Вдали от дома

Вдали от дома

Мы еще не успели успокоиться после замечательного во всех отношениях сезона-75, как началась подготовка к сезону 1976 года. Мы рано приступили к делу и в январе провели сборы в Болгарии, в районе среднегорья. Затем, во время турне по Франции, Югославии и ФРГ сыграли несколько товарищеских матчей. Команда выступала то в алых футболках сборной Советского Союза, то в белых майках киевского «Динамо». Перед сборной страны была поставлена задача – завоевать золотые медали на XXI Олимпийских играх в Монреале. К ним-то мы и готовились. Но в том печальном для нас сезоне кроме Олимпийских игр были и другие соревнования, в которых команда участвовала. Все, что только можно было, мы проиграли. Почему? Ведь честь клуба и сборной защищали те же люди, которые выиграли все, что только можно было выиграть, в прошлом сезоне. В нас верили. Команда приучила болельщиков к победам.

Впрочем, мы и сами были настроены весьма оптимистично. Вспоминаю, как на одной из январских тренировок чуть ли не каждый наш шаг сопровождался вспышками блицев. Во время пауз между сериями упражнений журналисты то и дело засыпали футболистов вопросами. По ответам можно было судить и о настроении, с которым команда встречала новый сезон.

– Назовите тройку призеров чемпионата Европы 1976 года? Веремеев:.

– ФРГ, Голландия, СССР. В каком порядке – пока не знаю.

У меня на этот счет было иное мнение:

– Голландия, Польша, СССР и, может быть, ФРГ.

– Хватит ли у вас сил, чтобы завоевать Кубок европейских чемпионов?

Рудаков:

– Сил хватит, было бы "спортивное счастье.

– Думает ли Рудаков оставить футбол?

– Я только что сменил свой вратарский свитер на новый, – ответил наш замечательный голкипер. – Тоже оранжевый. И буду стоять, пока он не сотрется до дыр. А потом я его сменю.

– Кого бы вы пригласили в сборную мира-76? Мунтян:

– Половину состава киевского «Динамо».

– Кто из защитников опасен для Блохина?

– Нет такого защитника, которого нельзя обойти, – ответил я. – Так же, как нет нападающего, у которого невозможно отобрать мяч. Честно отобрать, без грубости. Я считаю, что грубость идет от невысокого класса защитников.

– Хорошо это или плохо, когда клуб всем составом выступает в сборной?

Мунтян:

– Конечно, хорошо. Раньше, когда в сборную брали от нас шесть человек, клубу было труднее. Мы волновались за ребят, больше уставали от частых перелетов, смены климата, партнеров, тактики. А вместе и летать, и играть веселее.

Впрочем, все мы тогда многого не подозревали…

Работая с командой третий сезон, Базилевич и Лобановский, верные своим принципам, вновь, как и в двух предыдущих, полагались на составленную ими программу подготовки. Мы знали, что составлена она была с таким расчетом, чтобы команда достигла пика спортивной формы к Олимпиаде в Монреале. В том году все было подчинено одной цели – победе футболистов сборной СССР на XXI Олимпийских играх. Ради этого даже отменили традиционный двухкруговой чемпионат Советского Союза, проведя вместо него, как сорок лет назад, два однокруговых первенства страны – весеннее и осеннее. В весеннем чемпионате нашему клубу разрешено было участвовать дублирующим составом.

Но жизнь внесла свои коррективы…

Первый официальный матч мы провели на заснеженном поле в Симферополе, принимая французский «Сент-Этьенн». Без особого напряжения нам удалось выиграть у чемпиона Франции, забив в его ворота два «сухих» гола (по голу забили Коньков и я). Но второй матч четвертьфинала Кубка европейских чемпионов с «Сент-Этьенном» показал, что, Кроме всего прочего, в отличие от сезонов 1974–1975 годов, игра нашей команды, то есть наиболее характерные приемы нашей коллективной тактики и индивидуальные наши особенности, не являются каким-то особым секретом. К слову, тренер «Сент-Этьенна» Р. Эрбен еще до встречи с нами рассказывал репортерам, что он располагает видеозаписями нескольких матчей «Динамо» и думает, что вместе со своими футболистами неплохо изучил соперников. После поражения в Симферополе он добавил, что «непосредственное знакомство с динамовцами чрезвычайно обогатило его представления о нашей игре, а команда «Сент-Этьенн» сохранила все же шансы отыграться на своем поле». О том, что, это не было обычной в подобных случаях тренерской бравадой, свидетельствовало и поведение французских туристов-болельщиков. После окончания матча в Симферополе я видел, как они повскакивали с мест в радостном возбуждении. Иными словами, даже болельщики не считали нас, победителей первой встречи, безусловно сильнейшими.

