы международных отношений; организуем демонстрации против контактов со спортом южноафриканских расистов; нас поддерживают молодежные, общественные организации, ряд видных политических деятелей, влиятельные представители различных церквей, студенческие лидеры. Разумеется, одну из видных ролей в движении против апартеида в спорте играют сами атлеты. В Англии, например, в их число входят Дейли Томпсон, ставший в Москве олимпийским чемпионом в десятиборье, копьеметательница Тесса Сэндерсон, также выступавшая в вашей столице, и многие другие маститые спортсмены. Они проявили подлинно спортивный дух своим участием в Играх XXII Олимпиады, наперекор давлению со стороны правительства и призывам премьер-министра Маргарет Тэтчер.

Я сказал, что доля нашего участия в успехах, одержанных в разоблачении и искоренении апартеида в спорте, безусловно, есть. Но вот главное: борьба против апартеида в спорте ЮАР и бывшей Родезии никогда бы не увенчалась таким успехом, если бы не постоянные упорные усилия, принципиальная позиция советских представителей в МОК и международных федерациях. Их роль - решающая при поддержке страны независимой Африки. Народ моей родины, все, кто живет на территории нынешней ЮАР и оккупированной расистами Намибии, коренные негритянские племена, «цветные», индийцы, белые граждане, не зараженные вирусом расовой нетерпимости, никогда не забудут помощи и поддержки советских людей в нашей битве, требующей тяжких и неисчислимых жертв, за создание в Южной Африке общества и государства расового равенства и социальной справедливости.

- Насколько мне известно, ваша деятельность в Англии сопряжена не только с обычными трудностями организационного порядка, но и с личным риском.

- Помните, в октябре 1979 года на Британские острова прибыла команда регбистов «Барбарианс» («Варвары», о которых я уже писал выше. - Прим. авт.). Они включили в состав команды несколько чернокожих игроков, имитируя таким образом так называемый новый межрасовый спорт в ЮАР. Обычная грубая подделка: таких нестойких или заблуждающихся спортсменов обманывают, часто просто подкупают. Турне «Барбарианс» провалилось: зрителей на стадионах было раз в десять меньше, чем обычно на больших матчах по регби, спорту, который на Британских островах по шкале популярности идет на втором месте после футбола. Члены САНРОК и я лично, разумеется, присутствовали в рядах демонстрантов, требовавших, чтобы спортивные послы Претории убрались восвояси. Мне и раньше грозили, слали письма с требованием оставить пост председателя САНРОК, анонимные звонки по телефону будили ночью… Все те же угрозы. После визита «Варваров» авторы этой провокационной возни организовали нападение на дом, где я живу, подожгли его, разгромили квартиру. По счастью, меня тогда не было. Я знаю, что когда-нибудь эти молодчики, вербуемые охранкой Претории, вместе с неофашистами в самой Англии доберутся-таки до меня и моих товарищей. Конечно же, мы проявляем бдительность. Но я убежден также, что, пока есть время, что отпущено мне, я обязан продолжать наше дело. Оно стоит того. Себя считаю одним из рядовых бойцов за расовую справедливость в спорте, а значит, и в жизни Южной Африки вообще. Ведь конец апартеида на стадионах - это конец расовой дискриминации в других областях жизни. Связь здесь органическая.

- Премьер ЮАР Питер Бота некоторое время назад выступил с «сенсационным» заявлением по поводу проекта послаблений в области смешанных браков, а также с очередным обещанием прогресса в создании системы межрасового, или смешанного, спорта. Что вы об этом думаете?

