СМЕРТЬ НА КОЛЕСАХ Никита Курихин. Шакен Айманов. Леонид Быков. Лариса Шепитько
СМЕРТЬ НА КОЛЕСАХ
Никита Курихин. Шакен Айманов. Леонид Быков. Лариса Шепитько
Только за одно десятилетие (с конца 60-х до конца 70-х) советская кинорежиссура потеряла сразу нескольких своих представителей, чья жизнь завершилась трагически. Причем все они ушли из жизни в результате дорожно-транспортных происшествий.
Скорбный список открыл 45-летний кинорежиссер Никита Курихин. Он дебютировал в большом кинематографе в 1959 году, причем дебютировал блестяще: снял в соавторстве с Теодором Вульфовичем фильм «Последний дюйм», который стал гимном молодого поколения начала 60-х. Песню из этой картины «Тяжелым басом гудит фугас…» знал каждый советский школьник.
До конца следующего десятилетия Курихин снял еще несколько фильмов, однако ни один из них так и не смог сравниться по степени популярности с «Дюймом». Речь идет о фильмах «Мост перейти нельзя» (1960), «Барьер неизвестности» (1962), «Жаворонок» (1965), «Не забудь… станция Луговая» (1967). Последней картиной Курихина стала художественно-документальная лента «Страницы автобиографии», посвященная 50-летию «Ленфильма». Сдав картину руководству студии, Курихин отправился в отпуск, из которого живым уже не вернулся.
По словам очевидцев, Курихин никогда не был страстным автолюбителем и, несмотря на то, что был уже достаточно известным кинорежиссером, в личном автопарке имел не самый крутой автомобиль — «Запорожец». Да и тот купил благодаря помощи актера Георгия Юматова, который везде имел нужных людей. Знай актер, к чему это приведет, наверняка зарекся бы помогать.
В начале июля 1968 года Курихин с женой решили отправиться в отпуск. Ехать они решили на юг, причем не поездом или самолетом, а на колесах — на своем «горбатом». Но их отпуск длился всего лишь сутки. Они выехали из Ленинграда 5 июля, а утром следующего дня попали в аварию. За рулем был Курихин, который, видимо, заснул и на несколько секунд потерял управление автомобилем. Этих секунд вполне хватило, чтобы «Запорожец» выскочил на обочину и на огромной скорости врезался в дерево. Оба супруга погибли.
Следующим в скорбном списке стал казахский режиссер Шакен Айманов. Он начал свою карьеру в кинематографе как актер («Песни Абая», 1946; «Джамбул», 1953, и др.), а с 1953 года ушел в режиссуру. Он стал одним из зачинателей казахского художественного кино. Именно с его фильма «Поэма о любви» (1954, с К. Гаккелем) в Казахстане начался регулярный выпуск художественных фильмов. После этого Айманов снял еще несколько картин: «Дочь степей» (1955, с К. Гаккелем), «Мы здесь живем» (1957, с М. Володарским), «Наш милый доктор» (1958), «В одном районе» (1961), «Перекресток» (1963).
В 1963 году Айманов был избран Первым секретарем Союза кинематографистов Казахстана. Однако высокая руководящая должность не отвадила его от режиссуры и фильмы он продолжал снимать с такой же регулярностью, что и раньше. Среди них: «Безродный обманщик» (1965), «Земля отцов» (1967), «Ангел в тюбетейке» (1969). Последним фильмом Айманова стал истерн «Конец атамана». Завершив работу над ним в самом конце 1970 года, Айманов трагически погиб.
Все вышло до нелепого случайно. 56-летний режиссер переходил улицу в Алма-Ате и попал под колеса внезапно выскочившего из-за поворота автомобиля. Трагедия произошла 23 декабря 1970 года. Спустя несколько месяцев на экраны страны вышел последний фильм Айманова, который имел большой успех у зрителей. К сожалению, автор картины до этого триумфа не дожил.
Спустя почти девять лет автомобильная катастрофа унесла жизни сразу двух советских кинорежиссеров — Леонида Быкова и Ларисы Шепитько.
