Глазго

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глазго

Как и большинству английских болельщиков, мне больно вспоминать, как 50 000 шотландцев наводнили футбольное поле «Уэмбли». Эти ублюдки вволю поиздевались над нами в 1977 году и основательно подпортили репутацию англичан. Я не был на том матче, но знаю нескольких ребят, у которых отобрали билеты на подходе к стадиону. Они ничего не могли сделать — их окружили и угрозами заставили отдать билеты. Полицейские говнюки полностью облажались в тот уик-энд. Шотландцы тогда делали все, что вздумается, а хотели они напиться и побуянить. Английские фанаты тоже проявили себя не лучшим образом. Мы, такие крутые, струсили, позволили обосрать себя дома и побоялись не только отомстить, но даже отправиться в Шотландию.

Когда некоторые английские фирмы начали налаживать связи с шотландскими мобами, они столкнулись с тем, что память о 1977-м еще свежа. И это стало сильно беспокоить кое-кого из наших парней. В том смысле, что они были довольно крутыми и не собирались терпеть издевательства, связанные с событиями десятилетней давности. Это привело к серьезным трениям между двумя группировками. Хотя фанаты различных английских клубов дрались плечом к плечу с «джоками», между ними не было особо теплых отношений. Стало ясно, что единственный способ вернуть уважение — собрать моб и устроить большую разборку на следующем матче сборных. Случилось так, что он совпал с десятилетней годовщиной шотландского вторжения.

Организацией ответного похода занялись парни из одной лондонской фирмы. Их связи с БНП гарантировали, что всей стране будет известно о намечающейся акции в Глазго в отместку за неоднократные унижения со стороны «джоков». Необходимо было собрать большое количество бойцов, поэтому нам ясно дали понять, что, если определенные лица не примут участия в намечающейся акции, это будет означать, что они струсили, — наиболее действенный способ убеждения. Старина Билл[217] знал, что заваривается нечто серьезное, поэтому нас сопровождала пара копов в штатском и множество в форме. Несмотря на это всеанглийский моб собрался на Юстонском вокзале, чтобы отправиться в путешествие на поезде. Если когда-либо и создавалась более грозная толпа, мне не хочется об этом знать, но тогда мы думали, что действительно круче некуда. Никто из нас не собирался спасаться бегством. Знаете, иногда лучше быть избитым, чем убежать.

«Джоки» знали, что мы приедем, но нам сказали, что фирмы «Рейнджере» не будут участвовать в акции из-за своих связей с «Челси» и БНП. Впрочем, большинство из нас политика не интересовала, мы воспринимали происходящее как что-то вроде дерби, думаю, как и шотландцы.

В поезде нас было человек триста. Стоило пересечь границу с Шотландией, как нами овладело крайнее нетерпение.

От выпивки мы решили отказаться, что создавало ощущение особой опасности: следовало во что бы то ни стало добраться до Центрального вокзала Глазго в лучшей форме. Нам стало известно, что мусора будут повсюду, в общем, если что-то начнется, мы просто так не отделаемся. На платформе выстроилось несколько рядов полицейских с собаками, призванных сопроводить гостей к автобусам. Мы знали, что они избавили нас от «встречающей делегации» и, таким образом, помогли. Странное чувство. С одной стороны, испытываешь облегчение, находясь под защитой служителей закона, но с другой — тебе немного не по себе, так как особо не порезвишься. Все, что мы могли тогда сделать, — с максимальным шумом вывалиться из поезда. Чтобы дать придуркам понять, кто и зачем к ним приехал. Должен признать, мне очень нравится, когда сходишь со специального поезда и начинаешь шумовую атаку. Звук на вокзале был просто оглушительным.

Всем было ясно: копы хотели, чтобы мы оказались на стадионе как можно быстрее. Поэтому они погнали нас с вокзала на главную улицу. И если мы хотели что-то учинить, пора было начинать. Полиции удалось рассеять основную массу местных, но мы успели приметить небольшие мобы шотландцев, ожидающих, когда начнется заваруха. Тут-то она и вспыхнула. Выбрав в качестве первой цели один из их мобов, мы прорвались через строй копов и ринулись на врага. Местные в ответ стартовали как по команде. Полицейские оказались к этому совершенно не готовы, так как мы набрасывались на все, что двигалось, независимо от возраста или пола. Некоторые заранее вооружились гайками и болтами, и теперь они летели во все стороны. Кругом царил настоящий хаос. Я не хотел отстать от основной массы англичан, бившихся в это время с полицией, поэтому решил укрыться на время в магазине, пока мимо не пройдут мои соотечественники. Там оказался еще один парень, на пару со мной изображавший сущую невинность. Как вдруг в магазин заходит один тип, с ходу заявивший первому встречному нечто вроде: «Ты — ничтожный английский ублюдок». Ну, мой приятель и вырубил его. «Пора возвращаться к остальным», — подумали мы и побежали к нашему мобу. Какой-то полицейский решил, что мы — два сумасшедших «джока», несущиеся на англичан, и попытался нас задержать. Последовало объяснение, мол, мы — английские фанаты, на которых напали в пабе. Слегка поразмыслив, коп предложил нам возвратиться к своим и ожидать автобусов на стадион.

Вот и все. Массовой драки так и не произошло. Но для нас это был хороший результат. Мы осмелились к ним приехать, нам удалось поучаствовать в паре стычек и хорошенько отпрессовать кое-кого. К тому же арестовали всего лишь нескольких наших парней, да и то за драку с копами. Атмосфера на стадионе была просто фантастической, хотя и откровенно враждебной, но больше ничего не случилось, так как полицейские оказались на высоте. Нам еще повезло, что удалось замутить хоть что-то.

