Глава 24 Переход

На первых сборах тренировочного лагеря Фила Джексона в качестве главного тренера «Буллз» доминирующей темой была игра в защите. В прошлом, играя за «Никс», Джексон был игроком, неустанно трудившимся на всей площади паркета, от лицевой до лицевой, и от своих «Буллз» он хотел видеть такую же отдачу. «Смотрите на мяч», – говорил Рэд Хольцман своим нью-йоркским командам, объясняя им основы защитного прессинга. Джексон определенно хотел, чтобы его игроки умели видеть мяч и площадку, но в первую и главную очередь такая игра была вопросом физической подготовки. Чтобы играть в защите по принципам Джексона, игроки должны были уметь выходить на высокие скорости и выдерживать их подолгу.

«Когда Фил стал тренером, наш первый сбор в тренировочном лагере был таким тяжелым, каких у меня никогда не было прежде, – вспоминал Пакссон. – Мы были ориентированы на защиту. Все, что он делал, было заточено на защиту: начинаем с оборонительной фазы и прокладываем себе путь в атакующую. Фил, по сути, превратил нас в команду прессингующего типа. Он знал, что в плане защиты такая игра поможет нам побеждать».

«Мы будем играть в прессинг по всей площадке, – говорил Джексон. – Мы будем без остатка отдавать на это все силы».

Чтобы осуществить этот план, нужно было сделать акцент на активной конкуренции, и Джексон решил добиться этого за счет столкновения Джордана и Пиппена. В дебютный сезон Пиппена их уже сталкивали, но теперь это противостояние стало приоритетом для Джексона и плотно вошло в привычку тренера.

«Фил возглавил команду, – вспоминал Джонни Бах, – и, как мне кажется, сумел найти правильное сочетание для Майкла, Скотти и молодых игроков. В основе его лежало упорное соперничество: каждый день Майкл видел перед собой на площадке Скотти Пиппена. Много раз бывало такое, что Фил ставил Скотти в состав сильнейшей команды, а Майкла определял в одну команду с резервными игроками. Соперничество было огненным. Фил искал возможность по-тихому столкнуть их друг с другом, не открыто. Например, устраивал игры до десяти попаданий, проигравшие должны были сделать какую-нибудь глупость, вроде серии ускорений или чего-то в этом духе. Если игра была только одна и Майкл проигрывал, он мог сказать: «Эй, Фил, мы будем играть до десяти раз». И они играли. Скорее всего, именно этого и хотел Фил, но он никогда этого не показывал, отвечая в духе: «Ну, посмотрим… Не знаю, есть ли у нас время… Ну ладно, если хочешь побросать, вперед».

В другом интервью, за 2004 г., Бах рассказывал о конкуренции внутри команды, и глаза его загорались, когда он вспоминал те времена: «Уровень конкуренции был высок. Скотти учился ремеслу по правую руку от короля. О Скотти я всегда говорил так: «Вот претендент на трон, Майкл же уже сидит на нем». Думаю, что Скотти был вынужден учиться игре таким образом. Приходи каждый день и каждый день играй на полную катушку. И ищи ту игру, которую он в итоге и обрел, работая по всей площадке, продвигая мяч вперед к кольцу и уничтожая все на своем пути в защите благодаря своим длинным рукам. У него была эта радостная улыбка на лице, как и у Майкла. Ему нравилось то, что происходило».

Усилия незамедлительно начали приносить свои плоды. Бах вспоминал: «Пиппен прибавил. Теперь ему приходилось играть против Майкла каждый день. От такого голова может разболеться. В те дни наши тренировки были очень интенсивными».

И не только для двух главных звезд команды. Защитник-первогодок из Айовы Би Джей Армстронг сталкивался на тренировках с ветераном команды Джоном Пакссоном. Это соперничество развило в двух игроках неприязнь друг к другу, которая подлила масла в огонь спортивного напряжения на тренировках.

«Одним из принципов Фила была конкуренция между игроками», – объяснял Бах.

Любое улучшение игры и результатов «Буллз» при Джексоне так или иначе зависело от прогресса взрослевших Пиппена и Гранта, двух молодых игроков, обладавших самым большим потенциалом для укрепления защиты команды. Когда сезон стартовал, начало складываться впечатление, что оба парня выросли в профессиональном смысле. «Он на пороге величия, – сказал Бах той осенью о Пиппене. – Он начинает делать такое, что может делать только Майкл».

«Это лишь вопрос упорной работы на тренировках, – говорил Пиппен. – Я работал над тем, чтобы улучшить свою игру в защите и точнее бросать после дриблинга. Я знаю, что гораздо лучше бросаю с места, но теперь стараюсь попадать после дриблинга, если доступ в трехсекундную зону заблокирован».

Помимо Армстронга Краузе привел в команду двух других новичков, заполучив всех троих в первом раунде драфта. Речь идет о центрфорварде Стэйси Кинге и форварде Джеффе Сандерсе. В августе того года Краузе переподписал в команду защитника Крейга Ходжеса, пришедшего свободным агентом, и договорился с «Финиксом» об обмене в «Чикаго» форварда Эда Нили из старых «резервов» клуба (он уже играл за «Буллз»), который быстро стал любимчиком и Джексона, и Джордана за счет своей впечатляющей мышечной массы и готовности пускать ее в ход.

Команда становилась все более уверенной в себе с каждым матчем предсезонки, которую она прошла без единого поражения в восьми матчах. И все же любой наблюдатель знал, что «Буллз» еще только предстоит освоиться с диковинной и новой для нее системой нападения Уинтера. Вдобавок неразрешенным оставался «вопрос Картрайта», оказавшегося в команде в каком-то смысле изгоем-одиночкой. Джордан все так же открыто возмущался присутствием габаритного центрового в команде, имевшего проблемы с приемом мяча в окружении большого количества защитников. Треугольное нападение предполагало, что он будет получать мяч чаще, чем когда-либо прежде.