Две последние режиссерские работы Быкова в кино («В бой идут одни «старики», 1974; «Аты-баты, шли солдаты…», 1977) были посвящены Великой Отечественной войне, и обе принесли ему закономерный успех. Однако в 1979 году Быков решил отойти от военной тематики и задумал снять фильм на философскую тему под названием «Пришелец». Однако работа над этой картиной длилась всего лишь несколько недель.
10 апреля на киностудии имени Довженко состоялось обсуждение худсоветом кинопроб к «Пришельцу». Все они были приняты практически без замечаний. Быкова утвердили на обе роли: механизатора Тишкина и пришельца из космоса Глоуза. В этот же день Быков собирался отправиться на дачу в Страхолесье. Его дочь Марина тоже захотела поехать с отцом, но он почему-то резко воспротивился этому. Когда она самовольно заняла место в автомобиле, он чуть ли не силком вытащил ее оттуда и уехал один. Как выяснится вскоре, тем самым он спас дочери жизнь.
Быков пробыл на даче почти сутки и днем 11 апреля отправился в обратный путь. В Киеве его дожидалась корреспондентка журнала «Советский экран» Юлия Павленок (дочь зампреда Госкино Бориса Павленка), чтобы взять у него интервью. Но до места назначения Быкову добраться было не суждено. Он ехал на своей «Волге» ГАЗ-24 со скоростью 100 километров в час. На часах было 16.30, когда он достиг 47-го километра шоссе Минск — Киев. Как назло, на подъеме к поселку Дымер дорогу оккупировал трактор с культиватором. В течение нескольких минут Быков ехал за продвигающимся черепашьим ходом культиватором, после чего решил его обогнать. Он ударил по газам и на большой скорости выскочил на встречную полосу. А там ему навстречу шел грузовик ГАЗ-53, доверху груженный стеклотарой. Быков буквально вдавил ногу в педаль тормоза и практически не отпускал ее вплоть до столкновения (а это 22 метра!). У Быкова было несколько способов избежать столкновения. Во-первых, он мог резко повернуть руль вправо и врезаться в задницу культиватора. Тот ведь двигался медленнее, и сила удара оказалась бы значительно слабее. В худшем случае Быков повредил бы решетку или сорвал бы с подушек двигатель. Сам актер наверняка бы не пострадал, поскольку, как дисциплинированный автолюбитель, был пристегнут ремнями безопасности. Второй вариант: «Волга» могла бы продолжать движение под углом к дороге, миновала бы 4 метра проезжей части и могла свернуть на обочину — на ровное травяное поле. В таком случае вообще бы никто не пострадал. Но Быков выбрал иной вариант.
Грузовик врезался бампером в правую дверцу «Волги» и протащил ее 18 метров. Удар был настолько сильным, что Быков умер практически мгновенно. Как установят затем эксперты, печень, легкие, другие внутренние органы Быкова — все имело механические повреждения. Ребра в том месте, где они уперлись в ремень безопасности, оказались переломанными, как по линейке. Лишь сердце оказалось нетронутым. Экспертиза также установила, что Быков был абсолютно трезвым. Как рассказывают очевидцы, первым к «Волге» подбежал водитель грузовика — 22-летний молодой человек из Чернобыльского района. Он ножом перерезал ремень безопасности и вытащил тело Быкова из салона. А когда признал в нем популярного актера, схватился за голову: «Ну все, сидеть мне теперь долго-долго». Однако суд, который состоится в том же году, признает его невиновным и выпустит из-под стражи.
С момента гибели Быкова пройдет каких-нибудь два с половиной месяца, как киношный мир потрясет еще одна трагедия — в автокатастрофе погибнут Лариса Шепитько и несколько человек из ее съемочной группы.
Л. Шепитько родилась 6 января 1938 года в городе Артемовске на Украине. Ее отец (он был персом по национальности) служил офицером, мать работала в школе учительницей. Их брак продержался недолго, и вскоре они развелись. Пришлось матери одной поднимать на ноги троих детей (в семье было две девочки и мальчик). Лариса не простила отцу этого развода и никогда больше с ним не встречалась. Среднюю школу она окончила во Львове, после чего решила ехать в Москву, поступать во ВГИК.
