Глава VI От похода за отставкой – к двум чемпионствам

Начну эту главу с маленькой «бомбы». Если не ошибаюсь, об этом не сообщалось еще нигде. Слуцкий мог стать главным тренером ЦСКА в конце не 2009-го, а 2008 года, когда Валерий Газзаев объявил об уходе из армейского клуба. Но тогда от предложения президента клуба Евгения Гинера он отказался.

Что же произошло?

Мы с Гинером сидим в его кабинете в офисе ЦСКА на Ленинградском проспекте, он раскуривает сигару. Знаю, как непросто ему было выкроить время для беседы, да и вообще интервью он дает крайне дозированно. И то, что он согласился поговорить о Слуцком для книги, по-моему, вполне ясно дает понять, как самый успешный в истории глава армейского футбольного клуба относится к своему тренеру.

Гинер рассказывает:

«Я действительно разговаривал с Леонидом Викторовичем, когда он работал в «Крыльях Советов». Думаю, не получилось, поскольку он сам понимал, что еще не готов принять топ-клуб. Хотя я бы пошел на этот эксперимент, на то, чтобы он пришел.

Точных его слов и объяснений не помню. Возможно, он просто попросил отложить этот разговор на другой раз. Или сказал, что у него есть обязательства перед «Крыльями Советов». Лезть человеку глубоко в душу было некрасиво и неправильно. Допытываться: «А почему ты считаешь, что не готов? А в чем – тактически, психологически? Или тебя смущает, что это топ-клуб?»

Так можно дойти до абсурда. Человек же сам чувствует, может он что-то делать или нет. Это очень серьезный и ответственный вопрос. И когда человек умеет дать себе в этом отчет – уже плюс, огромный плюс. И мне очень это понравилось. Потому что, когда тренер имеет возможность перейти из простого клуба в топ-клуб, работать в совсем других условиях, бороться за трофеи, – это большой соблазн.

Бояться и понимать, что ты еще не готов, – две разные вещи. Ведь на кону – вся дальнейшая карьера. Не получилось – и дальше что? Всё, карьера закончилась. Поэтому слова Леонида Викторовича о том, что нужно еще подождать, считаю большим плюсом.

Понравилось мне и то, как он в тот момент поступил по отношению к «Крыльям Советов». Кстати, я благодарен Игорю Завьялову, что они этот бутон еще больше раскрыли. А Слуцкий пошел к Завьялову, и Игорь Николаевич мне звонил, у нас с ним дружеские отношения. Но все это было не за спиной, а открыто и честно».

Слушаю Гинера – и поражаюсь, насколько по-разному порой видят мотивы действий руководителя люди со стороны и как объясняет их он сам. Обыватель скажет: если президенту ЦСКА отказали – да он на всю жизнь обиду должен затаить и больше к этой кандидатуре никогда не возвращаться! А для самого Гинера тот отказ Слуцкого стал лишь штрихом, добавившим серьезности к восприятию молодого тренера. И меньше чем год спустя приглашение повторилось.

«В этом сила Гинера, – говорит Герман Ткаченко. – Самое крутое – что после того, как Слуцкий ему в 2008 году отказал (не знаю уж, потому ли, что испугался топ-клуба и самого Женю, или, как он говорил, ему было так комфортно в Самаре), он не обиделся и меньше чем через год вернулся к его кандидатуре во второй раз».

Почему же Слуцкий тогда отказался? Он объясняет:

«Я никогда об этой ситуации не рассказывал, но на самом деле все очень просто. Я был тогда настолько счастлив в «Крыльях»… Просто счастлив. Это было то же, о чем я говорил вам применительно к «Олимпии»: если бы Чувальский меня не уволил, то я с ощущением внутреннего комфорта и счастья работал там до сегодняшнего дня.

После такого сумасшедшего первого года в «Крыльях», когда все получалось, при таком карт-бланше руководства, при таких отношениях с командой, которую я сам же и собрал… Нет. Это было невозможно. Причем куда угодно.

Мы с Евгением Ленноровичем встречались несколько раз. И я прекрасно понимал, что такое предложение может не повториться. Но для меня всегда важнее всего было чувство внутреннего комфорта и ответственности перед людьми, которых я приглашал и с которыми работал. Это все перевесило».

Дмитрий Фёдоров размышляет:

«Моя версия – на тот момент они были абсолютно разными людьми. И Гинер не понял, что Леонида Викторовича нужно убедить, наладить с ним душевный контакт. Для него переход в ЦСКА был очень высоким прыжком, он должен был понять, что это не просто подписание контракта, но и некоторая личностная поддержка. Возможно, тогда Евгений Леннорович этого не сделал.

Но потом Гинер, как тончайший психолог, как человек, у которого, как любит выражаться Николай Толстых, была сложная школа жизни, очень хорошо понял Слуцкого. Понял, что все противоречия нужно снимать через беседу, общение. Что в сложных ситуациях всегда нужно сказать: «Я поддерживаю тебя». И в конце концов они стали гораздо большим, чем тренер и руководитель. Думаю, что больше ни у кого в отечественном футболе нет такой «химии». Наверное, когда-то она была у Валерия Филатова и Юрия Сёмина в «Локомотиве», но те намного больше общались. Как я понимаю, Гинер и Слуцкий общаются значительно меньше. Но взаимное уважение у них невероятное».

Чем стало для Слуцкого повторное приглашение, происшедшее в самый неожиданный и самый тяжелый для него момент? Его слова, думаю, говорят обо всем:

«После Самары я был настолько уставший! Даже не предполагал, что варианты до конца сезона вообще будут. А тем более – ЦСКА. И в момент, когда я был в низшей точке эмоционального состояния, вдруг услышал: «Ты – главный тренер ЦСКА». И это всколыхнуло все, что было там, внизу. Меня подняли каким-то самым большим подъемным краном в мире и за одну секунду вынесли на самый эмоциональный верх. Это было грандиозно.

В голову такое не могло прийти. О разговоре с Гинером в предыдущем году я уже и забыл. К тому же в ЦСКА был приглашен Хуанде Рамос, человек с мировым именем, недавний победитель Кубка УЕФА во главе «Севильи». Менять Рамоса на Слуцкого – я о таком вообще не думал. А потом был звонок. «Приезжай». Я приехал, пообщались. На следующий день уже объявили о моем назначении».

На сей раз контракт с ЦСКА он подписал молниеносно – взглянул только на срок, предложенный ему Гинером, и не стал вносить поправок. А тем более заверять документ у нотариуса, как поступают иные его прагматичные коллеги. Более того – тренерская копия контракта осталась лежать в клубе, Слуцкий не забирал ее оттуда три года.

У мамы тренера в тот день, как всегда, сработала интуиция. Вернее, даже чуть раньше – когда ЦСКА проиграл предыдущий матч. Людмила Николаевна вспоминает:

«Был футбол, я сидела перед телевизором. Тренером ЦСКА тогда был Хуанде Рамос. Команда проиграла. И тогда я вдруг подумала: «Лёня будет назначен главным тренером ЦСКА». А потом он заходит и говорит: «У меня новости». – «А я знаю, какие». – «Какие?» – «Тебя назначили главным тренером ЦСКА» – «А что, объявили уже?» – «Да нет, ничего не объявили. Это я тебе объявляю!» Вот так у меня чутье работает».

Еще одна ирония судьбы – в том, что последний матч при Хуанде Рамосе ЦСКА проиграл… «Москве». Бывший клуб Слуцкого за пять туров до исчезновения из футбольного мира той победой фактически привел его на должность, которая принесет ему все российские трофеи.

• • • • •

Учитывая то, в каком психологическом состоянии находился Слуцкий к моменту назначения, нельзя было не поинтересоваться у Гинера, зависело ли его предложение Слуцкому работать в ЦСКА от их разговора – или президент для себя все решил заранее.

«Мы разговаривали до этого, и Леонида Викторовича я уже знал, – сказал Гинер, не ответив напрямую, но дав понять, что правильный ответ – второй. – Настроение у него, особенно вначале, часто бывало подавленное. Когда не получалось, он не чувствовал в себе уверенности. Вот здесь, считаю, моя обязанность и ответственность заключалась в том, чтобы человека поддержать. Я и по возрасту старше, и лбом о дверь в жизни бился, наверное, чаще. А потом научился ее открывать.

Передать свой опыт, спокойствие, уверенность – это очень важно. Знаете, вокруг много говорили о матче «Терек» – «Крылья Советов». Не знаю, было ли там что-то или нет. Опять же, лезть человеку в душу неправильно. А вот поддержать, а когда он считает нужным посоветоваться – подсказать, правильно и очень важно. После этого мы очень со Слуцким разговаривали. Когда ему нужно – приходит и советуется. Я, конечно, не психотерапевт, но старше и рассудительнее в каких-то чисто жизненных вопросах.

На что я рассчитывал, приглашая Слуцкого? Предположить, что мы выиграем еще столько титулов, мне было бы удивительно. А вот то, что Леонид Викторович отработает здесь столько лет – нормально. Если человек нам подходит, а мы ему – почему нет?»

И тут Гинер обозначил краеугольный камень своей менеджерской философии:

«Знаю мало тренеров в мире, кто работает по 15–20 лет. Фергюсон, Венгер… У них есть возможность полностью менять команды. В какой-то момент тренер все равно приходит к ситуации, когда с этим составом больше ничего не может сделать. И тут надо менять или состав, или тренера.

Большинство клубов предпочитают поменять тренера. Возможно, это действительно лучше. Но я предпочитаю стабильность. В этом случае понимаю, чего мне ждать. Что я дал тренеру, а он – команде. Для меня долгая работа людей в клубе, а не постоянная смена тренеров и менеджеров – приоритет. Если люди меня устраивают, то я не буду искать от добра добра».

Вот по этой-то причине, помноженной на интуицию Гинера, ЦСКА и выиграл за 15 лет его правления пять чемпионатов (и когда я пишу эти строки, рвется к шестому титулу), семь Кубков России, шесть Суперкубков и Кубок УЕФА. А «Спартак» за 12 лет под руководством Леонида Федуна, менявшего тренеров, как ловелас девушек, – ноль.

Людмила Слуцкая говорит:

«Думаю, что Гинер – умнейший человек и не один день наблюдал за Леонидом. Может, скажу высокопарно, но умный человек тянется к умному человеку. Евгений Леннорович просто в нем этот ум увидел. А ситуация в Грозном никак не повлияла на его отношение к моему сыну, потому что на таком уровне люди знают, как все это происходит. Президент ЦСКА прежде всего смотрел на него как на тренера и человека».

Слуцкий – человек не только умный, но и с высокой степенью самоиронии. С некоторых пор замечено, что команды, в которых работал этот тренер, после его ухода либо вовсе умирали, либо сталкивались с серьезными проблемами. И «Уралан» из-за безденежья прекратил свое существование, и «Москва» после отказа финансировать ее со стороны «Норильского никеля» скончалась, и «Крылья Советов» встали на грань пропасти. И если бы не распоряжение тогдашнего премьер-министра Владимира Путина о помощи «социально важному» клубу – несомненно, туда бы рухнули.

В 2010 году Слуцкий рассказывал мне:

«Я так себя и называю – «черная вдова». И сказал по этому поводу Евгению Ленноровичу Гинеру: «Здесь есть два варианта. Либо меня нельзя приглашать в клуб, но если уже пригласили – нельзя увольнять. Потому что, когда я работал во всех этих командах, они существовали. А не стало их уже после моего ухода…»

В том же разговоре Слуцкий признался, что шутить не рискует только над Гинером. Судя по этой цитате – вполне себе рискует. С первых же дней. Только делает это аккуратно и уж точно не бравирует этим на публике.

Илья Казаков убежден:

«То, что Леонида мама растила в одиночку, конечно, повлияло на его характер. Ребенок, выросший только в женских руках, достаточно мягок в своих реакциях и взаимоотношениях с окружающей средой. Мне кажется, Слуцкий окончательно и основательно повзрослел уже в ЦСКА. Там он принял несколько важных и, наверное, тяжелых для себя решений, сделал шаги, которые раньше были ему не свойственны. То, что Гинер на характер Леонида Викторовича повлиял, – вне сомнений».

Несколько лет назад Слуцкий признавался тому же Казакову, что на первых порах работы в ЦСКА, когда на его мобильном телефоне высвечивалась фамилия Гинера, он внутренне сжимался – становилось страшно. Боится ли он президента клуба сейчас, будучи двукратным чемпионом и главным тренером сборной? Слуцкий отвечает неожиданно:

«На мой взгляд, Гинера невозможно полностью не бояться. За исключением считаных людей, любой человек Евгения Ленноровича в глубине души боится. Просто если раньше это было совсем-совсем, то сейчас чувство трансформировалось. Теперь это больше уважение. Но если Гинер вдруг чуть-чуть захочет, чтобы я или кто-либо другой его забоялся, он это очень легко может сделать».

Когда-то в интервью для «Разговора по пятницам», одной из самых популярных рубрик «Спорт-Экспресса», Гинер признавался, что изначально на любого человека смотрит сквозь темные очки. Предпочитает потом радоваться тому, что ошибся в человеке, нежели разочаровываться в нем.

В Слуцком – уж точно не ошибся и не разочаровался. Хотя и рисковал изрядно. Верно говорит Казаков, в дожурналистской жизни болевший за ЦСКА и оттого испытывавший особые чувства в связи с приходом в этот клуб своего товарища со времен работы того в «Москве»:

«Я был очень рад, что Слуцкий получил такой шанс и не мог предположить, ЧТО у него получится с ЦСКА сделать. На тот момент такой результат абсолютно не выглядел как что-то обязательное или даже очень реальное, потому что у Гинера не получилось попаданий ни с Зико, ни с Хуанде Рамосом. Слуцкий тогда казался просто кризисным вариантом, и никто не мог себе представить, что это через несколько лет принесет такие плоды».

• • • • •

Когда-то о патриархе «Спартака» Николае Петровиче Старостине говорили, что у него глаз-алмаз – тренеров, идеально подходящих его родному клубу, он умел распознавать каким-то необъяснимым внутренним чутьем. Так, например, он увидел в только что закончившем карьеру Никите Симоняне тренера, который приведет красно-белых к двум чемпионским званиям в первенстве СССР, – и тут же его, с еще, образно говоря, не высохшей игровой майкой, назначил. Так же Старостин разглядел будущего тренера-рекордсмена по числу чемпионских званий в Олеге Романцеве – хотя что, казалось бы, можно было увидеть по работе во второй лиге («Красная Пресня») и середняке первой («Спартак» из Орджоникидзе)?

Вот и о Гинере говорят с удивлением: как он их видит? Что это – анализ, интуиция, советы с проницательными и знающими футбол людьми? Я спросил.

Президент ЦСКА со слегка сардонической улыбкой ответил:

«Можно было бы сейчас надуть щеки и сказать, что я прямо такой сильный специалист, который насквозь видит, что Леонид Викторович или кто-то другой может вырасти в большого тренера. Но это будет неправдой. Мне кажется, в спорте все – эксперимент. Может получиться, может – нет.

Поэтому если сейчас я скажу, что разглядел Слуцкого как будущего успешного тренера ЦСКА в волгоградской «Олимпии», «Уралане» или даже «Москве», то слукавлю. Просто мы за ним следили. И в какой-то момент решили попробовать. Где-то, может быть, интуитивно, где-то в порядке эксперимента. Это равносильно тому, как берут молодого футболиста. Он показывает, что у него есть какие-то качества. А вырастет он дальше в звезду или нет – никто не знает. Так же и с тренерами. Не попробовав, не поймешь.

Берешь, пробуешь, смотришь. И вот уже когда изнутри многое видишь и знаешь – можно определиться, то или не то. Заслуг у Леонида Викторовича никаких не было. В смысле – трофеев, выигрышей чемпионатов и Кубков, не говоря о еврокубках. Но сейчас, заметьте, многие клубы в Европе берут молодых тренеров. Тех, что обратили на себя внимание работой в каких-то клубах не высшего уровня. А дальше уже у кого-то получается, у кого-то нет.

Чтобы прямо что-то конкретное подтолкнуло к его кандидатуре – не скажу. А что меня подтолкнуло выбрать Зико? Может, просто было интересно с Белым Пеле поработать? В этом случае результата мы не добились. В отличие от Слуцкого. Ни с кем на эти темы я не консультировался. Тем более кто может дать мне совет, не зная, что внутри клуба происходит?

Думаю, что за время совместной работы у меня ни разу в мыслях не было увольнять Леонида Викторовича. У нас нормальные взаимоотношения и взаимопонимание. А без терпения не бывает ничего. Меня часто удивляют разные клубы, которые меняют по шесть-восемь тренеров за год, два, три – и при этом хотят какой-то результат. Так не бывает. Встряхнуть команду таким способом, наверное, можно. А вот что-то построить – нет. Даже за полгода. Надо дать время».

Гинер время дает. Валерий Газзаев проработал у него с начала 2002 года до конца 2008-го (с полугодовым перерывом в 2004-м на Артура Жорже) – то есть шесть с половиной лет. Слуцкий – с ноября 2009-го по сей день. Кстати, ровно столько же!

При этом характеры, темпераменты, методы управления у двух этих специалистов – абсолютно различные, можно даже сказать, полярные. А оба между тем – победители. Газзаев помимо Кубка УЕФА трижды выиграл чемпионат, Слуцкий – дважды, и в месяцы, когда я заканчиваю эту книгу, рвется к своему третьему «золоту». Впереди них по количеству, так сказать, материализовавшихся заслуг из тренеров ЦСКА за всю историю – один Борис Аркадьев.

Спрашиваю Гинера о парадоксе стилистической разницы между Газзаевым и Слуцким при том, что оба добились с клубом таких успехов. Он реагирует:

«Вопрос тут, мне кажется, все-таки в другом. Не верю, что у нас в России тренер в одиночку может выиграть чемпионат. Или президент. Или футболист. У нас не английский чемпионат, где тренер – и генеральный менеджер, и все остальное в одном лице.

Семья, которая шла вместе и достигла цели, кулак всего клуба – только когда он един, это к чему-то приводит. Ребята помогали и Леониду Викторовичу, и Валерию Георгиевичу, а также – самим себе завоевывать те трофеи, которые сегодня есть у ЦСКА.

Думаю, главный смысл в этом, а не в том, разные Слуцкий с Газзаевым или одинаковые. Хотя они действительно разные, и подход у них различный. У каждого человека – свои плюсы и минусы. Но выигрывать дает возможность единство игроков, тренера, руководства клуба и болельщиков. Так что никакого парадокса здесь нет».

Уверенности в том, что у Слуцкого в ЦСКА получится, не было ни у кого. Даже Роман Адамов на этот вопрос честно отвечает:

«Если скажу «да», наверное, слукавлю. Скорее – «не знаю». Не был я уверен, что на сто процентов получится. А появилась у меня эта уверенность после того, как в длинном полуторалетнем чемпионате (2011/12. – Прим. И. Р.) ЦСКА плохо сыграл финальную пульку и упустил место в Лиге чемпионов, но даже после этого Гинер оставил его в клубе. Когда руководство доверяет – все получится. И уж тем более Евгений Леннорович – далеко не самый глупый человек и один из самых успешных менеджеров, который знает, что делает. Он же видел, как Слуцкий работает…»

• • • • •

Интуиция интуицией, но как же много все-таки зависит от правильного, как любят выражаться американцы, тайминга! От того, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. Чтобы идеальным образом для человека и его судьбы сложились обстоятельства.

В ситуации с приходом Слуцкого в ЦСКА это касалось испанского тренера Хуанде Рамоса. Известнейший специалист, выигравший с «Севильей» (и с Александром Кержаковым в составе) Кубок УЕФА, совершенно внезапно возглавил армейцев, незадолго до того уволивших Зико, в начале сентября 2009-го. И в первом же матче, кстати, разгромил со счетом 3:0 «Крылья» Слуцкого. А вскоре Россию в целом и ЦСКА в частности накрыл финансовый кризис.

Гинер вспоминает:

«Рамос, по моему субъективному мнению, – очень сильный тренер. Великий. Он мог сделать ЦСКА. Но в то время, если помните, был экономический кризис, и настал очень тяжелый момент. Рамос же ставил такие задачи, которые мы не могли выполнить. У нас не было возможности взять тех игроков, которых он хотел.

При этом я с большим уважением к нему отношусь и буду относиться всегда. Он – мужчина. Например, тот факт, что у них со Слуцким перед передачей дел состоялась двухчасовая беседа и на представление нового главного тренера команде они вышли вместе, показывает Рамоса, иностранца, с прекрасной стороны.

Кстати, я советовался с ним по поводу того, что хочу взять Леонида Викторовича – и когда лучше всего это сделать. Именно по совету Рамоса взял его по ходу сезона, а не подождал, пока наступит межсезонье. Думаю, что, если бы тогда не было кризиса, Рамос продолжил работать дальше».

Сам Слуцкий несколько лет спустя вспоминал:

«Разговаривали с Рамосом в столовой на базе. Удивили его низкие оценки игрокам и команде. Наверное, Рамос судил, отталкиваясь от «Реала» и «Тоттенхэма». Говорил, как мне будет тяжело, многие футболисты не соответствуют задачам. И добавил: «А если что-то случится с вратарем, прыгай с моста!»

Если пересекаемся в той же Марбелье – общаемся. Онопко дружит с его ассистентом по физподготовке. Когда готовились к «Севилье», Рамос приезжал к нам на сбор в Кампоамор. Он замечательный тренер. Но к первому разговору не возвращались. Никто никого не переубедил. Тот же Вася Березуцкий оказался совершенно другим игроком по сравнению с тем, каким я его представлял, – со знаком «плюс»…».

Хуанде Рамос мог попасть в ЦСКА не в период кризиса.

Мог не разочароваться в команде.

Слуцкий как раз в этот момент мог не оказаться свободным.

Удивительным образом совпали все эти обстоятельства.

Это и называется – судьба.

• • • • •

И вот очередной поворот этой самой судьбы – первый же матч ЦСКА во главе с только что назначенным Слуцким проводил против «Терека».

Драма.

Красно-синие выиграли со скрипом – 1:0. Мяч в самом начале матча забил чех Томаш Нецид.

Много лет спустя спрошу Слуцкого, был ли для него тот факт, что обыграли именно «Терек», маленькой личной местью. Он замотает головой:

«Нет. Это было просто важно, потому что хотелось начать с победы. Но тут же меня настигло и удивление. Я был очень рад, что выиграли, пусть и 1:0, – но в раздевалке нашел абсолютно рабочую, спокойную атмосферу. В «Крыльях» такая была после поражений. Это меня на том этапе поразило больше всего».

Фёдоров добавляет:

«Одного очень важного достижения в ЦСКА Леонид добился не сразу. Игроки не умели радоваться победам. Разучились. Для них победы – это была работа. Даже когда они выиграли Кубок России в 2011-м – первый трофей при Слуцком, – то особой радости не демонстрировали. Это всего лишь Кубок. Даже не чемпионство. Ничего особенного.

Мы очень много об этом с Сережей Игнашевичем говорили. Он рассуждал примерно так: «Ну а что? Посмотри, сколько трофеев мы выиграли. По большому счету, любая следующая победа – это лишь подтверждение нашего уровня, ниже которого мы не имеем права опускаться. Мы делаем то, что должны делать».

Это касалось даже разгрома со счетом 3:0 «Трабзонспора» в Лиге чемпионов. Я ему говорил: «Это рекорд клуба по результативности в Лиге, самая крупная победа в истории. А вас главный тренер тащит к трибуне, чтобы вы ей отсалютовали. Да вы должны туда сами лететь от радости!»

Им не хватало положительных эмоций, когда они чего-то добивались. В раздевалке не было счастья. Было чувство выполненного долга. И в какой-то степени под влиянием Леонида Викторовича они заново научились радоваться победам – теперь даже более трудным, чем 10 лет назад. И, может, поэтому снова и начали выигрывать.

Последнее чемпионство я праздновал с командой, Слуцкий меня пригласил. И вот что интересно: он сам не напивается и ни одного пьяного футболиста там не было – чтобы шатало-болтало. Его цивилизованное поведение передается игрокам. Все выпили понемножку – и были раскрепощены, веселы, жизнерадостны. Мне кажется, он своим оптимистическим отношением к футболу заразил и игроков. Команда всегда похожа на своего тренера».

• • • • •

4 ноября 2009 года 38-летний тренер из России приехал на легендарный манчестерский «Олд Траффорд». Переоделся, провел разминку, вернулся в раздевалку. А когда уже вышел на саму игру – столкнулся в технической зоне с сэром Алексом Фергюсоном.

Сэр ему руку не пожал. Нет, не потому что такой заносчивый. Шотландец элементарно не знал, что Слуцкий – главный тренер ЦСКА. А собственно, откуда? Его назначили за несколько дней до игры в Манчестере. В тех матчах, которые Фергюсон, возможно, просматривал, армейцами руководили сначала Зико, а потом Хуанде Рамос. Испанец был во главе московской команды и когда «МЮ» встречался с красно-синими в Москве. И едва ли не вторым составом обыграл хозяев – 1:0.

А тут вдруг – какой-то мальчишка. На 30 лет младше. Кто знает – может, это тренер по физподготовке или массажист? Поприветствуешь его перед игрой – а потом выяснится, что опростоволосился и тренирует ЦСКА другой. Получится, что ты, сэр, обладатель титула Командора Британской Империи, двукратный победитель Лиги чемпионов, разменялся на рукопожатие русскому массажисту. Так что лучше не рисковать.

Разумеется, последний абзац – исключительно плод игры моего воображения. Может, Фергюсон не пожал руку Слуцкому лишь потому, что был погружен в мысли о предстоящей игре. Но через полтора часа он уже не мог не запомнить лица своего коллеги. Потому что еще за семь минут до конца его великая команда «горела» со счетом 1:3, и лишь в добавленное время, и то благодаря рикошету от Георгия Щенникова, смогла свести матч к ничьей.

Предыдущий раз в матче Лиги чемпионов три гола на «Олд Траффорд» забивал мадридский «Реал». В том самом овеянном легендами матче 2003 года, после просмотра которого на стадионе Роман Абрамович решил приобрести какой-нибудь английский футбольный клуб.

