«И никого другого!»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«И никого другого!»

Его родина — далекая Аргентина, его футбольная колыбель — знаменитый в свое время клуб «Бока Хуниорис», где он начал карьеру центрального защитника, которую потом продолжил в известных французских клубах «Рэсинг» и «Рэд Стар». Кстати, под знаменем последнего он в середине тридцатых годов принял участие в матче против сборной Советской Украины, получив, таким образом, еще в довоенное время возможность познакомиться с мощью нашего футбола (матч окончился со счетом 6:1 в пользу советских мастеров и вызвал тогда настоящую сенсацию на Западе).

Но роль игрока, сделавшая его в конце концов гражданином Франции, не принесла мировой известности. Эленио Эррера — это имя широко знакомо многочисленным любителям спорта, как имя выдающегося педагога, крупного теоретика и практического организатора современного футбола. Каждый специалист, которому доводилось хоть раз выступить в роли старшего тренера национальной сборной, может справедливо рассматривать это как крупный творческий успех. Господин Эррера тренировал, разумеется, в различные времена, три сборные — Франции, Испании и Италии. Под его руководством миланский «Интернационале» стал одним из знаменитых клубов мира, выиграв дважды — в 1964 и 1965 годах — Кубок европейских чемпионов и Межконтинентальный кубок.

Честно признаться, ответного письма от Эрреры я не ждал, мне казалось, что в жизни он должен быть так же рационально практичен, как и в футболе: что за смысл тратить время на письмо далекому журналисту.

К счастью, я ошибся. Известный селекционер и конструктор современного футбола вдали от шума стадионов, от зеленых полей, где надо обязательно выигрывать («в нашем мире ошибок не прощают»), оказался настоящим поэтом своей любимой игры. Он прислал довольно объемистое сочинение о Яшине, которое, как и все другие, публикуемые здесь, я даю в вольном литературном переводе, разумеется, с глубокой благодарностью к его автору.

* * *

В 1963 году исполнялось столетие футбола, а точнее, век его официального признания и организационного оформления. Поскольку общепризнанно, что родиной этой игры является Англия, Международная Федерация решила в ознаменование исторического события провести матч между ее национальной командой и «сборной мира», составленной из выдающихся игроков нашего времени.

Еще задолго до начала состязания я получил весьма любезное письмо от господина Стэнли Роуза, в котором мне предлагалось возглавить команду «звезд». Не скрою, я был польщен и немедленно ответил своим согласием, тем более что ФИФА предоставляла мне известную свободу действий в выборе состава и в го же время помогала в его комплектовании.

Была еще одна причина, заставлявшая с радостью принять предложение. Меня часто называют «рационалистом», «приверженцем жесткой обороны» и другими ругательными словами. Ничего не поделаешь: в этих оценках есть значительная доля правды. Но в своих делах, связанных с профессиональной игрой, я редко руководствуюсь личными симпатиями, а исхожу из того, что может обеспечить решение задачи, которая поставлена передо мною.

Но в душе я бесконечно люблю футбол, который в далекой юности исповедовал на своей родине — красивый, свободный, отмеченный высоким исполнительским мастерством. Такой футбол, думалось мне, будет показан в этом матче. И я не ошибся. Но об этом несколько позже.

Некоторые думают, что в такой команде, как «сборная мира)», тренеру буквально нечего делать. Это глубокое заблуждение, У него много работы. Она начинается с подбора состава. Причем, как вы понимаете, сделать выбор это еще не значит обеспечить сбор. Кто-то занят, кто-то болен, кого-то связывают серьезные финансовые обязательства.

У меня была мечта на такой матч собрать все лучшее, что дал нам мировой футбол. Особенно хотелось увидеть в своей команде двух «суперзвезд»: Пеле и Яшина. Пеле приехать не смог, Яшин приехал.

Вот я и подошел к тому разговору, которого вы от меня ждете. К разговору о моем выборе. К разговору о Яшине.

До встречи на «Уэмбли» мне доводилось видеть его несколько раз, в том числе в финале Кубка Европы I960 года. После этой игры никаких раздумий насчет того, кто должен стоять в воротах сборной мира, у меня не было. Когда мы обсуждали этот вопрос в ФИФА я сказал так:

— На это место я вижу только одну кандидатуру — Яшина. И никого другого.

— Вы правы, сэр,— поддержал меня господин Стэнли Роуз.— Только подумайте, ради бога, и о возможной замене. Ведь этот русский творит на поле всегда такое, что недолго и до греха.

Я послал письмо Яшину, в котором изложил подробно все условия его участия в состязании и получил очень скоро ответ. Советский голкипер извещал в нем о своем согласии и о своей радости выступить в «матче столетия». Иного ответа я и не ждал от настоящего спортсмена.

Матч был назначен на 23 октября, его участники прибывали в Лондон партиями. Одним из первых прилетел Яшин и тут же осведомился, когда будет первая тренировка.

— Подождем, пока соберется большинство членов команды.

Он не удовлетворился этим ответом и стал расспрашивать, где и как организовать занятие самому.

— Я хочу это сделать уже сегодня,— заявил он.

Конечно, ему была предоставлена такая возможность.

Мне случалось видеть до этого Яшина не раз — то с трибун, то с экрана телевизора. Но я счастлив, что получил возможность узнать его так близко и, пусть очень короткое время, поработать с ним. Я узнал, в чем истоки его величия. Они, прежде всего, в исключительно честном отношении к своей роли. Есть артисты, которые вымучивают образы, которые написаны для них жизнью. Яшин же самозабвенно отдавался игре вне зависимости от того, происходит ли она на глазах у тысяч зрителей или перед безмолвными трибунами. Мне кажется, если бы даже ему приказали, он бы ничего не смог делать в полсилы.