На режиссерский факультет ВГИКа она поступила с первого же захода летом 1955 года. Так как она была иногородней, ей выделили место в общежитии. Причем не в простом, в районе Лосиного острова, а в элитном, принадлежавшем Высшей партийной школе. После этого среди студентов ВГИКа упорно ходили слухи, что Лариса состоит в родстве с кем-то из высоких персон. Но с кем именно, так никто и не узнал.
Между тем, по рассказам людей, близко знавших Ларису, выглядела она тогда очень скромно и вела себя как обычная провинциалка. Во ВГИКе она считалась одной из самых красивых студенток, и за ней пытались ухаживать многие мужчины, как из числа студентов, так и преподавателей. Но Шепитько на эти ухаживания не отвечала.
Л. Гуревич рассказывает: «Она сдавала коллоквиум, первое собеседование, а я верно ждал у окна вестибюля на третьем этаже. Выскочила она из дверей как ошпаренная, с горящими щеками, и я даже перепугался: неужто провалилась!
«Пойдем!» Она побежала вниз по лестнице и, когда мы остановились в безлюдном месте, выпалила: «Подлец! Он так смотрел, как будто раздевал меня. Вот гад!»
«Гадом» был известный в институте ассистент кафедры режиссуры, о доблестях которого молва была нелестной… Ну что тут сказать? Разве повторить: глаз от той «львовяночки» (так она себя называла) отвести было невозможно…»
Первой самостоятельной режиссерской работой Шепитько стал фильм «Зной» по повести Ч. Айтматова «Верблюжий глаз». Его она снимала в степях Киргизии весной 1962 года. По словам все того же Л. Гуревича:
«Лариса была невероятно худа и желтолица. От той «хохлушки» в теле, пусть и с осиной талией, остались разве что все те же горящие глаза. В безводье, жаре и пыли, на чудовищных экспедиционных харчах, они с напарницей Ирой Поволоцкой (она написала сценарий фильма) окончательно подорвали здоровье. Закончив съемки, Лариса собиралась ложиться в больницу в Москве…»
Кстати, именно во время работы над этой картиной Шепитько близко познакомилась со своим будущим мужем — студентом режиссерского факультета ВГИКа 28-летним Элемом Климовым. По его словам, за Ларисой он пытался ухаживать еще в конце 50-х, когда только поступил в институт, а она его заканчивала. Но Лариса довольно жестко его «отбрила», и потом какое-то время они не виделись. Но во время работы над фильмом «Зной» Шепитько заболела, и помочь ей закончить фильм вызвался Климов. Тогда и произошло их сближение.
Фильм «Зной» стал удачным дебютом молодого режиссера Шепитько и в 1964 году получил призы на Всесоюзном кинофестивале в Ленинграде и Карловых Варах. Шепитько затем даже называли «матерью киргизского кино».
Зимой 1963 года Климов сделал Ларисе официальное предложение руки и сердца. Произошло это во время их прогулки возле Лужников. Прежде чем дать свое согласие, Лариса тогда спросила: «А ты не будешь на меня давить? Ведь мы же с тобой оба режиссеры?» Климов твердо пообещал: «Не буду».
Следующей режиссерской работой Шепитько стал фильм «Крылья». Его съемки начались в 1965 году. О чем была эта картина? Она повествовала о трех днях жизни 40-летней Надежды Петрухиной, которая во время войны была летчицей, а в мирное время стала директором ремесленного училища. Прямолинейность и субъективная честность этого человека заводят ее в тупик во взаимоотношениях с собственной дочерью, учениками, друзьями.
Стоит отметить, что работа над этим фильмом тормозилась цензорами от кино еще на стадии его сценарной разработки. На сценарной коллегии, например, звучали такие упреки: «Многое просто раздражает. У авторов противоречивое представление о женщинах, принимавших участие в войне. Недоумение вызывает авторское воплощение сегодняшней жизни героини. Совершенно невозможны для этого характера те элементы душевной грубости, неделикатности в отношении молодости, которыми так щедро одаряют ее авторы…»
Сегодня странно слышать подобное в адрес сценария, послужившего основой для этого фильма. Потому что «Крылья» по праву входят в число лучших картин отечественного кинематографа. И роль Петрухиной, которую исполнила Майя Булгакова, стала главной ролью в биографии этой замечательной актрисы.