Время читать

В матче – открытии сезона Джордан набрал 54 очка на чикагском «Стэдиуме», выиграв дуэль с Роном Харпером из «Кливленда», завершившим игру с 36 очками в активе. «Буллз» взяла верх в овертайме, но следующим вечером проиграла «Бостону». Три ночи спустя она на родном «Стэдиуме» одолела «Пистонс» с преимуществом в три очка, а Джордан набрал 40. Было очевидно, что «Буллз» иначе выстраивает свою игру в нападении, но те ее первые усилия было трудно классифицировать как игру «в треугольник».

После поездки по западному побережью они подошли к началу декабря с показателями 8–6, и с каждой игрой становилось все очевиднее, что решение Джексона внедрить излюбленную систему Уинтера было крайне рискованным. Уинтер потратил долгие годы на развитие своего треугольного нападения – старой университетской системы, задействовавшей в передвижении мяча всех пятерых игроков команды. Он с успехом применял ее в каждом колледже, в котором тренировал, если у него было достаточно времени для того, чтобы научить игроков ее принципам на тренировках. Но единственный раз, когда в 1970-е Уинтер работал главным тренером клуба NBA – это был «Хьюстон Рокетс», – он потерпел неудачу и был уволен после того, как звезда команды Элвин Хейз отказался постигать премудрости его системы. К 1990-м гг. «треугольник» стал абсолютно незнакомой и чуждой большинству профессиональных игроков системой игры. Из-за плотного графика матчей у профессиональных команд попросту не было необходимых временных ресурсов, чтобы отработать системное взаимодействие на тренировках. Но Джексон был твердо намерен выстроить такое нападение, которое предполагало бы постоянное перемещение мяча, и менеджмент клуба определенно поддерживал его стремления. Уинтер, однако, лучше кого бы то ни было понимал, что переход на «треугольник» потребует от команды ни много ни мало настоящей революции в подходе к игре.

Годами команды в профессиональном баскетболе работали над «изоляциями» и оттачивали игру один в один, тогда как при треугольном нападении, или «треугольнике», очень редко применяются наигранные комбинации. Вместо этого игрокам в этой системе приходилось учиться реагировать по ситуации и перемещать мяч таким образом, чтобы выявлять слабости в защите соперника. Тем самым игрокам в буквальном смысле приходилось переучиваться игре, начиная с фундаментальных ее понятий, а точнее, со специфической трактовки их Уинтером, до того как подходить к паркету.

Они больше не повторяли заученные розыгрыши. Теперь им приходилось брать паузы, читать игру и реагировать на защиту.

Словно игроку на каждой позиции нужно было действовать так, как в футболе действует квотербек, особенно это касалось защитников и игроков, оказавшихся на позициях вингов. Нападение фокусировалось на пространстве под кольцом и размещении игроков на углах площадки с обеих сторон, они должны были располагаться высоко и как можно дальше от линии штрафных бросков, чтобы создавать свободное пространство. Что более важно, в передней линии действовали два защитника, выровненные по одной линии и разделенные пространством площадки. Один из них должен был делать первый пас, затем «заполнять угол» собой, или, другими словами, располагаться в одном из двух углов половины площадки соперника, что потребовало бы от опекуна из противоположной команды смещения за ним. Это мгновенно нарушало баланс в построении соперников и давало оставшимся четырем игрокам, в особенности Джордану, пространство для маневра. Понятное дело, игрок, заполняющий собой угол, должен был быть умелым исполнителем трехочковых, что делало Пакссона и Ходжеса идеально подходящими для этой системы игроками.

Такое нападение не предполагало присутствия на паркете разыгрывающего защитника, играющего в традиционной проникающей манере. Уинтер хотел, чтобы защита соперника вскрывалась по большей части через пас. Согласно приблизительным подсчетам, зачастую командам требовалось два года или больше, чтобы по-настоящему освоить систему Уинтера.

По этой причине тренеры «Буллз» в тот первый сезон согласились модифицировать треугольник под игру с одним защитником впереди. Они собирались таким образом облегчить команде адаптацию к системе. Но даже при этом выходило так, что только Уинтер целиком и полностью понимал систему нападения, что привело к тому, что Джексон отдавал ему на откуп огромный процент времени тренировочных занятий. Довольно быстро Уинтер стал фактически самостоятельно организовывать и проводить тренировки, что свидетельствовало о передаче ассистенту тренера беспрецедентных полномочий. Внезапно он превратился из престарелого советника, на которого никто не обращал внимания, в главного человека, заправлявшего всем.

«В той системе нападения было задействовано много конкурентоспособных людей, управлять которыми мог только Текс, – вспоминал Бах. – А Фил был идеальным тренером для внедрения его идей, он мог отойти в сторону и сказать: «Игрокам необходимо поймать свой ритм. Они обязаны прибавить. Им нужно уметь справляться с множеством разных ситуаций. Я здесь не для того, чтобы заниматься каждым нюансом». Фил умел так делегировать. Он был очень классным тренером».

Ключевой проверкой для системы должен был стать Джордан, который уже в совершенстве постиг искусство чтения игры. Треугольник требовал от самых мастеровитых игроков, защитников команды, делиться мячом с менее мастеровитыми, действовавшими под кольцом. Джордан мгновенно распознал, что такая тактика будет приводить к потерям и перехватам со стороны соперника. Его раздражала система, которую он стал называть «нападением равных возможностей».

«Потребовалось какое-то время, – вспоминал Пакссон. – Майкл выходил на паркет с этими ребятами, и мне кажется, что он – если только он не уважал их безмерно – думал: «Почему я должен пасовать им мяч, когда у меня есть возможность забить самому и самостоятельно сделать эту работу? Я скорее буду полагаться на себя в достижении успеха или провале, чем на этих ребят».

