ГЛАВА X

ГЛАВА X

Этот разговор произошел в самолете, летевшем из олимпийского Мюнхена.

Мой товарищ Владимир, смотревший с первого до последнего дня соревнования штангистов, перелистывал блокнот и время от времени цокал от восхищения:

— Сегодня мухачи справляются со штангой, которая была еще недавно подвластна только тяжеловесам. Куда идем? Чем кончится? Поглядеть бы одним глазом на Олимпиаду двухтысячного года.

— Ты убежден, что все только впереди? — спросил журналист Николай. — Кругом было столько интересного, а некто, как добровольный затворник, сидел в «Павильоне Поднятия Весов» и смотрел, как «играют в железку», не желая отвлекаться ни на что больше.

— А что было интереснее? — снисходительно спросил наш однолюб.

— Тогда ответь, приходилось ли тебе слышать об одном греческом гражданине Бибоне, отличившемся на Олимпийских играх? — спросил Николай.

— Подтверждаю свое уважение такому знатоку, — сказал я, — но не могу не заметить, что вышеназванного чемпиона зовут вовсе не Бибон, а всего-навсего Бимон и был он родом не из Греции, а из Америки, это я так, между прочим…

— А стал знаменит этот Бимон тем, что в 1968 году нашей эры, прошу обратить внимание на это обстоятельство — нашей эры, смог прыгнуть в длину на восемь метров девяносто сантиметров и установить мировой рекорд, — добавил Владимир и, полуобернувшись ко мне, произнес: — Не понимаю твоих придирок к Николаю. Человек перепутал одну только букву…

— Ничего-то я не перепутал, — невозмутимо отвечал Николай. — Это все вам только кажется, надо больше читать. Был такой Бибон. Жил в Греции две тысячи пятьсот лет тому назад. Прославился тем, что поднял над головой камень весом примерно сто сорок, килограммов.

— Удивил. Теперь поднимают двести пятьдесят.

— Не спеши, на камне, который хранится в Олимпии, написано: «Бибон поднял меня над головой одной рукою». Если не трудно, назови такого силача из своих знакомых.

— В наше время этого упражнения нет — жим или толчок одной рукой. Так что не с чем сравнивать. Других более убедительных примеров превосходства прежних над нынешними не найдется ли?

— Это можно. В том же музее хранится свидетельство о другом греческом атлете, который поднял каменную плиту весом в полтонны.

— Взвесили, и оказалось точно — полтонны грамм в грамм, специально для потомков, чтобы тем не пришлось переводить греческие меры веса в свои, — не удержался Владимир. — И потом неясно, что этот безвестный герой древности сделал с плитой, поднял ли ее на грудь или над головой или просто приподнял на два пальца.

— Все истинные ценности, созданные человеком, если верить вам, имеют прописку в XX веке, — продолжал Николай. — До XX века не было Микеланджело, Шекспира, Ломоносова. И настоящих спортсменов не было тоже. А известно ли вам, что в пятисотом году до нашей эры атлет из города Кротон Фаилл прыгнул в длину за шестнадцать метров, чуть не в два раза дальше лучших современных мастеров этого жанра.

— Читайте молодежные журналы, — вставил Владимир, — в них вы почерпнете не только вопросы, которые задает вам Николай, но и ответы на них. Об одном умалчивает наш оратор, что тот муж Фаилл, пролетевший над скаммой — ямой для прыжков длиной в шестнадцать с половиной метров, прыгал, держа в руках камни. Оттолкнувшись, резко выбрасывал руки с камнями назад. Расчеты показывают…

— Ха, ты действительно думаешь, что в наши дни найдется способный прыгнуть с камнями хотя бы на девять метров? Все дело в том, что атлеты древности достигали такого совершенства своего тела, какого достигали живописцы, писавшие его. Пока ни к тем, ни к другим еще никто не приблизился.

Это одна точка зрения.

Кажется, ей можно кое-что противопоставить.

* * *

Много взятых, но много и невзятых вершин есть еще на земле. Сперва о вершине в полном смысле слова — о Джомолунгме (Эвересте), на которую в пятидесятые годы поднялись обессмертившие свои имена Хилари и Тенцинг. Последующим восходителям в качестве утешения было дано лишь выискивать новые пути к вершине; их имена также внесены в летопись покорений Джомолунгмы, но первыми были двое.

Человечество лучше узнавало себя, поднимаясь к недоступным вершинам. И погружаясь в неведомые глубины. Французский исследователь Кусто удивлял мир одним рекордным погружением за другим; современные, не выдуманные фантастом, а созданные руками «Наутилусы» выдерживают многотонное давление на немыслимой глубине, помогая проникнуть в тайны океана.

Как бы символизируя приход эры сверхиспытаний и сверхперегрузок, первым поднялся в космос Юрий Гагарин. Первым вышел в космос из корабля Алексей Леонов, чтобы «поплавать» над Землей со скоростью 22 тысячи километров в час.