Премьера «Крыльев» состоялась в Москве 6 ноября 1966 года. К тому времени Шепитько была уже увлечена новой работой — она снимала в калмыцких степях фильм «Родина электричества» по А. Платонову. Этот фильм должен был войти в киноальманах «Начало неведомого века», приуроченный к 50-летию Великого Октября. Однако никуда он не вошел, так как цензура усмотрела в нем явную крамолу. Вот как отозвался об этой работе студийный редактор: «На экране изображена такая страшная, в полном смысле, безнадежно выжженная земля, что о возрождении ее просто немыслимо думать. По этой мертвой, в общем, земле ходят существа, более похожие на живых мертвецов, чем на реальных деревенских стариков и старух…» И подобное кино должны были показать к светлому празднику? Да ни за что! Фильм приказали немедленно смыть, что и было сделано. К счастью, одна копия кем-то была сохранена, и благодаря ей в 1987 году картину удалось восстановить и выпустить на экран. Но Шепитько этого уже не застала.
По словам людей, знавших Шепитько, эта неудача сильно ожесточила ее. Когда в 1968 году она собиралась ставить «Белорусский вокзал», это ожесточение проявилось очень явственно. Если у Вадима Трунина в сценарии все острые углы были сглажены, то Лариса мечтала в картине их предельно обнажить, показать, как обращается с ветеранами охамевшая власть. Наверное, сними она этот фильм, его ожидала бы точно такая же судьба, как и «Родину электричества». Но Шепитько за него так и не взялась, видимо, вовремя осознав, что из ее смелой затеи ничего не получится.
В 1970 году она приступила к съемкам фильма «Ты и Я» по сценарию Г. Шпаликова. И эта картина вызвала неудовольствие у чиновников Госкино и, прежде чем выйти на экран, была безжалостно порезана ножницами цензоров.
Не лучшим образом обстояли дела и у мужа Шепитько Элема Климова. К началу 70-х годов он сумел снять только три фильма, да и те пробивались к зрителю с большим трудом. Назову эти картины: «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен» (1964), «Похождения зубного врача» (1965) и «Спорт, спорт, спорт» (1971).
По словам Климова, жили они тогда с женой небогато, постоянно занимая деньги в долг. Во время работы над фильмами зарплату постановщикам не платили и лишь после окончания съемок выплачивали гонорар. И хотя это были нормальные деньги, однако у наших героев они все уходили на раздачу многочисленных долгов. Ничего не имели они и с проката своих картин. Несмотря на то, что ряд снятых ими фильмов получил награды на нескольких престижных фестивалях за рубежом, денег с этого они так и не поимели: все оседало в «Совэкспортфильме».
В 1972 году Климову наконец-то разрешили снять фильм о Григории Распутине, постановки которого он добивался дважды: в 1967 и 1969 годах. Тогда в Госкино поменялось руководство (А. Романова сменил Ф. Ермаш), и картину о царском фаворите решили запустить в производство. Преисполненный самых радужных надежд, Климов взялся за эту работу, но итог ее был печален. Фильм он снял, однако его тут же и закрыли. На полке ему суждено было пролежать до 1985 года.
Тем временем, в 1973 году, Шепитько решила на время оставить кинематограф и родить ребенка. Было ей в ту пору 35 лет, согласитесь, не самый удачный возраст для беременности. Поэтому за несколько месяцев до родов ее положили на сохранение. И там с ней случилась беда. Проходя однажды по коридору, она внезапно потеряла равновесие, упала и ударилась головой о батарею. Получила легкое сотрясение мозга. Врачи запретили ей ходить и прописали постельный режим. Однако обследовали они ее не слишком внимательно и не заметили, что у нее был травмирован и позвоночник. Потом, правда, обнаружили и прописали ей вытягивание на жестком ложе. Так, не вставая, Лариса пролежала целый месяц. А затем она никак не могла встать, так как за время лежания у нее ослабли мышцы.
И все же, несмотря на все эти неприятности, ребенка она родила, мальчика, которого счастливые родители назвали Антоном.