Мне очень понравилась еще одна его черта; необыкновенное умение быстро сходиться с людьми и, даже не зная их языка, находить общий язык. При помощи своих «переводчиков» чехов Плускала н Поплухара он переговорил со всеми, был скромен, дружелюбен, приветлив и во многом способствовал быстрому сплочению коллектива, что так исключительно важно для команды, игроки которой собраны со всех концов света.

День 23 октября стал праздником для многих любителей футбола: они увидели эту игру во всем ее великолепии, увидели, какие истинно неисчерпаемые возможности она таит в себе. Матч на «Уэмбли», по моему твердому убеждению, был во всех отношениях прекрасен. Это был триумф техники, мастерства, мысли, это было живое воплощение красоты во всех ее проявлениях. Да и как могло быть иначе, если на поле действовали такие «земные боги», как Бенкс, Мур, Гривс, Чарльтон, Шнеллингер, Копа, ди Стефано, Эйсебио, Хенто…

Но даже среди них заметно возвышался Яшин. Не скрою, некоторые из «звезд», особенно в сборной мира, действовали с профессиональным холодком, со сдержанностью людей, «знающих себе цену». А Яшин целиком отдался азарту, страсти и вел себя так, как будто на поле идет бой за звание чемпиона мира.

Публика видела это и восторженно приветствовала великого мастера. Да он и в самом деле действовал великолепно, не раз спасая команду и показывая чудеса футбольной техники. Сам господин Стэнли Роуз, отнюдь не склонный к восторгам, сказал мне на банкете:

— Из всего, что вы выбрали, самое прекрасное — Яшин.

До перерыва англичанам, действовавшим великолепно, красиво, агрессивно, так и не удалось открыть счет, и в этом, прежде всего — его заслуга. Тренер, имеющий в своем распоряжении такого надежного, стойкого защитника ворот, может считать себя по-настоящему счастливым.

После окончания матча, когда заменивший Яшина Шошкич пропустил два легких мяча, многие упрекали меня за то, что я произвел замену. Но можно ли было вызвать из Югославии хорошего, заслуженного спортсмена на такое торжество и не разрешить ему в нем участвовать? Будь же это официальный матч, я бы никогда этого не сделал.

За игрой, как уверяла пресса, наблюдало, как минимум, 250 миллионов человек. И каждый из них мог бы повторить слова, которые вынесла в заголовок крупными буквами газета «Ивнинг Ньюс»: «Яшин — бесспорный и главный герой «Уэмбли».

Истинную цену этих слов особенно хорошо знает лишь тот, кто присутствовал в тот день непосредственно на стадионе. Недаром, когда он уходил на перерыв, все сто тысяч зрителей встали и устроили ему — именно ему — восторженную овацию.

Что же все-таки так пленило искушенного английского зрителя, что произвело на него столь неизгладимое впечатление? Я постараюсь суммировать основные факторы.

Во-первых, во многом необычные и поэтому особенно привлекательные действия. Интересно, например, что за весь тайм он не произвел ни одного удара ногой, посылая своим партнерам мячи рукой с поразительной точностью и глубоким расчетом. Это было совершенно новым даже для видавших виды англичан. Не менее глубокое впечатление произвело и то, что, едва влившись в команду, он без стеснения и запинки, как опытный дирижер, стал руководить действиями обороны, направляя защитников в самые «горячие», самые необходимые места. Удивительно и то, что эти люди, говорившие на испанском, немецком и чешском языках, превосходно понимали его.

Во-вторых, всех пленила его редкая надежность и уверенность действий, его отличная техническая и общефизическая подготовка, позволявшие совершать немыслимые прыжки и доставать столь же немыслимые мячи.

В-третьих, англичане, бесспорно, были благодарны ему за то, что он действовал не формально, а с высоким чувством ответственности, целиком отдаваясь игре. Он проявил в тот вечер не только спортивные, но и весьма высокие, чисто человеческие качества.

Я еще не раз встречался с этим замечательным спортсменом и каждый раз он все больше поражал меня, хотя, признаться, я не отношу себя к числу людей, которых легко удивить. Он поражал меня непостижимой способностью не только не снижать своего класса, но и каждый раз в чем-то прибавлять, находить, как говорят шахматисты, усиление в старых, давно испробованных вариантах.

Футбольный мир дал нам за последнее время значительное число известных голкиперов — Бенкс, Жильмар, Грошич, Альбертози, Беара, Прегг, Карбахал, Шройф… Этот список, несомненно, можно било бы продолжить. Но лично я ставлю Яшина над всеми этими выдающимися мастерами. Такое утверждение, вероятно, следует объяснить. И я постараюсь сделать это.

Прежде всего, Яшин — это творец. Сознательно или подсознательно он создал идеальный образ вратаря современного футбола. В его исполнении эта фигура потеряла свою первозданную исключительность и органически слилась со всеми членами команды, стала неразрывным целым игрового коллектива. Что я понимаю под этим? А то, что Яшин вместе со всеми участвует в оборонительных и наступательных действиях команды. Тщательно продуманная, проверенная во многих состязаниях, его тактика является, на мой взгляд, прекрасным проявлением высокой спортивной мудрости. Причем это не нечто застывшее, раз и навсегда определенное, Яшин прекрасно умеет — даже не хочется писать «умел» — мгновенно угадать малейшее изменение общего рисунка, «учуять» самые тончайшие творческие веяния и немедленно среагировать на них.

Всего несколько лет тому назад этот популярный и в то же время удивительно скромный спортсмен был включен в состав символической сборной мира за последние двадцать лет, Я могу только присоединиться к тем, кто голосовал за него. Я лично не знаю более надежного, более интересного, более подходящего исполнителя для самой трудной и ответственной роли в современном футболе — роли вратаря.