Через неделю поползли слухи, что шотландцев не особо впечатлили наши действия, и нас обвинили в нападении на каких-то старушек в магазине. Но все это брехня. Мы привезли здоровенный английский моб в Глазго, но местные не смогли принять наш вызов, так что пошли-ка они на хуй.

В 1980 году ФА объявила, что перестанет продавать билеты шотландцам. Это вызвало большое недовольство к северу от границы. Клуб болельщиков сборной Шотландии даже подал на ФА в суд, обвинив ее в нарушении акта о расовых отношениях[218], но проиграл. Затем, после беспорядков в Белфасте во время голодовки узников тюрьмы Мэйз[219], сборные Англии и Уэльса отказались ехать в Северную Ирландию на матчи домашнего чемпионата, что вдобавок к опасениям, связанным с невозможностью справиться с хулиганской проблемой, стало смертным приговором турниру. В 1984 году его формально отменили. ФА и ШФА в течение нескольких лет обсуждали возможность возобновления чемпионата, но из-за враждебности между фанатами двух сборных это вряд ли осуществимо. До Евро-96 практически не было шансов на встречу в рамках каких-либо соревнований, хотя товарищеские матчи проходили довольно регулярно[220] вплоть до 1989 года.

Известно, что к шотландским и ирландским фанатам за границей относятся с должным уважением. В отличие от англичан, с которыми обращаются как с животными, шотландцев, с их любовью к выпивке и странной (извращенной?) манерой одеваться, тепло встречают в любой стране. Если честно, шотландские болельщики проявили себя за границей исключительно с хорошей стороны, несмотря на то что команда постоянно их подводила, а тренеры заставляли испытывать чувство глубокого унижения (помните Элли Мак-Леода и его знаменитую «тартановую армию» на чемпионате мира 1978 года?[221]).

Имидж болельщиков шотландских клубов не был подпорчен и во время их поездок по Европе. Но эту радужную картину постоянно портит шотландский чемпионат с его необычайно высокой вероятностью беспорядков. Наиболее наглядные примеры — матчи между «Хайбернианом» и «Хартс», «Данди» и «Данди Юнайтед». Кроме того, у «Абердина», «Эйдри», «Данфермлайна», «Мадеруэлла» и других клубов есть группы болельщиков, периодически напоминающие о себе. В 1996 году на голкипера «Рейнджере» Энди Горэма напал фанат «Хай-берниана» — событие, широко освещавшееся в СМИ. Однако мало кому известно, что в это же время стюарды разбирались с серьезной дракой в другой части стадиона, именно поэтому фанату удалось выбежать на поле.

Без сомнения, самый опасный матч в шотландском чемпионате — всемирно известное дерби «Старой фирмы»[222]. Оно имеет богатую историю и почитается с почти религиозным фанатизмом. Кроме того, обе команды являются прямыми конкурентами. Напряженные отношения между их болельщиками часто выливаются в беспорядки. Мы говорили с очень многими шотландцами и поразились тому, что о регулярных драках на этом матче практически не сообщается в Англии.

В то же время оба клуба начали войну против хулиганов. В городе, где сезонный абонемент ценится на вес золота, угроза лишиться его на всю оставшуюся жизнь — самое действенное оружие в арсенале местной полиции. Единственная проблема — из-за этой угрозы битвы в день дерби «Старой фирмы» перемещаются со стадиона в ночные клубы и пабы Глазго.

Тем не менее, хотя к шотландцам так и не пристал ярлык, от которого страдает английский футбол, все меняется, когда встречаются сборные двух наций. С точки зрения шотландцев, все, что находится южнее Вала Адриана[223], вызывает подозрение, потому что они не доверяют Англии и не любят ее. Шотландское националистическое движение — мощная сила. Гордость — одна из главных составляющих шотландского характера. Что же касается футбола, то причины антианглийских настроений лежат гораздо глубже.

Большинство наших болельщиков считают шесть лучших клубов шотландской премьер-лиги грубым эквивалентом команд-середняков английского высшего дивизиона. Остальные шотландские команды оцениваются не выше стандартов пятой лиги. Многие англичане считают, что главное предназначение футбола к северу от границы — взращивание игроков для английских клубов. Такое снисходительное отношение вызывает вполне справедливое возмущение шотландских фанатов, которые не только гордятся футболом своей страны, но также крайне недовольны тем, что Англия систематически отбирает у них лучших футболистов. Но так было всегда. С первых дней существования профессионального футбола игроки других наций Соединенного Королевства искали и находили свой шанс исключительно в Англии. Конечно, некоторые шотландские клубы хорошо заработали на этих трансферных сделках, хотя команды-доноры при этом серьезно пострадали. Ситуация начала меняться в начале девяностых, а в наши дни она складывается с точностью до наоборот. Мало кто к югу от границы принял новые правила игры, и традиционно пренебрежительное отношение к шотландцам несомненно их раздражает.

Англичане даже отказываются признать тот факт, что самые успешные тренеры в истории нашего футбола и многие великие игроки были шотландцами. Кроме того, никто не вспоминает о том, что сборная Шотландии гораздо успешнее выступала в квалификационных матчах чемпионатов мира, чем ее соседи. Однако англичане продолжают относиться к этим фактам как к чистому везению, хотя как нация в целом и футбольная страна в частности Шотландия имеет полное право быть недовольной таким снисходительным к себе отношением.