Человек научился проникать в тайны земли, океана и космоса только потому, что научился проникать в тайны самого себя, все лучше узнавать свои истинные возможности и резервы.

Мы храним глубочайшее уважение к предыдущим поколениям, которые подвели нас «ко всему этому», и при всем том с легким оттенком сострадания думаем о том, как же мало знали они себя и свои возможности. Об этом свидетельствуют неожиданные открытия науки наших дней, позволившие по-новому взглянуть на строение и функционирование «некоторых систем». Из множества примеров вспомним один.

Группа ученых Института медицинской радиологии АМН СССР с помощью ионизирующих излучений установила новый научный факт: в организме человека не одно, а два сердца. Второе — «только-только» открытое лимфатическое — сердце представляет собой длинную трубку, разделенную двадцатью клапанами на сегменты; оно тянется вдоль позвоночника и, работая без отдыха, перекачивает каждые сутки пять-шесть литров «белой крови». Раскрыты основные структурные особенности «второго сердца», закономерности его деятельности. Одним словом, современные методы исследований позволили увидеть, понять и описать то, что раньше было недоступно старым инструментам и старой фантазии.

А сколько неясного и недоступного пока в коре нашего головного мозга, в том самом веществе, которое мы, не проявив особой выдумки, окрестили серым!

Утверждают, что каждые десять — двенадцать лет удваивается объем знаний, которыми располагает человечество. Как бы иллюстрируя эту мысль, американский журнал «Ньюсуик» предлагает нам проследить историю Британской энциклопедии: первое ее издание, вышедшее в 1771 году, состояло из трех томов — 2659 страниц; с тех пор энциклопедия переиздавалась четырнадцать раз; в последнем варианте энциклопедии в десять раз больше томов, насчитывающих 33 141 страницу.

Примеры роста знаний мы видим во всех сферах жизни. С каждым десятилетием этот рост приобретает все новые и новые темпы. В нас еще много нераскрытых и неприкосновенных запасов. Под семью замками. К ним подбирают ключи медики, биологи, космонавты. Подбирают ключи и те, кто служит спортивной науке. Шахматы — благодарное поле деятельности для тех, кто работает над новыми поколениями электронно-вычислительных машин, кто исследует процессы умственной деятельности, кто пробует описать движение человеческой души, «когда все идет хорошо» и «когда все идет плохо».

Как, когда и какой сделать ход — едва ли не главное жизненное искусство — тоже из шахмат.

Стремление определить (а вместе с тем и раздвинуть) мыслительные границы с помощью такого надежного измерителя и стимулятора, как шахматы, одушевляло и одушевляет многих ученых.

Примерно за двести лет до Флеша «опыт на грани фантастики» решил поставить французский композитор Франсуа Андре Деникан-Филидор. Он был автором комических опер «Кузнец», «Дровосек», «Том Джонс» (увы, мало кому известных в наши дни) и таких шахматных шедевров, которыми восторгаются и в наши дни и будут восторгаться во все времена, пока существует эта игра.

Так вот, Франсуа Филидор задался целью сыграть три партии вслепую. И сыграл их. Об этом сообщили все газеты Франции. А Дени Дидро написал Филидору: «Что Вы делаете, Вы так загубите себя».

Просто во времена Дидро человек еще мало знал себя, и даже великие умы не догадывались об истинных его возможностях.

1964 год. В Берлине демонстрирует опыты английский математик, способный в течение нескольких секунд умножить одно шестизначное число на другое. Об этом феномене пишут, не скупясь на самые возвышенные эпитеты. Но через десять лет московское телевидение знакомит нас с аспирантом горьковского института Игорем Шелушко, для которого опыт английского математика — детская игра. Шелушко вступает в состязание с электронной счетно-вычислительной машиной. «Сторонам» предложено извлечь корень 77-й степени из цифр, записанных девятью рядами на грифельной доске. Первым задачу решает Игорь Шелушко. Потом ему читают длинное стихотворение. Едва закончилось чтение, Шелушко говорит, что в этом стихотворении 3671 буква.

Лот, запущенный в глубину мыслительных возможностей человека.

Игорь Шелушко работает в спокойной, привычной обстановке.

Но разве меньшую по объему счетную работу проводит за доской, рядом с тикающими часами Анатолий Карпов. Проводит в обстановке, требующей максимального напряжения и функционирования на высшем уровне всех известных и, быть может, пока не очень известных систем.

Разве не говорит нам Карпов: посмотрите, что может делать человек, посмотрите, что заложено в нас, как велика и безгранична область непознанного?

Есть много такого, о чем мы пока не знаем и о чем имеем отдаленное представление. Если мы научимся ставить на новый, более высокий уровень функционирования все наши мыслительные органы, нервы и чувства, не станем ли совершеннее?

