Вали все на Сталина, он стерпит!
Вали все на Сталина, он стерпит!
Перейдем к фактам более-менее известным и признанным, о которых спорить уже как-то не приходится.
Летом грозного 41-го, когда немецкие войска перли на Киев с запада и нависли над ним с севера, динамовцев разбросало кого куда. Одни были направлены на фронт либо по спецназначению в тыл (Шиловский, Лерман, Н. Балакин, Глазков, Гребер, К. Фомин[5]), другие входили в истребительный батальон Киевского укрепрайона (Коротких, Трусевич, Комаров, Кузьменко, Клименко), ветераны команды были зачислены в ряды народного ополчения, а у Виньковатова и Гончаренко – особая судьба… Были такие, кто продолжал трудиться в самом городе на вполне штатских должностях – инструктором военно-физической подготовки (Щегодский), электромехаником (Путистин), учителем физкультуры в трудовой колонии (Тимофеев). Кто-то, по слухам, уклонился от призыва и отсиживался дома у родных…
Пришедшие в клуб в 40-м и 41-м западноукраинские футболисты Скоцень, Газда, М. Турский, а также бывший игрок и капитан польской сборной Матиас (кроме «Мишки» Матиаса в Киев из Львова забрали Едынака, а в московское «Динамо» – Воланина и Хабовского), долгое время просто сидели в общежитии стадиона. С ними не знали что делать, поскольку опасались от них предательства. Их ждала разная судьба… Кое-кто не только добрался до родных мест, но и сумел потом сделать неплохую карьеру. Матиас в 1952 году был тренером сборной Польши, Скоцень[6] примерно в то же время провел два сезона в составе одной из лучших тогда французских команд – «Ниццы». Правда, почему-то уехал в Канаду на пике формы и популярности, «Ницца» после этого дважды подряд выиграла чемпионат, а Скоценя в 54-м болельщики из украинской диаспоры избили так, что пришлось завязать с футболом…
По истории «киевского котла» написано немало. Примерно четверть века назад открылся путь новому направлению – «вали все на Сталина, он стерпит». Взятие Киева немцами в 1941-м не могло не попасть под раздачу, хотя миф о нем стал создаваться гораздо раньше, и отнюдь не усилиями недобитых сталинистов. Мол, о нависшей над Киевом угрозе окружения Сталину говорили многие, и неоднократно, даже настоятельно советовали оставить город, чтобы спасти сосредоточенную там огромную группировку советских войск. Сталин-де и слышать об этом не хотел – держаться, и все! Легендарный разговор Жукова и Сталина, в котором «Маршал Победы» призывает отступить, а когда советский диктатор к нему не прислушивается, покидает пост начальника Генштаба, судя по всему, выдуман позднее самим Георгием Константиновичем. Дело в том, что присутствие Жукова в указанную им дату в кабинете Сталина не зафиксировано, а Шапошников возглавил Генштаб гораздо раньше… Но кинематографистам закон не писан, и они мемуарную байку подхватили и растиражировали очень охотно.
В то же время за кадром остались более чем странные действия командующего Юго-Западным фронтом Кирпоноса и загадочные четырехдневные посиделки в санатории присланного разбираться Тимошенко, не говоря уже о том, что Жуков долгое время был вне малейшей критики… Стоп. Мы и близко не ставим задачу сказать вам что-то новое по истории Великой Отечественной войны – просто призываем не верить слепо статьям даже очень уважаемых авторов. Они тоже умеют идти на поводу у, мягко говоря, необоснованных версий и гипотез, особенно если они совпадают с некими идеологическими убеждениями и личными симпатиями-антипатиями. Проверяйте по разным источникам…
…Важно то, что после известного, отрезавшего Киев от восточной Украины, «поворота на юг» 2-й немецкой танковой группы войск в сентябре 41-го окружение состоялось. В котел, вернее, треугольник угодило немыслимое количество людей и техники. Только в плену тогда, по данным Ставки Гитлера, оказалось около 650 тысяч советских солдат и офицеров. Кому-то удалось прорваться на восток (Щегодский, например, пару месяцев пробирался по оккупированной территории, пока не вышел к своим войскам), многим пришлось возвращаться в Киев. Трусевич и Кузьменко, по некоторым свидетельствам, вернулись раненными.
Там их, в том числе и футболистов, ждала незавидная участь – либо арест и концлагерь, либо угон в Германию. Так бы, вероятно, и произошло, если бы не два человека.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.