Ответный матч мы проиграли со счетом 0:3 и выбыли из розыгрыша Кубка чемпионов. Но я бы не сказал, что наша команда особенно переживала. Ведь к игре с «Сент-Этьенном» мы не готовились специально. От наших тренеров мы не раз слышали, что матчи с «Сент-Этьенном» и другие игры помогут команде готовиться к главному событию года – к Олимпиаде.

На минуту прервав рассказ Блохина, приведу воспоминания известного советского вратаря, заслуженного мастера спорта Евгения Рудакова о второй встрече с «Сент-Этьенном».

– Мне на всю жизнь запомнилась наша вторая игра в Кубке чемпионов с французским клубом, – рассказывал Рудаков. – Впрочем, даже не столько сама игра, сколько подготовка к ней. Лобановский, казалось, даже не попытался настроить нашу команду на победу в игре с французами. Накануне матча с «Сент-Этьенном» на тренировке он дал такую колоссальную нагрузку, что в день игры наши парни еле-еле встали на зарядку. В гостинице я жил в одном номере с Колотовым. Помню, после той тренировки он сказал мне: «Я не только есть не хочу, я просто хочу уехать домой»…

Не вела наша команда специальной подготовки и к другому официальному состязанию 1976 года – чемпионату Европы. 24 апреля уже в футболках сборной СССР мы проиграли в Братиславе сборной Чехословакии со счётом 0:2 первый четвертьфинальный матч первенства континента. Ответная встреча состоялась в Киеве и закончилась вничью – 2:2. Мы выбыли из чемпионата Европы. И по этому поводу, помнится, особых переживаний в команде не было, ибо эти матчи тоже должны были служить лишь «подспорьем» в подготовке к главной цели – Олимпиаде-76.

Как участнику тех событий, мне трудно быть объективным в своих суждениях. И все же думаю, что, чуть ли не добровольно отказавшись от серьезной борьбы в розыгрыше Кубка европейских чемпионов и чемпионате Европы, наши тренеры допустили просчет психологического порядка. В связи с этим вспоминаю матч на XII чемпионате мира в Испании между Францией и Северной Ирландией. Французов устраивала ничья для того, чтобы они вышли победителями группы «Д» и получили путевку в полуфинал. Но футболисты Франции не стали искушать судьбу. Тем более что защита, на мой взгляд, была не сильнейшей линией команды. Да и не в характере французов отсиживаться в обороне. Они темпераментно атаковали и красиво победили – 4:1. А после матча на пресс-конференции тренер сборной Франции М. Идальго сказал: «Лучший способ поддерживать игровой тонус – это тратить силы в игре, а не на тренировках… Не игру надо приспосабливать к нужному результату, а играть так, чтобы знать: все, что могли, сделали». Впрочем, о чемпионате мира у нас разговор впереди, а пока вернемся к событиям 1976 года.

В играх олимпийского турнира мы не чувствовали той легкости в движениях и уверенности в своих силах, которые должны были наступить согласно программе подготовки. А ведь, переезжая из одной страны в другую, столько готовились! Ради Олимпиады пожертвовали всем – Кубком СССР (киевское «Динамо» проиграло в кубковом матче «Днепру»), Кубком европейских чемпионов, чемпионатом Европы.

На Олимпиаде мы с трудом проводили матчи с заштатными футбольными командами Канады, КНДР, Ирана. Нам явно не хватало скорости и легкости, ловкости и координированности. По себе чувствовал, что буквально измотан тренировками, которые продолжались и в Монреале. Думал о чем угодно, только не о футболе. Если попадал ко мне мяч, я старался поскорее от него избавиться. Просто не знал, что с ним делать! Главное, отсутствовала жажда борьбы. Часто прямо на поле мы бросали друг другу обидные реплики, и тренеры со скамьи запасных тоже не удерживались от замечаний. Два удаления с поля и с десяток предупреждений, полученных в ходе олимпийского турнира игроками сборной СССР, – тоже, вероятно, свидетельство изъянов в подготовке сборной, приведших к психической неустойчивости игроков.

Быть может, нашим тренерам еще месяца за два до Олимпиады-76 следовало потихоньку снижать нагрузки? Возможно, тогда у нас бы появилась столь желанная легкость в движениях, свежесть и бодрость духа? А может быть, надо было разгружаться в ходе самого олимпийского турнира? Так ведь, к слову, и поступали сборные ГДР и Польши. В своих подгруппах они, как и мы, играли с относительно слабыми соперниками и в матчах с ними постепенно обретали форму и уверенность. Поляки и немцы от матча к матчу играли все лучше и лучше, а в финале показали отличный футбол.