Слуцкому еще было невдомек, что с этих 3:3 начнется первый в истории ЦСКА поход в четвертьфинал, да и просто выход из группы Лиги чемпионов. Он принял команду, потерпевшую в трех первых матчах группового турнира два поражения и уже проведшую две из трех домашних встреч. Шансов на второе место не оставалось почти никаких.

Да и не сомневаюсь: Гинер не ставил перед Слуцким задачу выйти в плей-офф. Слишком уж утопичным это казалось – тем более с тренером, никогда не работавшим в Лиге чемпионов. И вообще с минимальным еврокубковым опытом – и то неудачным.

Слуцкий в таких красках рассказал мне о своих чувствах до, во время и после матча на «Олд Траффорд», что я почувствовал себя в его шкуре:

«У меня было ощущение, что я смотрю кино, честное слово! Что это вообще не со мной. Что я попал в киноформат даже не 3D, а какой-то 10D. Гимн Лиги играет, Фергюсон в нескольких метрах командой руководит, Дзагоев счет открывает… Нет, конечно, мы серьезно готовились к матчу, анализировали, выбирали тактический рисунок. Но вот не чувствовал я себя полноправным участником процесса. Я был как зритель, который попал внутрь событий.

Никогда не был мечтателем, всегда жил сегодняшним днем и думал только о том, чтобы качественно сработать на своем участке. И лишь в последнее время работы в «Москве» начал задумываться о том, что самое большое счастье для тренера – это услышать гимн Лиги чемпионов, находясь на скамейке. Да и то эти легкие мечты возникли только после того, как я походил на Лигу в качестве зрителя. А теперь уже десятки гимнов прозвучали, и я не считаю, что это самое большое счастье…

С Фергюсоном мы даже взглядом не пересеклись, он смотрел куда-то в сторону. Он не мог знать меня визуально – а не буду же я выбегать и говорить: «Здравствуйте, я ваш коллега, давайте руки пожмем!» Как-то сразу он ушел и после игры. Впрочем, о чем я в тот момент совсем не думал, так это о рукопожатии с Фергюсоном. Я был разочарован тем, как все закончилось. Никто же не знал, что очко станет золотым для выхода ЦСКА в плей-офф Лиги…»

Вот так бывает в жизни. В августе Слуцкий, главный тренер самарских «Крыльев Советов», игрокам которых уже восемь месяцев как не платили денег, проиграл в квалификации Лиги Европы скромнейшему ирландскому «Сент-Патрик’су». И вообще, тот период обернулся едва ли не самым сложным испытанием в его жизни.

А менее трех месяцев спустя этот же человек расстроился после ничьей своего ЦСКА в Лиге чемпионов на «Олд Траффорд». Аппетит приходит во время еды. Скептик скажет, что Слуцкий попросту не успел испугаться – я же отвечу, что для животного страха перед «Манчестером» Фергюсона, который тут же почувствуют твои футболисты, и нескольких минут хватит. Раз не проиграли, раз отвечали атакой на атаку, раз забили три мяча – значит, этого страха не было.

Слуцкий, однако, вспоминает:

«В концовке на наши ворота уже обрушилось такое давление, и так ревели трибуны, что хотелось одного – чтобы это как можно быстрее закончилось. Мой помощник Сергей Шустиков рассказывал: когда-то они в «Торпедо» играли в гостях с «Севильей», и за пять минут до конца хозяева вышли вперед – 2:1. А первый матч автозаводцы дома выиграли – 3:1. Атаки «Севильи» обрушивались одна за другой, и главный тренер Валентин Козьмич Иванов в какой-то момент сказал: «Всё, п…ц», закрыл голову руками, сел на скамейку и последних минут не видел. Такое было напряжение.

У меня было схожее ощущение. Раньше, когда я работал в других командах, волнение порой было настолько высоким, что хотелось одного: закрыть глаза, затем открыть – и увидеть итоговый результат на табло. Причем не важно, каким будет этот результат! В ЦСКА до такого не доходило, а прежде бывало. И иногда возникает страх того, что с этим уровнем стресса однажды организм может не справиться. Переживать этот стресс – самое сложное в профессии тренера. Поэтому тот же Йохан Кройф, будучи сверхуспешным, так рано закончил тренировать».

Такова магия тренерской профессии, что так наглядно описанное Слуцким волнение, взрывающее людей изнутри, – словно наркотик, которого тренеры вроде бы и побаиваются, но ищут и ищут. И если 90 % из них о стрессе Лиги чемпионов лишь мечтают, то испытавшие его десять – счастливые люди. По крайней мере пока не настает день следующего матча.

• • • • •

Слуцкий, которого прежде обвиняли в том, что он не умеет выигрывать решающие матчи, хлебнул той Лиги полную чашу. Сыграв вничью на «Олд Траффорд», победил дома «Вольфсбург» и в Стамбуле – «Бешикташ». Есть выход из группы! А потом повержена была еще и «Севилья». ЦСКА первым из российских клубов с 1996 года – и, как позже выяснится, последним до сего дня – выйдет в четвертьфинал главного еврокубка.

После победы команды Слуцкого на стадионе «Рамон Санчес Писхуан», воспринятой мною как своя собственная, я торжествующе написал в «Спорт-Экспрессе»:

«Слуцкий – в четвертьфинале Лиги чемпионов. Тогда как Криштиану Роналду и Дрогба, Кака и Лэмпард, «Реал» и «Челси» туда не прошли. И я очень рад не только за российскую команду, заслуженно прошедшую «Севилью», но и лично за главного тренера ЦСКА.

Потому что успех Слуцкого – это, извините за пафос, победа просвещения, ума, хорошего воспитания и уважения к личности над всем тем, что этим качествам противостоит. И что, к сожалению, долгие годы было в нашем футболе ходкой валютой.

Тех, кто с иронией относился к работе Слуцкого, всегда хватало – особенно среди известных в прошлом футболистов. Так всегда бывает, когда человек становится известным, пройдя не общепринятый путь. Корни этого скепсиса ярко, хотя и по-своему эксцентрично, при мне Слуцкому объяснил Жозе Моуринью: «Поскольку вы не играли, у вас было больше времени учиться! У игроков, выступавших на высшем уровне, нет ни времени на учебу, ни порой, к сожалению, мозгов для нее».

После «Севильи», надеюсь, иронии у скептиков поубавилось. Теперь уже никто не скажет, как после 3:3 на «Олд Траффорд», что молодой специалист пожинает плоды чужой работы. Межсезонье ставит барьер подобной болтовне.

«Надеюсь, у него получится фантастическая карьера!» Не знаю, был ли искренен Моуринью, когда говорил эти слова о Слуцком в его присутствии. Но коль скоро благословение одного из самых титулованных тренеров мира аукнулось выходом в четвертьфинал Лиги, ничего против не имею. И сам Леонид Викторович, думаю, тоже».

Только «Интер» того самого Моуринью, выиграв у ЦСКА дважды со счетом 1:0, смог москвичей в той Лиге остановить. Учитывая, что в итоге «нерадзурри» выиграли весь тот турнир, стыдиться молодому тренеру и его игрокам было определенно нечего.

Кстати, Слуцкого в Милане приняли по-особому – вы же не забыли, кто тренировал «Интер»?

«В Милан мы приехали за два дня до игры, – рассказывает тренер. – По регламенту поле «Сан-Сиро» (кстати, к моему изумлению, гостевая раздевалка там оказалась меньше, чем на любом стадионе российской премьер-лиги!) нам должны были предоставить только в предыгровой день. И потому мы очень долго искали, где бы провести занятие сутками ранее. Несмотря на то что Милан – огромный футбольный город, с полями там на самом деле беда. И в конце концов «Интер» пошел нам навстречу и согласился дать в пользование одно из полей своей загородной базы.

База находится далеко, и мы после тяжелого перелета пилили туда минут 50. Команда начала бухтеть: «Что мы премся черт знает куда, неужели ближе полей нет?» И вот на этом негативном фоне они выходят на тренировку. А тут идет представитель «Интера» с упаковкой из трех бутылок красного вина, на которой написано «Моуринью». И подходит ко мне со словами: «Вам презент от Жозе», – после чего вручает вино на глазах у всей этой недовольной публики!

Тут-то и начинается: «О, теперь нам понятно, для чего мы сюда так долго ехали – тренеру надо было подарок от Моуринью получить!» И мгновенно все переключилось, слово за слово, шутка за шуткой – и народ раскочегарился, тренировка прошла замечательно. При этом подарок от португальца стал для меня сюрпризом: в общении, которое до того у нас было трижды, его нельзя было назвать открытым человеком».

То вино в итоге будет выпито в веселой компании на даче у Юрия Белоуса – еще одно, кстати, подтверждение, что между ним и Слуцким сохранились неформальные отношения. В одном из интервью бывший генеральный менеджер «Москвы» охарактеризует качество подарка от Моуринью в своем стиле: «Кислятина».

Вскоре после четвертьфинала Лиги чемпионов мы будем беседовать со Слуцким. И я спрошу, в какой момент у него появилось ощущение, что он готов работать в топ-клубе.

Ответ меня поразит.

«А оно у меня и сейчас еще не появилось».

Я не поверю собственным ушам и переспрошу: «После выхода в четвертьфинал Лиги чемпионов?!»

«Даже после него, – подтвердит Слуцкий. – У меня никогда не было высокой самооценки. Мне кажется, я всегда относился к себе достаточно критично. Тем не менее Лига чемпионов дала какое-то ощущение невероятного внутреннего комфорта. Это большое счастье для тренера. Получается, что я уже не зря был в профессии. Это невозможно объяснить, но после матча Лиги чемпионов у тебя чувство, будто ты слетал на другую планету».

Пройдет три года, в стартовом матче очередной Лиги чемпионов ЦСКА будет вчистую переигран в Мюнхене «Баварией» – 0:3, и тогда Слуцкий скажет, что «Бавария» – это космос. Словечко это станет, как модно теперь выражаться, мемом. Тренеру начнут припоминать космос во всех его проявлениях при каждом удобном случае. И никто уже не вспомнит, что не так давно любой матч Лиги чемпионов, да даже сама мечта о нем были для Слуцкого «другой планетой».

Что же до невысокой самооценки, то теперь мне кажется, что Леонид Викторович, говоря это, немного лукавил. Ну или, скажем так, прибеднялся. Чтобы прийти к такому выводу, достаточно послушать и психофизиолога Неверова, да и Людмилу Николаевну Слуцкую.

«Да не было у него сомнений в себе! – уверена мама. – В своем умении, знании этой профессии. Но вот как было завоевать уважение всех этих чемпионов, повернуть их в свою сторону, когда все – такие именитые? Если бы он пошел нахрапом – ничего бы не получилось. Как он мог сказать: «Цыц, молчать всем, мне плевать на то, что вы были чемпионами, начинаем все заново»? Это не сомнения в себе, а поиск правильного подхода к людям, к каждому конкретному человеку. А со стороны смотрится как неуверенность.

Первое время в ЦСКА сыну было очень тяжело. Он же не зря потом заявление об уходе подавал. Это не потому, что он просто психанул. А от этой самой тяжести. От взаимного непонимания. Мы беседовали, и я всегда говорила: «Для всего нужно время». За один день ничего не делается. Это не «Москва», не «Крылья». А сегодня в его отношениях с игроками все стало так, как когда-то было там. Он знает всех жен, всех детей игроков. Ему это интересно, и им – тоже. Но сколько для это потребовалось времени, сил и терпения!»

• • • • •

Да, первая Лига чемпионов, пусть и сверхудачная, – это были лишь вершки. Корешки же заключались в каждодневной работе. Притирке и к игрокам, и к Гинеру.

Дмитрий Фёдоров говорит:

«Надо понимать, что Слуцкий и Газзаев – антиподы во всем, а когда в команду пришел Леонид Викторович, ЦСКА еще во многом был газзаевским. Не говорю, что при Газзаеве было плохо. Говорю, что он другой по темпераменту человек, и ему, может, не требовались такие доверительные отношения с игроками. Мне кажется, что только в последние два-три года Слуцкий сумел полностью адаптировать команду под себя. Больше стали развиваться человеческие качества, характеры. И в конце концов привнес очень много душевности в коллектив. Душевности, которой не было.

Насколько мне известно, Вася Березуцкий при Газзаеве всегда вел себя очень тихо. Потому что тот мог на него прикрикнуть и сказать: «Вася, молчи». А Слуцкий разрешает ему болтать что угодно. У Васи иногда рот не закрывается, а Слуцкий может ему какую-то шутку в ответ бросить. В общем, не запрещает Березуцкому вести себя вне тренировок так, как тот считает нужным.

И я задаю себе вопрос, почему в тандеме близнецов Вася в свое время был вторым, а потом все стало наоборот. И отвечаю: может быть, потому что он стал самим собой. Я могу заблуждаться, так как не присутствую на тренировках, но общаюсь и с братьями, и со Слуцким. У меня сложилось впечатление, что Вася стал более раскрепощенным человеком и это помогло ему в игровом плане».

Фёдоров излагает свои презанятные наблюдения по поводу Березуцкого – а я тем временем вспоминаю фразу из автобиографии Алекса Фергюсона – о том, что футболист, выходя на поле, не может оставить свой характер в раздевалке. А также – слова великого советского футбольного журналиста Льва Филатова: «В движениях мяча заключены движения человеческой души». Что, если не это, он имел в виду?..

Теплые человеческие отношения, кстати, у Слуцкого сложились даже с теми, с кем у него по тем или иным причинам не срослось в ЦСКА. Например, когда Павел Мамаев, уже будучи игроком «Краснодара», получил в Москве тяжелую травму, Слуцкий позвонил ему на следующий день и спросил, нужна ли помощь. Они тепло пообщались, невзирая на холодное некогда расставание.

«Слуцкий никогда не говорит об игроках уничижительно, – вспоминает Фёдоров. – Он может рассказать, что с кем-то у него возник конфликт или недопонимание, но чтобы употребил бранное слово в отношении футболиста – исключено. При мне он всего лишь одного игрока, который был у него давным-давно, назвал «подонком». И то про этого иностранца я слышал только такие отзывы».

Притирка, между тем, продолжалась довольно долго. В декабре 2012-го (через три года после старта совместной работы!), когда команда провела полгода с одним юным Мусой на острие, а начинала год без травмированного Акинфеева, Слуцкий рассказывал мне в интервью:

«Сейчас я отношусь ко всему философски. Самая большая истерика у меня была в прошлом году, когда закончилась аренда Габулова и при этом мы понимали, что Акинфеев вернется в строй не раньше апреля. А ЦСКА предстояли матчи в первой восьмерке чемпионата России и игры плей-офф Лиги чемпионов. И при этом в наличии были только Чепчугов и Ревякин.

Вот тут реально была паника. По вратарской позиции предлагалось огромное число вариантов. Но мне в клубе на это было сказано четко: «Мы вратаря брать не будем». Иногда ты слышишь простой ответ: «Я так решил». Хотя Евгений Леннорович, если захочет, найдет аргументы для любого решения и любой цели, причем в огромном количестве».

В той же беседе он не стал скрывать, что применяет в отношениях с Гинером собственную тактику. Рассказывать об этом для прессы со стороны казалось довольно рискованно, и то, что Слуцкий это сделал, сказало: не так уж он перед президентом ЦСКА и трясется.

«Евгений Леннорович может сказать, что надо сделать так-то, я киваю, но делаю по-своему. Глобальных вещей это, разумеется, не касается. Допустим, Гинер просит: «Скажи Цауне заехать в клуб», – а я это не передаю? Конечно, нет. Или, допустим, мне говорят: мы не будем покупать вратаря. Я, естественно, не пойду покупать его за собственные деньги (смеется).

Но, допустим, президент клуба может сказать: пообщайся с игроками в таком-то стиле. Я говорю: «Да», но все-таки выбираю другой стиль, расставляю акценты по-иному. Мне кажется, это нормально. Качественный работник не должен быть простым роботом или передатчиком, а должен иметь свое понимание, взгляд на те или иные вещи. При этом Гинер – глыба. У него огромный жизненный опыт, и он с удовольствием им со мной делится. По общечеловеческим ситуациям я с ним советуюсь часто».

• • • • •

Много раз доводилось слышать, что Гинер при Слуцком продавил в основной состав воспитанника школы ЦСКА Георгия Щенникова. В частности, говорил мне об этом и Герман Ткаченко. Я поинтересовался у президента ЦСКА, так ли это.

«Действительно, мы разговаривали перед первым полным сезоном Слуцкого, – подтвердил Гинер. – И я ему сказал, что для клуба важно, растет ли Жора Щенников. Поэтому просьба или приказ, не важно, как это называть – 10 матчей за сезон (в стартовом составе. – Прим. И. Р.). Посмотрим – действительно ли парень годится. В конце концов, ребята даже вдесятером сыграют, если Жора не поможет.

При этом я и ребят попросил поддержать этот шаг. Сказал: «Понимаю, что, может, у вас это вызовет трудности и есть кому сыграть сильнее, – но надо определяться». Потому что, если мальчика дергать, он однозначно не вырастет. Так что да, такой разговор с Леонидом Викторовичем действительно был. Но это единственный раз за все годы. Правда, он может повториться, если речь пойдет еще о ком-то из молодых игроков.

Но при этом я сказал Слуцкому: «Ответственность за результат с тебя снимаю». Не только в тех матчах, в которых Щенников играл, а во всем первенстве. Потому что 10 матчей – это треть чемпионата. И если бы мы абстрактно из-за Жоры пострадали, как я мог тогда со Слуцкого спросить, почему он не дал результат? Факт, что это было решение клуба. И считаю, что оно оправдалось. Жора вырос, может, и не в звезду, но в хорошего игрока. Даже на «Олд Траффорде» забил…»

Тут Гинер улыбнулся. Я, естественно, сказал: «Так ведь в свои ворота!» Он торжествующе завершил репризу, приподняв уголки губ: «Не важно!»

Ремарка президента ЦСКА о снятии со Слуцкого ответственности за итоговый результат при условии щедрой игровой практики для Щенникова – тоже важнейшая вещь для понимания управленческих принципов Гинера. Мало кому из руководителей пришла бы в голову такая система психологической мотивации. Но потому Гинер и есть Гинер.

Щенников в 2010 году провел в стартовом составе 25 матчей в чемпионате России. А ЦСКА, уступив лишь блестяще игравшему первый сезон под руководством Лучано Спаллетти «Зениту», уверенно занял второе место и вышел в следующую Лигу чемпионов. Где второй раз кряду вышел из группы и споткнулся только о мадридский «Реал».

Вообще, одна из немногих претензий, которые Слуцкому по-прежнему адресуют болельщики ЦСКА, – это крайне неохотное использование молодежи. Ткаченко, например, когда я спрашиваю его о минусах тренера, говорит:

«Не любит, не умеет, не хочет работать с молодежью, потому что нацелен на результат. А еще, может, потому, что с этой самой молодежью в своей карьере работал очень много – и хорошо знает, как там реально обстоят дела. Хотя сам это никогда не признает, будет говорить, что так правильно для их карьеры, они не готовы и т.?д., и очень сильно напоминает здесь Карло Анчелотти. В то же время Муса, тоже игрок молодой, – на сто процентов тренерский продукт Слуцкого. В остальном же он – топ».

Гинер по этому поводу говорит:

«Я ругаюсь со Слуцким на эту тему. И мне кажется, что вы правы, ее подняв. Но при этом задаю себе вопрос: а как можно все это устроить? Можно опять же снять с тренера бремя результата и сказать: ставь пять молодых спокойно. Он бы с ними работал, поднимал, растил. Мы ведь забываем о том, что он вырастил Мусу. Тот просто не из нашей школы, но пришел-то в ЦСКА совсем мальчишкой.

Да, в плане молодежи хотелось бы большего. Но если бы выросла звезда, Леонид Викторович себе не враг – и ставил бы ее. Если же по качествам есть такой же опытный игрок и перед командой стоят высокие цели, любой тренер поставит на опыт. И я, хоть повторюсь, нет-нет да покусываю Леонида Викторовича на эту тему, при этом понимаю, что не прав. Работать с молодежью, постепенно подводить ее к основному составу – надо. Но при этом по щучьему велению требовать: «Стань чемпионом», – нельзя. Тут что-то одно».

Освоиться в клубе, где футболисты привыкли одерживать победу за победой, а у тренера за спиной нет ни одного трофея, – невероятно тяжело. И вокруг ЦСКА много шептались о том, что Гинер-де активно помогает Слуцкому установить авторитет в команде, проводит с игроками личные беседы на эту тему – от просьб до жестких требований. Как все было на самом деле, интересуюсь у президента армейцев.

«Нет, с футболистами я бесед не проводил, – отвечает Гинер. – У них есть контракты, которые они обязаны выполнять. А вот самому Леониду Викторовичу я старался помочь. Потому что, конечно же, прийти и работать со звездами, будь то российские или европейские, тяжелее, чем с обычной командой. И, наверное, сначала ему было не совсем по себе. Когда надо было, например, что-то говорить Вагнеру Лаву – человеку, который выиграл все, или другим игрокам, поневоле задумаешься, как себя повести.

Да, я мог попросить о чем-то ребят, и они для меня бы это сделали. Но не это было необходимо. А то, чтобы Слуцкий сам себя поставил в их глазах. Мой авторитет, который, наверное, сегодня есть в клубе у ребят, как и у всех остальных, не должен был превышать авторитет тренера. Леонид Викторович сам должен был добиваться своего. Если бы я разговаривал с ними, как-то наставлял, то авторитет по-прежнему оставался бы у меня, а к нему отношение было бы иным: так, мол, вынуждены терпеть. Поэтому со Слуцким разговаривал, старался ему помочь – но ни в коем случае не в спортивных вопросах, а в чисто житейских. Больше – ни в чем».

Герман Ткаченко говорит:

«Лео их завоевывал, да. Ему требовалось время, чтобы каждого из них почувствовать, ключик подобрать. Чтобы понять, например, что Акинфеева надо просто тупо хвалить. Как Капелло с его опытом этого за несколько лет не понял?! Да если бы он гладил его, обнимал, подбадривал, Игорь стал бы на чемпионате мира в Бразилии лучшим вратарем. А он этого не делал, и мы получили то, что получили. Слуцкий же разобрался, что к чему. Как и с остальными. А они все поняли, что с этим человеком можно иметь дело».

Тут я вспомнил переданный мне Юрием Белоусом слух – якобы на ранних этапах карьеры тренера в ЦСКА Сергей Игнашевич пришел к Гинеру и показал президенту его, Белоуса, интервью «10 причин, по которым я уволил Слуцкого».

«Ерунда какая-то, – вскинул брови Гинер. – Может быть, память меня подводит, но я такого не помню. Думаю, Игнашевичу даже в голову не пришло бы прийти ко мне и показывать такие вещи, как бы он тогда к Слуцкому ни относился. Это бред, у нас в клубе не бывает, чтобы игроки приходили к президенту и проводили партсобрания, почему их не устраивает тренер».

Сказано было настолько железным тоном, что тут Гинеру не поверить было невозможно. Уж чего-чего, а анархии в его ЦСКА отродясь не бывало.

• • • • •

По утверждению президента ЦСКА, не разговаривал он даже с полузащитником Аланом Дзагоевым в психологически труднейший для Слуцкого момент, который обсуждала вся футбольная страна.

В финале Кубка России-2010/11 против владикавказской «Алании», в день первого в жизни взрослого трофея тренера, Слуцкий проводил замену – и решил убрать с поля воспитанника осетинского футбола Дзагоева, для которого матч был особенно, принципиально важен. Эмоциональный молодой южанин не смог удержать своего возмущения – и публично, под «носом» у телекамер, послал главного тренера на три буквы.

Точно так же Дзагоев не сдержится во время празднования первого в своей жизни «золота» в 2013 году, начав скандировать вместе с болельщиками ЦСКА неприличный «заряд» в адрес «Зенита». Это поймают на видео – и выйдет нешуточный резонанс. Дзагоев покается, что радость была безумная, шампанское в голову ударило – и он сделал невероятную глупость…

А на следующий день после победы в финале Кубка он был переведен в дубль.

Гинер рассуждает:

«Алан – молодой мальчик, темпераментный. Я не улаживал ту ситуацию, а разговаривал с Леонидом Викторовичем. И говорил ему вот о чем. Да, по форме это было не совсем красиво. Но гораздо хуже, если футболиста меняют, а ему без разницы или вообще даже классно – не надо больше бегать. Можно еще подойти и обнять тренера – большое спасибо, только 45 минут отбегал за ту же зарплату. И вот с такими людьми надо расставаться. А Алан, пусть и в такой вот форме, показал свое небезразличие, любовь к клубу, желание играть.

Мы же все себя любим. И нам кажется, что делаем все лучше всех. Футболисту всегда хочется играть. С Аланом я на эту тему не беседовал, но и он с годами, наверное, тоже понял, что бывают матчи, когда не получается, когда тебя меняют…»

Из этого рассказа позиция Гинера в том, я бы сказал, полуконфликте очевидна. Он призвал Слуцкого не горячиться. Но когда я процитировал одиозного эксперта Александра Бубнова, заявившего, что якобы Слуцкий потребовал продажи Дзагоева, a Гинер ему сказал: «Иди тренируй, без тебя разберемся», – президент ЦСКА начал иронизировать:

«Нет, это абсолютная правда. Более того, когда я со Слуцким разговаривал, Бубнов сидел у меня в приемной и все слышал. Мало того, чтобы слышать лучше, он поставил стаканчик к стене, как в тюрьме. И слышал все до последнего слова».

Виктор Неверов считает:

«Тот эпизод показал остальным игрокам психологическую устойчивость Слуцкого. Тренер не стал разводить мелочные интриги, впадать в истерику. Это свидетельствует о силе человека. Кто-то может стереотипно решить, что и другие после такого ощутят безнаказанность. Наоборот! Если бы Леонид Викторович настоял на продаже Дзагоева, это превратилось бы в какие-то женские разборки на коммунальной кухне. А так – бывает же, что ребенок папе какую-то глупость скажет. Не выгонять же его после этого из дома».

Сам Слуцкий в нашем с коллегами Шмурновым и Целых интервью для «Чемпионата» в конце 2012 года разъяснил ситуацию по Дзагоеву во всех деталях – начав ответ на реплику Бубнова со своего фирменного: «Нет, ну что вы!» На рафинированном языке Леонида Викторовича это означает то же самое, что более брутальный тренер обозначил бы словосочетанием «полная х…ня».