«Чем больше он изучал систему, тем очевиднее ему становилось то, каким стойким ее приверженцем является Текс, – говорил о Джордане Бах. – А Фил был главным тренером, он говорил, как все должно быть. Это было как золотое дно. Ты втягивал игроков в систему, они начинали видеть ее и расцветать в ней». Но это потребовало от Джексона большой работы по убеждению игроков, а также месяцы тренировок под руководством Уинтера. Первоначальными аргументами тренеров о правильности использования треугольника были следующие: он позволял поддерживать баланс на площадке и давал Джордану пространство для маневра. Оба плюса были очевидны. Одного баланса на площадке уже было достаточно для того, чтобы моментально сделать «Буллз» более успешной командой в плане игры в защите, потому что треугольник всегда оставлял одного защитника на подступах к трехсекундной зоне и давал ему возможность в любой момент «вернуться» в защиту. Тренеры знали, что смогут выиграть несколько матчей благодаря такой способности команды обороняться в переходной фазе.

«Какому бы нападению ты ни учил игроков, ты должен научиться их защищаться после того, как был сделан бросок, – отмечал Бах. – Твой долг – знать, куда бежать. Нападение Текса предоставляло тебе возможность защищаться и поддерживало баланс».

Переход на новую систему давался команде с трудом. Некоторые обозреватели вроде репортера Chicago Tribune Сэма Смита учуяли неблагоприятную атмосферу в команде, граничащую с бунтом. Она густела на протяжении первых двух сезонов Джексона по мере того, как росло недовольство Джордана. Джексон пытался сводить ее на нет, играя роль хорошего полицейского при плохом полицейском Тексе Уинтере.

«Майкл всегда впечатлял меня так же, как и всех вокруг, – говорил Текс Уинтер, оглядываясь в прошлое. – Я никогда не был идолопоклонником. Я видел его сильные стороны, но вместе с тем видел и некоторые слабости. Мне казалось, что мы, члены тренерского штаба, можем многое сделать для того, чтобы чуть лучше вписать Майкла в команду. Я считал его выдающимся игроком, но мне не казалось, что мы должны рассчитывать исключительно и только на него. Мы пытались заставить его активнее включать в игру своих партнеров. Если бы он не решил, что сам хочет этого, не думаю, что нам удалось бы реализовать ту программу, что принесла успех в дальнейшем».

Разные игроки по-разному реагировали на внедрение этой системы. Защитникам и вингам предстояло очень многому научиться. Игрокам под кольцом было проще, но игра в треугольник требовала от большинства профессионалов перемен в подходе к игре, которую они постигали инстинктивно.

«Для меня система была просто великолепной, – вспоминал Джон Пакссон. – Системное нападение просто рождено для тех, кто не обладает такими физическими данными, какие есть у многих ребят в лиге. Она раскрывала мои сильные качества. Но она натягивала вожжи на таких ребят, как Майкл и Скотти, в том смысле, что мы перестали изолировать их на краях. Система предполагала командную работу, тонкие настройки. Но это было задачей, стоявшей перед Филом, – убедить нас в том, что мы сможем побеждать, играя таким образом».

Вспоминая то время, Уинтер отмечал, что успеху системы колоссальным образом посодействовало то, что Джордан уже играл в системе в Северной Каролине. Но это также могло настроить его скептически.

«Все было заточено на игру в середине, под кольцом, – вспоминал Джордан. – Мы целиком и полностью меняли наш взгляд на игру… и до определенной степени я не соглашался с этим подходом. Мне представлялось, что система оказывает слишком большое давление на людей внутри команды».

Джексон привел Джордана в свой офис и сказал: «Мяч – главный объект внимания. Когда он в твоих руках, все внимание сосредоточено на тебе. А ты должен делиться этим вниманием со своими партнерами, давая им возможность тоже поиграть с баскетбольным мячом».

«Я знаю, – ответил Джордан. – Просто, когда дело доходит до выполнения задачи, они часто не хотят брать на себя инициативу. Иногда брать ее на себя приходится мне, и временами тут трудно поддерживать баланс».

Проведение этих изменений требовало большого терпения от всех участников процесса. Главным девизом Джексона стала фраза: «Джордан должен научиться доверять своим партнерам».

«Бывали матчи, когда Майкл выходил на паркет, зная, что наберет 40 очков, – говорил Джексон. – В такие вечера он был очень горяч. Он пер в одиночку и просто захватывал всю власть над игрой. Нам пришлось понять, что это было следствием его величия, чем-то, что мог делать только он один и никто больше во всей игре. И это нормально. Порой в такие вечера нам было непросто выиграть матч как команде. Но это определенно были выдающиеся вечера для него как для шоумена и снайпера».

Процесс перемен испытывал на прочность новоиспеченные взаимоотношения Джексона и Джордана. И также он предоставил им возможность углубить эти отношения. Джордан учился доверять не только своим партнерам, но и тренерам.

«Много раз, – объяснял Джексон, – моим доводом для убеждения Майкла был такой: «Мы хотим, чтобы ты сделал свои 30 с гаком очков, и хотим, чтобы ты сделал все необходимое для этого. Для нас будет здорово, если к перерыву ты наберешь 12 очков, а к концу третьей четверти сделаешь 18. Добирай оставшиеся 14 или 18 очков в четвертой четверти. Это круто. Если все будет получаться, то именно так мы и будем играть». Кто мог перечить такому? Мы говорили ему: «Просто разыгрывай свою руку. Делай так, чтобы по ходу матчей играли все, а затем приканчивай игру, принося нам победу».

Позже, оглядываясь в прошлое, Уинтер будет поражаться упорству, с которым Джексон внедрял его систему и убеждал в ее правильности Джордана. Тогда они этого не знали, но в тот первый сезон Джексона они стояли на пороге самой значимой эпохи в истории профессионального баскетбола, корнем которой была дисциплина, развитая Джорданом и его партнерами по команде.

«Фил решительно и четко поставил цель и явно не собирался отступать, – вспоминал Уинтер. – И хотя треугольное нападение эволюционировало в течение многих и многих лет моей тренерской работы, Фил верил в его истинность порой даже больше, чем я сам. Бывали моменты, когда я говорил: «Нам стоит отказаться от этой затеи. Пусть у Майкла будет больше возможностей обыгрывать один в один». А он настаивал на том, чтобы мы этого не делали. То, что мы придерживались его базовой философии баскетбола, – заслуга Фила».