Есть в этом мире опыты, свидетельствующие о безграничных возможностях человека, опыты, которые разубеждают скептиков и дают надежду оптимистам, которые привлекают к себе внимание не только физиологов, анатомов, психологов, терапевтов, а и поэтов.

Несколько слов об одном из таких опытов.

* * *

Мой товарищ, врач по профессии, побывавший в 1977 году на Филиппинах, то и дело перемежал рассказ о местных хирургах подозрительным словом «впечатляет». Мол, ехал туда скептиком, приехал, посмотрел на операцию, а теперь начинаю верить, что это далеко не фокусы.

Непросто поверить рассказу об искусстве филиппинских хирургов. Разве не о скрытых способностях и возможностях человека свидетельствует все то, что делают они?

Видел фильм. Манильский аэропорт, самолет, прилетевший из Парижа, и вереница тепло, не по-здешнему одетых пассажиров. Трех или четырех выносят из самолета на носилках. В глазах печаль, усталость далекого перелета. Еще крупным планом глаза 14—15-летнего мальчишки, с юных лет прикованного к кровати. В его глазах еще и надежда. Санитарные машины одна за другой выезжают на поле, в них погружают больных, кого-то ведут под руки, кто-то едет в коляске. Машины разъезжаются в разных направлениях Манилы. И вот на экране двухэтажный особняк, худощавый низкорослый хирург, который помогает сестре вкатить каталку на второй этаж. После этого хирург, положив мальчишку на обыкновенную, чуть приподнятую тахту, застеленную простыней, поворачивает его на спину. Все остальное видно уже не так отчетливо. Несколько минут спустя эскулап вытаскивает сгусток, кладет его на марлечку, начинает делать плавные движения ребрами ладоней, как бы предлагая краям тканей сойтись. В следующем кадре глаза мальчишки, он встает, сам доходит до матери, которая плачет от радости. Мать и отец подходят к хирургу и благодарят его. При расставании отец пробует вручить хирургу несколько бумажных купюр. Тот с достоинством отодвигает руку: нет, нет, не надо. Тогда я уже окончательно начинаю понимать, что это рекламный фильм. «В жизни так не бывает!» Человек сделал операцию, спас мальчишку, прилетевшего из Франции, доставил радость родителям и отказывается от гонорара? Расскажите кому-нибудь другому… Слишком непохоже на капиталистические нравы. Но ведь и сами Филиппины не похожи ни на одну другую страну, здесь свои обычаи. Неужели все-таки может быть?! Позже узнаёшь, что принципы, объединяющие в одну корпорацию хирургов-хилеров, в корне отличны от принципов, которые объединяют дипломированных врачей, работающих здесь же.

— Эти врачи с дипломами, — говорит сотрудник советского посольства, много лет живущий на Филиппинах, — клянут на чем свет стоит «самодеятельных» хирургов, называют их шарлатанами, выступают с петициями, в которых требуют положить конец бесчинствам недоучек. Но понимаете, какая вещь, почему-то летят со всего мира на операции не к дипломированным врачам, а к хилерам. Тут война не на жизнь, а на смерть. У хилеров одно преимущество — они делают операции бесплатно, во славу своего учения, как бы опровергая все то, что накопила с годами мировая медицина, и открывая новые пути в такой серьезной ее области, как хирургия.

Многое можно понять, посмотрев фильм и услышав комментарий. Но лучше всего встретиться и побеседовать с тем, кому накануне сделали такую операцию. Тем более, если это… доктор медицинских наук.

Привожу рассказ Г. Г. почти дословно.

— Перед поездкой на Филиппины я перестал печалиться тем небольшим образованием, которое возникло у меня несколько лет на спине под правой лопаткой, и начал понимать, что эта моя, так сказать, визитная карточка откроет доступ к филиппинским хирургам. Поэтому я заранее списался с товарищами из посольства, они и помогли мне стать «манильским пациентом». Не удивляйтесь, пожалуйста, как не удивился я, услышав, что операцию мне будет делать… шофер такси. Все мое медицинское и докторское нутро возражало против этой перспективы, но я сказал себе: «Спокойно, не ты первый идешь к нему под нож, простите, не под нож, а под ладони», и я согласился. Тут ему предстояло выяснить, насколько мое излучение соответствует так называемому его излучению.

— А если не секрет, как он это выяснил?

— По-моему, довольно примитивно. Меня посадили в кресло, он подошел сзади, поднес ладони к моим ушам, потом отошел, снова придвинул ладони и заявил, что мне лучше сделать операцию не у него, а у Джонни. Джонни, довольно быстро (мне показалось даже — легкомысленно быстро) выяснил, что с нашими излучениями все в порядке. Мне очень хотелось выяснить, кто по специальности этот Джонни. Пересилил себя. Этика не позволяла. Лишь после операции я узнал, что Джонни работает механиком автосборочного цеха. Еще я твердо знаю, что операция проходила без ножа.

Разговор с Г. Г. шел в бассейне отеля. На спине не было и следа от операции.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.