В 1974 году Л. Шепитько было присвоено звание заслуженного деятеля искусств РСФСР. (Ее мужу это звание присвоят через два года после нее.)
В 1975 году Шепитько вновь вернулась в кинематограф: ей тогда разрешили снять фильм по повести Василя Быкова «Сотников» (за два года до того, когда она только заикнулась об этом, ей тут же заткнули рот окриком «нельзя»). Правда, и контроль за этой работой неуживчивого режиссера был особенным: Комитет рассматривал и утверждал актерские пробы, буквально отслеживал каждый шаг режиссера. А потом начался форменный накат на все, что Лариса сняла.
Главным пунктом обвинения было то, что Лариса якобы сделала из партизанской повести «религиозную притчу с мистическим оттенком». Отмечу, что Лариса в последние годы никогда не скрывала своих увлечений мистикой, поэтому перенесение ею подобных чувств в собственные работы вполне вероятно. Для советского атеистического кино это было явной крамолой. Поэтому было приказано убрать и религиозную музыку, и любые намеки на библейские сюжеты и т. д. и т. п.
Даже одного этого обвинения было вполне достаточно для того, чтобы положить картину на полку. Что, собственно, и предполагалось тогда сделать. Но тут в дело вмешался случай. Так как картина была снята по повести белорусского писателя, ее затребовал к себе сам 1-й секретарь ЦК Компартии Белоруссии, кандидат в члены Политбюро Петр Машеров. И ее привезли в Минск. По словам очевидцев, картина настолько потрясла белорусского руководителя (а он сам был фронтовик), что прямо в зале он расплакался. После этого класть фильм на полку было уже невозможно. В 1977 году он вышел на широкий экран и взял сразу два приза: Главный приз на Всесоюзном кинофестивале в Риге и приз ФИПРЕССИ на Международном кинофестивале в Западном Берлине. Это был подлинный триумф Ларисы Шепитько, который едва не разрушил ее семью. Вспоминает Э. Климов:
«После «Восхождения» она стала очень знаменитой. У меня как раз тогда все сильно не заладилось. Первый запуск фильма «Иди и смотри» прихлопнуло Госкино, и я был в стрессовом состоянии. Тяжелейший был период в моей жизни. А она летает по всему миру, купается в лучах славы. Успех красит, и она стала окончательно красавицей. Ну, думаю, сейчас кто-нибудь у меня ее отнимет. Хотя и понимал, что это невозможно, не тот она человек. Это был, наверное, самый критический момент в наших отношениях… Я даже ушел из дома, в таком находился состоянии…
Она подумала, что я к какой-то женщине пошел. А на самом деле я жил у Вити Мережко, но Лариса этого так и не узнала. Я не признавался потом. И у нее хватило и мудрости, и сердечности, и любви, и такта как-то меня привести в порядок…»
В 1979 году Шепитько приступила к съемкам очередной своей картины — «Прощание с Матерой» по повести В. Распутина. Вспоминает Э. Климов:
«На свою беду, я сам насоветовал ей это снимать. Она готовилась делать «Село Степанчиково». У них с Наташей Рязанцевой был готов сценарий, и они, можно сказать, были уже почти что в запуске. Но Лариса, видно, еще колебалась, окончательного решения не принимала. И вот сидим мы втроем на кухне, с нами наш сын Антон, еще маленький совсем. И идет у нас такой вроде полушутливый разговор, игра такая — мы объясняемся через Антона. Лариса говорит ему: «Спроси папу, какой фильм мне все-таки делать». Я отвечаю: «Передай маме, что «Село Степанчиково» ей делать не надо». Антоша ей докладывает: «Не надо «Село Степанчиково» делать». — «А ты спроси у папы: «Почему не надо?» — «А потому не надо, скажи маме, что для того, чтобы «Село Степанчиково» делать, надо иметь чувство юмора. А у нее — нету». — «А ты спроси, Антоша, что же тогда маме делать?» — «Скажи маме, что ей надо делать «Прощание с Матерой». Если она хочет после «Восхождения» подняться куда-то еще выше, то это как раз для нее…»
Горечь Климова по поводу того, что именно он насоветовал жене снимать эту картину, не случайна — во время съемок Шепитько трагически погибла. Но была ли ее смерть неожиданной? Думаю, что для нее самой — нет.