Их философия, их система превратили «Буллз» Джексона в команду, не похожую ни на один другой коллектив NBA.

В свой первый год в качестве главного тренера Джексон завел привычку дарить своим игрокам книги на Рождество. Джордану он подарил роман Тони Моррисон «Песнь Соломона» – аллегорическую историю о человеке, искавшем золото. В декабре того года трансформация команды происходила урывками, с переменным успехом. «Буллз» Джексона периодически ловила ритм и выдавала победные серии. Первая случилась прямо перед праздниками и вместила в себя пять матчей, следующая началась в конце старого года и перенеслась в новый. У нападения по-прежнему были трудности, но защита воспряла. Тренеры других команд лиги начали обсуждать перемены в «Чикаго» – и побаиваться этой команды.

К январю нападение отладило игру настолько, что «Пистонс» обратила на «Буллз» свое внимание после того, как обыграла ее +10 в Детройте. Несмотря на одержанную победу, вспоминал Джо Думарс, его команда заметила прогресс конкурентов и была обеспокоена новым вызовом. «После игры я подошел к Айзее и сказал ему: «У нас проблема». Он спросил: «Что? Ты о чем это?» Я ответил: «От них жди проблем. То, где он располагается на площадке, все эти углы и прочее. Теперь у меня серьезные трудности с ним». Раньше, как только к нему попадал мяч за лицевой и он начинал идти один на один, можно было увидеть, где он и куда движется. А я знал, где находится помощь. Но когда он получал мяч под корзиной в треугольнике и ребята начинали подрезать, я не знал, откуда придет помощь. Так что в первой же игре, в которой они применили треугольник, я знал, что у нас появились проблемы, но ту игру мы выиграли. Однако теперь он врывался на скорости с той стороны, где мяча не было, и оказывался под кольцом. Он теперь бывал в новых местах, где нам никогда прежде не приходилось опекать его вдвоем. Когда мы включали двойную опеку, он просто бросал мяч и ждал, а потом все партнеры открывались резкими рывками. При треугольнике ты бросаешь мяч, а парни делают рывки к лицевой. Я понял, что это доставит нам проблемы».

«Мы сразу же осознали, что ставить Джордана под двойную опеку будет гораздо сложнее, ведь «Буллз» теперь играла в треугольник», – вспоминал Брендан Мэлоун.

Впервые за четыре своих сезона в NBA Думарс стал обращать внимание на пожилого джентльмена, сидевшего на скамейке «Буллз». Им был Текс Уинтер. «Треугольный» дядька. Соперники «Буллз» со всей лиги начали делать аналогичные открытия.

«Нападение Текса подражало тому нападению, которое практиковали в «Нью-Йорке», когда я там играл, – объяснял Джексон. – Мяч часто оказывался под кольцом. Нужно было делать много рывков. Работать без мяча. Игроки совершали рывки, пасовали и перемещали баскетбольный мяч. Такая игра оттягивала внимание от Майкла, который много времени проводил с мячом и был великолепным снайпером. Его репутация заставляла защиту соперников разворачиваться к нему лицом. Теперь же Майкл вдруг стал оказываться в тылу защиты и увидел преимущества такой системы нападения. В подобной системе он уже играл в Северной Каролине. Признание не было мгновенным. Он начал видеть плюсы со временем, по мере того как концепция начала вырисовываться отчетливее».

Треугольник показал свою перспективность, но Джордан все еще не был убежден в том, что команда готова к выигрышу чемпионского титула. В преддверии дедлайна 1990 г., в феврале, он начал призывать клуб совершить некоторые перестановки в ростере, чтобы усилить команду. Болельщики также призывали фронт-офис «Буллз» немедленно сделать ход на рынке.

И вновь Джордан потребовал приобретения Уолтера Дэвиса. «События получили новый виток развития, когда Майкл сказал, что нам нужно в срочном порядке заполучить в команду Уолтера Дэвиса, – вспоминал Джим Стек. – В том сезоне 1989/1990 г. он настойчиво требовал этого – пан или пропал. Майкл сказал, что мы не сможем победить с таким сочетанием игроков».

Краузе отправил Стека в десятидневную командировку, чтобы тот изучил игру Дэвиса и оценил, способен ли тот помочь «Буллз». «В плане игры в защите Дэвис был, как мне казалось, совершенно непригоден, – вспоминал Стек. – При той игре, которую ставил Фил, Дэвис не сумел бы опекать таких ребят, как Марк Агирре, Ксавьер Макдэниэл или Ларри Нэнс. У «Индианы» был Чак Персон. В Восточной конференции имелось изрядное количество одаренных, физически сильных легких форвардов. Дэвис был физически не готов к тому, чтобы опекать парней, с которыми нам предстояло играть. Так что до наступления дедлайна мы так и не сделали никаких ходов на рынке».

Спокойствие

В феврале «Буллз» вновь начала буксовать, а во время тура по западному побережью сезон «Чикаго» достиг своей низшей точки: команда потерпела четыре поражения подряд. Что еще хуже, Картрайту пришлось пропустить несколько матчей, так как он испытывал проблемы с воспаленными коленями. Пауза, связанная с уик-эндом Всех Звезд, проходившим в Майами, отчасти приглушила шум недовольства. Пиппен впервые попал в состав команды Всех Звезд Востока на пару с Джорданом, а Ходжес выиграл конкурс трехочковых, совершив 19 попаданий подряд.