- Некоторые политики - представители националистической партии в ЮАР и ее союзники за рубежом поначалу шумно, будто новую кинозвезду, рекламировали Боту, сменившего Форстера па посту премьер-министра, сулили общественному мнению перемены в политике апартеида, которые будут связаны с его именем. Как известно, ничего подобного не произошло. Трюк, разумеется, не нов: выступить с «р-р-революционными» заявлениями, чтобы создать видимость собственной личности, будто бы прогрессивной, пекущейся, так сказать, о благе коренного населения, взбудоражить общественное мнение, может быть, вселить надежду в легковерных. Но все это только для того, чтобы сознательно натолкнуться на отказ, на запланированный отказ. Вот, мол, я-то хороший, а они… националистическая правящая партия, парламент, правительство не хотят, узко мыслят, консерваторы. Спекулятивное заявление Питера Боты о смягчении законов, регулирующих браки, - пустой звук, если говорить хотя бы только о белом населении. Ведь известно, что правители ЮАР считают эту страну «последним бастионом белого человека в Африке». Как же они смогут тогда сохранить в чистоте белую расу, защищающую этот «бастион»? Теперь - о переменах в спорте. Некоторое время назад «Джуиш гилд кантри клаб» («Еврейский гильдийский клуб», один из наиболее закрытых по расовому принципу спортивных клубов Южной Африки. - Прим. авт.) объявил о том, что, дескать, двери его будут вскоре открыты представителям всех рас. Беспрецедентный случай? Да. Но, во-первых, надо еще, чтобы это решение было воплощено в статье устава. Во-вторых, достаточно только послушать, что говорит его президент Лайонел Старкович. К словам «доступ в клуб открыт для всех без различия расы, цвета кожи или вероисповедания» он добавил: «Мы примем всех, кто сможет платить членские взносы и будет соответствовать стандартам, установленным для членов клуба». Можете себе представить, каковы же размеры этих членских взносов, если я скажу, что он основан людьми весьма состоятельными, чтобы не сказать больше. Стало быть, в «открытую дверь» смогли бы протиснуться лишь единицы из числа южноафриканцев азиатского, скажем, происхождения. А это опять-таки исключено для исповедующих ислам или буддистов. О черных соотечественниках я даже не говорю: это им не по карману. Для большинства - лишь себя и семью прокормить бы и попытаться дать какое-нибудь образование детям. Поэтому и слова Старковича - часть все той же правительственной программы - пускание пыли в глаза. Они начищают витрину преступного апартеида. Прежде всего - для зарубежного общественного мнения.

Затем президент «Джуиш гилд клаб» упомянул о неких «стандартах». Если и существует понятие так называемого гильдийского, цехового социализма, то, поверьте, члены клуба Старковича так же далеки от любых идей, хоть в чем-нибудь идущих вразрез с «политикой лаагера». Так же далеки, как «Космос», где мы с вами сейчас беседуем, от резиденции этого клуба.

Какие же стандарты имеет в виду президент клуба? Рост, вес, цвет глаз или волос, может быть? Или стандарты сионистских догм? Скорее всего заявление Старковича давало понять, что только благонамеренные южноафриканцы, чье благонадежное, регламентированное социальное поведение, по понятиям власть предержащих, не внушает опасения. Некоторых таких «цветных» или черных южноафриканцев стремятся склонить к коллаборационизму с властями.

Но вернемся к «переменам» в спорте. Действительно, несколько команд из африканских клубов получили возможность играть в белых лигах, группа небелых атлетов смогла вступить в белые спортивные клубы, чернокожих игроков включают в некоторые команды для заграничных турне, где они, грубо говоря, играют роль заложников апартеида. Парламент ЮАР признал, что доля так называемых смешанных клубов составляет лишь 0,0044 процента. Более того, нынешний министр спорта ЮАР Пунт Янсон назвал эти пропагандистские послабления «временными», «вызванными чрезвычайными обстоятельствами», то есть стремлением как-то приукрасить порядки жестокой расовой дискриминации в спорте ЮАР. Особенно должно это подействовать на западного (американского, предположим) обывателя, по расчетам доморощенных юаровских реформаторов. В то же время словесный поток о реформах в ЮАР должен подлить чернил в ручки тех журналистов, которые пишут по заказу патронов газетных монополий. Таких, скажем, как Эрсана во Франции. Те, в свою очередь, связаны с транснациональными компаниями, заинтересованными в деловых и политических связях с ЮАР, с проводниками «имперского курса», пытающимися сдержать, свернуть борьбу еще томящихся под гнетом колониализма народов. Наконец, необходимо хоть как-то пополнить жиденькую папку лицемерных аргументов и подтасованных фактов, которые находят спрос у представителей в международных спортивных объединениях, выступающих с трибун конгрессов федераций, в кулуарах и на сессиях МОК и выполняющих ту же неблагородную задачу адвокатов ЮАР, что и упомянутые обозреватели спортивных и внешнеполитических рубрик западной прессы.

Так что Форстер ли, Бота или еще кто-либо из той же обоймы значения не имеет. А в заключение я вам расскажу некую притчу, слышанную мною еще в далекие годы и до сих пор популярную среди африканцев ЮАР, когда им говорят о смягчении хлыста апартеида.