«Понимаете, многие видят только вершину, – сказал Слуцкий. – Вспоминая финал Кубка России, они полагают, что между мной и Дзагоевым с той поры пробежала кошка, что мы чуть ли не враги навек. Между тем с Аланом у меня одни из лучших отношений в команде. Секундный срыв в Ярославле – из того же разряда, что и его вспышки в матчах с «Амкаром» и «Динамо».

Простить его, поверьте, было несложно. Я же понимал, что Алан за человек. С моей стороны это была не совсем обида. Просто до кубкового финала в Ярославле в моей тренерской карьере не было таких ситуаций. Тем более что я всегда делал упор на взаимоотношениях с игроками. И меня огорчило, что проблема возникла именно в этом краеугольном камне. К сожалению, победа в Кубке России до сих пор ассоциируется у меня не с медалью и завоеванным трофеем, а с той ситуацией.

Но я увидел: Алан очень быстро и искренне раскаялся в своем поступке. Когда после ссылки в дубль он вернулся в основной состав, то был очень зажат. Даже на тренировках вел себя не так, как раньше. Чувствовалась огромная неловкость. Я приходил к нему в комнату и успокаивал: «Дзага, тема закрыта. У меня вообще нет никаких обид. Веди себя нормально, ходи и улыбайся».

Слушаешь и понимаешь: до какой же степени людям, не живущим жизнью команды, видна лишь верхушка айсберга. Сколько есть крохотных штрихов во внутренних взаимоотношениях, о которых наблюдатели со стороны не имеют ни малейшего понятия. Причем давно замечено – чем дальше эти люди от истинного знания вопроса, тем категоричнее они судят. Так же и о футболе вообще: обратите внимание, что самые крикливые и безапелляционные оценки во время чемпионатов мира и Европы выносят разные политики и общественные деятели, которые футбол смотрят раз в два года. И то если туда выходит сборная России…

А Слуцкий бывает разный, полярно разный – вот вывод, который можно сделать из всех этих историй. Причем и по отношению к каждому из игроков он будет другим. В зависимости от того, что это за человек и на какие кнопки в его сознании нужно нажимать. Речь сейчас идет о том, что сам тренер применительно к Дзюбе охарактеризовал как «эксклюзивное отношение».

«Могу ли я представить себе орущего Слуцкого? – переспрашивает Неверов. – Могу. И сам видел это несколько раз. Очень конкретно и жестко. Со всеми словами, как положено. Я был на сборах «Крыльев» в Испании. Идешь по кромке поля, он стоит где-то на совсем другом конце – и кричит так, что мало никому бы не показалось. Распекал футболистов по полной программе. Но, что его отличает, если есть какая-то конкретная индивидуальная претензия, то он предпочтет выражать ее не при всех, а один на один. Вызывает игрока в свой номер в гостинице и может очень жестко высказать все свои мысли».

«Видел ли я Слуцкого в ярости? – говорит, в свою очередь, Гинер. – Не видел. Но это потому, что не захожу в раздевалку, не сижу на собраниях. Считаю, что это мешает и это не мое дело. Наверное, Леонид Викторович может и взбодрить ребят – например, перспективой поездки на Кубок в Иркутск в перерыве матча с «Мордовией» при 0:3 или еще чем-то. Или судье, не выдержав, кулак в лицо всунуть (намек на полугодовую дисквалификацию во времена «Олимпии». – Прим. И. Р.).

Если человек не бывает в радости или в ярости – значит, это какая-то посредственность. Такой человек ничего собой не представляет. Другой вопрос, умеет ли он держать себя в руках. Я, например, не всегда могу себя сдержать. Но это не значит, что я необузданный. Просто бывает…

О Слуцком же я в свое время сказал, что он нарастил мышцы. И теперь готов это повторить. «Нарастил мышцы» – это значит, не боится броситься в бой. Может стерпеть удары судьбы. Способен принимать решения и двигаться вперед, а не раскиснет, упадет и начнет хныкать.

Я уже говорил, что нельзя интеллигентность расценивать как слабость. И то, что человек умеет давать интервью, – это только плюс. Мне какое-то время казалось, что, наверное, многовато. Хотя я не был в этом уверен и никогда ему не говорил: «Леонид Викторович, это неправильно». Но мне кажется, что интервью (если не брать послематчевые) даются для того, чтобы люди человека услышали. А когда они слушают его каждый день, им через неделю уже становится неинтересно.

Думаю, Слуцкий со временем сам к этому пришел. Он действительно умеет разговаривать, объяснять – и игрокам, и журналистам, и руководителям клуба. И разве это плохо? Разве обязательно брать палку, бить кого-то – и тогда этот футболист забегает? Не проще ли нормальным языком объяснить – и человек тебя услышит, поймет и сделает так, как ты его просишь?»

Вероятно, вы помните слова Виктора Неверова, что Слуцкий во всех своих решениях рационален и старается исключить эмоции – потому и не выгонит футболиста из команды, просто разозлившись на него. История с Дзагоевым – классическое подтверждение.

Как и тезис самого тренера – не о той конкретной ситуации, а вообще: «Моя основная задача – относиться к футболистам потребительски. Будь он хоть черт лысый – если он приносит пользу команде, я обязан его ставить, искать с ним контакты. С кем-то конфликты возникают чаще, с кем-то реже. Чье-то воспитание ближе, чье-то дальше. Но если игрок делает результат, ему многое прощается. Так происходит во всем мире».

Неверов подтверждает:

«Личные симпатии и антипатии очень легко уходят для него на второй план, если это нужно для дела. Пример – Павел Мамаев, которого Слуцкий тут же пригласил в сборную, несмотря на то что они разошлись в ЦСКА. Да и с Олегом Кузьминым во времена «Москвы» у них не все было гладко. Что Слуцкому точно не свойственно, так это злопамятность.

С другой стороны, умение в случае необходимости «резать мясо» для него совершенно органично. Но тут главное в другом – игроки понимают, что без этого нельзя обойтись. Слуцкий умеет так все подвести, что вся команда уже не удивляется и даже ждет, когда это произойдет. И человек отваливается как бы сам по себе, не вопреки мнению коллектива. Причем многие из этих людей уходят нормально, без обид. А потом на каком-то этапе вновь спокойно начинают с ним работать. Пример – тот же Мамаев».

Казаков добавляет в этот список Олега Шатова, который в 2012 году был на грани перехода в ЦСКА, провел целый сбор в клубе, но в последний момент «спрыгнул» в «Анжи».

«Когда в сборную приехал Шатов, знаю, он очень боялся, что отказал Слуцкому и в сборной он его поэтому «зачехлит», – говорит многолетний пресс-атташе национальной команды. – Не знаю, обсуждали ли они с ним тот момент, но индивидуальные беседы у Леонида в сборной были абсолютно с каждым. И волнение Олега оказалось абсолютно необоснованным».

Когда Шатов только-только пополнил махачкалинский клуб, мы беседовали с ним на сборе в Кампоаморе. Молодой полузащитник, обалдевший от того, что минутами ранее сам Самюэль Это’О подошел к нему и сказал: «Олег, добро пожаловать в команду!» – на вопрос, нет ли у него чувства неудобства перед Слуцким, вздохнув, ответил:

«Я ему отправил сообщение. Просто поблагодарил за совместную работу в эти две недели, за честность и откровенность по отношению ко мне. Написал, что это мой выбор, мне с ним жить. И пожелал удачи с «Реалом». Да, может, и есть ему за что на меня зло держать. Но, думаю, со временем пройдет.

Ответа не последовало. Но и не надо. Это было сообщение, на которое я и не ждал ответа. Просто мое желание сказать спасибо человеку, лично перед которым я повел себя немножко некрасиво. Но я молодой, а молодым свойственно ошибаться. Речь, подчеркну, не только о переходе в «Анжи». Может, жизнь меня чему-то научит. Надеюсь, что у меня больше не будет таких моментов».

Спустя три с половиной года, когда не нашедший счастья в Махачкале Шатов давно уже перейдет из развалившегося «Анжи» в «Зенит», жизнь сведет их в сборной. И Слуцкий ни словом, ни жестом не даст игроку понять, что помнит ту историю.

• • • • •

Нижней точкой карьеры тренера в ЦСКА стал конец полуторагодичного сезона-2011/12, удлиненного в связи с переходом на «осень-весну», новую систему чемпионата. Заваленная весна – и команда, хоть и занимает место в тройке призеров, впервые при Слуцком не выходит в Лигу чемпионов, уступив вторую строку в таблице «Спартаку». Для почти всех клубов бронзовые медали уж точно не были бы сочтены неудачей, но армейцы XXI века – особый случай.

И тогда Слуцкий принимает решение. Уходить.

Спустя полгода мы вместе с коллегами по порталу «Чемпионат» – главным редактором Александром Шмурновым и обозревателем Денисом Целых – будем брать у тренера большое интервью. И он расскажет:

«Есть этап, когда ты переступаешь порог страха и предрассудков. Порог неуверенности. В ЦСКА я перешел такой Рубикон. Сегодня я ничего не боюсь и не опасаюсь – что бы ни происходило. Это важно для работы тренера. Знаю, что в Германии средняя продолжительность работы тренера в одном клубе – 16 месяцев. Думаю, в России она еще ниже. Поэтому главное – переступить порог внутри себя.

Я сделал это по окончании прошлого сезона – когда подал заявление об отставке. Я искренне это делал. Искренне хотел, чтобы заявление приняли. После этого меня вряд ли можно чем-то испугать. Теперь я философски смотрю на такие ситуации. Яркий пример – отношение к СМИ. На каком-то этапе ты обижаешься на то, что пишут в прессе. Потом – просто не читаешь газеты и журналы, не слушаешь радио, не смотришь телевизор. Я сейчас читаю и слушаю все. И никак на это не реагирую.

Ситуация была следующей. Я пришел к президенту и обозначил желание покинуть клуб. Он сказал: «Давай вернемся к этому разговору через десять дней. А за это время побудь с семьей, отдохни и подумай». Такая реакция была для меня в какой-то степени понятной. Но при этом я был уверен: когда через десять дней приду и скажу, что подумал и решения не изменил, Гинер ответит: ну что же, тогда пока.

А дальше все было очень долго и трудно. И вот это меня уже удивило. Наша вторая беседа продолжалась несколько дней. По несколько часов. Решающим аргументом, чтобы остаться, стало то, что я осознал: в меня здесь искренне верят. И рассматривают данную ситуацию как совместный проект. Я понял: уход из ЦСКА будет предательством. И согласился остаться. Хотя решение далось тяжело. Нереально тяжело».

Я спросил Гинера, что заставило его не принять заявление Слуцкого и, более того, провести сложную работу по переубеждению уже настроившегося на уход тренера. Он ответил:

«Потому что это были всего лишь эмоции и ничего более. Да, ЦСКА всегда бьется за высшие места, ставит только чемпионскую задачу, стремится попасть в Лигу чемпионов. Тогда – не получилось. Но это спорт. И ровно с того момента, когда ЦСКА в России или та же «Барселона» или «Реал» в Испании выиграют до начала чемпионата, болельщик перестанет ходить на футбол.

Футбол чем интересен? Непредсказуемостью. Почему букмекеры во всем мире до сих пор принимают ставки? Если бы они только отбирали у людей деньги – или, наоборот – у них отбирали, этого бизнеса уже бы не было. Леониду Викторовичу было обидно, что не выполнили задачу.

Подписать то заявление у меня не было мысли даже минуту. Более того, я и не видел никогда этого заявления. Честно! Да, Леонид Викторович говорил, что хочет его написать и хочет уйти. Слышал это от него один или два раза. Но именно заявления на бумаге не видел ни разу. Может, оно у него в кармане лежало, он принес и не отдал его. Может, к Роману Юрьевичу (Бабаеву, гендиректору клуба. – Прим. И. Р.) его занес, а ко мне просто заходил разговаривать.

Когда ты принимаешь какое-то решение, только Господь Бог знает, что будет дальше. Надо смотреть, какой в конечном счете результат, необязательно даже спортивный, а жизненный. К чему это привело. Только тогда и можешь отдать себе отчет, правильно сделал или нет. В данном случае, считаю, все сделал правильно. Леонид Викторович продолжил работать дальше и всем показал – ребятам, болельщикам, стране, – что он может. И что та политика, которую он ведет в команде, – правильная».

Интересную, на мой взгляд, версию причин, по которым Гинер летом 2012-го не принял отставку Слуцкого, выдвигает Виктор Неверов:

«У известного адвоката Кони был такой любимый прием. Когда он выступал в суде, наиболее значимые факты, которые могли сыграть против его подзащитных, он преподносил превентивно. Некоторые адвокаты их до последнего скрывают, а он, напротив, озвучивал первым – причем в нужном ему ракурсе. И получалось так, что не ожидавшим этого прокурорам уже самим приходилось защищаться. У него это называлось – «отнять стрелы у прокурора». Думаю, тут было нечто схожее.

Возможно, Гинер бы его и уволил. Но по собственной инициативе. А когда Слуцкий пошел на этот шаг превентивно, думаю, что у президента клуба что-то в сознании повернулось: он увидел, как тренер переживает за дело. Не знаю, сделал ли это Леонид Викторович на уровне сознания или чисто интуитивно, но результата он добился».

А Ткаченко насчет того решения президента ЦСКА говорит очень просто: «Великий Гинер, что тут говорить. Он понимал, какие у Лео перспективы. Плюс у него партнеры, которые очень сильно разбираются в футболе. Больше на эту тему ничего не скажу».

Партнеры партнерами, а отвечает за все публичное лицо – президент клуба. И как минимум его совладелец.

Красивый, согласитесь, сюжет: президент не принимает отставку тренера, после чего тренер завоевывает с командой два чемпионских титула подряд. Между двумя этими событиями тянется явная нить. Сюжетная, литературная, личностная.

Но Гинер эту взаимосвязь событий подтверждать не торопится. Тщеславие у него, может быть, и есть, но запрятано где-то глубоко внутри. Вот и на мой вопрос, как же он все-таки ухитрился провернуть знаменитую комбинацию с Сейду Думбия – которого сначала продал в «Рому» за 15 миллионов евро, а спустя полгода взял в аренду за миллион, и ивуариец своими голами позволил ЦСКА обыграть «Спортинг» и выйти в групповой турнир Лиги чемпионов, – Гинер отреагировал так: «Моя заслуга здесь только в одном. Что в футбольном клубе ЦСКА я сумел собрать коллектив, который умеет и хочет работать, любит этот клуб и болеет за него».

Он имел в виду, что весь переговорный процесс в той ситуации мастерски провел гендиректор Бабаев…

• • • • •

Илья Казаков говорит:

«Мне кажется, Гинер – человек, который оказывает паралитическое воздействие на собеседника. Гинер – человек, у которого фантастически развиты интуиция и эмоциональный интеллект. Он очень четко оценивает возможности людей. И делает это по-бизнесовому – в плане возможных рисков для дела и потолка возможностей человека. Необязательно даже в профессии и личностном плане, а именно в плане работы в проекте. В ЦСКА. Думаю, Гинер просто понимал, что на данный момент Слуцкий – абсолютно лучшая для него кандидатура, и не хотел никаких перемен.

Плюс, не сомневаюсь, он видел соотношение «цена – качество». Каков бюдежт ЦСКА, его кадровые возможности – и место в таблице. Нельзя ведь забывать, что Леонид каждый год что-то делал в клубе с точки зрения результата. 2009 год – выход в плей-офф Лиги чемпионов и попадание в чемпионате в зону еврокубков. 2010-й – четвертьфинал Лиги, «серебро» в первенстве и место в Лиге чемпионов. 2011-й – Кубок России и выход в плей-офф Лиги. Каждый год что-то показывал!»

Фёдоров высказывается о возможных мотивах Гинера очень схоже:

«Гинер обжегся с двумя иностранными специалистами и понял, что ЦСКА – очень сложный организм, в котором нужен русскоязычный тренер. Стал думать, кто на этом рынке ему интересен – и пришел к этой единственной кандидатуре.

Гинер – человек вдумчивый и достаточно осторожный, он не революционер по своей сути. А если бы он подписал заявление Слуцкого, то в команде неизбежно произошла бы революция. При этом он осознавал, что на рынке труда российских тренеров, которые его бы устраивали, нет.

Плюс, думаю, он осознавал, что в ближайшие годы придется обходиться очень короткой обоймой игроков. Что финансовые возможности у ЦСКА не выдающиеся, а значит, в таких условиях может работать только тренер, которого интересует исключительно игра, а не трансферы. Таких тренеров, по большому счету, немного.

Леонид Викторович может где-то в интервью сказать, что «у нас короткая скамейка, хотелось бы побольше». Но он никогда не скажет Гинеру: «Покупайте мне игроков». Он вникает в положение руководителя и никогда не будет этого требовать. Если же президент решил бы подписать его заявление, он рисковал тем, что придет новый специалист и потребует радикальных изменений, трансферов, и это повлечет за собой новые конфликты. А оставив Слуцкого, он просто пытался разрешить отдельные точечные проблемы – в частности, в центре поля. Это и произошло».

Кстати, когда Слуцкий хотел уйти по собственному желанию, контрактные вопросы он вообще не затрагивал – а такой уход означал отказ от всякой компенсации. Спустя полгода в нашей уже упомянутой беседе для «Чемпионата» он скажет:

«А я никогда не мыслил такими категориями. Знаете, когда я впервые забрал свой контракт из клуба, чтобы посмотреть, что там написано? В ноябре этого (2012-го. – Прим. И. Р.) года. Через три года после прихода в ЦСКА. Для меня главное мерило работы – мое внутреннее состояние. В мае оно было ужасным.

Поддержку Евгения Ленноровича я имел с первого дня работы в ЦСКА. Она, конечно, помогает. Но президент не сделает за меня мою работу. И моя оценка ее не зависит от того, поддерживают меня или нет. Если я удовлетворен – у меня одно состояние. Если недоволен – другое.

На мою работу в ЦСКА контракт не влияет никак. Если клуб изъявит желание расстаться со мной, о компенсации для меня речи не пойдет. Такой пункт попросту не вписан в соглашение. Мы пожмем друг другу руки и расстанемся. И наоборот: если в моей работе случится ситуация, подобная майской или еще хуже, мы тоже поймем друг друга».

Спрашиваю Гинера, сталкивался ли он с подобным отношением к юридическим закорючкам – не забирать контракт из клуба на протяжении трех лет, – общаясь с кем-то еще. Он сказал:

«Что однозначно удалось сделать в ЦСКА – нам верят. У очень многих футболистов контракты лежат в клубе. Даже большинство новых ребят приходят и не рассматривают контракт в деталях, подписывают сразу. Потому что общаются между собой и знают, что здесь не обманывают.

Контракт – это бумага. Бумага имеет свойство рваться, портиться, уничтожаться. А вот слово – никогда. Поэтому в ЦСКА, конечно, мы обязаны подписывать контракты – мало ли, кто-то что-то забудет или субъективно поймет. Но если бы такого обязательства не было, у нас достаточно слова. Ребята мне верят, я никогда их не подводил. И Леонид Викторович не отличается от них».

Важную ремарку относительно контрактного вопроса сделал Герман Ткаченко:

«Гинер ему с первого дня в ЦСКА дал очень хорошие условия. В этом клубе у тренеров никогда не бывает неустойки – ни в одну, ни в другую сторону. Но в ЦСКА Слуцкому всегда поднимали зарплату, когда он этого заслуживал. В этом плане Евгений Леннорович – просто чемпион мира.

В футболе, если человек получает меньше, чем заслуживает, – это проблема клуба, а не достижение. Купить завод дешевле, чем он стоит, – замечательно. А в футболе платить активу меньше его объективной стоимости – это потенциальное условие для дисбаланса. И лучше Гинера этого не понимает никто».

• • • • •

Шпыняли Слуцкого все кому не лень, а особенно – бывшие футболисты. Упражнялись в словесах. Кто покорректнее, кто погрубее.

Валерий Маслов: «Он явно не справляется. Слишком воспитанный, слишком мягкий. У него лучше бы получилось с футбольной командой Большого театра».

Анатолий Байдачный: «Это водитель категории В, которого пригласили в «Формулу-1».

Александр Панов: «Ему пора покинуть клуб. Армейцы не играют, а мучаются. ЦСКА необходим тренер более высокого уровня».

Ролан Гусев: «Команде нужен более авторитетный тренер, и свое мнение изменю, только если он выиграет «золото». Тогда публично признаю, что был не прав. Скажу, что слабо разбираюсь в футболе».

Когда-то точно так же промахнулся Борис Игнатьев. Прикладывал по полной программе Гуса Хиддинка, но после «бронзы» на Euro-2008 покаялся: «Сегодня с тем Игнатьевым я категорически не согласен».

Когда ЦСКА станет чемпионом, мой коллега Александр Кружков соберет все эти высказывания и, пока красно-синие будут плыть на кораблике по Москве-реке с чемпионским кубком, позвонит их авторам – чтобы узнать, не переменилось ли случайно что-нибудь в их оценке Слуцкого.

Пожилой Маслов будет стоять на своем:

«Раздуваете вы, корреспонденты, из него героя, а ничего необыкновенного в Слуцком нет. До Газзаева или Сёмина ему очень далеко. Тренер он слабенький. Вытянули сезон футболисты! А Слуцкий все делал в концовке, чтоб ЦСКА упустил «золото». Да, с «Локомотивом» поймали кураж, но надо понимать, что соперник находился в разобранном состоянии.

А в остальных матчах, начиная с «Динамо», чемпионской игрой и не пахло. Счастье, что Вагнер вернулся, иначе в середине поля была бы беда. Хонда дурочку гоняет, Дзагоев нестабилен. Ну и с конкурентами армейцам повезло. «Анжи» весной посыпался, «Зенит» сгубили внутренние распри. Хотя в мое время Широкову за разговоры сами ребята уши бы открутили».

Эти люди и живут – в своем времени. А Маслов дождется, когда в сентябре наступившего сезона ЦСКА, попавший в «яму» из-за своего летнего турне в Китай, проиграет два раза по 0:3 – «Баварии» и «Спартаку», – и вновь затянет свое:

«Полностью согласен с Александром Бубновым, который назвал Слуцкого карманным тренером Гинера. Вот мы все кричим, что это русский Моуринью, русский Моуринью! Да не смешите вы. Какой он Моуринью, если он даже и не тренер? Там Шустиков всем заведует, а Слуцкий его не отпускает от себя. Акинфеев со старожилами принимают большинство решений. А Леонид Викторович только качается. Да у него авторитет в команде нулевой! У нас всегда специалисты были, которые команду держали в руках. Что Сёмин, что Газзаев всегда работали по такому принципу.

Поэтому и у Капелло так хорошо получается со сборной, так как он им не дает расслабиться. Вы посмотрите, с какими они лицами сидели на скамейке, и с каким лицом Слуцкий раскачивается, как будто у него лихорадка. Тем более на игре ЦСКА в дерби сказалось то, что армейцы до этого получили болезненное поражение от «Баварии». Не исключаю, что они «крепко приложились», те, кто пьет, а те, кто не пьет, провели ночь в ночном клубе. Поэтому «физики» им против «Спартака» очень не хватило».

Это называется – «играл и не угадал ни одной буквы». Чем продолжит в России Капелло, с еще не унявшейся дрожью ужаса вспоминают все. После истории в Чехии в дни матча Лиги чемпионов с «Викторией» из Пльзеня, о которой мы еще поговорим, вынужден будет уйти из тренерского штаба Шустиков. А Слуцкий уже без него выиграет второй чемпионат кряду, затем возглавит сборную и выведет ее на чемпионат Европы.

Байдачный, даром что практикующий тренер, отреагировал озлобленно. Позже Юрий Белоус, приятельствующий с ним и однажды назначивший его главным тренером в свой «Ростов», скажет: это зависть.

«Я почему сравнил Слуцкого с водителем категории В? Просто для меня неприемлемы тренеры, которые не играли в футбол! Еще Бесков говорил: «Как можно научить рисовать, если сам не умеешь?» Вы, конечно, опять приплетете Моуринью. Но вспомните, Гвардиола, в прошлом большой игрок, вытворял с ним что хотел!

Даже если Слуцкий выиграет Лигу чемпионов, мое отношение к нему не изменится. Да, его результат заслуживает уважения. Приятно, что чемпионом стал клуб, который возглавляет российский тренер. Гинер проявил феноменальное терпение. Но разве кто-то скажет, что ЦСКА был на голову сильнее конкурентов, как в золотые времена Газзаева? Нет! В этом году титул лежал на земле. Кто первым успел, тот и подобрал».

Более сдержанно отозвался бывший форвард «Зенита» и сборной России, автор двух голов в ворота сборной Франции на «Стад де Франс» Александр Панов:

«Среди российских специалистов Слуцкий – один из лучших. Хотя ничего сверхъестественного ЦСКА в этом сезоне не показал. Надо поблагодарить Гинера за то, что не дергал тренера, не пинал, позволил спокойно работать. Для премьер-лиги опыта и знаний Слуцкого вполне достаточно. Но для успехов в Европе армейцам требуется более маститый тренер. Я, разумеется, об иностранце – в России таких сегодня нет. А то вылетим от очередного АИКа – и по новой начнутся причитания. Если же при Слуцком армейцы будут достойно выглядеть в Лиге чемпионов, тогда поменяю о нем мнение».

Как будто не со Слуцким ЦСКА дважды вышел из группы в Лиге чемпионов, а в 2010-м добился лучшего результата для российских клубов за последние 20 лет – выхода в четвертьфинал. А уже потом команда хотя и не сможет выйти в 2014 году из «группы смерти» с «Баварией», «Манчестер Сити» и «Ромой», но при своих крайне ограниченных армейских кадровых возможностях будет бороться до последнего тура и красиво обыграет в гостях многомиллионный «Манчестер Сити».

И лишь Гусев, выигравший три «золота» с ЦСКА при Газзаеве, признает в разговоре с Кружковым свое поражение. Как и обещал:

«Нужно быть дураком, чтоб назвать черное белым, а белое – черным. На Слуцкого наговаривать не собираюсь. Скажу о нем, как Моуринью о Марселу: «Он меня переубедил». Он явно сделал выводы из прошлогодних неудач. Весной ЦСКА играл здорово. Команда отлично готова физически, Вагнеру нашли оптимальную позицию, безупречно отработала оборона.