Джордан и Думарс не знали друг друга лично до того уик-энда Всех Звезд, по ходу которого Джордан позвонил Думарсу и пригласил его вместе с супругой Дебби в свою комнату на беседу за ужином. В тот вечер две парочки быстро сдружились, и дружеские отношения двух игроков получили свое развитие. «Наши жены все время разговаривают друг с другом, – сказал Джордан позже в тот год, рассказывая о своих новых приятельских отношениях. – У нас была возможность сыграть с ним в матче Всех Звезд, а потом увидеть другую сторону его характера, социальную. Я всегда восхищался его спортивными качествами и баскетбольным талантом, и между нами установилась крепкая дружба. Мы питаем друг к другу взаимное уважение, потому что каждый раз, когда играем друг против друга, нам приходится показывать все свои таланты… Но сейчас мы не можем сближаться слишком сильно, так как конкурируем друг с другом. Трудно соперничать с хорошим другом. Когда соперничаешь с другом, начинаешь немного расслабляться и шутить там, где должен проявлять серьезность. Но у нас такого не произойдет, поскольку мы оба сосредоточены на том, что каждый из нас должен делать для своей команды».

После матча Всех Звезд «Буллз» возобновила свои поиски идеальной химической формулы победы и продолжила отладку своего нападения. В конце марта команда положила начало девятиматчевой победной серии, огонь которой разожгло лучшее в статистическом плане выступление Джордана за всю карьеру: в выигранной игре с «Кливлендом», завершившейся в овертайме, он набрал рекордные 69 очков. Также в тот вечер он показал лучший результат в карьере по подборам, сделав 18 штук. Он реализовал 23 попытки из 37 с игры и забил 21 штрафной бросок из 23. Также он сделал шесть ассистов, четыре перехвата и за 50 минут игрового времени совершил всего две потери. Какой бы изумительной и масштабной ни была эта вспышка гениальности Джордана, она едва ли вписывалась в идеальное представление Уинтера о нападении, согласно которому игроки должны были активно делиться мячом друг с другом.

Как и практически все остальное, Джексон обратил этот эпизод в ценный урок для своих игроков.

Джонни Бах вспоминал: «Майкл провел выдающийся вечер в плане результативности. Я знаю, что Фил использовал этот факт в работе. Он представил его таким образом, каким мог представить только Фил. Он сказал что-то типа: «Да, ты настолько хорош, но теперь тебе придется сделать сильнее пару других наших игроков».

Джордан, скорее всего, не слышал ничего подобного ни от одного из тренеров, но в подходе Джексона к работе было нечто такое, что позволяло ему донести свой месседж до Джордана. Майкл начал прислушиваться к тренеру, впечатлившись его удивительным терпением и внешней безмятежностью, подтверждением которых было то спокойствие, с каким он следил за действом во время матчей. Бах дивился огромной разнице между Коллинзом и Джексоном. «Этот парень доводил себя до изнеможения. Пот стекал с него ручьями, вены вздувались от напряжения, – говорил он о Коллинзе. – Даг отдавал игре каждый грамм своей энергии. Фил, однако, обладал умением весь вечер просиживать на скамейке, не вставая. Уже после игры он мог встать и кивнуть публике. Он тоже мог доходить до такого же эмоционального ажиотажа, как Коллинз во время матчей. Но Фил доходил до него внутри и никогда не демонстрировал этого своим поведением».

Особенно сильно Баха восхищало то, как Джексон вел себя в разгар напряженных матчей. «В этих котлах Фил показывал себя с наилучшей стороны, – говорил он. – Будучи таким психологом, каким он был и остается, Фил умел находить очень разнообразные и нестандартные подходы к решению проблем. Он ни с того ни с сего подскакивал к тебе и говорил: «Давай решим это прямо сейчас».

И Бах, и Уинтер регулярно призывали его брать тайм-ауты в концовках, когда команда испытывала очевидные трудности на площадке. «В ответ Фил просто смотрел на меня», – вспоминал Бах. И Уинтер, и Бах решили, что будут запрашивать у него разрешения на тайм-аут дважды, и если Джексон продолжит игнорировать, они перестанут давить на него. «В нем была эта сила, эта решимость, – говорил Бах, – выдерживать напряжение, какими бы ни были результаты».

Джордан быстро начал ассоциировать себя со спокойствием Джексона. В этом смысле Джексон напоминал ему Дина Смита. Рик Фокс, также игравший у Смита, а позже и у Джексона, соглашался с тем, что двух тренеров во многом объединяло одинаковое поведение на площадке с той лишь разницей, что Джексон регулярно «украшал» свою речь нецензурной лексикой.

Джексон редко повышал голос, общаясь с командой после матчей. Он часто утешал игроков после поражений, концентрируя свое внимание на приложенных ими усилиях. Потом часами сидел в кабинете вместе с Уинтером, разбирая видеозапись каждой игры и планируя дальнейшие тренировки с учетом необходимых корректировок.

«Он очень практичный менеджер, но с совершенно непривычным подходом ко всему, – объяснял Бах. – Он глубоко погружается в психологию. Это идет от сердца, только он умеет фильтровать свои эмоции. Он в каком-то смысле загадочная фигура для своих игроков, потому что непредсказуем. Он не реагирует излишне бурно, а порой не реагирует вовсе. Но при этом у него твердая рука. Великая сила Фила в том, что он всегда в курсе происходящего. Сидя на скамейке или находясь в раздевалке, он все видел, но никогда не спешил с тем, чтобы исправить какие-то детали. Он действовал только после того, как все хорошо обдумывал. А потом делал именно то, что требовалось для разрешения ситуации и устранения проблемы».

Так как Джексону не приходилось постоянно призывать своих игроков разыгрывать определенные комбинации, потому что команда практиковала треугольник, он мог позволить себе сохранять спокойствие и безмятежность. «Можно постоянно видеть, как тренеры бегают туда-сюда вдоль боковой линии, указывая игрокам, какую комбинацию нужно разыграть, что, на мой взгляд, помогает их соперникам, особенно в сериях плей-офф, – делился наблюдениями Пакссон. – Если ты проводишь качественную скаутскую работу перед матчами, то знаешь, как нужно защищаться от таких розыгрышей. Фил продавал нам – и в конечном счете сумел нас в этом убедить – идею о том, что чем тоньше и неочевиднее ты действуешь в нападении, тем более успешным будешь. Ты сможешь нанести сопернику больше урона, если будешь читать ходы его защиты и реагировать на них, а не беспокоиться о том, как бы разыграть комбинацию, которую хочет видеть тренер, подсказывающий с боковой».

