ПОЧТИ ЧТО СУДЬБА
ПОЧТИ ЧТО СУДЬБА
Бледного и светловолосого, его называли мальчиком из Чернобыля. Никогда раньше он не был в Италии, но слухи о футболе Прекрасной страны сопровождали его во снах в Конча-Заспе, тренировочной базе киевского «Динамо».
Ему исполнилось чуть более пятнадцати лет; рост – метр восемьдесят три. Он играл в нападении за юношескую команду «Динамо». И это уже был тот самый Андрей Шевченко, которого полюбят и которым будут восхищаться все болельщики, который будет приковывать внимание публики, зачаровывать, околдовывать и заставлять замирать сердца легионов поклонников кожаного мяча.
Во время турне по югу Италии юношей «Динамо» привезли в Агрополи, и здесь горячая публика провинции Салерно стала аплодировать Андрею, потому что тот демонстрировал отличный дриблинг, использовал финты и прочие хитрости, играл головой, забил пять голов за двадцать минут, был назван лучшим игроком турнира, позднее завоевав право выступать в основном составе киевского «Динамо». Но особую теплоту и чувство солидарности зрителей вызывало то, что он приехал из Украины.
Ведь в том далеком 1988 году Украина ассоциировалась, прежде всего, с Чернобылем, настолько еще была свежа память о катастрофе 26 апреля 1986 года, когда в час двадцать три ночи взорвался реактор четвертого блока АЭС, и в атмосферу выбросило около 45 миллионов кюри ксенона.
В то трагичное утро многие папы и мамы не отпустили детей в школу. Никто ни о чем не говорил, но все было и так понятно. Андрею Шевченко тогда не исполнилось еще и десяти лет. Семья жила на Двиркивщине, в пятидесяти километрах от Киева. Всего лишь три месяца назад Андрей попал в юношескую команду киевского «Динамо», мечту каждого юного украинца. Футбольный мяч олицетворял для него целый мир, и что еще могло быть значительнее для мальчика, если не мечта играть перед зрителями прекрасного и легендарного Киева?
В своих поездках на тренировки во время обычного общения с товарищами по школе и друзьями Андрей тоже невольно проникался чувством гордости за народ, который часто был вынужден выносить риторику гигантских первомайских парадов, давно уже переставших быть праздниками труда. В том самом 1986 году, всего лишь через пять дней после Чернобыльской катастрофы, которая уже сама по себе должна была настроить на размышления по поводу дальнейшего пути и, в особенности, по поводу бессмысленной гонки вооружений, режим вовсе не собирался отказываться от очередного военного парада. Народ смотрел на него с болью в сердце, но в то же время и с нескрываемой гордостью.
Мальчишки из Киева жили обычной городской жизнью и интересовались всем, что свойственно их возрасту. Андрей близко дружил с Евгением, в настоящее время руководителем одного из строительных предприятий. Евгений был старше Андрея на несколько лет, но они много общались. Вместе стали гонять мяч и нередко бродили по улицам Киева. В тот весенний день, 26 апреля 1986 года, Андрей, как обычно, пошел в школу. Но, едва переступив порог, сразу же почувствовал, что утро это не совсем обычное: весь класс отправили в один из городов на побережье Азовского моря. Там он встретил тысячи других детей из разных мест Украины. Это было настоящее бегство от ядовитого облака, от заражения, что-то вроде ссылки со странным ощущением: дети расплачивались за молчание взрослых. Официально никто ничего не знал. Даже отец Андрея – Николай, профессиональный военный, не мог ничего толком объяснить, когда приехал, чтобы перевезти семью к другому морю, где дети боролись со скукой постройкой замков на песке и, чаще всего, бесконечными импровизированными футбольными играми.
Для всех это было ужасное время. Открыто о катастрофе заговорят лишь через несколько лет, когда Советский Союз прекратит свое существование. Но ее последствия были видны повсюду. Видны они и по сей день. Ужасные последствия. Нельзя с точностью сказать, сколько людей пострадали от реактора, но последствия радиации до сих пор сказываются на детях. «Страшно подумать, когда это все кончится, – скажет в одном из интервью Шевченко (он постоянно об этом размышляет). – Я играю для людей, которые меня любят, а среди болельщиков очень много детей. Что до меня, то я посвятил бы все свои голы детям, если бы это хоть чуть-чуть помогло тем, кто страдает».
Украина станет независимой 24 августа 1991 года, а в далеком 87-м оробевший Андрей, ни разу до этого не бывавший за границей, с юношеской командой «Динамо» отправился в турне по Италии.
В Риме он впервые увидел заграничный аэропорт. А потом побывал в музеях, познакомился с прекрасными памятниками Вечного города. В ресторане с удивлением обнаружил, что не знает, как правильно есть макароны: на Украине они короткие, а в Италии длиннющие, и неопытному ребенку справиться с ними было трудно. И вот на следующий день после восьмичасовой поездки на автобусе мы видим его в Агрополи: пять голов за двадцать минут игры. Затем Милан и замок Сфорцеско. Потом – поездка на «Сан-Сиро». Может, это был некий перст судьбы? Кто-то рассказал Андрею, что стадион, открытый 19 сентября 1926 года, был спроектирован инженерами Альберто Куджини и Улиссе Стаккини и построен объединенными предприятиями братьев Фадини за счет «Милана», который возглавлял в то время Пьеро Пирелли.