Для меня Акинфеев, Игнашевич и Вася Березуцкий – вообще лучшие игроки чемпионата! С фразой, что плохо разбираюсь в футболе, я, конечно, погорячился. Но по поводу Слуцкого признаю – был не прав. Я искренне аплодирую ему и говорю: «Браво! Леонид Викторович, вы красавец!» Надеюсь, у меня будет возможность сказать ему об этом лично».

Слуцкий от похвал, что называется, не розовел: «Воспринял его слова с тем же равнодушием, что читал прежние его слова: «Слуцкий – тренер не уровня ЦСКА, с ним команда никогда не станет чемпионом». При этом в Марбелье он регулярно приходил, здоровался и ужинал с нами. Мне оценки Гусева по барабану».

Игнашевич чуть позже скажет: «Если два года назад Слуцкий мог промолчать, когда его критикуют или оскорбляют, то теперь ему есть что ответить. За словом в карман не полезет».

Действительно, обзаведясь титулами, Слуцкий вообще перестанет пытаться быть хорошим для всех и стесняться резких оценок. Когда из «Кубани» совершенно абсурдно, после одного поражения в 13 первых матчах сезона (пусть даже и от ЦСКА со счетом 0:6, но одного!) уволят тренера Виктора Гончаренко под предлогом «излишней мягкости», он жестко и публично за него вступится. И не только потому, что Гончаренко – его друг, но и в связи с тем, что почувствовал, как выражается Белоус, ответственность за профессию.

А сказал Слуцкий, к тому времени уже двукратный чемпион России, о расставании «Кубани» с Гончаренко следующее:

«Я крайне возмущен увольнением Гончаренко – как самим фактом, так и тем, как это было обставлено! Вы знаете, у нас в футболе можно применять санкции к футболистам, тренерам. Но, к сожалению, мы не можем дисквалифицировать руководителей клуба – например, запретить им пожизненно заниматься футболом. Если бы такая опция существовала, первыми бы понесли наказание боссы «Кубани». Более абсурдного, волюнтаристского, хамского поступка по отношению к человеку, который верой и правдой служил команде, просто невозможно придумать.

Руководители клубов обязаны способствовать популяризации футбола. Такие же решения приводят к уменьшению болельщиков на трибунах. Уверен, что теперь уважающий себя специалист просто не пойдет работать в «Кубань»! А если кто-то и согласится сотрудничать с этим клубом – разные все-таки ситуации бывают в жизни, – то пропишет в контракте пятерные суммы неустойки. С учетом неадекватности руководителей.

У тренера всегда есть цель – либо результат, либо качество игры, либо все вместе. Какая разница, как ты к ней идешь? Спиной, ползешь или едешь на велосипеде, проявляешь жесткость или мягкость. «Кубань» за первые 13 туров набрала рекордное количество очков в своей истории. Рекордное! Никто никогда не оценивает способ достижения цели. Но это, видимо, не про «Кубань»…

Я разговаривал со многими игроками краснодарцев – они также возмущены и потрясены. Считаю, что руководство клуба в очередной раз показало свою неадекватность. Очень жаль не только тренера, который стал разменной монетой, но и болельщиков. Теперь они имеют все основания отвернуться от клуба… Благо в их городе есть «Краснодар» – просто антипод «Кубани» во всех смыслах!

Боссы клуба преследуют только свои собственные цели. Они очень ревностно относятся к успехам тренера, считают, что только они достойны похвалы. Когда Виктор Михайлович получал приз лучшему наставнику месяца, ему уделялось повышенное внимание в СМИ, для руководства клуба это являлось бельмом на глазу, огромным раздражением. Они чувствуют себя местными богами, а все остальное – мелкая шелуха, которую можно в любой момент выкинуть в мусорное ведро! Так вот, им нужно, наконец, понять, что с людьми так не поступают!»

Нашлось немало людей, которые после этой беспрецедентно жесткой цитаты сочли ее вмешательством тренера во внутренние дела другого клуба. Я же считаю, что Слуцкий был на сто процентов прав. Потому что с его нынешним авторитетом он должен защищать коллег.

Белоус говорит:

«Думаю, с выигранными трофеями у Слуцкого появилось еще одно чувство – ответственности за профессию. Так же как и Гус Хиддинк в период работы в России, Леонид был непременным участником программы конференций выставки футбольной индустрии «Футбол Маркет», где читал лекции сотням молодых специалистов. Можно представить и восторг юных футболистов, представителей детских домов, участвующих в благотворительном турнире «Будущее зависит от тебя», когда мастер-класс дает главный тренер ЦСКА. Вижу, что, когда он стал главным тренером первой сборной, чувство ответственности у него только усилилось».

Мама Слуцкого, рассказывая о помощи сына начинающим тренерам и лекциях в ВШТ, приводит показательную деталь из детства: «Он и в школе списывать всем давал. И теперь не закрывается – мол, больше никому не надо этого знать. В принципе, это то же самое».

Тем не менее критики из числа бывших футболистов не унимаются. Что на самом деле, быть может, для самого Слуцкого даже к лучшему – наличие оппонентов, какая бы у них ни была аргументация (лучше бы, конечно, поубедительнее, чем то, что мы видим), всегда полезнее всеобщих славословий.

Но на всякую критику не так уж трудно подобрать и контраргумент. Вот что, например, говорит Дмитрий Фёдоров:

«Как-то прочитал у Лёши Андронова претензию, что у Слуцкого нет своей игры. На мой взгляд, эта претензия довольно сомнительная. Это когда-то Лобановский говорил, что игроков нужно подбирать под модель. Когда-то тренер был царем и богом, особенно если его фамилия была Лобановский и работал он в киевском «Динамо», где можно было делать подобные вещи, собирая лучших футболистов со всей Украины и не только. Сейчас это невозможно. Поэтому Леонид всегда исходит из того, какой у него состав. Под него и подстраивает любую тактическую модель».

Уже в сборной, когда после победы над Швецией Слуцкого раскритикует Александр Мостовой, в интервью журналисту «Спорт-Экспресса» Дмитрию Симонову главный тренер национальной команды произнесет слова, которые вызовут немалый резонанс:

«– Читаю всё. Но отношусь спокойно. У меня есть четкое правило – с дилетантами не спорить.

– Мостовой – дилетант?!

– Критики вроде Мостового в плане тренерской работы – именно дилетанты. В прошлом – выдающиеся футболисты, никто не оспаривает их величия. Но тренер – совсем другая профессия. А я с дилетантами не пытаюсь вступать в пикировки. Мне с ними неинтересно.

– Догадываетесь, почему он на вас взъелся?

– Естественно. Причина всегда одинаковая. Мостовой ведь не один такой. Есть люди, которые были яркими фигурами на футбольном поле – но после завершения карьеры не смогли перестроиться на поле обычной жизни. А они считают, что перед ними за все игроцкие заслуги должна вечно расстилаться ковровая дорожка. Их должны приглашать на все должности. Им кажется, что вслед за блестящей игровой карьерой они станут не менее блестящими тренерами, спортивными директорами и так далее.

А когда этого не случается, возникает внутренняя ломка. Тебе 20 лет твердили, какой ты великий (и ты действительно великий игрок), а тут вдруг раз – и пустота. Зато какие-то люди, и ногтя Мостового не стоившие как футболисты, становятся востребованными.

Классическая ситуация. Она может произойти в любой сфере деятельности. Вы, думаю, тоже читали: многие люди после Великой Отечественной войны, возвращаясь домой героями, не могли себя найти. Спивались, теряли покой. Хотели и дальше совершать подвиги – но мирная жизнь не могла удовлетворить их потребность к героизму. Целое поколение не справилось со своим послевоенным будущим.

К сожалению, подобное происходит и с бывшими футболистами. Сколько я их в Волгограде в свое время встречал – играли за «Ротор» много лет, но оказались невостребованными. Они не живут сегодняшним днем и, увы, не имеют дня завтрашнего в профессиональном плане. В своих мыслях они по-прежнему там – играют в футбол, забивают мячи, прокручивают в памяти лучшие моменты из славного прошлого. С одной стороны – здорово, что им есть что вспомнить. Но когда у тебя есть только «вчера», но нет ни «сегодня», ни «завтра», появляется желчь, обида, отсутствие конструктива и все остальное.

Этих людей стоит пожалеть. Посочувствовать. И пожелать найти нормальную работу. Чего я и желаю тем экспертам, которые критически настроены ко всему на свете!»

К сожалению, в наше время поверхностного, клипового мышления значительная часть публики не станет вдумываться в правильный и глубокий смысл сказанного, поняв оттуда лишь одно: «Мостовой – дилетант». И возмутившись этому абсолютно вырванному из контекста словосочетанию…

Но согласитесь: это уже совсем другой Слуцкий. В разы более жесткий. «Да, он стал гораздо жестче, – говорит Адамов. – Но разве он где-то что-то сказал не по делу?»

Белоус, когда я упоминаю об этих жестких комментариях по поводу двух Александров – Бубнова и Мостового, – замечает:

«На мой взгляд, лучше было промолчать, сказать «без комментариев». В конце концов, они оба – футбольные люди и пусть по-своему, но понимают игру. Это единый цех. Те же Клинсманн или Гвардьола сразу же из футболистов стали прекрасными тренерами, и игроцкий опыт сыграл тут важнейшую роль. Леониду Викторовичу надо слышать абсолютно всех. Но порой не реагировать и работать, как он считает нужным».

Дмитрий Фёдоров рассказывает:

«Никто не знает, а ведь Леонид Викторович читал лекции тому же Мостовому, который собирался получить лицензию Pro, но в итоге не смог ее защитить. Во время этих лекций он пытался как-то вовлечь Александра в процесс. Он говорил, как происходит тактическая подготовка – и что в Испании это часто идет на тренировочном поле. После чего обращался к Мостовому: «Саша, расскажи, как это происходило у вас». То есть пытался установить коммуникацию.

И на самом деле в том интервью сказал о нем добрые слова, сравнил с теми, кто пришел с фронта. Комплиментарно говорил, какой это был великий футболист – и какая это драма, что он не смог себя найти в тренерском ремесле. Но потом из его мысли вычленили всего одну фразу: «Мостовой – дилетант». Мне кажется, что это, может быть, последний раз, когда Леонид Викторович говорил достаточно искренне и пытался через прессу что-то объяснить. Он постоянно сталкивается с тем, что люди не хотят слушать».

Все-таки надеюсь, что близкий друг тренера не прав…

Не правы и те, кто считает, что Слуцкий с определенного момента слушает только самого себя. Фёдоров рассказывает, что как-то раз тренер обменивался мнениями с главой Объединения отечественных тренеров Михаилом Гершковичем, и тот предложил ему какой-то интересный вариант. Слуцкий ответил: «Не знаю, буду ли использовать это в игре, но наблюдение, безусловно, правильное и любопытное».

При том что Михаил Данилович как самостоятельный специалист добился только выхода в финальный турнир чемпионата Европы среди молодежных сборных, и тренеру-чемпиону, по идее, внимательно его слушать, казалось бы, не обязательно.

Но тренерская солидарность для Слуцкого – святое. И чего он точно себе никогда не позволит – так это в каком-либо виде публично критиковать работу коллег. Поэтому вы не услышите от него, например, ни одного плохого слова про Капелло и его деятельность во главе сборной.

У Слуцкого теплые отношения со Станиславом Черчесовым и Валерием Карпиным, хотя все трое – абсолютно разные люди. Тому же Черчесову Леонид Викторович звонил со словами поддержки, когда того уволили из «Терека». И была какая-то жизненная справедливость в том, что потом черчесовское «Динамо» в предпоследнем туре чемпионата-2013/14 обыграет в гостях «Зенит» и поможет ЦСКА выиграть второй чемпионат кряду. Хотя, с другой стороны, оно и армейцев в первом весеннем туре того первенства обыграло…

А вот к тренерам, которые начинают во всю ивановскую рассказывать о каких-то победах своих команд через букву «я», он относится с усмешкой. Как и к журналистскому штампу «тренерская победа». Как и к репортерскому вопросу: «В чем вы сегодня переиграли (проиграли) вашего коллегу?»

Тренеры и так называемые эксперты для него – на разных полюсах. Будьте уверены: если он произносит какие-то жесткие фразы в адрес того или иного игравшего в футбол человека, значит, считает его не более чем экспертом. В выхолощенном, разумеется, значении этого слова.

• • • • •

Впрочем, для того чтобы Слуцкий почувствовал за собой право резко отвечать экспертам, должен был пройти еще год. Возвращаемся в лето 2012-го.

И снова – рассказ Фёдорова. Очень важный.

«Алекс Фергюсон начинает свою книгу с того, что переломным в его карьере в «Манчестере» стал внешне ничем не примечательный выездой матч 1/16 финала Кубка Англии с «Ноттингем Форест». Вот вроде бы взять все последующие трофеи сэра Алекса, его невероятную карьеру в клубе – и какой-то матч дальней стадии Кубка.

«Манчестер Юнайтед» выиграл тогда трофей. На пути к нему было несколько переигровок, все победы были с разницей в один мяч. Но Фергюсон назвал именно тот матч переломным, потому что с него та дорога к Кубку началась. А если бы этого трофея не было, его скорее всего после сезона уволили бы – ведь он к тому моменту работал там уже четыре года.

И я Леониду Викторовичу сказал, что в его карьере был такой же переломный матч. Он кивнул, хотя и не знаю, согласился полностью или нет. Это был матч против «Анжи» в четвертом туре первого чемпионского сезона.

После того как во втором и третьем турах ЦСКА проиграл сначала в Перми, а потом «Зениту» с одинаковым счетом 1:3, от Слуцкого отвернулись все. Некоторые из журналистов, которые регулярно просили его об интервью, заявили, что Слуцкого нужно отправить в отставку.

После «Зенита» он отвез команду поиграть в пейнтбол. Футболисты максимально раскрепостились и не чувствовали такой уж адской ответственности. А «Анжи» набирал силу. Перед тем у них был еврокубковый матч, и они, скорее всего, недостаточно восстановились. «Анжи» в той игре выглядел ужасно, Тошич на 74-й минуте забил единственный мяч. ЦСКА победил – и с этого момента началась шестиматчевая победная серия, да и вообще они выиграли 12 матчей из следующих 13. ЦСКА вышел на первое место, которое больше никому и не отдал.

Но если бы ЦСКА проиграл третий матч подряд, может, уже и Гинер, как и весь мир, отвернулся бы от Леонида Викторовича. Однако победа над «Анжи» вселила в игроков уверенность, они почувствовали, что все в сезоне еще можно спасти. Поэтому и поражение в квалификации Лиги Европы от шведского АИК команду абсолютно не убило.

Я – крестный сына Сережи Игнашевича, и очень хорошо помню, что после поражения от шведов позвонил Сергею и сказал: «Смотри, какие плюсы от этого поражения. Теперь вы сконцентрируетесь только на чемпионате и будете работать в нормальном цикле. Не будет мыслей о Лиге Европы, на которой вы все равно не заработали бы для клуба ничего, в финансовом плане это не пригодилось бы. А обойма у вас короткая». Он послушал и говорит: «Может, ты и прав».

Потом мы говорили на эту тему со Слуцким, и он сказал: «Знаешь, команда правильно восприняла это поражение. В раздевалке не было отчаяния. Мы понимали – да, уступили, это ужасный проигрыш, но сейчас мы консолидируемся и постараемся выиграть чемпионат». И они его выиграли. Уверен: тот матч с «Анжи» был в его карьере и вообще в жизни абсолютно переломным».

Слуцкий слова Фёдорова о поворотном масштабе матча с «Анжи» подтверждает:

«Это правда. Перед тем был неудачный сезон, я писал заявление. И тут же – первые три тура. Без шансов проигрываем в Перми, потом опять без шансов – «Зениту» в «Лужниках». И всеми эта ситуация воспринимается как продолжение неудачной концовки прошлого сезона, которая плавно перетекла в новый. Болельщики ко мне уже очень плохо относились, был апофеоз критики, нелюбви и всего остального. И я сам понимал: получается легкий перебор.

И тут матч с «Анжи», который был еще не на самом пике, но это уже было очень-очень серьезно, со многими звездами. И эти майки: «Лёня, уходи!» Их ведь прямо на тот матч и изготовили. Знаменитый кадр, когда болельщик радуется голу ЦСКА в майке: «Лёня, уходи!» – это победный гол Зорана Тошича в ворота «Анжи». Тот матч действительно стал переломным».

В армейской фанатской среде вокруг фигуры Слуцкого творилось действительно черт знает что. Один богатый болельщик, например, пообещал в случае чемпионства ЦСКА купить и содержать в московском зоопарке бегемота – так они называли тренера между собой.

Обещание этот человек не выполнит. Когда уже после чемпионства мои коллеги по «Спорт-Экспрессу» Юрий Голышак и Александр Кружков спросят Слуцкого, чем та история закончилась, он ответит: «Ничем. Если ты что-то говоришь, то уж будь любезен за свои слова отвечать. А то начинаются рассказы – «я перечислил армейской школе три миллиона рублей…» Действительно, перечислил. Финансировал он и фильм о столетии ЦСКА. Никто не принижает заслуг этого VIP-болельщика. Но давайте не путать мух с котлетами. Три миллиона – это три миллиона. А бегемот – это бегемот».

У Фёдорова с майкой «Лёня, уходи!» связана особая история. Он… подарил ее Слуцкому на день рождения. Как раз в том сезоне.

«ЦСКА верным ходом шел к чемпионству. Я хотел подарить ему что-то необычное. Кстати, о его самоиронии – однажды я подарил ему такого большого-большого бегемотика на маленькой лодке. И он у него стоит в кабинете.

А в тот раз я подумал, что такая футболка будет самым лучшим вариантом. Стал узнавать, есть ли они еще где-то. У меня есть подруга, фанатка ЦСКА. Она за 12 лет пропустила всего два домашних матча и пробила два «золотых выезда» (то есть побывала на всех до единого выездных матчах команды в сезоне. – Прим. И. Р.). Так она сказала, что была выпущена эксклюзивная партия – 800 штук. Они все разошлись, но можно сделать допечатку. Специально туда на фабрику поехать и сделать.

Я дал ей деньги, она мне эту футболку привезла, я подарил со словами: «Поскольку ты человек с самоиронией, то не обидишься». Он начал смеяться. Даже захотел прийти в ней на «Вечерний Ургант», когда они стали чемпионами и их туда пригласили вместе с Гинером. Но в последний момент передумал, решил, что это будет слишком эпатажно».

Гинер об отношении к Слуцкому некоторой части брутальных армейских болельщиков высказывается так:

«Я не пытался на него повлиять. У каждого может быть свое субъективное мнение. Вопрос в том, что если кто-то критикует, он должен сказать, как сделать лучше. Более того, если он скажет, что надо Леонида Викторовича убирать, а ставить Иванова, Сидорова, тренера из-за границы, – то пусть попытается хоть раз ответить своими деньгами. Сказать: «Я готов положить здесь бюджет клуба на год» – и экспериментировать. Пожалуйста, любой может это сделать! Но не делает.

Кому-то не нравится Леонид Викторович, кому-то – Валерий Георгиевич (Газзаев. – Прим. И. Р.). Так мы с ума сойдем, если будем прислушиваться к каждому мнению. Тем более что болельщиков у ЦСКА очень много. Представляете – миллион мнений, и мы учитываем каждое?! Думаю, что болельщики мне доверяют. Думаю, даже если в какой-то момент у них были мысли, что ничего не получится, то сейчас они видят, что все совсем иначе».

• • • • •

Тот матч с «Анжи» стал для Слуцкого переломным и в другом отношении. Впервые он вышел на игру в спортивном костюме, а не в цивильном. Фёдоров выдает совершенно упоительный монолог-версию:

«На игре с «Зенитом», где ЦСКА проиграл 1:3 и Семак в первом тайме сделал дубль, Леонид был в костюме без галстука. И это был последний матч, когда он был в пиджаке. На «Анжи» пришел уже в спортивном костюме. Все подумали, что на фарт, поскольку до этого были два поражения подряд.

Леонид Викторович говорит, что ему просто больше нравится спортивный костюм, потому что в нем комфортнее. В костюме цивильном ты потеешь и чувствуешь себя неудобно. Потом, ехать на игру уже в костюме – он помнется. Надевать перед игрой – значит, везти его с собой. Словом, костюм создает дополнительные неудобства.

Но думаю, тут есть еще и психологический нюанс. Слуцкий был очень искренен перед миром на протяжении всей своей карьеры до вот этого рубежа. Он давал интервью, считая, что тренер команды премьер-лиги – это не только специалист, который управляет командой, а и пропагандист игры. Но сначала был матч «Терек» – «Крылья», потом – ЦСКА – «Зенит», после которого в тяжелый момент от него многие отвернулись. И журналисты, и те, кто был рядом и вроде считался товарищами, сказали: «В отставку его!»

В какой-то степени ему нужен был вызов обществу, он созрел для него. Леонид никогда никого не оскорбляет, не обижает. Он очень культурный человек. И этот вызов он облек вот в такую форму. О чем он говорил?

«Вы меня называете пончиком, бегемотом? Вы меня считаете недотренером? Вы отправляете меня в отставку? Хорошо. Я буду в спортивном костюме, который не самым лучшим образом показывает мою фигуру. Я буду самим собой. И мне наплевать на то, что вы про меня думаете».

И вот он вышел в спортивном костюме, начал побеждать, добился успеха. И с тех пор его на матчах не снимает. И вот уж чем Слуцкого точно невозможно задеть, так это критикой его внешнего вида».

Ах, как красиво, согласитесь! Что-то в этом внутреннем монологе Слуцкого, отчасти сочиненном Фёдоровым, но, думаю, во многом и правдивом (недаром они близкие друзья), есть из Достоевского.

А в реальной жизни? Слуцкий подтверждает:

«Может быть. Я не задумывался об этом именно в таком формате: «Ух, сейчас я брошу вызов обществу». Но решил что-то поменять. Решил, что это для меня будет удобнее. Понял, что все равно главное в профессии тренера – это результат, а не то, в цивильном он костюме или нет. И матч с «Анжи» действительно был первым моим матчем в спортивном костюме».

Невозможно было не поинтересоваться, собирается ли он одеваться точно так же – только, разумеется, в спортивный костюм сборной – во время Euro-2016. «В финальной части чемпионатов мира и Европы часто видел тренеров в спортивных костюмах, – ответил Слуцкий. – Так что, если будет позволено по дресс-коду, – выйду в спортивном».

Кто-то, может, тут и скажет: как же так, на глазах у всей Европы надо быть одетым с иголочки! Не сомневаюсь: если от него этого потребуют по некоему регламенту УЕФА, Слуцкий, как человек законопослушный, согласится. Но в любом другом случае будет в спортивном костюме. Потому что его принцип – быть, а не казаться.

А «быть» для него в том числе означает и носить то, что удобнее. Поэтому многие обратили внимание, что на матч сборной со Швецией, первый для него во главе национальной команды, он надел именно спортивный костюм. Та игра, как и все последующие в отборочном цикле, была выиграна. Объяснил же он свой выбор в интервью Илье Казакову на телеканале «Россия-24» очень просто: «Мне так комфортнее».

• • • • •

Слово «комфортно» – как и «нереально» и «органично» – тоже одно из самых употребляемых Слуцким. Причем речь в 90 % случаев идет о комфорте душевном – для этого человека в тысячу раз более важном, нежели материальный. Тогда, осенью 2012-го, этот комфорт в ЦСКА он ощущал все больше и больше.

«Чем дольше работаешь в команде, тем комфортней себя в ней ощущаешь, – говорил Слуцкий в нашей тогдашней беседе. – Представим картину: ты только пришел в коллектив и сразу начал «пихать» всем направо и налево, кричать и закатывать истерики. Вряд ли после этого там долго проработаешь.

В первое время я мог смотреть на Акинфеева и Вагнера как на звезд и думать: какое счастье, что мне выпала возможность поработать с ними! Очень хотел понять, как правильно наладить с такими игроками коммуникацию. Сегодня я уже не задумываюсь над тем, Акинфеев передо мной или Щенников, если речь идет о работе.

Надо вести себя так, как это в данном случае важно. Нужно повысить голос – делаю это. И важнее поступать так именно с лидерами команды, нежели с условными Щенниковым и Цауней. Напихать Щенникову и Цауне может даже бабушка на улице, и они вряд ли ей что-то ответят. Потому что люди они спокойные и культурные. Скорее, их самих надо все время успокаивать. А с Акинфеевым и с Игнашевичем у нас были разговоры на повышенных тонах. И это нормально. Они сами уже относятся к этому гораздо спокойней».

В конце того самого 2012-го журналисты «Спорт-Экспресса» в предновогодней беседе попросят Слуцкого обратиться с пожеланиями на 2013-й к каждому из своих футболистов. Комбинация из юмора и серьезных материй покажет, что и своих лидеров тренер уже не только по головке гладит.

Например, в адрес Акинфеева прозвучало следующее: «Желаю Игорю сыграть абсолютно все матчи «на ноль». Давно известно, что для него 0:0 лучше, чем победа 2:1. А в жизни – желаю ему быть чуточку добрее. Ко всему окружающему миру».

Василию Березуцкому: «Чтобы его чувство юмора всегда сочеталось с качеством игры». Сергею Игнашевичу: «Как отцу четверых сыновей пожелаю Сергею дочь. А то жена уже говорит про него: «Монохромный муж…»

Сейду Думбия: «У Сейду недавно родилась дочь – пусть внешне она будет больше похожа на маму, чем на папу». Понтусу Вернблуму: «Чтобы кто-нибудь изобрел другие разновидности табака – тогда Понтусу интереснее станет жить». Алану Дзагоеву: «Чтобы его выдержка в семейной жизни передалась и на футбольное поле».

Слуцкий и тут использовал заведомо шутливую форму новогоднего интервью, чтобы ненавязчиво довести до некоторых лидеров какие-то серьезные вещи. Что уж после таких фраз говорить о его подколках другим футболистам! Например, Секу Олисе: «В личной жизни – как бы поделикатнее сформулировать… Чтобы в его телефонной книжке было поменьше новых номеров». Или Сергею Чепчугову: «У Сергея после Нового года свадьба. Поэтому в первую очередь – семейного благополучия. Девушка, видимо, удивительная и готова к любым испытаниям, раз решила связать жизнь с Чепчуговым».