И снова «Детройт»

Победная серия позволила «Буллз» закончить регулярный сезон с показателем 55–27. Этого хватило, чтобы занять второе место в Центральном дивизионе вслед за действующими чемпионами мира «Пистонс» (в битве за титул 1989 г. команда одолела «Лейкерс»), одержавшими 62 победы. Почти каждый вечер Джордан становился лучшим снайпером своей команды, но и Пиппен уже утверждался в роли грозного защитника, умеющего также руководить нападением в качестве разыгрывающего. Мало команд обладали необходимыми ресурсами для того, чтобы противостоять ему, особенно с учетом того, что им приходилось беспокоиться и по поводу Джордана. И вновь Джордан собрал богатый урожай личных наград: попал в сборную лучших игроков NBA, в сборную лучших защитников и четвертый раз подряд стал самым результативным игроком лиги. Плюс занял первое место по перехватам в лиге.

В последней игре регулярного сезона «Буллз» уступила «Детройту», потерпев третье подряд поражение от «Пистонс», из-за чего Джордан с тяжелым сердцем ожидал грядущих матчей плей-офф, сомневаясь в способностях некоторых своих партнеров вносить сколько-нибудь существенный вклад в общее дело. Пиппен хорошо сыграл в первом раунде против «Милуоки» – «Буллз» выиграла серию 3–1, – и Джордан смягчился. В следующем раунде команда сошлась с «Филадельфией» Чарльза Баркли, и Джордан был ошеломительно хорош. По итогам пятиматчевой серии он показал среднюю результативность в 43 очка, 7,4 ассиста и 6,6 подбора, а «Буллз» прошла дальше, несмотря на то что во время серии умер 70-летний отец Пиппена и Скотти пришлось пропустить одну игру, чтобы слетать в Арканзас на похороны.

«Я никогда не отыгрывал четыре матча подряд так, как отыграл против «Филли», – скажет позже Джордан.

Третий год подряд исход сезона для «Буллз» должна была определить кровавая битва с «Пистонс» в очередном финале Конференции. По сути, это был серьезный экзамен для нового стиля игры Джексона.

Вспоминая серию плей-офф предыдущего сезона, по ходу которого Билл Лэймбир ударом локтем по голове вывел его из строя в шестой игре, Пиппен говорил: «Несколько лет назад в лиге действовали вопиюще несправедливые правила по части фолов, из-за чего парней, убегавших в быстрый отрыв, [ «Пистонс»] попросту срубали под корень, сбивая с ног. Пускали в ход любые средства, лишь бы победить. В баскетбол играют не так. Я помню один эпизод, когда Майкл убегал в отрыв, а Лэймбир его вынес. У него не было ни единого шанса заблокировать бросок Майкла. Когда ты выходил на площадку против них, мысли об этом постоянно сидели в твоем мозгу, и ты в каком-то смысле берег себя, стараясь не лезть лишний раз на рожон».

Как Джордан и предсказывал, его дружеские отношения с Думарсом, продолжавшие развиваться, никоим образом не притупили накал соперничества между двумя командами. «Пистонс» продолжала щеголять своими знаменитыми «правилами против Джордана», наделавшими много шуму, но представлявшими собой, по сути, элементарный здравый смысл: вынуждай Джордана отдавать мяч. Наседай на него большим числом, вали его на пол. И играй как можно грязнее. Противостояние с «Детройтом», казалось, всегда становится поводом для всплеска паранойи в рядах «Буллз» – как среди игроков, так и среди тренеров команды, – закипавших от бешенства, когда тренерский штаб «Детройта» присылал в офисы лиги видеокассеты с записями эпизодов из матчей, в которых, как они утверждали, Джордан слишком часто получал возможность бросать штрафные по причине необоснованных свистков арбитров, фиксировавших якобы несуществующие фолы. В предыдущих матчах плей-офф между двумя командами игрок «Детройта» Джон Сэлли отмечал в интервью репортерам, что «Пистонс», мол, настоящая команда, тогда как «Буллз» – шоу одного актера. «У нас нет какого-то одного игрока, который задавал бы тон всей команде, – отмечал Сэлли с улыбкой на лице. – Это и делает нас настоящей командой. Если бы у нас все делал кто-то один, мы бы не были командой. Мы были бы «Чикаго Буллз».

И действительно, партнеры самого Джордана отлично знали о том, как это трудно – играть бок о бок со своим лидером. Как отметил однажды экс-партнер Майкла по «Буллз» Дэйв Корзин, если у команды что-то шло не так, Джордан никогда не оказывался виноватым. Винили всегда кого-то другого. Несмотря на все усилия тренеров по постановке нападения треугольником с активным дележом мяча, Джордан по-прежнему оставался доминирующей фигурой в клубе, имевшей такую важность, что Крейг Ходжес и другие называли его не иначе как Генералом.

Верные своим принципам игроки «Пистонс» затоптали Джордана в первой игре финала Конференции 1990 г. «Детройт» реализовала лишь 33 попытки из 78 с игры, и одна из них была записана на счет Джона Сэлли, ненароком переправившего мяч в корзину после навесного паса Айзеи Томаса. Как и всегда, носившаяся сломя голову по всему паркету защита «Пистонс» спасла игру для них. «Игра больше походила на регбийный матч», – хмуро заметил Фил Джексон.

Ключом к успеху «Детройта» стали 27 очков Думарса и огромный объем оборонительной работы, которую он проделал. Ему удалось немного остудить пыл Джордана: Майкл набрал лишь 34 очка. Остальные игроки стартовой пятерки «Чикаго» набрали в совокупности 31 очко, чего «плохим парням» как раз хватило для того, чтобы одержать итоговую победу 86: 77 и делом доказать правдивость глумливой ремарки Сэлли. В первой четверти Джордана поколотили в одном эпизоде, когда он взмыл в воздух, находясь в трехсекундной зоне. Группа игроков «Пистонс» во главе с Деннисом Родманом свалила его на пол, поставив ссадину на бедре. «По-моему, кто-то выбил из-под меня ноги, – сказал он после матча. – И если так, я не знаю, кто мог это сделать. Думаю, что восстановление от такой травмы может затянуться».