Один белый хозяин, в услужении у которого был чернокожий, каждый день, как человек культурный, начинал с активной утренней зарядки: он давал своему негру шесть пинков ниже спины и одну пощечину. Однажды рука у него заболела. Тогда хозяину пришлось несколько изменить заведенную привычку. Он дал не шесть, а семь ударов ногой, восполнив таким образом недостающую пощечину. «Ну и как?» - спросил приятель, когда слуга-негр рассказал о переменах в своей жизни. «Ты знаешь, - ответил тот, - скула болит еще со вчерашнего, а вот ниже спины стало еще хуже».

Именно так обстоит дело со всеми «реформами» в ЮАР, если иметь в виду суть. В том числе в спорте. Уступки есть внешние и минимальные, но гайки закручивают все туже.

Но на посулы Претория горазда. Помните, когда в 1975 году в ООН начались дебаты об исключении ЮАР из этой организации, как истово представитель правительства Южной Африки премьер-министр и иже с ним стали уверять мировое общественное мнение, что политика апартеида будет пересмотрена, дайте, мол, полгодика на подготовку к переменам и вы увидите, как у нас все преобразится… Преобразилось! Набеги карателей на границах независимых Анголы и Мозамбика участились, расправы над демонстрантами стали еще свирепее. Напомним только одну из многих. В мае этого года (1980-го. - Прим. авт.) южноафриканские полицейские произвели предупредительные выстрелы и избили дубинками около пятисот «цветных» учащихся близ Йоханнесбурга. Произошло это на футбольном поле одной средней школы. Учащиеся протестовали против ограничений, наложенных законами расовой дискриминации, в области просвещения. Это затрагивает спорт и физическое воспитание непосредственно.

У всего мира в ушах еще звучит эхо выстрелов против демонстрантов пригорода Йоханнесбурга Соуэто и в других городах. Там были школьники, подростки. И Форстер, и Бота, и их подручные министры спорта исправно, со знанием дела служат своим предкам, придавшим образу жизни в ЮАР и даже ее внешнему облику вид «лаагера» как жизненного принципа, концепции межрасовых отношений. Они отлично осведомлены и о том, на кого могут опереться в международных организациях, чтобы круг изоляции расистского режима не замкнулся. Как ни говорите, а это все-таки как-то усложняет жизнь: добывать нефть из Брунея и тайком на норвежских танкерах, например, или на судах под другими флагами привозить ее в Кейптаун, часть сделок совершать скрытно, не афишировать своих экономических связей с США, Англией, ФРГ, Израилем и покупку оружия в этих странах. А в случае полной изоляции, действительно эффективной, подобные вещи вообще были бы крайне затруднены. Вот почему Форстер и Бота вместе с бывшим министром спорта Питом Корнхоофом и нынешним Пунтом Янсоном рассматривают международный спорт и участие в нем как одно из важных средств для прикрытия преступлений апартеида. Но и большинство небелого населения ЮАР подходит к вопросам своей спортивной политики с точки зрения ее пригодности, способности и возможностей для борьбы против расовой сегрегации.

- А как вы оцениваете отношение белых граждан ЮАР, в том числе членов спортивных клубов, к проблеме межрасового спорта?

- Часть их поддерживает наши усилия. Но, как правило, пассивно. Боится репрессий, которые следуют почти немедленно. Белый тренер в Йоханнесбурге в июне 1980 года начал тренировать черных футболистов. Его тут же привлекли к судебной ответственности. Одна команда белых футболистов решила провести матч с чернокожими соперниками. Министерство внутренних дел позволило играть только при условии, что близ этого футбольного поля не будет трибун для зрителей. Сразу же добавлю, что все подобные встречи могут по решению правительства проводиться только на частных спортивных аренах. Все муниципальные стадионы или находящиеся в ведении министерства спорта доступны только белым атлетам. Официально считается, что запрета конституционного характера на межрасовые встречи нет. Но каждый раз нужно получить специальное разрешение или предварительно проконсультироваться с представителем министерства спорта. Допустим, он положительно решает вопрос. Особенно когда в ЮАР находится какая-нибудь международная комиссия по изучению положения в спорте страны. Союзники ЮАР в международных федерациях, их лоббистские группы с великой старательностью чуть ли не ежегодно сколачивают отряды таких исследователей, чтобы убедить их в «реформах». Но после того, как встречи команд разных рас или же коллективов, играющих друг против друга в расово смешанном составе, состоялись, а комиссии покинули страну, «провинившихся» приглашают в суд, что нередко заканчивается тюремным заключением или домашним арестом. В таких случаях министерство спорта хладнокровно заявляет: «Это не наше дело, а министерства внутренних дел». Действительно, ведь в компетенцию этого ведомства расистов входит контроль над соблюдением множества ограничительных законоположений, запрещающих черным или «цветным» находиться в закрытых для них городских зонах в определенное время, и прочее, прочее в том же духе.