Из того феерического интервью открылись и неизвестные публике ранее милые детали. Например, Кириллу Набабкину тренер пожелал не только, чтобы его левая нога стала такой же, как правая, но и чтобы контракт позволял кормить… всех его собак. Журналисты попросили разъяснений. И услышали их: «Набабкин приютил, кажется, девять бездомных собак, выстроил для них будки у себя на участке. Большой молодец».

О пожеланиях самому себе Слуцкий скромно (а может, и суеверно) заметил: «Это настолько очевидно, что даже не имеет смысла произносить вслух».

Спустя полгода это по умолчанию очевидное нечто – сбудется…

• • • • •

Особенности своего отношения к тому или иному футболисту тренер в одном из интервью «Спорт-Экспрессу» очень наглядно показал на примере серба Милоша Красича. Того самого, что в интервью сказал: «Слуцкому необходимо научиться чуть больше уважать игроков».

«Он не это хотел сказать, – рассмеялся Слуцкий. – Мы же созваниваемся, у нас великолепные отношения. Красич имел в виду не уважение к игрокам, а другое. Чтоб я прислушивался к их мнению. Чаще с ними разговаривал.

Для Красича очень важно, чтоб его любили. Все время гладили. Ему надо многое прощать. Он может в игре замечтаться. Рахимич за ним ходил, словно за дитем малым. Как за Хоботовым в «Покровских воротах»: «Он ломает, я – чиню». Красич все путает и забывает. Ключи от машины, паспорта, деньги. Обручальное кольцо, которое собирался подарить невесте. Купленное за немалые деньги. А это был отпуск, Рахимича рядом нет. Найти не смог.

Если Красич в хорошей форме – творит, как в Лиге чемпионов-2009. Это Лига Красича! Вытащил команду из группы – забив «Манчестеру», «Вольфсбургу», «Бешикташу». Так что он не ленивый. Другой.

Иногда его вызывал: «Маце…» В переводе с сербского – «котенок». Говорил: «Маце, ты тренируешься хуже всех». – «Я?! – изумлялся Красич. – Что вы?! Я самый старательный». Пока ему не покажешь цифры, он не поверит. А дело в том, что он задумался минут на десять и не бегал. В его понимании это нормально. В «Ювентусе» начал ярко, потом вошел в свой режим. А там нянчиться не будут».

В нашем интервью Слуцкий подробно рассказал и о системе наказаний футболистов в его команде. С конкретными примерами. Было очень интересно узнать, как у «мягкого» тренера все это работает. Нет, точно – «железная рука в бархатной перчатке»!

«Система штрафов в ЦСКА функционирует очень жестко. Понимаю: в ту секунду, когда футболист срывается, он не задумывается о последствиях. Но потом, по истечении месяца, он смотрит на свои счета, а их нет. И, поверьте, несколько дней ходит сильно расстроенным. На мой взгляд, это система профессиональных ценностей.

Если игрок опаздывает на тренировку, я никогда не буду ему «пихать»: мол, ты такой-сякой, о чем ты вообще думаешь? Я мило встречу его с улыбкой, скажу, что он будет оштрафован на определенную сумму, и продолжу улыбаться. Он может рассказывать мне про пробки и все остальное. А я скажу: «Видишь, 20 человек уже разминаются, несмотря на пробки. Значит, надо выезжать пораньше». Это оптимальный вариант. Я не трачу нервы и не кричу, никого не воспитываю. Опоздал на три минуты – оштрафован.

Штрафы у меня были везде. По моей инициативе. Конечно, штрафует игрока клуб, но делает он это на основании служебной записки, которую подает тренер. Считаю это профессиональным и необходимым. На днях, кстати, читал интервью Алекса Фергюсона, где он рассказал, что у них очень жесткая система штрафов. Когда имеешь дело с миллионерами, ты должен обладать и такими рычагами влияния на них.

Вот у Алана Дзагоева в этом сезоне было два удаления – с «Динамо» и с «Амкаром». После «Динамо» он «попал» на месячную зарплату, после Перми – процентов на 70 от нее. С учетом того, что у Алана недавно была свадьба, мы в клубе шутили: невеста выходила замуж за миллионера, а тут раз – и голодранец.

Любопытный момент: все штрафы, согласно нашему клубному положению, идут в бюджет детской школы. И мы уже предлагали рядом с рекламой спонсоров – Аэрофлота, «Хёндэ» – разместить бортики с надписями «Вагнер Лав», «Дзагоев». По существу, они являются титульными спонсорами нашей школы. Хотя за эти деньги можно легко организовать двухнедельный корпоратив на Мальдивах».

В том же первом чемпионском сезоне Слуцкий показал, что может быть далеко не только душкой. Рассказывают, например, что если бы при счете 2:0 в пользу «Волги» в Нижнем Новгороде в перерыве в армейской раздевалке не стоял тренерский ор и мат, красно-синие не одержали бы первую свою победу после счета 0:2 со времен знаменитого суперволевого успеха 1992 года на «Ноу Камп» против «Барселоны», когда команда Геннадия Костылева нежданно-негаданно вышла в Лигу чемпионов. Чтобы проводить домашние матчи в Германии и летать туда военным бортом со скамейками вместо кресел…

Жестче Слуцкий становился по отношению не только и даже не столько к игрокам, сколько к дальнему кругу. К прилипалам. К тем, кто хотел на каждом шагу подчеркивать: мол, Лёня – это мой старинный дружок. Эти люди прозевали момент, когда он перестал быть для них Лёней…

«Думаю, Леонид Викторович устал быть добреньким, – говорит Казаков. – Не добрым, а именно добреньким. Когда ему среди ночи звонят давние знакомые по школе и говорят: «У меня давление, надо найти какого-то врача или лекарство». В какой-то момент он понял, что у него телефон – не 112, не МЧС. Он устал от того, что от малознакомых людей постоянно звучало: помоги в том, дай то, сделай так…

Реально тяжело, когда с тобой общаются не как с человеком, а как с функцией, от которой должна прийти обязательная помощь. Это тоже следствие роста – он научился говорить «нет». Как я знаю от мамы, раньше у Леонида этого качества не было. В футболе он мог сказать «нет», но в жизни был фантастически безотказным, и все этим пользовались».

Больше этого нет, как бы кто из этих самых знакомых Слуцкого к этому ни относился.

«Помните фильм «Влюблен по собственному желанию?» Женщина вздыхала: «Я не могу в субботу!» – «Ну как же, придет телемастер, это важно…» – «Извините, но в субботу я не могу». – «А мне вас совсем с другой стороны характеризовали». У меня примерно та же ситуация. Раньше со мной каждый делился своими проблемами. Сегодня же вызываю реакцию: «А мне вас с другой стороны характеризовали». Эти люди и говорят, что я изменился», – рассказывал Слуцкий после первого «золота».

• • • • •

В начале сезона-2012/13 случилась, по всеобщему мнению, одна из самых больших творческих удач тренера Слуцкого в ЦСКА – стремительная переквалификация быстрого, но, казалось, бестолкового нигерийского крайка Ахмеда Мусы в центрфорварда. Произошло это на безрыбье – Вагнер Лав уехал на родину во «Фламенго», а Сейду Думбия был серьезно травмирован. И в безвыходном, казалось, положении Слуцкий сделал из Мусы отличного нападающего, который, хоть и транжирил голевые моменты – зато за счет своей скорости создавал их в таком количестве, что забивал все равно много.

Почти четыре года спустя Гинер в нашем разговоре не будет склонен к восторгам по этому поводу, в своем стиле воспринимая это как должное:

«Возьмите «Барселону». Все считают ее командой Месси. Но вот он травмировался прошлой осенью – и «Барселона» спокойно продолжила все выигрывать и без него. Потому что это – команда. В футболе невозможно играть без травм, карточек, трансферов. В этом и сила команды, что даже с потерями она идет через тернии к звездам».

Но то – «Барселона», а то – ЦСКА. Я спросил Слуцкого, как он на ходу занимался переквалификацией Мусы. Интересно же!

«На самом деле это было не так сложно, – ответил тренер. – Основной задачей было научить Мусу правильно открываться. Поначалу число офсайдов, в которые он попадал, просто зашкаливало. Он слишком рано стартовал. С такой скоростью, как у него, – это проблема. Стартуешь на сотую долю секунды раньше – и ты уже в положении «вне игры». А в остальном он даже больше подходил под нашу схему, чем Думбия. Сейду очень любит играть в недодачу, прибегая открываться в зону между линиями.

А у нас эта зона была сверхнасыщенной. В итоге я запретил Мусе открываться в недодачу, а его партнерам – отдавать туда передачи, которые он может принимать спиной. И когда мы научили Мусу делать все как надо, дальше проблем уже не возникало».

Как все просто на словах – и какая это была адская ежедневная работа на тренировках. Но она окупилась: летне-осеннюю часть сезона, проведенную без номинальных форвардов, ЦСКА закончил лидером. Пусть и всего лишь с двухочковым преимуществом над ближайшим преследователем.

В связи с этим мы с коллегами спросили Слуцкого о том, готов ли он в случае чемпионства, как Спаллетти, раздеться по пояс и побежать к фанатам. Ответ был в лучших традициях «слуцкого» юмора и самоиронии: «Мой торс вряд ли будет настолько же привлекательным, насколько торс Спаллетти. Зрелище будет не для слабонервных!»

До голого торса не дошло – в отличие от «золота». Внезапно подъехал из Бразилии Вагнер – у «Фламенго» финансы вдруг запели романсы, и контракт дорогостоящего экс-армейца они больше не потянули. А в ЦСКА единственного в истории российского футбола иностранца, забившего у нас больше ста голов, ждали с распростертыми объятиями.

Если уж с одним Мусой на острие ЦСКА шел лидером, то еще и с Вагнером сам бог велел стать чемпионом. И это произошло!

Казаков говорит:

«То, что Акинфеев плакал после того чемпионства, уткнувшись в перчатки, о многом говорит. Это свидетельство чуда. Они думали, что все, поезд ушел, золотые времена миновали и чемпионские титулы – это приятные воспоминания, не касающиеся сегодняшнего дня. Что империя Газзаева, которая все выигрывала, осталась в прошлом».

«Я был в тот момент на поле, – рассказывает Фёдоров. – Потом, после празднования в раздевалке, мы поехали к Сереже и Наташе Игнашевичам домой, чуть-чуть посидеть. И Сережа минут 40 вообще не мог отойти. Он был в каком-то совершенно непонятном состоянии. И сказал, что это чемпионство – невероятное, потому что оно не от силы, как в былые годы, а от преодоления. Вопреки всему».

О том, как после золотого матча с «Кубанью» плакали от счастья прямо на поле «Арены Химки» Игнашевич и Акинфеев, я рассказал в начале первой главы этой книги. А не прослезился ли сам президент клуба?

«Нет, – ответил Гинер. – Я хоть и сентиментальный человек, но плакать, считаю, здесь не надо. По крайней мере мне. А ребята молодцы, они все выдержали, проявили себя по-настоящему и имели право на эти слезы радости».

• • • • •

Прочь стереотип, что «все счастливые семьи счастливы одинаково»! Это единственная банальность и на самом-то деле неправильность в гениальном романе Толстого. Вы еще скажите, что в каждой чемпионской футбольной раздевалке все как под копирку – брызги шампанского, крики радости игроков, толпа журналистов…

Это только на первый, поверхностный, не пристальный взгляд. Но попробуйте перейти от общего плана к крупным – и тут же поймете, что все совсем не так. Что у каждого – свое личное, маленькое счастье, и переживают его люди совершенно по-разному.

Вот сидит на скамейке и не может сдвинуться с места вконец изможденный Игорь Акинфеев. Почти шепчет знакомому фотографу: «Даже в душ сил пойти нет». Хотя казалось бы – много ли работы было у капитана в золотом матче с «Кубанью»? Внешне 16-й «сухарь» в чемпионате-2012/13 дался Игорю без труда.

Но отвлекитесь чуть-чуть от конкретного матча. И вспомните, что в предыдущий раз чемпионом России ЦСКА становился в 2006-м. С тех пор Акинфеев пережил два разрыва крестообразных связок колена. Два тяжелейших периода восстановления. Непривычное и болезненное место на скамейке запасных на Euro-2012.

До предыдущего «золота» его футбольная судьба шла по прямому и ровному красно-синему шоссе – с детских лет до выигрыша Кубка УЕФА и трех золотых медалей чемпионата. А промежуток между третьим и четвертым чемпионствами вместил в себя столько боли и преодоления, что все оно и отражается сейчас на выжатом, каком-то даже посеревшем лице Игоря, который не может встать с места и пойти в душ. Это, между прочим, его первое «золото» с капитанской повязкой.

А у Алана Дзагоева – первое «золото» вообще. За пять лет классной игры в ЦСКА. Голы в Лиге чемпионов «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорде» и «Интеру» в «Лужниках»; двукратный выход из группы в этом турнире, две победы в Кубке России, дележка лавров лучшего снайпера всего Euro-2012 – все это было, а чемпионства не было. Когда я в раздевалке спросил 22-летнего полузащитника, какие у него в связи со всем этим ощущения, ответ состоял из одного емкого слова, которое я не возьмусь процитировать. Но сказало оно обо всем…

С того момента, как судья Сергей Карасёв возвестил об армейском чемпионстве, Дзагоева от эмоций буквально разрывало на части. Нахлобучив на голову в виде банданы красно-синий шарф, он сначала носился по полю, подбирая, по-моему, все предметы этой раскраски, летевшие с трибун. Если определять, кто в золотой раздевалке был самый мокрый от шампанского и самый громкий – Алану в обеих номинациях не было равных. При мне Сергей Игнашевич вылил ему на голову из чемпионского кубка этак с поллитра шипучего напитка. Дзагоев истошно кричал: «ЦСКА – чемпион!» – а еще что-то заковыристое… по-португальски. Общение с Вагнером даром не проходит.

Предыдущим летом Дзагоев не скрывал, что хочет уехать. Сказал даже об этом в открытую на пресс-конференции за день до матча Россия – Греция. А когда не получилось и пришлось опускаться с европейских небес на российскую землю, случилась психологическая ломка, и две прямые красные карточки, и штраф на месячную зарплату. Для большого счастья прежде нужно здорово попереживать.

Чтобы стало очень хорошо, нужно, чтобы до того на контрасте было очень плохо – иначе не с чем будет сравнивать. Надо, чтобы тебя ругали, в «звездняке» обвиняли. Чтобы Фабио Капелло, от которого все ждали, что он будет строить вокруг тебя новую сборную, посадил на лавку, не выпустил даже на замену ни с Португалией, ни с Бразилией.

Зато «золото» – вот оно. Важнейшее дело сделано. Если бы Дзагоев ни разу не стал в ЦСКА чемпионом – это было бы противоестественно. А своих слипшихся от шампанского волос он не забудет никогда. Вот он наконец присел – и, кажется, даже плачет этим самым шампанским…

А вот юлой вертится по раздевалке, не останавливаясь ни на секунду и болтая на смеси языков со всеми подряд, Вагнер Лав. Рот – до ушей. Он первым после финального свистка начал скакать как сумасшедший и полез на ограждение между полем и фанатской трибуной ЦСКА. Хотя, казалось, столько всего уже в своей жизни выиграл.

И уже не верилось, что совсем недавно Россия с Вагнером попрощалась, казалось бы, навсегда, воздала ему все заслуженные почести, проводила до дому, до бразильской хаты. Двумя неделями ранее мне в Рио-де-Жанейро живописали, как по сей день обожают его болельщики «Фламенго», отлично знающие, что «Фла» – любимая команда вагнеровского детства. Как же вовремя у нее закончились деньги! И вмиг разрушилась чудо-связка Роналдинью – Вагнер, и первый рванул в «Атлетику Минейру», а второй – туда, где ему столько лет было хорошо.

И вот у порога чемпионской раздевалки держит слово перед десятком диктофонов Евгений Гинер. Тот самый, кто тихо-тихо вышел на поле «Арены Химки», когда игроки уже бежали круг почета и десятки фотографов, увлеченных ими, «слона-то и не приметили». И бродил президент с полминуты в одиночку по половине поля, где только что атаковали армейцы, и мой сосед по ложе прессы недоверчиво переспросил: «А кто это там ходит?» Не веря, что на Гинера можно в такой момент не обращать внимания. Но спустя секунды обратили все – когда президент выудил откуда-то бутылку шампанского и начал поливать из нее счастливый газон…

И вот, улыбаясь, Гинер у раздевалки рассказывает, как Лав, вернувшись, сказал ему: «Я тебе в этом году принесу все возможные трофеи». Президент ЦСКА так Вагнера и цитирует: «Тебе». Они, бразильцы эти, ребята простые. Отчего бы с президентом на «ты» не поговорить, если столько для команды сделал и делаешь, а он в каждом втором интервью говорит: «Вагнер мне как сын»?

Ведь он – ну точь-в-точь такой же, каким был восемью годами ранее, когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА. С тем же весом. С теми же косичками. И даже с выросшим мастерством: из былого снайпера превратился в человека, который творит игру. Надо – забьет, надо – отдаст, надо – отойдет назад и атаку разгонит. В Бразилии таких уважительно называют – Craque. Туз.

И как же вовремя он подоспел, когда в чудовищно травматичном для красно-синих сезоне серьезно заболел туз японский – Хонда, творивший игру ЦСКА летом и осенью. Вот он, не заявленный из-за очередной микротравмы на золотой матч, скромно стоит себе в уголке раздевалки и улыбается в цивильном костюме – не залили его потом шампанским, интересно? Ведь, по-моему, никто от мастеров стихийного разлива, Гинера с Игнашевичем, сухим не ушел. Даже вице-премьер, а впоследствии – глава администрации президента России Сергей Иванов.

И если «Зенит» за бешеные деньги купил в лице Халка бразильца, когда-то расцветшего в Японии, то ЦСКА безболезненно заменил японца – бразильцем. И не обошлось это Гинеру ни в какие деньги – кроме зарплаты самого Вагнера. Как и вообще чемпионство-2013 вышло для ЦСКА с точки зрения трансферов совершенно не затратным. Ну нет у этого клуба сейчас столько денег, чтобы швырять их на все четыре стороны.

Гинер в российском футболе уже далеко не «все купил». Недаром он произносит у дверей раздевалки то же, что минутами ранее говорил мне Виктор Онопко: «Деньги в футбол не играют». К 2013-му ЦСКА по сравнению с «Зенитом» и «Анжи» – бедный родственник. Ну, не бедный, конечно, но так – средний класс по сравнению с миллионером. Халка и Это’О не заманишь.

«Не помню ни одного человека, который прошлым летом ставил бы на вас», – сказал я в раздевалке Игнашевичу, который привел туда всю свою семью. Тот согласился и кивнул. Удовлетворенно. А я подумал, каково ему было отыграть этот блистательный сезон, да и вообще прийти в себя после рокового паса назад на Euro-2012 в матче Россия – Греция…

Три года спустя Игнашевич, в свои 36, все еще основной центральный защитник ЦСКА и сборной, побьет рекорд сборной СССР и России всех времен по числу матчей за сборную. А Неверов на мой вопрос, велика ли роль Слуцкого в долголетии футболиста, отреагирует: «Полагаю, да. Тренер обеспечил игроку все те вещи, в которых у того есть психологическая потребность. Предрасположенность к игровому долголетию у Игнашевича есть, но она могла воплотиться далеко не при каждом специалисте. Слуцкий создал для этого нишу».

А вот и главный, убежден, лирический герой армейской золотой поэмы. Оставивший все чувства на поле, выжатый как лимон Леонид Слуцкий. Сейчас он по эмоциональному состоянию гораздо больше похож на Акинфеева, чем на Дзагоева с Вагнером. Это только в первый момент после свистка Карасёва он рванул, как Усэйн Болт, через все поле в гущу команды, которая тут же принялась его качать. Пусть и недолго – как заметил Дзагоев, «тяжеленький, конечно»…

Это чемпионство Слуцкого – чистая литература. Только в художественном произведении можно представить себе сюжет, в котором перед сезоном тренер хочет уйти по собственному желанию, но президент убеждает его остаться (сам Гинер сказал мне, что дар убеждения передался ему от матери) – и в конце того же сезона тренер выигрывает свое первое «золото» в жизни.

И уже с трудом верилось, что когда после трех первых матчей, два из которых были проиграны, «сломался» Думбия, на ЦСКА никто не ставил и ломаного гроша. Потому хотя бы, что команда осталась вообще без штатных нападающих. 19-летний на тот момент Ахмед Муса таковым не рассматривался. Но за считаные не месяцы даже (их в распоряжении не имелось), а недели целенаправленной работы Слуцкий, не имевший другого выбора, вылепил из Мусы форварда. Того типа, каким в музее «Бока Хуниорс» мне охарактеризовали Клаудио Каниджу по прозвищу Сын Ветра. Муса в итоге забил 11 голов.

Сам же Слуцкий за годы в клубе научился другому: правильно общаться со звездами российского масштаба, с игроками-ветеранами ЦСКА, людьми, выигравшими больше, чем он сам. Это было крайне непросто, и домыслов по этому поводу ходило немало. Но если в «Зените» визуальные свидетельства пренебрежения к Лучано Спаллетти со стороны игроков в том сезоне мы видели сплошь и рядом, то в ЦСКА – ни одного. С задачей завоевать авторитет Слуцкий справился. Как и с бесконечной чередой травм.

По количеству критики, пришедшейся на его долю, Слуцкому в нашем футболе, полагаю, нет равных. Десятки футбольных зубров, как только тот оступался, с пеной у рта кричали, что он не соответствует уровню ЦСКА. А причина-то была только в том, что сам Леонид Викторович не играл на высоком уровне, что он – не из их «тусовки». Что слишком хорошо для «футбольного человека» формулирует свои мысли – значит, болтун, а не тренер! И чего бы он ни добился, они все равно найдут к чему придраться.

Я очень хотел, чтобы Слуцкий выиграл чемпионат – и не стану скрывать, что суббота, 18 мая 2013 года, стала для меня личным праздником. Потому что «золото» этого человека – победа ума и хорошего воспитания над мракобесием и быдлячеством, неиссякающей жажды знаний и личностного роста – над косностью и невежеством, совести – над цинизмом, чувства юмора – над мрачностью, которая, как писал Довлатов, «издалека напоминает величие духа».

Спустя несколько часов после красно-синего праздника мы с коллегой Дмитрием Симоновым сидели в одном из моих любимых уже пару десятков лет кафе – «Хмельной чарке» на «Белорусской». И под трансляцию матча «Краснодар» – «Спартак» чуть-чуть отмечали «золото» Слуцкого. Ведь это было и наше торжество, и всех, кому повезло знать этого человека.

«Мне очень хотелось бы, чтобы в 2018 году нашу сборную на домашний чемпионат мира повез Слуцкий», – вдруг сказал я. Он хмыкнул: «А ты сегодняшний номер «СЭ» еще не читал? Я там написал то же самое».

• • • • •

Когда футболисты до конца поверили Слуцкому? Гинер полагает:

«Они всё поняли, мне кажется, в тот момент, когда Леонид Викторович пришел вместе с ними к трофею. К чемпионскому титулу. Бывает, воевода идет с войском через лес – может, и сам не знает, куда идет. Но вывел – и все ему верят. Вот молодец, через такие чащи шел – и не запутался. А вот если не вывел… Говорить можно сколько хочешь. Но любой человек верит командиру, только когда есть результат».

В ЦСКА такой результат мог быть только один. Чемпионство. А ведь спустя считаные дни был выигран еще и Кубок – в драматичнейшем финале с могучим «Анжи» Гуса Хиддинка и Самюэля Это’О, когда целый овертайм армейцы играли в меньшинстве без удаленного Вернблума и Акинфеев увенчал свои игровые чудеса блестящей серией пенальти.

Ставки были высоки – ЦСКА, во-первых, не позволил махачкалинцам выиграть свой первый трофей в истории, а во-вторых, вечером в Махачкале (благо от Грозного лететь недалеко) были запланированы торжественные мероприятия, связанные с открытием в Каспийске «Анжи Арены» – перестроенного стадиона «Хазар». Но полетел туда «Анжи» в совсем другом настроении, чем планировал. А спустя пару месяцев клуб, плохо начав сезон, сначала остался без Хиддинка, а потом и вовсе рассыпался, всех распродал и вылетел из премьер-лиги. Что-то мне подсказывает, что, выиграй он тогда Кубок, всех этих драматических событий могло и не случиться.

Золотой дубль ЦСКА – это было уже совсем круто. В истории чемпионатов страны это удавалось очень немногим тренерам. На долю Константина Бескова, например, такого успеха не выпало. Грандиозный постановщик игры, Константин Иванович лишь дважды за всю карьеру выиграл чемпионат, но Кубок СССР ему в те годы не покорялся.

В российские времена дубль до Слуцкого делали лишь трое – Олег Романцев и Валерий Газзаев (по два раза) плюс Лучано Спаллетти. Еще два тренера, Юрий Сёмин и Курбан Бердыев, выигрывали оба трофея, но порознь. Так что клуб – действительно элитарный, и в свои 42 главный тренер ЦСКА сделал серьезную заявку на важное место в футбольной истории страны. А уж когда полтора месяца спустя разгромил «Зенит» в матче за Суперкубок и сделал таким образом «золотой» хет-трик…

Вскоре знаменитая фирма «Грэхэм», изготовившая чемпионские часы для «Лос-Анджелес Лэйкерс», получила еще один заказ – на партию 30 именных часов для сотрудников штаба футбольного ЦСКА. Каждый экземпляр стоил как хороший автомобиль. На обороте надпись «Чемпионы и обладатели Кубка России», чуть ниже – имя и фамилия.

Справлялись с заказом два с половиной месяца. Наконец привезли четыре коробки, полные роскошных коробочек поменьше. Получили такие часы администраторы, массажисты, врачи с поварами, тренеры и, конечно же, Евгений Гинер, сообщавший когда-то, что носит часы за 300 тысяч долларов.

Всё придумал, оплатил и держал в тайне до последнего момента Слуцкий.