И специалисты, и болельщики в один голос признали выступление сборной в сезоне 1976 года неудачным. В прессе появились острые критические статьи.

«Всю основную подготовку к ответственным соревнованиям сборная проводила в ходе, назовем вещи своими именами, гастрольных поездок. Она готовилась к борьбе фактически избегая борьбы, – писал обозреватель еженедельника «Футбол-Хоккей». Валерий Винокуров. – Длительный отрыв от дома к тому же плохо повлиял на моральное состояние игроков, на их психику…»

«Команда, заделавшись туристской группой, мало-помалу стала сдавать, – писал Лев Филатов в своей книге «Ожидание футбола», вышедшей через год после Монреальской олимпиады. – Ее молодые способные тренеры О. Базилевич и В. Лобановский во главу угла поставили определенный метод тренировочных занятий и поверили в него, как в волшебный эликсир, с помощью которого можно команду безошибочно готовить к тому дню, когда она должна дать решительный бой и победить. Верили они и в систему стимулирования, считая ее верной гарантией хорошей игры и успехов».

«Клуб, которому надлежало вести за собой вперед, оказался изъят из футбола, – писал Лев Яшин… – Его как бы вынули из футбольной почвы, пересадили в оранжерею, укрыли стеклянным колпаком, предоставив всем прочим лишь любоваться им издали… Восторжествовал неумолимый закон футбола, закон спорта, обязательный для всех – и для ведущих, и для ведомых: чтобы играть, надо играть. Играть с сильнейшими как можно больше, бороться с ними, и пусть ценой неудач, извлекать уроки, тянуться, накапливать опыт и мастерство».

Не могу сказать, что я предавался серьезному анализу всего происходящего в нашем футболе. И все же с сожалением думал о том, почему в прессе большинство критических статей появилось уже после того, как нами все было проиграно. Ведь подобных публикаций, пока мы не проиграли на Олимпиаде-76 свой матч сборной ГДР, почти не встречалось. А в самой команде все, что предлагали тренеры, мы воспринимали на веру и не сомневались в том, что разработанная ими программа подготовки должна дать положительный результат. И как мы могли в этом сомневаться, если за спиной были успехи команды в двух славных сезонах 1974–1975 годов? Кто мог ожидать, что после такого взлета наша команда и в футболках киевского «Динамо», и в форме сборной страны начнет терпеть одно фиаско за другим!?…

Интересно и полезно проанализировать, почему команда, блиставшая на внутренней и международной арене, меньше чем за год потеряла свою силу? Почему вслед за подъемом в игре киевского «Динамо», составлявшего основу сборной страны, наступил спад? Попытаться найти его причины необходимо, ибо ничто в спорте не учит сильных спортсменов и сильные команды так хорошо, как поражения. Они дают возможность взглянуть на себя как бы заново и, убедившись, что творческий потенциал не исчерпан, отделить зерна от плевел, с удвоенной энергией приступить к решению новых задач. Урокипоражений нужны, вероятно, и для будущих поколений футболистов.

В ту пору о программе тренировок, разработанной тренерами, киевского «Динамо», говорилось и писалось много. Скрупулезным выполнением этой программы объяснялись, например, успехи 1974-1975 годов, когда команда играла легко, быстро, красиво. Игроки действительно были тогда в отличной спортивной форме. Шли они к ней ценой огромных нагрузок, о которых уже, рассказывал Блохин. В первом из двух счастливых для «Динамо» сезонов не все футболисты справлялись с нагрузками. Тренеры, видя это, советовались с врачами, вносили коррективы в программу подготовки. В первые годы, работы с командой тренеры не раз терпеливо объясняли своим, подопечным правильность методики. Правда, нельзя сказать, чтобы сами они стопроцентно были уверены в успехе. Однажды весной 1974 года на сборах в Гантиади Владимир Онищенко сказал Лобановскому:

– Мы здесь проделали огромный объем работы. Ребята буквально валятся с ног. Конечно, все это должно вылиться в какой-то результат. Но для успеха нужно еще и спортивное счастье. Бывают ведь спортсмены-неудачники, может быть и команда-неудачница… Жаль, Васильич, если мы окажемся такой командой. Может ведь такое случиться?

– Да, может быть и такое, – ответил Лобановский.

Но полтора года спустя, когда команда приехала на свою базу с Кубком кубков и по этому случаю был устроен праздничный обед, Лобановский, вспомнив об этом разговоре с Онищенко, поднялся из-за стола и торжественно произнес:

– Вот Володя Онищенко задал мне в семьдесят четвертом году вопрос… Сейчас я на него отвечаю…

И тренер поднял красавец Кубок.