В последние годы жизни Ларису буквально притягивала к себе тема смерти. Например, в «Восхождении» финальная сцена — массовая казнь. После этого фильма Лариса собиралась ставить по сценарию В. Войновича картину «Любовь». Но, несмотря на столь оптимистическое название, фильм должен был стать трагическим: в его финале разъяренные деревенские старейшины убивают молодых влюбленных — парня и девушку. И, наконец, «Прощание с Матерой». В его финале умирающая мать зовет к себе всех своих сыновей, чтобы они простились и с ней, и с затапливаемой по приказу строителей ГЭС деревней. С чем же, как не с предчувствием близкой смерти, было связано столь частое появление «костлявой» в последних фильмах Шепитько?
Я уже упоминал о том, что Лариса была крайним мистиком, верила в загробную жизнь, в переселение душ, в то, что она уже несколько раз жила, и т. д. Очень серьезно она относилась и ко всяким предсказаниям. В 1978 году она была в Болгарии и там посетила знаменитую Вангу. И та предсказала ей скорую смерть. Услышав это, Лариса в тот же день вместе с подругой пошла в храм и взяла с нее клятву, что если она умрет, то подруга будет заботиться об ее сыне Антоне.
Л. Гуревич вспоминает: «Где-то за год до трагедии мы случайно встретились с Ларисой в Доме кино.
— Привет! — сказала она. — Знаешь, я скоро умру.
Сказала, как всегда, на бегу, на лестнице: мы опаздывали на чью-то премьеру.
— Не дури! — сказал я тоже на бегу. — Что за блажь!
— Я серьезно, мне Ванга предсказала.
— Больше слушай! — осерчал я. — Посмотри, на тебя все оборачиваются: молодая, красивая!
— Ты тоже не веришь, — как-то грустно усмехнулась она…»
Трагедия произошла 2 июля 1979 года на Ленинградском шоссе. Послушаем Э. Климова:
«Она уезжала в Осташков на Селигер снимать «Матеру»; попрощалась с друзьями, со знакомыми, а со мной нет. Я, наверное, был единственный, с кем она не попрощалась. Она ждала, что мы с Антоном приедем к ней на машине. У нас есть друг, художник-фотограф Коля Гнисюк, он часто приезжал и ко мне, и к ней в экспедиции снимать. И Лариса ему сказала перед отъездом: «Коля, если ты через месяц не приедешь, ты меня не застанешь…»
Я не могу это объяснить, но я увидел ее гибель во сне. Этот страшный сон я не могу забыть до сих пор. Я проснулся в ужасе, долго не мог успокоиться, ходил по квартире, курил. Как потом выяснилось, трагедия произошла именно в это время. На 187-м километре Ленинградского шоссе их «Волга» по неустановленной причине вышла на полосу встречного движения и врезалась в мчавшийся навстречу грузовик. Уже после ее гибели я задавал себе вопрос: ну, она, предположим, особая, а при чем тут другие, те, которые погибли вместе с ней? (Кроме Ларисы, погибли оператор Владимир Чухнов и художник Юрий Фоменко. — Ф. Р.) И мне рассказали люди, которые их видели, что все они в этот месяц, который провели в экспедиции, были какие-то на себя не похожие. Ведь съемки, особенно в экспедиции, требуют огромного напряжения, где все нацелено на действие, на результат, а они все были какие-то размагниченные, странные… (В своем «Дневнике» Ю. Нагибин отметил такой факт: на похоронах жены Климов произнес слова: «Это мне Гришка Распутин мстит. Не надо было его трогать». Климов тогда как раз снимал «Агонию». — Ф. Р.)
Последний фильм Шепитько доснимал ее муж Климов. В прокат он вышел в 1982 году и назывался коротко — «Прощание».
Р. S. Сын Л. Шепитько и Э. Климова стал профессиональным журналистом, одно время работал в газете «Аргументы и факты». Кроме того, он пишет хорошие стихи.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.