Дмитрий Фёдоров рассказывает:

«Команда шла на первом месте, и в марте Леонид мне сказал: «У меня есть такая мечта. Если мы станем чемпионами, я подарю всем в клубе часы. Уже узнал, где и как их заказать». Про друзей он ничего не говорил.

Мы с ним встретились в конце августа, я приехал с отдыха. И вдруг он достает коробку: «Открывай». Я все понял. Там – часы. С моим именем. Он подарил их не только сотрудникам клуба, но и всем своим друзьям. Для меня этот подарок – невероятно дорогой. Иногда надеваю эти часы, когда иду в театр, кино. Но никогда – в эфир, когда комментирую матчи хоккейного ЦСКА, потому что это было бы неэтично: на часах ведь армейские раскраска и эмблема.

Но речь ведь не только о том, что это очень дорогой подарок в денежном эквиваленте. Я тогда понял, что это не просто была мечта. А что он – человек дающий. Он не потребитель. Есть люди, которые хотят потреблять, – например, на мой взгляд, нынешний Капелло. Когда-то он, может, и давал, но с определенного момента стал только потреблять. И речь тут даже не о деньгах, а о взаимоотношениях с людьми. Леонид Викторович – человек, который по своей натуре пытается дать людям очень много нематериального. Радость, праздник.

Он очень любит делать подарки. К нему обратилась за помощью баскетбольная команда из Волгограда, которой не на что было ехать на выезд, – он ей помог. И вообще он любит людей – и, в частности, друзей. Но при этом в принципе самодостаточный. Очень хорошо помню тот сезон, мы постоянно общались, многие вещи обсуждали, вместе переживали неудачи. Я всегда старался находить повод для оптимизма и иногда что-то положительное предугадывал. Говорил, как мне казалось, какие-то важные для Леонида добрые слова. Может, ему такая поддержка и не была нужна, я до конца этого не понял. Но он говорит, что, когда на стадионе собираются близкие ему люди, для него это очень важно».

Людмила Слуцкая добавляет важный штрих:

«Одни часы у Лёни оставались. И когда в штаб пришел Сергей Овчинников и на второй год они выиграли чемпионат уже с ним, он подарил эти часы ему».

• • • • •

Есть в нашем футболе хорошая традиция. Нет, баня и новогодняя поездка в Ленинград тут ни при чем. В 1994 году банк «На Красных Воротах» придумал, а РФС официально поддержал (10 лет спустя к процедуре присоединилась Федерация спортивных журналистов России) идею вручения приза лучшему тренеру сезона. Его обладателя определяет технический комитет футбольного союза, и рекордные восемь раз им становился Олег Романцев. По два раза – Георгий Ярцев, Юрий Сёмин, Валерий Газзаев и Лучано Спаллетти, по разу – Гаджи Гаджиев, Дик Адвокат и Курбан Бердыев.

И вот – новый герой. Сомнений, что лучшим тренером сезона-2012/13 станет Слуцкий, не могло быть ни у одного вменяемого человека. Да, в той же Англии не раз аналогичные призы получали тренеры клубов второго слоя, наиболее успешные в том или ином году. Но уж если тренер выигрывал все три трофея в сезоне – какие могут быть вопросы? Вот и здесь их не было. Слуцкий – the best of the best!

Приз Слуцкому вручил более чем достойный коллега – легендарный Никита Павлович Симонян, дважды выигрывавший чемпионат СССР (и трижды Кубок) со «Спартаком» и делавший золотой дубль с «Араратом». К трофею – стилизованному изображению Красных Ворот – председатель правления одноименного банка Александр Петров, большой поклонник живописи, добавил картину.

Предшественник Слуцкого по ЦСКА, Валерий Газзаев, пришел на коронацию коллеги, но почему-то сидел не в президиуме, а в первом ряду партера. Уж кто-кто, а единственный в истории России тренер – победитель Еврокубка при вручении такого приза, мне кажется, заслуживал несколько иного места. Но, получив вопрос, не имевший отношения к церемонии, проявил такт и верно расставил приоритеты:

«Сейчас мы все-таки обсуждаем другую тему. Хочу поздравить Леонида Викторовича с действительно выдающимся достижением. Три титула за сезон – он абсолютный чемпион! Желаю, чтобы Слуцкий шел только вперед, и второе место было для него самой большой неудачей. Лёня, еще раз поздравляю тебя, дорогой!»

В праздничной суете, творившейся в редакции «Российской газеты», где происходило все это действо, спокойно потолковать со Слуцким один на один было немыслимо. Журналистов были десятки, и вопросы в основном задавались, конечно, оперативные – о команде и, конечно, как раз в тот день громыхнувшей новости об очередном отъезде Вагнера – теперь в Китай.

Мне же хотелось поговорить с главным тренером ЦСКА о нем самом. О том, как Слуцкий, которого столько лет скептики-завистники называли «бестрофейным» тренером, не способным выигрывать решающие сражения, переварил три титула за два месяца. Что с тех пор изменилось в его мировоззрении, отношении к игрокам и с игроками. К чему он теперь стремится и чего боится. Кого уважает, а кто ему антипатичен.

Разговор доставил мне – как, собственно, и всегда бывает со Слуцким, – огромное удовольствие. Этот человек даже в минуты самого большого успеха не вознесся на пьедестал ни на миллиметр. К тому же уже начался новый сезон, были сыграны матчи двух первых туров. Все надо было доказывать по новой…

«— Теперь-то, Леонид Викторович, вы уже не рефлексируете, не говорите себе во время или после того или иного матча, что неправильно профессию выбрали? – спросил я Слуцкого в той беседе для «Чемпионата».

– Рефлексирую. Более того, плохо, когда этого не делаю. Например, в матче с «Уралом» я был очень спокоен. Даже когда стали проигрывать, умом волновался, понимал, что проигрыш в Екатеринбурге – это катастрофа. А сердце не екало. И вы знаете, я по-настоящему испугался собственного спокойствия, потому что оно не соответствует моей натуре и доставляло мне дискомфорт. Перед следующим матчем с «Крыльями» себя накрутил, что, в принципе, не так сложно (усмехается). И к счастью – а может, к сожалению, – вел и ощущал себя ровно так же, как будто всех этих побед не было.

Я не могу по-другому! И теперь уже понимаю, что не хочу. В каждый матч должен вкладываться на сто процентов, и если этого не происходит – это плохие ощущения, противоестественные. Да, для здоровья и нервов, может, и было бы лучше относиться ко всему более бесстрастно. Но это будет означать, что я недорабатываю. А в любой творческой профессии, и тренерской в том числе, это недопустимо.

– По тому, как после матча с «Крыльями» вы ходили по полю, обнимали каждого игрока и хватались за голову от переживаний, стало предельно ясно, что от титулов вы, что называется, не забурели.

– Я и не хотел бы «буреть». Бронзоветь – самое страшное. А эмоции эти были абсолютно искренними: матч-то вытащили сумасшедший! Важен был не сам факт победы, а ее обстоятельства. И если бы в такой же ситуации мы обыграли команду 15-го дивизиона, испытывал бы те же чувства. А вот Суперкубок таких эмоций не вызвал, хотя, казалось, там обыграны были не «Крылья», а «Зенит» (причем со счетом 3:0. – Прим. И. Р.). Просто матч сложился иначе.

– Вы ведь по стажу непрерывной работы главного тренера клубов премьер-лиги – с лета 2005-го года – уступаете только Курбану Бердыеву (после паузы, которая была у Бердыева между «Рубином» и «Ростовом», Слуцкий вышел на первое место. – Прим. И. Р.). Не боитесь, что в какой-то момент навыигрываетесь – и элементарно пресытитесь?

– Я вот чего боюсь… Еще когда только начинал работать в ФК «Москва», мы однажды встретились с Валерием Овчинниковым, много лет возглавлявшим нижегородский «Локомотив». И он сказал: «А ты, наверное, с игроками беседуешь, индивидуальные разговоры проводишь?» – «Да». – «Поверь, через несколько лет уже не будешь. Удачу за хвост поймаешь и станешь совсем другим. У тебя будет как у всех».

Услышал это – и меня охватил такой ужас!.. Я ведь был еще совсем молодым тренером, а Валерий Викторович говорил со мной искренне, по-отечески, действительно хорошо ко мне относясь. Всегда помнил ту его фразу – и по-прежнему этого боюсь. Но, слава богу, поползновений к тому пока не вижу. Думаю, что нахожусь уже в достаточно зрелом возрасте, чтобы, даже если они появятся, их преодолеть.

– Признание лучшим тренером страны – это этапный момент в вашей жизни или просто маленькая приятная деталь в череде более важных событий?

– Это результат выигрыша трофеев. Они – вещь объективная, а признание – субъективная. Безусловно, мне очень приятно, но нужно различать причины и следствия. Еще более приятно, сколько на вручение приехало уважаемых людей. В данном случае имею в виду не представителей СМИ, хотя это меня тоже поразило – какое было количество камер и журналистов. Говорю о таких больших фигурах нашего футбола, как Никита Симонян, Вячеслав Колосков, Валерий Газзаев, Михаил Гершкович, Андрей Лексаков. Думал, все пройдет менее помпезно, более буднично.

– Газзаев выступил прочувствованно, назвав вас даже «дорогой Лёня». Удивились?

– Как мне кажется, у нас с Валерием Георгиевичем хорошие отношения. Мы всегда достаточно тепло общались, никогда не чувствовал с его стороны прохладцы, причем речь даже о временах его работы с ЦСКА. Мне вообще в этом плане грех жаловаться: со стороны мэтров цеха – и Юрия Сёмина, и Бориса Игнатьева, и Гаджи Гаджиева, и Курбана Бердыева – никогда не чувствовал отторжения, и сам отношусь к ним предельно уважительно.

Вообще, если честно, признание тренерской среды для человека этой профессии важнее признания со стороны общественного мнения. И я благодарен всем этим людям за это. Те же Сёмин, Игнатьев, Гаджиев позвонили мне с поздравлениями после чемпионства. А с Гершковичем мы и вовсе все время на связи.

– А чей звонок оказался наиболее неожиданным?

– Наверное, от Фабио Капелло. Было очень приятно, что главный тренер сборной специально позвонил, чтобы поздравить.

– Вы упоминали, что не раз с ним общались. По-английски?

– Да. Но если обсуждаем очень глубокие, серьезные темы, моего английского не хватает, и тогда нам помогают с переводом менеджеры сборной – Евгений Савин или Элизабет Бартоше.

– Ужин с Капелло – это как маленькая стажировка?

– Как огромная! Когда едешь на реальные стажировки, то можешь видеть тренировочный процесс, но «доступ к телу» чаще всего бывает очень фрагментарным. Пообщаешься пять минут после тренировки – и все. А когда несколько часов общаешься за ужином с человеком уровня Капеллло – это стажировка, умноженная на пять! Объемных разговоров у нас на данный момент было три. За такой срок – много. Не оценить такое – невозможно.

– Есть еще в мире тренеры, к которым вы хотели бы съездить на стажировку?

– Да много! Например, с огромным удовольствием посмотрел бы, как работает Антонио Конте в «Ювентусе» или Андре Виллаш-Боаш в «Тоттенхэме» (совсем скоро португалец окажется в «Зените», и дальше Санкт-Петербурга ездить к нему Слуцкому нужды не будет. – Прим. И. Р.).

– Хоть на минуту в последние месяцы вас охватывала настоящая эйфория?

– Назвал бы это не эйфорией, а чувством внутреннего счастья. Самое большое было после выигрыша Кубка. После победы в чемпионате скорее выдохнул от облегчения, с плеч свалился огромный груз. А тут и матч такой драматичный, и вторая за короткое время победа – счастье действительно было большое.

– Вы посвятили чемпионство маме. А что она говорит вам сейчас? Предостерегает, мотивирует, подбадривает? Как профессиональный педагог продолжает вас учить?

– Она чуть расслабилась. Мне это непозволительно – игры, тренировки, рабочий процесс. А вот она сейчас в Волгоград поехала, матчи не смотрит… У нее груз упал больший, чем у меня. Можно сказать, мама взяла заслуженный отдых (смеется).

– На матчи ей по-прежнему запрещено ходить после того единственного случая в Волгограде, когда она это сделала и «Олимпия» проиграла?

– Да. Но я бы не назвал это запретом – скорее традицией. У нее самой такого желания нет – телевизора вполне хватает. Тот же финал Кубка она смотрела с огромным напряжением, во время серии пенальти кричала, бегала по квартире.

– А как восьмилетний сын Дима воспринял ваши успехи? В школе ему все уши на эту тему прожужжали? Радуются или, наоборот, больше завистников появилось?

– По-всякому. Кто против ЦСКА – те стараются задеть. Кто за – поздравляет. Недавно был смешной эпизод. Сын подрался во дворе с одним мальчишкой, причем старшим по возрасту. Так другие дети сняли это на камеру и начали говорить, что выложат запись в Youtubе, покажут, что сын Слуцкого дерется и хулиганит. Так вы не представляете, как он эти угрозы переживал, когда домой пришел! Вот как устроен сегодняшний мир: статус папы влияет на его поведение, что я считаю абсолютно неправильным. Вполне естественно, когда мальчишки дерутся.

– Василий Березуцкий после чемпионства говорил вам: «Вы понимаете, что теперь имеете право всех посылать?» С тех пор воспользовались хоть раз этим правом?

– Нет. И не стремился к этому. Такой цели – профессиональной или личной – передо мной никогда не стояло. В случае необходимости я и раньше мог послать. Но очень редко. Надеюсь, и сейчас это придется делать только в исключительных случаях.

– А самого «брата Васю» не хотели послать в тот момент, когда он в прямом эфире облил вас водой после финала Кубка в Грозном?

– Васю послать не так сложно (смеется). Есть определенный формат общения с каждым игроком. Но Березуцкий имел в виду иное. То, что теперь я смогу чувствовать себя более независимо. Те же братья прошли через огромный огонь критики, и речь шла о том, что очень важно завоевать трофеи, чтобы потом не обращать внимания на обидные реплики со стороны. Но я научился это делать и без титулов.

– Тем не менее из слов Березуцкого следует, что отношение игроков ЦСКА к вам после прошлого сезона изменилось. Что, добившись большого результата, «золотого» хет-трика, футболисты теперь больше вам верят. Сами это чувствуете?

– Отношения в динамике сравнивать сложно. Но понятно, что когда внутри команды крутятся фразы в адрес отдельных футболистов: мол, вы ничего не выиграли, то косвенно эти фразы имели отношение и ко мне. Теперь же об этом можно говорить в прошедшем времени. Но лучше такие вопросы задавать самим игрокам.

– Тогда спрошу о другом: приятно, когда на вашу сторону встают даже люди, раньше в вас не больно верившие? Например, телекомментатор Алексей Андронов недавно в еженедельнике «Футбол» написал: «Я определенно становлюсь фанатом Слуцкого».

– Никогда болезненно не реагировал на высказывания Алексея, потому что всегда очень высоко оценивал его работу. Признаюсь честно, что бундеслигу в свое время смотрел в основном из-за Андронова. По знанию немецкой матчасти – это топ-уровень! А являясь в какой-то степени его фанатом, не обижаешься на ту или иную критическую реплику, относишься к ним спокойно.

– А когда Алан Дзагоев после всей вашей истории взаимоотношений называет вас человеком большой души – эта самая душа поет?

– Сложно реагировать на слова тех, с кем ежедневно общаешься и чье отношение и так видишь. Для меня это не стало неожиданным и не вызвало какой-то особой реакции.

– А когда Анатолий Байдачный говорит, что и теперь скептически относится к Слуцкому, потому что тренер должен был играть в футбол на серьезном уровне, – вам этого человека становится жалко?

– Нет. Жалость – плохое чувство. Просто в футбольной среде считается очень дурным тоном, когда внутри профессиональной тренерской коалиции кто-то плохо говорит о другом. Ведь завтра можно встретиться на футбольном поле, он тебя обыграет – и кем ты, его поливавший, будешь выглядеть? Поэтому подобные высказывания делают люди, которые уже находятся за чертой профессии, а потому могут позволить себе говорить что угодно, ни за что не отвечая и ни на что внутри этой среды не влияя. И эта фраза говорит об одном – что Байдачный сам себя из разряда действующих тренеров перевел в ряды экспертов.

– Олег Романцев цитировал Анатолия Тарасова: «Тренер должен уметь «резать мясо». Вы же говорили мне раньше, что если титулы будут подразумевать эту самую резку и потерю человеческих отношений с игроками, то предпочтете остаться без титулов. Удивлены, узнав, что одно и другое, оказывается, совместимо?

– Удивлен. Хотя всем мил все равно не будешь. И если провести анонимный опрос в ЦСКА, то, уверен, далеко не каждый скажет обо мне хорошее. Кто-то ведь на скамейке сидит, кто-то считает, что заслуживает большего. Скажу так: «резать мясо» приходится, но только в случае необходимости. И такими кусками, чтобы не испортить основной, «филейной» части, не нарушить целостности команды. Для меня, как и прежде, человеческие отношения имеют очень большую ценность. Хотя в ЦСКА главное – все же титулы.

– Тот же Романцев на первых порах своего тренерства, по всеобщему признанию, был демократом. Можете ли допустить, что со временем и возрастом, как он, превратитесь в диктатора и игроки будут вас не только уважать, но и бояться?

– Недостаточно знаком с Олегом Ивановичем, чтобы сказать, как он менялся, поэтому сравнений избегу. Но если задаться вопросом, хотел ли бы лично я однажды стать гораздо более жестким, консервативным, категоричным человеком; желал ли бы, чтобы в корне изменились мои отношения с игроками… Конечно, нет. Не знаю, что произойдет на самом деле, но буду стараться сделать все, чтобы такого не случилось.

– Какая глобальная цель стоит перед вами теперь – из тех, которых вы еще не добивались? Может, полуфинал Лиги чемпионов, куда после реформирования Кубка чемпионов не выходила еще ни одна наша команда и ни один тренер?

– Ну не могу я такими категориями мыслить! Не могу! И ни один тренер, мне кажется, не может. Ладно если ты работаешь в «Реале», где результат ниже полуфинала Лиги чемпионов – катастрофа. И автоматически ставится задача выиграть чемпионат Испании, так как ниже второго места команда и так почти никогда не опускается.

Мы же работаем в других условиях. И уровень конкуренции в нашей премьер-лиге сейчас очень высок, и для российских команд выход из группы Лиги чемпионов – по-прежнему большое событие. Поэтому, как всегда, ставлю текущие задачи, связанные с ближайшей игрой.

– Несколько раз в этой беседе ссылался на Романцева и сделаю это еще раз. Помню, как впервые беседовал с ним в конце 1991 года. Того самого, когда весной «Спартак» дошел до полуфинала Кубка чемпионов, а летом Шалимов, Шмаров и Кульков уехали за границу. Он говорил: «Такое ощущение, словно долго взбираешься на ледяную горку, и вот уже подобрался к самой вершине, и тут р-раз – и соскальзываешь вниз, и надо начинать заново». После отъезда Вагнера в Китай у вас нет схожего чувства?

– Вагнер даже при мне уже второй раз уходит (усмехается)… И Красич уходил, и многие другие лидеры. Я понимаю правила игры. И осознаю, что у каждого клуба они свои, и ничего с этим не сделаешь. Помню, этой зимой играли на «Копа дель Соль» с «Шахтером». Мирча Луческу, с которым мы всегда мило болтали перед играми, вдруг поздоровался со мной холодно и отошел. На нем лица не было. Такого не бывало никогда.

Спрашиваю у игроков «Шахтера»: что все это значит? И тут выясняется, что буквально только что у них Виллиан (ныне звезда «Челси». – Прим. И. Р.) в «Анжи» уехал. Вот тут меня ненадолго охватило тревожное ощущение: «Анжи» – всего в двух очках от нас, а они Виллиана покупают. Чего мы себе позволить и близко не можем, у нас таких покупок нет и не будет. На какое-то мгновение меня охватила зависть, скрывать не буду.

– А потом оказалось, что можно и «Анжи» с Виллианом, Это’О и Диарра далеко позади себя в чемпионате оставлять. И в финале Кубка, играя весь овертайм в меньшинстве, их в итоге обыграть (меньше чем через месяц после нашего разговора «Анжи», считавшийся главным фаворитом чемпионата, но проваливший его начало, объявит о смене курса и распродаст всех звезд. – Прим. И. Р.).

– Да, оказалось, что можно с каждым из них справиться. И это доставило еще большее удовольствие. А завидовать не надо. Надо понимать, что каждый играет по своим правилам. И раз ты принял те правила, что приняты в твоем клубе, – играй и не жалуйся.

– И напоследок – простите уж, банальный по вашей шкале вопрос. О сборной. Три года назад вы говорили мне, что ваш уровень ей не соответствует, а чтобы соответствовал, нужны титулы. Теперь они есть. И вы опять скажете, что совсем не думаете о том, чтобы повезти ее на ЧМ-2018?

– Да, не думаю. Во-первых, сегодня со сборной работает один из лучших специалистов в мире, и говорить тут в принципе не о чем. А во-вторых, это совершенно другая специализация. Пока не могу себе представить, что у меня будет всего шесть-семь матчей за год.

Когда игр так мало, представляю, как зашкаливает ответственность в каждой из них. Я и так-то переживаю каждую игру, а тут… Лучшим средством «лечения», когда что-то не получается, для меня всегда является каждодневный тренировочный процесс, общение с игроками. Здесь же, когда перерыв в этом процессе и общении порой составляет несколько месяцев – нет, пока вообразить себя на такой работе не способен».

До «пожарного» назначения Слуцкого главным тренером сборной России оставалось ровно два года.

А в том самом матче с «Уралом», с которого началось это интервью и в котором Леонид Викторович сам себя напугал, оказывается, он… не раскачивался. Фёдоров говорит:

«Я смеюсь, когда читаю, что Слуцкий должен держать себя в руках и не раскачиваться. Дело в том, что он не может этого не делать. Если Слуцкий не будет раскачиваться, он как тренер станет другим. Люди, которые его за это ругают, скорее всего, не интересуются искусством. Очень многие художники, писатели, поэты, музыканты схожим образом вводят себя в некий транс. Я даже читал исследование, что первый художник, который в пещере рисовал при свете факела, тоже вводил себя в транс определенными ритуалами.

Смеются и над тем, что он все время орет. Скорее всего, игроки его не слышат. Если он крикнет: «Дзага, вправо!» – Дзагоев не успеет отреагировать. Но этими криками он все время показывает команде, что он рядом, что он с ними. И это, пожалуй, самое важное.

Этим раскачиванием, этим внешне нервозным состоянием он заводит себя. Начинает быстрее мыслить, быстрее соображать. Если он будет относиться ко всему спокойно и хладнокровно, то потеряет интерес к игре. А для него это самое важное.

Поэтому, если бы он не раскачивался, то по-прежнему тренировал бы где-нибудь в Волгограде. А так для него каждый матч – вопрос жизни и смерти. Реально – жизни и смерти. И страшнее поражения для него нет ничего. Причем не важно, какой матч – решающий или нет».

В общем, качайтесь на здоровье, Леонид Викторович!

• • • • •

На стыке 2013 года и 2014-го произойдет событие, для обывателя не очень заметное, но сотрясшее и жизнь ЦСКА, и личную систему координат Слуцкого.

Главный тренер разойдется со своим первым помощником Сергеем Шустиковым, с которым они вместе работали 10 лет – от «Москвы» до первого чемпионства ЦСКА. И почти все это время жили душа в душу. Вплоть до дружбы семьями.

Юрий Белоус вспоминает:

«Шустиков дал Слуцкому очень важную вещь – сопоставление мнений. Иметь возможность сравнивать свое видение с оценкой классного футболиста, который не будет поддакивать, а выскажет собственный взгляд, но при этом единомышленника, – все это для него было бесценно. Если вы посмотрите матчи ФК «Москва», то почти перед каждой заменой Леонид Викторович советовался с Шустом. И правильно делал.

К тому же Сергей был очень авторитетным для всех игроков – даже для таких зубров, как Семак. И, в отличие от Слуцкого, который на том этапе пытался решить все вопросы бесконфликтным путем, он мог жестко кому-то что-то сказать и в случае надобности пойти на любой конфликт».

Развязка в их отношениях, в последнее время уже и так достаточно напряженных, наступила в Пльзене, куда армейцы приехали играть последний матч года – декабрьский в Лиге чемпионов против местной «Виктории».

Как деликатно выражается Белоус, «Шуст был идеальным вторым тренером, но у него имелась одна проблема, даже беда, о которой все знали». Из-за этой беды Шустиков не смог появиться на тренерской скамейке во время игры – и, так уж совпало, ЦСКА проиграл и не прошел даже в плей-офф Лиги Европы. А на следующий день тренер по той же причине не смог улететь с командой домой.

Все, кто был в теме, в те дни только об этом и говорили, но наружу ничего не просочилось. Как и то, что спустя несколько дней Сергей не явился в назначенное время к Гинеру, а пришел лишь где-то через месяц, уже в январе.

И тогда президент, вроде бы изначально не собиравшийся увольнять Шустикова из клуба даже после инцидента в Праге, его рассчитал.

Ушел Шустиков из ЦСКА тихо, скандал – как всегда и бывает в этом клубе – не выплеснулся вовне. Новый его виток случился уже гораздо позже, и его спровоцировал известный телекомментатор, а на тот момент – главный редактор спортивных каналов «НТВ-плюс» Василий Уткин.

С определенного момента он взял за обыкновение оскорблять людей в публичном пространстве, вытаскивая наружу, как говорится, исподнее, – высказывать нечто из категории сугубо личного, а не профессионального: о Романе Павлюченко, Марате Измайлове, многих других.

Либо просто хамить. О главном тренере белорусского БАТЭ (а ныне помощнике Слуцкого в ЦСКА) Викторе Гончаренко, например, заявил следующее: «Гончаренко должен при жизни гореть в аду. Он решил, что его клубу нечего ловить в матче с «Барселоной», и выставил молодежь. Это Лига чемпионов, картофельная твоя душа. Ты попал в ЛЧ и начинаешь в ней кого-то обкатывать?! Кто тебе разрешил? Кто ты вообще такой? Или играйте, или идите варите лебеду или готовьте крамбамбулю».

