Великая американская революция

Великая американская революция

Настало Первое сентября, а вместе с ним начались занятия на первом курсе. Группа наша была своеобразная и состояла как из рабфаковцев, так и из абитуриентов, набравших неслыханный проходной балл.

Московский институт народного хозяйства имени Плеханова входил в пятёрку самых «блатных» вузов не только Москвы, но и всего Союза.

Достаточно сказать, что с нами училась дочь Первого Космонавта – Галя Гагарина.

Девочка очень скромная, даже застенчивая.

Сдавала всё на одни пятёрки, причём заслуженно. Никаких поблажек от преподавательского состава ей не было.

Все свои отличные оценки Галя заработала честным трудом, умом, прилежанием, усидчивостью.

Но это был исключение, среди студентов дневного отделения «плешки» таких было до неприличия мало.

Уже в те годы припарковаться около института было весьма проблематично.

Вся стоянка была забита различными моделями «Жигулей», которые принадлежали отнюдь не профессорско-преподавательскому составу, а напротив, студентам.

Много было колоритных личностей, которые так и просятся на обложку журнала или книги, да ещё и с тиснением.

Одного из них звали Сидор.

Прибыл Гордей Малоземцев из глухой воронежской деревни, но хватка у него была мёртвая, а желание остаться в Москве по распределению просто патологическое.

Все окружающие люди у Гордея были, по определению, козлы или дятлы.

По аналогии с «Сидоровым козлом» его прозвали Сидор.

Ещё Сидор очень не любил футбол. И не смотрел его принципиально.

Зато на утро, после очередного проигрыша «Спартака», потирая свои модные усики, не преминул замечать:

– Все ваши «Спартаки»-»Динамо», Жора ваш Ярцев – говно!!!

– И Гаврилов тоже – добавлял Гордей, за что немедленно посылался мною на хуй, и не только мною одним.

Цинизм и беспардонная железобетонность его не имели границ даже для такого законченного хама и наглеца, как ваш покорный слуга.

Учился вместе с нами тишайший и никого не обижающий студент Валя Тарапунька.

Настоящую его фамилию, Тимошенко, многие забыли.

А вот знаменитых Тарапуньку и Штепселя – Тимошенко и Березина – помнили все.

Самое интересное, что Валёк был ещё девственник, то есть даже не целовался с девочками, не говоря уже о большем.

Мы, как жлобы, ржали и хохотали и всячески разыгрывали Валентина.

Особенно усердствовал Сидор.

Начало нового учебного года, первый день занятий, сентябрь. На дворе бабье лето, и ласковое, как грудь девицы, солнце припекает прямо в окна аудитории, рассыпаясь на тысячи маленьких солнечных зайчиков.

Зайчики пляшут и лезут к нам прямо в душу и штаны, спрашивая:

– Как дела на любовном фронте?

Входит Тарапунька, он блаженно улыбается и щурится, глядя на солнышко.

На его устах застывает улыбка дауна, но Валёк дарит её всем нам, от всей своей беззлобной и ещё детской души.

– Ишь ты, – говорю я, оглядывая Тарапуньку сверху вниз.

– Наверное, трахнул кого-нибудь на каникулах…

– …Или его трахнули, – смачно подытоживает Сидор – все ржут в голос.

Буквально через несколько месяцев в Америке выбрали нового президента.

Это событие мы отметили по своему, с огоньком.

– Слышь, Валентин, – обращается Сидор к Тарапуньке.

– Ты слышал – в Америке произошла Социалистическая революция, президент свергнут, а к власти пришли коммунисты.

– Хватит вам меня разыгрывать!

– Не веришь, то и иди в деканат. Там есть телевизор, а по этому поводу ещё и внеочередное партсобрание назначили.

Уходя, Тарапунька грозит нам пальцем, но возвращается очень перевозбуждённым.

– Да! Действительно деканат закрыт, там какое-то закрытое совещание!

Он явно взволнован, видно, что сильно рад за угнетаемый американский народ.

Но тут заходит профессор, начинается лекция по предмету «Экономическая география».

– Нуте-с, – профессор смотрит на аудиторию.

– Какие вопросы по предыдущему материалу?

– Товарищ профессор!

– Поздравляю вас с победой американского народа над капиталистами! – буквально кричит Тарапунька.

Ещё долго старенького профессора откачивали водой, даже давление мерили.

Сильно он возмущался таким циничным хамством, а студент Тимошенко получил строгий выговор по комсомольской линии.