А первые встречи красно-черные провели в Роджа делла Бовиза, Аквабелла и лишь позднее переместились на проспект Ломбардия, на неприметный стадиончик, который руководство клуба назвало «Милан». И вот, наконец, «Сан-Сиро», приобретенный муниципалитетом Милана в 1935 году. Позже его реконструировали, сделали беговые дорожки, построили трибуны, второй и третий ярусы и четыре угловые башни, на которые опустили купол, а его вместимость с 27000 в 1926 году постепенно возрастала от более 55000 в 1955-м до 85000 к 1983 году и превысила уровень 90000 мест в 1990 году – моменту открытия мирового первенства по футболу в Италии.
Глаза юного Андрея Шевченко с трудом могли объять громадное сооружение, которому лазурное утреннее небо придавало особое очарование. Трибуны были пусты, и стадион предстал перед ним во всем своем величии. Андрей и представить не мог, что в Европе некоторые стадионы, переполненные болельщиками во время матча, невольно превращаются в театр, а зрители смотрят на тебя сверху вниз, как из окон собственного дома.
В семье их было четверо: отец Николай, мать Любовь, старшая на три года сестра Елена и сам Андрей. Папа научил Андрея играть в карты, приучил к рыбалке и часто брал его с собой на озера неподалеку от Яготина, в окрестностях Киева, привил любовь к природе, простору и тишине, которая так настраивает на размышления. В семье Шевченко всегда царили мир и согласие. Когда командование отца предложило ему перевестись на службу в Германию с повышением в зарплате, он собрал за столом на кухне жену, Елену и десятилетнего Андрея и сказал, что, несмотря на некоторые трудности с деньгами, ему не хотелось бы уезжать. И услышал в ответ: «Спасибо, папа!»
В школе Андрия считали учеником с возможно излишне живым характером. Он не слишком успевал, но и особенно не отставал. «Отлично» получал почти исключительно по истории, любимому предмету, возможно, ставшему таковым из-за своей слабости к Наполеону – уж очень ему нравились истории про войну. Когда его наказывали за «неуды», Андрей часто убегал через окно, чтобы поиграть с приятелями. Бойкий и стремительный, он с детства разрывался между хоккеем зимой и футболом летом. У него были все задатки, чтобы стать героем ледовых площадок, но футбол всегда стоял на первом месте. Сначала Андрей играл в воротах, позже перешел в защиту и, наконец, сказал себе: «Намного интереснее забивать мячи, чем ловить их».
Трудности его электризовали. Подумать только! Как раз, когда он собирался отметить свое шестнадцатилетие, его провалили на экзамене на спортивном факультете, постав «неуд» не по теории, а по практике – на зачете по дриблингу и контролю за мячом! Но он лишь рассмеялся про себя: «Как это так? Я мечтаю играть в футбол на высшем уровне, и вдруг „неуд“ на зачете, который должен был сдать в один миг!» Через несколько дней он вновь появился на экзамене, получив «отлично», и это испытание помогло ему в диалоге с самим собой и в дальнейшем самоутверждении.
Андрею едва исполнилось десять лет, когда он впервые принял участие в соревнованиях между школьными командами. В то время его кумиром был Олег Блохин, звезда советского футбола 70-80-х годов. Позднее появилась плеяда Беланова, Протасова, Заварова… Хороших игроков в Киеве всегда было столько, что многим из них, несмотря на все еще отличное здоровье, приходилось оставлять спорт, переключаясь на учебу или какую-либо иную деятельность. Киевское «Динамо» во во все времена было первоклассной футбольной маркой, полюсом притяжения для каждого мальчишки, буквально кишевшее начинающими «цыплятами». На тех соревнованиях Андрей Шевченко оказался в команде «Темп», завоевавшей «Кожаный мяч». А в тринадцать лет он уже выступал за юношеский состав киевского «Динамо», с гордостью показывая всем вокруг фирменные футболку и трусы.
Однако энтузиазм начинающего молодого футболиста, восходящей звезды, рисковал постепенно иссякнуть, если бы не внимание со стороны ведущих специалистов главной команды «Динамо». С другой стороны, мог ли Андрей вообще остаться незамеченным, если уже в свои пятнадцать лет завоевал титул лучшего бомбардира на юношеском турнире в Уэльсе? Этот успех обязывал его смотреть на все более масштабно. Раньше он так хотел забивать голы, что, получив мяч, тут же несся вперед, теперь же начал осознавать, что надо играть и на других, жертвовать собой ради команды, выше всего ставить чувство коллективизма.