О Шустикове и его замене на Сергея Овчинникова Уткин на «Эхе Москвы» заявил следующее:

«Я возьму на себя решимость сказать об этом, потому что ситуация критическая. Сергей Шустиков пьет как сапожник. И ушел он из ЦСКА именно потому, что это уже невозможно было терпеть. У Шустикова критическая ситуация в жизни. Я не знаю, сколько выдержит его организм, но, насколько я знаю, он уже остался без семьи, а теперь еще и без места работы. Это беда. Ему нужно помочь. ЦСКА находит оперативное решение. Понимаете, ЦСКА – это семья, держали, сколько могли. Но тем не менее это футбольный клуб. Рассказываю об этом, потому что надеюсь, что в ситуации, когда у Шустикова остался минимум людей, способных ему помочь, возможно, найдутся новые».

Информация о семье оказалась ложной – в этом смысле у Сергея все было в порядке. И работу, где он смог здорово себя проявить, Шустиков вскоре нашел. Но главное заключалось в другом. Те, кто озвучивает такие вещи, не понимают, что речь идет о живых людях, а не о табуретках…

Вот и сам Слуцкий считает: «Эмоциональную реакцию Шустикова я понял. Потому что, к огромному сожалению, ее катализатором стал Вася Уткин с его постом. Я не то что с Васей эту тему не обсуждал, а мы особо с ним никогда и не общались. И если бы вдруг я преследовал цель вынести наружу какую-то информацию про Шустикова, последний человек, о котором я бы в таком контексте подумал, – это Уткин…»

После уткинского высказывания Шустиков взорвался. И дал два похожих разгромных интервью – еженедельнику «Советский спорт – Футбол» и сайту Sports.ru. Из песни слов не выкинешь, поэтому нельзя не привести самые примечательные высказывания:

«Если бы он (Уткин) ничего не написал, то и я бы не стал интервью давать. Я живу спокойняк, играю в теннис, бегаю по утрам, сел на диету. Жена, трое детей. И писать, что я загибаюсь, чуть ли не бомжую… Смотрел тут Лигу Европы, мысли сами в голову полезли: «Ну на хрена человеку это надо?» Лег спать – не спится. Всё лежал с открытыми глазами, думал.

Видимо, кому-то хочется выставить меня в таком свете. Будет нормальный человек без повода такое говорить? Значит, попросили. С целью замарать имя. Сделать так, чтобы мне было трудно найти работу. Чтобы, не дай бог, я где-нибудь еще не всплыл. Я считаю, что эту информацию ему озвучил кто-то из клуба. И нужно это только одному человеку. Сразу скажу – к клубу претензий нет. Захотели – уволили. Как могут уволить любого. Имеют полное право. Претензии есть к конкретному тренеру. Который мог со мной поступить по-человечески, а получилось так, что просто слил. – Слуцкий? – Да… Считаю, я внес огромный вклад в его успехи. Сколько для него сделал! Чтобы он попал в ЦСКА, чтобы достиг сегодняшнего уровня. Когда в «Москве» начинали работать, я только играть закончил, поэтому с пацанами в команде все было налажено тут же. Все подборки для теории я делал, все ему рассказывал-показывал. Успокаивал, когда в газетах всякую хрень писали. Вбивал в голову: «Не слушайте никого, вы отличный тренер!»

Когда мы в «Москве» работали, он поначалу на всех матчах стоял. Но потом кто-то посоветовал сесть и раскачиваться. Как по мне, стоя ему было лучше… Если бы он ушел (из ЦСКА), и я ушел бы вместе с ним. Так было всегда – его уволили из «Москвы», я пошел за ним в Самару. Не было бы «Крыльев» – пошел бы в «Терек» или какой-нибудь другой клуб.

«Терек» – «Крылья»? Скажу так – Слуцкий там не был виноват. Он ничего не мог сделать… Абсолютно во всех ситуациях его поддерживал, даже когда он был не прав. Были ли мы друзьями? Я считал, что да. Семьями общались. Я считал его совсем другим человеком. Отношения изменились постепенно. Если раньше человек со мной никогда не спорил, то в последнее время споры стали возникать практически из ничего, с нуля. Видимо, возникло желание показать, кто в команде главный.

Потом пара статей вышла: «Шустиков в ЦСКА замены делает, Шустиков в порядке». Его это, видимо, задело, цепануло. После прошлогодних побед он почувствовал себя увереннее, а тут еще стали в голову вбивать: «Ты все можешь сам, давай без Шустикова…» Он решил, что я ему больше не нужен. Такое развитие событий можно было предвидеть, но я даже не хотел об этом думать.

На деле с заменами было так: главный тренер подзывал, я высказывал свое мнение. Если оно принималось – хорошо, нет – тоже без проблем. В конце концов, он отвечает за результат, ему и решать. Но чтобы я подходил по ходу матча и говорил: «Меняй Думбия на Набабкина!» – такого точно не было.

В конце концов он просто перестал общаться. Не отвечал на звонки. Впервые за время знакомства не поздравил с Новым годом. Сменил телефон. Я месяц ждал звонка, но только после нашего опровержения, когда мы написали, что, возможно, Уткина кто-то попросил так сказать, единственный раз позвонил: «Это не я». Странно. Если не ты, зачем звонить и оправдываться? Причем позвонил тут же, с незнакомого номера, я сначала даже голос не узнал…

Он такой человек – со всех сторон хороший, чистый. Поставленная речь, раскованность, умеет разговаривать с руководством, с прессой. Профессор! Никогда ничего плохого не подумаешь. Если вы с ним сейчас на эту тему поговорите, он может совсем другую картину нарисовать. И вы мне скажете: «Да ты хрень несешь! Вот Слуцкий – теоретик, божина!» Этого у него не отнять – умеет себя подать, произвести впечатление.

Я ждал от него простого мужского разговора: «Сергей, мы с тобой заканчиваем». Позвони, объясни ситуацию! Не понимаю, почему этого нельзя было сделать. Всё можно было бы разрулить – и всей этой грязи сейчас бы не было. Я хотел с ним поговорить, но он эсэмэсками отправлял меня в клуб. Думаю, за девять лет совместной работы я не заслужил такого отношения.

Сидел дома, ждал разговора с Гинером. Но Леннорыч – занятой человек: то строительство стадиона, то поездка на турнир в Израиль. Встреча несколько раз откладывалась. Наконец, пообщались. Нормально. Про Гинера говорят, что он бывает резок, но со мной, сколько ни разговаривали, никогда даже голоса не повысил. Сказал: «На данный момент мы расторгаем контракт, но продолжим за тобой следить и, может быть, со временем подпишем новый». Впрямую причину расставания никто не назвал, но все и так было понятно – главному тренеру я больше не нужен. Предложили написать по собственному желанию. Написал.

Восстановить отношения со Слуцким? Нет. Я все понял про этого человека, кто он и чем живет. Как будто с другой стороны посмотрел на все его поступки. Для него главное – достичь цели, а что будет с людьми, которые помогают к этой цели идти, – неважно. Нет, для кого-то он, может, и нормальный человек, но мое мнение о нем изменилось. В моих глазах он упал очень сильно. Использовал меня и слил. А потом еще и грязь полилась».

• • • • •

Слуцкий своему многолетнему помощнику не ответил. Ни единым словом. Если честно, я очень боялся, что он не выдержит. К счастью, этого не произошло, и тем самым он еще выше поднял себя в моих глазах.

Юрий Белоус говорит:

«Леонид Викторович ничего не ответил – и правильно сделал. Когда меня спросили, на чьей я стороне, ответил: «На стороне обоих». Потому что один другому здорово помог. Тогда же сказал, что Сергею, может быть, пора уже переходить на самостоятельную работу, найти какой-то свой путь. Уверен, что, поставив себя в жесткие рамки дисциплины, Сергей Викторович со временем стал бы великолепным тренером.

Срывы у него были и раньше – например, в Южной Африке, в Кейптауне, куда, будучи вторым тренером «Москвы», приезжал просматривать футболистов. Но они заканчивались, и он опять становился полезным и важным для команды человеком. И в «Солярисе», став главным, поднял команду с последнего места на второе…»

«Роль Шустикова была колоссальной, – заявляет Илья Казаков. – Он пересекся с Леонидом, когда тот только-только утверждался в профессии. И, мне кажется, зависимость от взглядов Шустикова на футбол у раннего Слуцкого была очень-очень сильной. Но настало время, и объем усталости от взаимоотношений превысил некий предел.

В какой-то момент Слуцкий просто оказался в состоянии, когда ему тяжело без Шустикова, но еще тяжелее – с ним. Он понял, что ему нужен другой человек. Мне кажется, это одно из самых сильных и трудных решений, которые двинули его вперед. Это был его последний шаг, последний внутренний барьер, который он взял, чтобы выйти на какой-то новый уровень.

Из той самой серии – «резать мясо»… В том смысле, что избавляться не от людей даже, а от жизненных ситуаций, которые несут уже только опустошение. А не ответил он на высказывания Сергея из уважения к прошлому, к их отношениям, а главное – к самому себе. Мне эта позиция близка».

Замечу – разговор с Казаковым мы вели еще в конце декабря, когда Шустиков был жив-здоров. И тогда же Адамов сказал: «Знаю, что для Викторыча это решение было очень тяжелым, он долго переживал по этому поводу. Но могу честно сказать: тут я даже не на сто, а на триста процентов на его стороне. Учитывая, сколько он прощал ему некоторые поступки, все это должно было случиться гораздо раньше. Причем знаю эту ситуацию не только от Слуцкого».

Фёдоров теперь озвучивает то, о чем его друг-тренер вслух никогда не скажет:

«Да, Слуцкий, безусловно, стал жестче как человек. Но, во-первых, он никогда и не был мягким. А во-вторых, могу сказать одно – он не был инициатором увольнения Шустикова из клуба. Он никогда не ставил вопрос подобным образом. Но он никогда не будет на эту тему с кем-то публично говорить и себя оправдывать. О Шустикове даже после всей этой истории он всегда отзывался по-доброму и очень его любил. И для него случившееся тогда – это самая большая драма за все его годы в футболе.

Роман Бабаев сказал в одном из интервью, что Леонид Викторович не то что не предавал Шустикова, а стоял за него горой до конца. И это правда. Но сложилась такая ситуация, что принятое решение, наверное, было оптимально для всех.

И то, что в конце концов Сережа на одной из пресс-конференций «Соляриса» сказал, что они были самыми близкими людьми, означает: Шустиков и сам стал по-другому смотреть на все происшедшее. Думаю, что в футболе очень часто негативное влияние на людей оказывает мнительность. Все всегда подозревают какие-то заговоры, интриги. Это создает мнимые конфликты, которых на самом деле нет. А потом проходит время, и люди понимают, что были неправы».

Когда Сергей еще был жив, я спросил психофизиолога Неверова, тяжело ли, на его знающий взгляд, Слуцкий такие откровения переживает. Он отвечает:

«Полагаю, что это не заходит глубоко внутрь него. Шустиков шел с ним по карьере еще из дубля «Москвы», переходил вместе с ним в один клуб, другой, и в какой-то момент счел, что Слуцкий стал тренером такого уровня благодаря ему. А тут видите, как все закончилось – причем без практического ущерба для Слуцкого, выигравшего чемпионат уже без него».

Самое время передать слово самому Слуцкому. Эта тема для него – одна из самых тяжелых. Но даже в этом случае я не слышу от него холодного «без комментариев». Он так не может.

«Он еще играл, когда я пришел, – говорит Слуцкий. – Вторую половину сезона 2004 года, где-то с сентября, недавний капитан «Торпедо – Металлурга» Шустиков выступал за дубль. Его плавно готовили к завершению карьеры, он должен был сыграть с ЦСКА – еще одним своим бывшим клубом – прощальный матч. А по окончании сезона он стал тренером дубля, моим помощником. Потом вместе перешли в основной состав, затем – в «Крылья», в ЦСКА…

Сдружились сразу. Мы же практически ровесники. Очень похожий типаж общения, шутки-прибаутки. Фразы из кинофильмов, любовь к КВН… И характеры у нас очень похожие. Он очень быстро принял те взгляды на футбол, которые я проповедовал, то есть стал моим единомышленником. Понятно, что к тому времени он еще не работал тренером – но когда понял, что и как требуется, очень легко все принял.

Его взгляд для меня всегда был важен и играл очень большую роль – вне зависимости от того, в начале моей тренерской карьеры это происходило или уже позже. Просто бывают в жизни разные обстоятельства, когда что-то ты терпишь, а что-то – уже не можешь. Но все это было чисто рабочим моментом.

Когда вышли интервью Шустикова, я вообще ни одного плохого слова о нем не сказал. И не скажу. Но Сережа воспринял ситуацию так, как воспринял. Понятно, что он был очень уязвлен. Как говорит Сергей Галицкий: «Красивых расставаний не бывает». Но у меня к Шустикову никаких вопросов нет. В отличие от Чувальского или Белоуса, где всякое бывало, о Сергее могу говорить только хорошо.

У меня не было особой возможности следить за его работой в «Солярисе». Но по той обрывочной информации, которая до меня доносилась, он и работал отлично, и ребята к нему хорошо относились, Шустиков завоевал их доверие. Он – большой молодец. Был…»

В ночь на 7 января 2016 года Шустиков умер. Внезапно, в 45 лет. Вроде бы от сердечного приступа. «Вроде бы», – потому что врачи до сих пор даже не соизволили написать родным причину смерти… Когда ему стало плохо, «Скорая» ехала полтора часа. Не успела.

Спустя несколько дней Слуцкий в интервью «Спорт-Экспрессу» скажет:

«Громадная трагедия. В тот момент я был в Москве, но если бы и был в другом месте, конечно, специально вернулся. Ехал с базы и прочел новость в Интернете. Испытал сильнейший шок. Вечером позвонил жене Сергея Наталье, спросил, что произошло. Это огромная потеря, человеческая и тренерская.

Лично я с ним не ссорился. Собственно говоря, никогда ссор между нами и не происходило. Со своей стороны я не чувствую какой-то вины. Это была достаточно обыденная профессиональная мера. У всех случаются увольнения. Обычный рабочий момент. Я всегда с симпатией относился к Сергею. На протяжении многих лет он был одним из самых близких людей для меня. Последние два года мы не общались, но внутренне я продолжал считать его другом.

В Интернете выложена запись одной из последних его пресс-конференций в «Солярисе». Так ему вопросов про меня задали гораздо больше, чем про игру команды. И Сергей сказал: «Да, были размолвки, но в моей жизни все равно нет человека ближе, чем Слуцкий». То есть наши ощущения совпадали. Конечно, я сожалею, что мы не возобновили общение, но кто же мог предположить, что все так сложится. Пусть земля ему будет пухом».

Прошло почти полтора месяца. Спрашиваю Слуцкого: «Эта боль внутри сидит?» Слышу: «Конечно. Она будет сидеть всю жизнь. Никуда не денешься».

«Мне было тяжело звонить его жене Наталье, – продолжает Леонид Викторович. – В такой момент, во-первых, вообще трудно звонить. Невозможно понять, в каком состоянии человек находится. А если еще учитывать, что последние два года не контактировали… Хотя до этого общались очень тесно. Я Наталью очень хорошо знаю, как и детей, а они – мою семью. Но она на удивление очень подробно стала рассказывать мне, что произошло. И потом мы поговорили на панихиде…»

Ткаченко и Белоус сказали мне, что инициатива уволить Шустикова из ЦСКА не принадлежала Слуцкому, он только не смог отстоять помощника перед Гинером. Белоус, правда, обмолвился – о том, как все обстояло на самом деле, знают только внутри ЦСКА.

Чтобы расставить все точки над «i» в этой грустной истории, спрашиваю Гинера, чьим было решение уволить Шустикова – его или Слуцкого. И что стало его причиной.

«Решение было мое, – чеканит президент ЦСКА. – А почему… Человека нет, поэтому, думаю, обсуждать этот вопрос просто некорректно. Серега был хорошим парнем, футболистом, помощником главного тренера. И если даже он что-то делал не так, то это… неправда. У Слуцкого не было позиции в той ситуации, потому что это было мое решение. И вот здесь оно не обсуждалось.

Сумел ли кто-то заменить Шустикова? Почему нет? Мне кажется, Сергей Овчинников – сильный помощник, и он может быть главным тренером, что уже доказывал. Как и Виктор Гончаренко. СМИ много писали: мол, в связи с тем, что Леонид Викторович – в сборной, я ищу «запасной аэродром». Все не так.

Всех своих помощников Слуцкий берет сам. Кто не устраивает его – сам и убирает. Поэтому и по Овчинникову, и по Гончаренко это было его предложение и его прерогатива. Он обязан был только обсудить это со мной – ведь тут и зарплата, и все прочее. Он со мной обсуждал, и я не был против».

Я уточнил, означает ли это, что уходы из штаба тренера вратарей Вячеслава Чанова и врача Александра Ярдошвили стали решениями Слуцкого.

«Да, – ответил Гинер. – Мы любим Славу Чанова, но иногда уже возраст дает о себе знать».

На вопрос, не был ли зол Гинер на Шустикова, когда последний в различных интервью обвинил Слуцкого во всех смертных грехах – при том что ЦСКА как раз славен тем, что там никогда не выносят сора из избы, – глава клуба отрежет:

«Нет. Шустиков поступал так, как считал нужным. Это было его личное дело. Еще раз повторюсь: человека не стало. Я воспитан так, что, когда человек уходит, обсуждать или осуждать его считаю некрасивым. Бог ему судья. Там разберутся, в какую сторону ему направляться – в рай или в ад. Господь спросит, если что-то делал не так, или наградит, если прожил праведную жизнь».

А черту под этой темой – и достойную, по-моему, черту – подведут слова Людмилы Николаевны Слуцкой:

«Когда я узнала – плакала. Лёня говорил: лучше человека в своей жизни он не встречал. Всегда, даже когда они расстались. Первое время – и долго, – что ему очень не хватает Шустикова. В первую очередь не как помощника, а как человека. Они буквально обо всем могли говорить, Сережа мог поддержать любую беседу – и чаще всего их мнения сходились. Они были близки.

Решение по нему принималось не в одночасье, а очень долго. Сел и решил: все, мол, – такого не было. Это для Лёни было мучительно. Причину называть не буду. Мне очень жалко этого человека. И его родных. Мы ведь и его родителей знаем, и детей. Почему же все так получается…»

• • • • •

В мае 2014-го Слуцкий – уже без Шустикова – взял второе «золото». Еще более невероятное, чем первое.

Игнашевич прокомментировал эту победу так:

«В 2013-м всю весну лидировали, у нас был отрыв в восемь очков. Чемпионство долгожданное, выстраданное. Отыграв семь лет без «золота», понимаю, насколько ценны эти мгновения. А когда на следующий год выпрыгиваешь на первое место из засады в самом конце – это фантастика. Сказка, которой нет объяснения. Можно сравнить с победой австралийца в шорт-треке на Олимпиаде-2002, когда на последнем круге упали все фавориты».

Передо мной таблица чемпионата России-2013/14. Но не окончательная, а за 11 марта, после 20-го тура. Позади – ровно две трети чемпионата, армейцы только что, ведя 2:0, получили во втором тайме четыре мяча от «Динамо» Станислава Черчесова и опустились на пятое (!) место. Выше – «Локомотив», «Зенит», «Спартак» и «Динамо». Причем даже ближайшая из этих команд, бело-голубые – в четырех очках. А лидер, «Локо» – и вовсе в девяти. Соотношение забитых и пропущенных мячей – «+3». У «Локомотива» – «+22», у «Зенита» – «+20», у «Спартака – «+16».

Слуцкий с Фёдоровым на следующий день сходили в шотландский ресторан, затем в книжный магазин, потом в театр. Тренеру нужно было отвлечься, переключиться. Но особо не давали. На улицах, да и в книжном люди его узнавали. Правда, вели себя, в отличие от Интернета, культурно. «Проиграли? Ну, бывает. Не переживайте». В жизни и в Сети, поодиночке и в толпе люди совершенно разные. Порой настолько, что сами себя не узнают.

Какая там защита прошлогоднего титула – даже попадание в следующую Лигу чемпионов в тот момент, всего за два (!) месяца до конца первенства, казалось таким же далеким, как Плутон от Меркурия. Игру в следующем, 21-м туре между ЦСКА и «Зенитом» никому и в голову не приходило позиционировать как нечто крайне важное в контексте борьбы именно за «золото». Каковой она на деле окажется. Болгарин Георги Миланов забьет издали гол, который станет для него единственным в том чемпионате. Но каким же важным!

Бывают, оказывается, в футбольной жизни, даже нашей, самые настоящие чудеса. Это чемпионство ЦСКА – как раз из таких, и о нем, об этом фантастическом десятиматчевом победном рывке, будут помнить и слагать легенды еще очень долго. Фёдоров рассказывает, что туров за шесть до конца, когда до первого места было еще далеко, он сказал Игнашевичу: «Вы будете чемпионами». – «Почему?» – «Потому что на вас ничего не давит. Если вы не выиграете чемпионат, никого не выставят на трансфер, не уволят тренера. Не будет ничего. Вы сейчас играете и будете играть очень спокойно». Все сбылось.

Так же спокойно, раскрепощенно работал в это время и Слуцкий. По мнению Фёдорова, если в первом чемпионском сезоне в голове у тренера постоянно были очки, таблица и прочее, тут все оказалось иначе. Напряжение спало.

Гинера судьба вознаградила за терпение. Тот сезон получился не просто щедрым на тренерские отставки, а каким-то сюрреалистичным: только три специалиста отработали в своих клубах от начала чемпионата до конца – Слуцкий, Леонид Кучук и Миодраг Божович. Двое последних, к слову, не доработают и до середины следующего сезона.

После декабрьского проигрыша пльзеньской «Виктории» и вылета из Лиги чемпионов с последнего места (мало ли, что два первых заняли «Бавария» и «Манчестер Сити»?), а вдобавок еще и поражения в последнем перед зимним перерывом туре от «Краснодара», как всегда, нашлась куча экспертов, требовавших отставки Слуцкого и прорицавших ее. Дескать, прошлогодний «золотой» хет-трик был последним «прости» поколения Игнашевича и Березуцких – а теперь надо все менять, и поскольку интеллигентный Слуцкий не пойдет на разрушение построенного, то доверить это надо другому тренеру.

Гинер в ответ и бровью не повел. Спокойно дождался отличной работы Слуцкого во время зимнего перерыва. Дождался, пока у всей команды пройдет определенное постчемпионское похмелье – куда же без этого. Как результат – в декабре была «Виктория», а в мае – виктория.

А реальная жизнь разнесла все эти премудрые теории в щепки. Как и другие теории – о том, например, что для чемпионства команде нужна мощная «скамейка». Оказалось, что хватает и 14 основных футболистов – если все они, конечно, здоровы. При этом резервисты должны быть настолько естественной частью коллектива, чтобы уметь в нужный момент выдвинуться на главную роль – как Миланов, забивший великолепный победный гол «Зениту», или Базелюк, принесший победу над «Ростовом».

Вернемся, однако, к тренерскому вопросу. Одна незыблемая традиция чемпионата России, как казалось еще за пару туров до финиша, в том сезоне уж наверняка закончит свое существование. Ан нет! И по сей день не закончила.

Ни разу за уже 24-летнюю историю российских первенств чемпионом не становилась команда, которая по ходу сезона меняла главного тренера. И даже Андре Виллаш-Боашу (тому самому, к которому Слуцкий хотел съездить в «Тоттенхэм» на стажировку), пусть и одержавшему шесть побед в своих первых шести матчах во главе «Зенита», не удалось эту традицию сломать. Как только дело дошло до матчей с более или менее равными командами – «Локомотивом» и «Динамо», – вся игра и уверенность зенитовцев вдруг куда-то испарилась.

Чемпионство ЦСКА – это гимн стабильности, взвешенности, умению президента клуба не принимать спонтанных решений на горячую голову. Обратное в том сезоне, и уже в который раз, все увидели в «Спартаке». Будь Слуцкий главным тренером этой команды и окажись он в своей декабрьской или мартовской ситуации – увольнения ему было бы не избежать.

Спартаковский босс Леонид Федун спустя полтора года, когда на новом красно-белом стадионе сборная именно под руководством Слуцкого выйдет на Euro-2016, так ответит на вопрос, думал ли когда-нибудь пригласить этого тренера в «Спартак»: «Думал. Но, полагаю, в тот момент болельщики меня не поддержали бы».

У Гинера я такого ответа – а главное, образа мышления – представить, хоть убей, не могу. Если он думает – то приглашает. Безотносительно того, как считают болельщики. Мы же помним его слова: если полагают иначе – пусть ответят деньгами.

Два этих «золота» ЦСКА дают нам хороший урок: оказывается, в футболе, даже в нашем, часто побеждают не самые богатые, а самые рачительные.

А «золото» № 2 учит еще и тому, что внутри здорового коллектива после ухода того или иного лидера всегда находится человек, который встает на его место. Поднимается над своим прежним уровнем, расправляет плечи, словно говоря: «Смотрите, я здесь!»

Новым Вагнером-Хондой, которого при наличии суперснайпера Думбии так не хватало команде Слуцкого осенью (Хонда доигрывал последние месяцы перед бесплатным переходом в «Милан», после которого Гинер сказал, что никогда не пожмет японцу руку, и был уже совсем не тем), стал для созидательной игры ЦСКА Зоран Тошич. Именно он оказался такой нужной «зажигалкой» при переходе к атаке, от которой по новой зажглась вся армейская игра.

И символично, что именно серб – который, как мы помним, забил переломный для карьеры Слуцкого гол летом 2012-го года в ворота «Анжи», – стал автором и золотого гола в решающем матче последнего тура сезона-2013/14 c «Локомотивом».

Конечно, в этом эпизоде страшно обидно было за одного из лучших игроков «Локо» и всего чемпионата России хорвата Ведрана Чорлуку. Кто угодно, казалось, мог сделать такую чудовищную поперечную передачу – но только не он! Значит, так было суждено. Но ведь этой ошибкой еще надо было воспользоваться! И какой же степенью уверенности должен был обладать Тошич, чтобы, прекрасно видя врывавшегося слева в штрафную Думбию, лучшего снайпера первенства, нанести удар из-за штрафной. А ведь до того, перехватив мяч в центре поля, серб протащил его метров 30!