И оно затянулось, по крайней мере до следующей схватки. «Пистонс» захватила лидерство, поведя к середине второй четверти второй игры со счетом 43: 26, пока Джордан со скрипом набирал очки. К перерыву «Чикаго» отставала 53: 38, после чего Джордан влетел в раздевалку, пнул стул и набросился на своих партнеров: «Мы играем, как кучка слабаков!»

После выговора они вернулись на площадку на вторую половину игры и стали действовать гораздо энергичнее. А Джордан сумел наконец разогреться как следует и вывел «Буллз» вперед, 67: 66 – на табло горели цифры 8: 24, шла третья четверть. Но это продлилось недолго. Думарс закончил игру с 31 очком в активе, реализовав 12 из 19 попыток с игры и обеспечив «Пистонс» победу 102: 93. «Детройт» повела в серии 2–0. Тем временем Джордан набрал лишь 20 очков, реализовав всего пять из 16 своих бросков. Сразу после игры он в пух и прах раскритиковал «Буллз» за ее невдохновенную игру и покинул раздевалку, не поговорив с репортерами. Позже он скажет, что его критика была в той же мере адресована и ему самому, а не только партнерам.

Журналисты собрались вокруг Думарса в раздевалке «Детройта» и стали расспрашивать, как ему удалось остановить Джордана. Защитник «Пистонс» взял паузу и поднял глаза к потолку, словно искал там ответ. Нельзя остановить Джордана, объяснял он. Очевидным ответом было то, что в первых двух играх он активно атаковал Джордана, нагружая его работой, и тем самым разжег гнев Майкла. По крайней мере именно на это указывали раздраженные партнеры Джордана в частных разговорах. Но на тренировке, состоявшейся после первых двух поражений, Джордан пришел в ярость, решив, что Пиппен и Грант бездельничают и недостаточно серьезно воспринимают ситуацию.

На протяжении большей части времени своего пребывания в штабе «Чикаго» Джонни Бах выполнял скаутскую работу, тщательным образом готовя и монтируя видеодосье на оппонентов, которое тренеры показывали игрокам перед каждым матчем плей-офф. Ассистент тренера часто вплетал в свои видеоотчеты нарезки кадров из военных фильмов, чтобы проиллюстрировать некоторые баскетбольные детали, но в тот первый сезон Джексон решил самостоятельно выполнять эту работу за Баха. Видеоклипы, приуроченные к серии плей-офф против «Пистонс», он разбавил эпизодами из фильма «Волшебник страны Оз». Он включил в видео кадры, на которых Думарс совершает ловкий проход мимо Джордана на большой скорости, а сразу после них вставил кадры со Страшилой. После следующей ошибки Джексон показал игрокам Трусливого Льва, а еще после одной – Жестяного Дровосека, изрядно позабавив этим баскетболистов, потешавшихся над происходящим вплоть до того момента, пока Джон Пакссон не отметил, что тренер таким образом вкрадчиво пытается показать игрокам, что у них, по сути, нет ни сердца, ни мозгов, ни храбрости, необходимых для победы.

К счастью, в третьей игре, проходившей на чикагском «Стэдиуме», негативное течение серии несколько поменялось. Джордан защищался лучше, набрав 47 очков и получив достаточно помощи от своих партнеров, чтобы обеспечить команде победу 107: 102. Айзея Томас выбрался из черной полосы – в предыдущей игре он показал слабый результат, реализовав лишь пять бросков из 21, – и записал в свой актив 36 очков, «Буллз» выиграла битву подборов, совершив их 46 против 36 у «Детройта», и благодаря этому, а также следовавшим за ними повторным броскам, получила преимущество и сумела одержать победу.

В какой-то момент четвертой игры «Буллз» вела с преимуществом в 19 очков, но Думарс набрал 24 и вновь повел за собой «Пистонс», уверенно сокращавший разрыв в счете. Дважды преимущество «Буллз» таяло до трех очков, но благодаря реализованным 18 из 22 штрафных броскам команде удалось отстоять лидерство в счете. И хотя «Пистонс» имела перевес над «Буллз» по подборам (52 против 37), у нее никак не получалось метко бросать: из 78 попыток с игры она реализовала лишь 29. Игравший с болью в лодыжке Деннис Родман набрал 20 очков и сделал 20 подборов, но Джордан выступил еще мощнее, набрав 42 очка, остальные игроки чикагской стартовой пятерки также завершили матч с двузначными показателями, добыв для «Буллз» победу 108: 101.

Внезапно «плохие парни», и сами любившие оказывать давление на соперников, оказались в непростой ситуации, требовавшей от них обязательной победы в домашней игре.

В пятой игре и Джеймс Эдвардс, и Билл Лэймбир преодолели свой кризис результативности и помогли «Пистонс» захватить лидерство в серии 3–2 по итогам и добиться победы со счетом 97: 83, ставшей возможной благодаря игре Думарса, вновь сдержавшего Джордана, – Майкл набрал 22 очка. Простывший и мучимый лихорадкой детройтский защитник провел на площадке 38 минут. «Играя против Джордана, можно только работать в поте лица, надеяться и молиться, и сегодня Джо выполнил все три пункта», – сказал Чак Дэйли. Думарс отыграл серию с таким же вдохновением, за какое потом публика будет превозносить Джордана, но его выступление прошло почти незамеченным и было быстро забыто спортивной историей.

