Глава V   Игра?

Глава V 

Игра?

Садимся с Менделеевым за нарды. Из телевизора убираем звук, но оставляем картинку.

— Послушай, там, кажется, что-то произошло, — говорит Александр Георгиевич.

Полуоборачиваюсь и вижу счастливого Панова. Победно вскинув руку, он делает полукруг у ворот. Черт возьми, неужели это могло произойти?

Сцену повторяют. Видно, как с ходу, всего себя вложив в удар, петербургский форвард посылает мяч в левую, далекую от вратаря сторону ворот. Вот уж кого назвал бы без издевки киндер-сюрпризом! 2:2.

Как крохотный лучик надежды из затянутого грозовой тучей небосклона тот гол. Загорается надежда. А вдруг… Вдруг сейчас произойдет то, чего заслужил преданностью футболу его честнейший выдвиженец Романцев? Как игрок прошел от низшей лиги, через первую — в высшую, и как тренер тоже — от второго дивизиона — до главного. «У сборной был последний шанс пробиться в европейский финал, и я не имел права поступить иначе, чем поступил». Так скажет он вскоре, отвечая на простодушный вопрос тактичного, но и безжалостного временами Урмаса Отта: «Вы имеете любовь народа. Но зачем вам была нужна должность тренера сборной России в такой момент?»

Неужели не заслужил он победы в этот решающий для его команды день на «Стад де Франс»?

…Вместо Тихонова, у которого не заладилась игра, на поле выходит Цымбаларь и сразу же заявляет о себе ударом по воротам с лета. Кажется, нашим что-то начинает удаваться в нападении. Французов вполне устроит ничья, и они оттягивают в оборону силы, которые до этого участвовали в атаках. Одна комбинация, вторая, и вот в заключение эта, долгожданная и красивая — Бесчастных—Цымбаларь—Карпин, и гол Карпина! До конца игры совсем немного. Бешеный — по всему фронту натиск французов. Но и вратарь Филимонов, и зашита бьются самоотверженно. Чемпионы вводят в игру вместо Джоркаева свежего и неутомимого Богоссяна… Быть может, форвард, забивший в самом конце московского матча решающий гол в ворота России (3:2!), принесет сегодня им пусть не победу, пусть ничью? Идет вторая дополнительная минута, третья, пятая…

Не зря тренерскую скамейку называют электрическим стулом. Сколько же может длиться, сколько мучить эта самая длинная в жизни минута? Но вот звучит наконец прощальный судейский свисток. Картинки на экране — для кисти экспрессиониста: «невыразимая радость» и «невыносимая скорбь».

Похоже, Романцев еще не понимает, что произошло. Не догадывается, каким эхом отозвалась в родном краю победа в таком матче. Умолкните, нытики! Мы что-то можем, на что-то еще способны, черт возьми!

Русские не любят, не умеют, стесняются бурно выражать чувства. Представляю, что творилось бы уже через час на улицах и площадях Италии, Мексики или Испании!

…Он может расправить плечи, скинуть неимоверной тяжести атмосферный столб, давивший на плечи.

Ему можно возвращаться в нормальную жизнь. И мне тоже.

О чем не без удовольствия пишу Георгию Тимофеевичу Лемишу. Тому, кто в не столь давнее время пришел в палату к «вредному больному», чтобы уговорить его хоть на время забыть о футболе. Собрать бы да осмыслить побольше аналогичных примеров — чем не тема для диссертации «К вопросу о благотворной роли спортивных побед в укреплении здоровья широких слоев населения»?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.