Успехи клуба укрепляли тренеров в верности избранного ими пути, и они все меньше прислушивались к мнению самих футболистов и даже врачей. «В нашем деле нельзя не ориентироваться на состояние спортсменов, – рассказывал мне один из заслуженных мастеров спорта, игрок киевского „Динамо“ и сборной страны в те годы. – Тренерам, видимо, с большей гибкостью следует относиться к своей программе. Но Лобанов ский в семьдесят шестом году, бывало, не считался даже с мнением врача, и, если между ним и доктором возникал какой-то спор, то он обычно длился недолго и тренер одерживал победу».

Одним словом, если в 1974 году тренеры в своей работе учитывали состояние футболистов и в чем-то могли отступить от своих требований, то уже в 1976-м – они строго-настрого придерживались своей программы… В этом-, пожалуй, был один из главных их просчетов. Уверовав в собственную непогрешимость, они перестали сомневаться в своей методике и слепо доверились ей.

Как тут не привести в пример мнение знаменитого наставника «Аякса» Ковача:

– В мире многие тренеры думают, – сказал он, – что если им установят метод тренировки, то они будут совершать с ним чудеса. Они неправы в том, что создают из метода догму, тогда как существуют тысячи методов и самое главное заключается в том, чтобы выбрать из них те, которые больше всего подходят для того или иного игрока.

После неудачного выступления на Олимпиаде в Монреале многие обозреватели отмечали слабость в морально-волевой подготовке команды. В своих статьях они справедливо указывали на то, что только в сложной и трудной борьбе, а не в товарищеских играх с заштатными командами (даже на зарубежных стадионах!) мужает характер футболиста, закаляются его бойцовские качества.

На мой взгляд, спад морально-волевой подготовки начался раньше – еще в те счастливые для команды годы. Класс команды повышался, функциональные возможности игроков улучшались, но здоровый организм команды подтачивался изнутри некоторыми действиями тренеров.

…В 1974 году на стадионе в Одессе зрители наблюдали за поединком местного «Черноморца» с киевским «Динамо». Счет был 3:3, матч еще продолжался, а болельщики возмущенно вставали со своих мест, освистывая футболистов. После игры я зашел в раздевалку к своему приятелю, тренировавшему в ту пору «Черноморец».

– Договорились?

Он отвел глаза и ухмыльнулся:

– Тебя не обманешь…

– Их ты тоже не обманул, – кивнул я в сторону трибун. Только зачем это все нужно?!

– Они предложили, а мы согласились… Все-таки верное очко.

На том матче присутствовал и редактор еженедельника «Футбол-Хоккей» Лев Филатов, который со свойственной ему тонкостью и мастерством так описал эту игру:

«Нет, не клюнули одесские болельщики на роскошный счет того матча. Да и не такими уж мастерами водевиля оказались мастера футбола. Обеим командам пришлось не раз исполнить возле своих ворот этюд „всеобщее оцепенение“, когда приходила очередь противника забивать гол. Было это так ненатурально, так примитивно, что и в школьный драматический кружок никого из них, пожалуй, не взяли бы. Правда, это, к счастью, хуже будет, если они хорошенько отрепетируют эту самую сценку – „гол в наши ворота“. А одесситы на трибунах тут же дали наименование увиденному – „жмурки“.

Читатель, видимо, догадался, что речь идет о договорных ничьих. Этот термин, кажется, впервые, появился в «Правде». Об играх, когда «договаривающиеся стороны» еще до начала матчей делили по очочку, писали и другие газеты и журналы. Ни на одну такую публикацию опровержения не последовало. А договоры… продолжались. В частных беседах тренеры киевлян, помнится, даже пытались объяснить необходимость подобного рода игр. Они утверждали, что команда на протяжении всего сезона не может держать высокую форму и договорные ничьи – какая-то попытка управлять формой.

Правда, к счастью, большинство футболистов (а ведь они часто после ухода из большого футбола сами становятся тренерами) так и не приняли этой «новинки» и напрочь отвергали всякого рода договоры.

Давид Кипиани:

– Не могу подобрать слов, чтобы спокойно говорить о подобных футбольных сделках. Я их никогда не понимал, они мне не нравились.

Неужели тренеры действительно не понимали, что все эти странные игры оборачиваются против команды? Верно по этому поводу писал Л. Филатов, что «футболист, разок-другой получивший очки ни за что, неминуемо деквалифицируется, если не в жонглировании с мячом, то в душевной готовности к борьбе».