А разве не символично, что в тот день гол Тошича оказался победным, потому что Акинфеев отыграл «на ноль»! Как он мог не провести сухой матч, если несколькими днями ранее обогнал по их количеству за карьеру не кого-нибудь, а Льва Яшина? Когда за несколько минут до конца игры в штангу его ворот попал Даме Ндой, это выглядело непременной драматической частью сюжета – ну не могло обойтись у «Локомотива» совсем без душераздирающего голевого момента под занавес. Но я не представляю себе, чтобы Акинфеев в такой миг пропустил.

Когда-то Слуцкий рассказывал, что после редких грубых ошибок или неудачных матчей голкипера следующие месяца полтора можно вообще не волноваться – в такие периоды у разозлившегося на себя Акинфеева концентрация становится абсолютной. Чемпионат мира в Бразилии, первый в его жизни, вскоре покажет, что это не совсем так: нервозность, помноженная на прессинг от Капелло, возьмет свое. Но в чемпионате после 2:4 от «Динамо» и ошибки при голе Жиркова этот алгоритм сработал от и до.

Когда вскоре ЦСКА обыграл обладателя Кубка России «Ростов» в матче за Суперкубок, пять последних на тот момент российских трофеев из шести оказались в руках Слуцкого. Интересно, куда бы в тот момент хотели деть газеты со своими словами те, кто утверждал, что он – не тренер?.. Фёдоров всегда рассказывает Слуцкому после матчей, что происходило вокруг стадиона, как люди ликовали, праздновали, какие вещи говорили. «Он просто должен это знать. Потому что все люди в России – немножко недолюбленные», – говорит телекомментатор.

Со времен второго чемпионства – хотя, пожалуй, даже раньше – знакомые принялись дарить Слуцкому коней из всех возможных материалов. Ими сейчас квартира тренера заставлена чуть ли не до потолка.

• • • • •

Сравним цитаты из двух интервью. Первая – из нашей беседы для «Чемпионата» в декабре 2012-го, за полгода до первого «золота» ЦСКА:

«За три года моей работы в ЦСКА команда ни разу не собралась в полном составе. Ни после победы в финале Кубка России, ни после окончания сезона, ни даже на свадьбе Дзагоева или дне рождения Игнашевича. Сначала я бурно реагировал на подобные вещи, удивлялся: как такое возможно? Сегодня понимаю: для качественной игры и побед это не самое главное. Пусть собираются те, кто хочет.

Я раньше работал в «Москве» и «Крыльях», где были просто шикарные коллективы. Мы там много раз собирались всей командой, отдыхали. Но для больших клубов, как я понял, это не нужно».

Но прошло время, добыты трофеи. И теперь Слуцкий говорит мне:

«К семейной атмосфере, которая была у меня в предыдущих клубах, в ЦСКА мы пришли после второго чемпионского титула. Почему именно после второго – не знаю. До того, даже после первого «золота», я понимал, что в ЦСКА это не нужно, все эти ценности здесь не работают. Я даже плюнул на это дело, хотя поначалу активно пытался все это внедрить. А потом случилось второе чемпионство – и эта ситуация произошла сама собой.

Сегодня я абсолютно комфортно чувствую и веду себя внутри команды. Если хочу петь песню, идя по коридору или заходя в тренажерный зал, где занимаются футболисты, – пою. Если хочу над кем-то пошутить, то не задумываюсь, обидит человека эта шутка или нет. Потому что отношения уже такие близкие, что понимаю: никто не обидится.

И с их стороны происходит то же самое. Конечно, никто не хамит. Но раньше я думал, как буду выглядеть, как они оценят ту или иную фразу. А, мол, если буду петь, то скажут: «Да он вообще сумасшедший. Что за тренер к нам пришел? Тренировать не умеет и еще поет». А сегодня я веду себя предельно естественно, не задумываясь, как буду выглядеть в глазах футболистов».

Фёдоров охотно рассказывает о музыкальном и вообще творческом начале Слуцкого. А потом переходит на такие детали его характера и внефутбольных взаимоотношений с игроками, что просто заслушаешься:

«Он очень любит петь. Ходит и в караоке, может спеть и в голос, без сопровождения. Весь репертуар 1980—1990-х. И поет хорошо. Ему вообще очень нравится творчество. Мы уже видели в КВН, как он танцует, как читает рэп на свадьбе Адамова. Мне вообще кажется, что если бы он в свое время не увлекся футболом, то стал бы художественной натурой. У него склад ума творческого человека.

Когда в узком кругу семьи и друзей проходят какие-то конкурсы, он принимает в них самое деятельное участие. Очень любит всякие игры и всегда является в них заводилой и лидером. И чаще всего побеждает. Помню, мы играли в «Диксит» – это игра на воображение и неожиданные решения, связанная с ассоциациями. Довольно сложная, но веселая.

Я в нее всегда проигрываю, первым никогда не был. А тут мы играли парами. Там был Игнашевич с супругой, братья Березуцкие, Набабкин с подругой, еще друзья. Было несколько команд, а мы играли в паре с Леонидом Викторовичем. И победили. Первый раз в жизни я выиграл в «Диксит», потому что у нас со Слуцким сложился хороший тандем.

И он по натуре – победитель. Даже в любом конкурсе, в любой игре все равно хочет победить – есть у него такое важное качество. Нет, он не злится, если проиграет, волосы на себе от отчаяния не рвет, но желание выиграть присутствует сильное. Он тогда сказал: «Вот мы сидели сейчас за столом, и чувствуется, кто спортсмен, а кто нет. Спортсмен в любом конкурсе хочет победить и досадует, если что-то не получилось. А люди, которые занимаются чем-то другим, спокойно относятся к поражениям».

В Новый год мы играли в футбол. Там были дети, старшие друзья Леонида Викторовича – и был его сын. Даже, казалось бы, в такой простой новогодней игре Слуцкий был очень требователен ко всем, и Димке, когда он ошибался или что-то неправильно делал, доставалось по первое число.

Когда речь идет о деле, он отнюдь не душка. Сразу сползает улыбка, он становится по-спортивному злым. Если что-то задевает, может сразу повысить тон. Наверное, не открою секрета, но когда он заводится, у него и бляканье прорезается. В общем, когда речь идет о футболе, Слуцкий изменяется по щелчку пальцев. У него даже глаза другими становятся.

У Леонида Викторовича есть удивительное качество, которому многие должны поучиться. Он четко делит работу и личные взаимоотношения. В работе он требователен, может накричать на человека, оштрафовать его, поступить максимально строго. У Слуцкого репутация человека, который не прощает малейших огрехов, опозданий, причем никогда. И футбол старается обсуждать с игроками поменьше.

Как я понимаю, его тренерская эволюция заключается в том, что когда-то он мог спросить мнение игрока по тому или иному эпизоду. А сейчас – никогда. Ни по тактике, ни по составу уж точно. В то же время, если тот или иной футболист подходит и что-то спрашивает, он в этом общении никогда не отказывает. И с братьями Березуцкими, насколько мне известно, игру обсуждает. Плюс тот же Алексей довольно долго не играл и при этом сохранил максимальную ответственность в тренировочном процессе, не позволял себе легкомыслие и работу вполсилы. А для Слуцкого люди, которые отдаются делу – просто небожители какие-то. Он их невероятно уважает.

Тем не менее требовательность ко всем – предельная. Но как только он оказывается с теми же братьями и Игнашевичем во внеслужебных ситуациях, то грань стирается. Панибратства никогда нет, но в то же время можно сказать, что они близкие товарищи.

Поэтому многие приглашают Леонида Викторовича на свои дни рождения. В том числе и жены – например, Наташа Игнашевич. Она считает его очень близким для всей семьи человеком. Хоть субординация и сохраняется, но Слуцкий общается со своими игроками в доверительной, живой манере, в какой другие тренеры не общаются. И они могут шутить друг над другом.

А в интеллектуальных играх выделяется Игнашевич – и часто их выигрывает. Он их обожает, у него просто потрясающе работают мозги. Я никогда не могу его победить. Игнашевич – лидер, но Леонид Викторович идею во что-то поиграть, как правило, подхватывает. И если возникает свободное время и есть хороший коллектив, принимает любую игру.

У меня нет ни малейших сомнений, что Игнашевич будет тренером. Он дает мало интервью, поэтому как футбольный специалист еще не раскрылся. Но Сергей обладает феноменальной памятью, почти о любом игровом эпизоде, случившемся пять, десять лет назад, он может в деталях говорить. Хорошо знает европейский и мировой футбол, способен разложить по полочкам любую игру.

Что же касается братьев, то, думаю, рано или поздно – может, через пять, а может, через 20 лет – Слуцкий будет с ними работать как с тренерами. У них очень хорошие человеческие отношения, и они обсуждают футбол».

Казаков насчет будущей работы Слуцкого в штабе с Березуцкими придерживается той же точки зрения. Причем в особенности, по его мнению, это касается Алексея.

«Мне кажется, братья – те люди, у которых отношения со Слуцким самые доверительные. Не знаю, быстро ли они его приняли или нет, но сегодня в моем понимании это так. Причем Лёши это касается даже больше. Не удивлюсь, если Алексей, завершив карьеру, окажется в тренерском штабе Слуцкого. Да и Вася, возможно, тоже. А вот Игнашевич, мне кажется, пойдет иным путем, своим. Вообще не уверен, что Сережа захочет стать тренером, хотя я бы хотел, чтобы он был на виду. Потому что интеллект у него высочайший. Но, мне кажется, он может пойти в бизнес».

• • • • •

Что ж, с отношениями тренера и команды все ясно. А вышел ли контакт Слуцкого и президента клуба после шести с лишним лет и серьезных совместных успехов за рамки чисто профессиональных, стали ли они друзьями? Гинер говорит:

«Дружба – это другое. Когда говорят: «Ой, сколько у меня друзей!» – я не верю в это. Настоящих, реальных, близких друзей, кто в тяжелую минуту будет рядом, можно сосчитать на пальцах одной руки. Максимум – двух. Но это проверяется годами.

Было такое хорошее советское слово – товарищ. Между знакомым и товарищем – такая же пропасть, как между товарищем и другом. В бизнесе у меня друзей нет. В наших взаимоотношениях со Слуцким правильное слово – это именно товарищ.

Леонид Викторович со мной всегда на «вы». Я изредка позволяю себе говорить с ним на «ты» – и то не как с подчиненным, а как с младшим по возрасту. Иногда, впрочем, и на «вы». Вообще, в футболе я столкнулся с очень правильным по российским меркам ходом. Когда к человеку обращаются по отчеству, но на «ты». Вот и у меня по отношению к Слуцкому – где-то близко к этому».

Былые страхи Слуцкого по отношению к нему Гинер комментирует так:

«У Леонида Викторовича есть свои внутренние переживания, и, может быть, вначале мое управление на него как-то давило. Но потом, видимо, он разобрался, что на самом деле это злое выражение лица с мягким, теплым сердцем внутри. И не факт, что надо чего-то пугаться. Мы как-то общались на эту тему.

Сейчас беседуем с ним абсолютно на равных. Если у нас разговор профессиональный, как у президента клуба с тренером, – это одно. Если у нас беседа на житейскую тему – совсем другое. Это товарищеский разговор, и он должен быть равным.

Мало того, и разговор президента клуба с тренером не может быть другим. Если тренер боится, не может объяснить, не способен дискутировать, потому что президент общается в духе «я начальник, ты дурак», – это неправильно. У меня нет такого принципа в жизни. Человек должен высказаться и убедить меня, что его мнение правильное. Либо признать, что я сумел его переубедить. Но не потому, что я руководитель, а потому что есть дискуссия, факты – и моя логическая цепочка оказалась доказательнее, чем его.

Для меня важно, что Слуцкий дискутирует со мной. Иначе не было бы никакого нормального процесса принятия решений. Если бы он приходил, а я ему говорил: «Это будет вот так и никак иначе», ничего не объясняя, я был бы руководителем-дураком, а он – тренером-дураком, который на все говорит: «Хорошо».

Но тогда мне бы лучше надо было быть, как Олегу Романцеву – одновременно президентом и главным тренером клуба. Я так не могу. Это Гай Юлий Цезарь мог говорить, писать и слушать одновременно. А мне нужно сделать что-то одно – но хорошо. Поэтому, когда у меня возникают какие-то вопросы или идеи, Леонид Викторович должен высказать свою точку зрения. Если он будет молчать и кивать – я с такими людьми расстаюсь. Когда мы что-то решаем – это именно соглашение, а не приказ».

Постепенно Слуцкому удается продвигать в систему клуба людей, которых он знает и которым доверяет. В академии ЦСКА трудятся его давние знакомые по Волгограду Анатолий Дутов и Сергей Никитин, а спортивный директор красно-синих – Олег Яровинский, один из ближайших друзей Слуцкого со времен «Москвы». Гинер тут четко расставляет акценты:

«У нас в клубе изначально было принято решение, что мы работаем не по английской системе, а по итальянской. Когда не главный тренер, а только клуб решает, каких футболистов брать – с ведома тренера, естественно. Он сам, в свою очередь, тоже может попросить клуб взять на работу того или иного футболиста или тренера. Но решение все равно остается за клубом.

Никогда Леонид Викторович никого мне не навязывал. Кого он предлагал – мы всех смотрели, брали на испытательный срок. Кого-то в итоге принимали на постоянную работу, с кем-то расставались. Но никогда в ультимативной форме он не говорил: «Я хочу». При этом я никогда не обсуждаю, кого он хочет в свой тренерский штаб. Это его епархия, а я спрашиваю только с него. Но футболисты и селекционный отдел – это прерогатива клуба».

На мой взгляд, два «золота» при Слуцком – может, и менее ценны, чем Кубок УЕФА при Газзаеве, но их удельный вес выше чемпионств тех лет. Потому что в середине 2000-х, до прихода Газпрома в «Зенит», армейцы были безоговорочно богатейшим клубом страны, тогда как в 2013–2014 годах не факт, что и в тройку входили. Но Гинер, когда я ему об этом сказал, поставил вопрос чуть по-другому.

«Во времена Газзаева наш бюджет был больше других. Не хочу ставить себя вровень с компаниями Газпром и «Лукойл». Но на то время мы тратили больше денег. Более того, возможно, последующую гонку бюджетов ЦСКА и начал. Условно, все тратили 10 миллионов, мы – 20.

Но сегодня мы живем в достаточно строгих бюджетных рамках. Другие тратят больше, и то их право. Не собираюсь их учить, что нужно, а что нет. Хотя считаю неправильным, когда наши клубы покупают игроков за 40 или 50 миллионов евро.

Любой тренер, приходящий сюда, понимает, какой у нас бюджет. Телевидение сейчас не может давать больше денег, чем дает. Мало того, сегодня есть финансовый fair play, и обходить его возможности нет. Расставлять свои компании, которые будут якобы спонсорами? УЕФА на все это выйдет и распознает. Хотя приятнее было бы иметь больше возможностей. Тогда бы, думаю, наши клубы могли бы замахнуться и на Лигу чемпионов.

Но я каждому тренеру, который сюда приходит, объясняю: он может здесь работать или нет, но решение, кто будет здесь играть, принимает клуб. Такие футболисты, как Вагнер, не рождаются каждый год. И не всегда таких футболистов есть возможность взять в российский чемпионат. Бороться с иностранными клубами мы просто не можем. Хотя и пытаемся.

В ведущих европейских лигах несколько составляющих доходной части футбольных клубов – телевидение, продажа билетов и абонементов, реализация атрибутики и спонсорство. У нас в России приоритеты немножко другие – продажа игроков, спонсоры и доходы от еврокубков. Это не дает такие деньги, как в Европе. Любой английский клуб, входящий в премьер-лигу, получает от телевидения по 60 миллионов фунтов!

Но при этом не хочу сравнивать ценность разных чемпионств. Она для меня всегда одинакова. С другой стороны, нужно, конечно, спросить Карл-Хайнца Румменигге (президента «Баварии». – Прим. И. Р.), но мне кажется, что если бы в Германии было четыре-пять команд, которые борются за чемпионство, «Бавария» получала бы больше удовольствия от своих побед. При конкуренции, какая была в последние годы при Газзаеве и оба раза при Слуцком, конечно же, чемпионом становиться приятнее».

Несмотря на все разговоры об экономии, которые охотно поддерживает и сам Гинер, зимой 2016-го команда не продала в клуб-лидер чемпионата Англии «Лестер» Ахмеда Мусу – хотя предложение, по словам президента ЦСКА, составляло заманчивые 22 миллиона евро. В аналогичной ситуации «Локомотив» сбагрил форварда Умара Ньясса в «Эвертон» за 17, не успев заменить его на Лигу Европы никем – после чего тут же благополучно и вылетел в матче с турецким «Фенербахче». А что еще важнее – получил серьезную головную боль на остаток чемпионата, поскольку равноценно заменить Ньясса железнодорожникам никем не удалось.

Я спросил Гинера, не падал ли перед ним Слуцкий – образно говоря, конечно, – на колени с просьбой не продавать Мусу, при том, что не удалось продлить аренду Думбии.

«Леониду Викторовичу не требовалось даже по этому поводу ко мне заходить, не то что падать на колени, – ответил глава армейского клуба. – Я, конечно, не сильно умный человек, но на дебила явно не похож. Продать сейчас Мусу значило получить большие деньги. Но при этом – не попасть в Лигу чемпионов, а значит, не получить денег за нее. То есть на Мусе мы бы тогда почти ничего не заработали. Что я умею – так это считать. Уж точно лучше Леонида Викторовича (улыбается). Другой вопрос – какие предложения поступят летом».

• • • • •

Вы, думаю, помните слова Слуцкого, что летом 2012 года после долгих бесед с Гинером уход из ЦСКА стал бы предательством. Когда почти четыре года спустя я напомнил эти слова президенту армейцев, он явно оживился. И даже просиял.

«Вот это, считаю, очень важно и свидетельствует о росте человека – когда он понимает, что предавать нельзя. Все равно что если бы у него все получалось, а мне вожжа под хвост попала, не понравилась его одежда или прическа, – и я взял и уволил бы его. Это тоже предательство. Или когда игроки предают тренера. Нравится тебе человек или нет – но выполнять свои обязанности должен каждый. А не втихаря, за спиной, что-то делать. У нас в клубе, слава богу, это не так».

Фёдоров рассказывает:

«Мне доводилось читать размышления и болельщиков, и журналистов на тему – настоящий ли армеец Слуцкий или нет, прикипел ли он душой к ЦСКА. Приведу этим людям одну очень интересную историю, о которой мало кто знает.

Июнь 2013 года. ЦСКА выигрывает финал Кубка у «Анжи». Потом «Анжи» усиливается, туда приходят Денисов, Кокорин, кто только можно. Все называют их главными претендентами на чемпионство. Речи о смене курса еще нет. А Гинер в это время, после дубля, заявляет: «Никого не планируем покупать». При этом все говорили, что в предыдущем сезоне команда выжала из себя максимум.

И вот в этот момент, когда Керимов подписывает и готов подписывать новых и новых игроков, из «Анжи» Леониду Викторовичу звонят и предлагают стать главным тренером этого клуба. В принципе, для любого специалиста это было грандиознейшим предложением. Это и деньги, и возможность стать чемпионом.

Просто предлагаю болельщикам поставить себя на место Слуцкого. Он выигрывает в финансовом плане. Он становится главным тренером команды, которой все прочат чемпионство. Но это был самый короткий разговор, думаю, между приглашавшими на такую должность и кандидатом. Он просто сказал: «Звоните в клуб». Все.

Он так поступил, потому что деньги для него не играют никакой определяющей роли и он по-настоящему любит ЦСКА и своих игроков. Для него ЦСКА – не просто клуб, а нечто большее».

Я спросил Гинера, счел ли бы он такой переход в «Анжи» предательством. Он, уточнив, что истории этой не слышал, ответил:

«В какой-то мере – да. Думаю, это было бы некрасиво. При том что понимаю: люди могут уходить, менять работу, и это абсолютно нормально. Решил уйти, за какой-то срок пришел, рассказал: я хотел бы попробовать себя там-то. И не важно, «Анжи» это или какой-то английский топ-клуб. Но ставить своего товарища в неудобное положение – это нехорошо. Все должны быть к уходу тренера подготовлены. Тогда – почему нет?

Мы очень дружим с Сулейманом Керимовым, и первое, что он сделал бы, если бы захотел взять Слуцкого, – позвонил мне. Может, они просто поинтересовались, интересует ли его в принципе такая возможность или нет. Думаю, Леониду Викторовичу поступает много таких звонков. Но если такая история и была, я ценю и то, что Слуцкий не пришел ко мне с рассказом о ней. Потому что, приди он и скажи: мол, предлагали, а я отказал, это выглядело бы так, будто он хочет передо мной похвалиться, подчеркнуть, какой он честный и преданный».

Сам Слуцкий не подтверждает, что эта история имела место. Но учитывая, что рассказал мне об этом его близкий друг, который вряд ли мог взять такие факты с потолка, мне кажется, что истина где-то посередине. И было, как предполагает Гинер, не то чтобы конкретное предложение, а прощупывание почвы.

Спрашиваю Гинера, считает ли он уже Слуцкого таким патриотом ЦСКА, что он из принципиальных соображений не пойдет работать в «Зенит» или «Спартак». Категоричности в его ответе не слышно:

«Считаю, что ставить так вопрос неправомерно. Правильно сказал президент «Зенита» Александр Дюков: ему обращаться ко мне, мол, отпусти Слуцкого к нам, не вполне корректно. Но если Леонид Викторович примет решение, что ему интересно поработать с «Зенитом» или со «Спартаком», и придет ко мне – это его право.

Считаю, что есть такие игроки – например, Сергей Семак в свое время в ЦСКА или Егор Титов в «Спартаке», – чей переход в противоположный лагерь, наверное, не поняли бы. То же касается, допустим, Игоря Акинфеева. Но разве Леонид Викторович – воспитанник школы ЦСКА? Или он играл здесь с юных лет? Он что, Александр Гришин или Дмитрий Хомуха, которые столько лет провели здесь как игроки и стали тренерами?

Нет, он из Волгограда. И так же, как условный переход Промеса из «Спартака» в ЦСКА или Вернблума из ЦСКА в «Спартак» не вызвал бы такой реакции болельщиков, как в случаях с Семаком или Титовым, так же и со Слуцким. Португалец Фигу вот в свое время перешел из «Барселоны» в «Реал» – да, это вызвало эмоции, но все же далеко не такие, как если бы это касалось каталонца или мадридца.

Поэтому – какое предательство? Если бы Леонид Викторович пришел, предупредил заранее, у нас было бы время, чтобы решить свои проблемы и найти тренера… Ну, перешел и перешел – дальше что? Жизнь продолжается».

Вообще, слово «Зенит» применительно к Слуцкому звучит все чаще. Вот и Ткаченко считает:

«Думаю, после чемпионата мира-2018 Слуцкий возглавит «Зенит». Для меня это совершенно понятно. Другого тренера такого уровня в России больше нет. Думаю, сборная – это для него спасение. Сборная – это то место, где он после ежедневной рутины, пусть сильной и хорошей, перезаряжает аккумуляторы. За все время в ЦСКА ему не купили ни одного русского футболиста, которого он хотел – ни Смолова, ни Ионова, ни Шатова.

При этом сам он, считаю, является спасением для ЦСКА. Лео дает армейцам такой гандикап, что их минусы не успевают работать. Он настолько большой тренер, что своими плюсами эти минусы перебивает. Без него они рухнули бы».

Фёдоров, когда мы с ним затронули этот вопрос, предположил, что в «Зенит» и «Спартак» Слуцкий никогда не пойдет. И что вообще после сборной работать в России больше нигде не сможет. Что он всегда найдет добрые слова в адрес покойной «Москвы» и «Крыльев», но главное место в его жизни занимают два клуба – «Олимпия» и ЦСКА.

Но сам Слуцкий на мой вопрос, может ли он вообще представить себя на работе в «Зените» или «Спартаке», то есть в другом российском клубе помимо ЦСКА, ответил иначе, чем думает его друг:

«Могу. Я говорил, что очень привязчив и благодарен людям, которые ко мне хорошо относятся, но всякое же может быть. Меня, например, могут уволить из ЦСКА. И я не вижу проблем работать потом в «Зените» или «Спартаке», если такое предложение последует.

Как мне кажется, я никогда никого не оскорблял, с огромным уважением пытаюсь относиться и к футболистам, и к коллегам, и к болельщикам различных команд. Поэтому представить себе такое, повторяю, могу. Но могут ли себе такое представить люди, которые будут приглашать меня после ухода или увольнения из ЦСКА? Не знаю.

– Зависит ли ваше согласие от того, когда это произойдет – допустим, через двухлетнюю паузу на работу со сборной?

– Не знаю. Все зависит от конкретных обстоятельств».

А обстоятельства эти – штука ой какая зыбкая.

Еще месяца за два до назначения в сборную Слуцкий публично открещивался от такой перспективы как мог. От абстракций он в силу характера всегда бежал. А конкретики не было.

Потом, в разгар переговоров между ЦСКА и РФС, на вопросы журналистов по этому поводу резко отвечал: «Без меня меня женили».

В какой-то момент показалось, что переговоры затягиваются. А может, вернувшийся в кресло президента РФС Виталий Мутко, человек, подвластный эмоциям, ждал, чем закончатся матчи ЦСКА и «Спарты» в квалификации очередной Лиги чемпионов. Потому что назначать в национальную команду тренера, который только что проиграл «каким-то» чехам, вроде как не комильфо.

Хотя скорее Мутко с Гинером, посредником у которых был глава администрации президента России Сергей Иванов (что автоматически означало: отказ невозможен), просто согласовывали финансово-технические детали.

Но от судьбы, как оказалось, не уйдешь.

И от первого за 12 лет, со времен Газзаева (опять же – ЦСКА!), совмещения постов в клубе и сборной – тоже.

Сборная при Капелло на полном ходу летела в пропасть. И кому-то надо было поднять ее оттуда на чемпионат Европы. А кому еще?

Без малого десятилетие иностранных тренеров во главе сборной закончилось.

Настало время Слуцкого.

И я, не скрою, очень за него волновался.

Всю жизнь, всю карьеру он чего-то добивался и выигрывал вопреки.

Только теперь это предстояло сделать не в волгоградском или элистинском, а в национальном масштабе.