Короче говоря, круговая порука, рука руку моет. И все же некоторые успехи, повторяю, мы можем записать в свой актив. Так, сейчас уже около 10 процентов любителей крикета играют в нерасовых клубах - белые, черные, «цветные». Если прогрессивным силам во всем мире удастся добиться полной изоляции ЮАР в международной жизни, то эрозия системы апартеида в спорте (не стоит, конечно, преувеличивать ее интенсивность, скорее даже это лишь обозначившийся процесс) способна перейти и в другие сферы южноафриканского общества. Верю, что так и будет, если правителям Претории не удастся расколоть единство движения за нерасовый спорт и склонить к сотрудничеству с властями часть спортсменов и спортивных руководителей с помощью подачек, посулов, деньги на которые дают воротилы западного бизнеса.

- Как вы относитесь к позиции МОК в отношении ЮАР и ее домогательств о возвращении в олимпийское движение?

- О решающей роли представителей Советского Союза я уже говорил. Когда лорд Килланин сменил поддерживавшего расистов Брэндеджа на посту президента МОК, он последовательно отклонял эти попытки юаровцев и всегда выдвигал в свойственной ему спокойной, иронической манере аргумент, который выразил фразой, не однажды повторенной: «Мы не располагаем никакой достоверной информацией об изменениях в спортивной политике ЮАР».

Новый президент Хуан Антонио Самаранч заявил, что будет последователем курса Килланина. Это обнадеживает. Но нельзя забывать, что маскирующееся расистское лобби по-прежнему существует в МОК. Ведь заседает же на его сессиях престарелый член МОК для ЮАР Хани. Выступал же на сессии МОК 1977 года норвежец Стаубо с предложением «временно восстановить статус Южной Африки в олимпийском движении» все под тем же предлогом изменений и чуть ли не перерождения апартеида. И у них по-прежнему есть союзники.

- Вы были гостем Олимпиады-80. Каковы же ваши наиболее яркие впечатления?

- Охотно поделюсь ими. В превосходной организации Игр я не сомневался и думаю, излишне даже подробно повторять то, в чем все единодушны: пунктуальное расписание соревнований, бесперебойная и четкая работа транспорта, любезное обслуживание, корректная система обеспечения безопасности. Много было занято на Играх в Москве молодежи, студентов. Понравилось их чувство ответственности за порученное дело и квалифицированное исполнение своих обязанностей: гидов-переводчиков, хостесс, официантов, разносчиков информационных бюллетеней, работников почты.

Убежден, что огромное значение Игр в Москве состоит в самом широком в олимпийской истории участии атлетов «черного континента», но особенно делегаций таких стран, пограничных с ЮАР, как Ангола, Мозамбик, Ботсвана, Зимбабве, Лесото. Это не только даст новый импульс развитию спорта в этих недавних колониях, но и прибавит бодрости и оптимизма южноафриканским атлетам, выступающим за равенство в спорте всех рас. Они, конечно, горько сожалеют о том, что вновь не смогли стартовать под флагом с пятью олимпийскими кольцами. Но в целом они все так же стойко выступали за изоляцию расистского режима ЮАР в международном олимпийском спорте и поддерживали усилия организаторов Игр XXII Олимпиады в Москве, с тем чтобы обеспечить широкое участие независимой Африки и других стран в этом всемирном празднике молодежи, стремящейся к миру, взаимопониманию, справедливости и совершенствованию спортивного мастерства.

Как зритель я был изумлен прыжками Вессига из ГДР в высоту и поляка Козакевича с шестом с новыми мировыми рекордами. Как африканец, высоко оценил красивые победы Мируса Ифтера и усилия его товарищей по команде, чтобы обеспечить ему знаменитый затяжной финишный спурт на пять и десять тысяч метров. Ведь, по существу, эфиопские бегуны выступали как бы одной командой в этих забегах! Как человек, неплохо разбирающийся в спорте высших достижений, подлинным героем Игр считаю Виктора Санеева. Его серебряную медаль при трех высших наградах на предыдущих олимпиадах приравниваю к золотой, тем более что, как мне говорили, его советы очень помогли победителю в тройном прыжке, другому советскому олимпийцу, Уудмяэ.

Как житель Англии радовался блестящим победам олимпийских чемпионов Уэллса на стометровке и Томпсона в десятиборье.

