Последователи и реформаторы багуачжан
Последователи и реформаторы багуачжан
Дело Дун Хайчуаня было продолжено его учениками, которые завершили становление багуачжан и создали несколько направлений внутри этого стиля. Вся тонкость ситуации заключалась в том, что сам учитель Дун давал своим ученикам разные комплексы, хотя и базировавшиеся на общем принципе кругового вращения. Традиция утверждает, что таких учеников было ровно восемь — мастер Дун и здесь придерживался числовой магии триграмм. Причем каждому ученику он показывал в полной мере работу лишь с одной «ладонью-триграммой».
Старшим учеником мастера считался Инь Фу (1841–1909 гг.), выходец из провинции Хэбэй. Еше в молодости Инь Фу приехал в Пекин и нанялся на работу цирюльником, а затем перепробовал массу занятий: то работал на маслодавильне, то продавал дрова. Занимаясь ушу, Инь Фу отдавал предпочтение «Кулаку архатов» и именно благодаря этому стилю близко сошелся с Дун Хайчуанем. Но вскоре Инь Фу понял, что есть у его учителя какой-то секрет, какой-то принцип, кардинально отличный от жесткого шаолиньского стиля. Наконец, после нескольких лет знакомства, переросшего в дружбу, Дун решает сделать Инь Фу своим первым учеником в новом стиле, которому он еще даже не дал названия.
«Меч восьми триграмм» (багуадао) отличается огромными размерами. Комплекс с ним выполняется с такими же вращениями и переходами, как и в багуачжан
Именно Инь Фу было суждено довести форму стиля до ее логического завершения. Если великий Дун Хайчуань в основном опирался на собственную интуицию и опыт в даосских мистериях, то Инь Фу постарался сделать багуачжан структурно более стройным. И начал с того, что из многих приемов, которые показывал Дун Хайчуань и часть которых относилась к «Кулаку архатов», он выделил ряд наиболее эффективных и подходящих для передвижений по окружности.
Удивительным мастерством отличался другой ученик Дун Хайчуаня — Чэн Тинхуа (1848–1900 гг.), по прозвищу «Очкастый Чэн». Такое забавное прозвище он получил за то, что еще подростком, приехав в Пекин (его биограф и ученик Сунь Лутан называет другой город — Тяньцзинь) на поиски работы, устроился вытачивать линзы для очков, а затем даже открыл свое дело по изготовлению оптики. Эта работа и кормила его всю жизнь. Сунь Лутан называл его «самым умелым из самых добродетельных людей». Боевыми искусствами Чэн Тинхуа занимался с молодости и прославился как один из лучших пекинских борцов шуайцзяо. Но встреча 28-летнего чемпиона с Дун Хайчуанем перевернула всю его жизнь — он стал самым ярым последователем багуачжан и изучал его более десяти лет.
Чэн Тинхуа, как и многие ученики Дун Хайчуаня, несколько изменил изначальный вид стиля. Так, он ввел новое положение ладони — «Когти дракона», когда основные удары наносятся не центром ладони и не кончиками пальцев, а ее внешним ребром. Он привнес много боевых приемов и заломов из шуайцзяо, а передвижения сделал более легкими и стремительными. Так формировалась наньчэнская ветвь багуачжан, или багуачжан клана Чэн. В 1894 г. Чэн Тинхуа изучал синъицюань у своего хорошего друга Ли Цуньи, а позже освоил и тайцзицюань, объединив все три стиля воедино. Знаком был Чэн Тинхуа и с другим великим мастером ушу того времени — Сунь Лутаном. Сунь, будучи уже знаменитостью в кругах боевых искусств, не постеснялся пойти в ученики к Чэну и перенял у него «истинную» линию багуачжан.
Жизнь Чэн Тинхуа, одного из величайших мастеров багуачжан за всю историю стиля, трагически оборвалась в 1900 г. В тот год в стране бушевало восстание ихэтуаней и объединенная армия восьми государств вошла в Пекин. Чэн Тинхуа устроил в своем доме тайный склад оружия. Однажды вечером, возвращаясь домой с целым мешком оружия, он наткнулся на многочисленный немецкий патруль, контролировавший эту часть города. Поразив нескольких человек, Чэн пал под пулями интервентов.
Багуачжан стал одним из самых глубоких стилей ушу, сохраняющих в целостном виде эзотерическую традицию. Долгое время он не был столь популярен как тайцзицюань, и его судьба в общем оказалась схожей с судьбой синъицюань: о существовании стиля знали многие, но мало кто обладал реальными познаниями в нем. Вплоть до середины нашего столетия подлинных школ истинного багуачжан было крайне мало, они встречались лишь в деревнях провинций Хэбэй и Хэнань, да еще в Пекине, где когда-то преподавал сам Дун Хайчуань. Интересно, что распространению багуачжан значительно способствовал синъицюань. Как уже упоминалось, по одной из легенд, Дун Хайчуань как-то сошелся в поединке с мастером синъицюань Го Юньшэнем, после чего они подружились и два стиля стали практиковаться в одних и тех же школах.
Постепенно стиль стал популярным среди образованной части городского населения, причем даже на время потеснил тайцзицюань. После создания в 1928 г. Центральной академии национального искусства руководителем ее тренерского отдела стал У Цзюньшань — лучший ученик прямого последователя Дун Хайчуаня Хань Фушуня. У Цзюйшань открыл в Академии первую официальную группу багуачжан, и с этого момента стиль вошел в когорту элитарных стилей ушу. У Цзюйшаню благоволили даже члены гоминьдановского правительства. Когда началась война сопротивления Японии и город Нанкин, где располагалась Академия, оказался захвачен японцами, У Цзюйшань вместе с группой ведущих инструкторов вслед за гоминьдановским правительством переехал в Чунцин, где продолжил преподавание багуачжан [166].
Реформы ушу, начавшиеся после прихода к власти КПК в 1949 г., коснулись и багуачжан. Прежде всего стиль подвергался критике за излишнюю мистифицированность, за «ненаучный подход», «мистические пережитки в терминологии». В преподавании багуачжан даже пытались вообще обойтись без понятия «восемь триграмм». И все же никто не желал осваивать вместо багуачжан некую «гимнастику передвижений по кругу». Вскоре с чисто внешней точки зрения все вернулось — багуачжан вновь стали изучать в его терминологической оболочке «восьми триграмм» и «небесного круга». Но вместе с этим было создано много новых, гимнастических и спортивных комплексов багуачжан, которые уже не содержали внутренней глубины, присущей традиционному стилю. Да и сам мир традиционного багуачжан раскололся. Большинство тех людей, кто принадлежал ему, признали в качестве патриарха стиля Ли Цзымина — одного из учеников прямого последователя Дун Хайчуаня Ляо Чжэньпу. Частично это обусловливалось тем, что Ли Цзымина поддержало государство, а после его смерти раскол еще больше усилися. Однако большинство занимающихся багуачжан в деревнях по-прежнему ориентированы на своих учителей, среди которых немало носителей «истинной традиции». Такие люди практически никак не соприкасаются с государственным преподаванием багуачжан, зато поддерживают тесные контакты между собой и представляют, пожалуй, единственный канал сохранения традиции «Ладони Восьми триграмм».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.