Однако посыл, который Джордан адресовал своим партнерам, казалось, достиг их сердец. Команда «Пистонс» возвратилась в Чикаго и даже сумела сдержать Джордана, набравшего 29 очков, но все равно в пылу борьбы проиграла шестую игру. «Буллз» вынудила «Пистонс» активно мазать в третьей четверти («Детройт» показал лишь 25 %-ную реализацию) и к началу четвертой развила преимущество в три очка до счета 80: 63. В итоге «Детройт» проиграл 109: 91. Таким образом, «Буллз» добилась права сыграть седьмой матч в серии.

«Мы более чем когда-либо настроены выиграть эту серию», – объявил Джордан. Однако седьмая игра быстро превратилась в катастрофу для «Чикаго». Пакссон залечивал серьезный вывих лодыжки, а у Пиппена перед самым стартовым свистком началась мигрень. «У Скотти и раньше случались приступы мигрени, – объяснял тренер Марк Пфейл. – Он перед игрой подошел ко мне и сказал, что ничего не видит. Я спросил: «Играть сможешь?» Он начал говорить, что нет, но тут подбежал Майкл и сказал: «Черт побери, конечно, он может играть. Ставьте его. Пусть играет вслепую».

«Хорас Грант тоже немного сдал в той игре, – добавлял Пфейл. – Это было скорее следствием взросления игроков – они стали опытнее, – нежели из трусости и страха перед трудностями. Потребовалось определенное время, прежде чем они встали и сказали: «Черт возьми, да сколько можно, нас уже достаточно припирали к стенке». Скотти играл с головной болью, но по ходу игры ему становилось легче».

«Буллз», однако, легче не стало. Вторая четверть выдалась для команды особенно скверной, и «Чикаго» так и не сумела отыграться. «Пистонс» прошла дальше, выиграв 93: 74.

«Мой худший момент в работе с «Буллз» – седьмая игра серии с «Пинстон» в Паласе, которую мы пытались вытащить, но в итоге проиграли, – вспоминал Джексон. – Перед игрой Скотти Пиппен находился на скамейке с мигренью, а Джон Пакссон вывихнул лодыжку еще в предыдущем матче. Мне пришлось сидеть и скрипеть зубами, пока мы с трудом пытались войти в игру всю первую половину матча. Вторая четверть стала настоящим унижением для всей организации. Это был самый тяжелый момент в моей тренерской карьере».

Разъяренный партнерами по команде Джордан вновь проклинал их в перерыве матча, а после игры удалился в конец автобуса, где всхлипывал, еле сдерживая слезы. «Я плакал и бесился от злости, – вспоминал он. – Я говорил: «Эй, я тут рву жилы, а никто меня не поддерживает. Эти парни надирают нам зад, топчут нашу гордость, рвут нам души». Тогда в том месте я поклялся, что такое больше никогда не повторится. Летом того года я впервые начал поднимать тяжести в спортзале. Если меня будут бить и дальше, решил я, то начну отвечать им тем же. Я устал каждый раз проигрывать им в физическом плане».

С каждым поражением «Чикаго» в плей-офф критики все сильнее укреплялись во мнении, что главный изъян «Буллз» состоит в том, что это – команда одного игрока. «Они продолжали натыкаться на «Детройт» и всякий раз выглядели так, словно понятия не имеют, как его обыграть», – вспоминал журналист Дэвид Олдридж. Некоторые наблюдатели подмечали, что Уилту Чемберлену, Джерри Уэсту и Оскару Робертсону потребовались долгие годы на то, чтобы привести свои команды к чемпионскому титулу NBA, и вполне вероятно, что Джордан тоже относится к этой категории игроков. Другие задавались вопросом: «А не ждет ли его та же печальная участь, что постигла Элджина Бэйлора, Нейта Термонда, Пита Маравича и Дэйва Бинга – великих игроков, никогда не выступавших за чемпионские команды?» Джордан приходил в ярость от этих спекуляций и критики. Его буквально тошнило от ежегодных поражений от «Детройта».

Проигрывать Айзее Томасу было очень тяжело. Однако некоторая часть груза поражения легла и на плечи Пиппена.

Каждый, включая и партнеров по команде, интерпретировал его слова о головной боли как проявление малодушия. Многие упускали из виду, что форвард, проводивший свой третий сезон в команде, недавно похоронил отца.

«Я лечу домой после матча «с мигренью», – вспоминала Шерил Рэй-Стаут, – и кто, вы думаете, сидит напротив меня в самолете? Хуанита Джордан. Она спрашивает: «Что случилось со Скотти?» Я ответила: «У него болела голова». Она с удивлением: «У него болела голова?!» И закачала головой».

После лучших своих матчей Джордан любил оставлять на память свои игровые кроссовки в память для потомков. После поражения в седьмой игре серии никаких памятных сувениров он не оставил. «После последнего поражения от «Пистонс» мы все выезжали из гостиницы, Скотти жил с ним в одном номере», – вспоминал Лэйси Бэнкс, часто просивший у Джордана его игровую обувь после матчей для того, чтобы передать ее на благотворительный аукцион, проводимый местным филиалом Американской ассоциации сердца (American Heart Association). – Он сказал: «Мне не нужны эти вонючие ботинки. На, Лэйси, забери эти старые вонючие кроссовки. Видеть их больше не хочу».

Джо Думарсу больше всего запомнилось выражение лица Джордана в концовке седьмой игры, оно выражало боль. «Я видел ее в его глазах, – говорил Думарс. – Он подошел, пожал мне руку и тихо сказал: «Поздравляю, удачи». Я помню его лицо, выражавшее боль и разочарование. Видел, что он глубоко ранен этим провалом».

Чтобы провести обряд очищения Джордана и «Буллз» в целом, Филу Джексону понадобится нечто большее, чем пары дымящегося шалфея. Джордан не знал, что именно понадобится для осуществления этого плана, но он знал наверняка, что именно ему предстоит взять инициативу в свои руки.

«Мы снова проиграли, на сей раз с Филом у руля, – вспоминал Марк Пфейл. – После этого Майкл сказал: «Эй, теперь нам надо прыгнуть выше головы, и я собираюсь вытащить всех туда. Если не хотите плыть со мной в одной лодке, прыгайте за борт».