Я человек с темным цветом кожи, и мое, пожалуй, наиболее глубокое впечатление вызвано отношением ко мне со стороны совершенно незнакомых людей, хотя языковой барьер и затруднял общение: доброжелательностью милиционеров, объясняющих, как пройти или проехать в нужное мне место; предупредительностью и отличным знанием языка переводчика. Однажды в очень жаркий день какая-то старушка помогла мне справиться с автоматами газированной воды: у меня не оказалось нужной монеты. Моя растроганность вам может показаться пустяком, неумеренной сентиментальностью. Для вас, советских людей, подобная услужливость в порядке вещей. Но я живу в Лондоне. Я благодарен стране, которая приютила меня, политического эмигранта. Но я нахожусь в несколько привилегированном положении. Общаюсь с людьми прогрессивно мыслящими, интеллигентными, образованными, единомышленниками в борьбе против апартеида в спорте или сочувствующими этой борьбе. Но так - вне улицы. Там я превращаюсь в такого же чернокожего, как и тысячи эмигрантов из бывших колоний, приехавших па Британские острова в поисках работы. Основной же их поток в бывшую метрополию был вызван тем, что английские промышленники, фирмы, компании были заинтересованы в 50- 60-е годы в притоке самой дешевой рабочей силы. Теперь, когда Англия переживает затяжной экономический кризис, застой производства, галопирующую инфляцию и связанную с этими явлениями растущую безработицу, иммигрантов с черной или желтой кожей обвиняют во всех бедах. В том, что будто они перехватывают рабочие места, увеличивают незанятость населения, снижают уровень социального обеспечения и так далее. А ведь выполняют иммигранты, как правило, самую грязную работу, оплачиваемую иногда вдвое ниже, чем коренным англичанам; отпуска у них короче, живут они в кварталах, которые белые стремятся покинуть из-за ветхости жилищ, антигигиенических условий в домах. Их считают людьми «второго сорта», на улицах, в общественных местах подвергают оскорблениям. Озлобление английского обывателя против иммигрантов с небелой кожей подогревают радио, телевидение, некоторые газеты, отравляя сознание политически незрелых, нравственно невоспитанных людей. Средства массовой информации прививают таким англичанам мысль, что естественный протест иммигрантов против оскорбительного обращения с ними и отвратительных условий быта и работы, протест, приводящий порой к забастовкам и демонстрациям, вызывается якобы присущей им склонностью к смуте, бунтам, бесчинствам. И это в добропорядочной Англии, которую ее граждане с гордостью именуют «родиной демократии». А ведь по биллю 1948 года любой, кто проживал в стране, входившей в Британское содружество наций (теперь оно именуется просто Содружеством. - Прим. авт.), является британским подданным. Дейли Томпсон - спортсмен выдающийся, олимпийский чемпион. Все британцы, ратовавшие за участие своих спортсменов в Олимпнаде-80, гордятся и восхищаются им. Многие узнают Дейли и на улице по бесчисленным фотографиям, которыми пестрели газеты после Олимпийских игр в Москве, и окажут знаки внимания и уважения. А та же Тесса Сэндерсон, неудачно выступившая в Москве. Узнают ли ее? Словом, положение иммигрантов в Англии - это особая и непростая проблема. Затронул же я этот вопрос именно потому, что нигде не чувствовал себя так легко, просто и свободно, как в Москве, благодаря радушию хозяев, простых людей, у которых понятие о расовом равенстве воспитано с колыбели. Это одно из величайших завоеваний советского образа жизни. Вам, может быть, даже трудно иногда оценить его подлинно огромное значение.

И, наконец, последнее. Будучи одним из многих активистов, ведущих трудный бой против апартеида в спорте, я не мог сдержать своего восторга, когда узнал об одержанной в великолепном стиле победе спортсменок Зимбабве в хоккейном турнире, страны, только что обретшей независимость после долгих лет кровавой борьбы. Страны, только-только вновь принятой в МОК под своим настоящим именем, которое дал ей народ, принесший бесчисленные жертвы во время свободы. Страны, впервые участвовавшей в олимпийских играх и представленной командой, в которой преобладали белые атлеты, а не чернокожие. Этому есть логическое объяснение. Но главное другое. Главное в том, что сборная Зимбабве была отобрана по принципу спортивных, и только спортивных, заслуг, а не по пигменту кожи, как это практикуется в Южной Африке и делалось в бывшей Родезии. Освободительная борьба африканских народов вырвала одно из главных звеньев расизма и апартеида. И то обстоятельство, что дебют олимпийцев Зимбабве состоялся в Москве, знаменательно и символично.