«Посмотрев несколько матчей с его участием, его движение, достойное действительно классного футболиста, мы поняли, что украинский футбол ждет большое будущее», – сказал Владимир Онищенко, бывший великий игрок, а в последствии тренер юношеских команд киевского «Динамо». Но для неизбалованного Андрея уже сама возможность перейти порог Конча-Заспы (все равно, что Миланелло для итальянца), располагавшей тренировочными залами, крытыми полями с подогревом, гимнастическим оборудованием, огромным плавательным бассейном и сауной, стала решительным поворотом в судьбе, свершением многих его надежд. Этот поворот стал еще одним перстом судьбы, который направлял Андрея по пути посланца футбола во благо своего народа.
Отец Андрея, абсолютно уверенный в том, что сын его не подведет, чем бы он в жизни ни занимался, еще в детстве убедил его, что дисциплина превыше всего, а тренер Валерий Лобановский из киевского «Динамо», ушедший от нас весной 2002 года, оказал решительное влияние на развитие его характера, спортивных достоинств и профессиональных качеств. Без дисциплины победить невозможно – вот основа философии Лобановского. И позже в Конча-Заспе Шева занимал комнату 509, а Лобановский – 510. Еще один перст судьбы?
Можно с уверенностью сказать, что Андрей с возрастом сильно изменился. С детства он не отличался точностью, часто что-то забывал. Нередко родители приходили на стадион, чтобы забрать его одежду, а некоторые тренеры выходили из себя и даже кричали: «Если будешь продолжать опаздывать, лучше не приходи и меняй команду». Так вот, среди новичков старшей группы «Динамо», в которой проводилось и до трех тренировок в день, Шева стал образцом порядка, дисциплинированности, пунктуальности и серьезности.
В работе с футболистами Валерий Лобановский настолько же суров, насколько и человечен и полон внимания, когда формирует личность и следит за ее развитием. Лобановский обращается к подопечным не как отец родной, а просто как военный, но все же в нем чувствуется нечто от волшебной дудочки: его слушают, заворожено затаив дыхание, и чувствуют, что в этот момент он как бы создает нечто, атмосферу, которая даст возможность молодым украинцам играть в настоящий футбол, а Украине выйти из безвестности или, по крайней мере, как-нибудь войти в число стран, что-то значащих в мире футбола. Каковы его заповеди? Их немного и все они начисто лишены какого бы то ни было подтекста, по сути, – элементарны.
Первое: коллективная работа и организация значат больше индивидуальных способностей каждого отдельного футболиста.
Второе: настоящая команда – это единый организм, любой, даже наименее квалифицированный, футболист значит столько же, что и все прочие.
Третье: нельзя вырваться вперед, одерживать победы без напряженнейшего труда, преемственности и умственного напряжения.
Четвертое: ничего, совсем ничего нельзя оставлять на волю случая.
Пятое: игра заканчивается лишь с финальным свистком судьи, но до него не все еще потеряно.
Шестое: хотя теория и много значит, настоящей королевой остается практика.
И так далее.
Итак, если отец научил Андрея правильно жить, то тренер Лобановский вывел его на орбиту большого футбола. Он всегда мог чему-то научить, найти неожиданный ход. Как-то раз в Киеве при восьми градусах ниже нуля команда вышла на поле в трико, свитерах и перчатках. После первого тайма противник вел в счете. И тогда Валерий Лобановский приказал: «Снимайте все. Хочу видеть вас в коротких трусах и футболках с короткими рукавами, как будто у нас лето». Команда вышла на второй тайм и победила с счетом 2:1.
Когда однажды у Андрея спросили, что в конечном итоге дал ему Лобановский, он не задумываясь ответил: «Билет в Италию». И хотя в Италии уже блистал Луис Назарио де Лима, которого все попросту называли Роналдо, тренер киевского «Динамо» рискнул назвать своего Андрея более разносторонним футболистом. Сам Шевченко, с присущей ему тактичностью, так объяснил эту двусмысленность: «В команде Лобановского я играл не только в нападении, но и уделял время обороне. Именно поэтому он сказал, что я более разносторонний». В общем, пустой спор. Да и не было никакого спора. Валерий Лобановский хотел сказать, что если кто-то ошибается в защите, необходимо сразу же ему помочь: нет никакой пользы вести в счете, если на последних минутах пропустишь гол. В различных, особенно трудных матчах, Андрей играл почти как защитник, следуя старому совету тренера: «Недостаточно того, что делает один человек. Победить может только вся команда».
Но на этот раз Шевченко выиграл не только билет в Италию. Уже в последнее время, когда он выступал за «Динамо» и в отборочных матчах за сборную Украины, появились люди, которые из-за его голов и манеры игры стали называть его «смертельным оружием», «чемпионом, который пришел из холода» и даже «транссибирский экспресс», позаимствовав у авторов детективных романов и кинематографистов эффектные названия… Но разве смогли холода и морозы противостоять огню и страсти красно-черного «дьявола», который почти что вселился в Шеву и стал следить за его взрывоподобными выступлениями на стадионах Украины и Европы?